Командир

Глава 1

Пролог

— Хнык-хнык-хнык ыыыы…

Не сразу я услышал тихие всхлипывания с подвываниями, сосредоточившись на поплавке, который начал вести себя как-то очень уж странно — вроде и поклевка, но какая-то настолько вялая, что я и заметил-то ее с трудом.

С недоумением оглянулся, но никого рядом не обнаружил. Да и не мудрено: место, где я расположился, не пользуется популярностью. Только я повернулся обратно к удочкам, как снова услышал тихое:

— Хнык-хнык-хнык ыыыы…

Озадачился я, надо сказать, неслабо и про себя почему-то подумал про глюки. А как иначе, если рядом и правда никого нет, а всхлипывания есть. На всякий случай, мысленно ухмыльнувшись, я громко спросил:

— Ну и кто тут сырость разводит? Ну-ка покажись…

— Ой, а ты меня слышишь что ли? — перебивая, спросил меня молодой, звонкий женский голосок.

— А что, не должен был? Горюешь тут, будто у тебя любимую конфету отобрали.

— Если бы конфету, — с тяжёлым вздохом ответила непонятная невидимая девчонка. — Ты меня не должен слышать и тем более не можешь увидеть. Это невозможно.

— Может и так, — не стал я спорить: — но ты на всякий случай показалась бы. Ну то есть хоть поближе подойди, раз я тебя услышал, может, и увидеть получится, хоть это и невозможно.

Говоря все это, я смотрел в сторону, откуда доносился голос невидимки и, наверное, поэтому смог заметить слегка метрах в десяти от себя дрожание воздуха, как это бывает над костром или в сильную жару на горизонте.

Глядя на это приближающееся ко мне образование, я не удержался и задумчиво произнес:

— Интересно, это маскировка какая-то хитрая?

— Ты что, меня видишь? — совсем уж ошарашенно спросила девушка.

— Не то чтобы вижу, но дрожание воздуха наблюдаю.

— Странно, так не должно быть, я ведь здесь бестелесна.

— Это как? — невольно спросил я.

— Ай, неважно. Тебе все равно не понять, поэтому и рассказывать смысла нет.

— Вот сейчас обидно. Ты правда думаешь, что я настолько тёмный и дурной, что не способен понять простых объяснений?

— Да не обижайся ты, просто я даже не знаю, как это объяснить. Я здесь нахожусь только своим сознанием, ну или душой, если хочешь, поэтому и говорю, что видеть и слышать ты меня не можешь.

«Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд», — подумал я и спросил:

— Так ты дух что ли?

— Да нет же, — как-то даже возмущенно ответила девчонка. — Я вполне себе живой человек, и у меня есть тело, просто оно сейчас находится в другом мире, который в своём развитии ушёл далеко вперед в сравнении с твоим. Сюда я переместилась сознанием, чтобы побыть в одиночестве и поплакать наедине с собой. Я иногда так делаю, когда мне совсем плохо.

— Что же у тебя такое случилось, что тебе захотелось поплакать аж в чужом мире?

Похоже, зря спросил, потому что в голосе девчонки явно послышались очередные всхлипывания.

— Семь лет работы, и все зазря, не выходит у меня задуманное, вот я и расстроилась.

— А поподробнее можно? — спросил я, а сам задумался. Вот нафига я лезу, все равно ведь ничем помочь не смогу, она только ещё больше расстроится. С другой стороны, пусть выговорится, может, полегчает. Известно ведь: когда выплеснешь из себя все накопившееся, на душе легче становится, вот и пускай выплескивает.

Девчонка сначала делилась со мной неохотно, а потом, начав говорить о наболевшем, увлеклась, да так, что начала сыпать всякими непонятными мне терминами, рассказывая о своём проекте, который как бы и получился, но никому не нужен из-за малой стабильности изделия, которое она разработала.

В общем, как я понял, она взялась довести до ума задумку её погибшего отца по модернизации какого-то супер-пупер-двигателя, способного работать в подпространстве, и до конца не справилась с этой задачей. Поэтому и сбежала от всех подальше, чтобы выплакаться без свидетелей и пожалеть себя несчастную.

Я много чего не понимал в её монологе, но терпеливо выслушал, а потом ещё и попробовал подбодрить, начав с простого замечания:

— Эх милая, мне бы твои проблемы, — тут девчонка хмыкнула, а я продолжил. — Я недавно читал одну интересную историю, в которой описан случай, похожий на твой. Не совсем, конечно, но, как по мне, очень похож. Там перед одним инженером стояла на первый взгляд невыполнимая задача. Он должен был значительно увеличить мощность двигателя внутреннего сгорания, не затрагивая при этом его конструкцию.

— Это другое, — перебила меня девчонка, но я попросил её потерпеть и дослушать, что я хочу сказать, после чего продолжил говорить.

— Говоря другими словами, от этого инженера требовали невозможного: придумать что-нибудь такое, чтобы мощность увеличилась, а средства на изготовление аппарата остались прежними. Прозвучит странно, но он смог это сделать только потому, что посмотрел на возможное решение проблемы под другим углом. Не стану рассказывать в подробностях, как и что он делал, тем более что вариантов он перепробовал множество. Скажу только, что он добился нужного результата, просто поставив на поршни двигателя дополнительные кольца, расширив существующие пазы. Он не добавил эти самые пазы, а поставил по несколько колец в уже существующие. Казалось бы, что тут могло измениться? По сути, все осталось как было, но нет. Компрессия выросла, соответственно, и мощность увеличилась.

Я к чему это говорю: может, и тебе стоило бы посмотреть на свои проблемы под другим углом и попробовать поискать решение в не совсем очевидных частях твоего устройства? Глядишь, и получится придумать что-нибудь толковое.

В этот момент я отвлекся на треск фрикциона катушки. За разговором совсем забыл про рыбалку, и хорошо, что не зажал этот самый фрикцион, а то килограммовый карпик мог бы и удочку своровать. А так все обошлось, и я даже вытащил рыбину без особых проблем.

Девчонка же, дождавшись, пока я достану карпа, посажу его в садок, помою руки и перезакину снасть, вдруг спросила:

— А что ты имел в виду, когда сказал «мне бы твои проблемы»? Вроде у тебя все хорошо, сидишь вон, развлекаешься…

Я только хмыкнул на это и ответил коротко:

— Недолго осталось развлекаться, врачи не более месяца обещают.

— Вот как? Ну-ка расслабься и не шевелись.

С этими словами дрожание воздуха как бы наползло мне прямиком на лицо.

Честно сказать, я в принципе ничего не почувствовал, и если бы не увидел движение этого марева, то так и не узнал бы, что девчонка что-то там делала. Она между тем снова заговорила.

— Ошибаются ваши врачи. Дней семь тебе осталось, слишком все запущено.

— Не скажу, что порадовала, но спасибо. Постараюсь закончить все свои дела за оставшееся время.

— Ты так спокойно говоришь о собственной смерти? — удивилась девчонка. На что я ответил, по привычке храбрясь:

— А что теперь переживать? Все мы когда нибудь умрём, просто кто-то раньше, кто-то позже, как кому на роду написано.

После довольно продолжительной паузы девушка задала неожиданный вопрос:

— Скажи, а ты хотел бы прожить ещё одну жизнь?

— Странный вопрос, и не ошибусь, если скажу, что любой человек хотел бы жить подольше, а лучше не один раз. Жаль, что это невозможно, — ответил я с привычной уже улыбкой и слегка потерялся от того, что собеседница сказала дальше.

— Я могу попробовать перетащить твоё сознание в какой-нибудь из соседних параллельных миров и помочь ему переселиться в подходящее тело. Не факт, что получится, тут как повезёт, но ведь тебе в любом случае терять нечего.

— Заманчиво, конечно, но есть одно но, — начал рассуждать вслух я, хотя в тот момент совершенно охренел. — Я не хочу отбирать у кого бы то ни было его жизнь, ведь тело, в которое ты переместишь моё сознание, кому-то принадлежит. Не, не хочу так поступать, даже учитывая, что своя рубашка ближе к телу, жизненные принципы важнее жизни, на то они и принципы.

Девчонка после небольшой паузы произнесла:

— Знаешь, меня радуют твои принципы. Покойный отец говорил, что я не умею разбираться в людях, но в данном случае и так понятно, что ты хороший человек, и мне ещё больше хочется тебе помочь.

Я на эту тираду только хмыкнул и ответил:

— Твой отец был прав, и я по жизни творил немало разной дичи, стоит только Афган вспомнить, но некоторые вещи даже для меня неприемлемы, тем более на пороге смерти и перед встречей с богом.

— Понимаю и принимаю. Но дело в том, что выкинуть кого-либо из его тела, чтобы занять его место, в принципе невозможно. В нашем случае нам придётся воспользоваться телом, которое только покинула так называемая душа из-за какой-нибудь травмы, несовместимой с жизнью. В любом мире каждую секунду кто-нибудь гибнет, так что подходящих нам тел будет довольно много. Нам останется только выбрать подходящий вариант, излечить его при помощи энергии жизненных сил твоего старого тела и подселить в него твою душу. Нет, как я уже говорила, не все просто и может так случиться, что у нас ничего не выйдет, слишком уж много переменных, но я думаю, стоит рискнуть, тем более что терять тебе нечего.

Я, слушая это все, задавался вопросом: мне действительно в кои-то веки повезло по жизни? Или все это плод моего больного воображения? Всё-таки опухоль головного мозга намекает на последнее. Но терять мне действительно нечего, поэтому и рассуждать не стоит.

— Да, такой вариант приемлем, и я согласен попробовать. Что мне надо делать?

— Ты говорил, что тебе надо решить какие-то вопросы до того, как умрёшь, сколько тебе для этого понадобится времени?

— Собственно, нет ничего такого, из-за чего стоит откладывать наш эксперимент. Разве что с родными стоит попрощаться, а так я в принципе готов.

Девчонка на это хмыкнула и произнесла:

— Тогда встречаемся через два дня на этом месте. Тебе нужно организовать здесь кучу горючего материала для большого костра, способного сжечь дотла твоё тело. Это обязательное условие, все остальное я подготовлю сама.

Собственно, на этом мы и распрощались с Афродитой, как звали девчонку, благо хоть перед расставанием мне хватило ума выяснить, как её зовут. Только и успел подумать, что зовут её как древнегреческую богиню, и тут марево плавно, но быстро исчезло.

Естественно, мне резко стало не до рыбалки, и я, собрав снасти, отправился домой, размышляя по пути, что, наверное, не зря её так назвали родители. Возможность подарить человеку ещё одну жизнь — это реально чудо, подвластное только богам.

Как бы там ни было, а я действительно решился попробовать прожить ещё одну жизнь. Ведь как бы я ни храбрился, а страх смерти никуда не делся. И, конечно, на пороге смерти жить почему-то хочется как никогда раньше.

Два дня промелькнули с сумасшедшей скоростью. Естественно, я не стал никому говорить о предстоящем действе (едва ли кто поверит, что человек, собравшийся сжечь себя на костре находится в трезвом уме, вот и пришлось шифроваться). Только мысленно попрощался с женой и детьми, пожелал им счастья и полюбовался ими напоследок, да и порадовался, что смог вырастить детей достойными людьми.

Про то, как втихаря организовал доставку колотых дров на берег реки, и упоминать не буду, сложно было, но я справился. Я даже все деньги, хранящиеся на моих счетах, смог обналичить, чтобы родные потом не мучились. Про наследство и говорить нечего, этот вопрос давно решён, ещё как узнал о болезни, все имущество переписал.

В общем, все успел, что хотел, и как ни грустно это прозвучит, умереть теперь был готов на все сто.

Правда когда совсем уж собрался уходить, задержался ненадолго и накидал родным короткую записку с таким расчётом, чтобы нашли её не сразу после того, как уйду. Есть у нас в доме место куда жена по-любому через пару дней заглянет.

Нет, не стал особо распространяться о том, что собираюсь сделать. Просто написал, чтобы не переживали и не искали, обозначил, что есть у меня секретное место, где я хочу умереть в одиночестве. Попросил у них за это прощения, написал, что безумно их всех люблю и не хочу, чтобы они видели, как буду умирать, и на этом все.

На место прибыл чуть раньше оговоренного срока и к появлению Афродиты успел подготовить все необходимое для самосожжения. Да и готовить было, по сути, нечего, поленницу дров сложил заранее, поэтому только и осталось, что обильно полить её бензином из пятилитровой пластиковой бутылки. Собственно, на этом подготовка и закончилась.

Сказать, что не волновался и не переживал, — это нагло соврать. Всё-таки человек изначально так устроен, что будет цепляться за любую даже самую призрачную возможность прожить лишний день, да чувство страха никто не отменял. Вот и я нехило комплексовал и боялся, раз за разом спрашивая самого себя, не сошёл ли я с ума.

Боялся, переживал, копался в себе, но когда появилась Афродита и спросила, готов ли я, ответил согласием без раздумий. Всё-таки терять мне действительно нечего, и я это точно знаю. Усевшись на поленницу, я, прежде чем поджечь разлитый на ней бензин, попытался настроиться на будущую боль от самосожжения, ведь так или иначе, а в какой-то мере представляю себе, что мне предстоит перенести. Но Афродита попыталась меня успокоить, пообещав выдернуть душу из тела до того, как станет больно. Но я ничего с собой поделать не мог и какое-то время потратил на то, чтобы решиться поджечь бензин.

Когда я всё-таки сделал это, и костёр полыхнул, я даже испугаться не успел, как обнаружил себя зависшим над этим самым костром.

Странное, надо сказать, ощущение, непонятное облегчение от того, что не надо испытывать муки от огня перемежалось небывалой легкостью и даже, наверное, радостью от осознания, что все наконец закончилось. Буря эмоций и ощущений, по-другому это состояние не назвать. Да и как иначе, ведь не каждый день воочию наблюдаешь, как твоё тело сгорает на костре. Странно все это.

В чувство меня привёл голос Афродиты, которая каким-то слегка язвительно произнесла:

— Налюбовался? Пора делом заняться.

Повернувшись на её голос, я натурально завис, подумав про себя, что это красота неземная. Ну, правда, охренел от открывшегося зрелища, ведь передо мной парила совершенно обнаженная красотка, от созерцания которой и глаз-то отвести невозможно.

Обдумать все это не успел.

Просто до Афродиты, похоже, только сейчас дошло, в каком виде она передо мной предстала, потому, что это её «Ой, отвернись пожалуйста», и попытка прикрыть руками сразу все прелести одновременно, выглядели забавно.

Честно сказать, я с трудом отвернулся, очень уж завораживающее зрелище было, и, наверное, хорошо, что я сейчас бесплотный, а то, похоже, и самому тоже пришлось бы смущаться. Наверное.

Подумать над этим не получилось. Сначала как-то мгновенно появилось чувство стремительного полёта, а потом свет померк.

Глава 1

— Ну давай же, очнись, что же ты так долго? Очнись уже… — доносилось до меня как будто издалека. Мысли текли вяло, и чувствовал я себя заторможенно, наверное, ещё и потому, что мне, как это ни странно, было хорошо. Подумалось: «как в колыбели».

— Да очнись же ты наконец, — не унимался между тем голос, и я как-то помимо воли открыл глаза. Как открыл, так сразу и навалились на меня неподъемным грузом воспоминания о произошедшем и осознание новой для меня реальности.

— Ну наконец-то. Слушай внимательно и не перебивай. У меня осталось очень мало времени. С минуты на минуту меня могут выдернуть отсюда. Я пыталась повысить твои шансы на выживание и сотворила одну глупость, которая не осталась незамеченной. Но это ладно. Главное, что перенос у нас получился, и ты сейчас в новом теле. Но вот со временем для вселения тебе не очень повезло, уже через год здесь начнется страшная война, но большего я сделать не могла. Не было у нас выбора. Этот мир, в котором ты очутился, — точная копия земного, только отстаёт по времени развития. Говоря проще, ты можешь воспринимать его как прошлое своего мира, так тебе будет проще. Переместился ты в тело советского командира двадцати четырех лет, который попал в руки бандитов и умер, не выдержав пыток. Тело я вылечила и довела до идеала, поэтому у тебя здесь есть шанс стать долгожителем, если, конечно, переживешь войну. Правда, это тело не совсем для тебя подходящее, энергетика у него послабее твоей старой, поэтому возможны незначительные сбои в эксплуатации. Не знаю, как они будут выражены, но просто сильно не пугайся, когда с тобой будет происходить что-то непонятное. Все наладится, когда душа окончательно приживется.

— Подожди, — не удержался я и перебил этот монолог. — Скажи, что у тебя за проблемы и что значит «пыталась повысить шансы»?

— У нас мало времени, и ты зря меня перебиваешь. Проблемы незначительные, за это разве что отругают. Я просто захватила с собой немного энергии со служебного накопителя, и это не осталось незамеченным. Зато нам с тобой пусть и впритирку, но хватило на то, чтобы перенос и приживление души прошли без лишних трудностей. Слушай дальше и не перебивай. Находишься ты сейчас в укрытии, которое принадлежит пленившим тебя бандитам, и тебе надо как можно быстрее бежать. Дело в том, что этих бандитов я смогла усыпить только минут на пять, и скоро они очнутся. На большее у меня просто не хватило энергии.

Пока Афродита вводила меня в курс дела, я осматривался. Находился я и правда в помещении, напоминавшем обшитый бревнами блиндаж, только с выходом в потолке. Сам этот блиндаж был похож на просторную комнату в деревенской избе, только без окон. С одной стороны этой комнаты стояли массивные стеллажи с широкими полками, заполненными разнообразными ящиками, мешками и свертками. С другой стороны и в торце, противоположном входу, были устроены двухуровневые нары, способные дать отдых как минимум десятку человек. В углу между стенкой у входа и стеллажами была довольно массивная железная печка, причём не буржуйка. В противоположном углу находилось что-то вроде оружейный стойки. Посредине, почему-то примерно в метре друг от друга, находились два даже на вид тяжёлых стола, один из них окружало штук десять табуретов. Все это я успел заметить за какие-то считанные мгновения и тут же сосредоточил все свое внимание на, так сказать, хозяевах этого места. Почти все они в самых причудливых позах валялись на нижнем ярусе нар. За столом, уронив головы, сидели, сладко посапывая, всего два человека. Я же как очнулся, так и валялся на глиняном полу у лестницы, ведущей на выход, слушал Афродиту и осматривался.

Как раз когда она начала говорить, что усыпила бандитов, я стал подниматься с пола и, перебивая её в очередной раз, спросил:

— Все бандиты здесь или снаружи тоже есть?

— Все здесь. Это место хорошо замаскировано, поэтому нет большого смысла держать охрану снаружи.

Я на это только хмыкнул и про себя подумал, что смысл в охране есть всегда. Другое дело, что мне только на руку то, что все бандиты здесь. Афродита между тем продолжала.

— Просила же не перебивать, — с досадой попеняла она. — Тебе срочно надо бежать и где-то прятаться. Минут через пятнадцать ты приблизительно на час потеряешь сознание и начнешь осваивать память бывшего владельца тела, я смогла её сохранить для тебя, поэтому времени у тебя не осталось.

«Вот оно как, теперь понятно, почему Афродита так кипишует. Только вот бежать, как по мне сейчас будет глупостью, гораздо разумнее остаться здесь но предварительно нужно нейтрализовать бандитов». Подумав так, я под бубнеж Афродиты подошёл к столу, за которым спали два, судя по всему, главаря этой шайки и взял в руки обычный кухонный нож, который лежал рядом с керосиновой лампой, освещавшей помещение.

Как взял, так сразу и положил. Просто подумал, что в будущем мне этот схрон, если о нем больше никто не знает, может самому пригодиться, а значит лить здесь кровь, полосуя глотки бандитов, нельзя. Самому же потом убираться. Поэтому поступил проще.

Был у меня случай во время службы в армии, которую я проходил в Афгане. Не люблю об этом вспоминать, потому что пришлось там хапнуть,и немало, но теперь, чую, пережитое и наработанный опыт пригодится не раз.

Тогда нас, пару молодых разведчиков, спецы, которых мы сопровождали во время этой операции, как они выразились, обкатали. Эта обкатка мне потом полгода снилась.

У них была задача зачистить одного из полевых командиров, с которой они справились, если не играючи, то близко. Они сами тихо разобрались с охраной и начали вырезать сосредоточенных в нескольких домах духов. Не знаю, кому тогда пришла идея обкатать молодняк (а нас в разведгруппе таких было двое), но одно из помещений под руководством нескольких спецов зачищали как раз мы.

Способ, которым мы убивали спящих духов, был прост и эффективен до безобразия. Именно так я решил и здесь действовать, главным образом потому, что это практически бескровно.

Я взял шомпол, сняв его с одной винтовки, подобрал возле печки подходящее полешко и занялся делом, предварительно велев Афродите отвернуться. Не хотелось травмировать ей психику и портить сложившееся обо мне впечатление. К сожалению, проконтролировать, отвернулась она или нет, не представлялось возможным, но я ее предупредил.

Дальше поступил просто. Подходил к лежащим на нарах бандитам, вставлял в ухо шомпол и наносил удар поленом по другой стороне шомпола. На этом все. Дожидался окончания агонии и переходил к следующему. Пара минут, и в схроне в живых остались только два спящих за столом, как я думаю, командира, которых я решил пока оставить в живых. Надо же будет выяснить, кто ещё знает про это убежище, поэтому я решил пока их просто связать, что времени много не заняло. Дольше провозился, пока привязывал их к стойкам нар. Понятно, что я предварительно тщательно обыскал этих двоих, и теперь вязал не жалея и затягивал узлы как можно туже, забив на кровоток, все равно в живых их оставлять не буду.

Сделав все это, я перетащил трупы бандитов, лежавших на нарах, к лестнице, сам устроился, если так можно выразиться, на их месте и произнес:

— Ну вот, теперь можно и память бывшего владельца тела осваивать.

Афродита, замолчавшая, когда я начал убивать бандитов, как-то тяжело вздохнула и ответила:

— Вот это ничего себе ты проблемы решаешь, а казался таким добрым и безобидным. Ладно, тебе лучше знать, как поступать. Это теперь твоя жизнь. Меня уже начинает тянуть обратно, поэтому будем прощаться. Напоследок напомню: если с тобой время от времени будет происходить что-то непонятное, сильно не пугайся, просто будь поосторожнее, и все будет нормально.

— Лишь бы это непонятное не случилось во время боя, — невольно прокомментировал я.

— Нет, во время боя вряд ли. В такие моменты организм, наоборот, мобилизуется. Скорее это может быть во сне или когда ты расслабишься. Ладно, извини но на этом все. Удачи тебе и прощай.

Странно прозвучит, но я как-то даже привыкнуть успел к присутствию Афродиты, наверное, поэтому ответил с теплом в голосе:

— Спасибо тебе за все, красавица, от всей души спасибо. Тебе тоже успехов и удачи во всех твоих начинаниях. И, если будет возможность, заглядывай ко мне, рад буду тебя услышать.

К сожалению, я не понял, услышала ли она меня до конца, потому что каким-то непонятным образом я вдруг почувствовал, что Афродиты рядом со мной больше нет.

Вздохнул тяжело и подумал, что всё-таки мне нереально повезло, раз мне посчастливилось встретиться с такой прелестью, да ещё способной ни много ни мало, а подарить мне новую жизнь. А потом стал дожидаться, когда начнёт усваивается память предыдущего владельца тела.

Почему-то сознание я потерял раньше, чем предсказывала Афродита, по крайней мере пятнадцать минут точно ждать не пришлось. Успел заметить, что связанные бандиты начали приходить в себя, и меня вырубило, будто свет выключили.

В себя пришёл так же резко, как и выключился, только и разницы, что очнулся с дикой головной болью, в плохом настроении и, как это ни странно прозвучит, полным непонятного воодушевления. Странное сочетание чувств и ощущений — ещё и потому, что в мыслях творился настоящий бардак, который я бы назвал конфликтом интересов.

Не знаю, как правильно объяснить. То, что личность старого владельца тела ушла в небытие, это точно, мне досталась только память. Но и этого было достаточно, чтобы охренеть и на время потеряться. А как по-другому, если я вдруг осознал, что в этом теле очень люблю сладкое, и это притом, что в прошлом к сладостям был равнодушен.

В общем, мне понадобилось довольно много времени, чтобы разобраться в себе и разложить все по полочкам.

С перемещением в это тело мне откровенно повезло, и это я понял на все сто чуть не сразу после того, как очнулся. Если говорить языком геймеров, именно попадание в это тело можно назвать роялем в кустах, но обо всем по порядку.

Зовут меня теперь Сергей Феоктистович Захаров, я старший лейтенант НКВД, в данный момент я нахожусь недалеко от города Белосток, который в свою очередь расположен в Белоруссии.

Прибыл сюда предыдущий владелец тела, чтобы принять командование над отдельной ротой, предназначенной для охраны железных дорог и особо важных предприятий промышленности.

Фишка в том, что эта самая рота существовала только на бумаге, и её ещё предстояло сформировать. Дело в том, что Сергей — сирота, он воспитывался в семье родного дяди, который находился в немалых чинах и служил в политическом управлении РККА, занимая там нехилую должность. Но этот самый дядя в судьбе Захарова если и принимал участие, то довольно опосредствованное, а вот его сын и двоюродный брат Сергея Иван, который был на четырнадцать лет старше Сергея, что называется, взял его под свое крыло. Собственно из-за того, что этот самый брат служил в ГУГБ НКВД, у Сергея не было других вариантов, кроме как пойти по стопам брата, который для него был непререкаемым авторитетом. Именно поэтому он после окончания школы, естественно, не без помощи брата, стал слушателем курсов при центральной школе ГУГБ НКВД, после окончания которых некоторое время служил как раз на пресловутой Лубянке.

Понятно, что карьера под крылом брата, который к этому моменту уже находился в звании старшего майора НКВД, шла в гору стремительными темпами, и к двадцати четырём годам Сергей, успев закончить ещё несколько дополнительных курсов, получил звание старшего лейтенанта. Сюда, в Белосток, он прибыл именно из-за карьерного роста и ненадолго. Брат организовал этот перевод и смог обеспечить все возможное для успеха задуманного мероприятия.

Для этого он ни много ни мало, а сумел продавить создание отдельной роты охраны, которая должна стать образцово-показательной, и организовать назначение командиром этого подразделения Сергея. Более того, он обеспечил брата такими документами, что у Сергея в принципе не должно было возникнуть проблем с формированием роты.

Что говорить, если Сергей, вернее теперь уже я, мог забрать в состав своего подразделения чуть не любого человека, проходящего службу в РККА. Понятно, что это касалось рядового и сержантского состава армии, но и это было немало. А если учитывать, что будущих подчинённых командиров мне следовало выбирать из состава погранвойск, то затеянное дело было обречено на успех. Но и это ещё не все.

Сергей, вернее я, мог комплектовать штаты своего подразделения, исходя из своих соображений и «согласно текущей обстановке», что открывало нереальные возможности. А учитывая тот факт, что подразделение будет вооружаться со складов мобрезерва по необходимости, исходя из той же «текущей обстановки», эти возможности можно назвать и совсем уж запредельными.

Я, честно сказать, когда в полной мере осознал сложившийся расклад, слегка потерялся и невольно подумал: «Это что же я тут замутить могу? Страшно подумать».

Конечно, едва я все это понял, у меня тут же возникла куча идей, как можно распорядиться этими возможностями наилучшим образом. Дошло до того, что я на полном серьёзе начал думать, что в составе роты не помешало бы иметь хотя бы танковый батальон, состоящий из каких-нибудь КВ (шутка, конечно, но…).

В общем, я какое-то время реально пребывал в эйфории и даже предвкушении от открывшихся возможностей. Да и как иначе, мало кто из моего поколения остался бы невозмутимым, получи он шанс поучаствовать в Великой Отечественной войне на своих условиях. Понятно, что в роли всего лишь командира роты говорить о значимых совершениях не приходилось, но даже так попить крови с немцев при толике удачи можно немало, тем более, что кое-какой опыт у меня имеется.

В целом, если говорить откровенно, я был безумно рад подобному перерождению, даже не смотря на то, что я понимал, впереди меня ждет действительно страшная война, выжить в которой будет непросто, даже имея за плечами опыт Афгана. Что скрывать, меня в прямом смысле накрыла эйфория. Мало того, что я был снова молодой, так ещё и стартовые условия выпали запредельные.

Но длилось это моё состояние недолго. Дело в том, что в принципе память предыдущего владельца тела я получил сразу, целиком, но вот осознание и переваривание информации проходило подобно накатывающим волнам, постепенно. Из-за этого провалялся я на нарах несколько часов и понял, что не все коту масленица, не так просты дела с доставшимся мне наследством.

Сергей, как и его брат ни много ни мало, а по-настоящему оголтелые карьеристы, которые не стесняются идти к заветной цели в буквальном смысле по головам и не гнушаются никаких, даже самых подлых методов. Правда, сейчас, да наверное, и всегда в спецслужбах творилась настоящая дичь. Противостояние различных группировок, течений и перетягивание одеяла разных отделов между собой на запредельном уровне. Интриги плетутся похлеще мадридского двора.

В общем, не все просто и ладно в этой организации, поэтому предлставленными мне возможностями придётся пользоваться с оглядкой. Стоит чуть потерять берега, и все может закончиться печально, найдутся доброжелатели, готовые утопить конкурента. Понятно, что так просто меня не прихватить, всё-таки крыша серьёзная, но и вести себя мне придётся осторожно, не переступая границы дозволенного.

Дождавшись полного усвоения информации, я с трудом заставил себя заняться делами. Просто накатило. Появилась непонятная тоска по прошлому, нахлынули мысли о семье, да и в целом настроение скатилась ниже плинтуса, и сонливость какая-то появилось. По ходу психика пошла в разнос, поэтому я с трудом, но заставил себя встать и взяться за работу. Известно же, что работа и труд все перетрут, вот я и рассудил, что у меня будет ещё время на переживания и страдания. Сейчас же работать надо — и при этом постараться не наделать глупостей.

В первую очередь, понятно, я занялся пленниками. Не сказать, что я мастер в проведении полевых опросов, но кое-какой опыт имею, больше теоретический. Приходилось в том же Афгане несколько раз видеть, как это делали упомянутые ранее спецы, работали ведь с ними в связке не раз и не два, вот сейчас и применил на практике то, что когда-то наблюдал.

Тогда, помнится, капитан Васильчиков объяснял, что нужно в первую очередь лишить допрашиваемого равновесия. Говоря проще, нужно заставить его поверить, что проще рассказать все начистоту и по-быстрому умереть, чем мучиться целую вечность.

Поэтому, по примеру капитана, я не стал сразу задавать какие-либо вопросы. Вместо этого я одному из пленников начал с блаженной улыбкой ломать пальцы, по одному и медленно, всеми силами изображая удовольствие от этого действа. Нет, я не старался делать это как показывают в фильмах, вместо этого прикладывал эти самые пальцы к стойке нар и дробил их рукоятью ножа. Вернее, даже не дробил, а просто долбил этой рукоятью по пальцам, пока клиент не вырубился от боли.

Жесть, конечно, для обычного обывателя, но очень эффективная, поэтому не было ничего удивительного, что, когда бандит очнулся, и я начал задавать вопросы, отвечал он не задумываясь и, судя по всему, правду. Понял, что молчать не получится, вот и старался заслужить лёгкую смерть.

Оказывается, пленили Сергея поляки, и виноват в этом был он сам. Слишком любвеобильным был бывший владелец теперь уже моего тела. Меньше недели прошло, как он появился в Белостоке, а у него уже было две любовницы — медсестра из армейского госпиталя и полячка из из деревни рядом с городом. Вот, собственно, когда он был у этой самой полячки, Сергея и оприходовали деревяшкой по черепку, раздели до исподнего, уволокли в схрон и уже здесь издевались по-взрослому, да так, что он этого не пережил. Полячка, кстати, оказалась родной сестрой допрашиваемого, который в свою очередь был командиром этой банды.

Что порадовало, все члены этой банды находились сейчас здесь. Состояла банда из бывших военных польской армии, и этот схрон они создали, что называется собственноручно. Кстати сказать, это было не единственное их убежище, но самое продвинутое. Было ещё два схрона в лесах, но гораздо проще и не так упакованные как это.

Здесь у них, можно сказать, основная база и, как я и предполагал, в будущем она мне пригодится и, возможно, не раз. Дело в том, что, даже если не считать оружия с приличным количеством боеприпасов, тут у них было съестных припасов длительного хранения. Да много чего здесь нашломь. Оказывается, это подобие блиндажа состоит из двух комнат, а не одной, как я думал сначала. Просто вход во вторую комнату выполнен настолько хитро, что, не зная о нем, обнаружить его непросто. Да и не искал бы я его, если бы бандит не рассказал. Но то, что теперь знаю об этой заначке, очень хорошо.

Ведь посмотреть в этой скрытой комнате действительно было на, что. Там на самом деле хранилось серьёзное количество провианта. Что говорить, если вторая комната, а она оказалась чуть не в два раза больше первой, была под потолок забита стопками мешков с разнообразной провизией. Я только мешков с сахаром насчитал двадцать штук, а со всякими крупами — так и вообще под две сотни. Даже перечислять не возьмусь, чего и сколько там было, хороший ассортимент, даже бочки с мёдом и фляги с растительным маслом я там нашёл. В общем, богатое мне досталось наследство, и главарь банды заслужил легкой смерти.

Правда, отпустил я его не так быстро, как ему бы хотелось, слишком уж интересные вещи он рассказывал, да и вообще очень информированный мне достался собеседник. Чего стоили одни только сведения об интендантах, торговавших военным имуществом налево и направо, наживаясь на этом без зазрения совести (собственно, обнаруженная здесь провизия — с армейских складов). Или, к примеру, информация о местных контрабандистах способных достать все, что угодно. Да много о чем поведал этот бывший польский офицер. Будет теперь на ком тренировать состав будущей роты, немало он сдал своих коллег, бандитствовавших в окружающих лесах.

Его заместителя я допрашивал уже без огонька, лишь бы сделать. От главаря получил все нужные сведения, поэтому с его помощником долго не работал, да и он не сказал ничего нового.

Закончив с допросами, сразу убивать пленников я не стал. Просто трупы, образовавшиеся в схроне нужно было перенести подальше. У бандитов был отстойник с захваченными советским автомобилями, где хранились две полуторки и эмка. Вот туда я и решил переместить трупы, чтобы не засветить схрон, когда буду возвращаться к своим и объяснять, где пропадал два дня.

Пока оставшиеся в живых бандита переносили под моим присмотром тела, я активно размышлял, как лучше всего преподнести свое спасение и при этом не засветить бандитское убежище. Нужно это сделать так, чтобы у людей, задействованных в расследовании этого происшествия, не возникло и тени сомнения, что я освободился из плена именно возле отстойника автомобилей, а не где-то ещё.

Говоря другими словами, нужна хорошо проработанная легенда, и здесь на первый план вышли знания полученные от предшественника. Всё-таки его за время службы успели неплохо натаскать — как следователя, да и как оперативка тоже. Во всяком случае он досконально знал, как в этом времени ведутся следственные мероприятия, и его опыт мне пригодится и, возможно, ещё не раз.

Кстати сказать, если по части следствия и оперативной работы он стал действительно неплохим спецом, то вот в командовании армейским подразделением он был настоящий дуб дерево. С трудом представляю себе, как бы он командовал вверенной ему ротой, и тем более не совсем понимаю, как бы он делал её образцово-показательной. Но это ладно, главное, что я очень даже неплохо понимаю, что и как нужно делать, но думать об этом буду позже, когда немного разгребусь с насущными проблемами.

Транспортировка трупов заняла довольно много времени, собственно, как и организация подобия длительной стоянки банды. Ещё некоторое время ушло на то, чтобы разложить эти самые трупы в правильном порядке, рисуя схему боя, когда я как бы быстро и качественно прострелил головы основной части бандитов и ранив допросил главарей. ( да, все головы убитых бандитов пришлось прострелить из пистолета, чтобы скрыть следы настоящего способа убийства) Следы полевого допроса даже пытаться скрыть не стоит, поэтому и пришлось прорабатывать детально версию произошедших здесь событий и изображать тяжёлые ранения главарей. Что говорить если я даже лицо себе разбил, чтобы все выглядело достоверно.

Мне пришлось не только раскладывать трупы в определённом порядке, но и снаряжать их по полной программе, как имуществом, так и всем необходимым для нормального полевого лагеря. В общем, не вдаваясь в детали я постарался воссоздать вид чего-то типа бандитского лагеря с навесом спальными местами и так далее. Конечно, фигня для опытного глаза, но есть у меня мысль, как усложнить жизнь следователей.

Дело в том, что я очутился в этом мире если не утром, то в первой половине дня точно, и пока происходило все вышеописанное, время медленно, но уверенно шло к вечеру, и это замечательно. Мне очень в тему будет появиться в Белостоке именно ночью, да и притащить на место бандитского лагеря побольше народа тоже лучше ночью. Есть надежда, что при таком раскладе здесь все затопчут, что не позволит понимающим людям в полной мере восстановить реальный ход событий.

Нет, на самом деле я сомневался, что мне станут задавать неудобные вопросы, но береженого, как известно, бог бережет, поэтому я очень серьёзно отнесся к подготовке встречи с коллегами. Провозился с организацией всего и вся до поздней ночи и только уже в темноте отправился на эмке в город.

Машина, кстати сказать, принадлежала местному отделу НКВД, и Сергею её выделили только на время. Помогли, так сказать, своему, благо водить Сергей умел, собственно, как умею и я тоже. Более того, я учился водить ещё на пятьдесят втором газончике под руководством отца, поэтому проблем с двойным выжимом сцепления или, например,перегазовкой в принципе не испытывал. Приспособился если не мгновенно, то очень быстро.

Уже по дороге в голову неожиданно пришла неоднозначная мысль: «ездить по лесам в этом времени в одиночку — не самое лучшее занятие, тем более ночью, как бы чего не вышло. Тем более я теперь точно знаю, сколько здесь различных бандформирований, и наверняка даже ещё знаю не все. По этому не уверен, правильно ли я сейчас поступил, отправившись в путь ночью. Только и остаётся надеяться, что все закончится благополучно, благо хоть ехать недалеко».