Осколки протокола. Иллюзия контроля

Глава 1

Ездить на транспорте, пусть и довольно проходимом, по руинам — отдельный вид удовольствия. Такой, на любителя. Сколько точно прошло времени с того момента, как мы выехали с базы ГенТек, сказать было сложно — время размазалось в однообразную серую массу, разбавленную ухабами, толчками и страдальческими стонами подвески, которая, казалось, доживала последние часы. И, в целом, я понимал ее жалобы.

После того, как выскочили с пустырей, пришлось свернуть в застройку. Там ползли, как похоронная процессия. Руины жали с обеих сторон — обрушенные здания, перегородившие дорогу, завалы из бетона и кирпича, через которые приходилось продираться со скоростью пешехода, либо и вовсе объезжать, делая крюк в несколько кварталов. Колонна виляла между мертвыми зданиями, пережидала, пока парни на мотоциклах, едущие впереди, находили новый путь, потом снова трогалась. И все это время — в адском напряжении. Враг мог появиться откуда угодно, и часовые в кузовах броневиков вертели головами на все триста шестьядесят, как долбанные совы.

Потом выбрались на какую-то объездную — широкая, относительно целая трасса, ведущая вдоль промзон. Там стало значительно бодрее. Крон вдавил педаль, броневик рыкнул двигателем и рванул вперед. Остальные подтянулись следом. Скорость выросла — километров до сорока, а может, и до пятидесяти. Для разбитого шоссе и перегруженных машин — почти спринт. В условиях окружаюещго постапокалипсиса и вовсе непозволительная роскошь.

Я лежал в кузове заднего броневика, прислонившись спиной к борту. Периодически рядом маячили, сменяя друг друга, пара наблюдателей. Остальные набились в десантное отделение внутри. На такую ораву десантный отсек не рассчитывался, но народ предпочел тесниться на головах друг у друга, зато пребывать в тепле и безопасности. А я выбрал кузов — воздух, простор и возможность видеть, что творится вокруг. Ноги вытянуты, под головой — рюкзак. Прохладный ветерок треплет ворот, но сейчас мне это даже нравилось. Все лучше гребаных подземелий, провонявших кровью и отчаянием.

Чувствовал я себя несколько лучше, чем еще несколько часов назад, все же наноботы делали свою работу. Раны затягивались, синяки бледнели, боль в ребрах притупилась, отступила. Но до полного восстановления было еще далеко. Тело гудело, как перегруженный двигатель, каждая кочка отдавалась в костях. Хотелось выспаться, но на броневике, трясущемся по руинам, это было невыполнимой задачей.

Небо над головой медленно светлело, из чернильного превращаясь в свинцовое. Окружающий пейзаж взгляд не радовал — слева промзона, справа заросли мутировавшей растительности… Дорога петляла между завалов, огибала воронки.

Видок у нашей колонны был тот еще. Два броневика, четыре багги, ощетинившихся пулеметами, несколько мотоциклов на электротяге рыщут вокруг… Ни дать, ни взять, кочевое племя из фильмов о техноварварах. Всего в броневиках и на байках было человек сорок, может, пятьдесят. Те, кого удалось вытащить. Те, кто выжил.

Рация на плечеиногда трещала, прорывались обрывки переговоров. Гром что-то говорил о маршруте, кто-то из водителей багги докладывал о замеченных хищниках… Я слушал вполуха, закрыв глаза. Симба молчал. Я уже привык — если железяка молчит, значит, все спокойно. Когда начинает говорить…

— Внимание! — голос ассистента прозвучал резко, без предупреждения, заставив меня дернуться. — Воздушные цели, три единицы, приближаются с юго-запада. Скорость высокая, идут на сближение.

Накаркал.

Я резко повернулся, вгляделся в указанном направлении. Сначала ничего не увидел — только серое небо и дымку на горизонте. Симба дал увеличение и я заметил три точки на горизонте. Маленькие, но растут. Быстро. Слишком быстро.

— Твою мать… — выдохнул я и рывком поднялся.

Два шага, рывок за рукоять люка. Металл скрипнул, открылся. Нырнул внутрь, ноги нащупали ступеньки.

Внутри было тесно и душно. Десантное отделение забито людьми — освобожденные жались друг к другу, кто-то вздрогнул, выругался, когда я не очень-то вежливо протиснулся мимо. Пахло потом, кровью и машинным маслом. Через узкий проход между скамейками я пробирался, задевая сидящих.

— Эй, полегче! — буркнул кто-то.

Я не ответил. Протиснувшись к передней переборке, я распахнул дверь в водительскую кабину.

За рулем сидел Крон. Сосредоточенный, руки на баранке, взгляд на дорогу. Худощавый, в трофейном потертом комбинезоне ГенТека, с которого он так и не удосужился срезать нашивки. Лицо серое, глаза впалые — человек, который мало спал и много думал.

— Крон, — бросил я, хватаясь за спинку сиденья. — У нас компания. Три летуна с юго-запада, идут прямо на нас.

Крон резко обернулся, напрягся. Продолжлая одной рукой удерживать руль, второй пробежался по приборной панели. На одном из экранов высветился радар. Три метки быстро приближались к центру экрана.

— Чтоб вас черти драли — выругался Крон. — Мультикоптеры. ГенТек.

Впрочем, он мог бы и не пояснять: летающая техника в наших широтах могла принадлежать только корпоратам.

— Так и знал, что просто так не свалим, — пробормотал Крон. — Было бы слишком легко…

Инженер нажал кнопку рации и отчетливо проговорил:

— Всем машинам, боевая тревога! Воздушная атака! Готовьтесь к контакту!

В динамике треснуло, послышались голоса. Гром из переднего броневика что-то рявкнул в ответ. Крон бросил рацию, повернулся ко мне:

— Дуй в башню! Нужно сбить их прежде чем они начнут нас утюжить! Щиты броневиков долго не выдержат!

Я кивнул, развернулся и полез в башню. В десантном отсеке обеспокоенно загомонили, но я не обращал на это внимания. Беспокойствно — не паника. Пока нормально.

Я вылез через люк в крыше кабины, подтянулся и оказался в башне. Ну, как в башне? Одно название. Открытое гнездо. Никакой серьезной брони, лишь бронещитки, способные защитить максимум от рикошетов и попадания. Все. Сверху, сзади — ничего. Голова, спина, руки — на виду. На радость вражескому снайперу.

В центре на поворотной установке — электромагнитная пушка. Массивный ствол, толстые силовые кабели, уходящие вниз в корпус машины. Рукояти управления с двух сторон, прицельная сетка на небольшом экране. По бокам от пушки, на отдельных креплениях — два спаренных пулемета. Стволы смотрят в небо.

Я схватился за рукояти ЭМ-пушки, потянул установку на юго-запад. Загудел механизм, подключился электроусилитель, ствол свдинулся легко и плавно. Я прицелился в сторону приближающихся точек.

Впрочем нет, уже не точек. Теперь приближающиеся хищные тени можно было рассмотреть. Мультикоптеры, похожие на венезапно выросшие в размерах детские игрушки летели низко, метров тридцать над землей, не больше. Я даже звук двигателей уже мог различить. Эх, не было печали… Ладно, давайте поиграем, ребята…

Первый коптер резко ускорился, нагоняя колонну и снижаясь. Нос наклонился, Симба тот же отрапортовал про облучение активными системами прицеливания. Коптер был настолько близко, что я разглядел пулеметные установки под фальшкрыльями. Если бы не глухая тонировка, наверное и лицо пилота разглядел бы. Пулеметы ожили, раскручивая стволы, и я поспешно заорал в рацию:

— Крон, маневр!

Инженер понял меня правильно. Машина вильнула, уходя с линии огня, и тут же по земле хлестнул свинцовый ливень. Две линии трассеров прошли совсем рядом с машиной, заставив вспыхнуть щит. Пилот подправил прицел и снова открыл огонь. Стволы пулемета расцветились бутонами дульных вспышек, трассеры слились в две сплошные лении. Снова мигнул щит броневика, но выдержать такой интенсивный обстрел ему было не под силу. По броне ударила очередь, пули застучали по обшивке, послышался звон металла, сыпануло искрами. Одна из очередей прошила-таки тонкую броню машины, оставив рваную дыру, из десантного отсека послышались крики боли. Твою мать! Вот же ублюдки!

— Ну давай, сука, — процедил я, ловя коптер в прицел.

Стиснув зубы, я вел стволом за целью. Коптер ушел в вираж — видимо, меня засекли его сенсоры, но я уже поймал упреждениие и вдавил клавиши спуска.

Конденсаторы пушки солидно ухнули, ствол дернулся, выплевывая разряд. В последний момент пилот попытался уклониться, но ему это не удалось. Импульс ударил в днище конвертоплана невидимым кулаком, огни на корпусе коптера погасли, двигатели захлебнулись, и коптер моментально потерял тягу. На секунду зависнув в воздухе, будто споткнулся, коптер клюнул носом и пошел в пике. Пилот пытался что-то сделать, но все его усилия были тщетны. Электроника умерла и управление вместе с ней.

Мультикоптер на полной скорости врезался в землю метрах в пятидесяти от колонны. От удара корпус смялся, машина несколько раз подпрыгнула, перевернулась, коптер поволокло по земле в облаке пыли и россыпях искр. Проскользив несколько десятков метров, коптер врезался в завал и замер.

Топливные баки рванули разом — летающая машина исчезла внутри огненного шара, а потом пришла ударная волна. Броневик качнуло, я схватился за рукояти и присел, чтобы не вылететь из башни. Жар обжег лицо, по ушам ударило давлением…

Хорошо пошел. Нравится.

Вот только пока я сражался с головным коптером, два оставшихся тоже не теряли времени даром.

Ведомые мультикоптеры не пошли в атаку. Слегка отстав, они сравняли скорость с колонной, снизились, зависли по бокам — один слева, второй справа. Я развернул ствол пушки, поймал в прицел, пальцы легли на спуск…

Грузовые отсеки на днищах мультикоптеров раскрылись. Створки разъехались в стороны, обнажили нутро…

В первый момент я даже не понял, что посыпалось из чрева летающих машин. Какие-то платформы. Массивные, угловатые, размером с легковую машину. Падали одна за другой — три штуки из левого мультикоптера, еще три из правого. Они нас что, обломками закидать решили?

Прицел запищал, возвещая о надежной фиксации цели, и я выстрелил. Снова ухание конденнсаторов, снова вспышка… Разряд устремился вперед, чтобы через миг расплескаться по кабине правого коптера. Машина клюнула носом и тяжело воткнулась в дорогу. На этот раз взрыва не последовало — и скорость, и высота были ниже, чем у первой машины. Но экипажу и десанту явно стало не до нас. Не знаю, сумел ли выжить кто-то внутри, но мало им явно не показалось. Особенно учитывая огонь сразу из трех пулеметов, сосредточившийся на кабине: багги отстали от колонны и закружились вокруг рухнувшей птицы в смертельном танце.

— Назад! Бросьте его! — заорала рация голосом Крона. — Назад, быстро!

Я перевел взгляд, пытаясь понять, из-за чего так нервничает инженер, и выругался.

Сброшенные коптерами платформы приземлились на четыре ноги — толстые, сочлененные, с гидравликой. Амортизаторы приняли удар, корпуса просели, потом выровнялись. Механоиды на миг замерли, а потом рванули вперед — гораздо быстрее, чем я ожидал от мехов такого размера. Ноги молотили по земле, перепрыгивали через обломки, огибали воронки… Симба дал увеличение, и я смог рассмотреть их в деталях.

— Твою ж… — пробормотал я.

Четвероногие, бронированные. Корпус широкий, приземистый, весь в рельефных бронеплитах. По бокам — спаренные пулеметы на поворотных креплениях. Сверху, на турелях — деструкторы. А на спинах, вцепившись когтями в крепления, сидели риперы. Штук по пять-шесть на каждой платформе. Небольшие, размером с крупную собаку, но это не делало их менее опасными. И, кажется, я догадывался об их предназначении.

— Идентификация завершена, — голос Симбы прозвучал спокойно и деловито. — Механоиды-носители класса «Абордаж». Функция: транспортировка и огневая поддержка штурмовых юнитов. Вооружение: спаренные автоматические пулеметы калибра двенадцать и семь, молекулярные деструкторы среднего класса. Десант: риперы, от четырех до восьми единиц на платформу. Тактика: сближение на дистанцию десанта, огневое подавление, высадка абордажной группы.

— Спасибо за лекцию, — прорычал я, разворачивая пушку к ближайшей платформе.

Крон по рации заорал что-то нечленораздельное, потом рявкнул:

— Педаль в пол! Всем, педаль в пол! Не останавливаться!

Броневик рыкнул двигателем, рванул вперед. Меня качнуло и я потерял цель. Колонна резко ускорилась. Багги выли моторами, пытаясь вернуться на свое место в конвое.

Вот только механоиды не отставали.

Одна из платформ сравнялась с замыкающим багги. Пулеметы на корпусе ожили, повернулись, поймали машину в прицел…

Очередь в упор буквально разворотила легкую дюралевую броню на борту багги. Водитель дернулся, машина шарахнулась в сторону, съехала с дороги и остановилась, ткнувшись в крупный обломок. Стрелок за пулеметом открыл огонь, исступленно всаживая в платформу очередь за очередью, но пули лишь чиркнули о броню. Один из деструкторов на борту платформы развернулся, повел стволом и плюнул разрядом.

Пучок энергии прожег пулеметчика насквозь, тот дернулся и повис на пулемете.

Дерьмо…

Я стиснул зубы и крутанул турель, наводясь на эту платформу. Несколько секунд сражался с прицелом, ловя в скачущую сетку механоида, наконец, услышал зуммер фиксации и выстрелил.

Импульс ударил четко в переднюю часть платформы. Огни на корпусе погасли разом, пулеметы замолчали, и платформа запнулась.

Сначала медленно — корпус кренился, ноги подламывались. Потом резко — грохнулась на землю, заскребла по асфальту. Из-под брони полетели искры, что-то внутри взорвалось — дым, вспышка.

Риперы не стали ждать. Спрыгнули с гибнущей платформы на ходу — пять или шесть тварей, юркие, быстрые. Приземлились на лапы, без паузы рванули вперед. Через завалы, через обломки, по обочине дороги. Догоняли колонну.

— Вражеские юниты продолжают преследование, — доложил Симба. — Скорость движения: сорок километров в час и быстро растет.

— Вижу, — буркнул я, пытаясь поймать шустрых риперов в прицел пулеметов. Вот только на полном ходу и с такой тряской это было совсем не просто.

Один из мотоциклов сопровеждения вильнул, объезжая обломки, вынужденно затормозил и отстал. Сразу два рипера, оказавшихся в опасной близоссти, резко ускорились. Разбег, прыжок…

Первый прыгнул на водителя — с обочины, метров через пять, как снаряд, выпущенный из пушки. Стальные лапы пробили туловище, плечо, рипер замахнулся свободными конечностями… Пассажир попытался выстрелить в тварь из автомата в упор, но не успел. Второй мех прыгнул, сбил его с сиденья…

Переднее колесо мотоцикла вильнуло, заднее сорвалось в занос. Машина упала на бок, покатилась по асфальту. Люди и риперы полетели кувырком. Мотоцикл по инерции проскользил на боку метров десять, упал в воронку, остановился. Все еще живой водитель попытался встать — но быстро сориентировавшийся рипер уже был рядом. Взмах стальными лапами, крик, брызги крови… Хватаясь за горло, человек осел на колени и завалился на бок.

Пассажир, тряся головой, встал на четвереньки, попытался подняться… В тот же момент на него прыгнул второй механоид. Рывок, хруст — человек дернулся и затих.

Все это заняло не больше пяти секунд. Я скрипел зубами, но сделать ничего не мог. Слишком далеко, слишком быстро. Не успел бы.

— Два юнита противника нейтрализовали отставших, — констатировал Симба. — Продолжают движение в сторону колонны.

— Вижу, твою мать, — прорычал я, разворачивая пушку.

Из шести платформ пять оставались на ходу — и они нагоняли, как ни старались водители выжать максимум из неуклюжих броневиков. Еще немного — и абордаж будет неизбежен.

А значит, моя задача — сделать все, чтобы в нем участвовало как можно меньше механоидов.

Я поймал в прицел очередную платформу и утопил спуск.

Бой продолжался.