Гранатовая бездна Калиройя

Глава 10. Лучшие биатлонисты России — выходцы из Сибири, потому что волки не прощают ошибок ни в стрельбе, ни в беге

Разговор двух варгов:

— Почему я не могу его съесть?

— Запомни! Не все люди одинаково полезны!

Последний месяц зимнего сезона подходил к концу. Все, кто нашёл свою Каллис, уже сыграли свадьбы, или просто заявили свои права. Были и те, кто нашёл только жену. Гранатоворождённые ждали праздника Великого Разлома. Нам положено было выходить замуж только после него.

Отношения с Рунольфом не наладились. Мы общались, но не было и следа прежнего доверия и влюбленности. Оба старались держать себя в рамках и нам это, с трудом, но всё же удавалось. Рунольф стал гораздо спокойнее и больше улыбался. Я же — с нетерпением ждала окончания зимнего сезона. Что-то мне подсказывало, что дальше меня ждут перемены.

Хильда же ходила по дворцу довольная и поглядывала на меня с насмешкой. Она что? Решила — я сдалась? Вот уж нет!

И вот пришёл первый день весны. Весна тут правда была весьма скоротечная. Как правило, дней за пять сходил весь снег, а ещё за три дня распускались листья и цветы. А дальше наступало лето.

Как только на улице теплело достаточно для того, чтобы снег начал таять, назначался обязательный прощальный бал. А сразу после него все начинали собираться и потихонечку разъезжаться по своим поместьям уже ко дню первого цветения. Это не относилось только к Гранатоворождённым и их семьям. Для них присутствие на празднике Великого Разлома было обязательным. Остальные жители посещали его по желанию.

Сразу же после праздника Гранатоворождённые могли сыграть свадьбы, если был в наличии жених. В этот сезон незамужних Гранатоворождённых было всего пятеро. В начале сезона нас было больше, только вот на Каллис условия не распространялись. Тут считалось, что тяга истинности сильнее и таким парам разрешали жениться сразу. Ну, или уйти и стать Каллис. Тут уж как повезёт.

А суть, как мне объяснили, в том, что Гранатоворождённые, обязаны были спускаться в разлом девственницами. Ага. И связано это как-то было с кровью. Как? Никто и понятия не имел. Но это была традиция. А их тут свято чтили.

Последний завершающий бал сезона прошёл без происшествий. Рунольф и Хильда стояли весь вечер у трона, и оба были страшно недовольные. Рунольф всё время хмурился. Ему очень не нравилась моя предстоящая поездка к разлому, ему не нравилось, что мы расстанемся на два дня, ему не нравилось, что наши отношения так и не сдвинулись с мёртвой точки.

Хильда же была почти полным отражением Рунольфа. Её бесило моё отчаянное сопротивление, а ещё она злилась на то, что Рунольф отказывался принимать меры или принуждать меня. Но Наследный Принц был убеждён, что насилием, принуждением или шантажом он мало чего сможет добиться, и был полностью в этом прав.

Мы всей семьёй собирались на разлом. В особняке оставалась только Альва с малышом и слуги. Все остальные отправлялись вместе со мной.

Рунольф на праздник ехать не собирался. Это было всего на два дня. День нам предстояло добираться до разлома, ночь мы должны были провести на самом празднике и ещё один день отводился на возвращение обратно в столицу. В столицу, впрочем, возвращались не все. Некоторые, сыграв свадьбу прямо там, у разлома, отправлялись в свои поместья, не заезжая в столицу.

Рунольф долго хмурился, но всё же согласился отпустить меня туда в сопровождении семьи. Самому ему там делать было нечего.

Со мной он отправлял десяток императорских гвардейцев для охраны.

Вместе с семьями Гранатоворождённых на праздник отправлялась и вся комиссия по их учёту в полном составе. Все почтенные советники в своих мантиях должны были прибыть на место. И это тоже была традиция. Зачем? А вот этого тоже никто толком не помнил. Традиция. Что тут скажешь?

Мы выехали к разлому ранним утром. И почти все в карете спали. Нам предстояло бодрствовать всю ночь на празднике, и за день нужно было отдохнуть и постараться выспаться.

Я и представить не могла, что принесёт мне грядущая ночь.

— Пап? А где разлом? Тут какие-то домики? — спросила я, выпрыгивая из кареты.

За целый день, проведённый в ней, я изрядно намучалась. Нет, мы останавливались перекусить и размять ноги, но езда меня всё-таки изрядно утомила своей монотонностью, и, в тоже время, я была полна сил, и во мне бурлила жажда деятельности. Хотелось после такого скучного дня уже куда-то бежать и что-то творить, ну или, вытворять. Ломать, например. А почему собственно ломать? А так — к слову пришлось. Не буду я ничего ломать. Наверно. Хотя вот уже не уверена. Настрой самый что ни на есть боевой. Вот я только выпрыгнула, а меня уже куда-то тянет. Странно…

— Разлом находится на территории поместья одного из варгов. Хозяин был обязан построить тут трактир, маленький храм и несколько домиков, если кто-то из гостей захочет остановиться и отдохнуть. Этот разлом самый популярный — он ближе всех к столице. Ненамного, но именно сюда приезжают на праздник чаще всего, — пояснил отец, выходя из кареты.

— А разлом? — нетерпеливо подпрыгивая, как маленький ребёнок в ожидании конфетки, снова спросила я.

— Венди, тебе в этом разломе предстоит всю ночь просидеть. Успеешь ещё насмотреться, имей терпение! — покачала головой мама.

— Кстати, мне так никто толком и не объяснил. А что мне там всю ночь делать-то? — надулась я.

Вот откуда во мне этот ребёнок взялся? Вроде бы взрослая тётя уже?

— Так ничего не делать. Вы спуститесь вниз. Там будет установлен небольшой шатёр. Внутри — скамейки. Вы в шатре сидите всю ночь и скучаете. Пока мы наверху будем веселиться, танцевать, и смотреть представление приезжих уличных танцоров и развлекаться, — довольно сообщила мне Герда.

Мы действительно ехали на праздник в составе длинного каравана из карет и телег, направляющихся в сторону разлома. Варги путешествовали в каретах, а вот многочисленные слуги, актеры и просто те, кто будут обслуживать праздник ехали в телегах. Домиков, построенных здешним землевладельцем, на всех не хватало. Поэтому по прибытию нас ожидали временные шатры.

Наша карета остановилась возле одного из них. Мы вошли внутрь. В шатре было несколько стульев, на спинках которых были развешаны длинные красные плащи по числу проживающих, ширма, если вдруг нужно будет переодеться, сундук с дополнительными вещами.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы прибыли на место, так что долго ждать мне не пришлось. Едва я вышла из нашего временного пристанища, как приблизился один из советников при комиссии Гранатоворождённых и попросил следовать за ним.

Гвардейцы, прибывшие с нами, собрались было меня сопровождать, но советник их остановил.

— В разлом сегодня спускаются только Гранатоворождённые. Вам там не место. Ничего с ней не случится.

Главный над десятком императорских Гвардейцев замялся, но потом взглянул на советника и кивнул. Выходит, эти советники в красных мантиях представляют собой реальную власть, раз он их послушался.

Я кивнула на прощание родным и чуть ли не вприпрыжку пошла за советником в длинной красной мантии.

К слову, почти все прибывшие на праздник, должны были носить такие же длинные красные плащи. Это тоже входило в обязательную часть праздника — традицию, которую мало кто понимал. Варги привозили свои, а вот людям, как правило, выдавали сразу на месте. Позднее они их сдавали до следующего праздника. Плащи были широкие, скрывая почти полностью фигуру, а вот капюшонов на них не было.

— А где разлом? — снова с нетерпением спросила я.

— Он вон там, за деревьями. Когда-то варги надеялись, что с помощью деревьев удастся сдержать его расширение, и активно сажали их по краям. Но особой пользы это не принесло. Разломы продолжают увеличиваться, — охотно пояснил мне советник.

Мы вышли с ним из-за деревьев, и мне открылся потрясающий вид.

Это был огромный котлован. Но больше всего он походил на след от падения небесного тела. Вон там, вдалеке, виднелась большая круглая воронка, а вот эта трещина походила на длинный извилистый хвост. А ещё мне это зрелище напомнило Батагайский провал, на который я ездила вместе с очередной археологической экспедицией по изучению вечной мерзлоты. Он находится на севере Якутии, у подножия горы Киргиллях, в пойме одноимённой реки. Батагайский кратер является одним из самых больших в моём мире. Этот был существенно меньше. Да и вечной мерзлоты тут не наблюдалось. Скорее пробитая в камне трещина необычной формы. Но всё вместе — деревья, форма разлома, напомнило мне ту экспедицию. Мы тогда нашли несколько мумий овцебыков и лошади, а ещё откопали останки мамонта. Было весело. И меня снова охватило неуёмное желание найти что-нибудь эдакое. С чего это вдруг?

Мы стали спускаться по утоптанной тропинке вниз к разлому. Там мы ненадолго задержались, ожидая остальных девушек, которых точно также привели советники в красных мантиях. Потом один из них взял слово; похоже он был самым главным, потому что тогда, на слушании по моему делу, тоже чаще всего говорил именно он.

— Итак. Девушки. Ваша задача довольно проста. Вы спускаетесь в разлом и буквально сразу увидите заранее установленный специально для вашего удобства шатёр. Там есть всё необходимое: еда, напитки, мебель. Одним словом, всё, что может вам понадобится, чтобы скоротать ночь. Завтра утром с первым лучом солнца вы сможете подняться на поверхность. Это уже происходило много раз и ничего страшного в том, чтобы провести одну ночь в шатре нет.

Девушки дружно закивали. А советник продолжил:

— И не уходите далеко от шатра. Там сплошной камень, и, если вы упадёте и поранитесь, помощь вам будет оказать некому, так как до утра к разлому никто приближаться не должен. Согласно традиции.

Мы снова дружно закивали. Ну, в самом деле — всё же понятно — спускаемся, сидим, а утром поднимаемся к остальным.

И вначале всё действительно происходило именно так, по плану. Мы аккуратно спускались вниз, в трещину в камнях. Ничего сложного в этом не было. Просто утоптанная тропинка, освещённая лучами заходящего солнца. Спуск не доставил нам никаких хлопот. И шатёр, поставленный для нас, тоже нашёлся довольно быстро и легко, был он большим и вместительным. Видно его было издалека, да и находился он почти рядом. Ещё и стемнеть не успело, а мы уже оказались внутри, в безопасности.

Надо отметить, что о наших нуждах позаботились даже в мелочах: мы нашли лампы, и зажгли их, на столике обнаружилось легкое вино, сыр и фрукты. И вообще, было вполне уютно. Мы уселись на мягкие стулья, спасибо, добрые люди, догадались, что на голых деревяшках коротать ночь довольно печально, и принялись сплетничать: о прошедшем зимнем сезоне, о предстоящем замужестве четырёх из нас, и всё это очень напоминало посиделки с подружками. Легко и непринуждённо.

Вражды между нами не было — женихов никто ни у кого не уводил. Было, на удивление, очень здорово. Мы много смеялись и шутили.

Правда, потом мы начали пугать друг друга, рассказывая страшные истории про Разлом, только страшно по-настоящему не было. Скорее, всё равно, весело. Вина было много, даже, на мой взгляд, через-чур много на компанию из семи девушек.

А вот туалет тут был не предусмотрен, к величайшему сожалению, и, как мне, смущаясь, поведала одна из девушек, все бегают в «ближайший кустик». А так как кустиков тут тоже не было, то его заменял камень. Большой камень, который надёжно всё скрывал. Хотя, что тут скрывать? Ведь кроме нас тут никого и не было. Девушки выходили, и снова заходили, и вот я тоже почувствовала настоятельное желание посетить кустики. Тьфу ты. Камень.

Выпитое вино давало о себе знать, хотя я старалась и не злоупотреблять.

Выйдя из шатра, я пошла вниз по разлому. Свет, льющийся из входа в наше временное пристанище, не давал мне ни испугаться, ни свернуть не туда. Камень я нашла довольно быстро. Ох, вот за что не люблю я вылазки на природу, так это за отсутствие удобств. Но, ничего не поделаешь. Выйдя из-за камня, я долго одёргивала все свои многочисленные юбки, приводя себя в пристойный вид. Я уже собралась было повернуть к шатру, как из-за деревьев, окружавших разлом, взошли все три Луны этого мира.

Вид вниз — на круглое дно разлома — открывался просто ошеломляющий. Я стояла, как заворожённая, не в силах сдвинуться с места. Освещаемый тремя Лунами весь разлом был как на ладони. А почему это я, собственно, должна сидеть в шатре в такую ночь?

Где-то вдалеке, наверху, веселились на празднике люди и варги. До меня изредка доносились обрывки музыки и смеха. «Я тоже хочу приключение!» — подумалось мне, и приняв решение, и направилась вниз по хорошо различимой тропинке. «Ничего страшного не случится. Дойду до его основания, всё там осмотрю и вернусь назад. Девушки уже выпили вина и вовсю веселились, никто и не заметит, что я куда-то запропастилась!» — успокаивала я себя.

Сначала получалось идти довольно быстро, ведь под ногами вилась пусть узкая, но всё же тропинка, приведшая меня к небольшому овражку. В овражке, по всей видимости, добывали камень для строительства домов и других хозяйственных нужд. В Батагайском провале во время войны тоже добывали олово. Это только в последнее время учёные считают Батагайский разлом одним из главных объектов России и Мира для изучения вечной мерзлоты. Вот и здесь разломом местные жители пользовались в хозяйственных нуждах, и только на время праздников он превращался в святыню.

Я прошлась вдоль овражка и двинулась дальше. Но вот тут-то и обнаружилась проблема — дальше тропинки не было. Скорее всего, немногие рисковали забираться так далеко. Всё же — святыня. Или просто нужды не было — камень ближе таскать из не слишком удалённых участков.

Но остановиться я уже не могла и, подобрав юбки, двинулась дальше. Эх, мне бы штаны, но — мечты, мечты. Я бы, возможно, и отступила, вернувшись в шатёр, если б три Луны не освещали мне путь завораживающим светом, а проснувшийся исследовательский дух решил бы подремать. Но нет… Свет покрывал окрестности ровной серебристой сияющей пеленой, а любопытство и тяга к неизведанному и не думали засыпать.

Вот так, периодически ругаясь на саму себя, и поминая недобрыми словами мои ноги, которые вот прямо сейчас несли меня непонятно куда, и пятую точку, в которой проснулась жажда приключений, я и добралась до дна разлома. И поражённо застыла.

Я стояла в круглом котловане с довольно высокими стенами, осмотрев которые повнимательнее, обнаружила, что вплотную к обрыву спускаются, переплетаясь и напоминая длинных змей, корни деревьев. А вот на самом дне, освещённом лунным светом, покоился огромный каменный глаз с вертикальным узким звериным зрачком.

Я такое уже видела. В Великобритании, в графстве Ланкашир, есть пещера, которая так и называется — «Глаз дракона». В центре пещеры, образовавшейся в заброшенной старой шахте, есть необычная каменная формация, известная как «глаз дракона». Сформированный узорами в скале глаз кажется объёмным, когда свет падает на него под определённым углом. И сейчас передо мной был точно такой же глаз, только его ещё и пересекало тёмное вкрапление, так похожее на вертикальный зрачок.

Я просто обязана его потрогать! И я стала спускаться прямо на глаз. И тут дурацкие длинные юбки сыграли-таки со мной злую шутку: я запуталась в подоле и кубарем скатилась прямо на большой камень, так притягивающий меня. Пока скатывалась, ещё и руку умудрилась поцарапать об острый зубец. Я села и осмотрела царапину. У меня, как и у любого варга, хорошая регенерация. И царапина быстро затянется, но сейчас кровь капала прямо на камень-глаз, на котором я сидела.

И тут-то я и заметила, что моя кровь никуда не стекает, или не остаётся лужицей на поверхности, а впитывается в камень. Сильно удивившись, я начала поспешно подниматься. Но стоило мне опереться окровавленной рукой о камень-глаз, как он подо мной вдруг вздрогнул и начал рассыпаться.

А я с громким визгом полетела вниз.

*

*

Летела я не так что бы очень долго, но всё равно приземление было не из приятных. Я упала на плоскую поверхность, и, подняв голову, стала смотреть, как камень-глаз медленно осыпается, превращаясь в песок. Песок, шурша, оседал мелкой пылью вниз подобно серебристому водопаду. Это было невероятно красиво. С каждой упавшей песчинкой внизу становилось всё светлее. И когда от камня-глаза не осталось и следа, у меня получилось осмотреться. Это была небольшая открытая платформа, в центре которой возвышался постамент. А вот на постаменте стояло и переливалось в свете трёх Лун …яйцо. Ага.

Вот тут на ум приходит всё и сразу. И знаменитое: «Что было вначале — курица или яйцо?». И не менее знаменитое — «Яйца курицу не учат», а ещё пасхальные яйца, а ещё каменные-яйца, которыми заваливали вход в древние гробницы, а ещё.… Да много чего ещё!

Я, кряхтя, начала подниматься. «Да, что ж меня сегодня всё время роняют-то? Я ведь так себе синяков понаставляю и отобью что-нибудь важное!» — ворчливо думала я, приближаясь к яйцу. Мои загребущие ручки учёного уже зудели от желания потрогать эту красоту. Я рассматривала открывшееся мне сокровище, замерев и почти не дыша.

Больше всего яйцо напоминало знаменитое яйцо «Сумеречное» или «Ночное» из коллекции Фаберже. Я, благодаря бабушкиной дружбе с Альмой Терезией Пиль, работавшей в известной ювелирной фирме, отлично ориентировалась в их пасхальных яйцах. И вот это яйцо тоже помнила довольно хорошо. Данных о заказчике и первом владельце не было. А сейчас яйцо хранится в частной коллекции. Ювелирное пасхальное яйцо «Сумеречное» было изготовлено из золота, алмазов и лунного камня. Оно украшено мозаикой тёмно-синего цвета из ляпис-лазури, изображающей вечернее небо. На передней поверхности ювелирного изделия сделаны золотые ворота. Яйцо, которое лежало прямо передо мной, было почти точной его копией. Но отличия, всё же, бросались в глаза. Ворота на земном яйце были копией ворот Петергофа. Ворота на местном яйце были иные и гораздо большими по размеру. А ещё земное яйцо делилось привычно на две половинки. А тут я ни малейшего намёка на раздел увидеть не смогла. Оно было как литое. Мой взгляд скользил вниз, подмечая мельчайшие детали, и, наконец, достиг подставки-постамента.

Яйцо покоилось на диске. Снова диск. Но этот диск напомнил мне «Би» — древнекитайские дисковидные артефакты, сделанные из нефрита, только с зубчиками по краям, как у шестерёнок. Самые ранние Би относятся к периоду неолита. Именно к периоду неолита якобы относился и тот диск, что перенёс меня сюда.

Есть такие донные животные — морские лилии. Так вот, их известковые членики стеблей иногда можно принять за зубчатые колеса. Точно такое же сейчас лежало передо мной и служило подставкой для тёмно-синего яйца. И что мне теперь со всем этим делать?

Я ещё раз обошла постамент по кругу. И как? И что? Но не оставлять же всё вот так? Я уже натворила дел, и отступать поздно. К тому же, совершенно не понятно, как отреагируют советники, на то, что камня-глаза больше нет, а есть свежеобразованная яма. Нам же было чётко сказано — сидеть в шатре и никуда не ходить. «У меня могут быть огромные неприятности» — запоздало подумала я. Но и отступать не хотелось.

Я осмотрела пути отхода. Как ни странно, из платформы вёл наверх довольно пологий спуск. Я даже пробежалась по нему туда-обратно. Выглянула наружу, ожидаемо, никого не увидела и вернулась назад к яйцу.

Значит, если вот сейчас что-то произойдёт, я смогу рвануть наверх и убежать. Я больше не хилая лаборантка, а сильная девушка-варг. Я взялась за яйцо и попыталась его оторвать от диска. Увы, оно сидело намертво и у меня ничего не получилось.

Так. Какие ещё варианты?

Обычно в яйцах Фаберже внутри всегда есть сюрприз. Конкретно из «Сумеречного» яйца сюрприз был в моём мире утрачен. И теперь даже не известно, что же он из себя представлял. Вообще это яйцо скрывало много загадок. И первого владельца, и сюрприз внутри, и как оно покинуло Россию, и где пропадало, прежде, чем появиться на одном из аукционов. Но это всё сейчас было не важно. Если я не могу его забрать, то может быть его нужно открыть?

Камень-глаз у меня получилось открыть с помощью собственной крови. Может быть и тут сработает? В конце концов, всё это очень напоминало алтарь, на который принято проливать кровь жертвенного животного. Так что, попробую я побыть тем самым животным. Ведь я же волк? Ну, почти. Но я ведь Гранатоворождённая? Возможно, именно поэтому кровь и работает? Кто теперь разберёт?

Рана успела затянуться, но где наша не пропадала? И я саданула по камню, снова заставляя кровь закапать, сжала руку и подняла её над яйцом. Кровь обильно капала на яйцо и диск, растекаясь по извилистым узорам. И это сработало. Ворота на яйце неожиданно распахнулись, и я в очередной раз не поверила своим глазам.

Внутри не было причудливой фигурки или механизма, какие обычно бывают в яйцах Фаберже. Там лежал камень. Огромный огранённый синий сапфир. Камень был круглой формы, всеми своими гранями сверкающий и переливающийся невероятными оттенками.

Сапфир выскочил из яйца, как будто сработала потайная пружинка, и покатился по диску, который вдруг начал вращаться.

Камень начал падать, я его быстро подхватила, не дав упасть на пол, и зажала в кулаке.

И тут постамент, на котором стояло яйцо, стал медленно опускаться вниз. Было похоже, как будто большой гвоздь с круглой шляпкой-диском кто-то невидимый теперь вбивал в землю.

Вдруг меня отбросило мощным синим вихрем, поднятым уходящим вниз постаментом. Этот синий вихрь закружился вокруг меня, а потом превратился в сильный ветер, и с невероятной скоростью вылетев с платформы, на которой я лежала, устремился куда-то вверх. Но он не поднялся над деревьями, а полетел вперёд по трещине разлома.

Земля подо мной задрожала. Постамент окончательно вошёл в землю, и шестерёнка с зубчиками, как мне показалось, встала в паз с характерным щелчком. Земля дрожала всё сильнее.

Ой, мама! Что же это такое?

Я одним рывком встала, хорошо всё-таки быть варгом, подхватила юбки и понеслась прочь с платформы. Выскочив на поверхность, со всех сил рванула по камням назад к шатру. Я неслась, подгоняемая гулом и сыпавшимися со всех сторон камнями. А земля тряслась с каждой минутой всё сильнее. Расстояние, что я так медленно преодолевала по пути к глазу, обратно, как мне показалось, пробежала за мгновенье.

Я вылетела к шатру и увидела спины девушек, которые испуганно визжа, бежали по тропинке прочь из разлома. Я присоединилась к процессии. Вина было много, и, я надеюсь, что они его всё выпили. Может они и не заметили моего отсутствия? Ну, может же мне повезти?

Догнала я их довольно быстро, и уже все вместе мы вывалились из разлома. Внизу в разломе бушевал синий ветер, и мы, сбившись в кучу, застыли у края впадины и смотрели вниз на невиданное зрелище.

Разлом затягивался буквально на глазах. Волны камней гуляли по поверхности, как будто был шторм на море. Котлован постепенно заполнялся камнями, появляющимися откуда-то снизу. Эти волны быстро смяли шатёр и всё, что оставалось внутри, не оставив и следа.

И вот уже перед нами нет огромной ямы. А есть засыпанная камнями дорожка, петляющая, и в точности повторяющая место, где раньше была трещина. Я уверена, что дорожку из камней вообще скоро затянет травой, и уже ничто не будет напоминать о том, что тут когда-то был разлом — гигантская впадина в земле.

Земля перестала трястись, как только поверхность полностью разгладилась. Всё успокоилось, и мы, переглянувшись, почти одновременно повернулись в сторону шатров и домиков, где оставались наши семьи.

Мы бежали, но впереди, опережая нас, тянулся синий, поднявшийся из разлома, ветер, который рассеивался между деревьями и превращался в голубой туман. Туман стелился перед нами и постепенно исчезал в траве.

Мы вылетели на поляну с домиками и шатрами. Я думала, что с визгом на сегодня покончено.

Но открывшаяся перед нами картина заставила и меня завопить в голос.