Капитан КНС

Глава 27 Пристанище мясника

Пол и стены камеры оказались шершавыми и холодными. Тусклая лампа встроенная в потолок слабо освещала бледные стены с красной полосой и номером тринадцать. Если бы не прохлада, то пожалуй, что Тейн полежал бы еще немного, уж слишком постарались местные охранители с мощностью станера. Голова все еще тихо гудела.

Вся камера дай Сила, если позволяла сделать пару шагов. Места не было совсем, хоть кроме нужника, голых стен и кровати-полки здесь больше ничего и не было. Даже встроенного стола.

Серая металлическая дверь отличалась простотой. Ни ручки, ни окошек тюремщики не стали встраивать. Стоило подойти, как дверь уходила в пол, открывая проход в бетонную кишку коридора. А там с каждой из сторон находились точно такие же двери камер.

И если внутри никто не следил за заключёнными, вроде бы, то вот в коридоре крутилась пара камер.

Тейн осторожно ощупал оранжевый тюремный комбинезон. Хранители правопорядка в серых костюмах забрали все, что смогли найти. Наверное только протез ноги и посчитали безопасным. Тейн подкрутил настройки чувствительности. Ногу явно снимали, пока он валялся в отключке.

Теперь осталось понять, зачем его сюда закинули. А как же пообщаться? Он осторожно проверил зуб со скрытой капсулой яда. Наместе. Задания от Роммеля это конечно хорошо, но и о родине Тейн не забывал.

Словно почувствовав слабость, умбаранец прислонился к стене и медленно сполз, пусть он не нашел камер наблюдения, но это не отменяло слежку. Очень осторожно Тейн извлек из под кожи тонкую керамическую спицу, которую можно было найти только на ощупь. Даже хорошие сканеры не видели подобный материал. Собственно, умбаранские мины с поражающими элементами из керамики запретили во всех цивилизационных системах.

В коридоре сработала громкая сирена, напоминающая глубокий вой морского гиганта. Двери камер открылись, и показались заключённые. Короткостриженные мужчины в оранжевых тюремных робах. На Тейна посмотрел представитель расы никто и оскалился:

— Эй, новенький, за сколько продашь железную ногу?

Тейн конечно оценил оборванца-задиру и не найдя ничего интересного просто отмахнулся.

— Слышь, мелкое говно, ты хоть знаешь от кого отворачиваешься? Ты, мелкое говно, хоть знаешь, кто у меня брат?

— Тебе мама не сказала? — Тейн нахмурился от проступившей головной боли.

— Да я тебе эту ногу…

— А ну ТИШИНА! — раздался тяжелый голос из громкоговорителя, — руки, щупальца или что у вас там в ноги и бегом на улицу, работа ждет!

В конце коридора за поворотом открылась дверь и внутрь пошел пыльный воздух.

Толпа заключенных медленно потянулась по серой кишке, пока не оказалась в огромном дворе, окруженном высоким забором и сидячими местами, словно в амфитеатре. Там ходили стражники в серой броне и с дубинками. Дальше сидячих мест тянулась полноценная крепостная стена, на которой дежурили ребята уже посерьезнее.

Вся тюрьма скорее напоминала крепость, разделённую на зоны раскопок, где заключенные добывали драгоценные минералы.

В центре каждого из дворов находились глубокие колодцы, разделенные на уровни. Чем больше провинился заключенный, тем глубже его отправляли. Чтобы горе добытчики не сделали прокоп за территорию тюрьмы по периметру находились геодатчики, которые следили за структурой горизонтов шахты.

В местных глубинах таилось столько опасностей, что большинство провинившихся больше не возвращались на поверхность, навсегда оставаясь погребенными под обвалившимися сводами шахт, задохнувшимся ядовитыми газами или переваренные местными тварями.

— Что встал колека? Бери тележку и вези породу, — охранник крикнул на Тейна и показал на обыкновенную тележку.

Породу, которую поднимали с глубин ямы требовалось загрузить в огромное жерло, где ее пережёвывали зубастые валики.

— Давай топай, — никто толкнул Тейна в спину и плюнул под ноги.

— У вас здесь давно несчастные случаи были?

— Не знаю, — растерялся задира.

— Будут, — пообещал Тейн и пошел работать.

Ему требовалась информация. И “прогулка” стала одной из возможностей разузнать побольше. В тюрьме Тейн точно опознал Пристанище Мясника. Уж очень она подходила под местные слухи, а значит, что умбаранец попал прямо в точку. Осталось только найти контрабандиста, которого пока нигде не было видно.

Начальство экономило на электричестве, поэтому заключенные работали пока светило солнце и не становилось совсем темно. Кормили один раз, причем во дворе. Просто выпускали других заключенных с полевыми кухнями.

Стража старалась вообще не пересекаться с заключенными, действуя твердо, четко, но издалека, вмешиваясь только в крайних случаях. Тейн узнал, что на этом уровне, помимо его красного существовало еще два тюремных крыла заключенных: зеленое и синее. Каждое выходило на разные площадки шахты и не пересекалось на верхнем уровне. Интереснее Тейну казалось то, что никто не видел цель. А ведь низкий и уродливый Яблогианин по имени Азмориган сильно выделялся на фоне людей или местных роминов.

Эта крыса выросла на Нар-Шаддаа и успела стать “знаменитой” в определенных кругах. Так что шаг за шагом Тейн нашел любителя нарушать границы через тайные тропы. Осталось только схватить и доставить тушу Роммелю, пока никто не узнал, что скрывает карлик.

За время существования тюрьмы предприимчивые заключенные наловчились и проносить какую-никакую контрабанду, вернее покупать ее у тюремщиков и наладили общение между крыльями. Услуга “узнать о как-нибудь заключенном” стоила всего сотню кредитов, а вот заказать убийство или как-то унизить оппонента уже стоило дороже.

В Пристанище заключенные держались бандами, но так, чтобы об этом не прознало начальство. В основном делились или по расам или по родной планете, сектору. Куда назначить бледного Тейна местные не понимали, поэтому осторожно наблюдали и потихоньку провоцировали. Сам убийца уже понял, что за ним наблюдает начальство, которое только и ждет, чтобы выдавший себя за наёмного охранника Тейн не выдержал и согласился на сделку с местной службой безопасности. Они не спешили, жертва же и так в ловушке.

Или терпения у местного тюремного начальника хватило на полторы недели. Потому что, в один прекрасный момент, когда всех снова оштрафовали на пайки, среди заключенных поднялся бунт.

Тейн выгружал породу в измельчитель, когда весь двор оглушила серена. Не успел старший надзиратель закончить пылкую речь, о том, как его достали ленивые помои вроде заключенных, как один из этих лентяев попал острым камнем прямо в голову надзирателя. Не спасла даже высокая ограда, ведь, этот умник додумался подняться на пьедестал, чтобы каждый заключенный мог его лицезреть.

Кровь брызнула во все стороны, заливая лицо орущего мужчины. Камень рассёк ему бровь, вызвав обильное кровотечение и может сотрясение, но не больше.

— Чертовы засранцы! Да вы у меня голодать будете! После того, как вам ребра пересчитают!

По сигналу тревоги поднимался особый отряд спецназа. Всем заключенным следовало немедленно вернуться в камеры или лечь на пол, где бы они не стояли.

— Эй, одноногий, ты не слышал господина начальника? — рядом с дробилкой показался задира никто в компании двух людей-прихвостней.

— Твои подружки? — Тейн не спешил исполнять команду, только поудобнее облокотился на тележку, где среди породы лежала лопата.

— Начальник просил, тебя сильно не уродовать. Ведь кто-то уже постарался, — оскалился никто и заостренным куском железа обернутым в тряпки показал на искусственную ногу умбаранца, — почешите ему ребра, мальчики. И поспешите.

— Ха, — обрадовались помощнички и ринулись в сторону умбаранца.

— Не дёргайся, старичок! — погрозил бугай и размашисто

Тейн же пригнулся, пропуская над собой тяжелый удар. Ему только и осталось, что ударить протезом ровно в коленную чашечку, чтобы враг повалился на землю и заныл от боли.

Второму громиле досталось сразу следом. Тейн повалил груженую тележку, поднимая облако пыли. Словно дымовая завеса пыль скрыла умбранаца, ровно до того момента, как он не ударил прямо в солнечное сплетение, зажав в пальцах металлический колышек, которым обычно крепили страховочные тросы в шахте.

Стоило пыли осесть, как стало понятно, что дешевое мясо кончилось, и Тейн остался наедине с никто.

— Тебе не жить! — задира многозначительно провел ладонью по шее и выставив руку с заточкой, пошел в наступление.

Тейн же чуть согнул колени и согнулся, сжимаясь всем телом словно пружина готовая выстрелить.

Механический протез ловко поддел выпавшую из вагонетки лопату прямо Тейну в руки. Одного взмаха черенком хватило, чтобы среди воя сирены раздалось громкое боньк.

— Ах, мелкое дерьмо, мои глаза! — никто получил удар плашмя, что не помешало ему закрыться своей же заточкой, вот он сам себя и ранил, — я тебя поймаю, маргала выколю, мелкое дерьмо!

— Ага, давай помогу найти, — сладким как пот больного сахарным диабетом второго типа голосом ответил Тейн и толкнул задиру прямо в барабаны дробилки.

Уходил никто тяжело. Металлические барабаны с зубьями легко перемалывали кости, давили грудную клетку и гнули металлическую пряжку, все исчезло в недрах машины кроме крови. Сначала заключенный стал напоминать надутый воздушный шар, который зажевало в жерновах на кухне, а потом он лопнул.

Тейн только и успел обрадоваться вспышке от станера, прежде чем его накрыло фонтаном из смеси нечистот и крови убитого. А потом блаженный отдых.

Очнулся умбаранец через несколько часов на холодном полу собственной камеры. Тело подрагивало от волны холода, проступавшей через онемение станера. На форме местами остались темные пятна, а материал сильно промок, словно кто-то попытался помыть Тейна из шланга пока он “отдыхал”.

— Проснулся? Лучше вставай, а то еще обдам освежающим душем. Хотя… от тебя все-ещё прет, так что может, действительно стоит…

Тейн не в силах встать перевернулся на спину. Надзиратель со шлангом стоял над люком в потолке камеры и скалился.

— Ну что? Как тебе наше гостеприимство?

— Хорошо… — слабо протянул Тейн, — не бьют, почти, кормят, в тепле держат…

— Что? Все прям так и устраивает?

— Все устраивает, начальник…

Говорить не хотелось, а в горле изрядно першило.

— А зачем тогда заключенных обижаешь? Пустил два два семь в камнедробилку?

— Несчастный случай…

— Несчастный? Ага! — надзиратель заржал и хлопнул себя по ноге, — во заливает. Ты еще скажи, что выходить не хочешь.

— Конечно хочу, — Тейн решил не выходит из роли туповатого наемника, — а что, можно?

— Нельзя. Нельзя, пока ты не скажешь, зачем пришел и кто тебя послал.

— Так с боссом я прилетел, я же уже говорил. Наняли меня, как телохранителя.

— Ага, а получать битые документы и вынюхивать о гражданах Ромина тебя тоже наняли?

— Профессиональное.

— Что-то? — надзиратель приставил руку к уху, делая вид, что внимательно слушает.

— Я контрабандой подрабатываю в свободное от наемничество время. Думал, что и тут что-нибудь получится.

— Контрабандист и здесь? Ну да, расскажи сказочку. Сюда приходя либо прятаться либо разыскивать, и ты точно не похож на того, кто прячется. Так что пока ты не начнёшь говорить, кто тебя послал, отсюда не выйдешь. Наемник.

Надзиратель активировал консоль на стене и люк в потолке захлопнулся.

У Тейна болела каждая косточка и ныла каждая мышца. Ему требовалось срочно начать двигаться, а то он мог схватить переохлаждение и надолго выпасть из игры, если попросту не сдохнуть в этих застенках.

Поэтому умбаранец кряхтя в несколько толчков ослабшими руками перекатился поближе к кровати, куда не доставала холодная лужа. Ему требовалось ускорить поиски ответа, пока Роммель не решил разнести это место, только чтобы не дать умбаранца в обиду.

***

Стоя в собственной каюте Роммель расстегнул воротник кителя. На Изигеле место экономили на всем, даже капитанская каюта напоминала пару приставленных друг к другу грузовых лифта, чем нормальное жилое помещение. Радовала только полноценная душевая и огромное обзорное окно из укреплённого транспаристила, тянущееся полоской вдоль всей стены. Прочный материал надежно защищал тушку любого органика внутри металлической банки, по недоразумению называемой космическим кораблём. На самом же деле, все эти космические корабли до определённой степени напоминали больничные палаты, чуть ли не до стерильного чистые и пустые. А серые стены коридоров кого угодно вводили в уныние и безнадегу, стоило только застрять на корабле безвылазно больше года.

— Капитан, ваш сеанс связи готов, — по внутренней связи доложил первый помощник.

— Соединяй, — Роммель проверил, что связь идет по шифрованному каналу и включил голографический проектор.

Прямо вслед за расчищенным от пиратов пространством в этот отдаленный уголок галактики приходила цивилизация. Лютиус раскошелился на несколько гипер передатчиков для сверхдальнего общения.

В центре комнаты появились голограммы капитана Танаки и лейтенанта Гюрзы.

— Капитан, — Гюрза отжала честь.

— С прибытием на Бэк Прайм, — Роммель оперся на кофейный столик, — надеюсь, что местные показали вам гостеприимство.

Роммель перевел взгляд на Танаку.

— Если, банда бритых гонщиков, считается моими будущими учениками, которые совершенно случайно устроили пьяную вечеринку встречая меня, и если принять это за приветственную встречу, то да. Гостеприимство! — заявила лейтенант словно плюясь ядом.

— Команда Изигеля уже скучает, — заверил ее Роммель, — спокойно обучите первый курс и возвращайтесь.

Гюрза закатила глаза, но вытянулась по стойке смирно и отчиталась:

— Есть обучить бездельников!

— Капитан? — Роммель переключился на Танаку.

— Инженеры подготовили тренажеры. Первые серийные двадцать первые будут уже через три месяца. Успеем вбить немного дисциплины в наглецов, — заверил Танака.

— Что-то еще?

— Ничего особенного. Посылаем разведчиков, как вы и просили. Ищем, где у нас пробоина, — Танака старался не выдать смысл операции, по рассылке дроидов разведчиков в соседние системы.

Они уже несколько недель искали стабильные гипермаршруты по координатам, которые Роммель нашел в древнем храме.

Лейтенант только скрестила руки на груди с видом: “мальчики секретничают”.

— В остальном же, никаких проблем.

— Тогда это все, — попрощался Роммель и потянулся, чтобы выключить связь, но на дисплее отображается входящий вызов. И снова с Бэк Прайм.

Прежде чем ответить Роммель набрал помощнику:

— Как до нас смогли дозвониться? Мы на патруле.

Господин Бернц:

— Сэр, звонок перенаправили с Жемчужины на ваше имя. Дипломатическая линия.

— Понял, спасибо.

По дипломатической линии с Бэк Прайм Роммелю могло позвонить от силы несколько человек. Пришлось ответить.

— Виконт, вы заставляете ждать свое отца, — над полом появилось мерцающее изображение графа Теодор Бэк.

— Искренне, прошу прощения, ваша сиятельство…

— Теперь герцог, — заметил отец, и Роммель прикрыл глаза.

— Когда?

— Только что. Я можно сказать звоню тебе после срочного собрания лордов.

— Примите мои поздравления, отец.

— Спасибо. Я принимаю эту ответственность с тяжелым сердцем, — новый герцог Бэк изобразил самую искреннюю печаль на какую был способен, — через два дня будут похороны герцога Норна.

— Мне нужно будет прибыть?

— Излишне, — сразу остановил Роммеля отец, — позже, как освободишься, засвидетельствуешь. Пока же, мне интересно, что за беготню ты устроил в родной системе.

— Вас интересует что-то конкретное, мой лорд?

Герцог Бэк только хмыкнул. То ли ему нравилось, когда сын соблюдал этикет, то ли испытывал чувство долгожданного триумфа, которое не могло затмить даже непослушание Роммеля.

— Меня интересует, что-то конкретное. С одной стороны, меня очень, я повторюсь, очень радует твоя вовлеченность в дела нашей академии. Профессора высоко оценили твои инженерные навыки и готовы рассмотреть выдачу тебе научного звания. Несколько лет и из тебя получится полноценный конструктор космических кораблей.

По этому поводу Теодор испытывал смешанные чувства. С одной стороны это направление выходило за классические школы, принятые в изучении в семье Бэков, с другой же стороны все выходило лучше игры в солдатиков…

— С другой же стороны, до меня дошли слухи, что ты организовываешь школы пилотов, на Бэк Прайм…

— Это сугубо испытатели, истребителей, которые еще дедушка придумал. Мне было больно смотреть, как в ангаре пропадает наше наследие.

— На стреляющие железяки тебе больно смотреть, а на разбитые сердца родителей, нет?! — резко вскипел Теодор, после чего сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. — Хорошо, обучай своих испытателей, но школы вынеси за пределы столицы. Не хочу, чтобы твои учения начали пугать мне гостей.

— Вы ожидаете гостей, мой милорд?

— Верно. Из Республики. Всё-таки пора налаживать отношения. Мы с твоей матушкой уже начали подыскивать тебе и твоим братьям достойные пары. Ты против?

— Ну что вы, мой лорд. Я прекрасно понимаю все важность сложить голову между чьих-то нога, а не потерять ее в битве с пиратами на краю галактики.

— Ха, выезживаешься? Ну ничего, ситх тебя побери, мальчишка. Когда мы выберем, ты не отвертишься! Все, я поставил тебя в известность.

Сеанс связи закончился. Роммель сам того не замечая выдохнул и растегенул верхнюю пуговицу на кителе.

Чертов передатчик снова пиликнул, показывая, что пришло новое сообщение с Ромина, где уже как пару недель не отвечал Тейн.

— Долгий день…