Осколки протокола. Иллюзия контроля

Глава 20

Руины тянулись бесконечно. Одно и то же, улица за улицей, квартал за кварталом. Разрушенные дома, словно выбитые зубы в гигантской челюсти, обрушенные мосты, повисшие над пустотой ржавыми скелетами, остовы машин, покрытые плющом и ржавчиной. Луна висела над всем этим кладбищем цивилизации, отбрасывая длинные тени от обломков, превращая руины в лабиринт света и тьмы. Ветер гулял по пустым улицам, свистел в пробитых стенах, поднимал пыль и шуршал листвой плюща, оплетшего останки города.

Я шел вдоль разваленной стены какого-то здания — может, жилого дома, а может, офиса, хрен его теперь разберешь — держа «Каратель» наготове. Хаунд рыскал впереди метров на десять-пятнадцать, то и дело останавливаясь, чтобы принюхаться к очередному обломку или заглянуть в темный провал выбитого окна. Потом оборачивался на меня, ждал, пока я подойду ближе, и снова трусил вперед. Отрабатывает спасение. «Скат» засекал опасность раньше пса, но… С собакой было как-то уютнее, что ли? Не так одиноко. Да, у меня есть Симба, но одно дело — голос в голове, и совсем другое — кто-то живой рядом. Пусть даже этот «кто-то» — здоровенный биомеханический пес-мутант. Надо все-таки придумать ему нормальное имя. «Блохастый» — это, конечно, мило, но как-то несерьезно для боевого геллхаунда весом под центнер.

В отдалении, над стандартной городской застройкой, маячили силуэты небоскребов. Черные, угловатые, изломанные, они торчали из руин, как надгробия на кладбище. Сити. Когда-то здесь жили люди. Миллионы людей. Работали, любили, растили детей, строили планы на будущее. А потом до хрена умные парни из «ГенТек» решили запустить свою программу, и теперь от всего этого остались только руины да призраки в памяти тех немногих, кто выжил.

Спустя час башни Сити стало видно лучше. Высокие, мрачные, изломанные. Одна из них, чуть правее центра, выделялась причудливым видом, а на фасаде до сих пор можно было различить, хоть и пострадавший, но все еще хорошо видимый логотип. Двойная спираль ДНК, сплетающаяся с элементом микросхемы. ГенТек.

Вот она. Моя цель.

Подобравшись поближе, я присел за некогда модным и футуристичным, а сейчас — разбитым и заржавленным павильоном остановки общественного транспорта, и попытался как следует разглядеть небоскреб. М-да, здоровая дура. Этажей сорок навскидку, а может и больше — сейчас не сосчитать. Часть этажей разрушены, из металлического каркаса торчат обломки перекрытий, куски стен, арматура. Фасад из стекла и металла, местами выбит, но конструкция стоит. Нижние этажи так и вовсе очень даже неплохо сохранились. В целом — выглядит… М-м-м… Ну, скажем так — оптимистично. По крайней мере, не кажется, что здание готово в любую секунду рухнуть — а это уже неплохо.

Хаунд, сидящий рядом, недовольно заворчал.

— Что, дружище? — я посмотрел на собаку. — Не хочешь туда лезть?

Тот пробурчал что-то, что можно было принять за утверждение.

— Понимаю, — хмыкнул я. — Мне, если честно, тоже не хочется. Но есть такое слово — «надо».

Я еще раз посмотрел на башню.

— Симба, — позвал я. — Объясни мне одну вещь…

— Слушаю, шеф, — голос ассистента, как всегда, спокойный, ровный, вежливый.

— Крон сказал, что информация, которая может мне помочь, может быть в лаборатории Плесецкого. В башне ГенТек, — я снял с пояса флягу и сделал глоток воды. — Вопрос простой: как, мать его, там вообще могло остаться хоть что-то? Ведь «ГенТек» наверняка эвакуировали оттуда весь персонал, все оборудование, всю информацию… Неужели они могли оставить что-то? Что-то, что лежит и ждет все эти годы?

— Вопрос логичен, шеф, — Симба помолчал секунду, обрабатывая. — Позвольте изложить возможные объяснения.

— Валяй, — я откинулся на обломок стены, устраиваясь поудобнее. — Слушаю.

— Первое, — начал ассистент, включив режим аналитика. — Информация может находиться в тайнике. А тайник можно устроить таким образом, чтобы найти его мог только тот, кто знал точное расположение и способ доступа.

— Полагаю, это не наш вариант, — невесело усмехнулся я. — Потому что я понятия не имею, что и где искать. Валяй дальше.

— Второе, — продолжил Симба. — Эвакуация проходила в условиях крайней спешки и хаоса. Бомбардировки, уличные бои, паника, беженцы. ГенТек не успел провести полную, методичную зачистку здания. Скорее всего, они забрали самое важное — базы данных, образцы, уникальное оборудование, ключевой персонал — и эвакуировались. На остальное просто не было времени.

— Да уж, — усмехнулся я невесело. — Когда город горит, а тебе на голову падают ракеты, не до того, чтобы проверять каждую полку в офисах. Хватай, что важно, и беги. Понятно. Еще варианты есть?

— Третье. Тайник — если он существует, конечно, — мог быть устроен таким образом, чтобы реагировать только на определенного человека. То есть, чтобы найти его мог только тот, для кого он предназначен. Биометрическая защита, например: сканирование отпечатков пальцев, сетчатки глаза, образцов ДНК — что-то в таком духе.

— Принимается, — кивнул я. — Вот только я здесь при чем тогда? Каким образом я тогда его открою?

Симба молчал. Как-то… Многозначительно? Пожалуй, что да. Железяка на что-то намекает? Тайнник мог предназначаться конкретно для меня? Но…

— Симба, — не предвещающим ничего хорошего голосом, проговорил я. — Ты мне что-то хочешь сказать? Намекнуть? Ты что-то знаешь?

Пауза. Я уже собирался было окликнуть ассистента еще раз, но он все же соизволил ответить.

— Никак нет, шеф. Я всего лишь строю предположения.

— Понятно, — вздохнул я. — Еще варианты есть?

— Только один, — голос Симбы стал чуть осторожнее. — Тайника не существует. Информация Крона может быть неточной, устаревшей, искаженной или намеренно ложной. Источник информации неизвестен, достоверность не подтверждена.

Я хмыкнул.

— Спасибо, Симба. Успокоил. То есть я могу прийти туда, подняться на самую верхотуру, найти офис Плесецкого — если он вообще еще существует — и обнаружить там пустоту. Замечательная перспектива.

— Извините, шеф, но я обязан озвучивать все вероятные сценарии, — Симба, кажется, даже немного смутился. — Чтобы вы были готовы к любому исходу.

— Ладно, — я поднялся, отряхнул штаны от пыли и крошек бетона. — Узнаем на месте. Гадать тут бесполезно. Пошли, блохастый. Посмотрим, что там осталось от этой лаборатории, и есть ли вообще этот тайник.

Хаунд вскочил, отряхнулся, махнул хвостом — мол, готов, шеф! Я усмехнулся. М-да. Мне бы его степень готовности…

Мы двинулись дальше, ближе к башне. Руины становились плотнее, выше, мрачнее. Больше развалин, больше хлама, больше мест, где может притаиться опасность. Следы чьего-то присутствия тоже попадались чаще: обглоданные кости у потухшего костра, граффити на стенах — кривые знаки, непонятные символы, нарисованные чем-то темным, может, углем, а может, кровью. Мутанты? Метят территорию, показывают, что здесь их земля? Надеюсь, что нет. Хватит с меня уже мутантов…

Пробравшись через руины, мы оказались на парковке у здания. В парадную дверь лезть бессмысленно — все равно из холла на верхние этажи ведут только лифты. А пожарная лестница — вон там, за невзрачной дверью служебного входа…

Стоп. Откуда я это знаю? Я что, уже бывал здесь?

И в этот момент висок прошило острой болью. Зашипев, я присел на колено, а в голове замелькали смазанные образы.

Возносящиеся к пронзительно-голубому небу башни небоскребов, несколько машин представительского класса, явно бронированные. Сухонький старичок, выходящий из здания в окружении сразу нескольких телохранителей… Блик в парке напротив, прыжок, старичок летит на асфальт, слышны крики, выстрелы…

Наваждение схлынуло так же неожиданно, как и появилось, оставив после себя лишь тупую пульсирующую боль в левом виске. Опять видение. Давно их не было… Правда, я что-то не соскучился…

Выругавшись, я выпрямился и перехватил почти соскользнувший с плеча «Каратель». Хаунд, настороженно глядящий на меня, издал беспокойный звук и неуверенно вильнул хвостом.

— Переживаешь, псиноморф? — выдавил я. — Не ссы, я сам боюсь, — тряхнув головой, я снял флягу с пояса и сделав большой глоток, посмотрел на двери служебного входа.

Ладно. Хватит тянуть яйца за кота. Пора войти внутрь и разобраться, что за хрень со мной творится.

Я вернул флягу на пояс и решительно зашагал вперед.

Рокот сидел на большом камне и угрюмо курил, наблюдая за суетой научников. Их было человек пять или шесть, все в защитных костюмах — белых, герметичных, с прозрачными визорами и автономными системами жизнеобеспечения. Копошились вокруг трупа Лешего, как муравьи вокруг мертвого жука, сканировали, фотографировали, брали образцы — куски коры, обломки веток, что-то еще. Один держал планшет, быстро что-то печатал, записывал данные. Другой возился с биосканером, водил им над телом твари, хмурился, качал головой, снова водил. Ученые суетились, как падальщики над трупом, и Рокоту было решительно непонятно, зачем им заниматься всем этим именно здесь и сейчас. Как будто они сейчас не отволокут дохлого протосубъекта в большой грузовой мультикоптер, стоящий на пляже и не утащат в свою лабораторию, чтобы уже там, вооружившись сверхчуткой техникой, разобрать его по молекулам и собрать обратно.

Леший лежал на боку, огромный, неподвижный, мертвый. Кора на груди и голове обуглена лазерными выстрелами, ветки обломаны, конечности скручены в неестественных позах. Голова — дыра насквозь, от лазерной очереди прямо в лицо, если у этой твари вообще можно назвать лицом то место, где были красные глаза-прожекторы. Теперь глаза погасли, пахнет горелым деревом и чем-то еще, сладковато-тошнотворным.

Рокот смотрел на труп без эмоций. Альфа-сущность. Протосубъект. Биологическое оружие Рощи. Теперь просто мертвая тварь. Опасная, сильная, но мертвая.

Пляж вокруг был усыпан телами. Сотни трупов — мутанты, какие-то твари из Рощи, что-то еще, неопознаваемое. Рокот вспомнил события прошедшей ночи, и его передернуло.

Он даже не мог злиться на пилота за то, что он вместо того чтобы отследить синтета, ввязался в бой на пляже. Потому что, если бы не он — вся группа бы здесь и осталась. И Рокот вместе с ними. Впрочем, кое-кто и остался. Рокот покосился на два тела в стороне, уже запакованные в черные мешки, и, злобно раздавив окурок о камень, полез за новой сигаретой.

Он не очень любил Резака, а Костоправ задолбал своим растаманством и некоторым разгильдяйством, но, тем не менее, это были его люди. Люди, которые прошли с ним сквозь многое, люди, за которых он отвечал… Люди, которых он не уберег.

Да, и Резак, и Костоправ были настоящими профессионалами и прекрасно знали, на что шли. Да, ни Вьюга, ни Клык, ни Молот не скажут ему ни слова… Но это не снимает с него ответственности, как с командира…

Он бросил взгляд на остальных членов его отряда. Молот, Вьюга и Клык сидели под псевдокрылом коптера. Мрачные, измотанные, но живые. Шлемы сняты, лица усталые, грязные. Молот чистил пулемет, медленно, методично, протирал ствол ветошью. Вьюга что-то ковыряла в планшете. Клык курил, смотрел куда-то вдаль, на реку, на противоположный берег, думал о чем-то своем.

А в стороне, метрах в двадцати от остальных — Резак и Костоправ.

Проклятье!

Браслет на руке завибрировал, сигнализируя о входящем вызове. Рокот бросил взгляд на запястье, скривился, будто сожрал лимон целиком, и полез за планшетом.

Кудасов.

Только его сейчас не хватало.

Достав планшет, он затянулся в последний раз, выбросил окурок, и, невольно приосанившись, ткнул кнопку приема. Экран мигнул, и через секунду на нем появился Кудасов. Как всегда, прямой, как палка, с аккуратной прической и некоторой брезгливостью во взгляде — будто ему было неприятно снисходить до разговора с Рокотом.

— Доклад, — не здороваясь, бросил Кудасов. Будто ему не передали информацию. Голос спокойный, ровный, деловой, как всегда. Без эмоций, без интонаций, как у робота.

Рокот выпрямился, словно Кудасов стоял перед ним, а не находился в десятках километров от острова.

— Протосубъект ликвидирован, — ровным, чуть отстраненным голосом проговорил Рокот. — Научники работают на месте, берут образцы, проводят анализ.

— Ликвидирован, — повторил Кудасов, и в голосе появилась нотка холода. — То есть мертв?

— Так точно, — подтвердил Рокот.

Пауза. Долгая, тяжелая, давящая.

— Приказ был взять живым, — голос Кудасова стал холоднее градусов на десять. — Протосубъект представлял огромную научную ценность именно в живом виде. Мертвый образец дает нам только часть информации.

Рокот стиснул зубы, сжал кулаки.

— Это было невозможно, — сказал он ровно, загнав злость поглубже. — Сущность была слишком опасна, слишком сильна. Выбор стоял между ликвидацией и полной гибелью отряда. Я выбрал первое.

— Понятно, — Кудасов помолчал. — Потери?

— Два бойца, — Рокот посмотрел на брезент. — Медком группы и боец огневой поддержки, — имен Рокот не называл, ни к чему. Кудасов их никогда и не слышал.

— Два оперативника, — Кудасов вздохнул. — Дорого. Очень дорого.

Рокот стиснул зубы. Для директора смерть двух бойцов — не более, чем расходы. Урод с укладкой…

— Синтет? — спросил Кудасов после паузы — уже зная ответ.

— Ушел, — Рокот доложил, как на планерке. — Направление — север, по реке, на лодке. Отследить не удалось. Коптер был задействован в поддержке группы. После смерти протосубъекта произошел…

— Ушел, — оборвал его Кудасов. Его голос стал еще жестче, ледяным. — То есть вы упустили цель операции. Несмотря на полное техническое и численное превосходство. Упустили.

— Обстоятельства были…

— Обстоятельства меня не интересуют, Рокот, — перебил Кудасов, и в голосе прозвучала сталь. — Результат интересует. Только результат. А результат таков: протосубъект мертв, синтет упущен, два опытных бойца погибли, задание провалено. Это провал, Рокот. Полный провал. Вы понимаете?

Рокот сжал кулаки так, что ногти впились в ладони даже сквозь перчатки экзокостюма. Злость кипела внутри, бурлила, рвалась наружу, но он держал ее, не давал вырваться, не показывал.

— Понимаю, — выдавил он сквозь зубы.

— Я надеялся на большее от командира вашего уровня, Рокот, — Кудасов говорил спокойно, но каждое слово било, как удар. — На гораздо большее. Вы меня разочаровали.

Пауза. Долгая. Унизительная.

Рокот молчал. Не оправдывался, не спорил. Бесполезно.

Кудасов вздохнул, и тон изменился. Стал чуть мягче, но не намного.

— Впрочем, — продолжил он, — не все так плохо. Протосубъект все же у нас. Пусть и мертвый, но это лучше, чем ничего. Научники уже в восторге от предварительных данных. Так что задание выполнено частично. Очень частично.

Рокот выдохнул. Чуть отпустило. Значит, не все потеряно. Еще можно исправить.

— Что с синтетом? — спросил он осторожно. — Продолжаем поиски?

— А вот здесь у меня хорошие новости, — тон Кудасова изменился, стал удовлетворенным, почти довольным. — Синтет только что попал в объектив одного из окулюсов — и мы знаем, куда он направляется.

Рокот оживился, выпрямился.

— Куда? — спросил он быстро.

— В Сити, — ответил Кудасов. — Башня ГенТек.

Рокот нахмурился. Башня ГенТек? Что синтет там забыл?

— Понял, — сказал он, отбрасывая вопросы. — Отправляемся немедленно. Возьмем его. Живым. Все сделаем в лучшем виде, обещаю.

— Погоди, — остановил его Кудасов. — Не спеши, Рокот.

— Но… — начал Рокот.

— Задание несколько меняется, — Кудасов говорил спокойно, но твердо, не терпя возражений. — Вам все так же нужно взять синтета. Но только после того, как он сам найдет то, что ищет. Понятно?

Рокот нахмурился сильнее.

— После? Но… зачем? — не удержался он. — если мы знаем, где он, почему не взять его сразу?

— Я полагаю, что синтет должен изъять в башне некую информацию, — проговорил Кудасов. — И эта информация имеет критическое значение. И не только для корпорации, Рокот. Для всех нас. Так что, после того, как научники закончат, вы отправитесь туда. Проследите за ним, дождетесь пока он найдет то, что ищет. А потом возьмете его. Живым. На этот раз — без ошибок, без потерь, без провалов. Ясно?

Рокот помолчал секунду, обрабатывая.

— Ясно, — сказал он наконец.

— Отлично, — Кудасов, кажется, остался доволен. — Действуйте, Рокот. Не подведите меня снова.

— Так точно, — Рокот выпрямился.

Кудасов отключился.

Связь оборвалась, в наушнике стало тихо.

Рокот стоял, смотрел на планшет в руке, хмурился. Мутная история. Что синтету могло понадобится в башне ГенТека? Почему Кудасов подчеркнул, что информация касается не только корпорации? Какого хрена вокруг этого ублюдка вообще столько суеты?

Впрочем, не его дело. Его дело — выполнять приказы, а не думать. Думает пусть Кудасов, у него голова большая…

К нему подошла Вьюга. На лице — неизменная серебряная маска. В руках планшет. Остановившись в паре шагов, она посмотрела на Рокота.

— Командир, — сказала она тихо. — У меня кое-что есть. Полагаю, вам будет интересно.

Рокот обернулся, посмотрел на нее.

— Что? — спросил он коротко.

— Записи с камер экзокостюмов Резака и Костоправа, — Вьюга протянула планшет. — Техники восстановили файлы с локальных накопителей костюмов. Частично повреждены, есть глитчи и помехи, но большая часть читается нормально.

— И что там? — Рокот взял планшет, посмотрел на экран.

— Бой с синтетом, — Вьюга говорила тихо, почти шепотом. — Полностью. От начала до конца. От момента, когда они подошли к нему, до момента… до момента их гибели.

Рокот кивнул молча.

— Скидывай, — сказал он.

Вьюга коснулась экрана планшета несколько раз, передавая файлы. Планшет Рокота пикнул — файлы получены.

— Спасибо, — буркнул Рокот. — Свободна.

Вьюга кивнула, но не ушла. Стояла рядом, смотрела на него.

Рокот активировал воспроизведение, на экране появилось изображение — дергающееся, качающееся, как будто смотришь глазами бегущего человека. Рокот смотрел молча, стиснув зубы. Вот Костоправ и Резак неспешно, страхуя друг друга, по всем правилам подходят к синтету. Окликают его, приказывают лечь на песок… Синтет поднимает голову, смотрит на них…

«Может, тебе еще станцевать?».

Рокот замер, а сердце пропустило удар. Это лицо… Этот голос, насмешливые, издевательские интонации… Он слышал этот голос. Слышал не раз. И лицо ему было знакомо. Но… Этого просто не может быть!

— Командир? — тихо, осторожно позвала Вьюга. — Эй, командир!

— Что⁈ — вскинув голову, рявкнул он, гораздо резче, чем был намерен. Вьюга от неожиданности отшатнулась.

— Прости. Просто… Ты выглядел так, будто призрака увидел.

Рокот медленно, очень медленно повернул голову к ней. Посмотрел на девушку, но будто не видел, смотрел сквозь, куда-то вдаль.

— Призрака? — голос тихий, задумчивый, отстраненный.

Долгая пауза. Тяжелая, давящая.

— Пожалуй, в каком-то смысле так и есть, — невесело усмехнулся Рокот, убирая планшет в подсумок. — Давай к остальным. У нас корректировка задания. Как только научники закончат — вылетаем.

— А… — Вьюга вопросительно посмотрела на тела Резака и Костоправа.

— Загрузим к научникам. Вернемся — попрощаемся, как положено. Все! Собираемся.

Вьюга внимательно посмотрела на Рокота, кивнула и неохотно направилась к коптеру, оставив командира в глубокой задумчивости смотреть на реку.

Пожалуй, теперь он и сам хотел взять синтета живым. И, до того, как передать его Кудасову, задать ему несколько вопросов.

От ответов на которые, возможно, будет зависеть очень, очень многое…