Гарри Поттер и прошлое будущего

Тремя огромными шагами, больше похожими на прыжки, Гермиона пересекла кухню и распахнула дверь чулана. От увиденного у неё защемило сердце. На полу чулана лежала Винки, одетая в изодранное полотенце, покрытое пятнами от сливочного пива. Она была без сознания, но всё равно крепко сжимала в руке пустую бутылку от сливочного пива. Когда Гарри подошёл к двери, встав рядом с Гермионой, он сразу же подумал, как похож этот чулан на тот, в котором он жил на Тисовой улице. Он повернулся к Добби:

— Добби, что ей нужно? Как я могу ей помочь?

— Винки нужна семья, Гарри Поттер, сэр, — ответил эльф, с грустью смотря на другого свободного эльфа. — Винки предпочтёт умереть, но не быть свободной.

— Но... это же... — Гермиона хотела сказать 'глупо', но осеклась. — Почему? — спросила она.

151/821

— Это трудно объяснить, миссус. Вы думаете как ведьмы и волшебники, не как домовой эльф, — ответил Добби.

— Добби, но тебе ведь нравится быть свободным, — мягко сказала Гермиона. — Может, поэтому я не могу понять, почему она не хочет свободы.

Добби поднял взгляд на Гермиону, которая присела рядом с ним на корточки:

— Добби нравится быть свободным от прежнего хозяина, Гер-мина. Он заставлял Добби делать ужасные вещи.

— Име... — восклицание Гермионы умерло у неё на губах, когда она поняла, что Добби имел в виду.

Выходит, он радовался не просто свободе, а свободе от Малфоев... Однако некоторые вопросы у неё оставались:

— Но Добби, тебе ведь нравится получать зарплату? Ты говорил Гарри, что тебе приятно покупать на неё разные штуки.

— Мисс Грейнджи не поймёт, — покачал головой Добби и отвернулся.

Гермиона посмотрела на бессознательную эльфийку, лежащую на полу. Винки выглядела крайне истощённой.

— Она хотя бы ест? — спросила она.

— Только когда мне удаётся её убедить, а это нечасто, — признал Добби. — Винки нужна семья, иначе она не доживёт до рождественского пира.

— Ты не советовался с профессором Дамблдором?

— Винки нужна семья, не замок, — пояснил Добби. — Но поскольку Винки изгнали, ни одна семья её не примет.

Гарри посмотрел на Гермиону:

— Ты не знаешь, что случилось с ней в прошлый раз?

— Нет, — с некоторым стыдом признала Гермиона.

Она знала, как эльфийка страдала от того, что мистер Крауч прогнал её, и от новости о том, что он был убит собственным сыном, о котором Винки знала. Но Гермиона поняла, что никогда не навещала именно Винки. Она весь пятый курс безуспешно пыталась освободить эльфов, но никогда не пыталась проявить заботу по отношению к единственной эльфийке, о бедах которой знала точно. Теперь она знала, что её усилия привели лишь к тому, что эльфы обиделись, а Добби пришлось выполнять больше работы.

Посмотрев на Гарри, она услышала его мысль о том, что он хотел сделать.

— Нет, Гарри, мы не будем её порабощать. Я не собираюсь отнимать у разумного существа его свободную волю.

152/821

— А разве не этим ты сейчас занимаешься? — спросил Гарри. — Она хочет иметь связь с семьёй. Это проявление её свободной воли.

Гермиона открыла рот... и беззвучно закрыла. В этот момент она здорово напоминала выброшенную на берег рыбу. Целую минуту она пыталась отыскать логичное возражение; она была уверена, что такое есть. Наконец в её голове возникла мысль:

— Ей просто промыли мозги, Гарри. Заставили в это верить.

— Я думаю, что дело далеко не только в этом, Гермиона. Как ты только что заметила, эльфы — существа разумные. И если бы причина была только в том, о чём ты сказала, разве не было бы больше эльфов, подобных Добби? Если бы дело было только в убеждениях, некоторые из эльфов как минимум соглашались бы рассмотреть подобную идею. Думаю, Добби — исключительный случай. Помнишь, ты предлагала Хагриду значок, а он заметил, что Добби — странный эльф?

— Но... — начала было Гермиона, но тут вспомнила слова Добби 'Вы думаете как ведьмы и волшебники, не как домовой эльф'. Девушка начала обдумывать то, что знала о маленьком эльфе. — Он просто хотел освободиться от Малфоев, но почему не связать себя с другой семьёй, если он на самом деле не хотел быть свободным? Вроде он говорил, что хотел бы получать плату. Похоже на то, что он хотел быть свободным, но что он делал с деньгами? Купил Гарри подарок на Рождество. Если Добби на самом деле не хочет быть свободным, но не хочет иметь связь с семьёй или замком... что это значит? Чего он хочет? — спрашивала она себя.

Разрешить эту загадку её пока не удавалось, так что она снова перевела взгляд на Винки.

— Но что, если она потом не захочет быть в рабстве? Или не захочет делать то, о чём мы её попросим?

Гарри улыбнулся своей жене:

— А это просто. Странно, что ты сама не додумалась.

Когда он закончил объяснять, Гермиона снова стала напоминать выброшенную на берег рыбу. Гарри повернулся к Добби:

— Добби, когда Винки проснётся, скажи ей, чтобы она протрезвела — я имею в виду по крайней мере два дня без сливочного пива — и пришла поговорить со мной и Гермионой. Возможно, мы знаем семью, которая её примет. А пока что не мог бы ты отнести её в Комнату Так-и-Сяк и уложить в постель? Мне просто больно видеть, как она лежит в этом чулане.

— Добби это сделает, Гарри Поттер, сэр, — тихо ответил эльф, в чьём взгляде появилось восхищение. — Добби вам очень благодарен.

Оставшееся время до ужина Гарри с Гермионой коротали, прогуливаясь вокруг озера, держась за руки. Оба они с тревогой гадали, что же замыслила Джинни. Хотя Миранда и говорила им, что зелья на них не подействуют, и к тому же у них был план, им всё равно было неуютно знать, что кто-то, кого они считали другом,

153/821

планировал одурманить их.

Всё время своей прогулки они обсуждали, что могут сделать и что будут делать. Гарри сначала хотел напрямую заявить Джинни, что знает о её планах, но потом понял, что та просто будет всё отрицать и итоге станет даже более опасной. К тому же эта размолвка могла поссорить их с другими Уизли, которые им нравились.

— Ну, пора, — сказала Гермиона, бросая взгляд на наручные часы.

Её взгляд встретился с взглядом Гарри, и оба они подумали об одном и том же. Они знали, что после этого вечера не будет никакой возможности восстановить дружбу, которая, как они думали, была между ними и младшими Уизли последние семь лет. С внутренним трепетом они повернулись и пошли к замку.

— Мы могли бы просто пропустить ужин, — заметил Гарри уже в третий раз, когда они подошли к дверям.

— Наши СОВ начинаются завтра, а быть всю неделю настороже мы не сможем, — напомнила Гермиона, тоже в третий раз.

— Может, попробовать сыграть на том, что у неё передо мной долг жизни? — спросил Гарри. — Заставить её оставить нас в покое.

— Не уверена, что в данном случае это сработает. Мы ведь не знаем точно, к чему долг обязывает, — ответила Гермиона. — Можешь ли ты требовать у неё чего угодно всю жизнь, или одна услуга закроет долг? И если ты велишь ей оставить нас в покое... это будет на всю жизнь или только для этого случая? Как сформулировать это требование? Представь себе: мы захотим в будущем провести с Уизли какой-нибудь праздник, и тут Джинни падает мёртвая или лишается магии, потому что оказалась к нам слишком близко. А если мы велим ей не использовать на нас зелья, вдруг она подсунет мне обыкновенный яд? Слишком много неясного. Не хочу, чтобы Джинни умерла из-за плохо сформулированного требования, равно как и не хочу, чтобы мы ощущали себя в безопасности, когда это будет не так.

Гарри вздохнул и согласно кивнул.

Придя в Большой зал, Гарри и Гермиона уселись с самого края гриффиндорского стола, чтобы обезопасить себя с одной стороны. Они подумывали попросить Невилла и Полумну сесть рядом, но решили, что лучше позволят Джинни и/или Рону сесть поближе, чтобы следить за ними.

— Вы, голубки, ведь не против, если я тут сяду? — весёлым тоном осведомилась Джинни, садясь напротив них.

Гарри покосился на Гермиону, слегка приподняв бровь, и кивнул Джинни.

— Как продвигается учёба? — спросила Джинни, накладывая себе еду на тарелку.

— Нормально, — ответила Гермиона, незаметно выуживая из кармана флакон с красителем. Когда Гарри отвлёк Джинни, попросив передать миску с печёной картошкой, Гермиона быстро капнула из флакончика в каждый из их кубков.

154/821

— У меня даже не выдалось нормальной возможности поговорить с тобой после последнего квиддичного матча, — сказала Джинни, обращаясь к Гарри. — Команда не станет прежней, пока ты снова не начнёшь летать на своей метле, — она посмотрела на Гермиону. — Какая жалость, что тебе, Гермиона, не так уж нравятся квиддич и полёты... по крайней мере, не так, как мне или Гарри, — Джинни бросила на Гарри быстрый взгляд, прежде чем начать есть.

Гермиона с трудом удержалась от того, чтобы закатить глаза.

Ужин проходил мучительно медленно. Джинни продолжала болтать, подчёркивая интонацией свои сходства с Гарри. Она даже упомянула ОД, сказав Гарри, как сильно ей нравилось учиться Защите, особенно у него. Гермиона постоянно поглядывала на кубки и еду, чтобы удостовериться, что ничего не изменилось. Наконец еда исчезла с тарелок, и через пару секунд появились десерты.

— Гарри, не передашь мне пирог с патокой? — спросила Джинни. — Это мой любимый десерт. Я даже хочу попросить маму, чтобы этим летом она научила меня его печь. Никогда не знаешь, когда захочешь приготовить что-то подобное для кого-то особенного. Может, я даже попробую испечь его для тебя, когда ты приедешь погостить.

— Я и близко не подойду к ЛЮБОЙ еде, которую она приготовит, — мысленно сказал Гарри своей жене, прежде чем взять кусок пирога себе и передать Джинни тарелку.

Покосившись на свою жену, он заметил, что Гермиона неотрывно смотрит на тарелку Джинни. Они оба догадывались, к чему идёт дело, и только поэтому заметили, что Джинни взяла два куска пирога, а на тарелке у неё оказалось три.

Гермионе снова пришлось сдерживаться, чтобы не закатить глаза, когда Джинни ела первые два куска, преувеличенно их смакуя.

— Ох, — наконец сказала Джинни, опуская взгляд на оставшийся кусок. — Кажется, я пожадничала, этот кусок мне не съесть.

Она посмотрела на Гарри:

— Гарри, я знаю, как ты любишь пирог с патокой, так что можешь взять этот кусок себе.

— Начинается, — подумал Гарри, в то же время улыбнувшись Джинни. — Я и сам наелся до отвала, но, впрочем, я могу взять этот кусок и съесть его перед сном.

— Я знаю, что тебе он понравится, Гарри, — с воодушевлением сказала Джинни, протягивая Гарри тарелку.

— Интересно, Добби согласится завернуть его для меня, чтобы он остался свежим? — задумчиво проговорил Гарри, разглядывая десерт и пытаясь скрыть отвращение. — Добби? — позвал он.

— Добби здесь, Гарри Поттер, сэр, — ответил маленький эльф, появившись рядом.

155/821

— Не мог бы ты завернуть этот кусок пирога, чтобы я смог отнести его к себе и перекусить перед сном? — спросил Гарри, одновременно подавая эльфу условленный незаметный сигнал рукой.

— Да, Гарри Поттер, сэр. Добби охотно это сделает, сэр, — ответил эльф, беря тарелку и секундой позже исчезая.

Оказавшись на кухне под Большим залом, Добби приступил к работе. Сначала он отломил небольшой кусок десерта и положил его в мешочек, чтобы потом отдать Гермионе. Затем он положил остаток куска на тарелку, находившуюся прямо под столом Слизерина. Щёлкнув пальцами, он поменял местами тарелки на столах сверху и снизу. Взяв один из кусков пирога с патокой на оказавшейся перед ним тарелке, он аккуратно его завернул.

Затем Добби трансгрессировал обратно в Большой зал, чтобы проследить за оказавшейся на столе Слизерина тарелкой. Гарри и Гермиона хотели узнать, кто съест пирог с зельем. Всего через несколько секунд рука одного из учеников протянулась и схватила пирог, и Добби телепортировался обратно к Гарри.

— Добби сделал, как вы и просили, Гарри Поттер, сэр! — объявил эльф, протягивая завёрнутый кусок пирога Гарри.

— Спасибо, Добби.

— Добби всегда рад помочь Гарри Поттеру! — ответил эльф, после чего снова исчез.

— Ну, я пойду обратно в спальню, — сказала Джинни с улыбкой, бросив быстрый взгляд на кусок пирога в руках Гарри. Выйдя из Большого зала, она начала улыбаться ещё шире.

'Завтра он будет моим,'— думала Джинни, поднимаясь по лестнице. — 'А эта сволочь окажется в своём личном аду'.

Она вспомнила кольцо, которое Гермиона сейчас носила, и представила, как та с отвращением его срывает, начиная думать только о Роне. Джинни посмотрела на свою левую руку и представила это кольцо там:

'Тут ему и место, и я уверена, что мой Гарри вскоре заменит его обручальным кольцом. Особенно если я намекну, как мне этого хочется'.

Джинни хохотнула, представив себе, какое кольцо её брат подарит Гермионе, если они таки сойдутся:

'Наверняка с фальшивым бриллиантом. Кто в здравом уме станет тратить на неё галлеоны?'

Мысли об обручальных кольцах привели Джинни к следующему логичному шагу — свадьбе:

'Гарри, конечно, будет в изумрудно-зелёной мантии с чёрной отделкой. Всё будет проходить в саду поздней весной, когда цветы ещё не распустились'.

156/821

Джинни глубоко вдохнула, практически ощущая запах яблоневого сада в тот день, когда она выйдет за её Гарри. Она представляла себе любовь в глазах Гарри, отца, идущего к ней... Подойдя к портрету Полной Дамы, она уже мысленно проговаривала брачные клятвы.

Гарри и Гермиона, проследив взглядами за уходящей Джинни, испытали одновременно облегчение и тревогу. Они радовались, что сумели отследить действия Джинни, как и планировали, но обеспокоились, что пропустили её попытку опоить зельем Гермиону. Впрочем, волновались они недолго: на выходе из Большого зала к ним подошёл Рон.

— Я... — неуверенно начал он, — хотел бы подарить тебе вот это. И попросить прощения, — он протянул Гермионе небольшую коробку конфет из 'Сладкого королевства'.

— Когда мы на пятом курсе последний раз ходили в Хогсмид? — мысленно спросил Гарри.

Он не мог представить себе Рона, столь долго приберегавшего что-то съестное. Он вспомнил, как тот съел шоколадные котелки, которые Ромильда Уэйн подарила Гарри в следующем году или в прошлом, потому что решил, что лежащая на полу коробка сладостей НАВЕРНЯКА принадлежала ему.

— Надо бы нам придумать, как обозначать года, в которые происходило то или иное событие. А то я постоянно путаюсь.

— Очень просто, Гарри: упоминание шестого курса, седьмого года или охоты за крестражами будут значит, что ты говоришь о прошлых двух годах. Надеюсь, что к началу шестого курса нам уже и не надо будет думать о прошлой временной линии, но если что, мы будем говорить 'прошлый шестой курс'.

— Это будет звучать так, словно нас оставили на второй год.

Тут они заметили, что Рон всё ещё протягивал Гермионе коробку конфет, при этом продолжая говорить:

— ... я понял, что вёл себя как законченный осёл, и должен был вас поздравить, — закончил он.

— Ну, мне надо постараться состроить хорошую мину, — подумала Гермиона, принимая конфеты. — Начало неплохое, Рон, но ты всё-таки оскорбил наших друзей. Подумай о том, что значит быть настоящим другом, и на следующем курсе мы поговорим.

— Но Джин... а, понял. Хорошо, я так и сделаю, — сказал Рон. — А пока пойду найду Лаванду. Она теперь моя девушка, — подчеркнул Рон последнее слово интонацией, внимательно посмотрев на Гермиону.

Гермионе пришлось закашляться, чтобы скрыть разбирающий её смех.

— Здорово, Рон, — сказала она, прочистив горло. — Желаю вам всего наилучшего.

— Ага, да... спасибо... — растерянно ответил Рон, явно не зная, что ему делать.

157/821

Наконец он развернулся и пошёл прочь.

— Давай найдём укромное место и изучим эти конфеты там, — сказала Гермиона, максимально осторожно держа коробку конфет.

Убедившись, что никто за ними не следует, они зашли в пустой класс. Гарри достал палочку и наложил на дверь запирающее заклинание, а Гермиона начала накладывать чары приватности. Закончив защищать комнату, они позвали Добби.

— Ты видел, кто съел пирог? — спросили они в унисон, когда эльф появился перед ними.

— Добби видел.

— И кто это был? Гойл?

— Нет, сэр, это была Булстроуд, сэр.

— Миллисента Булстроуд? — удивилась Гермиона. — А разве ты не положил пирог на тарелку рядом с Гойлом?

И Гарри, и Гермиона думали, что пирог съест именно Гойл, потому что тот поедал всё, что было перед ним на столе.

— Добби так и сделал, миссус. Но Булстроуд взяла пирог первой.

— Оу, — сказала Гермиона. — Надо поскорее узнать, что за зелье Джинни пыталась подсунуть Гарри. Ты сохранил кусочек пирога?

Добби кивнул, протягивая Гермионе мешочек с отломленным куском.

— Спасибо, Добби, — сказала Гермиона, выкладывая кусок на парту.

Взмахнув палочкой, она наложила на десерт выявляющее заклятие Скарпина, которому научилась у Слизнорта в следующем году.

— Так, в зелье входят яйца огневицы, — сказала Гермиона, изучая результат. — Значит, не Амортенция. Впрочем, это и так ясно, Амортенция готовится куда дольше.

Ещё несколько минут она произносила заклинания детекции, и наконец заключила:

— Похоже, это простейшее любовное зелье. Оно перестанет действовать дня через два или около того.

— А любовные зелья работают на человеке того же пола? — спросил Гарри.

— Я... не знаю, — призналась Гермиона после безуспешной попытки вспомнить упоминание этой возможности в учебниках. — Значит, узнаем опытным путём.

— Выходит, следующие пару дней Булстроуд вполне может?..

158/821

— Если Джинни будет прятаться от Миллисенты, она хотя бы не будет нам докучать во время экзаменов.

— Но у Миллисенты тоже СОВ.

Гермиона пожала плечами:

— Все, кто состоит в Инспекционной дружине, жалости от меня не дождутся. Многие ученики из-за их действий получат более плохие оценки, так что это будет справедливо. И потом, у меня с Булстроуд свои счёты. И я не буду расстраиваться, если пару экзаменов она сдаст хуже.

— Справедливо, — согласился Гарри. — А как быть с конфетами? — указал он на коробку, которую Гермиона всё ещё держала в руке. — Придерживаемся того же плана?

— После того, что ты сказал о людях того же пола, у меня появилась идея получше, — с хитрой улыбкой ответила Гермиона. — Но сначала гляну, что в них.

Достав из коробки шесть крупных конфет, она снова начала накладывать заклинания детекции.

— Ого. Похоже, в каждой из них двойная доза того же любовного зелья, да ещё и доза зелья ревности.

— Похоже, она вправду не выносит то, что ты теперь — моя девушка, — заметил Гарри. — И моя жена.

— Похоже на то, — согласилась Гермиона. — Если бы я съела хоть одну конфету без защиты от зелий, я бы, наверное, начала так же сходить с ума по Рону, как Джинни — по тебе. Хорошо хоть, что зелья похоти здесь нет.

Она поёжилась, представив себя и Рона вместе, и быстро вызвала воспоминание о том, как они с Гарри спали в одной кровати. То, что перед ней лежало прямое доказательство предательства Рона и Джинни, дрожь только усилило.

— Итак, как поступим?

— Я немного опасаюсь, что зелья в конфетах слишком много... а впрочем... — Гермиона повернулась к Добби. — Добби, не мог бы ты принести мне из хранилища ингредиентов для зелий слизь жала веретенницы и безоар?

— Конечно, Гер-мина, — ответил эльф и исчез, менее чем через минуту вернувшись с ингредиентами.

— Мы только вчера это повторяли, так что ты наверняка помнишь — начала разъяснять Гарри Гермиона, — что слизь жала веретенницы имеет лечебные свойства. Если добавить в конфеты микроскопическую её дозу, эффект зелий ослабнет до более приемлемого уровня.

Гарри улыбнулся:

— Но слишком много добавлять не стоит: это приведёт к чувству эйфории, что

159/821

вызовет подозрение, — добавил он, вспомнив побочные эффекты ингредиента.

— Молодец, — похвалила Гермиона. — Итак, я займусь конфетами, а ты пока сделай копию коробки.

— Зачем?

— Я подумала, что если зелья и вправду подействуют на тот же пол, не стоит ограничиваться Паркинсон. Думаю, часть конфет мы отдадим Малфою. Можешь представить себе, как Драко влюбится в Рона и начнёт его ревновать?

Лицо Гарри посерело: представив себе эту картину, он чуть не расстался с недавно съеденным ужином.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросил он, делая глубокие вдохи, чтобы подавить тошноту.

— Гарри, эти конфеты дал мне именно Рон. Даже если он не знал, что в них подмешала Джинни, он всё равно решил последовать её плану.

— Ты права. Так и поступим, — согласился Гарри. — Но, возможно, тебе потом придётся стирать из моей памяти увиденное.

— Или помочь тебе думать кое о чём более приятном, — хитро улыбнулась Гермиона.

Гарри мечтательно улыбнулся и начал накладывать на коробку заклятие Умножения. Скоро перед ним оказалось две идентичных коробки.

Гермиона тем временем отмерила нужную дозу слизи и парой заклинаний впрыснула её в конфеты. Уменьшив затем каждую коробку вдвое, она положила в каждую по три конфеты, а потом посмотрела на Добби:

— Ты ведь слышал, кому мы хотим отдать эти конфеты? Положи эти коробки на тумбочки у их кроватей, пока они не видят.

— Да, Гер-мина. Одну — сыну моего бывшего хозяина, вторую — мисс Паркинсон.

— Молодец, Добби, — улыбнулась Гермиона. — Как там Винки, кстати?

— Винки ещё спала, когда Добби уходил.

— Спасибо, Добби.

Взяв в каждую руку по коробке, эльф исчез с негромким хлопком.

Гарри взглянул на Гермиону:

— Интересно, к чему это всё приведёт?

— Не уверена, но будет интересно, — ответила Гермиона, на чьём лице неожиданно появилась задумчивость. — Раз уж речь зашла о Малфое... может, уничтожим Исчезательный шкаф? Тогда Драко на шестом курсе не сможет так просто провести в Хогвартс Пожирателей.

160/821

— А почему бы не использовать его самим? — спросил Гарри. — Если уж Малфой смог его починить, тебе это наверняка удастся, причём намного легче.

— А ведь и правда. Мы могли бы попросить Сириуса поставить второй шкаф в доме на площади Гриммо, чтобы туда было проще наведываться, — задумалась Гермиона.

— Я думал о том, чтобы поставить второй шкаф у твоих родителей. Так ты бы смогла следующие два года навещать их в любое время.

Услышав такое предложение, Гермиона немедленно заключила своего мужа в крепкие объятия.

— Думаю, мистер Поттер, ты только что заслужил ещё одну ночь в Выручай-комнате, — шепнула она.

— Рад слышать, миссис Поттер, но сейчас там спит Винки, — напомнил ей Гарри.

— И правда. Может, завтра получится.

Потом Гермиона отстранилась и внимательно посмотрела на Гарри:

— А ты серьёзно хочешь, чтобы мы приняли Винки к себе?

— Я не хочу, чтобы она умерла, — ответил Гарри. — И если таким способом мы её спасём, то да. Понимаешь, мне невыносимо было смотреть, как она лежала в том чулане, — вздохнул он. — Это сразу напомнило мне... ну ты понимаешь. Я знаю, каково это — чувствовать себя никому не нужным.

Гарри наклонился к Гермионе и ласково поцеловал её:

— Но если ты вправду против этого, тогда я не стану привязывать её к нам. Ты для меня важнее всех прочих.

— Я... понимаешь, я два года пыталась помочь эльфам, а теперь, чтобы помочь одной из них, мы собираемся её поработить.

— Гермиона, если она вправду захочет стать нашим эльфом, мы вряд ли сможем отпустить её против её воли. Боюсь, она этого просто не вынесет. Так что тебе стоит хорошо подумать.

— Понимаю. Я подумаю до завтра, но, скорее всего, с тобой соглашусь, — Гермиона прикрыла глаза и тихо фыркнула. — Поверить не могу, что готова стать владелицей домового эльфа.

— Даже если она станет нашим эльфом, это не будет значит, что она не сможет быть нашим другом. И потом, уж ты-то наверняка будешь с ней обращаться настолько хорошо, что любой другой эльф позавидует.

— Конечно.

— Но ты же понимаешь, что тебе придётся позволять ей работать? — спросил Гарри, представив себе Винки, сидящую за столом и попивающую чай, в то время

161/821

как Гермиона мыла посуду.

Гермиона, увидев представленную Гарри картину, невольно рассмеялась:

— Болван!

— Пошли, нам пора вернуться в гостиную, — сказал Гарри.

Сообразив, что кусок пирога с патокой всё ещё был при нём, он быстро отправил его в ближайшую корзину для мусора.

Джинни сидела на диване, с которого было лучше всего видно портретный проём гостиной. Она держала в руках книгу, прикидываясь, что читает, но ни на минуту не отводила взгляда от входа. Ей пришлось ждать довольно долго, пока в гостиную не вошли Гарри и Гермиона. Глаза Джинни зажглись, когда она заметила, что Гарри уже не держал в руке завёрнутый десерт.

— Наверное, он его уже съел, — подумала она. — Тебе понравился пирог, Гарри? — спросила она с улыбкой. — Может, он даже поцелует меня на ночь!

— Эм, нет, — ответил Гарри, постаравшись изобразить на лице отвращение. — Нас... остановили Малфой и ещё несколько слизеринцев из Инспекционной дружины. Они отобрали пирог и даже коробку конфет, которую Рон подарил Гермионе, заявив, что носить еду по коридорам запрещено.

Лицо Джинни стало белым, словно свежевыпавший снег. Контраст с рыжими волосами сделал её похожей на упыря. Тяжело сглотнув, она всё-таки решилась спросить:

— Ой... и... кто отобрал твой пирог?

— Булстроуд, — буркнул Гарри. — Мало того, что отобрала, так ещё и съела его прямо на моих глазах!

— Она... его съела? — прошептала Джинни, на чьём лице отразился чистый ужас. — О нет...

— Да не расстраивайся, Джинни. Я и за ужином наелся, — сказал Гарри. — Хотя мне было приятно, что ты решила отдать мне кусочек.

— А... да, конечно, — пробормотала Джинни, бросая рассеянный взгляд на портретный проём. Она боялась, что в любую секунду в гостиную может ворваться Миллисента Булстроуд и возвестить о своей пылкой любви. Тут она вспомнила про конфеты:

— Я... уверена, что... мой брат очень расстроится, что ты... не смогла насладиться конфетами, Гермиона. Кто их отобрал?

— Малфой и Паркинсон, — ворчливо ответила Гермиона. — А конфеты-то были из 'Сладкого королевства'! К тому же они ещё и поиздеваться решили: открыли коробку и начали есть конфеты на моих глазах, прямо как Булстроуд!

— Он... они... оу... оба... — Джинни не закончила фразу, потому что развернулась и кинулась к лестнице в спальни мальчиков.

162/821

Гарри и Гермиона обменялись улыбками. Они знали, что следующие два дня в Хогвартсе будут весьма интересными.

— Теперь нам надо что-то сделать с Амбридж, — сказал Гарри.

— Есть идеи?

— Помимо 'скормить её акромантулам'? — мысленно усмехнулся Гарри.

— Как вариант, но может, нам стоит сначала заняться чем-то другим? Амбридж всё-таки не Пожирательница смерти.

— Нет, но она пыталась убить меня с помощью дементоров, и к тому же весь год надо мной издевалась, — заметил Гарри.

— Если Волан-де-Морт снова вытащит всех из Азкабана... думаешь, она к нему присоединится?

— В прошлый раз она поддерживала его политику. Помнишь миссис Кроткотт?

— Конечно, помню. Как и два других случая, которые мне пришлось протоколировать, пока ты не пришёл, — поёжилась Гермиона. — Мне от этого стало откровенно дурно.

— Так какое же, на твой взгляд, правильное наказание для человека, пытавшегося убить несовершеннолетнего, издевавшегося над несовершеннолетними, отправлявшего маглорождённых в Азкабан или вообще к дементорам, если те сопротивлялись?

— Похоже, она и вправду заслужила поцелуй с дементором, — нехотя признала Гермиона. — Хотя вряд ли мы успеем это обеспечить до того, как они присоединятся к Волан-де-Морту.

— Действительно. Фадж наверняка будет её защищать, и я не уверен, что смогу в этом случае его поддержать.

— Значит, к акромантулам? — спросила Гермиона. — Гарри... не рискуем ли мы расколоть свои души, убивая людей?

Гарри на некоторое время задумался, а потом вспомнил последнюю битву:

— Стала ли ты хуже относиться к миссис Уизли, когда та прикончила Беллатрису? — спросил он

— Я... нет, я думала... — мысли Гермионы оборвались.

— Вот именно. Я думаю, что Невилл прав. Наши души будут в большей опасности, если невинный человек погибнет из-за того, что мы не смогли сделать необходимое. И потом, в прошлый раз ты завела её к кентаврам, они тоже могли её убить.

— Ты прав. Мы сделаем это. Только нам нужно, чтобы нас не заподозрили.

163/821

— Поэтому нам и нужен план.

***

Сидевшая в гостиной Слизерина Миллисента пыталась повторять материал для СОВ по чарам, который должен был проходить на следующий день. Но, как она ни старалась сосредоточиться на учебнике, в её голове постоянно возникал образ рыжей гриффиндорки, игравшей в квиддич.

'В полёте она выглядела такой прекрасной. Развевающиеся на ветру рыжие волосы... Да о чём я вообще думаю?' — мысленно возмутилась Миллисента. Вся её сила воли уходила на то, чтобы сию же секунду не побежать в башню Гриффиндора, просто чтобы увидеть Джинни и признаться ей в любви. Миллисента огляделась по сторонам, надеясь, что никто не замечает её отвлечённого вида.

Драко и Панси, готовясь ложиться спать, заметили на тумбочках у кровати по маленькой коробке конфет. Драко решил, что это подарок от Панси, а Панси — что конфеты подарил ей Драко. Каждый съел перед сном по одной конфете. Оба этой ночью увидели во сне долговязого рыжего парня, а в их головах раздавалась песня 'Уизли — наш король', которая почему-то пелась куда более по-доброму, чем они пели её раньше.

164/821

Часть 9

Наблюдая за своими любимыми в данный момент соулмейтами, Миранда коротко рассмеялась и налила себе ещё один бокал любимого напитка.

— Хорошо, что я не стала останавливать младшую Уизли. Теперь-то начнётся веселье, — подумала она. — Пора взять попкорн, сесть и наслаждаться зрелищем.

Богиня послала Гарри и Гермионе ещё одну мысль:

— Хорошо сработано! — произнесла она. — Только вот ещё что: постарайтесь защитить Лаванду Браун. Она в произошедшем никак не виновата, а раз уж к Рону приревнуют двое людей, которым нет дела до других... они могут ей навредить.

— Конечно, Миранда. Мы приложим все усилия, — ответила Гермиона. — Хотя Рон и Джинни должны знать, что их ожидает. Так что, надеюсь, в ближайшую пару дней Джинни высовываться не будет, а Рон появится только на сдаче СОВ.

В спальне мальчиков между Джинни и Роном шёл другой разговор:

— Что ты натворила, Джинни? — с обидой вопрошал Рон. — Как такое могло произойти? Ты уверена, что конфеты съели Малфой и Паркинсон?

— Так сказали Гарри и Гермиона, — нервно ответила Джинни. — А Булстроуд съела пирог, который должен был быть съеден Гарри. Чёртовы слизеринцы!

Джинни со злостью подумала, что план идеальной мести заучке обернулся полной катастрофой. Она мысленно содрогнулась, представив себе Миллисенту Булстроуд, признающуюся ей в любви. Представив себе ещё некоторые возможные сцены с ней (ранее казавшиеся совершенно невозможными), ей пришлось сдерживать рвотные позывы.

— Может, дать им противоядие? — спросил Рон. — Только вот как?

— Я не приготовила противоядие, — призналась Джинни. — Не видела смысла. Эффект длится пару дней, а зелья были для Гарри и Гермионы. Как я должна была предвидеть, что оно случайно достанется змеям?

— Не... приготовила противоядие? — уставился Рон на свою сестру. — Как ты могла быть такой дурой?

— ДУРОЙ?! — возмущённо вскричала Джинни, после чего продолжила куда тише. — Кого ты зовёшь дурой? Ты бы сам эти зелья и приготовить не смог! — Джинни сделала несколько вдохов, пытаясь успокоиться. — Нам банально не повезло. Нужно просто избегать этих слизеринцев ближайшую пару дней. Сидеть в башне, пока всё не уляжется.

— Я не могу, Джинни, у меня завтра СОВ, — со злостью бросил Рон. — В том же помещении, что у Малфоя и Паркинсон. Я просто НЕ СМОГУ их избежать.

На следующее утро Гарри резко проснулся, услышав рядом со своей кроватью

165/821

какое-то шуршание. Быстро надев очки и схватив палочку, он увидел своего бывшего лучшего друга, пытавшегося открыть сундук Гарри. В следующую секунду под подбородок Рону Уизли снова упёрлась палочка.

— И что это ты замыслил? — холодно поинтересовался Гарри.

— Эмм... Гарри, я хотел узнать, не могу ли одолжить твою мантию? Ну, ту, что тебе от отца досталась.

— И ты решил, что попытаться просто так вытащить её из моего чемодана — это такой вариант просьбы?

— Ты ещё спал, и... эмм... я думал, что ты не будешь возражать. Я же извинился и всё такое, — нервно ответил Рон, всё ещё чувствующий острие палочки под подбородком. — Я... проголодался, и мне нужно на завтрак.

— Гарри, что там у тебя происходит? — сонно спросила Гермиона.

— Просто кое-кто пытается спереть мою мантию-невидимку, чтобы поесть, не попавшись Малфою и Паркинсон.

— Рон не сможет есть? — мысленно хмыкнула Гермиона. — Это становится всё веселее и веселее.

В ту пару секунд, что он разговаривал с Гермионой, Гарри не отводил глаз от Рона.

— Зачем тебе моя мантия, чтобы идти на завтрак? — спросил он невинным тоном, отводя палочку, но продолжая крепко держать её в руке.

Рот Рона раскрылся, но ответа не последовало. Если бы он признался, что хотел избежать Малфоя и Паркинсон, Гарри бы спросил, зачем ему это.

— Эмм... у меня появилась поклонница, и она... эмм... постоянно глазеет на меня, — наконец придумал Рон ответ.

— Так это же здорово! Кто она?

— Ну... кое-кто, кто мне неинтересен.

— А, так на тебя постоянно кто-то глазеет, а тебе это не нравится? Я знаю это ощущение, — сказал Гарри. — Просто думай об этом как о вкусе славы, которой ты всегда хотел, и получай удовольствие.

Рон понял, что мантию не получит, и побрёл к своей кровати.

Гарри нацелил палочку на свой сундук и прошептал 'Коллопортус'. Раздавшиеся глухие щелчки показали, что тот теперь крепко запечатан.

— Милая, я сейчас приму душ и спущусь.

Через пятнадцать минут Гарри вышел из спальни, оставляя позади недовольного Рона, и начал спускаться в гостиную.

166/821

— А Джинни как? — спросил он по пути.

— Кажется, просто не вылезает из кровати, — с мысленной усмешкой ответила Гермиона.

Люди в коридорах между гостиной и Большим залом озадаченно смотрели вслед Гарри и Гермионе, которые шли на завтрак, над чем-то смеясь.

Как они узнали чуть позже, одна из гриффиндорок-первокурсниц провела Миллисенту Булстроуд в гриффиндорскую башню и рассказала, где найти Джинни. Только после того, как крупная слизеринка прижала младшую Уизли к стене, крепко поцеловала в губы и призналась в своей вечной любви к ней, Джинни удалось вырваться и сбежать.

Когда их курс вызвали в Большой зал для письменной части СОВ по чарам, Гарри и Гермиона отметили, что Рона по-прежнему нигде не видно. Только когда все уже расселись, он вбежал в зал и прошмыгнул к одному из мест на заднем ряду.

— Уизли, — раздался голос профессора МакГонагалл, стоявшей в передней части зала, — почему вы опоздали?

Случилось то, чего Рон в данный момент хотел меньше всего на свете: глаза всех в зале обратились к нему.

— Понимаете, я... — начал Рон.

Он резко замолчал, когда двое из учеников неожиданно вскочили на ноги. Драко и Панси быстро начали идти к заднему ряду. Обменявшись друг с другом сердитыми взглядами, они прибавили шаг.

МакГонагалл растерянно наблюдала за тем, как двое слизеринцев практически бегом пересекли зал и уселись за парты по бокам от Рона Уизли, чьё лицо стало откровенно серым, а взгляд заметался из стороны в сторону.

— Что... — начала было она, но потом решила, что не желает знать, если происходящее не будет мешать экзамену.

Пожав плечами, она повернулась к большим песочным часам, которые должны были отмерять время экзамена. Уже взявшись за них, она неожиданно услышала скрип сдвигаемых парт. Обернувшись, она начала осматривать зал, и наконец заметила, что столы Малфоя и Паркинсон теперь были заметно ближе к столу Уизли.

— Что происходит? — строго спросила она.

Тут Малфой наклонился к Рону и прошептал ему что-то такое, от чего тот густо покраснел. МакГонагалл направилась к задним рядам, намереваясь выговорить слизеринцу за, как она думала, оскорбление. Рон резко отодвинул свою парту от малфоевской, вроде бы подтверждая её подозрения. Но произошедшее далее заставило МакГонагалл застыть на месте.

Когда Рон отодвинулся от Малфоя, его парта оказалась почти вплотную к парте Паркинсон. Пока Рон с отвращением на лице следил за Драко, Панси протянула руку и ласково провела по щеке Рона пальцем. Рон резко повернулся и оказался

167/821

лицом к лицу с мопсолицей слизеринкой. Та наклонилась вперёд и крепко поцеловала его в губы:

— Рон, мой король... ты женишься на мне?

— А-А-А-А-А-А! — завопил Рон, вскакивая из-за парты и бросаясь к выходу из Большого зала.

Малфой и Паркинсон тоже вскочили, намереваясь последовать за ним, но в итоге сцепились друг с другом за право первому выбежать из дверей.

— МЕРЛИНОВА БОРОДА, ДА ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ! — рявкнула МакГонагалл. — Малфой, Паркинсон, минус тридцать очков каждому и неделя отработок!

Но одурманенные зельем слизеринцы не обратили на её слова никакого внимания; они наконец выбежали из зала.

— Всем оставаться на местах и не болтать! — резко сказала МакГонагалл остальным ученикам, после чего сама направилась к дверям.

Прошло целых двадцать минут, прежде чем она наконец вернулась, что-то бормоча себе под нос. Ещё пара минут ушла у неё на то, чтобы собраться и начать экзамен.

Гарри и Гермиона закончили письменную часть первыми. Следуя мысленному соглашению, Гермиона отложила перо раньше, чем Гарри. Оставшееся время они просто сидели, терпеливо ожидая, пока закончат остальные. Гермиона мысленно пихнула Гарри, посоветовав взглянуть на Невилла. Гарри был приятно удивлён, увидев, что тот тоже положил перо и теперь проверял ответы, хотя до конца экзамена было ещё десять минут. За это время Невилл только дважды брал перо, внося какие-то мелкие исправления.

Позднее тем же летом, когда экзаменаторы проверяли написанное учениками на этом экзамене, они сочли ответы Миллисенты Булстроуд довольно любопытными. Например, на вопрос 'Опишите словесную формулу и движение палочки для заклинания смены цвета волос на голове' она написала 'Единственный по-настоящему прекрасный цвет волос — рыжий! Такого цвета волосы моей истинной любви'. И вообще большая часть её ответов так или иначе упоминала Джинни Уизли. Проверяющий её ответы экзаменатор долго смеялся, но в итоге всё же поставил 'О'.

— Как справился, Невилл? — спросил Гарри, когда они выходили из Большого зала.

— Да... да вроде нормально, — нервно улыбнулся Невилл. — Похоже, что теперь, когда чары мне даются лучше, я лучше запоминаю и движения палочки, и всё прочее.

— Здорово, — широко улыбнулась Гермиона.

— Всё благодаря вам двоим, — смутился Невилл.

— Мы всегда рады помочь, Невилл, — сказал Гарри. — Пойдём узнаем, что случилось с Роном, Драко и Панси.

168/821

— Я вам расскажу, — раздался за их спинами голос.

Обернувшись, они увидели незаметно подошедшую Полумну.

— Они все в больничном крыле, — сообщила светловолосая когтевранка.

— ЧТО?! Почему? — воскликнула Гермиона.

— Как я слышала, Рональд бежал вверх по лестнице, пытаясь оторваться от двух преследующих его людей. Он забыл о ступеньке на третьем этаже, которую нужно перепрыгивать. И поскольку бежал он быстро, он повредил себе ногу, застрявшую в этой ступеньке. Кто-то, кто помог ему выбраться, предполагал, что он сломал щиколотку.

Гарри и Гермиона обменялись взглядами.

— Лучше уж так, чем травиться зельями и влюбляться в Уизли, — наконец сказал Гарри.

— Согласна, — ответила Гермиона. — И потом, мадам Помфри его вмиг вылечит.

Затем она взглянула на Полумну:

— А Малфой и Паркинсон? Они-то как в больничное крыло попали?

— Кажется, они начали драться друг с другом за право вытащить Рональда из ступеньки. Паркинсон оглушила Драко, и тот упал с лестницы, а потом упала и она сама, когда Рон начал отбиваться. Панси начала помогать ему выбраться и одновременно с этим поцеловала.

— Надеюсь, теперь они на пару дней оставят нас в покое, — усмехнулся Гарри.

После обеда Невилл, Гарри и Гермиона сидели в небольшой комнате рядом с Большим залом, ожидая, пока их вызовут на практический экзамен. Гермиона была как на иголках; не из-за экзамена, но из-за возможности того, что её вызовут как 'Поттер'. Она испытала одновременно облегчение и лёгкую грусть, когда сразу после 'Гойла, Грегори' была вызвана 'Грейнджер, Гермиона'.

Буквально через минуту был вызван и Невилл. Вставая, он оглянулся на Гарри, который ободряюще улыбнулся:

— Ты со всем справишься, Невилл. Удачи.

Невилл улыбнулся в ответ, расправил плечи и решительно отправился в Большой зал, сжимая рукоять своей новой палочки.

Ещё через несколько минут сразу после сестёр Патил был вызван 'Поттер, Гарри'. Гарри подумал, что в это же время должна была быть вызвана и Панси, но её нигде не было видно.

Когда Гарри вошёл в Большой зал, его направили к Гризельде Марчбэнкс.

— Мистер Поттер, верно? — спросила она крайне громким голосом. — Гарри

169/821

Поттер?

Гарри смущённо кивнул, ощущая себя неуютно под пристальным взглядом хрупкой древней ведьмы.

— Я помню, как ещё ваш отец так же стоял передо мной, — она на секунду посмотрела Гарри прямо в глаза. — Ладно, давайте начинать, — она указала на подставку для яйца, стоявшую на столе. — Не будете ли вы так любезны заставить её несколько раз перекувыркнуться?

Гарри заставил подставку сделать несколько кувырков и приземлиться в лежавшую на столе ложку. Затем ложка тоже пришла в движение, заставив подставку перевернуться в другую сторону ещё три раза, после чего Гарри аккуратно опустил оба предмета на стол.

— Ваш отец тоже не мог удержаться от подобных трюков, мистер Поттер. Они, конечно, могут быть расценены как забавные, но я всё-таки попрошу вас оставаться в рамках задания.

— Хорошо, мэм, — ответил Гарри, приняв пристыженный вид.

— Однако должна заметить, что приземление предметов вы выполнили очень хорошо, даже впечатляюще, — добавила Марчбэнкс, еле заметно улыбнувшись. — Раз уж вам нравится левитация, заставьте-ка эту бутылку опорожнить её содержимое в этот стакан, держа оба предмета в воздухе.

Гарри выполнил это, а затем и ещё несколько заклинаний. Каждое давалось ему с лёгкостью.

— И последнее, — сказала профессор Марчбэнкс, — попробуйте окрасить эту крысу, — она кивнула в сторону стоящей на столе клетки с крысой, — в любой цвет по вашему желанию.

Гарри задумался, какой цвет ему выбрать, и ему вспомнилось то 'заклинание', которое Рон много лет назад пробовал применить в поезде. Он взмахнул палочкой, произнёс нужное заклинание, и крыса стала ярко-жёлтой. Ещё одно заклинание, и нос крысы стал красным.

— Очень верный штрих, мистер Поттер, — заметила Марчбэнкс.

Одобрительно взглянув на Гарри, она продолжила:

— На этом ваш практический экзамен по чарам закончен. Результаты вы получите летом. Хотя, думаю, уже сейчас можно с уверенностью сказать, что волноваться о них вам не стоит.

***

За ужином Невилл рассказывал о том, как проходил его экзамен:

— Я только в начале слегка растерялся и в итоге попал подставкой в экзаменатора. Слишком уж я волновался, — пояснил он. — Но потом успокоился и всё остальное проделал нормально.

170/821

— Молодец, Невилл! — воскликнул Гарри.

Полумна тоже улыбнулась и чмокнула Невилла в щёку. Тот зарделся.

Некоторое время они просто молча ели, но потом их прервал самый мерзкий звук в мире:

— Кхе-кхе.

Гарри слегка закатил глаза и повернулся к остановившейся за его спиной Амбридж.

— Мистер Поттер, идите со мной, — велела генеральный инспектор. — Вы находитесь под подозрением в отравлении других учеников нелегальными зельями.

— Не имею понятия, о чём вы говорите, — соврал Гарри. Гермиона тем временем начала усиленно размышлять.

— У меня есть план, — мысленно сказала она Гарри, а потом повернулась к Амбридж. — Кто выдвинул обвинение? — спросила она.

— Я, разумеется, — выплюнула Амбридж. — И вообще это не ваше дело, мисс Грейнджер.

Она схватила Гарри за руку и попыталась стащить с места.

— И какое же он по вашему мнению применил зелье, профессор? — настоятельно спросила Гермиона.

— Опять же, вас это не должно волновать. Однако школьная целительница обнаружила, что жертвы были под сильным воздействием любовного зелья и зелья ревности.

К этому моменту вокруг собралось уже немало заинтересовавшихся происходящим людей, включая нескольких профессоров.

— Поттер сварил действующее зелье? — насмешливо протянул Снегг. — Вряд ли бы ему это удалось без помощи мисс Грейнджер.

Амбридж немедленно вперила взгляд в пышноволосую ведьму:

— Вы знаете, как варить любовные зелья, не так ли? В прошлом году о вас писали в 'Ведьмовском еженедельнике', — глаза Амбридж угрожающе сверкнули. — Снова взялись за старое?

Гарри уже хотел возразить, когда Гермиона мысленно одёрнула его:

— Гарри, я хочу, чтобы она меня обвинила. Дай мне с этим разобраться.

— Вы выдвигаете против меня обвинение? — спросила она Амбридж.

— Разумеется, и я позабочусь о том, чтобы к концу дня вы были отчислены, а

171/821

ваша палочка — сломана!

— Вообще-то вы не можете сломать мою палочку, — спокойно возразила Гермиона. — Я уже сдала свой первый экзамен СОВ, и лишить меня палочки можно только по решению полного состава Визенгамота.

— Дорогуша, я — главный заместитель министра магии, — голос Амбридж был до боли в зубах сладким. — Мне не требуется, чтобы маглорождённая девочка указывала, что я могу делать, а что не могу.

— Вообще-то она совершенно права, — раздался громкий голос профессора Марчбэнкс. — Как только ученик...

— И уж тем более не требуется, чтобы какая-то старая... — начала побагровевшая Амбридж, но осеклась, вспомнив, с кем имеет дело. — То есть да, вы правы.

— Однако, — быстро продолжила Гермиона, — я согласна на более простую процедуру. Я готова пройти полный допрос под Сывороткой правды, если мне предоставят адвоката, который позаботится о конфиденциальности, и если обвиняющая сторона согласится на то же самое.

— Ты уверена? — спросил Гарри свою жену. — У нас много информации, которую надо защищать.

— Поэтому я и упомянула адвоката, — пояснила Гермиона. — Его задача — проследить, чтобы задавались только те вопросы, на которые я соглашусь отвечать. И потом, я уверена, что теперь она отзовёт обвинения. Она знает, что предъявить ей нечего, а возможность того, что её могут допросить с Сывороткой, её испугает.

Амбридж обвела взглядом Большой зал и увидела, что на неё смотрят все, включая экзаменаторов СОВ. Наконец она повернулась обратно к Гермионе:

— Глупости, дорогуша. В этом нет необходимости. Однако за ваше неуважение я снимаю пятьдесят очков с Гриффиндора и назначаю два вечера отработок.

— Я не намеревалась проявлять неуважение, мэм, — ответила Гермиона. — Я просто указала на допущенную вами ошибку. Однако если вы считаете, что отработки необходимы, я, конечно, приду.

Те, кому Амбридж прежде назначали отработки, испустили сдавленный вздох. Однако Гермиона ещё не закончила:

— Профессор, — она повернулась к Гризельде Марчбэнкс, — генеральный инспектор Хогвартса, конечно, имеет полное право назначить мне отработку, но могу я попросить хотя бы одного из ваших экзаменаторов наблюдать за этой отработкой?

— Зачем это? — спросила Марчбэнкс.

— Профессор Амбридж демонстрировала склонность наказывать учеников таким образом, который помешает им закончить письменную часть экзаменов за отведённое время.

172/821

— Глупости, — немедленно сказала Амбридж. — Происходящее на моих отработках никого не касается.

— И снова я вынуждена указать вам на ошибку, — возразила Гермиона. — Экзаменаторы имеют полное право пресекать любые действия, могущие помешать сдаче экзаменов.

Она снова взглянула на Марчбэнкс:

— Как вы считаете, может ли помешать успешному написанию письменных экзаменов требование использовать кровавое перо в течение продолжительного времени?

— Кровавое перо?! — воскликнули несколько экзаменаторов, некоторые из которых сразу достали пергаменты и начали делать заметки.

— А что именно она требует делать с кровавым пером? — спросил другой экзаменатор, пожилой лысеющий джентльмен.

— Хватит! — практически взвизгнула Амбридж. — Всем разойтись!

Она повернулась к Гермионе:

— Думаю, нет нужды назначать вам отработку.

Однако злобный блеск в её глазах дал Гермионе понять, что этот разговор ещё далеко не окончен. Натянуто-сладко улыбнувшись окружающим, Амбридж поспешно покинула Большой зал.

— Так что там с кровавым пером? — повторил экзаменатор свой вопрос, когда Амбридж скрылась из виду.

— Гарри? — Гермиона взглянула на своего мужа.

Гарри вытянул руку, продемонстрировав шрамы в виде слов 'Я не должен лгать' на тыльной стороне ладони.

— Но чтобы оставить шрам, перо должно было использоваться...

— ...несколько часов в день, пару недель подряд, — закончил Гарри фразу. — Мне это известно куда лучше, чем хотелось бы.

***

На следующее утро на школьных досках объявлений появились листы следующего содержания:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Ученикам запрещается разговаривать или иными способами взаимодействовать с любым экзаменатором СОВ, за исключением тех случаев, когда дело касается экзаменов. Всем экзаменаторам предписывается оставаться в выделенных им

173/821

покоях, когда они не заняты непосредственно проведением экзаменов. Основанием вышеизложенного приказа является Декрет об образовании номер двадцать девять.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор

Одобрено: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии

— Пора с ней кончать, — сказала Гермиона. — Я просто хотела предварительно её дискредитировать.

Гермиона не знала, что скоро её желание сбудется, но не так, как она планировала.

Во время завтрака Гермиона не раз ловила на себе взгляды Амбридж. Она знала, что вскоре генеральный инспектор попытается продолжить начатое вчера. Она как раз размышляла о том, как бы использовать отработку, чтобы заманить жабоподобную женщину в Запретный лес, когда двери Большого зала резко распахнулись, и в него решительным шагом вошла пожилая женщина с моноклем в глазу, сопровождаемая четырьмя людьми в мантиях мракоборцев.

— Долорес Джейн Амбридж, — пронёсся под сводами зала зычный голос женщины.

Все в зале повернулись к вошедшей, в которой Гарри сразу узнал Амелию Боунс.

— Амелия, — нахмурилась Амбридж. — По какому праву вы сюда врываетесь?

— Будучи главой Отдела магического правопорядка, я обязана лично расследовать обвинения в преступлениях, выдвигаемые против высокопоставленных работников Министерства, — ответила Боунс. — И именно подобного рода обвинение, касающееся возможных пыток учеников Хогвартса, было выдвинуто против вас.

— Глупости, Амелия, — ответила Амбридж. — Вы либо ошибаетесь, либо были введены в заблуждение одним из моих политических противников.

— И тем не менее я должна провести расследование, — Амелия посмотрела в сторону стола Гриффиндора. — Как я понимаю, Гарри Поттер может предоставить...

Тут в Большой зал практически вбежал дородный мужчина в котелке лаймового цвета. За ним по пятам следовал рыжеволосый молодой человек.

— Мадам Боунс, что вы тут делаете? — спросил слегка запыхавшийся новоприбывший.

— Свою работу, министр Фадж, — коротко ответила та. — Я получила жалобу на главного заместителя министра, и расследую её, как вам и было сообщено в сегодняшнем докладе.

— Могу вас заверить, что Долорес ни в чём не виновна.

— В таком случае ей нечего бояться при этом расследовании, — лаконично

174/821

парировала мадам Боунс. — Гарри Поттер, не могли бы вы подойти сюда? — спросила она, снова поворачиваясь к залу.

— Поттер? — практически прорычал Фадж. — Как... то есть... это он подал жалобу?

— Нет, не он, — ответила Боунс. — Но некоторые надёжные источники сообщили мне, что он может предоставить важные улики для этого расследования.

— Ничему из того, что он скажет, нельзя верить, — с жаром заявил Фадж. — Он просто самовлюблённый, падкий до славы тип.

— В данный момент я и не собираюсь брать у него показания.

Когда Гарри подошёл к мадам Боунс, та взглянула на него:

— Мистер Поттер, полученная мной жалоба утверждала, что Долорес Амбридж на назначенных ей отработках заставляла вас пользоваться кровавым пером, причём так часто, что это было эквивалентно пытке. Также в жалобе говорилось, что доказательство этому можно увидеть на тыльной стороне вашей ладони. Могу я осмотреть вашу ладонь?

Гарри покосился на Фаджа и с трудом сумел спрятать усмешку. Он поднял ладонь и покрутил ей так, чтобы вырезанные на коже слова стали хорошо видны.

Мадам Боунс осмотрела ладонь с нескольких углов и снова посмотрела на Гарри:

— Это результат использования кровавого пера, мистер Поттер?

— Если вы имеете в виду особое перо, которое заставляет тебя писать своей же кровью, то да, мэм.

— Это было наказание от профессора Амбридж?

— Да, мэм, — повторил Гарри.

— Как часты были эти наказания?

Гарри напряг память, вспоминая события двухлетней давности:

— Как минимум пятьдесят-шестьдесят вечеров в течение учебного года, три-четыре часа каждый вечер. Обычно неделю или две подряд. Могло бы быть и хуже, но Гер... мой друг готовил мне настойку растопырника.

Мадам Боунс и двое из мракоборцев слегка побледнели.

— Готовы ли вы подтвердить свои слова под Сывороткой правды, мистер Поттер? — спросила Боунс.

— Помни, только с адвокатом и списком заранее приготовленных вопросов, — напомнила Гермиона.

— Да, мэм. Я готов, если мне будет позволено выбрать себе адвоката, а также

175/821

составить список вопросов, которые будут заданы, — ответил Гарри. — Я бы не хотел давать некоторым людям шанс навредить мне, воспользовавшись случаем, — добавил он, бросив короткий взгляд на министра.

— Это... разумно, — согласилась мадам Боунс. — У вас есть возможность приступить немедленно?

— Экзамен по трансфигурации начнётся через час. Допрос не займёт столько времени? — уточнил Гарри.

— Заверяю вас, что нет. Кого бы вы хотели видеть в качестве своего адвоката?

— Амелия, это зашло слишком далеко! — воскликнул Фадж. — Возможно, мне стоит напомнить вам, что я могу лишить вас должности? Долорес Амбридж — мой самый доверенный заместитель, и я не желаю смотреть на то, как её обвиняет какой-то жадный до славы сопляк!

Глаза Амелии сузились так, что края монокля впились в кожу. Резко развернувшись, она в упор посмотрела на Фаджа:

— А возможно, мне стоит напомнить вам, 'министр', — её голос был полон отвращения, — что в ходе расследования дела, касающегося работника Министерства магии, меня может уволить только Визенгамот. И даже тогда требуется, чтобы за увольнение проголосовало семьдесят процентов состава. Можете спросить своего молодого помощника, — она кивнула в сторону стоявшего рядом с Фаджем Перси Уизли. — Корнелиус, если обвинения окажутся справедливыми, а вы продолжите поддерживать свою заместительницу, последствия для вас будут крайне неприятными. Лучшее, что вы сейчас можете сделать — оказать расследованию полную поддержку и не пытаться досрочно его прекратить.

Фадж взглянул на Перси, который лишь коротко кивнул. Затем министр посмотрел в сторону своей заместительницы, обдумывая возможные варианты. Он знал, что Амелия была права, и что он не контролировал семьдесят процентов Визенгамота.

Бросив злобный взгляд на Гарри Поттера, он повернулся к мадам Боунс.

— Хорошо, — прорычал министр. — Но я жду каждодневного отчёта о ходе расследования.

— Это невозможно, Корнелиус, — ответила Амелия. — Поскольку речь идёт о члене вашего кабинета, я должна проводить расследование без возможности вам на него влиять.

— Ладно, — буркнул Фадж, поворачиваясь к дверям. — Пойдёмте, Уизли, — сказал он, выходя из зала.

Долорес Амбридж была потрясена. Когда министр появился в Большом зале, она преисполнилась уверенности, что он быстро избавит её от этих нелепых обвинений. Но теперь министр ушёл, а глава Отдела магического правопорядка осталась.

— Итак, — мадам Боунс повернулась к Гарри, — кого бы вы хотели выбрать своим

176/821

адвокатом?

Гарри сначала подумал о профессоре МакГонагалл, но потом сообразил, что если Амбридж будет смещена с должности, будет весьма неплохо, если МакГонагалл станет директором. А если её заподозрят в его поддержке, этому могут воспрепятствовать. Он начал мысленно перебирать всех взрослых в Хогвартсе. Мадам Помфри, профессор Стебль, профессор Флитвик... и тут он понял, как надо поступить.

— Если это возможно, мадам Боунс, я хотел бы выбрать двоих, — сказал он. — Профессора Флитвика и... — он сделал паузу, дабы обратить на свои слова внимание окружающих, — ...профессора Снегга, — закончил он.

Когда он произнёс фамилию зельевара, вокруг поднялся гомон. Ученики, находившиеся к нему ближе всего, начали оживлённо переговариваться.

— Снегга? — удивлённо спросила Гермиона. — Что ты замыслил?

— Не хочу, чтобы МакГонагалл в этом участвовала. Так у неё будет больше шансов стать директрисой после Амбридж, — объяснил Гарри. — Все считают, что я и Снегг друг друга ненавидим. Так и есть, но я знаю, что в данном случае он меня не предаст. Министерство ему любить не за что. И если он подтвердит правоту моих слов, никто не сможет углядеть здесь пристрастность.

— Ты прав, — согласилась Гермиона. — Хотя... если Амбридж сейчас отстранят, мы не сможем познакомить её с Арагогом.

— Но она будет дискредитирована, и я окажусь нужным Фаджу для ещё одного дела.

— Ты будешь помогать Амбридж?

— С ума сошла? — мысленно фыркнул Гарри. — Нет, конечно. Я имею в виду его политическую карьеру. Если его главная заместительница окажется низвержена, то через пару недель, когда Волан объявится, Фадж согласится со мной сотрудничать куда охотнее.

— Ладно, — согласилась Гермиона. — А меня возьмёшь посмотреть?

— Северуса Снегга? — неверяще уточнила мадам Боунс.

— Да, мэм, — ответил Гарри, переводя взгляд на зельевара. — У нас с ним не лучшие отношения, и это заверит всех, что в отношении меня не будет проявлен фаворитизм.

Когда их глаза встретились, Снегг снова попытался прочесть мысли Гарри. Он жаждал узнать, что замыслил сын его покойного врага, но натолкнулся на непробиваемую стену окклюменции. Мысль о том, что сын Джеймса Поттера за месяц освоил навык, который сам Снегг оттачивал годами, приводила зельевара в ярость. От мрачных раздумий его заставил оторваться только голос главы ОтМП, в третий раз спросившей, согласен ли он быть адвокатом Гарри.

— Да, мадам Боунс, я согласен, — наконец ответил Снегг.

177/821

— Прекрасно, — кивнула Боунс. — Кстати, нет ли у вас под рукой Сыворотки правды?

— К несчастью, нет, — ответил зельевар. — Директор Амбридж забрала мой последний флакон, чтобы допросить мистера Поттера.

Мадам Боунс так резко повернула голову по направлению к Долорес Амбридж, что у неё из глаза выпал монокль. Тот был, очевидно, зачарован, так как почти сразу взлетел на место.

— Как вам без сомнения известно, мадам заместитель, Сыворотка правды — зелье третьего уровня контроля, и его использование разрешено только в строго определённых условиях. Особенно в том случае, когда оно применяется к несовершеннолетнему.

— Амелия, я — главный заместитель министра, — высокомерно ответила Амбридж. — И не обязана следовать этим правилам.

— Да, в некоторых ситуациях министр магии может разрешить более свободное применение Сыворотки, — согласилась Амелия. — Могу я увидеть написанное им разрешение?

— Он... он не оформил его в письменном виде, — пробормотала Амбридж, в чьём голосе послышались нотки испуга. — Но он намекал, что я могу...

— Тогда, возможно, мне стоит спросить министра, дал ли он вам точные указания о необходимости проведения допроса?

Лицо Амбридж побагровело, но ответа не последовало.

— Мистер Поттер, — мадам Боунс повернулась к Гарри, — были ли вы извещены о том, что вам давали Сыворотку правды? Был ли вам предоставлен адвокат?

— Я... я не знал, но подозревал, так что я... не стал пить предложенное, — запинаясь, ответил Гарри. — Кажется, это было через день после исчезновения профессора Дамблдора. Профессор Амбридж вызвала меня в свой кабинет и предложила мне напиток. Я видел, как использовали Сыворотку правды в прошлом году, когда допрашивали Барти Крауча-младшего, и заподозрил, что она может быть в напитке. Когда я сделал вид, что отпил из чашки, профессор Амбридж начала спрашивать меня о Дамблдоре и всём прочем.

Двое из мракоборцев усердно записывали новую информацию. Амелия взглянула на одного из двух прочих:

— Эдвард, не могли бы вы связаться по камину с Министерством и попросить кого-нибудь доставить флакон Сыворотки?

— Конечно, мэм.

— Возможно, вам понадобится пароль или что-то подобное, — предупредил Гарри. — Профессор Амбридж поручила кому-то в отделе регулирования каминной сети следить за всеми каминами Хогвартса.

— Спасибо, — кивнула Боунс. — На это я повлиять не могу, но у мракоборца

178/821

Кэмпбелла не должно возникнуть проблем.

Когда мракоборец отправился на поиск ближайшего камина, Амелия повела Гарри в комнату неподалёку от Большого зала. По пути Гарри спросил:

— А может моя девушка тоже к нам присоединиться? Гермиона П... Грейнджер.

— Поскольку это лишь предварительный допрос — пожалуйста.

Гарри мысленно сообщил Гермионе об этом, одновременно помахав ей рукой.

Вскоре Амелия, Гарри, Гермиона и двое профессоров оказались в той комнате, которая была выбрана для проведения допроса. Пока Сыворотку правды не доставили, они начали составлять список вопросов. Ещё один мракоборец куда-то ушёл и вскоре вернулся с небольшой коробочкой, которую обнаружил в столе Амбридж. В ней лежало искомое кровавое перо. Через некоторое время вернулся и мракоборец, через которого передали запрос на Сыворотку; он получил флакон с зельем от курьера у ворот Хогвартса.

Гермиона тем временем отвела Гарри в сторону и мысленно объяснила последнее, что хотела сделать. Быстро написав на пергаменте пару строчек, она попросила Гарри его подписать.

Затем Гарри принял Сыворотку, и Амелия начала допрос:

— Ваше имя — Гарри Поттер?

— Да.

— Вам доводилось отбывать наказания у Долорес Амбридж?

— Да.

Допрос продолжался ещё несколько минут, и Гарри подробно ответил на вопросы о пытке кровавым пером. В списке заданных также были вопросы 'Варили ли вы когда-либо любовные зелья?' и 'Давали ли вы кому-либо любовные зелья?', на которые Гарри ответил отрицательно; в конце концов, зелья слизеринцам подсунул Добби.

— Допрос окончен, — наконец сказала Амелия. — Сейчас я дам вам противоядие.

— Погодите, — сказала Гермиона, протягивая мадам Боунс подписанный Гарри лист пергамента. — Он одобрил ещё и эти вопросы.

Брови Амелии взлетели вверх, когда она прочла вопросы:

— Он знает?

— Узнал через какое-то время после слушания.

— Это будет интересно, — сказала Амелия, снова поворачиваясь к Гарри. — Мистер Поттер, вы действительно одобрили два дополнительных вопроса, которые передала мне ваша девушка?

179/821

— Да.

— Хорошо, — Амелия перевела взгляд на лист пергамента в руках. — Знаете ли вы, кто ответственен за нападение дементоров, приведшее к вашему слушанию прошлым летом?

— Да.

— И кто это был? — задала Амелия второй вопрос, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Долорес Джейн Амбридж.

В комнате поднялся гвалт, когда все находившиеся в ней заговорили одновременно. Профессор Флитвик, вспомнив свои обязанности адвоката, окружил стул с сидящим на нём Гарри заглушающим заклятием (некоторые из возгласов людей в комнате были довольно похожи на вопросы), после чего повернулся к главе ОтМП:

— Мадам Боунс, думаю, вам стоит сейчас же предоставить противоядие, пока не прозвучали вопросы, на которые мистер Поттер не соглашался отвечать.

— Да, конечно, — кивнула Амелия.

Дав Гарри противоядие и подождав, пока зелье правды не прекратит действовать, она повернулась к мракоборцу, доставившему Сыворотку:

— Мистер Кэмпбелл, немедленно арестуйте Долорес Амбридж. На основе только что полученных показаний, засвидетельствование которых, — она обвела взглядом всех в комнате, — вам может понадобиться подтвердить, она должна быть допрошена на заседании Визенгамота. То, в чём её обвинили, уже было ужасно, но теперь речь идёт о попытке убийства.

Мракоборец быстрым шагом вышел из комнаты, держа палочку наготове.

— Мэм, — тихо сказала Гермиона, — я думаю, что она пыталась убить Гарри из-за разногласий между ним и министром. Может, были какие-то другие политические соперники Фаджа, которые исчезли или погибли от несчастных случаев, пока Амбридж была членом его кабинета?

— Корриган? — воскликнул один из оставшихся в комнате мракоборцев.

Заметив вопросительный взгляд Гермионы, Амелия пояснила:

— Мэтью Корриган был главой ОтМП до меня. Он планировал бороться с Корнелиусом на выборах министра после отставки Бэгнольд. Он был крайне популярен и почти наверняка бы победил. Но в июле того года, расследуя возможное применение магии на лондонской фондовой бирже, он погиб при взрыве. Маглы обвинили в этом взрыве ИРА, которая с радостью взяла на себя ответственность, но нам удалось проследить в нём следы магии. Остатки жидкости рога взрывопотама, если говорить точнее. Мы, конечно, провели расследование, но никаких серьёзных улик не нашли.

— И вы считаете, что она могла... — начала Гермиона.

180/821

— Строить догадки я не собираюсь, — строго оборвала её Амелия. — На допросе ей будет задан вопрос об этом происшествии, но пока она не даст ответ, определённого мнения я не составлю.

— Думаю, нам пора идти на СОВ по трансфигурации, — сказал Гарри, уже окончательно оправившийся от действия Сыворотки.

Начало экзамена, впрочем, было отложено: все собрались посмотреть на то, как самого ненавистного преподавателя в истории Хогвартса арестовывают и уводят прочь. Пивз, по-прежнему выполняя последнюю просьбу близнецов Уизли, закидал Амбридж воздушными шариками с краской, отчего та к моменту выхода из замка больше напоминала клоуна, чем жабу. Ли Джордан для празднования пустил в дело всю коробку 'припасов', которую ему передали Фред и Джордж. Остальные профессора позволили празднованию продолжаться до конца дня, следя только за тем, чтобы фейерверки не мешали экзаменам. Флитвик убрал болото, занявшее восточное крыло пятого этажа, всего за несколько секунд, но как дань уважения близнецам Уизли оставил небольшой кусок под окном. Многие из учеников в тот день намеренно наступали ногой в остаток болота, чтобы как следует позлить Филча. Благодаря чистящим заклинаниям завхоз так и не узнал имён виновников.

Экзамен по трансфигурации прошёл для Гарри и Гермионы просто замечательно. Оба они снова закончили до истечения отведённого времени. Невилл не успел ответить на пару вопросов, но после окончания экзамена сказал, что, по его ощущениям, проявил себя неплохо. Практические экзамены дались всем троим без особого труда.

МакГонагалл, будучи заместительницей директора, стала новым директором Хогвартса. К сожалению, без официального одобрения Министерства она пока не могла отменить Декреты об образовании. Когда она захотела войти в директорский кабинет, горгулья легко её пустила, что не стало ни для кого сюрпризом.

181/821

Часть 10

Проснувшись следующим утром, Гермиона увидела в нескольких дюймах от своего лица два смотрящих на неё огромных глаза. Мгновенно сработали инстинкты, приобретённые за год в бегах: она скатилась с кровати и выхватила из-под подушки палочку. Едва упав на пол, она вскинула палочку, готовая бросить заклинание.

— Винки очень извиняется, мисс Грейнджи, — поспешно сказала домовая эльфийка. — Винки не хотела вас напугать.

— Миона, что случилось? — встревоженно спросил Гарри через связь. Гермиона чувствовала, что он уже начал спускаться по лестнице из своей спальни.

— Ничего, Гарри, — постаралась она его успокоить. — Ко мне пришла Винки и немного напугала меня, когда я проснулась.

Почувствовав, что сердце перестало бешено колотиться в груди, Гермиона встала с пола и села на кровать.

— Ничего, Винки, всё нормально, — сказала она.

— Добби сказал... сказал, что вы можете знать семью, которая примет опозоренного эльфа, — объяснила Винки. — Винки два дня не пила сливочное пиво, мисс Грейнджи. Винки хочет семью.

Гермиона мысленно вздохнула, окидывая эльфийку взглядом. Она помнила, какой жалкой та выглядела в чулане... но теперь, после появления всего лишь возможности связи с семьёй (или рабства?) она снова выглядела бойкой и полной жизни.

— Ты вовсе не опозоренный эльф, Винки, — мягко сказала она. — Я видела, как твой прежний хозяин освободил тебя, и знаю историю его сына. Знаю, как ты следовала данным тебе приказам, даже если тебе приходилось делать что-то для тебя неприятное; например, сидеть на высокой трибуне, хотя ты боишься высоты.

— Хороший домовик всегда делает то, что ему сказали, миссус, — ответила Винки. — И Винки всегда старалась быть хорошим домовиком.

— Погоди, я оденусь, а потом мы встретимся с Гарри, — негромко сказала Гермиона. — И мы расскажем тебе о семье, которая могла бы тебя принять.

Винки была так возбуждена, что Гермиона, едва достав из сундука одежду, по мановению руки эльфийки оказалась одета.

— Миссус одета, можно идти, — сказала она, беря Гермиону за руку и начиная тащить к двери.

— Да уж, по утрам это будет экономить кучу времени, — подумала Гермиона. — Гарри, пора ввести Винки в нашу семью, если, конечно, она захочет. Можешь сейчас подойти к Выручай-комнате?

182/821

— Конечно, любимая, — ответил Гарри. — А ты быстро собралась.

— Мне немного помогли, — Гермиона послала по связи впечатление и услышала мысленный смешок Гарри. Затем она повернулась к Винки:

— Давай отправимся в Комнату Так-и-Сяк и обсудим это там.

— Комната Так-и-Сяк, миссус, — кивнула Винки, крепче сжав руку Гермионы.

Через секунду они оказались у стены, за которой находилась Выручай-комната.

— Я хотела сказать... а, неважно.

— Винки сделала что-то не то, миссус?

— Нет, конечно. Я просто не ожидала, что мы трансгрессируем.

— Винки извиняется, миссус.

— Не стоит, Винки. Я просто удивилась.

Гермиона начала ходить перед стеной, представляя себе небольшую комнату для разговора, и вскоре в стене появилась дверь. Войдя, они с Винки увидели три стула, образовывавших маленький круг.

— Садись, Винки, — Гермиона указала на один из стульев, усаживаясь на другой.

— Но Винки не должна сидеть, — сказала маленькая эльфийка. — Винки нужно отправиться в её новую семью и начать работать.

Гермиона вздохнула, поняв, что разговор будет непростым.

— Винки, — наконец сказала она, — твоя новая семья хотела бы, чтобы ты стала им не только слугой, но и другом. Они бы хотели, чтобы ты сидела рядом с ними. Например, за ужином...

Она замолчала, когда заметила, что Винки уставилась на неё с испугом. К счастью, в этот момент в дверь вошёл Гарри, за которым по пятам следовал Добби.

— А Добби зачем здесь? — спросила Гермиона.

— Он стоял у двери, так что я пригласил его зайти, — пояснил Гарри.

— Добби ждал Винки, — нервно объяснил эльф. — Добби волновался о Винки и хотел узнать, с какой семьёй она будет связана, и надеялся, что Добби сможет... что Винки позволит Добби её навещать.

— Только если новая семья Винки это разрешит, — серьёзно ответила Винки. — Но Винки у них спросит.

— Не думаю, что это будет проблемой, — сказала Гермиона и улыбнулась, когда Добби заметно повеселел:

183/821

— Тогда Добби сейчас уйдёт.

— Тебе необязательно уходить, — сказал Гарри.

— Так миссус скажет, кто будет моей новой семьёй? — нетерпеливо спросила Винки. — Винки сделала всё как сказала миссус.

— Да, Винки, ты выглядишь куда лучше, — согласилась Гермиона.

Заколебавшись на секунду, она продолжила:

— Винки, хотела бы ты служить молодой замужней паре, у которой пока нет своего дома?

— Нет дома? — повторила Винки. — Но что Винки будет делать без дома, в котором нужно работать?

— То, что мы сейчас вам расскажем — важная тайна, — вмешался Гарри, окинув взглядом Винки и Добби. — Винки, даже если ты решишь не служить той семье, о которой речь, ты не должна никому рассказывать об услышанном. Можешь это сделать?

— Добби обязательно сохранит тайну Гарри Поттера и его подруги жизни, — Добби закивал так энергично, что его уши затрепетали.

— Винки просто хочет узнать, какая семья готова её принять, — сказала Винки. — Винки сохранит секрет.

Гарри подошёл ближе к Гермионе и взял её за руку:

— Добби, Винки, тайна заключается в том, что Гермиона на самом деле моя жена. Это мы хотим принять тебя к себе, Винки. Мы готовы сделать тебя частью нашей семьи.

Гермиона заметила, что на лице Добби на мгновение появилось выражение грусти, прежде чем оно снова стало энергично-живым. И в этот момент она поняла, что эльф имел в виду тогда на кухне.

— Добби хотел быть ТВОИМ домовиком, Гарри, — мысленно сказала она. — Он только что на секунду погрустнел, когда ты сказал, что хочешь принять Винки.

— Но... ему же нравится быть свободным, — сказал Гарри. — Он...

— Закончи с Винки, и потом мы поговорим с Добби.

— Вы женаты? — переспросила Винки. Она заметно погрустнела, уши безвольно повисли. — Но вы слишком молодые, чтобы жениться. Лучше бы Винки осталась в чулане.

— Домовые эльфы знают о связях душ, — раздался в разумах Гарри и Гермионы голос их любимой богини. — И понимают их лучше, чем большинство ведьм и волшебников.

— Винки, ты знаешь, кто такие соулмейты? — спросила Гермиона.

184/821

— Ну конечно, Винки знает... — начала эльфийка, но резко замолкла. В её глазах загорелось понимание. — Так вы соулмейты? Вы связаны?

Гермиона улыбнулась:

— Да, между мной и Гарри связь душ. Мы узнали об этом совсем недавно. Как и о том, что теперь считаемся супругами.

Теперь глаза Винки горели радостью:

— Винки будет рада стать вашим эльфом. Это большая честь для домовых эльфов, если они связаны с соулмейтами.

Но тут огонь в её глазах угас, и она повесила голову:

— Но вы не захотите себе опозоренного эльфа. Винки опозорена. Винки не заслуживает.

Гермиона мысленно покачала головой. Какая ирония: ей придётся уговаривать домового эльфа на неё работать!

— Винки, ты вполне этого заслуживаешь. И сейчас я объясню тебе одну из причин. У нас с Гарри есть некоторые тайны, о которых никто не должен узнать. А мы знаем, что ты умеешь хранить тайны.

Винки посмотрела на Гермиону с надеждой:

— Винки хранит тайны своей семьи. Винки никому не расскажет.

— Так ты станешь нашим эльфом? — спросил Гарри.

— Если господин и госпожа захотят, Винки станет.

— Мы хотим, — кивнула Гермиона. — Но пока у нас нет собственного дома, мы бы хотели, чтобы ты продолжала работать в Хогвартсе. Когда мы примем тебя, ты поймёшь, почему это важно.

Заметив, что уши Добби после этих слов окончательно поникли, Гермиона мысленно толкнула Гарри.

— Предлагаешь взять двух эльфов, дорогая моя жена?

Гермиона коротко пересказала мужу разговор с Добби в прошлое воскресенье.

— Добби отдал за нас свою жизнь, Гарри. Конечно, я позволю ему быть нашим эльфом, если он захочет.

— Добби, — осторожно начал Гарри. — Можешь ответить на один мой вопрос?

— Добби постарается, Гарри Поттер, сэр.

— Ты свободный эльф, но я бы хотел сделать тебе предложение, — продолжил Гарри. Уши эльфа с надеждой приподнялись. — Я бы хотел или нанять тебя, или

185/821

взять в качестве своего эльфа, чтобы ты тоже стал частью нашей семьи.

— Гарри Поттер хочет... хочет принять Добби?

— Если ты предпочтёшь остаться свободным эльфом, мы можем просто тебе платить.

— Добби хочет быть эльфом великого Гарри Поттера, сэра, — выпалил эльф так быстро, что это показалось Гарри одним длинным словом. — Добби всегда этого хотел.

— Ты хочешь именно связи? Не предпочтёшь остаться свободным? — уточнил Гарри.

— Добби не хочет платы от Гарри Поттера. Он хочет быть эльфом Гарри Поттера, — с жаром ответил маленький эльф.

Гарри несколько секунд внимательно смотрел на Добби. Перед его внутренним взором пронеслись образы эльфа, умирающего у него на руках. И он понял, что сделает всё возможное, чтобы Добби был счастлив. Он был перед этим эльфом в немалом долгу.

— Тогда ты будешь нашим с Гермионой эльфом.

Уши Добби радостно приподнялись, а глаза засверкали счастьем:

— Добби не подведёт Гарри Поттера! Добби станет для Гарри Поттера лучшим эльфом в мире!

Гарри посмотрел на Гермиону и ощутил разворачивающуюся внутри неё борьбу. Она была рада счастью эльфов, но всё ещё чувствовала себя неуютно от идеи владеть ими.

— Не переживай, милая. Ты же знаешь, какие приказы мы отдадим им первым делом.

Гермиона взглянула на Гарри и улыбнулась. Она знала, что он был прав. Она видела, что теперь оба эльфа выглядели куда счастливее, чем ещё несколько минут назад. Она могла не до конца это понимать, но надеялась, что когда-нибудь поймёт благодаря более близкому общению с Добби и Винки. И это понимание подарит ей окончательный внутренний покой.

А пока она просто постарается сделать этих эльфов счастливыми. Гермиона кивнула, мысленно соглашаясь с мужем.

— Только вот... мы с Гермионой не знаем, как правильно принимать эльфа, — признался Гарри двум внимательно смотрящим на них эльфам.

К лёгкому отвращению Гарри и Гермионы, Добби и Винки рассказали, что привязка была основанным на крови магическим ритуалом. Волшебник и ведьма должны были вылить немного своей крови в отдельные сосуды и наложить на неё два заклинания, которым эльфы довольно быстро Гарри и Гермиону обучили. А затем эльф должен был выпить зачарованную кровь.

186/821

— Если это так сложно, как ты, Добби, оказался привязан к семье Малфоев? — спросил Гарри, выжидая требуемые минуты перед наложением на кровь второго заклинания.

— Эльфов обычно привязывают, пока они ещё малыши, — объяснила Винки. — Для эльфов большая честь, когда их ребёнка принимает их семья.

— Так твои родители работали на Малфоев? — уточнил Гарри у Добби.

Добби с грустью кивнул:

— Родители прежнего хозяина Добби не были плохими людьми. Роди... — эльф снял одну из своих шапок и вытер наворачивающиеся слёзы, — родители Добби были хорошими эльфами и верно им служили. Когда старшие Малфои умерли, они стали служить прежнему хозяину Добби. Но потом... потом их убил Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— Их убил Волан-де-Морт? — удивился Гарри.

Добби и Винки зажали уши руками:

— Не произносите его имени, Гарри Поттер, сэр! — взмолился Добби.

— Извините, но если уж вы собрались стать нашими эльфами, вам придётся к этому привыкнуть, — сказал Гарри. — Я отказываюсь бояться имени.

— Добби всегда знал, что Гарри Поттер храбр. Он должен был быть храбр, чтобы одолеть Тёмного лорда, — благоговейно произнёс Добби. — Добби постарается произносить это имя.

Наконец второе заклинание было наложено. После этого Добби выпил кровь Гарри, а Винки — Гермионы. Связь брака позволила установить обоим эльфам связь с каждым из них.

— Хозяйка, — с радостью обратилась Винки к Гермионе, когда ощутила возникшую связь, — что Винки может для вас сделать?

— У нас есть несколько приказов, которые останутся в силе до тех пор, пока вы будете нам служить, — начала Гермиона, вперившись взглядом в обоих эльфов. — Во-первых, вы ДОЛЖНЫ будете сразу сказать мне или Гарри, если захотите получить свободу. Это ясно?

Когда Добби и Винки нервно кивнули, Гермиона продолжила:

— Мы с Гарри вправду хотим, чтобы вы двое были членами нашей семьи, нашими друзьями, не просто слугами. Как вы знаете, мы оба росли в магловском мире, и идея одного разумного существа, владеющего другим, для нас не очень приятна. Этот приказ должен обеспечить выполнение определённых моральных норм. Если вы захотите свободы, мы освободим вас, но только если вы сами захотите.

Услышав это объяснение, эльфы слегка успокоились. Гермиона продолжила:

— Второй приказ очень прост: вы никогда не будете себя наказывать без прямого приказа Гарри или меня. Если вы сочтёте, что сделали что-то

187/821

заслуживающее наказания, вы скажете об этом Гарри или мне, и мы решим, является ли это проблемой и какое будет наказание. Этот приказ тоже ясен?

Оба эльфа кивнули.

— В-третьих, если мы попросим вас сделать что-то такое, чего вы делать не хотите, вы скажете нам об этом. Возможно, нам всё-таки понадобится, чтобы вы это в итоге сделали, но, возможно, мы найдём возможность обойтись без этого, — закончила Гермиона.

— Добби сделает всё что угодно для Гарри Поттера и хозяйки! — с жаром воскликнул Добби.

Гарри улыбнулся:

— Я знаю, Добби. Но, возможно, третий приказ проще сформулировать так: дайте нам знать, если мы попросим вас сделать что-то вам неприятное, — Гарри посмотрел на Винки. — Винки, мы знаем, что ты боишься залезать высоко. И вот, если мы попросим тебя сделать что-то подобное, скажи нам.

— Хороший домовик всегда делает то, что ему сказали, — повторила Винки то, что сказала Гермионе ранее. — А Винки — хороший домовик.

— Если тебе вправду захочется это сделать, мы тебе позволим. Верно, Гермиона? — Гарри улыбнулся своей жене. — Но в следующий раз уже будем знать, что не стоит их об этом просить.

— Конечно, — кивнула Гермиона, мысленно согласившись с мужем.

— И последний приказ, который связан с хранением тайн, — сказала Гермиона. — Мы не собираемся пока никому раскрывать наш брак и хотели бы сохранить в тайне связь с вами двумя.

Заметив резко появившееся выражение испуга на лицах эльфов, она поспешно пояснила:

— Мы, разумеется, очень рады такой связи, но если о ней станет известно до нашего выпуска из Хогвартса, возникнет слишком много вопросов. И поэтому вы должны будете называть нас так, как звали до этого. Вы оба теперь знаете, что я на самом деле Гермиона Поттер, но должны будете по-прежнему называть меня 'Грейнджер', пока мы не сделаем наш брак достоянием общественности. Вам ясно?

Эльфы кивнули.

— И никто не должен узнать, что вы с нами связаны, — сказал Гарри. — Даже Дамблдор. Однако вам придётся продолжать работать в Хогвартсе, чтобы он ничего не заподозрил.

Оба эльфа снова кивнули, соглашаясь. Гермиона продолжила:

— Как мы уже сказали, сохранить эти тайны весьма важно. О том, что мы сейчас вам расскажем, знают только трое. Полумна Лавгуд, Невилл Долгопупс и Сириус Блэк.

188/821

Услышав последнее имя, Винки испуганно вскрикнула:

— Мой прежний хозяин говорил, что Сириус Блэк — плохой человек!

— Нет, Винки, это не так, — вздохнул Гарри. — Не хочу говорить плохо о твоём прежнем хозяине, но, полагаю, именно он частично в ответе за случившееся с Сириусом.

Гарри замолчал на несколько секунд, а затем продолжил:

— Сириус Блэк — мой крёстный отец. И он не совершал преступлений, в которых его обвинили, хотя выглядело всё иначе. Его отправили в Азкабан даже без нормального суда. Не уверен, кто конкретно это сделал, но твой прежний хозяин тогда вёл суды.

— Он был невиновен?

— Да, — кивнул Гарри. — Скоро вы оба с ним познакомитесь.

— Не так скоро, Гарри, — вмешалась Гермиона. — Он ведь в доме под заклятием Доверия. Мы не сможем их туда провести, и вряд ли можем попросить Дамблдора поделиться адресом.

— Об этом я не подумал, — признал Гарри. — Ну ладно, надеюсь, Сириус сможет этим летом выбраться на прогулку.

— Если всё пройдёт по плану, — кивнула Гермиона.

Затем она повернулась к эльфам:

— А теперь — наша главная тайна...

Гермиона начала рассказывать о том, как они с Гарри уже прожили два следующих года, и обо всём, что за это время случилось.

— Добби, — сказал Гарри в соответствующей части истории, чувствуя, как на глаза навернулись слёзы, — ты отдал свою жизнь, чтобы нас спасти. Тебя убила Беллатриса Лестрейндж... если бы я только трансгрессировал на несколько секунд раньше... я... мне пришлось тебя хоронить... — его голос дрожал. — Я не знал, что ты хотел быть моим эльфом. Я думал, что ты всегда хотел быть свободным.

— Добби хотел быть свободным, пока Гарри Поттер не обзавёлся бы семьёй, чтобы Добби мог стать эльфом Гарри Поттера, — объяснил эльф. — Добби рад, что погиб, спасая жизнь своего хозяина.

— Я не был твоим хозяином, я был твоим другом, — тихо проговорил Гарри. — И я бы очень хотел остаться им и сейчас.

К счастью, Винки не стала спрашивать, что в будущем случилось с ней, так что история вскоре закончилась рассказом о встрече с богиней любви.

— Мы теперь знаем, как одолеть Волан-де-Морта, прежде чем он убьёт всех этих

189/821

людей, — сказал Гарри. — И надеемся, что вы двое нам поможете. Но помните о данном вам приказе: обязательно скажите нам, если мы попросим вас сделать что-то для вас неприятное.

Гермиона посмотрела на наручные часы:

— Ну что ж, добро пожаловать в нашу семью. А сейчас нам пора на завтрак, чтобы мы успели подготовиться к сегодняшнему экзамену по травологии.

Эльфы настояли, чтобы Гарри и Гермиона позволили им сегодня приготовить завтрак самим. Оба они выбежали из Выручай-комнаты и трансгрессировали на кухню. Через две минуты Винки вернулась, неся зачарованные тарелки, и сказала, что Добби уже готовит завтрак. Едва она закончила говорить, на тарелках появилась исходящая паром еда. Едва они начали есть, рядом появился Добби, готовый прислуживать за столом своим новым хозяину и хозяйке.

Заканчивая завтрак, Гарри вспомнил кое о чём важном и повернулся к сияющим эльфам, которые наслаждались тем, как они наслаждались едой:

— Добби, Винки, мы бы ещё хотели попросить вас присматривать за Роном и Джинни Уизли, но так, чтобы они про это не знали. Если они упомянут, что замыслили что-то против меня или Гермионы, скажите нам. Особенно если это будет касаться зелий или еды.

— Мы сделаем это, хоз... Гарри Поттер, сэр, — с азартом ответила Винки.

Выйдя из Выручай-комнаты, Гарри с Гермионой направились на поиски Невилла и Полумны. Те были приятно поражены произошедшим и поздравили пару со связью с эльфами.

Выходя из шестой теплицы после практического экзамена, Гарри искренне поблагодарил Невилла за помощь. Они с Гермионой помнили, что было на экзамене, но Невилл продемонстрировал им лучшие способы выполнить все задания. Даже Гермиона узнала о паре новых подходов. Гарри вспомнил, что в прошлый раз его укусила клыкастая герань, но в этот раз он знал, что до пересадки растения каждую из пастей надо оглушить отдельно.

Вечерний вызов в кабинет директора сюрпризом для них не стал. Войдя, они увидели сидящую за директорским столом МакГонагалл.

— Здравствуйте, профессор, — поздоровалась Гермиона.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер и мистер Поттер. Садитесь, пожалуйста.

— Зачем вы хотели нас видеть? — спросил Гарри.

Они с Гермионой планировали ещё один вечер в Выручай-комнате, и мысленно он уже был там.

— Для начала, мистер Поттер, я хотела бы вернуть вам вот это, — МакГонагалл протянула Гарри его 'Молнию'. — Я также сняла запрет на игру в квиддич. Надеюсь, на будущий год вы вернётесь в команду.

Гарри взял метлу, и его захлестнули воспоминания. Он вспомнил, как летел на

190/821

мотоцикле с Хагридом. Повсюду летали Убивающие проклятия... метла выскользнула из его хватки и улетела к земле. Встряхнув головой, Гарри перевёл взгляд на пустую стену за спиной МакГонагалл, где почти ожидал увидеть портрет Дамблдора.

В ту ночь многое было потеряно по вине директора. Букля, его метла, Грозный Глаз, ухо Джорджа. Он ещё некоторое время мысленно кипел, пока мысленный тычок от Гермионы не вырвал его из раздумий. Посмотрев на преподавательницу трансфигурации, он улыбнулся:

— Спасибо, профессор. С нетерпением жду следующего курса.

— А ещё я хотела бы извиниться, — сказала МакГонагалл. — Я должна была сама доложить об Амбридж, но Альбус велел мне этого не делать. Хотя он мог быть и прав: весьма вероятно, что обвинение от столь близкого к Альбусу человека было бы проигнорировано. А вот совместное письмо профессора Марчбэнкс и профессора Тоффи заставило Амелию живо начать расследование.

— И что теперь будет с Амбридж? — спросила Гермиона.

— Сейчас она в министерской камере предварительного заключения. Завтра вечером её будут допрашивать перед Визенгамотом.

— Что это значит? Завтра будет суд над ней?

— Иногда я забываю, как мало в Хогвартсе рассказывают о магическом праве, — пробормотала МакГонагалл. — Именно суда пока не будет, потому что она высокопоставленный государственный служащий. Так что ей дадут зелье правды и заставят ответить на вопросы перед Визенгамотом. Когда допрос будет закончен, Визенгамот проголосует, отстранить её от должности или нет. Когда её отстранят, её можно будет официально осудить, используя результаты допроса под Сывороткой как улику. Обычно, если человек оказывается достаточно виновным, чтобы быть отстранённым, он признаёт вину в каком-то из меньших преступлений и получает наказание. Ещё стоит упомянуть, что перед допросом она имеет право осведомиться о причинах допроса и оспорить улики.

Гарри с Гермионой были ошарашены:

— Получается, она может так и не получить наказания за преступления?

— Всё возможно, — пожала плечами МакГонагалл. — Министр может попробовать предотвратить её допрос, но сомневаюсь, что ему это удастся. Если допрос будет проведён, и она признается в том, что прошлым летом натравила тех дементоров, вряд ли она останется на свободе. Будем надеяться, что в чем большем количестве преступлений Амбридж признается, тем суровей будет наказание.

Затем она посмотрела на Гарри:

— Альбусу очень интересно узнать, откуда вы узнали о том, кто в ответе за то нападение.

— В таком случае, пожалуйста, передайте профессору Дамблдору, что все мы предпочитаем хранить свои секреты, — ровным тоном ответил Гарри.

191/821

— Это сообщение должно что-то значить?

— Оно будет нести тот смысл, который он в нём увидит, профессор, — пожал плечами Гарри. — После целого года игнорирования я понял, что единственный человек, которому я могу по-настоящему доверять, сидит рядом со мной. Ну и ещё есть Полумна с Невиллом, — мысленно прибавил он, обращаясь к Гермионе.

— Жаль слышать, что мне вы доверять не можете.

— Мэм, не то чтобы я вам не доверяю, но я не уверен, что доверяю тем, кому доверяете вы, — ответил Гарри, вставая со стула. — Если это всё, нам нужно идти готовиться к завтрашнему экзамену по Защите.

— Ещё кое-что, — остановила его директриса. — Как вы наверняка догадались, Инспекционная дружина распущена. И я не хочу позволять любому из слизеринцев обладать полномочиями старосты за пределами слизеринских жилых помещений. До конца года мне нужны двое учеников, которые могли бы патрулировать коридоры и исполнять обязанности старост.

Она протянула Гарри значок старосты:

— Я бы хотела, чтобы этим занялись вы. Изначально я хотела назначить старостой вас, но Альбус счёл, что у вас и так хватает поводов для волнений, — пояснила она, внимательно смотря Гарри в глаза.

— И ещё одна вещь, о которой он даже не позаботился узнать моё мнение, прежде чем принимать за меня решение, — с горечью пробормотал Гарри, принимая значок.

— Я немного изменила расписание, чтобы вы патрулировали вместе с Гермионой, — добавила МакГонагалл. — Только прошу, не заставляйте меня об этом пожалеть, — она слегка улыбнулась. — Помните, что вам нужно следить за тем, чтобы никто не скрывался в чуланах для мётел, а не искать пустой чулан для себя.

— Конечно, мэм, — покраснела Гермиона.

Она тоже встала, и они вместе с Гарри вышли из кабинета.

Оставшись в одиночестве, Минерва МакГонагалл уселась поудобнее и задумчиво посмотрела за окно, начав размышлять о прошедшем разговоре. Она определённо почувствовала враждебность Гарри к Дамблдору.

Взяв перо и пергамент, она начала писать письмо Альбусу, которое должно было пересказать этот разговор, но остановилась, едва выведя первое предложение. Ей вспомнились слова Гарри:

— Не то чтобы я вам не доверяю, но я не уверен, что доверяю тем, кому доверяете вы.

Минерва отложила перо и задумалась. Она вспомнила маленького ребёнка, оставленного на пороге у 'худших маглов, что она видела'. Вспомнила взбешённую Молли Уизли, кричащую на Альбуса, потому что её сыновьям

192/821

пришлось спасать Гарри из запертой комнаты, на окне которой были решётки. Вспомнила Хагрида, упоминавшего, как он посылал Гарри летом еду, потому что его родственники практически его не кормили.

Затем она начала размышлять о событиях в Хогвартсе за последние пять лет. Она вспомнила философский камень (Минерве до сих пор было стыдно, что она тогда не прислушалась к детям), василиска, Турнир, издевательства Амбридж. Казалось, бедный парень был пойман в ловушку какой-то безумной истории, которой не было видно конца.

— Ох, Альбус, что же ты наделал... — прошептала она.

Тут Минерва вспомнила кое-что ещё, не имеющее к Дамблдору отношения. Одним взмахом палочки стерев с пергамента написанное, она начала писать заново.

Позже этим вечером Гарри, Гермиона, Полумна и Невилл ужинали в Выручай-комнате. Добби и Винки старались изо всех сил, чтобы услужить своим новым хозяевам. Во время еды Гермиона начала рассказывать Невиллу и Полумне о вместилищах души Волан-де-Морта.

— Мы знаем, что они из себя представляют и где находятся, — говорила она. — Мы уже позаботились о том, чтобы медальон оказался у Дамблдора. Гарри на втором курсе уничтожил дневник. Диадема Кандиды...

— Диадема Когтевран? — с восторгом уточнила Полумна. — Вы знаете, где она? Папа уже давно ей интересуется.

— Знаем, — улыбнулась Гермиона. — Он уже начал пытаться сделать свою модель?

— Откуда... — начала Полумна, но замолчала и улыбнулась. — Он начал? Папа давно хотел попробовать.

— Ну, он кое-где ошибся, — ответил Гарри. — Но попытка была неплохая.

— А настоящая? — спросила Полумна.

— Мы не знаем, как уничтожить осколок души в ней, не уничтожая сам предмет, — объяснила Гермиона. — Мы знаем лишь, что вместилища можно уничтожить мечом Гриффиндора, ядом василиска или заклинанием Адского пламени. Но все эти способы уничтожат и саму диадему. Если кто-то из вас придумает другой возможный способ уничтожить осколок души, мы с радостью выслушаем.

— А сколько этих штук он сделал? — спросил Невилл.

— Семь, хотя одна была случайной, — ответила Гермиона. — Дневник, медальон и диадему мы уже упомянули. Есть ещё кольцо, золотая чаша, змея Волан-де-Морта и... Гарри.

— Что значит 'Гарри'? — глаза Полумны вылезли из орбит даже сильнее обычного.

— Когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри во младенчестве, кусок его души

193/821

откололся и засел у Гарри в шраме, — тихо объяснила Гермиона.

— Невилл, помнишь, я проснулся и начал кричать, что на отца Рона напала змея? — спросил Гарри.

— Ещё бы не помнить, — кивнул Невилл.

— Я узнал это, потому что кусок души во мне срезонировал с куском в Нагайне или что-то вроде того. Я ощущал, будто я и был напавшей змеёй.

— Но как ты... ты ведь говорил, что победил Волан-де-Морта? — спросила Полумна.

— Часть великолепного плана Дамблдора. Он знал, что во мне засел кусок души этого подонка, но не озаботился мне сказать. Даже перед своей смертью не сказал. Он сказал об этом только Снеггу и велел передать информацию мне, только когда Волан-де-Морт начнёт защищать змею, — Гарри посмотрел на Гермиону. — А знаешь, это ведь было крайне тупо. Вдруг мы убили бы Нагайну в Годриковой впадине? Каким образом Дамблдор мог знать, что Нагайна будет последним кре... вместилищем, которое мы не уничтожили? Снегг бы мог ничего мне и не сказать?

— Нам повезло, — согласилась Гермиона.

— Крайне, — кивнул Гарри, прежде чем снова повернуться к Полумне и Невиллу. — Как мы уже сказали, нам повезло. Волан-де-Морт убил Снегга...

Тут Гарри снова замолчал и посмотрел на Гермиону:

— И это тоже было везением. Волан-де-Морт обычно убивает всех Убивающим проклятием, но именно в этот раз решил поступить иначе? Умри Снегг моментально, мы бы не получили воспоминаний.

— Может, он предположил, что раз уж Снегг, по его мнению, был хозяином Бузинной палочки, она против него не сработает?

— Возможно, — пожал плечами Гарри. — Ну так вот, уже при смерти Снегг отдал нам нужные воспоминания. И там по сути говорилось, что во мне фрагмент души, и я должен просто пойти и позволить Волан-де-Морту меня убить.

При воспоминании о том вечере в Гарри снова начал разгораться гнев:

— Он не сказал Снеггу, что я могу выжить, потому что Волан-де-Морт использовал мою кровь для возрождения. Я шёл в лес, готовый умереть. Я позволил змеемордому убить меня и даже не пытался защититься, потому что ДАМБЛДОР ТАК СКАЗАЛ! — Гарри сорвался на крик.

Сделав глубокий вдох и слегка успокоившись, он продолжил:

— Когда Авада попала в меня, я умер... но не совсем. Я оказался в чём-то вроде предбанника загробного мира. Там был Дамблдор, он всё и объяснил. И я ему поверил. Но теперь, после некоторого обдумывания и возвращения во времени, я понимаю, насколько глупые ошибки он совершил.

194/821

— Например, какие?

— Помните воспоминание о битве в министерстве, что мы вам показали? Если Дамблдор был так непоколебимо уверен, что я выживу, почему он тогда не дал Аваде в меня попасть? Сначала я подумал, что дело в Бузинной палочке, но потом понял, что изначальный план не мог быть таким. Он хотел, чтобы сила этой палочки умерла вместе с ним, и не мог предполагать, что я стану её владельцем, и она во время последней битвы будет в руках Волан-де-Морта. Нет, меня спасло только то, что Волан-де-Морт взял мою кровь. Так что в Министерстве я бы выжил.

— Но почему тогда он так поступил? — спросил Невилл.

— Мы не знаем, — честно ответила Гермиона. — Хотя у нас есть пара предположений. Переживи Гарри ещё одну Аваду, Дамблдору пришлось бы объяснять, как это произошло. И объяснение про защиту крови больше бы не прокатило. Он даже про вместилища этих осколков душ рассказал Гарри только после того, как понял, что скоро умрёт. Другая возможность — он подозревал, что если Гарри снова выживет, это привлечёт слишком много внимания и прольёт свет на некоторые события, происходившие с ним в прошлом. Ещё один вариант — он надеялся использовать связь между Гарри и Волан-де-Мортом для получения дополнительной информации. Навроде того, как Гарри узнал о нападении Нагайны на мистера Уизли. Но точно мы не знаем.

Некоторое время Полумна и Невилл молча сидели, переваривая услышанное. Авторитет директора в их глазах стремительно падал. Тут Невиллу пришла в голову мысль:

— Убивающее проклятие уничтожило осколок души в тебе, да, Гарри?

— Ну да.

— И не навредило телу?

— Нет, конечно.

Гермиона поняла, к чему клонит Невилл, и её улыбка озарила комнату:

— Ну конечно! Если мы используем Аваду Кедавру на диадеме, есть шанс, что она убьёт осколок души, не повредив диадему! Отличная идея, Невилл!

— Спасибо, — покраснел тот; ещё сильнее его щёки запунцовели, когда Полумна поцеловала его в щёку.

— Проблема только в том, что мы не умеем колдовать Убивающее проклятие, — сказал Гарри. — А если бы и умели, рисковали бы оказаться в Азкабане.

— Нам и не обязательно его колдовать, Гарри, мы знаем людей, которые на него способны, — заметила Гермиона. — Если в своё время мы отдадим диадему Дамблдору и предложим такой вариант уничтожения, он сможет попросить Снегга. Мы оба знаем, что Снегг способен применять это заклинание.

В разуме Гарри пронесся образ зелёного луча, вылетающего из палочки Снегга и поражающего Дамблдора в грудь.

195/821

— Точно, — тихо согласился он.

— Единственный фрагмент, с которым будут проблемы — чаша, — сказала Гермиона Невиллу и Полумне. — Она сейчас в сейфе Беллатрисы Лестрейндж.

— А как вы попали туда раньше? — спросила Полумна.

— Использовали Оборотное зелье. Гермиона замаскировалась под Беллатрису, — ответил Гарри. — Правда, прошло всё не слишком гладко, и уходить нам пришлось нестандартным способом.

— Нестандартным?

— Мы улетели из банка на драконе, Невилл. Разнеся по пути пол-Гринготтса, — пояснила Гермиона. — Вот уж чего я повторять не желаю.

— Определённо, — согласился Гарри.

После ужина они начали повторять материал к СОВ по Защите. Благодаря ОД и своей новой палочке Невилл справлялся весьма хорошо. Через пару часов Невилл пошёл провожать Полумну в башню Когтеврана, а Гарри и Гермиона направились на обход, чего требовали от них обязанности старост.

— Как строго ты относишься к проверке чуланов для мётел, Гермиона? — полюбопытствовал Гарри, когда они шли по коридору, держась за руки.

— В прошлый раз я была весьма строга, но теперь, — она остановилась и чмокнула Гарри в губы, — я представляю, чему могу помешать.

— Будешь принимать во внимание, кто там окажется?

— Не должна бы. Но буду. Было бы здорово поймать в одном из этих чуланов Рона.

— С Панси? — усмехнулся Гарри.

— О боже, — хихикнула Гермиона. — Да я от такого буду смеяться до конца завтрашнего СОВ.

— Так давай возьмём Карту и посмотрим.

Быстро сбегав в башню, Гарри достал из сундука Карту Мародёров и снова запер сундук. Мантия-невидимка у него и так была с собой.

Затем Гарри с Гермионой продолжили обход, и Гарри активировал Карту. Проходя мимо чулана, который оказывался занят, они стучали в дверь и затем быстро скрывались под мантией-невидимкой, чтобы проследить, что влюблённая парочка ушла.

— Симус и Парвати? — шёпотом удивился Гарри.

— Ты что, не обращал внимания, кто уходил с собраний ОД вместе? — спросила Гермиона.

196/821

— Да не особо.

Наконец они увидели пару имён, с которыми не хотели иметь дело, но знали, что должны. Завернув за угол, они нос к носу столкнулись с Драко и Панси. Оба слизеринца были кое-где замотаны бинтами.

На лице Малфоя мгновенно появилась злобная ухмылка.

— Кажется, Поттер забыл про время отбоя, — протянул он.

— Вообще-то забыли о нём как раз вы двое, — сказал Гарри, не давая Паркинсон шанса что-либо сказать. — Я — временный староста, — он указал на прицепленный к своей мантии значок с буквой С. — А вот вам не разрешается покидать жилые помещения Слизерина после отбоя.

— Мы оба старосты, — зашипела Панси.

Гарри указал на их значки, на которых букв С не было:

— Профессор МакГонагалл сообщила, что не позволяет слизеринцам исполнять обязанности старост за пределами их жилых помещений. Как видите, букв на ваших значках нет.

— Хочешь отыграться, Поттер? — мрачно спросил Малфой.

— Не выходи из себя, милый, — мягко посоветовала Гермиона. — Он пытается разозлить тебя и заставить сделать какую-нибудь глупость. Думай об этом как об улыбке на уроке Снегга.

— Поскольку вы не старосты и ходите по школе после отбоя, я с радостью сниму с вас баллы, — ровным тоном ответил Гарри. — Кабинет профессора Флитвика совсем недалеко, в случае необходимости я могу его позвать. Ну а если будете дальше упрямиться, могу сходить спросить Рона Уизли, не желает ли он присоединиться. Из вас выйдет чудесная семейка.

Драко едва успел вытащить палочку из кармана мантии, как в него попало парализующее заклятие, а палочка Гермионы уперлась Панси под нос. Гарри опустился рядом с упавшим Малфоем на корточки и тихо заговорил:

— Сейчас я дам тебе один совет, и на твоём месте я бы слушал крайне внимательно, — Гарри слегка передвинулся, чтобы смотреть Малфою прямо в глаза. — Мы оба знаем, что Волан-де-Морт вернулся. Мы оба знаем, что твой отец — один из его Пожирателей. И в ближайшем будущем тебе придётся принимать решение о своём будущем. Прежде чем его принимать, разузнай побольше об ученике-полукровке по имени Том Марволо Реддл, который ходил в Хогвартс пятьдесят лет назад. Можешь даже спросить у отца, как его зовут теперь.

Гарри снял с Малфоя заклинание, прежде чем продолжить:

— Когда вернёшься в спальню, куда ты сейчас направишься, возьми пергамент и запиши это имя — Том Марволо Реддл. Потом вычеркни одну из букв 'м', замени её на 'н', а затем запиши рядом фразу 'Лорд Волан-де-Морт'. Тебе наверняка будет крайне любопытно узнать, что эти имена — анаграммы друг друга.

197/821

Драко встал с пола, с лёгким страхом смотря на Гарри, но за палочкой тянуться не стал. Затем они с Панси развернулись и направились к подземельям, о чём-то перешёптываясь. Гарри не опускал палочку, пока слизеринцы не скрылись из виду.

— Ну, мой долг перед его матерью уплачен, — вздохнул Гарри, когда они с Гермионой продолжили обход. — Долг, о котором она даже не подозревает. Если он всё равно примет Метку, жалеть его я не стану. Он будет для меня лишь очередным Пожирателем.

Гарри вспомнил Адское пламя, пожирающее Выручай-комнату, и то, как он тогда спас слизеринского хорька. Поморщившись, он взглянул на Гермиону:

— Знаешь, если бы нам не пришлось драться с этими балбесами, когда мы пошли за диадемой, мы смогли бы помочь остальным быстрее, и Фред бы не стоял там, где стоял. Ещё одна возможная смерть на совести Малфоя.

— Не буду спорить, Гарри, — сказала Гермиона. — Я... я хочу, чтобы и ты, и наши друзья были живы. Жизни людей на другой стороне кажутся куда менее значимыми, когда увидел своих друзей мёртвыми.

Закончив обход, они вернулись в Выручай-комнату. В этот раз, забираясь в знакомую кровать, смущения они не испытывали. Рубашек они на этот раз надевать не стали, и могли наслаждаться теплом кожи друг друга.

— Спокойной ночи, миссис Поттер, — шепнул Гарри своей жене на ухо, обвивая её рукой.

— Спокойной ночи, милый, — сонно прошептала она, обнимая его в ответ и крепче прижимая к себе.

198/821

Часть 11

Джинни Уизли в очередной раз содрогнулась и натянула одеяло на голову, пытаясь спрятаться от собственных воспоминаний. Она вспомнила, как, встав с кровати, увидела в дверном проёме Миллисенту Булстроуд. Вспомнила, как та прижала её к стене, призналась в любви и крепко поцеловала.

'Могла бы хоть зубы перед этим почистить...' — Джинни снова содрогнулась и подумала, как же ей повезло: во время поцелуя Миллисента ослабила хватку, и Джинни удалось вывернуться и сбежать.

Но скоро эти воспоминания затмил гнев, вызываемый другими мыслями:

'Теперь Гарри с Гермионой вообще вместе ходят в обходы!' — кипела Джинни. Рон показывал ей новое расписание, жалуясь, что теперь ему придётся патрулировать с Энтони Голдстейном. Джинни, конечно, знала причину жалоб: теперь Рону придётся вправду что-то делать, а не ждать, пока всё сделает Гермиона.

С каждой секундой перед внутренним взором Джинни всё ярче вставал образ Гарри и Гермионы, вместе идущих по коридорам, держась за руки.

'Я должна что-то сделать, но что? Я не могу снова использовать зелья, со всеми этими слухами и подозрениями'.

Джинни вспомнила охватившее её ликование, когда Амбридж обвинила Гермиону и начала угрожать ей исключением. 'Но даже это обернулось против меня, и Гарри теперь староста,' — с досадой подумала она.

'Нет, в школе зелья использовать теперь нельзя, но...' — тут рыжую девушку осенило. — 'Я могу дать ему зелья, когда он поедет обратно к родственникам!' — она вспомнила, как Дамблдор не позволял никому в прошлом году общаться с Гарри. — 'Никто не сможет понять, что Гарри под эффектом зелий, и через пару недель...' — она мечтательно улыбнулась, — 'я напишу ему, и он будет благодарен, и с учётом зелий... да, это сработает. И с Гермионой можно проделать что-то похожее. Она будет в магловском мире, никто не распознает эффект, Рон ей напишет...'

'Однако мне понадобится более сильное любовное зелье. Действующее в течение нескольких недель,' — она наконец опомнилась, перестав мысленно злобно хихикать. — 'Возможно, зелье ревности тоже... но тогда мне понадобится новый парень, чтобы написать о нём Гарри и заставить его приревновать'.

Она начала размышлять, кого должна захомутать в этот раз:

'Это должно продолжиться и на следующем курсе, лучше всего кого-то из однокурсников Гарри. Кого-то, кого он видит каждый день'.

Её брат, понятное дело, отпадал. Затем она подумала о Невилле и о девушке, которая его в настоящий момент явно интересовала.

'Стать девушкой парня, который приглянулся только Полоумной Лавгуд, навредит моей популярности,' — подумала она. — 'И потом, не хочу снова быть

199/821

забрызганной этой его... мимблетонией'.

Оставались только Симус и Дин. Джинни знала, что Симус сейчас встречается с Парвати Патил, и не хотела наживать себе лишнего врага. 'Значит, Дин,' — решила она.

Составив окончательный план, она перевернулась на другой бок и снова провалилась в сон. Ей приснилось, как её Гарри обнимает и целует её. Однако сон быстро обернулся кошмаром, когда прямо во время поцелуя Гарри превратился в Миллисенту Булстроуд. Джинни проснулась вся покрытая потом и с бешено колотящимся сердцем. После этого она уже боялась засыпать, опасаясь, что кошмар вернётся.

На следующее утро Джинни начала претворять задуманное в жизнь. Для начала она сходила к Хагриду и без особого труда убедила его выписать ей пропуск в Запретную секцию, сославшись на необходимость готовиться к экзаменам. Вспомнив упомянутую Гермионой книгу, в которой та нашла рецепт Оборотного зелья, Джинни решила начать с неё.

Усевшись за дальний столик в библиотеке и листая 'Снадобья действия сильнейшего', она вскоре обнаружила несколько потенциально подходящих зелий. Эликсир обожания, Настой желаний, Эликсир зависти и ревности, Глоток отвращения... Последнее зелье заставило Джинни особенно заинтересоваться, потому что вызывало у человека отвращение к другому человеку.

'Поможет рассорить этих двоих,' — подумала она. — 'Не знаю, что эта всезнайка сделала с моим Гарри, но я покажу, что предназначена ему, чего бы это не стоило'.

Записав довольно сложные рецепты всех четырёх зелий, дважды проверив правильность каждого шага, Джинни убрала книгу на место. Она не хотела, чтобы кто-либо знал о том, что она читала эту книгу. Затем она изучила список требуемых ингредиентов и почувствовала, что снова начинает отчаиваться: