ИНОЕ НАЧАЛО. Книга третья: И грянет весна!

Глава 3

Наступил день, когда с небес заморосил первый весенний дождик. Пришлось основательно потрудиться над выявившимися недочётами ливнёвок, и проконтролировать установку дополнительной отмостки от воды вдоль линии строительства деревянной стены. Хоть настоящего дождя и не случилось, но тоненькие ручейки воды стекающие по склону городка ясно показали, что и где надо доработать в этом плане.

В крайний день перед отъездом, не гнушаясь этой работы я порядком взмок и выделался в грязи. Пришлось идти переодеваться в Буртс Анайман.

Когда я почти закончил, в комнату без стука вошла Фелани.

— Маам!? — возмущённо протянул я голосом, разводя руки. — А вдруг я тут голый бы стоял?

Фелани усмехнулась:

— Я тебя два года омывала, — вздёрнула она брови. — Так что вогнать меня в краску, ты вряд-ли сможешь.

— Да, но…

— Сейчас не о том! — сложив перед собой руки в замок оборвала она меня. — Я по поводу ведьмы за которой ты, не смотря на мои уговоры, всё-таки собираешься отправиться.

Я раздражённо фыркнул:

— Ты меня всё равно не отговоришь! Я прошу от людей многого, но и делать должен для них не меньше.

Фелани кивнула:

— Да уж, в этом ты весь. Порой я забываю, что на самом деле ты взрослый мужчина, и проявляю чрезмерную заботу как о ребёнке.

Я вздохнул:

— Мы всегда остаёмся детьми для своих родителей, даже не смотря на то, что уже сами не молоды. Мне ли этого не знать.

Фелани подошла и заботливо поправила складки на моей одежде, потом провела морщинистой рукой по моим волосам, на секунду задержав руку на затылке. Наши глаза встретились.

— Тоскуешь о нём? — с сочувствием в голосе спросила она.

Я опустил глаза:

— Каждый божий день.

Анайлэ кивнула своим мыслям и проведя по моей щеке ладонью чуть отступилась:

— Сколько ему было, когда… ну, когда ты…

— Шестнадцать. Кириллу было шестнадцать. — дрогнувшим голосом ответил я. — До его семнадцатилетия оставалось пару месяцев.

— Большой! — печально протянула она с улыбкой.

Я встрепенулся, отсекая накатывающую волной тоску:

— Если ты об этом хотела поговорить, то сейчас не время.

Фелани словно очнулась от неведомых мне мыслей, и вновь превратилась в строгую анайлэ севера. Она повернулась и взглянула в распечатанное после долгой зимы окно, по которому стекали редкие капли дождя:

— Бороться с ведьмой не имея за спиной мага — опасная затея! Обычно на таких, травят красных.

Я пожал плечами, натягивая сапоги сидя на кровати:

— Ну, у меня магов нет! Посылать за красными и ждать когда они с ней разберутся, тоже не вариант. Слишком долго. Да и не хочется, если честно, обращаться к истинианам.

— Понимаю. — кивнула она поворачиваясь и отходя от окна.

Я встал, нацепил ножны, и накинул плащ на плечи.

— Я прошу тебя, — словно в молитве, прислонив руки к груди, произнесла Фелани. — Не рискуй! Будь крайне осторожен и не геройствуй, умоляю тебя!

На её глазах вдруг выступили капельки слёз.

— Фелани, — не на шутку забеспокоился я, и подойдя к ней, приобнял за плечи. — Да в чём дело? Я уже не первый раз ухожу, но даже отправляясь в пещеры ты за меня так не волновалась?

— Никогда так не говори матери! — сурово пристукнула она кулачком меня по груди. — Каждый раз когда ты отправляешься в дорогу, я ночами не сплю, молюсь всем богам чтобы они сохранили тебя! Ты думаешь я не знаю, как ты каждый раз кидаешься в бой?

Мне стало стыдно за свои слова. А ведь она права! Когда мой сын уходил куда нибудь, на тренировку или просто погулять, я ни на мгновение не терял бдительность и всегда созванивался с ним через время, дабы узнать всё ли в порядке. Если он по какой-то причине не отвечал, я начинал нервничать и беспокоиться.

— Прости, мам. — я поцеловал её в лоб и крепко обнял. — Обещаю тебе, что буду крайне осторожен и не лезть на рожон.

Фелани усмехнулась сквозь слёзы и утёрла глаза:

— Я же не глупая, Сергей. Я понимаю, что в глубине души ты таишь надежду вернуться домой. К жене и сыну. К своей матери. К своей семье… Так что, во что бы то ни стало, ты должен жить!

Она со всей присущей матери нежностью погладила меня по щеке и развернувшись, без оглядки ушла, оставив меня в смятении.

«Мда уж, „домой“! Я уже и сам не знаю, где теперь мой дом.»

Староста Лесовки стоял рядом с тремя телегами у дома Мори, терпеливо ожидая меня и о чём-то неспешно переговариваясь с парой мужиков, которых Лобель отрядил на погрузку металла и в сопровождение до самой Лесовой. Весь основной груз уже находился в телеге и по пути со склада они остановились, как и было уговорено, у кузнецов. Кивнув им проходя мимо, я юркнул в кузницу, откуда слышны были голоса.

Внутри находились оба моих доверенных кузнеца, Варгон, и Над. Когда я вошёл, Над как раз делал пробные взмахи новым, для местных, видом оружия. Поздоровавшись со всеми за руку, я взял протянутый тут же мне клинок. Взвесил. Крутанул. Осмотрел его со всех сторон, и вполне остался доволен.

— Ох и намаялся я с ним! — сокрушённо покачал головой Мишка. — Считай почти весь точильный камень извёл на него.

— Один? — спросил я у него, кивнув на меч в своей руке.

У мишки глаза на лоб полезли, а мори приподнял бровь, что означало высокую степень озадаченность вопросом.

— Один конечно! Прямые клинки ковать проще намного, не то что этот! — фыркнул друган.

— Опробовал?

— Естественно! — возмутился друган.

— И как?

— Колоть им такое себе получается, — покривился Мишка. — Как только не изощрялись. Так что если чё, лучше рубить. В этом отношении клинок крайне хорошо справляется!

— А черновые заготовки сделал?

— Пять чтук токмо, господин. — прошамкал Мори, утирая усы.

— А нам больше и не требуется, — довольно улыбнулся я, кладя меч на стол. — Михан, стыканись с Лобелем и распределите по деревням, всё как договаривались.

— Сделаем, господин анай. — кивнул здоровяк. — Эх, такой бы отковать из небесной стали… — мечтательно протянул Мишка и усмехнулся. — Да боюсь работы вышло бы на пол года!

Мори сощурив один глаз фыркнул в бороду:

— Из небесной стали? Ишь какой! — в голосе старого кузнеца заискрились нотки забияки. — Как ты вообще, задорукий, выковал господину анаю его меч в Выселках, ума не приложу!

Мишка насупился:

— Глаза боятся, руки делают!

Я удивился реакции деда по этому поводу:

— А что такого?

— А того, что при работе с небесной сталью, требуется немалое мастерство! — дед Мори помахал многозначительно пальцем. — Мало того, нужно ещё и особый дар к этому ремеслу иметь! Некоторые кузнецы считай всю жизнь тратят на это.

«Думается мне, без сущности Сварога в Михане тут не обошлось… То-то я думаю, да откуда у Мишки, геолога, так масть катит по кузнечному делу!? Вон, и древесный уголь сноровисто наладил топить. Старик конечно лукавит, и скорее всего просто подначивает другана по поводу его мастерства. Дело стало ясным, когда Род разглядел в нём частицу своего сына, бога-кузнеца. Просто я как-то особо не задумывался над этим фактом, но сейчас дело проясняется.»

Мишка скептически посмотрел на старика:

— Ой, да ладно тебе, дед! — отмахнулся он на его слова.

— Мне не веришь, — ткнул в себя Мори пальцем. — Поспрашай вон рукавого! — мотнул он седой головой в сторону Варгона и снова ткнул перстом, но теперь уже на его ножны, в которых находился подаренный моим отцом клинок.

Мы все перевели взгляд на Нойхэ, от чего тот аж немного смутился как мне показалось.

— А я что? — вздёрнул бровями рукавой. — Мне лишь бы меч хороший, да и ладно. А то, что с небесной сталью возни много, так это и не секрет ни для кого. Оно и с обычной-то сталью возни не мало выходит. Чернушный металл всяко легче куётся, хоть и дерьмовое из него оружие выходит: гнётся, ломается, да и ржавчина быстро жрёть.

Мори шмыганул носом и утёр бороду рукой:

— Зато дешевле, и доступно каждому. Всё же лучше, чем с гольным колом в руках.

— Ладно, — решил сворачивать я полемику. — Что со шлемом?

Мишка протянул мне каркас из склёпанных между собой полос металла. Я взял изделие в руку. Осмотрел, взвесил. Надел на голову. Покачал ею, и снял. Ничего сверхъестественного: обод кольцом, и гнутые полосы дугами, крест на крест.

— Изнутри обивается кожей, а поверх натягивай что хошь: хоть той же кожей с металлическими вставками, или просто металлом. Тут уж надо пробовать, да смотреть.

— Есть две таких? — качнул я каркасом шлема.

Мишка кивнул.

— Отлично! Над, отнеси эти заготовки в телегу. — близнец сгрёб в охапку железяки и вышел, а я обратился к оставшимся. — Ну что мужики, дай бог, свидимся! Оставляю новоприбывших подмастерьев по вашему делу, под вашим началом. Лобелю даны указания содействовать вам и во всём помогать с организацией работы. Не подведите! Михан, ты парень головастый, — подмигнул я другу. — Присматривай за процессами, авось подскажешь чего.

Кузнецы поклонились, пожали крепко мою руку, и мы с Варгоном вышли на улицу.

— Когда ждать обратно? — спросил я рукавого, подходя к небольшому каравану и проверяя подпруги на своей лошади.

Беспалый задумался на минуту, потом сказал:

— Три полных недели, не меньше. Это если всё пойдёт по плану.

— Ясно. — я подошёл к нему вплотную так, чтобы слышал только он. — Нойхэ… Понимаю что шанс на миллион, но… если Галвен объявится, или у тебя есть вариант передать ему весть… Забери парня! Неровен час, сгинет в какой-нибудь мясорубке устроенной очередным интриганом, жаждущим приподняться повыше.

Варгон на секунду задумался уставившись в одну точку, едва мне стоило упомянуть имя его сына.

— Понимаю, обязательства, клятвы, и всё такое. Но лучше уж с нами, чем на стороне хер пойми кого.

Варгон повёл бровью:

— Думаешь и нас коснётся всё-таки?

Я пожал плечами, поглаживая шею каурой лошадки которая мне досталась:

— Надейся на хорошее, но готовься к худшему.

Варгон хмыкнул:

— Хорошо сказано. Сам придумал?

Я отрицательно махнул головой:

— Нет. Какой-то мыслитель, из моего мира.

— Добро, иномирок. — кивнул Варгон, немного помолчав.

Какое-то время мы с ним суетились у телег, проверяя припасы, закреплён ли груз, и прочие подготовительные мероприятия. И тут я вдруг понял — как-то неохота мне расставаться на такой долгий срок с ворчливым рукавым! За всё то время, что я провёл в этом мире, этот суровый мужик постоянно был рядом, готовый подсобить в любой момент и словом, и делом. Нойхэ Варгон, этот урум, буквально заменил мне отца, как бы это сумбурно не звучало. Хоть я и состоявшийся мужик, но в душе мне всегда не хватало отца, которого я видел за всю свою прошлую жизнь всего лишь раз, да и то не долго. Безусловно, Варгон никогда не будет относиться ко мне как к сыну, но я-то привязался к нему как к отцу! Такое странное, необъяснимое чувство, обозначилось и прояснилось именно сейчас, когда я вдруг должен расстаться с этим человеком на долгий срок. А учитывая этот мир, это ещё и риск расстаться навсегда!

В свете всех событий и планов, пришлось немного скорректировать и свою группу. Так как Хата едва оклемался, я категорически отказался брать его с собой. Алагат с прищуром и гуляющими желваками на скулах, молча выразил мне своё мнение по этому поводу и попытался всунуться тайком в группу Варгона. Однако быстро понявший что к чему рукавой едва ли не пинками отогнал алагата от конюшни, в которой он и близнецы подготавливали лошадей в путь.

Так что окромя пятёрки брычей и старосты, со мной отправлялись засидевшийся в городе эквилианец Тарталан, Хорст, и двое клятвенников: Нурхл, крепкий, проверенный боец с опытом; и Заран, который по совместительству являлся ещё и фенрировцем. Из простых солдат Заран вступил в ряды фенрировцев первым на добровольной основе.

Были конечно и другие желающие, но после основного состава порог вхождения в мой элитный отряд стал весьма высок. От претендентов требовалась хорошая физическая форма, и самое главное — боевой дух, и добротное умение пользоваться оружием! Были конечно и такие, которые попросились покинуть отряд Фенрир, ибо просто не выдерживали темпа тренировок. Таких я переводил в солдаты, предварительно посовещавшись с близнецами и Варгоном.

Уже привычным ритуалом было решено по рыхлому привести к клятве Кедана, о чём парень настойчиво намекал вот уже несколько дней. Он явно понимал, что клятва не только повысит его статус, но и возможно сможет привести его к использованию Силы! И хоть со стороны это казалось корыстным, я отнюдь не был против. Каждый уважающий себя мужчина должен быть в той, либо иной мере амбициозен! Поэтому ритуал был проведёт в кратчайшие сроки, и Кедан стал обладателем кулона пурпурного цвета. Очень кстати необычный цвет для этого мира, чем немало удивил нас, да и самого клятвенника!

«Странно… Ну да ладно!»

В общем, почти к обеду тронулись!

«Госпожа Удача, будь добра ко мне и моим людям! Сохрани мой город!»

В первые же часы путешествия стало ясно, что путь предстоит отнюдь не простой. Угадать под обильно таявшим снегом и обширными лужами узкую дорогу на север можно было лишь по просеке между деревьев. Мелко моросящий с самого утра дождик оседал противной плёнкой на лице и руках, из-за чего приходилось постоянно утираться тряпицей. Дрянная погода и условия вокруг вынуждали двигаться почти без привалов, но основательно экономя силы лошадей. Иногда я всё же спешивался, как и мои спутники, чтобы размять ноги пешим ходом, ведя под уздцы всхрапывающих и потряхивающих гривами лошадок.

На ночлег выбирали место долго, потому как куда не кинь взор, всюду царила чёртова слякоть. Создавалось уверенное мнение, что все земли вокруг превращаются в какое-то б#ять болото! Но в конце концов всё-таки удалось найти более-менее приличное местечко под внушительных размеров упавшим дубом, где мы наконец все смогли отдохнуть и нормально поесть горячей пищи.

«Как мы будем ловить по такой погоде эту ведьму — в душе не е@у!… Тьфу ты! Вот же напасть на мою голову!»

Как водится, мы расположились у отдельного костра от простого люда. Перед этим Хорст правда заставил их натаскать к анайскому костру вдоволь дров. Хотел ещё заставить их и еду приготовить, но я воспротивился. Ну в самом деле, я что, не смогу поджарить на костре кусок сырого мяса?! Пф… Легко! Нурхл и Заран наскоро перекусив, заняли дозорные позиции на поваленном стволе могучего некогда дерева.

Основательно поджарив кусочек ароматно пахнущего мясца, я достал маленький мешочек из дорожной сумки и осторожно взяв щепотку замешанных с солью специй из трав, посыпал его сверху.

Хорст и Тарталан завистливо покосились на это дело, но спросить не решились. Если травяные приправы ещё были в ходу у простого люда, то вот с солью — это уже привилегия!

Я протянул мешочек Хорсту:

— Держите мужики, так оно повкуснее будет.

— Спасибо господин! — повеселев поблагодарил алагат и с некоторым благоговением на лице, принял мешочек в руку.

Хорст посыпал себе кусок и протянул было кисет эквилианцу, но замешкался.

— С твоими лапами, у тебя щепотка, что горсть обычного человека! Давай кусок, я сам посолю.

Тарталан сперва было насупился, но бросив короткий взгляд на махонький мешочек в руках алагата, протянул тому палку с насаженным на неё куском оленины. Хорст бережно посолил ему, и завязав кисет, вернул его мне.

Отрывая добротные куски крепкими зубами, Тарталан махнул головой в сторону телеги, поодаль которой расположились остальные:

— Гляди-ка, лежит и не дёргается! Он там не подох случаем, в мешке то?

Я косанул взглядом в ту же сторону.

— Не думаю, — скривился Хорст. — Эти твари очень выносливые. А вот то, что по нужде не ходил весь день считай, это плохо. Начнёт вонять, брычи учуют.

— Они как спать улягутся, выпустите его. — дал я наказ. — Дальше действуем по плану, как договаривались.

Оба моих компаньона кивнули, и продолжили трапезу.

Когда Фелани сказала, что на ведьму охотиться без мага плохая идея, я крепко призадумался. Честно́е железо оно конечно хорошо, но магия — штука дальнобойная! Я всерьёз опасался как бы не приехать в Хайтенфорт в таком же виде как бедняга Хварад. Вот тут-то меня и посетила мысль прихватить с собой Разнака! Вопрос его полезности и верности конечно стоял остро, но других вариантов у меня нет. Доверия к нему меньше, чем х#й у гулюшки, и меня коробило от раздираемых противоречий в мыслях. Не одобряли мою идею и эквилианец с алагатом. Нурхл и Заран тоже пониманием не прониклись, но осуждать мои решения им по статусу не положено, так что они молча исполнили приказ — втихушку упаковать раха в мешок, и спрятать под тюками в телеге. Перед этим ему популярно объяснили, что от него требуется прикинуться ветошью и не отсвечивать. План по легализации раха в нашем отряде до́лжно было реализовать пораньше, но из-за отсутствия привалов с этим делом пришлось повременить до ночи. Хотя, наверное так даже лучше выйдет.

«Что не делается, всё к лучшему…»

Пока суть да дело, Тарталан завалился дрыхнуть, оглашая всю округу своим ревущим храпом. Хоть стоять на часах ему выпало последним, громила решил не терять времени. Мужичьё тоже готовилось ко сну, попутно едва слышно переговариваясь.

— Хорст, — обратился я к алагату, задумчиво шебуршащему палкой в костре. — Что вас связывает с Хатой?

Немолодой варвар не сразу оторвался от своего занятия. Я терпеливо ждал и не спускал с него взор.

— Я знал, что этот разговор случится в скором времени. — наконец хриплым голосом произнёс Хорст. — Парень шибко привязался к вам, господин Янко. Особенно после того, как вы его сводили в крипту.

У меня сердце ухнуло в пропасть!

«Знает!? Он знает, кто я!?»

Хорст твёрдым взглядом посмотрел мне в глаза, убивая во мне последние сомнения. Признаюсь, мне большого труда стоило сохранить спокойствие и уверенность на лице, хотя внутри всё содрогнулось.

— Кто он тебе? — показушно напустил я на себя строгость, тем самым подбадривая сам же себя. — Только не лги мне, наёмник! Вас с Хатой связывает явно большее, чем просто твоё наставничество.

Деваться алагату было некуда, он явно понимал, что я дожму его до конца. Если он сейчас промолчит, или хуже того — начнёт сочинять байки какие-нибудь, то нам придётся расстаться по возвращению домой. А это несомненно затронет и Хату. Не хотелось бы.

— Родовик… Хата мой родовик.

— Дядя!? Так вы родственники? — я был немного удивлён и… чуток разочарован что ли! — Всего-то?

Но судя по виду Хорста, на этом его откровения не закончились, и я поумерил свою харизму.

— Хата сказал, что вы открыли ему свою тайну в крипте, и назвали другом. Я очень надеюсь, что так оно и есть, господин анай. — алагат подкинул дров в огонь. — Уж не знаю, что вы там ему поведали, да и не моё это дело, но Хата искренне проникся преданностью вам! А раз так, то я не могу не рассказать вам всей правды о нас!

«Фууух, пронесло вроде! Слава Роду, пацану хватило ума держать рот на замке.»

— Я с благодарностью послушаю. — указа я ему на место рядом с собой.

Тарталан вроде и спит, но рисковать не хочется. Мало ли, чего там выяснится сейчас. Эквилианец пока что мне непонятен, хотя и не подводит вроде. Но доверять ему полностью, пока ещё явно рановато.

Хорст встал, неспеша наполнил из малого котелка пару деревянных кружек горячего взвара, и присев рядом, протянул мне одну. Приняв горяченькое, я кивком поблагодарил его и осторожно отхлебнул.

«Эх, медку бы… Жаль, закончился. Впрочем, как и многое из припасов города…»

— Даже не знаю, с чего начать… — растерянно обронил Хорст, сжимая в своей немалой ладони кружку. — Хата родился первым сыном в семье моего брата. Тогда ещё Таланай был простым воином, и власть не затмила ему разум.

— Власть? — настороженно переспросил я.

— Таланай, отец Хаты, мой родной брат. Он сейчас правит в Харадане.

«Чееегооо!?»

— Так Хата не простой воин? — стараясь быть спокойным задал я вопрос.

— Нет, господин. Не простой. — поникнув плечами ответил Хорст. — Всё началось, когда родился брат Хаты, Аглан. Если Хата рос здоровым и крепким воином, то вот Аглан был слаб и немощен. Как Таланай ни старался сделать из младшего сына достойного мужчину, всё в пустую. Хата честно ему помогал, но тоже не преуспел. Аглан просто не хотел! — развёл руками Хорст в удивлении. — Вскоре над мальчиком стали потешаться его сверстники, а среди воинов пошли пересуды, что Аглан и вовсе не его сын. Это в конце концов привело к смерти нескольких прославленных воинов. Таланай убил их в Поединке Чести, что вполне законно по нашим традициям. Но он нажил себе кровных врагов из родов убитых. Изгнать напрямую одного из лучших воинов Харадана никто не решался, такое право дано только вождю. На Халга, тогдашнего вождя, начали давить знатные семьи убитых им алагатов. — Хорст тяжко вздохнул, и отпил из дымящейся кружки. — Но, как вы когда-то метко выразились «вода камень точит»! Едва Таланай понял, что его в скором времени изгонят с города, он сделал единственное, что могло всё это закончить. Таланай вызвал Халгу на поединок, за право стать вождём! До того, как его объявят изгнанным. Изгнанники не могут бросать вызов вождю!

Я кивнул, понимая этот шаг:

— Если Хату обучал его отец, я только гадать могу, на сколько он сам хорош!

Хорст горько усмехнулся на мои слова:

— Оооо, господин анай! Таланай воистину был рождён стать великим воином! Однажды, когда мы сошлись в битве с эквилианцами, — тут Хорст едва шевельнул пальцем, указав на спящего Тарталана, — он в одиночку сражался сразу с двумя берсерками, и победил их!

«Весомый довод, х#ле сказать…»

— И как же так получилось, что вы с Хатой подались в наёмники?

— Таланай, став вождём, избежал изгнания. Он думал, что и с Агланом проблема решится. Однако не решилась! Над Агланом продолжали потешаться и осмеивать, хоть и не напрямую. По всему вышло, что смеялись теперь не над сыном простого воина, а над сыном вождя! Хата как мог пресекал это дело. У парня хватало ума не убивать обидчиков, но от того легче не становилось.

— И как решилась проблема?

— В один день Аглан пропал. Исчез из города и никто его не мог найти, как бы ни старались. Парень хоть и был слабым, но он был алагатом! Бросить своего в беде, у нас не в чести.

— Нашли его? — спросил я повернувшись к нему лицом.

— Нет. Но самое интересное это то, что Таланай не особо горевал по этому поводу. И если остальные не придали значения этому, то Хата заподозрил неладное. Однажды он упрекнул в этом отца. Таланай пришёл в ярость от его слов, и едва не убил его. Вскоре после этого, Хата собрал вещи и решил покинуть селение, теша себя надеждой, что когда-нибудь он найдёт брата. Я отправился с ним, по своей воле. Мальчишка с роду не покидал гор, и ничего не знал об остальном мире. Да и сейчас не знает толком.

— Ну, в моих землях его точно нет! Почему вы остались со мной? Почему не продолжили поиски?

Хорст спокойно пожал плечами:

— Денег нет. Да и надежды тоже. Уж поди два года искали, и никаких следов.

— Ясно. — грустно произнёс я.

«Хорошо, что с Хатой не завёл этот разговор. Парень мог бы замкнуться в себе. Видно сильно он любил брата, чтобы взять вот так вот, всё бросив, и податься в неведомое.»

Спектакль по легализации раха мы разыграли ближе к утру. Тарталан крикнул «Рахи!», и мы гурьбою кинулись в лес. Поорали там, позвякали мечами, и уже спустя десять минут притащили в лагерь связанного Разнака. Взбаламошенно подорвавшиеся и оглядывающиеся по сторонам брычи даже понять ничего не успели. Начавшиеся было сыпаться вопросы грубо прервал Хорст, отдав им команду поживее сворачивать манатки и трогаться в путь. Неровен час, рахи вернутся с подкреплением и всех сожрут! Этого хватило, и уже спустя десять минут мы тронулись в путь. Обоих клятвенников я естественно заранее предупредил обо всём, но они, как я и приказал, очень даже натурально отыграли роли ничего несведущих. А то, что анай снова приволок пленного раха, и вовсе уже перестало кого-то удивлять.

До Лесовки мы добрались на третий день пути. По сухому можно было бы и быстрее, но что тут поделаешь. На редких привалах по пути, для полноты ощущений пинали мешок с рахом, осыпая его ругательствами и угрозами. Били конечно не всерьёз, но старались это делать по реалистичнее. Допрашивали для виду, в стиле «где ключи от паровоза, и сколько вас работало в поезде!?». Хорст в такие моменты кровожадно точил топор, а Тарталан грозил поступить с задницей раха не по товарищески, чем приводил в неописуемый ужас не только пленного, но и брычей. Разнак в свою очередь виртуозно верещал и слёзно молил о пощаде. Короче, шекспировский «Гамлет» по нагнетанию драматизма отдыхает!

Встречали нас всей деревней! Лесовка, оказалась зажатой со всех сторон наступающим лесом деревушкой, с хлипенькой оградой по кругу. Люди жили тем, что добывали в лесу и поэтому особого хозяйства тут не наблюдалось. Пока ехали к дому старосты в окружении сбежавшейся с округи ребятни и взрослых, успел заметить несколько строящихся домов. Как пояснил староста, это осваивались присланные мною поселенцы, из спасённых в рахских пещерах. Завидев меня, люди поспешили прервать работу и низко поклонились.

— Правь к кузне первым делом. — скомандовал я главе деревни.

Староста кивнул в пол оборота, и гаркнув на мельтешащую вокруг нас ребятню, вскоре свернул с главной улицы деревни.

Едва мы подъехали к крытой кузне под навесом, как из дома рядом поспешно вышло на крыльцо целое семейство: коренастый, крепкий мужик с опалинами на чёрной бороде; женщина в возрасте, и двое детей с ними же, старшему из которых на вид было лет четырнадцать, не больше. Едва мы остановились, семья низко склонилась и застыла в ожидании.

— Добра вам в дом! — спешиваясь поздоровался я с ними. — Поднимите головы!

Они выпрямились, и кузнец тут же поспешил ко мне, косясь на нагруженную телегу в которой сидел и лупал по сторонам глазами связанный рах.

— Как звать? — напустив на себя строгости и разминая ноги, задал я вопрос мужику.

— Гурд, ваша милость.

Я кивнул:

— Мне представляться полагаю лишнее?

Гурд часто закивал, мол само собой знаем кто приехал.

— Вот и ладненько. Покажи мужикам куда сгрузить металл.

Я подошёл к одной из телег, откинул полог что прикрывал тусклые серые слитки, и кузнец ахнул:

— Сталь!?

— Она самая, — усмехнулся я, доставая с воза свёрток с заготовками под копис и шлем. — Телегу отгружай, остальное не трогать.

Гурд замешкался в растерянности. Ещё бы, такое богатство! В этих дебрях поди доброй стали то днём с огнём не сыщешь!

— В дом пусть ложат, господин анай! Кузня у меня сами видите, без стен. Не то чтобы я своим не доверял, но… — пожал он плечами. — Лучше в дом. — Гурд повернулся к замершим возле матери сыновьям. — Рон! Лад! Чего замерли, рты раззявив!? Помогите, быстро!

Пока мужики и дети принялись таскать слитки в дом, я перехватил свёрток поудобней и поманил кузнеца за собой, двинувшись под навес его кузни.

Зайдя под него, кивком указал на единственный стол, заваленный каким-то барахлом:

— Освободи-ка. Работа тут есть для тебя.

Гурд в мгновение ока смёл рукой всё на пол и я, положив свёрток на стол, наконец развернул его.

— Это черновые заготовки под новый меч, и шлем. — взял я образец меча и протянул его удивлённому кузнецу.

Тот взял её в руки. Осмотрел. Взвесил. Потом взял какую-то железяку и слегка стукнул по ней. Сталь зазвенела.

— Никогда такого клинка не видел, ваша милость. — задумчиво проговорил Гурд, кладя заготовку обратно на стол. — Что нужно от меня?

— Из той стали, надо изготовить вот точно такие же. Дочиста не доводи, только подготовь для полировки и заточки. Не торопясь, выдерживая хорошую ковку, но и не затягивая! — я пристально на него взглянул. — Сможешь?

Кузнец немного помолчав, кивнул:

— Справлюсь, господин. Но скажу сразу — поработать мне и моим сыновьям придётся не мало! — тут Гурд выразительно повёл бровями.

— Понимаю. Что хочешь за работу?

— Один клинок! — тут же с готовностью ответил он не мешкая.

Я усмехнулся, отрицательно качнув головой:

— Поверь, тебе такой без надобности.

— Отчего же, господин? — в тон моему настроению улыбнулся Гурд. — Я же вижу уже, что меч выйдет с уклоном в рубящие удары! Со щитом в паре, самое то будет! А нам тут иного и не надо.

«Так-то оно так, да вот только кописы мне нужны не столько в пешем бою, сколько в кавалерии!»

— Нет, кузнец! Такой клинок ты не получишь!

Гурд развёл руками и сразу сник:

— Воля ваша, господин анай.

Я прошёлся по кузне, рассматривая всякие примочки для работы в кузнице:

— В уплату возьми один слиток. — сдувшийся было кузнец, снова оживился. — Если тебе так нужен стальной меч, выкуешь его. — я снова обратил на него взор. — Но, чтобы таких форм у него не было и близко! — ткнул я пальцем в заготовки. — Понял?

«Такие клинки пока что будут привилегией только фенрировцев.»

— Понял, господин! — довольно воскликнул он.

Я подошёл к столу, и взяв остатки образцов, завернул в смазанную жиром тряпицу.

— Справишься если без проблем, то быть твоему сыну первым рыцарем на посту в этой деревне!

Гурд, на мою добрую волю правителя, машинально закивал улыбаясь и едва кланяясь.

— А каким таким рыцарем, господин анай?! — окликнул он меня на пороге.

Дойдя до лошади, я влез в седло.

— Адана, сына старосты Вербок знаешь? — прищурившись в его сторону спросил я.

Кузнец враз поменялся в лице, и с выпученными глазами упал на колени, склонившись к самой земле:

— Справлюсь, господин! Все силы отдам, но справлюсь!

Я рассмеялся во весь голос, и тронул лошадь с места:

— Смотри не помри мне тут, Гурд! Твоя работа мне ещё пригодится!

Охоту на ведьму решено было начать с утра. Для поисков хотелось бы выиграть побольше времени до ночи. Щимить разумного мага в ночном лесу, неразумно! Но обойти сегодня окрестности вокруг Лесовой думаю стоит в любом случае. Мало ли.

Никакого постоялого двора, или даже трактирчика, тут не было и в помине! Была брычовская забегаловка в покосившемся сарае, но мне явно не по статусу туда сунуться. Да и комнат там как оказалось не было совсем, что вполне объяснимо. Поэтому классическим вариантом, разместились у старосты. Я и Хорст в доме, остальным же пришлось довольствоваться в сарае с сеном.

Глава деревни жил точно так же, как и все остальные. Его дом фактически ничем не отличался от приземистых, с покрытыми зелёным мхом стенам, избушек других жителей. Разве что подворье немного больше было, да скотина имелась по мелочи.

Ворота во двор нам отворяла крепкая на вид женщина, с отнюдь не женственными чертами лица, а помогал ей сорванец, годков восьми так отроду.

— Твой? — бросил я вопрос старосте, неспешно въезжая на подворье и кивая в сторону утирающего рукавом сопли мальчугана.

Герхард отрицательно махнул головой:

— Нет, господин. Агая осталась вдовой по этой зиме. Её мужа арданы в лесу убили, когда он на охоту пошёл. А у меня жена померла пару год назад. Вот и взял её с дитём на руках.

Я с сочувствием бросил взгляд на парнишку.

«Да, брат… Безотцовщина тут похлеще нашей на Земле.»

Пристроив Разнака в подвале (ему парни по моему наказу тайком сунули мешок с харчами) мы разместились на поздний обед в доме Герхарда.

Отобедали скромно, без излишеств. На удивление Агая оказалась радушной и опрятной женщиной, не смотря на свой суровый вид. Дом внутри убран, еды наготовлено, сама в поношенной, но чистой одежде. Когда она подошла близко, ставя тарелку с мясной похлёбкой передо мной, от неё слегка пахну́ло хвоей. У местных простолюдинов омываться с распаренной хвоей, было как у нас с гелем для душа. Мужики правда по большей части этим ноу-хау не пользовались, в отличии от женщин.

Пресытившись, я решил провести совет.

— Спасибо тебе хозяйка, от души! — поблагодарил я женщину. — Эй, малец! Как тебя зовут?

Черноволосый мальчик сидел у печи на низенькой табуретке. Видать специально для него делалось. Едва я к нему обратился, он спрыгнул с неё, шмыганул носом, и нелепо поклонившись ответил:

— Глай, господин.

— Хлай?

— Не, господин! Глай! — заулыбался он.

— А, Глай!? — удивился я. — Хорошее имя. Доброе!

Я полез в свою дорожную сумку и из маленького кармашка внутри достал махонький свёрток. Осторожно развернул его, и взял в руки одну из маленьких конфеток, что прикупил перед Новым Годом у Торгаса. Приныкал десяток на особый случай. По сути жареный сахар да и только. Но местные дети простолюдинов отнюдь не избалованы такими сладостями. А что такое конфета, им и вовсе невдомёк было, пока я не объявился.

Поманив к себе Глая, которому уж очень было интересно чего это там анай наковырял, я протянул ему сладость:

— Держи.

— А что это? — чуть настороженно спросил мальчик принимая в свою детскую ладошку коричневый кругляш с пузырьками воздуха внутри.

— Это называется — конфета! — забыв на время об остальных, пояснил я улыбаясь.

— Канхфета?… А что с ней делать?

— Положи её в рот, но смотри не жуй!

Глай взял двумя пальчиками кругляш, и секунду поразмыслив, отправил его в рот.

Я оглянулся на замерших взрослых, и только подмигнул им. Агая хоть и улыбнулась в ответ, но не спускала настороженного взора с сына.

Спустя пару мгновений, лицо мальчика растянулось в улыбке:

— Вкууусно! — захлопал он в ладоши.

Агая и Герхард расслабились, и заулыбались уже без натяжек.

— Хочешь ещё?

Мальчишка усердно закивал головой.

— Тогда беги на улицу. Найдёшь великана, которого зовут Тарталан, и скажешь пусть он с остальными воинами идёт сюда. Понял?

— Понял, господин!

— Ну вот и молодец, держи конфету!

Глай протянул свои худые ладошки сложив их «лодочкой», и я сперва положил туда одну… А потом взял и отдал ему все.

— Угостишь друзей! — взлохматил я ему волосы. — Ну всё, беги давай… А, погоди! — тормозную я уже готового мчать на всех парах юнца. — Знаешь, кто был с Хварадом в тот день?

Мальчик сменившись в лице, кивнул.

— Сбегай тогда и за ними, пусть сюда идут.

Едва пострел скрылся за дверью, я обернулся к его родителям:

— Почему зимой дитя не привезли на празднество в Хайтенфорт? — недовольно спросил я.

Мальчишка явно относился к тем, чьи родители отказались везти детей в город на празднование Нового Года. Те из детей кто был на празднике, все до единого теперь знают, что такое конфеты.

Чета рухнули на колени и склонили головы.

— Не гневитесь, господин! — пробормотал староста. — Мы знать не знали, думать не думали, что такой праздник детям устроите!

— Это я не дала его к вам! — подняла голову Агая. — Только мужа потеряла, а тут приехали ещё и детей забирать из деревни! Перепугалась я!…

Хорст дёрнул щекой, безразлично взирая на склонившихся:

— Ну так ехали бы с ним, коль боялись за него! Сами бы всё разведали. А вместо этого, вы просто решили пойти против воли своего аная? — густой бас алагата звучал в этой избушке словно гром. — В Харадане тебя сделали бы вдовой второй раз за такое дело! С бабы спрос не велик, а вот ему, — алагат ткнул пальцем в старосту. — Ему пришлось бы отвечать по полной за такое неповиновение.

На этих людей было жалко смотреть. Слова Хорста добавили в их серую жизнь ещё больше мрачных красок.

— Ладно уж… Да встаньте вы! — махнул я рукой. — Впредь не бойтесь! Если зову куда кого, значит так надо. — миролюбиво, но поучительно сказал я им. — Вон, с вашей деревни сейчас люди помогают с новой стеной строиться. А то я слыхал уже слухи, будто на войну народ гребу. Небось и про детей думали, что жуть какую-то собираюсь творить.

Тут в двери постучали так, что она ходуном заходила. Так стучать мог только один человек в этой деревне.

— Тарик, ёп твою медь! — гаркнул я. — Избу развалишь нахрен! Входите уже!

С недавних пор я Тарталану прицепил погремуху, ибо постоянно называть его полным именем — язык заплетается! Громиле укороченный вариант пришёлся по вкусу, и варвар не обижался.

Медведь протиснулся в теремок, словно поролон в дырку, и по уже выработавшейся привычке сразу разместился на полу сбоку от входа. Следом за ним вошли мои клятвенники. Тоже кстати парни не маленькие. Ежедневные тренировки с турником и штангой их бренными телами незамеченными не остались. Последними в дом вошли двое мужчин. В избе сразу стало тесно.

— Поди-ка за мальцом присмотри. — сходу староста понял, что бабе тут явно не место при дальнейшем разговоре.

Агая торопливо откланялась и вышла прочь.

— Добра вам в дом! — согнув спины поздоровались охотники. — Звали, господин анай?

Я по хозяйски осмотрел брычей.

— И вам не хворать. Звал. Рассказывайте, как было дело.

По сути, мужики не рассказали ничего нового: молодая красотка, творит вокруг себя цветущую весну в танце, и прочее колдунсво.

— Место в дебрях тех сможете указать, чтобы не рыскать по всему лесу на авось? — спросил у них Хорст.

Мужики закивали.

— Прям уж на то же место где погиб Хвард не приведём конечно, больно уж там заросли дремучие. — сказал один из них, наминая в руках шапку. — Но примерно до туда доведём. — тут они с товарищем переглянулись, замешкавшись. — У нас в голове, чем ближе к ней, тем громче песня становится.

— Зов ведьмы значит? — нахмурился Нурхл.

— Выходит так. — пожал плечами мужик.

— Вас же больше было тогда? Где остальные охотники? — вспомнив, задал я вопрос.

Охотники переминались с ноги на ногу, не торопясь отвечать.

— Ушли они, господин.

— На охоту? — уточняюще спросил Хорст.

Но я уже начинал догадываться КУДА они ушли, и опередил с ответом мужичьё:

— Нет. Она их позвала!… Так?

Оба кивнули.

— А почему вы остались? Вы же тоже, как вы говорите — слышите её песню!

— Они молоды, вот на них и действует сильнее. — подал версию староста. — Кнарк, почему не сказали сразу!? — сменив тон, рыкнул он на одного из охотников. — Ладно Филик дубина, — он едва качнул головой в сторону его товарища. — Но ты-то!

— Дык…

— Да по#уй уже! — раздражённо перебил я прихлопнув рукой по столу.

«Сука! Всё-таки придётся идти в ночь! Не бросать же на произвол судьбы этих парней, сгинут ведь. Как пить дать, сгинут!»

— Давно ушли? — подымаясь с места и правя перевязь с ножнами, задал я вопрос.

— Пополудню. — буркнул ответ Кнарк.

«Выходит, едва меньше половины дня прошло. Может и поспеем!»

— Вы идёте с нами! — засобирался я на выход. — Хорст, отправляй брычей дальше, в Вербки и на Выселки. Объясни им чего говорить кузнецам, там сложного нет ничего. Мнится мне, что быстро мы тут не управимся.

Алагат неуверенно покачал головой:

— Как бы не сбежали с таким грузом, господин.

— Я не зря взял семейных. Если учудят какой херни, спрошу сродни. Так им и передай. — я открыл рывком дверь. — На выход господа, время дорого!

Мужики, после слов Хорста и многозначительных жестов ножом у носа, клятвенно заверили, что всё сделают как надо, и проблем с доставкой ценного груза не будет. Собравшись в дорогу за пол часа, мы пешком выдвинулись в лес. Впереди, петляя между деревьев по ещё пока что видимым на таявшем снегу тропам, двигались оба охотника. За ними, с короткими копьями в руках, Заран, Нурхл и шедший на легке Разнак. Охотники косились время от времени то в его сторону, то в мою, но держали язык за зубами. Потом двигались я и Хорст, а замыкал группу Тарталан. Глядя на эту ходячую башню, цепляющую головой ветви, я подумал что брать эквилианца для блуканий по лесным чащам была не лучшая идея. Но что уж теперь-то… Охотники недовольно морщились, когда громила лихо срубывал лишние по его мнению ветки на пути своим здоровенными мечом. На недоумённые взоры очередного взмаха рельсой (как я называл его оружие) которым он снёс невысокое деревце, Тарик ответил, что попутно тренируется. Оба селянина только неодобрительно головой покачали на его слова. В целом, чем дальше мы уходили в лес, тем всё больше охотникам не нравилась наша затея судя по их лицам.

Однако после очередного треска и звука рубящего удара, уже не выдержали нервы у меня:

— Тарик! — обернувшись я в возмущении развёл руки.

— Что?

— Мы как бы типа на охоте вообще-то!

— Да нет её здесь! — фыркнул варвар. — Сами же говорили, что она хрен знает где в чаще. Да и рах вон, молчит, не чувствует её силу. Так ведь, тьма коротконогая? — буркнул он на Разнака с высоты своего роста.

— Я не хочу спорить с тобой, громила! — настойчиво произнёс я. — Просто веди себя потише, хорошо? За тобой вон, тоннель остаётся такой, что повозкой проехать можно!

Спрятав свою «рельсу» за спину, Тарик со вздохом кивнул:

— Ладно уж… Мы, эквилианцы, лес не любим.

Бросив взгляд на просеку за его спиной, я развернулся и двинулся дальше:

— Лес тоже от тебя не в восторге, уж поверь.

По первой, примерно с пару часов мы продвигались строго на запад, делая иногда короткие привалы. Разомлевшую от талых снегов почву под ногами вскоре сменил упругий покров из опавшей листвы и хвои, чувствовавшийся даже под снегом. Там, где снег уже сошёл на нет, оголив наст дёрна, воздух над почвой слегка парил, насыщаясь запахом прелой листвы, талой воды, и начинающей гнить мелкой прошлогодней растительности. Всё это в купе давало тот самый эффект, который все знают как запах весны! Однако вскоре, мы всё больше стали забирать к северу. Такой манёвр, как пояснили охотники, мы совершали обходя участок болот, протянувшихся по правую руку в лесной гуще.

— А тут что, озеро какое было когда-то? — поинтересовался Хорст, отклоняя топором слишком низко свисающую ветвь разлапистой ели на пути.

— И не только. — на ходу всматриваясь себе под ноги кивнул Кнарк. — Мне ещё моя бабка рассказывала, а ей — её бабка, что в далёкие времена тут стоял некий город на берегу небольшого озера.

«Интересно…» — навострил я уши, давая знак Хорсту раскручивать разговор.

— Город? В такой-то глуши? Бряяхняяя! — хмыкнув, недоверчиво протянул алагат.

— И ничего не бряхня! — оглянулся насупившись второй охотник. — Мы когда дичь травили на той стороне болот, наткнулись на остатки каких-то руин. Оно конечно всё заросло и завалило буреломом, но там явно что-то раньше было.

— Филик правду говорит. Да и по краю болот пару столбцов видать каменных. Никак пристань какая была. — поддержал товарища Кнарк. — Мы к ним лодку подвязывали.

— Так можно было через болота переплыть!? — возмутился Хорст. — А какого грызла вы тогда нас пешком тащите в обход?

— На этот берег ходу нет ни пешим, ни вплавь. По той стороне раньше плавали вдоль только. Собирали яйца уток, да рыбину глушили по камышовым заводям.

— А теперь что, не плаваете? — подал голос эквилианец.

Охотники остановились и в недоумении посмотрели на нас.

— А вы сами не слышите разве? — Кнарк крутанул пальцем в воздухе.

Мы замерли прислушиваясь… И тут же поняли, что не слышно ничего! Совсем! Только шум ветра колышащего кроны деревьев где-то высоко над нами.

«Воистину ведьмачии происки. Даже птичьего голоса не слышно!»

— Разнак? — я вопросительно посмотрел на раха.

— Правильно идём. — кивнул он, придерживая в кожаном мешочке глиняный горшочек с угольками. Рах периодически дул на угольки и подкидывал специально заготовленную щепу из дерева рут.

Кнарк и Филик выпучили глаза, едва услышав речь человеческую из уст раха! Вообще, для такой глухомани как Лесовка все наши движения и суета, сродни были приезду гостя туримской крови в какой-нибудь отдалённый туримас на краю земли. Мало того, что сам анай примчал на разборки, так ещё и в столь разномастной компании.

На то, чтобы обойти это мрачное болото, истратили ещё примерно день. Как бы я не старался, но разглядеть что либо по ту сторону, мне так и не удалось. Над поверхностью тёмных топей, сквозь сизую пелену тумана, просматривались только корявые, лысые стволы деревьев торчащих из воды, да чёрные бугры кочек.

Вскоре слова Разнака нашли подтверждение. Посреди разбросанных в беспорядке деревьев вдруг ясно проглянулась яркая, сочная зелень небольшой полянки. Подойдя к ней ближе, стало видно, что она имеет не ровную форму, а словно клякса на бумаге. Будто её оставил небрежно стряхнувший кистью над холстом художник. Среди невысоких травинок видны были мелкие цветки разного вида, цвета и формы. В блёклых красках опосля зимнего леса, эта полянка выделялась прямо-таки кислотным цветом.

Наклонившись, я полной грудью вдохнул сладковатый аромат цветов и терпкий запах свежей травы.

— Какой приятный запах! — вдруг восхищённо произнёс Разнак, привлекая к себе всеобщее внимание. — Что? — смутился рах, не зная куда деть глаза. — У вас, у людей, есть прекрасная возможность видеть и творить такое вот, — он указал на поляну.

— С каких это пор вы, ублюдочные твари, стали ценить прекрасное!? — зло глянув на раха, процедил сквозь зубы Кнарк.

Разнак приоткрыл свой горшочек глядя исподлобья на охотника. Нурхл и Заран тут же положили руки на мечи. Рах подул на угольки, дождался огонька, отблески которого заплясали в его тёмных как ночь глазах. Подкинув маленько щепочек, он снова прикрыл его крышкой с дырочкой.

Мы с моими людьми расслабились. В отличии от охотников, последствия огненной магии Разнака мы уже видели.

— С тех самых пор, как вы променяли простое и красивое, на блеск золота! — пробурчал рах, и двинулся дальше, в обход полянки.

«Да что с этим рахом не так!? Он какая-то белая ворона, среди своих чёрных товарок!»

Чем дальше мы продвигались в чащу, тем больше менялось поведение охотников. Временами их пробивал озноб, руки начинали трястись, а их взгляд словно блуждал в облаках собственных блаженных мыслей. Стоило их окликнуть, как они тут же приходили в себя, становясь снова угрюмыми мужиками. Я подал знак своим парням держать их в прицеле. Не нравились мне такие кандебоберы. Они словно рассудок теряли в такие моменты!

Уже ближе к ночи мы наткнулись на первые признаки ушедших на зов ведьмы. Небольшое кострище с остатками недоеденной тушки на палке. Кнарк и Филик осмотрели лагерь и заверили, что двое их товарищей были здесь ещё недавно. Угли в костре даже не успели толком остыть ещё.

— Может даже почуяли нас, и сбежали.

— Сбежали? — задумался я. — Почему? Ведь мы же их спасать идём.

— А оно им надо? — уставился на меня бычьими глазами Филик, выражая всем своим видом недовольство.

Только вот чем? Тем, что я напряг их лезть в чащу? Или тем, что хочу решить вопрос с ведьмой?

«Спокойно, Серый… Они просто околдованы вот и всё! Но привести в чувство этого брыча стоит.»

Не снимая перчатки, я подошёл к Филику и врезал ему кулаком по лицу. Кнарк сделал было шаг в нашу сторону, но клятвенники были настороже и в грудь ему упёрлось сразу два клинка. Филик ворочался на земле, а из его разбитой губы текла кровь. Я взял его за волосы и рывком поднял лицом к себе.

— Ещё раз так на меня посмотришь брыч — я тебе голову снесу! — раздвинув пальцами его веки до выката глаз из орбит, я заглянул в них в упор. — Пока вы на моей земле живёте, я решаю что, и кому надо! Я ясно сказал!?

Филик торопливо закивал, и я перевёл взгляд на Кнарка. Охотник быстро поднял руки и тоже кивнул.

— Ну вот и хорошо, — отпустил я охотника. — Разобьём лагерь здесь. Без огня.

Эта ночь вышла необычной настолько, что мне попервой никак не удавалось уснуть. Ветер к этому времени поутих, и гнетущая тишина нависла над лесом. Иногда, где-то во мраке, раздавался лёгкий треск или шорох, и мы все настораживаясь вглядывались во тьму. Спустя несколько часов в полудрёме я продрог как собака в холодную осень. Растерев руками лицо, я огляделся. У меня вдруг появилось гнетущее ощущение, что из глубокой тьмы леса за нами кто-то наблюдает! Кто-то холодный, как лёд который окутывает мои ноги… пробирается под куртку… под рубаху… ближе к сердцу…

«Сейчас… Сейчас запахну поплотнее куртку… засуну руки в рукава, и усну… Вот так… вот так…»

Яркое пламя вспыхнуло в ночном лесу словно взрыв сверхновой звёзды во мраке космоса! Ледяное оцепенение резко отпустило тело и я встрепыхнулся, сбрасывая с себя кусочки тоненького льда, который образовался на складках одежды, и даже на щеках!

Рах замер посреди лагеря со вскинутой вверх рукой и держал в воздухе мельтешащее пламя. Сейчас Разнак был именно рахом! Безумно голодный взор акульих глаз скользил по лагерю, словно выискивая добычу. Черты его лица заострились, и стали хищническими. Довершал картину тёмного существа — истинно звериный оскал!

— Разнак!? Что ты де…

— Любит! Она нас люююбит!!!

«Филик!?»

Меня что-то рвануло от дерева, облокотившись на которое минуту назад я впадал в ледяную дрёму. В тот же миг, на уровне моей шеи в ствол впилось острое мечете Филика, и натужно загудело! Раздался треск вспыхнувших крон деревьев, и рах упал на колени, явно устав держать заклинание. Однако пламя вверху продолжало освещать место.

— Деревья горят! — прокричал Хорст рядом со мной.

Из темноты появился Кнарк, и они напару с Филиком кинулись на нас.

— В сторону, анай! — отбрасывая меня, ринулся на них алагат.

Лица охотников расползались блаженными улыбками с полуприкрытыми от неведомой эйфории глазами. Пуская изо рта слюни, они, хохоча в диком безумстве, довольно резво накинулись на алагата. Благо у того был щит и он вполне достойно их встретил.

«Где Заран и Нурхл!? Где мои клятвенники, чёрт бы их побрал!»

И тут раздался звон клинков где-то позади меня. Я обернулся. От недавно ещё полыхающего зарева глаза не могли рассмотреть нихрена за границей света. Треск горящих крон над головой едва давал достаточно света, что бы просто увидеть очертания окружения. В контрастном полумраке скачущих огней мне всё-таки удалось рассмотреть, как здоровенная фигура эквилианца тоже с кем-то сражается…

«Там тоже двое наседают!… Да где же мои…»

В пятно света, от всё больше разгорающихся деревьев вокруг, буквально выпало мотыляя окровавленным обрубком руки тело.

— Заран!?

Осоловевший взгляд клятвенника обратился ко мне… и не произнося ни слова, он с пеной у рта ринулся на меня с занесённым над головой клинком. Обрубленная рука чуть выше локтя, его походу совсем не волновала. Ужасало то, что по идее из неё должна была кровь бить фонтаном, но она едва была заметна на ране!

Мои же собственные конечности после оледенения еле двигались и мне ничего не оставалось, кроме как неуклюже отползать назад, судорожно пытаясь онемевшими руками вытащить клинок. За спиной Зарана вдруг ярко вспыхнуло малиновое свечения! Следом раздалась череда лязгающих металлических звуков! Тарик вскрикнул от боли, а за тем с той стороны донёсся рык разъярённого медведя. Раздался хлюпающий звук с хрустом, и малиновое сияние погасло.

Всё это пронеслось буквально за секунду, как во мраке и пламени я увидел несущуюся ко мне смерть, в виде меча в руке обезумевшего Зарана.

— Она! Меня!! Любит!!! — выкрикнул он перед тем, как меня убить.