Осколки протокола. Иллюзия контроля

Глава 4

До базы шли несколько часов. Сколько точно — сложно сказать, время снова размазалось, растянулось, стало неизмеримой субстанцией. Шаг за шагом, поворот за поворотом, одни руины сменялись другими… Можно было бы спросить у Симбы, но… Какая, в сущности, разница? Сейчас это ни на что не влияло, а когда мне понадобится, ассистент предоставит мне не только время в пути и расстояние, но и карту с оптимальным маршрутом. А пока — шаг за шагом, километр за километром…

Наша группа вышла из ангара третьей, спустя час после того, как во главе первой выдвинулся Гром. Вела, конечно же, Лиса — шла впереди, сверялась с коммуникатором, выбирала маршрут. Я шел рядом. Прикрывал, «пробивал» местность через «Скат»… замыкал колонну. Замыкали Глотка и Хмырь — пара бойцов из убежища, которых мы спасли на мясной станции. Выглядели они ребятами толковыми, и за тыл я не переживал.

Петляли мы знатно. Лиса старательно огибала открытые пространства, держалась ближе к укрытиям. Я то и дело поглядывал на небо. Нас было слишком много, шли мы днем, и заметить нас с воздуха — плевое дело. Особенно для какого-нибудь окулюса.

Однако пока нам везло. Ни одного механоида мы не встретили. Симба молчал — значит, поблизости чисто. Либо везло, либо… Либо мы забрались настолько далеко, что даже жестянкам здесь было ловить нечего.

Собственно, то, что мы покинули Москву, и сейчас находились где-то в области, было понятно давно — каким бы огромным ни был город, так долго ехать нельзя даже по нему. Жилые массивы и небоскребы исчезли даже с горизонта, вокруг только промзоны, складские комплексы и заброшенные заводы. Между ними — пустыри, перелески, поля.

Мы шли все дальше от того, что когда-то было городом. В глушь.

Куда именно — я понятия не имел. Лиса не говорила, я не спрашивал.

К концу пути устали все. Женщины шли молча, опустив головы. Было видно, что они с трудом держатся на ногах, но никто не ныл. В принципе, после того, что им пришлось пережить, было бы странно, если б кто-то начал ныть, что устал или натер ногу.

Лиса остановилась у края какого-то оврага. Огляделась, проверила коммуникатор, кивнула себе.

— Пришли, — бросила она.

Я огляделся. Овраг, заросли, развалины какого-то здания на склоне. Ничего похожего на базу.

— Куда пришли?

— На базу, — хмыкнула она, показывая на дно оврага. — Спускаемся.

В голове ожил Симба:

— Регистрирую тепловые сигнатуры. Четыре единицы. Статичны. Вероятно — часовые.

— Вижу, — мысленно ответил я, глядя на красные точки в интерфейсе, подсвеченные ассистом. Видимо, и правда пришли.

Лиса достала рацию, набрала частоту с клавиатуры, нажал клавишу.

— Лиса. Группа три. Подходим с севера.

В динамике треснуло, потом послышался голос — хриплый, незнакомый:

— Наблюдаем визуально. Проходите. Ждем.

Лиса убрала рацию, повернулась к группе.

— Вниз. Аккуратно, склон крутой.

Спустились в овраг. Склон был скользкий, осыпался под ногами. Женщины держались за кусты, за камни. Одна поскользнулась, Хмырь подхватил за руку.

Внизу — заросли, мусор, куски бетона… Через всю эту прелесть пришлось пробираться пару сотен метров, пока мы не уткнулись в дренажный коллектор. Обложенный кирпичом тоннель в насыпи, ржавая, наполовину сорванная решетка…

А еще несколько скрытых камер и хорошо замаскированных пулеметных гнезд, подсвеченных Симбой. Я хмыкнул. Стало быть, и правда дошли. Но есть нюанс. если мне удалось так легко распознать камеры, стало быть, и для мехов это проблемой не станет. Надо бы намекнуть на это Северу…

Я первым шагнул в тоннель, и в темноте тут же шевельнулись два силуэта. Часовые. С автоматами, лица настороженные. Один кивнул Лисе.

— Ну, наконец-то. Вы последние. Проходите.

Лиса сухо кивнула, и мы углубились в тоннель. Темно, сыро, света нет… Симба поколдовал со зрением и мир окрасился в зеленоватые тона. Женщины шли на ощупь, держались за стены. Глотка включил фонарик, подсвечивал дорогу.

В конце тоннеля виднелась кирпичная стена. Кладка старая, заложили, видать, еще до апокалипсиса. Один из бойцов шагнул в сторону, нащупал что-то в стене. Щелкнул замок, беззвучно открылась массивная металлическая дверь.

За дверью оказалась еще пара часовых. Один — невысокий, жилистый, с автоматом на груди. Второй — здоровый, в бронежилете, с деструктором.

— Вниз по лестнице, — кивнул первый. — Осторожнее, ступени скользкие. Не расшибитесь.

Лиса кивнула, пошла первой. За ней — женщины. Я остался сзади, пропустил весь этот гарем, пошел последним.

Крутые, неудобные металлические ступени поскрипывали под ногами. Темнота — хоть глаз выколи. Я нащупал на груди фонарь, щелкнул кнопкой. Нечего ресурсы организма на ерунду тратить, здесь луч фонаря прятать не от кого.

Спустившись на несколько пролетов, мы оказались на квадратной площадке с толстенной железной дверью. Лиса подошла к ней, пару раз ударила прикладом.

Щелкнуло, загудело, дверь медленно открылась.

За дверью оказался… М-м-м… Предбанник. Узкий, два на три, голый бетон. Под потолком — тускаля лампа, забранная сеткой. И еще одна дверь напротив — еще массивнее.

Оказавшись напротив этой двери, я сразу почувствовал себя неуютно. Впрочем, сложно чувствовать себя иначе, когда на тебя смотрят спаренные стволы крупнокалиберного пулемета. Я присмотрелся. Ниже торчало нечто, очень похожее на сопло огнемета.

Грамотно. В таком узком пространстве и человеку-то толком не развернуться, не говоря уже о механоидах. если все входы защищены так же, как этот, опасаться за убежище не стоит.

Неплохо, реально неплохо.

Начала открываться вторая дверь. Медленно, с лязгом и скрежетом. Наконец, за ней показался коридор, тускло освещенный мерцающими лампами.

— Проходите, — раздался голос. Незнакомый, хриплый.

За второй дверью стояли двое бойцов. Первого я уже где-то видел, вероятно — в первом убежище.

— Сбор новоприбывших в общем зале, — проговорил знакомый. — Пойдемте, я провожу.

Мы двинулись за ним. Женщины испуганно жались друг к другу, с плохо скрываемым интересом смотрели по сторонам. Коридор узкий, потолок низкий, стены бетонные… Лампы под потолком — старые, желтый свет, некоторые моргают. Пахло сыростью, машинным маслом и чем-то еще — затхлым, подвальным. От всего вокруг отдавало кондовостью и… Надежностью? Пожалуй, что да. Не удивлюсь, если выяснится, что этот бункер строили еще во времена холодной войны.

Убежище было реально большим — петляли мы минут, наверное, десять. Лязгали открывающиеся и закрывающиеся двери, мелькали таблички: «Склад № 3», «Техотсек», «Вход воспрещен». Прошли мимо лестницы, ведущей еще ниже — оттуда тянуло влажным холодом и сыростью.

Наконец, мы добрались до главного зала.

Зал был большим. Ну, по меркам подземного убежища, конечно. Примерно двадцать на тридцать метров, потолки — метра, наверное, три. Видимо, раньше здесь было что-то вроде столовой или складского помещения. Столы, скамейки, все старое, потрепанное. Вдоль стен — ящики, мешки… Было видно, что убежище начали обживать совсем недавно.

Людей внутри было много. Мы действительно пришли последними. Люди стояли кучками, и хорошо было видно, кто здесь хозяева, а кто гости. Те, кто попал на мясную станцию из других убежищ, жались друг к другу, «местных» окружили хозяева, радостно хлопали по плечам, спине, обнимали. Нашу группу встретили свистом и улюлюканьем. Я усмехнулся. Ожидаемая реакция. Женщин в убежище было мало, и вновприбывших разглядывали с неподдельным интересом, откуда-то уже слышались сальные шуточки.

Которые, впрочем, сразу же стихли, стоило появиться Северу. Седой, жилистый, с обветренным лицом и глубокими морщинами, он вышел из дальней двери и неспешно прошел вдоль зала, внимательно рассматривая людей.

По выражению лица коменданта убежища было сложно понять, доволен он, или нет. Впрочем, думаю, он и сам не понимал. С одной стороны все было отлично — люди вернулись, Крона спасли, операция удалась. С другой — появилась куча нового народа. И, вроде бы, это хорошо, но тут тоже нюансики. Помимо дополнительных рабочих рук, люди это еще и дополнительные рты и проблемы. По уму — всех нужно тщательно опросить, отфильтровать… А потом разместить и поставить на довольствие. А с довольствием нынче весьма туго.

Север молча оглядывал людей. Взгляд скользил по лицам, задерживался на ком-то, переходил дальше.

Потом он увидел меня.

Лицо коменданта убежища стало еще мрачнее. Челюсти сжались так, что аж скулы выступили. Он отвернулся, нашел взглядом Грома. Тот стоял у противоположной стены, разговаривал с кем-то из бойцов. Север смотрел на него — долго, тяжело. Гром повернул голову, встретился взглядом с Севером. Секунду держал взгляд, потом отвел глаза, снова повернулся к собеседнику. Сделал вид, что ничего не заметил.

Север хмурился, снова посмотрел на меня, покачал головой и отвернулся.

Дождавшись, пока на его появление обратят внимание, Север шагнул вперед. Он не поднимался на возвышение, не искал внимания — просто встал так, чтобы все его видели. Разговоры притихли. Убедившись, что внимание вновь прибывших сконцентрировалась на нем, север заговорил. Не срываясь на крик, просто повысил голос, так, чтобы его было слышно даже в самом дальнем уголке зала.

— Слушайте все. Я скажу один раз и больше повторять не буду. Новые люди — это хорошо. Я рад, что вы живы, и что вас удалось вырвать из лап Эдема. Чем больше нас, тем проще противостоять жестянкам. Вы все добровольно согласились прийти сюда, из чего я делаю вывод, что возвращаться вам некуда. Но если вы планируете здесь оставаться, я хочу чтоб вы знали: халявы здесь не будет. Придется работать. Работать много, работать тяжело. Не стану скрывать: бункер в плачевном состоянии. Нижний уровень затоплен, генераторы работают от случая к случаю. еды воды и медикаментов мало. Особенно с учетом того, что сейчас нас стало значительно больше. И я не потерплю здесь балласта.

На последних словах комендант сделал заметный акцент. Убедившись, что до всех дошел его посыл, он продолжил:

— В скором времени вы все пройдете собеседование, и вас распределят по рабочим группам, в зависимости от ваших навыков и склонностей. Дело найдется всем. Правила простые кто не работает, тот не ест. Приказы старших — закон. Нарушение — наказание. Предательство — смерть. если вас не устраивает эти правила… — Север сделал паузу, оглядел собравшихся тяжелым взглядом, и продолжил:

— Впрочем, лучше бы они вас устроили. если докажете, что не зря едите свой хлеб — все будет хорошо. Будете жить, будете есть, будете работать. Может, даже выживем все вместе.

Север позволил себе легкую ухмылку. По залу разнеслись нервные смешки.

— Сегодня — отдыхайте. Вскоре вас разместят и накормят. Завтра приступим к распределению. Добро пожаловать!

Моментально потеряв интерес к вновьприбывшим, он развернулся и пошел к выходу. На полпути обернулся через плечо, бросил:

— Гром, Крон. Через пять минут жду вас у себя.

И вышел.

Зал ожил. Люди заговорили, зашевелились. Кто-то облегченно выдохнул, кто-то нахмурился. Гром посмотрел на Крона, тот пожал плечами. Оба двинулись следом за Севером.

Я остался стоять. Смотрел на дверь, в которую ушел Север.

Интересный человек, конечно… Ничего не скажешь.

Я пробрался через толпу к группе женщин. Они стояли у стены, жались друг к другу. Худые, бледные, в потрепанной одежде. Оглядевшись, я нашел среди них Иду. Она стояла чуть в стороне, опершись о стену и зябко обхватив плечи руками. Я подошел, девушка сделала шаг навстречу, посмотрела мне в глаза.

— Спасибо, — проговорила она тихо. — За все.

Я пожал плечами.

— Не стоит. Я сделал все, что в моих силах. Дальше все зависит от тебя.

Помолчал, потом добавил:

— Надеюсь, я в тебе не ошибся.

Ида кивнула. Серьезно, без улыбки.

— Я обещаю оправдать твои ожидания.

— Уж постарайся, — хмыкнул я. — Обживайся. Отдыхай. Надеюсь, не нужно объяснять, что о твоем прошлом здесь лучше молчать. Потом у меня к тебе будут вопросы.

Девушка снова кивнула.

— Надеюсь, что смогу тебе помочь.

Я кивнул в ответ, развернулся и пошел прочь. У двери оглянулся. Ида смотрела мне вслед. Потом отвернулась, вернулась к женщинам.

Ладно. Здесь мне делать больше нечего.

Протолкавшись через толпу к выходу, я пошел по коридору. Интересно, где Север обустроил свой штаб?

Искомое помещение нашлось буквально через три минуты. По крайней мере, голос Севера слышался именно оттуда. Я на миг остановился у двери: меня, так-то, не звали на совещание… В этот момент Север повысил голос, и я явственно услышал его слова:

— Я же приказывал тебе избавиться от синтета, когда закончите на станции! Ясно приказывал! Почему я опять вижу его здесь?

Я замер. Избавиться от синтета? Как интересно… Ответа Грома я не услышал — тот молчал. Резко выдохнув, я толкнул дверь и вошел внутрь.

Немая сцена.

Я прошел в центр помещения, остановился и, сложив руки на груди, с интересом огляделся.

Помещение было не очень большим и очень напоминало аналогичное в предыдущем убежище. Вдоль стен — столы с мониторами, на стене — пара экранов, работает только один, транслирует картинку откуда-то с внешних камер. На столах — разложенные веером карты, пара планшетов, несколько раций. Кружки с чаем. Север восседает в большом кресле, развернувшись лицом к остальным, разместившимся кто где. Локти на подлокотниках, ладони сцеплены в замок. Взгляд тяжелый, исподлобья. До того, как я вошел, Север, очевидно смотрел на Грома, с независимым видом подпиравшего стену у шкафа с какими-то бумагами. Сейчас его взгляд упирался в меня. Как, собственно, взгляды и всех остальных, сообравшихся в комнате.

Крон с независимым видом развалился в компьютерном кресле в углу комнаты, держа на коленях ноутбук. Лиса стояла сразу у входа, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Лицо непроницаемое, но взгляд настороженный. Кроме вышеперечисленных присутствовали еще двое: приснопамятный Серый и незнакомый мужик лет сорока с седой бородкой клинышком. Он сидел на ящике, держа на коленях автомат. Телохранитель Севера? Возможно…

— Простите за опоздание, — подчеркнуто дружелюбным тоном проговорил я. — Я что-то пропустил? — спросил я, глядя на Севера. — От кого избавиться?

Север сжал челюсти. Под кожей перекатились желваки.

— Ты не опоздал. Тебя сюда вовсе не звали, — едва ли не прорычал он. — Когда понадобишься — вызову.

Я усмехнулся, правда в моей усмешке не было ни капли веселья.

— Вызывать ты девочку себе в комнату ночью будешь, — отчеканил я, глядя прямо в глаза Северу. — А я не твой подчиненный, если ты не забыл. Но вернемся к нашим баранам. О чем речь? От кого ты приказывал избавиться Грому?

Север молчал. Смотрел. Пальцы сжались сильнее, костяшки побелели.

Тишина стала тяжелой. Кто-то за спиной переступил с ноги на ногу — доски заскрипели. Лиса выдохнула, еле слышно. Седой, будто бы невзначай положил руки на автомат. Я метнул на него быстрый предупреждающий взгляд: не надо, дядь. Лучше не надо.

Гром поднял голову. Посмотрел на Севера, потом на меня. Выпрямился, размял шею. Лицо усталое, но спокойное.

— От тебя, Антей, — сказал он ровно. — Север давал мне задачу избавиться от тебя после выполнения задания.

Я перевел взгляд на Грома. Смотрел. Переваривал.

В целом, чего-то подобного я и ожидал. Ничего удивительного: учитывая, как ко мне в принципе здесь отнеслись с самого начала. Мавр сделал свое дело — мавр может уходить. Вот уроды!

— Понятно, — кивнул я. — И почему ты этого не сделал?

Гром молчал секунд пять. Смотрел на меня. Потом вздохнул — тяжело, как после долгого подъема в гору.

— Потому что не посчитал нужным, — сказал он медленно. — Север сидел здесь, а я был там, рядом с тобой. И за это время ты показал себя больше человеком, чем некоторые.

Последние слова он сказал, глядя прямо на Севера.

Тот побагровел. Шея покрылась красными пятнами, подбородок выпятился.

— Ты ослушался прямого приказа, — процедил он сквозь зубы. Голос дрожал от сдерживаемой ярости.

— Да, — ответил Гром. Спокойно, без вызова. — Ослушался. Потому что, еще раз повторюсь: тебя там не было. А я был. И со всей ответственностью заявляю: если бы не Антей, мы бы не то что заданием не выполнили бы, мы б даже до станции не дошли. Максимум до полигона бы доползли, да там и остались бы. Не говоря уже о том, что всю работу по освобождению наших людей сам Антей и сделал. С Лисой. И, если ты забыл, всю эту миссию он сам и предложил. А на обратном пути, искалеченный, он еще и помогал атаку корпоратов отбивать. Так что, Север, я, как твой заместитель, если ты еще не забыл, считаю, что имел полное право ослушаться твоего приказа.

В зале повисла тишина. Тяжелая, давящая, как перед грозой.

Север смотрел на Грома. Тот смотрел в ответ, не отводил глаз.

Я стоял, переводил взгляд с одного на другого. А внутри рослостранное чувство. Теплое, непривычное и очень давно не испытываемое.

Благодарность.

Я посмотрел на Грома.

— Спасибо, — сказал я негромко. — Серьезно. Ценю.

Гром кивнул. Коротко. На губах дрогнула полуулыбка — быстрая, едва заметная.

Север стукнул кулаком по столу. Звонко, громко. Кружки подпрыгнули, одна чуть не опрокинулась.

— Хватит! — рявкнул он.

Север выпрямился в кресле. Посмотрел на меня тяжело, недобро.

— Тот тип, что вырезал седьмое убежище, — начал он медленно, — тоже выглядел как человек. Говорил, как человек. Вел себя, как человек. — Пауза. — А потом за одну ночь убил больше пятидесяти человек. Включая детей.

Я закатил глаза. Не выдержал.

— Как же вы задолбали меня с этим убежищем, — буркнул я. — Честное слово.

Север нахмурился еще сильнее.

— Что ты…

— Симба, — оборвал я его, впервые обращаясь при людях к ассистенту вслух. — Подключись к системам трансляции бункера. Найди экран, проектор, что угодно. Покажи им запись боя на станции.

— Принял, выполняю, — отозвался Симба. — Сканирую сеть… Обнаружена локальная система связи. Подключение… Завершено. Доступен экран в данном помещении.

Большой экран, до этого лишь мигавший диодом в режиме ожидания мигнул и засветился. Все уставились на меня.

— Что ты делаешь? — спросил Север настороженно.

— Показываю, — ответил я. — Затрахали вы меня уже с этим убежищем. Нате, смотрите.

На экране появилось изображение. Запись с моих оптических систем. Коридор станции, тусклый свет, стены в крови.

И двойник. Мой двойник. Стоит напротив, ухмыляется. Клинки активированы, боевая стойка…

— Это… — начал Север, вглядываясь в экран.

— Смотри! — рыкнул я.

Видео пошло дальше. Бой. Двойник атакует — быстрый, яростный, нечеловечески сильный. Я увертываюсь, бью клинками, отступаю. Он проддолжает атаку.

Видео закончилось на эффектном моменте. Удары ломом, кровь и мозги, расплесканные по полу… Симба будто нарочно остановил запись именно на этом моменте. Кто-то сглотнул, Лиса, побледнев, отвернулась.

Север смотрел на экран. Молчал. Лицо застыло, глаза прищурены. Смотрел долго, даже когда запись закончилась и экран погас.

Потом перевел взгляд на меня.

— И что? — вскинул он брови. — Ты считаешь, что я не видел генераций?

Внезапно в разговор вступил Крон.

— Это не генерация. Я тоже видел его, — проговорил он, не отрываясь от своего ноутбука. — И женщины, которых мы освободили — тоже. Антей отправил нас прочь, а сам остался прикрывать… От этого, — инженер кивнул на погасший экран. — Думаю, женщины тоже подтвердят.

Север сжал губы. Молчал некоторое время, опустив глаза, потом снова поднял их на меня. Никаких извинений, никакого раскаяния…

— А какие у нас гарантии, — спросил он медленно, — что ты тоже не превратишься вот в такое? — Кивнул на экран, где застыл стоп-кадр двойника.

Я посмотрел на него. Долго. Внимательно. Тяжело вздохнул и махнул рукой.

Надоело. Все надоело.

Я покачал головой. Медленно, из стороны в сторону.

— Никаких, — ответил я тихо. — Никаких гарантий.

Развернувшись, я пошел к двери.

— Когда решите, доверяете мне или нет — дайте знать, — бросил я через плечо. — А пока займусь своими делами.

Я толкнул дверь и вышел в коридор.

За спиной — тишина. Никто не окликнул. Никто не остановил.

Впрочем, я этого и не ожидал.

Я быстро шел по коридору, даже не пытаясь оглянуться. Внутри кипело. Злость, разочарование, усталость. Не то, чтоб я от правился на мясную станцию для того, чтобы заслужить расположение людей в убежище, но, мать твою, могли хотя бы спасибо сказать!

Да и хер с ними…

— Антей!

Кто-то меня окликнул. Я не обернулся, лишь ускорил шаг.

— Антей, стой!

Шаги за спиной, быстрые. Догоняют.

Я остановился. Резко. Обернулся.

Крон. Инженер почти бежал за мной. Догнав, остановился. Остановился в паре метров, оглянулся по сторонам. Коридор пустой.

— Мне нужно с тобой поговорить, — проговорили он, понизив голос. Быстро, почти шепотом. — Наедине.

Я усмехнулся. Зло.

— Всем от меня что-то нужно, — огрызнулся я. — Только вот благодарности хрен дождешься. Так что записывайся в очередь, и…

— Антей, — оборвал Крон. Голос твердый. — Заткнись на секунду и послушай.

Я замолчал и посмотрел на него, чуть склонив голову.

Крон ухмыльнулся. Кривовато.

— Ладно, перефразирую, — сказал он. — Мне нужно с тобой поговорить. Но это, в первую очередь, в твоих интересах.

Я нахмурился.

— В моих интересах?

Крон кивнул. еще раз оглянулся — быстро, нервно. Потом шагнул ближе.

Задрал рукав куртки на правой руке. Высоко, почти до локтя.

Запястье инженера перехватывал широкий кожаный браслет. Даже не браслет, наруч. Потертый, старый. Крон застегнул пряжки, стянул украшение.

Под браслетом оказалась татуировка.

Я замер.

Штрих-код. Четкий, черный, на внутренней стороне запястья. Узнаваемый, знакомый…

Точно такой же, как у меня.

Я перевел взгляд с татуировки на Крона. Кажется, инженеру удалось меня удивить.

Крон ухмыльнулся. Широко, но не весело.

— Полагаю, нам есть что обсудить, — сказал он тихо. — Найди меня вечером, после отбоя. Инженерка — на этом же уровне, в другом конце коридора.

Застегнул браслет обратно, опустил рукав. Развернулся и пошел назад. Быстро, не оглядываясь, так же, как только что шел я.

Я стоял и молча смотрел ему вслед.

Как много вопросов, как мало ответов…

Похоже, в этом бункере я не единственный, у кого есть секреты. Что ж. Придется наведаться к Крону после отбоя.

А сейчас нужно, наконец-то, поесть и отдохнуть.

На сытый желудок оно и думается как-то получше…