Гранатовая бездна Калиройя

Глава 12. Сколько Волка не корми, а он всё равно в лес смотрит, сколько Змея не корми, а он всё на Клипот* смотрит, сколько мага раджасом* не корми, а без саттвы* — не вкусно

*Клипот — богопротивные демонические силы, которые рассеивают божественный свет и питают бытие материального мира.

*Раджас — одно из качеств материальной природы — гуна страсти или гуна деятельности.

*Саттва — гуна сущности, благости.

— Скажи, мы дадим ему жареного цыпленка за беспокойство, — встрял Моркоу. Гаспод вздохнул. Тяжело быть переводчиком. — Ну хорошо, — прорычал он. — Я уговорю его отвязать тебя. Поверь, это будет совсем не просто. Но если он предложит тебе цыпленка, не вздумай брать — цыпленок отравлен. Люди…Что с них возьмешь? Моркоу проводил взглядом улепетывающего со всех ног волка. — Странно, — пожал плечами он. — Он ведь не ел по меньшей мере пару дней. Гаспод поднял морду от жареного цыпленка. — Волки…Что с них возьмешь? "Пятый Элефант"Терри Пратчетт

Весь вечер и всю ночь в нашем праздничном лагере бушевали страсти. Все отдохнули днём и теперь вовсю обсуждали события праздника, грядущие изменения и предстоящую свадьбу.

Со свадьбой было всё особенно сложно. Битвы кипели совершенно нешуточные, и я уж думала, что дойдёт до реальной потасовки. Советники в красных мантиях носились между шатрами, пытаясь уладить дело миром и склонить Гранатоворождённых к немедленному замужеству.

Проблема заключалась в том, что за прошедшее после оборота время девушки обрели своих Истинных. И, конечно же, это были не их женихи. И теперь срывались старые договорённости, а вот новые связи завязываться не спешили. Более того, две девушки поменялись женихами, так как оказались Истинными. Почему метка не проявилась раньше? Да кто её знает. Как выяснилось, даже среди чистокровных варгов это не всегда работало. Симпатия была, но этого оказалось мало. Или сил у варгов было недостаточно, чтобы метка проявилась. А с закрытием разлома — всё и получилось. Женихи тоже были не промах, и оба были готовы взять себе обеих. Но этого им никто не позволил, и каждому пришлось ограничиться одной Гранатоворождённой. Единственной.

И это был самый простой случай. У двух Гранатоворождённых Истинные оказались поварами, работавшими в их же домах, у одной — конюхом, а ещё у одной — бродячим актёром, приехавшим развлекать богачей на празднике. И вот тут накал страстей достиг невиданных высот. Теперь девушки были согласны выйти только за своих Истинных и наотрез отказывались от других мужей.

Как мне объяснила мама, со своим Истинным каждая девушка-варг обязательно, хоть раз в жизни, но пересекается. И почувствовать она его тоже может. Только не все готовы это признать. Многие по неопытности не сразу понимают, что это именно «он». А если истинный ещё и нечистокровный варг, то метка может и не появится, и доказать что-то сложно, почти невозможно. Вот и соглашаются выйти замуж за кого-то другого. Иногда судьба может сжалиться и столкнуть пару лбами несколько раз. Но, зачастую, и этого бывает мало. Это только им с папой так невероятно повезло — мама вовремя всё поняла, и вцепилась в папу, сомкнув челюсти, просто волчьим захватом. Она ни за что не соглашалась его отпускать.

А мне на ум пришла старая присказка — «Один раз в жизни удача стучится в двери к каждому из нас. Только мы, как правило, сидим в это время в баре, или пьём пиво с друзьями и не слышим её стука». Вот и тут было нечто похожее.

Советники убеждали, уговаривали, но девушки отстаивали своё право на счастье твёрдо. Теперь у них были доказательства, как говорится, «на руках». Ну, или — на руке. Одна из Гранатоворождённых, оказывается, часами просиживала с любимым на кухне, другая — обожала лошадей, всё свободное время, проводя на конюшне. И только с актёром девушка раньше не встречалась. В результате родные смирились с выбором дочерей, чему немало поспособствовали деньги, выделенные советниками каждому новоиспечённому жениху.

Я сама лично слышала, как один советник говорил другому, хватаясь за голову:

— И это только шесть Гранатоворождённых. И только у нас — в небольшом лагере. А представь подобное в столице?

Как мне объяснила мама — это была их работа. Всё, что касалось Гранатоворождённых входило в обязанности советников, будь то свадьба, объявление помолвки или становление Каллис. Более того. На свадьбе каждой Гранатоворождённой должен был присутствовать советник, иначе свадьба признавалась недействительной.

К нам в шатёр улаживать неприятности вошли сразу пять советников. Они стали объяснять необходимость заключения брака завтра утром, и уже готовились к решительному отпору и сопротивлению. Один из них даже достал листик с доводами, которые собирался зачитать. Но папа их всех остановил и сообщил, что его дочь, эманта Вендла Синдри, готова завтра утром выйти замуж за своего жениха Фри Сверра Вагни.

— И что? Не будет никаких условий? — ошарашенно спросил один из советников.

— Нет, ну почему же, будут! — ответил папа.

Советники нахмурились, но папа спокойно продолжил. Какой же он у меня замечательный!

— Все неприятности с Его Наследным Высочеством вы будете улаживать сами. Моя дочь дала ему обещание, что в этот год замуж не выйдет. Он будет…хм…некоторым образом расстроен её замужеством.

Советники переглянулись, а старший советник с готовностью кивнул.

— Разумеется. Будьте уверены, никаких неприятностей или проблем Наследный принц вашей семье не доставит.

Мне вот очень интересно. Как они этого добьются? Хотя, по-моему, сейчас они готовы пообещать всё, что угодно.

— Что-то ещё?

— Да. Моя дочь готова отправиться сразу же, не заезжая в столицу, в поместье мужа. Но у Сверра Вагни в столице остались Каллис с новорожденным ребёнком. Ему необходимо забрать их, и только после этого он присоединится к супруге.

— И здесь нет никаких проблем. Если эманта Вендла Синдри отправится прямиком в поместье, то мы не возражаем. Каллис — это важно и свято! — снова закивал советник.

— Это всё? — с изумлением спросил ещё один.

— Да. Других требований у нас нет, — подтвердил папа.

В этом мире были, так же, как и у нас, распространены традиции бракосочетания. Но, увы. Когда нужно в срочном порядке поженить семь пар, и при этом свадьба грозит перерасти в драку, так как семьи до конца не примирились, тут уж не до соблюдения ритуалов. Пришлось обойтись и без обязательного обмена предметами. Менялись тут во время свадеб чем угодно: оружием, драгоценностями, документами. Но у многих пар с собой ничего такого не было. И этот аспект решили упразднить. Не было и подписания традиционного контракта на свадьбу. Просто потому, что стандартные фразы многих не устроили и понадобился бы не один день, чтобы утрясти этот щепетильный момент. В итоге контракт у всех состоял всего из одного предложения — непосредственного согласия на брак. И всё! И нужно было поставить «Да». Этим и ограничились. Как мимоходом объяснила мама, в брачном контракте принцев, например, было сто два пункта.

Единственную традицию, что соблюли на нашей свадьбе — все пары были с распущенными волосами. Эту традицию оставили, она ведь не требовала абсолютно никаких жертв с обеих сторон. Внимание к волосам уделяется во многих традициях и моего мира. Вот, например, на Руси считалось, что чем длиннее волосы, тем сильнее связь с Родом. В этом мире волосам также придавали большое значение. Волосы нельзя было стричь. Вот совсем. Только расчесывать, мыть и распутывать. Считалось, что в волосах находилась дополнительная энергия для оборота. Ну, кто его знает? Может быть и так. Ведь волосы при обороте исчезали. Я, во всяком случае, волков с длинной, как у лошадей, гривой пока не видела.

И вот мы все стоим, прямо на небольшой поляне возле шатров и слушаем длинную высокопарную речь одного из советников. Слава Одину, что она была одна на всех нас. Семь одинаково нудных речей я бы не выдержала.

Потом быстро подходим, ставим подпись и уходим. Вот собственно и вся свадьба.

Я была всё в том же платье, в котором лазила по разлому, мы же не брали с собой много одежды. Герда и мама свои платья разорвали при обороте, но им повезло — наряды удалось починить, у многих запасных вещей не было, так как ехали мы всего на два дня. Каждый выкручивался как мог. Все девушки, что вышли из разлома, тоже ведь оборачивались. Все стали волчицами. Ну, официально была именно такая версия. Меня волчицей никто не видел, но с другой стороны — никто и не следил так уж пристально за каждой из нас. Поэтому оборачивалась я или нет — выяснить было сложно. Да и не интересовало это, Слава Одину, пока никого. У советников были другие заботы, поважнее. Возможно, они потом и учинят подробное расследование, но пока они решали более насущные проблемы.

Я изо всех сил старалась не выделяться и быть как можно незаметнее. Ни тебе красивого платья, ни особой торжественности я так не ощутила. Не то что бы я очень этого хотела. Меня всё устраивало, тем более что происходящее — всего лишь формальность.

Даже, скорее наоборот. Если бы и в самом деле было хоть что-то похожее на настоящую свадьбу, а не вот этот фарс, то не знаю, как бы я на всё реагировала. Да и вообще смогла бы принять в таком участие. Всё внутри меня протестовало. Я не хотела этого замужества — не тот мужчина был рядом, не тому я говорила «да» и не тому улыбалась. Хорошо, что всё сложилось вот так — в походных условиях, в рваном и грязном платье. Иначе я бы сказала «нет». Вот я почти в этом уверена. Мне всё казалось ненастоящим. Игрушечным и нереальным. В реальности я должна бы выходить замуж за другого мужчину, того кто остался ждать моего возвращения в столице, и обещание которому я сейчас нарушала.

Рунольф…

Всё то время, что заунывно вещал советник, я прощалась с Рунольфом. Я отрывала его от себя. Я совершенно точно понимала, что моё замужество ставит крест на наших дальнейших взаимоотношениях. Они и так-то были не простыми, а теперь я загоняла их в окончательный тупик. Я теперь жена. Ну и что, что фиктивная. Это ничего не меняло. Мне было очень плохо. Мне казалось, что я предаю свою любовь. Огромные кошки скреблись в моей волчьей душе, оставляя глубокие раны на сердце, и мне сейчас казалось, что эти шрамы не заживут никогда.

Но ещё я знала, что поступаю правильно.

С тех пор как я закрыла разлом, я как будто вступила на дорогу, свернуть с которой уже не смогу. Я должна идти по ней только вперёд. И стойко преодолевать все препятствия.

А если появится возможность, то и обходить их. Именно поэтому я и ответила согласием на эту свадьбу. Потому что иначе препятствия на пути стали бы не преодолимы.

После свадьбы нас никто никуда не отпустил. Очень многие сразу же хотели отправиться восвояси. Кто-то — в своё поместье, кто-то — в столицу, но советники распорядились каждой новоиспеченной паре выделить по домику и настояли, чтоб первую брачную ночь мы провели у них, так сказать, на глазах.

Я пожала плечами. Хоть выспимся нормально. Сверр меня полностью поддержал в этом вопросе.

Только вот он, почему-то очень сильно нервничал.

И при этом волновала его совершенно точно не моя неземная красота и не предстоящее выполнение супружеского долга.

Он дёргался и как-то странно посматривал на папу весь день: и во время церемонии, и потом, когда началось празднование, и было застолье, и снова играла музыка, давали представление, как будто ничего и не произошло. Просто праздник слегка затянулся. Я спрашивала его несколько раз, но Сверр отмахивался и толком ничего не объяснял. Так что когда нас проводили в один из домиков, я припёрла его к стенке вопросом:

— Сверр! Что не так?!

Сверр запустил руку в свою блондинистую шевелюру и простонал:

— Прости меня, Венди. Ты должна меня защитить от своего папы. Он меня убьёт! — и парень с громким вздохом сполз по стене на пол.

— Таааак! И что ты натворил? — протянула я, усаживаясь с ним рядом прямо на пол в своём многострадальном платье.

Платью уже ничего не страшно, как и мне. Ну, почти.

— Я наврал, ну… немного приукрасил действительность.

— И? — нетерпеливо спросила я.

— Я сказал, что мне нужно починить в поместье крышу, ты же помнишь. Ну, что она протекает…

— Да помню я про твою многострадальную крышу. Ты мне все мозги выел своей крышей, как та змея над головой Локи.

— Жуткая история. Это ж надо было так умудрится-то? Бедного Локи приковали к скале и подвесили эту змею, и яд капает ему прямо на лицо и…

— Ты мне зубы-то не заговаривай. Так что с крышей то?

— Её нет.

— Как это нет? Совсем?

— Совсем, — и Сверр совсем понурился.

— А что есть?

— Да ничего, по сути, и нет. Есть первый этаж. Там кухня и три комнатки. И старая кухарка Трюд, которая за домом присматривает.

— А второй этаж? Ведь там обычно и располагаются покои хозяев?

— Нету второго этажа. Вход туда заколочен. Там только каменные стены и обвалившиеся доски крыши. И всё. На самом деле, там и находиться-то опасно. Я не знаю, что там за зиму ещё могло сгнить, — удручённо сказал Сверр.

— И как туда ехать? — почесала я свою красно-черную гриву.

— Не знаю. Я надеялся, что ты в столице на лето останешься, и я за это время успею починить хотя бы половину. И сейчас — понятия не имею, что делать.

— Замечательно! — фыркнула я.

— Твой папа сказал, что собирается проводить тебя туда. Я должен пересесть в карету к тем, кто едет в столицу. А вы все вместе отправитесь туда. Но, Венди, там и жить-то негде!

— Совсем?

— На первом этаже три комнатки. Две спальни и один кабинет. Кабинет одновременно и склад всех вещей, что я перенес со второго этажа, прежде чем его заколотить, и конторка куда я приглашаю арендаторов. Там счётные книги и записи. Ну и библиотека, сваленная, как попало.

— Ну, спальни-то две есть?

— Есть, только вот не уверен, что за зиму над ними не прогнил потолок, и их не залило.

— И что теперь делать?

— Твой папа меня убьёт, — грустно заключил Сверр.

— Не трусь.

— Ага. Ты же видела его волка? Он меня съест и даже не заметит.

— Съест, поэтому они никуда со мной не поедут. Так уж и быть, побуду я образцом преданности и верности и буду твоей Сигюн.

Здесь тоже существовал миф о верной жене Локи, которая держит над ним чашу и весь яд от змеи падает именно в неё. Когда чаша наполняется Сигюн отходит её вылить, и яд капает на голову Локи. Он содрогается в муках, и из-за этого на земле происходят землетрясения. Всё логично. Сигюн и здесь была образцом верности и преданности мужу. И если все Каллис почитали Фрейю, то вот жёны молились обычно Сигюн.

— Спасибо, Венди. И что мы ему скажем? — оживился муж.

— Скажем, что сопровождать меня не нужно. Это в целях безопасности.

— Как это? Императорские гвардейцы же тебя больше не охраняют?

Это было правдой. Один из советников сказал, что теперь я никакого отношения к императорской семье не имею, поэтому и гвардейцы мне не положены. Так что, охрана моей драгоценной персоны ложилась на плечи Сверра. Не самые широкие, надо сказать. Поэтому папа и сказал, что едет со мной. Теперь мне придется выпутываться самой.

— Ты выделяешь мне деньги, что дал тебе отец в приданое, и я одна отправляюсь в поместье. Разбираюсь там на месте что и как. И жду тебя с Альвой и ребёнком. Начинаю ремонт крыши и всего остального поместья, — заключила я.

— А на чём ты поедешь?

— Сначала найду попутчиков из числа тех, кто был на празднике, а потом куплю лошадь. Я неплохая наездница. Доберусь как-нибудь.

— Одна? — взвился Сверр.

— У тебя есть ещё варианты? — скептически посмотрела я на него.

Муж сник и покачал головой.

— Давай лучше обсудим, к кому мне обратиться за лошадью, когда я прибуду на твои земли. И мне нужна одежда, самая простая на первое время, пока ты не привезёшь мои вещи из столицы. И ещё. Где мне нанять рабочих для ремонта?

Мы полночи так и просидели на полу, обсуждая наши дальнейшие планы. А потом всё-таки встали и улеглись на единственную имеющуюся в домике кровать. Мы так и заснули, не раздеваясь, обнявшись и укрывшись одеялом. Одеяло было очень большое и именно оно-то нас и спасло, когда с утра пораньше в дом влетели несколько советников в красных мантиях. Увидев нас в одной постели, они торопливо извинились, и покинули домик.

— Хм. Что это было? — спросила я у сонного мужа.

— Проверяли, лишил ли я тебя девственности, — хмыкнул Сверр.

— А простыню там кровавую вывешивать не надо?

— Чего? — не понял муж.

— Да так. Вспомнилось.

Не было тут такой традиции. Здесь вообще к девственности относились проще. Это только у Гранатоворождённых её берегли, и то не всегда.

Папа слушал меня, не перебивая. По мере моего рассказа его брови сходились всё ближе, взгляд становился всё суровее, лицо будто потемнело и больше походило на грозовую тучу. Сверр благополучно помалкивал. Он как спрятался за меня, так и не высовывался. Папа и в самом деле выглядел грозно. Я бы и сама испугалась, если б это не был мой папа.

— Пап, ты не можешь везти туда маму и Герду, просто не имеешь права. Ты должен доставить их обеих в целости и сохранности домой в поместье. А я справлюсь.

— Венди, милая, может быть, и ты тогда поедешь с нами домой?

— Нет, папа. Прости. Но это не безопасно для Герды и мамы. От меня в свете последних событий лучше вообще держаться подальше. Кроме того, советникам это совершенно не понравится. Да и …

— Что? — насторожился папа.

— Нет, ничего. Я справлюсь со всем.

Я уже расспросила Сверра. На его земле разломов не было. Но у соседей — были. А вот в той стороне, где располагалось наше поместье разломами и не пахло. Так что домой к родителям мне было нельзя. С точки зрения тактики и стратегии.… Ну, ближе всё было от Сверра.

— К тому же одна я буду недолго. Сверр и Альва приедут ко мне через три, максимум четыре дня, — покачала я головой, продолжая его убеждать.

— Ну, вот и зачем тогда разлучаться? Поехали с нами в столицу, а оттуда с Альвой и мужем поедешь в это Одином забытое место!

— Но в столицу-то мне нельзя! Там… — и я замолчала, не решаясь назвать имя.

— Нда. Я понял. Хорошо. Думаю, что так и в самом деле будет правильнее. Три дня ты продержишься. А там и …муж прибудет, — тяжело вздохнул папа.

— Я не пожалею денег и найму самую быструю карету. Мы нагоним Венди очень быстро. Вещи собрать — дело одного дня. Дорога до столицы — ещё один день. Так что, Ваша дочь одна пробудет не долго, — подал голос Сверр.

Папа хмуро посмотрел на него и вдруг выдал:

— Ты хотя бы представляешь, что с тобой будет, если за эти три дня с ней что-то случится?

— Вы меня убьёте? — побледнев, спросил муж.

— Я?! Нет, мой дорогой. Я — тебя и пальцем не трону. И без меня найдётся желающий снять с тебя живьём шкуру.

Сверр сглотнул и с ужасом посмотрел на меня.

Ох. А вот об этом мы как-то с ним и не подумали. Я была уверена, что папа, если всё-таки что-то случится, Сверра не тронет. Он хоть и выглядит сурово, но он добрый и мягкий внутри. А вот что сделает Рунольф.… Даже страшно представить. Страшно было не мне одной. Сверр стал похож на привидение. Такой же белый.

— Сверр! Не трусь! Всё будет хорошо. Мы справимся, и со мной ничего не случится. Да кому я буду нужна в этой твоей глуши? Взбодрись! — встряхнула я мужа.

Сверр заторможено кивнул и сказал:

— Венди, я буду очень, просто очень, торопиться.

— Ага. И главное, Сверр. Мой тебе совет. Постарайся из столицы уехать как можно быстрее. Я понимаю, что сборы в дорогу с маленьким ребёнком — одна сплошная головная боль. Но поторопись. Ни к чему тебе попадаться на глаза Ру…Наследному принцу.

Попутчиков мы нашли довольно быстро. Собственно, отсюда и было-то всего три дороги. И мы разъезжались в разные стороны. Я ехала с одной из Гранатоворождённых девушек. Мы вместе побывали в ту ночь в разломе, и довольно хорошо общались тогда в шатре. Она очень удачно вышла замуж за своего Истинного и теперь просто светилась от счастья. Их поместье было не то чтобы рядом с нами, но всё же в одной стороне.

Сверр ехал с одним из советников в столицу. Советник дружески хлопнул Сверра по плечу и обещал, что присмотрит за ним и порекомендует хорошего кучера с каретой. На наши опасения о том, что Наследный принц может навредить как-то Сверру, советник покачал головой и уверенно заявил:

— Успокойтесь, эманта Вендла Вагни.

Я вздрогнула. К новому имени я пока не привыкла. А советник продолжил:

— Никто вашего мужа не тронет. Его Высочеству просто будет не до того. Дел у него теперь будет предостаточно. И сил не хватит за всем угнаться. Он хоть и один из самых сильных варгов в империи, но не сможет быть сразу в нескольких местах. К тому моменту, как он разберётся со всеми государственными делами, ваш муж уже покинет столицу.

Это меня, признаюсь, успокоило, а Сверр так вообще облегчённо выдохнул.

Я по очереди обняла и папу, и маму, и долго стояла, обнявшись с Гердой. Мы прежде с сестрёнкой так надолго не расставались.

— Венди, пожалуйста. Береги себя! И не лезь никуда. По крайней мере, пока Сверр в поместье не приедет, — отстраняясь, попросила она.

— Я постараюсь, Герда. Ты тоже береги себя.

— Когда мы теперь увидимся?

— Не знаю, родная. Я буду очень скучать, — и я снова крепко сжала сестру в объятьях.

Я долго стояла и смотрела на отъезжающие кареты, пока меня не окликнули.

— Эманта Вендла Вагни? Нам пора ехать.

Я сжала на груди под платьем мешочек с синим камнем и пошла к карете.