Командир

Глава 8

— Все вы как выпьете, так сразу и пропадаете, — тут же бойко отреагировала стоявшая рядом со смущенной Настей эффектная шатенка. — Не обижайте нашу Настеньку, она у нас скромница и тихоня.

— И в мыслях не было обижать самую красивую девушку на свете, — парировал я.

— Ой, все, засмущали девушку совсем, — ответила шатенка и повернулась к подругам. — Все, девчонки, поблагодарили, пора и честь знать. Не будем мешать военным отдыхать.

С этими словами без всякого преувеличения стайка красавиц дружно развернулась и отправилась к себе за столик. Только и того, что Настя стрельнула в мою сторону коротким взглядом, от которого у меня в груди разлилось тепло. Даже не заметил, как брат сунул мне в руку стопку, которую я опрокинул в себя, не почувствовав вкуса.

— Зацепила тебя красавица, да, Сергей? — спросил брат. А я не задумываясь ответил:

— Зацепила, чего уж тут.

Брат хмыкнул и произнес:

— Завидую тебе, по-доброму завидую. Я вот после Люси не могу завязывать серьезные отношения, так и сидит во мне страх снова потерять родного человека. Боюсь снова привязываться.

Да уж, в этом плане брату действительно не повезло. Жена, в которой он души не чаял, умерла родами, и после этого он потерялся. Не сломался, но с женским полом у него теперь отношения потребительские, если и встречается с кем, то только ради здоровья и от случая к случаю, отчаянно избегая серьезных отношений.

Не стал я ему ничего отвечать, вместо этого налил стопки и произнес:

— Давай, брат, за тех, кого с нами нет.

Выпив, мы немного посидели, думая каждый о своём, а потом я спросил:

— Скажи, Ваня, те три человека, которых мне отправили в помощь, это твои люди?

— Озадачился наконец? Думал, уже не спросишь. На самом деле секрета нет. Старшина, он ничейный. Я планировал задействовать его в одной операции, но не получилось. Просто он слишком ершистый и не станет делать то, что, по его мнению, неправильно. Вот я и избавился от балласта, отправив его к тебе в помощь. Виктор — да, он мой человек, но от него подлости не жди, он нормальный парень. Что касается политрука, то он человек отца. От него тоже подлости не жди, он из идейных, и отец выбрал его именно из-за этого. Я это точно знаю, да и отец при мне ставил задачи, перед тем как отправить его к тебе. Боится отец, как бы мы не начали чудить. Особенно на антисоветчине помешан, но это и неудивительно, зная кто у нас мамы. Он и за мной тоже присматривает, так что ты не один такой.

Честно сказать, не ожидал от брата такой откровенности, да и спрашивал только чтобы увидеть его реакцию на мои слова, а тут вон как все получилось. Вроде мелочь, не стоящая внимания, а все равно приятно.

В итоге посидели с братом так душевно, что я с трудом помню окончание застолья, только урывками. Соответственно, утром поднялся с больной головой, вернее, меня подняли, потому что я проснулся от громкого стука в дверь.

Когда, собравшись с силами, я открыл, на пороге обнаружил посыльного от брата, который передал мне записку.

Удивил меня, конечно, его столь ранний подъем и подумал: «это как так? Пили вроде одинаково, а брат все равно с утра пораньше на службе. Тренированный, наверное».

Записка действительно удивила, если не ошарашила.

«Привет, Сергей. Выяснил немного про твою Настю. Действительно скромница и со всех сторон положительная. Не упусти счастье, братишка… самолёт у тебя в шесть вечера, машина подъедет к гостинице в пятнадцать ноль ноль. Удачи тебе».

Еще в записке был адрес Насти и название университета, в котором она училась, и даже время окончания ее занятий.

Когда он только успел все это выяснить? Прямо где-то даже завидно, когда я понимаю, какими возможностями обладает брат.

Честно сказать, на миг задумался, стоит ли мне в принципе заморачиваться сейчас личной жизнью. В свете предстоящих событий как-то не до любовных приключений. Но стоило вспомнить короткий взгляд Насти на меня, и все. Сомнения исчезли, будто их и не было.

Решил для себя, что по-любому нужно познакомиться на трезвую голову, а там куда кривая вывезет.

С этой мыслью и потопал умываться, бриться и вообще заниматься гигиеной. Раз уж решился, значит надо выглядеть если не на все сто, то хотя бы прилично.

Понятно, что сразу я никуда не пошёл, времени до конца занятий было ещё дофига и больше, поэтому после завтрака я просто гулял по столице и бездельничал.

По дороге к университету прикупил букетик полевых цветов и потом, как малолетка озабоченный, несколько часов проторчал недалеко от входа, вышагивая из стороны в сторону, подобно часовому, охраняющему особо важный объект.

Почему-то я даже не подумал, что Настя может выйти не одна, и даже растерялся, когда она появилась в окружении десятка подруг.

Честно сказать, непросто было решиться вот так взять и подойти под прицелом оценивающих глаз ее подружек. Беда ещё и в том, что я слабо представляю, что при этом нужно говорить.

Нет, так-то в робости с женским полом меня обвинить трудно, в разговорах с женщинами язык всегда был не привязан, но не в этом случае. Тут и все осложнялось ещё и тем, что у меня было совсем мало времени. Девчонки вышли из университета гораздо позже, чем должны были, и из-за этого у меня только и осталось времени, что добраться до гостиницы. Поэтому отпал вариант пригласить прогуляться или тем более встретиться позже, а объясняться в присутствии подруг — занятие совершенно неблагодарное.

В общем, раздумывая обо всем этом, шагал я к стайке девчат действительно как на каторгу. Тем не менее собрался с силами, подошёл и, протягивая букет, произнес:

— Сегодня трезвый как стеклышко и готов подписаться под каждым сказанным вчера словом.

Настя несмело взяла букетик, а присутствующая здесь язва-шатенка прокомментировала

— Ничего себе, какие страсти.

Не обращая ни на что внимания, я продолжил говорить:

— К сожалению, сейчас вынужден уехать и, возможно, надолго, но живу надеждой, что мы ещё увидимся и сможем пообщаться.

С этими словами слегка склонил голову, развернулся и стремительно ушёл, по пути ругая себя последними словами.

— Мля, герой-любовник, твою…. Ведёшь себя, Серёга, как несмышленыш. Ну вот нафига было смущать девушку при всех? Мог бы и потерпеть до удобного случая, нет же, надо обязательно выпендриться…

В общем, что-то распереживался, будто и вправду впервые прикоснулся к прекрасному, даже не по себе стало и захотелось в очередной раз свалить все на неправильное переселение душ. Только вот сам себе не соврешь: вправду при взгляде на эту красавицу башку сносит напрочь. Клиника, что тут ещё скажешь.

Избавиться от всех этих переживаний я так и не смог до самого начала полёта. Только когда оказался в небе и по традиции уснул, мне, наверное, полегчало. По крайней мере, когда я проснулся после посадки самолёта, на душе стало легче, и с мыслью «всему свое время» я наконец действительно пришел в себя.

По дороге в часть я и вовсе смог переключиться и начать размышлять о своих дальнейших действиях.

Первым делом по возвращении, конечно же, надо заняться приведением в порядок бумаг. Пока брат не забыл об обещании помочь с оформлением, нужно пользоваться моментом. Второе и не менее важное — это работа с интендантом. Пора переводить снабжение на другой уровень. Не дело это, что из вооружения пока есть только винтовки Мосина. Официальным путем, конечно, тоже можно чего-то добиться, как минимум вооружить личный состав светками, но это на крайний случай. Лучше бы все сделать как задумано. Третье — это всё-таки закончить в самые короткие сроки комплектование личным составом и приступить уже всерьёз к обучению подразделения. В-четвертых… вот на этом моменте я в очередной раз уснул. Всё-таки работать в дороге — это, похоже, теперь не про меня. Странная особенность организма, конечно, но чего уж теперь. Придётся жить и мириться с тем, что есть, деваться-то некуда.

Добравшись до города, ночевать я ушёл к себе на квартиру, всё-таки я правильно сделал, что оставил её за собой.

С утра пораньше я развил бурную деятельность.

Сначала, конечно, зашёл в УНКВД, где доложил начальнику управления, что вверенные документы благополучно передал, закрыл командировку и разжился машиной, которую выделили мне на часик, чтобы я добрался до своего подразделения.

Сразу туда я не поехал, заглянул как бы по пути к Аарону Моисеевичу, обозначился, что вернулся, и попросил возобновить подготовку к поимке на горячем интенданта.

Только после этого направился в полевой лагерь, где располагалась рота.

По прибытии выслушал доклады командиров о проделанной за время моего отсутствия работе и пошёл знакомиться с прибывшими вчера осназовцами и снайперами.

Первые все как на подбор были рослыми, пышущими здоровьем молодыми бойцами, которые внушали уважение одним только своим поведением. Они даже построились по приказу комода вроде и не торопясь, но двигаясь при этом плавно и экономно, что намекало на серьёзную подготовку.

Вторые на их фоне особого впечатления не производили. Обычные на первый взгляд бойцы, и если не знать, что это снайперы, то и не подумаешь, что в бою они не менее, а может, и более опасны осназовцев.

Да и командовал прибывшей группой снайперов целый лейтенант, который, как выяснилось, был инструктором в школе снайперов и напросился на перевод.

Я, честно сказать, глядя на него, подумал: «у меня в подразделении образовался реальный перебор с командирским составом, и на какую должность ставить конкретно этого лейтенанта, я вообще без понятия». Тем не менее пополнением я остался более чем доволен.

Отпустив бойцов заниматься своими делами, я забрал командиров и пошёл с ними в сторону реки, планируя познакомиться поближе. Начал, понятно, с лейтенанта-снайпера.

Зовут его Сергей Владимирович Хаустов, он (помимо прочего) орденоносец и уже успел повоевать. За плечами у него оба недавних конфликта, с японцами и финнами. Он очень спокойный, даже степенный мужик лет двадцати семи, что называется, себе на уме. На вопрос, почему сорвался с нажитого места, он к моему удивлению ответил, что всеми фибрами души чувствует приближающиеся неприятности для страны именно с этой стороны. Поэтому и решил, что чем раньше попадёт поближе к западной границе, тем лучше. Да и заскучал на старом месте. После небольшой паузы он добавил:

— Давно мечтал создать группу снайперов и обкатать придуманные лично схемы в реальном бою. Надеюсь, предоставите такую возможность?

— И насколько большую группу вы хотели бы создать? — сразу поинтересовался я.

— Небольшую. Десяток непосредственно снайперов и столько же наблюдателей.

— Учитывая, что снайперским парам желательно прикрытие хотя бы из одного бойца, ещё один взвод рисуется. Брат меня прибьет, — негромко пробормотал я себе под нос и подумал: «а ведь хотелось бы ещё и осназовцев размножить до взвода. Сюр какой-то, и конца-края этому не видно».

С комодом осназовцев Генадием Савельевичем Северцевым все было проще. Этому молодому ещё парню, похоже, было пофиг, где служить, главное, чтобы со своими бойцами и чтобы была возможность регулярно тренироваться. Этакий фанат осназа в полном понимании этого слова.

После недолгих размышлений сначала я определился с лейтенантом.

— Поступим мы с вами, товарищ лейтенант, следующим образом. Вы со своими красноармейцами в первую очередь готовите для подразделения двадцать снайперских пар и только потом занимаетесь своей группой. Но принципиально важно получить снайперские пары для роты не позже весны следующего года.

Лейтенант тут же согласился, но только при условии, что у него будет возможность самому отобрать людей. Более того, он уверил, что к весне сорок первого успеет и свою группу подготовить, все дело в подходящих людях.

С комодом осназовцев опять же получилось проще, тот ответил, что кого отдадут в его распоряжение, тех он и подготовит. Вообще он мне показался этаким пофигистом, живущим по принципу «скажут копать, буду копать, скажут не копать, буду не копать». Спокойняк полный, чуть ли не флегматичный. Похоже, из тех, кого если не пнешь, не перевернётся.

В общем, ему в отличие от лейтенанта пришлось ставить конкретную задачу: выбрать из красноармейцев подразделения три десятка подходящих людей и начать с ними заниматься по программе принятой в осназе. Результат нужен тот же: к весне следующего года в моем распоряжении должно быть сорок подготовленных осназовцев.

Разобравшись с новоприбывшими, я поговорил со старшиной и попросил его по возможности быстрее закончить с бумагами, необходимыми для утверждения структуры подразделения и штатного расписания. Объяснил ему, что сейчас есть возможность все сделать, как нам надо, без особых проблем и рисков.

Пока с ним разговаривал, обратил внимание на звучавшие время от времени ниже по реке за кустарником крики и веселый смех. Естественно, я заинтересовался, что там происходит, и пошёл посмотреть.

Оказывается, там на уютном поросшем густой травой берегу реки мои ремонтники во главе с командиром устроили себе пляж и во всю развлекались, пока все остальное подразделение было занято делами.

Первым порывом было прекратить эти безобразия и напомнить бездельникам о строевой подготовке, но я вовремя одумался. Мне ведь и предъявить-то им нечего. Нет пока у нас ни техники, ни оборудования, да ничего нет, соответственно, и заняться людям помимо физической подготовки нечем.

Минуту понаблюдал за всем этим безобразием, а потом позвал командира к себе.

Когда тот подбежал, даже не одевшись, сверкая на всю округу своими очками, я произнес:

— Одевайся и пойдём поговорим.

Я дождался, пока воентехник оденется, мы отошли подальше от отдыхающих бойцов, и я начал говорить:

— Вот что, Борисов. Я понимаю, что твоим подчиненным сейчас нечем заняться, и принимаю твоё желание расслабиться с ними и отдохнуть с запасом. Но и ты меня пойми: если вы только то и будете делать, что отдыхать, пока вся рота впахивает не по-детски, добром это не закончится. Нет пока техники, займи людей, к примеру, благоустройством лагеря. Выкопайте и обустройте для себя землянику или придумайте и изготовьте что-нибудь типа бани, народ вам спасибо скажет. В общем, займи людей делом. Не сможешь ничего придумать, скажи, и я помогу, понапридумаю столько, что спать некогда будет. Это так, в качестве замечания. Теперь к делу. Мне нужно, чтобы ты вместе с толковыми и технически грамотными подчиненными, если они есть, подумали над решением вот какой проблемы. Нашему подразделению нужны особые боевые машины типа бронетранспортеров. Но, эти машины должны: первое — быть на гусеничном ходу, то бишь максимально проходимыми. Второе — они должны быть плавающими. Третье — обязательно бронированные хотя бы противопульной броней. Четвёртое — вооружены спаренными крупнокалиберными пулеметами, способными вести огонь как по воздушным, так и по наземным целям.

Борисов хотел перебить и что-то сказать, но я не позволил, остановив его движением руки, и продолжил:

— Я понимаю, что подобной машины нет на вооружении РККА, и также понимаю, что ради одной отдельной роты их не станут проектировать и производить. Но решение этого вопроса найти можно, и я его жду от тебя. Подбери подходящую платформу от какого-нибудь лёгкого танка, отвечающего основным моим требованиям, из тех, которые потребуют как можно меньше усилий для его переделки в нужный нам вариант. Подготовь — не знаю, как это правильно называется, — техническую карту или ещё что, способное помочь мастерам на заводе или в реммастерских выполнить все работы без особых проблем. Желательно, когда подберешь подходящую для переделки технику, уведомить меня, какой завод изготавливает эти изделия, может, получится добыть сами платформы, чтобы упростить задачу переделки. В общем, займись этим всерьёз и не откладывай, как только появятся первые наметки, зови, и мы ещё вместе подумаем, что добавить или убавить в будущий проект машины.

Сказать, что ошарашил Борисова, — это ничего не сказать. И так казавшиеся беззащитными за стеклами очков глаза стали и вовсе жалобными. Он немного подумал и произнес:

— Товарищ старший лейтенант, но я ведь не конструктор и никогда подобным не занимался. Боюсь, я не справлюсь с поставленной задачей.

Глядя на этого растерявшегося пацана, я ответил:

— Ну, я тоже командиром роты не родился, учусь командовать и даже импровизирую. Так что, Борисов, нефиг бояться. Будешь стараться, и все получится, я в тебя верю.

Оставив растерянного воентехника думать над поставленной задачей, я отправился наконец к разведчикам, в подразделение, где я благодаря прошлой жизни хоть что-то понимаю и могу немало передать своим людям. Всё-таки почти два года войны в Афгане не прошли зазря и кое-какой опыт я там приобрел, особенно в части работы в составе разведгруппы.

Изначально, правда, решил поговорить с командиром разведвзвода и послушать его видение работы нашей разведки, а то мало ли, может, наоборот, мне надо здесь поучиться, человек-то тоже с опытом.

Как и предполагал, работали здесь разведчики пока, прямо скажем, так себе, больше надеясь на удачу, а не применяя системные знания. Да и неудивительно это, ведь меня в прошлом мире учили, исходя из опыта и будущей войны тоже.

Как пример, для лейтенанта стало откровением, когда я начал рассказывать о работе разведгруппы во время захвата языка. Он не сразу сообразил, для чего делить группу на две части, собственно, на группу захвата и группу прикрытия. Да многое из моих предложений для него казалось откровением. В общем, после разговора я передумал передавать знания на словах и вместо этого засел за написание методичек. Всё-таки так и мне проще будет в дальнейшем проводить занятия, да и поделиться знаниями, надеюсь, получится не только с моими разведчиками. Найду способ, как это все передать разведчикам хотя бы ближайших частей, а дальше — больше.

Собственно, только разведчиками дело не ограничилось, тем же диверсантам мне тоже есть что предложить, поэтому работы с методичками предстоит дофига и больше. А чтобы не страдать в одиночку, заставил и взводных поработать, перенося на бумагу интересные схемы, разработанные на тактических занятиях, пусть пока и в теории. В планах в ближайшее время перейти и к практике тоже, когда эти наработки либо получат право на жизнь, либо уйдут в утиль. В любом случае буду стараться учить своих людей всеми возможными способами.

На три дня я выпал из жизни, терзая свою память, чтобв вспомнить подзабытые знания. Не успел закончить.

Может, из-за того, что отвлекался и полдня потратил на подготовку и передачу оплаты за сделанную евреями работу. Здесь привлек командира разведчиков с группой бойцов для перетаскивания из схрона необходимого количества продуктов. Заодно и обозначил этот схрон, как пока первую заначку для подразделения.

Потом часто приходилось решать какие-то постоянно возникающие нескончаемые вопросы и проблемы, касающиеся как быта, так и учёбы подразделения. В общем, спокойно сидеть над бумагами не очень получалось, и к появлению в лагере внука Аарона Моисеевича работы в этом направлении оставалось дофига и больше. Внука в этот раз привёл ко мне сопровождающий, и он принёс записку, в которой старый еврей уведомил, что завтра можно работать по интенданту, и указал места, куда желательно уже сегодня ночью доставить группы захвата.

Честно сказать, он меня этим застал врасплох, потому что заработавшийся я совершенно забыл, что нужно подготовить людей.

Пришлось заниматься этим в экстренном порядке, благо хоть привлечь к этому есть кого, даже с избытком.

Группы сформировал достаточно быстро. По большому счету, много людей привлекать не стоило, и я изрядно страховался, решив в каждую из групп привлечь, если учитывать и командиров, по семь человек: три осназовца, три разведчика и командир. Двумя группами будут командовать командиры разведвзвода и осназовцев, а третью я решил возглавлять сам.

Когда ставил задачи командирам групп, не раз и не два мысленно обматерил себя за безалаберность: упустил время и не потренировал заранее эти, по сути, группы захвата. Поэтому я старался проинструктировать подчинённых на все случаи жизни, что, естественно, невозможно. Только и успокаивает, что брать будем не диверсантов каких-нибудь, так что особого сопротивления не предвидится. Но, как известно, все в жизни бывает, поэтому душа и не на месте.

Уже поздно вечером, глядя, как красноармейцы загружаются в кузов полуторки, с тоской подумал «сколько же ещё сделать предстоит, чтобы мои бойцы приобрели приемлемый в моем понимании внешний вид, ну и умения тоже». Даже слегка не по себе стало от понимания, сколько всего ещё предстоит сделать. Только осназовцы на фоне остальных выглядели более-менее приемлемо, но и им до идеала далеко.

Сам себя успокаивая, прошептал тихонько:

— Ничего, времени ещё достаточно, чтобы удивить здесь народ и показать, как все может быть на самом деле.

В городе сначала заехали к Аарону Моисеевичу, который ждал на вместе с четырьмя молодыми парнями, которых он представил по именам. Он уведомил, что именно эти ребята покажут, где укрыться группам захвата, и в нужное время выведут эти группы к месту встречи. На мой вопрос, почему парней четыре, если группы только три, он ответил, что одно из предполагаемых мест встречи очень уж неудобно для наблюдения. Поэтому там будут работать два его родственника. При этих словах я почему-то сразу же решил, что именно моя группа пойдёт на это неудобное место.

Распрощавшись со старым евреем, мы развезли людей по местам, где им придется ждать начала операции.

Двум группам повезло разместиться в домах родственников наших помощников, а моей в качестве укрытия достался старый сарай с прохудившейся крышей, стоящий на заброшенном подворье, заросшем густым бурьяном. Благо хоть дождя не предвидится, а то не самое комфортное место для длительного ожидания. Как бы там ни было, а разместившись, мы просто завалились спать, не забыв естественно распределить дежурства.