Осколки протокола. Иллюзия контроля

Глава 21

Служебный вход оказался именно там, где я его и ожидал увидеть — хотя откуда, мать его, я это знал, было совершенно непонятно. Невзрачная дверь из серого металла, наполовину сорванная с петель и криво висящая на единственной оставшейся, поддалась от легкого толчка ногой и со скрипом распахнулась, открывая узкий коридор, пропахший плесенью и застоявшимся воздухом. Стены когда-то были выкрашены в унылый корпоративный бежевый, а теперь покрылись разводами сырости и граффити — кривыми знаками, смысл которых был мне неясен.

Хаунд зашел первым, принюхался и недовольно фыркнул. Место ему явно не нравилось. Мне, если честно, тоже.

Я включил фонарь, и луч света прорезал темноту, выхватывая детали: обрывки проводов, свисающих с потолка, перевернутый стул у стены, ржавый огнетушитель, валяющийся на полу. Дальше по коридору тянулись двери служебных помещений — все настежь открыты, будто здание выдохнуло последний раз и замерло в ожидании. Я заглянул в одну из дверей — подсобка, пустые полки, мусор на полу. В другую — бытовка с обшарпанным столом, сломанными стульями и холодильником с распахнутой дверцей, от которого несло гнилью так, что я поморщился и поспешил пройти мимо.

В конце коридора обнаружилась еще одна дверь, массивнее остальных, с полустертой табличкой: «ПОЖАРНАЯ ЛЕСТНИЦА. СЛУЖЕБНЫЙ ПРОХОД».

Вот она.

Дверь была оборвана с петель и валялась в стороне, словно какой-то великан швырнул ее в приступе ярости. Я переступил через нее и оказался в лестничной шахте.

Высокая, узкая, уходящая вверх в непроглядную темноту, она напоминала горло какого-то гигантского существа. Бетонные ступени были потрескавшимися, местами осыпавшимися, металлические перила кое-где оборваны и висели на одном-единственном болте. На стенах еще виднелись таблички с номерами этажей и логотипами ГенТек — та самая двойная спираль ДНК, переплетенная с элементом микросхемы, полустертая, но узнаваемая.

Пахло сыростью, плесенью и еще чем-то неопределенным — затхлостью долгих лет запустения, когда здание медленно умирает в тишине и забвении.

Я посмотрел вверх, туда, где шахта терялась в темноте. Долбанный дохреннилион этажей. Пешком, с рюкзаком, с оружием, с псом размером с теленка.

Весело, блин.

— Ты уверен, что хочешь со мной идти? — спросил я у хаунда. Сильно сомневаюсь, что везде будет нормальный, расчищенный проход, и как прыгать между обрушенных пролетов или карабкаться по лифтовой шахте в компании с псом, я понятия не имел. Но не бросать же его?

Хаунд посмотрел на меня, потом на лестницу, ведущую в темноту, потом снова на меня — и тяжело вздохнул, будто говоря: опять эти ваши приключения, хозяин. Я невольно усмехнулся.

— Не ссы, псина. Мне тоже не особо радостно. Так что, здесь останешься?

Пес фыркнул и тряхнул башкой. Типа, дурак, что ли?

— Ну, смотри, я предупреждал!

Усмехнувшись, я шагнул на лестницу. Под подошвой скрипнула бетонная крошка, и эхо звука ушло вверх, потерялось где-то в вышине.

Ну что ж. Поехали.

Первые десять этажей прошли на удивление быстро — мы поднимались без остановок, размеренно и методично, сохраняя равномерный темп. Ступени одна за другой, площадка, разворот на сто восемьдесят градусов, снова ступени. Монотонно, утомительно, но пока не тяжело — тело справлялось без особого напряжения, хотя психологически подъем давил своей бесконечностью.

Время от времени я бросал взгляды на двери, ведущие с лестничных площадок на этажи. Некоторые были закрыты, некоторые приоткрыты, а некоторые и вовсе отсутствовали — просто проемы, зияющие темнотой. Через приоткрытые двери виднелись коридоры — широкие, когда-то светлые и современные, с панорамными окнами в конце. Офисы за стеклянными перегородками, естественно, разбитыми. Мебель опрокинута, столы перевернуты, стулья разбросаны в хаотичном беспорядке. Мониторы разбиты, провода болтаются, словно кишки выпотрошенного здания.

На стенах кое-где все еще висели мотивационные постеры — выцветшие, рваные, но читаемые.

«ГенТек — будущее человечества».

«Вместе мы создаем новый мир».

«Инновации, которые изменят все».

Какая ирония, подумал я. Они действительно изменили все. Только не совсем так, как планировали в своих глянцевых презентациях для инвесторов.

На пятом или шестом этаже — точно уже не помню — я заметил на стене большую корпоративную фотографию в рамке под стеклом. Десятки людей в костюмах, все улыбаются, все счастливы и полны энтузиазма. Команда мечты. Лучшие умы своего поколения. Вот они стоят, радуются жизни, строят карьеру, не подозревая, что через пару лет их замечательная корпорация запустит программу, которая уничтожит мир, каким они его знали.

Интересно, многие из этих улыбающихся лиц выжили?

Не думаю.

Отдельно радовало, что пока что получалось просто подниматься, без всяких ухищрений — кое-где приходилось переступать через обломки, где-то — перепрыгивать через обвалившиеся ступени, но, в основном, лестница очень даже неплохо сохранилась.

Хаунд шел впереди метров на пять, регулярно останавливался на площадках, чтобы принюхаться и оглядеться, ждал, пока я подойду ближе, и только потом двигался дальше. Где-то на пятом этаже он начал нервничать — рычал тихо, поглядывал на вентиляционные решетки в стенах с явным недовольством. Одна из решеток была сорвана и висела на единственном болте, покачиваясь от едва ощутимого сквозняка.

— Что там, блохастый? — спросил я негромко. — Чуешь что-то?

Пес фыркнул и пошел дальше, но беспокойство в его поведении никуда не делось. Не знает, мол, что именно, но определенно что-то не так.

Я тоже это чувствовал — нарастающее ощущение, что за тобой наблюдают, что ты здесь не один, что в темноте прячется что-то чужое и враждебное.

Я активировал «Скат». Сетка лазерных лучей разошлась в разные стороны, убегая в пространство сквозь стены и перекрытия, и в какой-то момент мне даже показалось, что на краю интерфейса что-то мелкнуло, но настолько быстро, что система распознавания даже не смогла зацепиться за это нечто. Так что это мог быть как какой-то случайно забредший в эти развалины мутант, так и просто крупная крыса. Ладно. Движемся дальше.

Мы продолжали подъем. Седьмой этаж. Девятый. Одиннадцатый.

Здесь меня ждал давно ожидаемый, но от этого не ставший менее неприятным, сюрприз. Лестничкая площадка обрывалась провалом, и, судя по тому, что я увидел, опасно перегнувшись в его сторону, так же было еще на протяжении нескольких этажей. Я и сам не смог бы подняться без лестницы, а уж в компании с псом — и подавно.

Ну что же. Везение не могло продолжаться так долго. Поищем другую лестницу. Должна же она быть в другом конце здания?

Перехватив Каратель поудобнее, я двинулся в коридор одиннадцатого этажа. Хочется надеяться, что он не прерывается провалом в несколько этажей… И что лестница по другую его сторону существует и находится в нормальном состояними.

В коридоре было темно, мрачно и сыро. Откуда-то капала вода, тянуло каким-то не очень приятным запахом. Я шел медленно, держа оружие наготове и пристально всматриваясь в темноту. Геллхаунд трусил рядом, больше не пытаясь вырваться вперед, принюхивался и периодически фыркал — ему здесь явно не нравилось. Ну, терпи, дружок. Я тоже не в восторге…

Прямым коридор не был — само здание имело заковыристую ромбическую форму, и коридор повторял его изгибы. Добравшись до угла, я проверил коридор «Скатом», и только потом пошел вперед. И снова на пределе видимости мелькнул непонятный силуэт, заставив меня замереть. И снова сканер никак не отреагировал. Только в этот раз я еще успел услышать шорох — как будто вдали кто-то пробежал.

— Симба, что за фигня? — прошептал я, тиская цевье «Карателя». Мне почему-то стало очень неуютно.

— Не могу знать, шеф. Это либо помеха, либо что-то слишком быстрое для того, чтобы его сумел засечь сканер.

— Отличная помеха, — буркнул я. — Которая еще и звуки издает.

Симба промолчал, а я выругался вполголоса и двинулся дальше.

За следующим углом мое внимание привлекла дверь, ведущая в концеренц-зал или какое-то схожее большее помощение. Она была стеклянной, с выгравированным логотипом ГенТек. Стекло грязное, мутное, покрытое пылью десятилетий, но целое — что само по себе удивительно. И на нем было нечто странное, заставившее меня подойти ближе и присмотреться.

Царапины. Множественные, глубокие, расходящиеся радиально от центра, словно кто-то или что-то методично скребло по стеклу когтями — или чем-то похожим на когти.

И следы. Круглые отпечатки размером примерно с мою ладонь, влажные и липкие. Определенно не отпечатки человеческих пальцев. Что-то другое.

Я осторожно коснулся одного из следов кончиком пальца. Холодный, липкий, неприятный на ощупь. Провел пальцем — субстанция потянулась, как густая слизь.

— Что за хрень? — пробормотал я, разглядывая блестящую пленку на пальце.

— Фиксирую следы биологического материала неизвестного происхождения, — отозвался Симба своим неизменно спокойным тоном. — Рекомендую соблюдать повышенную осторожность, шеф.

— Спасибо, кэп, — буркнул я, вытирая палец о штаны. — Твоя способность констатировать очевидное, как всегда, на высоте.

Но неприятное ощущение не проходило — будто я прикоснулся к чему-то живому, скользкому и чужеродному. Хаунд стоял рядом и рычал, глядя на дверь, шерсть на загривке встала дыбом.

— Ладно, — сказал я негромко. — Идем дальше.

Миновав коридор, я таки нашел лестницу — и, к моей радости, она была целой. Правда, настроение портили несколько больших обломков, валяющихся на ступенях. Велика вероятность, что позже я снова нарвусь на обвал. Ну, ладно. Пока движемся — а там посмотрим.

— Я узнал, что у меня, — пробормотал я, ставя ногу на ступеньку, — есть огромная семья…

— Простите, что шеф? — удивленно переспросил Симба.

Я хмыкнул.

— Понятия не имею. Накатило что-то. Дальше ни строчки не помню.

— Наверное, что-то из детства, — участливо проговорил Симба. Я, несмотря на неуместность ситуации, едва не расхохотался.

— Хочешь проработать мои детские травмы? — усмехнулся я.

— Боюсь, что у меня отсутствует модуль психологической помощи, — на полном серьезе ответил ассистент. Интересно, это у него опять режим железяки включился, или он уже шутить с серьезными интонациями научился?

На тринадцатом этаже липкие пятна появились в большом количестве — на перилах, на стенах, даже на ступенях. Желтоватые, блестящие в свете фонаря, они покрывали поверхности неровными разводами, как будто кто-то тащил по лестнице огромную слизистую массу.

Я снова коснулся одного из пятен — субстанция была тягучей, как мед, но совершенно непохожей на что-либо съедобное. Запах от нее исходил странный — сладковато-металлический, с какими-то химическими нотками.

— Симба, ты можешь идентифицировать это вещество?

— Анализирую, — последовала короткая пауза. — Органическое соединение с высокой концентрацией белка и специфических ферментов. Вероятно, биологический секрет какого-то существа. Уровень токсичности не определен.

— Понятно, — я вытер руку. — То есть, как обычно, хрен знает что такое и насколько оно опасно.

Запах усиливался с каждым пройденным этажом. На четырнадцатом он стал почти нестерпимым — сладковато-металлический аромат с отчетливым гнилостным оттенком заставлял меня морщиться и дышать через рот.

На перилах появились царапины — свежие, судя по блеску металла в местах повреждения, и довольно глубокие. Параллельные борозды, словно кто-то проехался по металлу когтистой лапой.

Что-то побывало здесь. Причем совсем недавно.

Пятнадцатый этаж встретил меня изуродованной дверью — она валялась в стороне от проема, и выглядело это так, будто ее не просто выломали, а буквально вырвали с мясом и скрутили. Металл был искорежен, как алюминиевая фольга.

Я присел на корточки и рассмотрел повреждения. На металле виднелись глубокие вмятины и царапины странной формы — не похожие ни на человеческие руки, ни на когти известных мне тварей.

— Что могло сделать такое? — спросил я вслух.

Симба промолчал. Он тоже не знал.

И тут услышал. Шорох. Тихий, но отчетливый. Над головой, где-то в вентиляционных каналах.

Я замер.

Шорох продолжался — звук движения, как будто что-то скребет когтями по металлу. Быстро и легко.

Хаунд зарычал, глядя на дверной проем, и вдруг попятился назад. Да что за фигня тут вообще происходит?

— Что с тобой, дружище? — я посмотрел на пса, а тот, внезапно, поджал хвост и принялся довольно ловко сдавать задом по лестнице, неотрывно глядя на дверной проем и тихонько поскуливая. Охренеть. Что вообще может напугать боевого геллхаунда?

Я выругался.

Что бы это ни было, оставлять за спиной это нельзя. Иначе появится в самый неожиданный момент, тогда, когда это нужно будет мне меньше всего, и ничем хорошим история не закончится. А значит, придется идти и смотреть, что там.

Особенно учитывая, что на месте лестницы снова зиял провал. Так что вариантов у меня как бы и нет. Придется идти через этот самый коридор, из которого так отвратительно воняет. Ну, что ж.

— В общем так, друг. Ты, если хочешь, можешь оставаться здесь, а я намерен пойти и разобраться с этой хреновиной, — проговорил я, повернувшись к псу. — Передумаешь — догонишь.

Я проверил оружие, поправил гранатный подсумок и решительно шагнул в дверной проем.