Командир

Глава 10

Пара часов прогулки прошли весело и беззаботно. Неторопливо шагая по вечернему городу, мы разговаривали обо всем и ни о чем. Говорю так, потому что вспомнить, что мы обсуждали, не смогу и под страхом смерти. Я просто наслаждался прогулкой, любовался идущей рядом прелестью и радовался каждому мгновению этого вечера. Шутил, балагурил, о чем-то рассказывал, слушал журчащий звонким ручейком голос спутницы и находился в нирване.

Избавился от этого непонятного наваждения, только когда пришло время расставаться перед порогом её дома.

Как-то так получилось, что идущая на полшага впереди Настя, не доходя нескольких шагов до подъезда, остановилась, вроде и не резко, но я чуть на неё не налетел и оказался очень близко к ней, практически лицом к лицу. Вот честно, без участия разума, на автомате просто взял и поцеловал, а она… Она на миг напряглась, но не оттолкнула, и все. Время и пространство вокруг словно исчезли. И если бы не вредная бабка консьержка, зачем-то вышедшая на улицу, даже предположить не возьмусь, чем все могло закончиться, а так после вопроса этой бабки «а что это тут такое?» Настя мгновенно отстранилась, а я не думая ляпнул:

— Целуемся мы тут, а вы мешаете.

Настя прыгнула в кулачок, а бабка, уперев руки в бока, сварливо закудахтала:

— Ты погляди, какой нахал, ни стыда ни совести. Нечего вам здесь! От молодёжь какая пошла…

Бабка бурчала, я, глядя на неё, не знал, смеяться мне или плакать, а Настя тихонько произнесла:

— Пойду я, поздно уже.

На что я коротко ответил:

— Не знаю, когда получится, но я обязательно перед отъездом зайду.

— Я буду ждать, — шепнул она и упорхнула.

Возвращался в гостиницу пешком, хотя было ещё не слишком поздно, и я мог доехать, например, на автобусе. Просто хотелось пройтись и успокоить разбушевавшийся организм, который совершенно пошел в разнос. Да по-другому и быть не могло, потому что я реально увлекся и пропал напрочь и ни о чем думать, кроме как о зазнобе, не мог.

Попал так попал.

Следующие два дня я вообще не выходил из гостиницы. На второй день ближе к вечеру позвонил брату. Хотел всё-таки сбегать к Насте и решил его предупредить, но тот был категорически против, велел сидеть и ждать. Чего ждать, не объяснил, но это и неважно, главное, что я, сидя в четырех стенах, от безделья реально начал звереть.

На самом деле я пытался работать над бумагами, но получалось не очень. Голова работала в другом направлении, и мысли то и дело возвращались к Настене.

Все изменилось на третий день утром. Часов в восемь утра в гостиницу приехал брат и велел собираться для поездки в управление к начальнику особого отдела ГУГБ НКВД. Именно этот отдел курировал работу окружных армейских складов, как, собственно, и особые отделы в РККА. И именно этому начальнику брат помог, передав ему сведения о интендантской мафии.

Брат, пока я собирался и по дороге коротко ввёл меня в курс дела.

Оказывается, уже на следующий день после моего появления в Москве в Западный Особый военный округ вылетели сразу несколько самолетов со следственными группами на борту. Уже через день их работы им потребовались дополнительные силы для проверки работы вообще всех причастных к окружным складам, сосредоточенным на западе страны, а в Москве начались чуть не массовые аресты в только-только созданном главном интендантском управлении.

Там, по словам брата, вскрылись такие дела, что лихорадит теперь не только интендантов, но и НКВД тоже, вместе с высшим командным составом РККА.

Слушая брата, я задавался вопросом: что, собственно, происходит? Я, конечно, не особо сильно интересовался в прошлом мире историей страны, но жил не в вакууме и о более-менее значимых событиях так или иначе слышал и, надеюсь, не забыл. Не было в прошлом мире сильных потрясений, связанных с интендантской службой, ну или это не афишировалось. Но учитывая описанные братом масштабы бедствия, хоть что-то должно было просочиться и разойтись среди населения, хотя бы в виде слухов. Странно все это. На ум приходило только, что до войны это массовое расхищение имущества так и не было раскрыто, а потом все тупо списали на немцев. По-другому это не объяснить.

Как бы там ни было, а для меня, по словам брата, все складывалось как нельзя лучше. Всё-таки иметь должника на уровне начальников отделов ГУГБ НКВД — это сильно, а человек, к которому мы ехали, как раз и считал себя таким должником. Более того, чтобы все сделать, как он выразился, правильно, брат с этим особистом преподнесли начальству все так, что я теперь в определённых кругах прослыл этаким рубахой-парнем который в принципе ничего не боится.

Брат всю дорогу втирал, что я якобы специально начал формировать нестандартную роту по его приказу, чтобы заставить интендантов реагировать на незапланированные требования по снабжению. По его версии, я должен был втереться в доверие к этим людям, изобразив для них нарушение всех возможных приказов и правил. Расчёт был на то, чтобы дать интендантам на себя убойный компромат и принять от них предложения, от которых нельзя отказаться. Говоря другими словами, я должен был подставиться и вскрыть махинации.

Бред, как по мне, полный или, может, я что-то неправильно понял, неважно. Главное, как выразился брат, ответить, если вдруг кто из начальства спросит, что действовал я по приказу, притом задачу мне ставили сразу два начальника отделов, и, операция, соответственно, проводилась совместная.

По большому счету, мне было пофиг на все эти игры, для меня главным из того, что сказал брат, было то, что проект нестандартной роты утвержден наркомом. Ему типа стало интересно, что из этого получится, поэтому в этом плане мне переживать не о чем.

В управлении в кабинете начальника особого отдела я был статистом. Мне даже слова приветствия толком сказать не дали. Уже на входе прозвучало «не тянись, лейтенант», а потом была игра одного актёра. Мужик настолько заучил свою роль, что складывалось впечатление, будто он правда верит в то, что говорит.

— Наказать бы тебя, лейтенант, как следует за то, что чуть не помешал моим людям вскрыть преступные действия несознательных военнослужащих, но ведь не могу, потому что, сам того не зная, ты нам. И помог неслабо. А раз так, то я чувствую себя даже обязанным. Поэтому случись что, обращайся ко мне смело сам или через брата, помогу чем смогу. Да, твой брат рассказал, почему ты влез в это дело. Так вот, в штабе ЗОВО найдёшь в особом отделе майора Ивановна, он тебя уже ждёт. Он обеспечит твоё подразделение всем необходимым, начиная от техники и заканчивая… да вообще всем, что понадобится. Хоть на дивизию набирай, для тебя не жалко. Шучу, конечно, меру во всем надо знать. Поэтому свое подразделение снаряжай, как пожелаешь, а для других брать не смей. Понял?

Дождавшись от меня кивка, он продолжил:

— Ты, кстати, молодец, хороших подчиненных себе подобрал, за тебя прямо горой стояли, — тут он увидел мой недоуменный взгляд и сразу меня успокоил. — Не переживай, мои там у тебя аккуратно работали, по верхам пробежали по моей просьбе, выяснили все про подразделение ну и забрали твоих пленников, — на этих словах он, переглянувшись с братом, вздохнул и добавил: — Ладно, лейтенант, ещё раз спасибо за все. Теперь подожди в приёмной, нам тут пошептаться надо.

Он кивнул на брата, подошёл ко мне, пожал руку, и на этом все закончилось.

Честно сказать, я слегка даже потерялся от такой беседы, так и хотелось спросить: «тебе выговориться не перед кем, нафиг я тебе здесь нужен был?».

Ещё, конечно, прикололо упоминание о работе его людей в этом направлении, которым я якобы чуть не помешал. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Не суждено, похоже, людям во все времена научиться называть вещи своими именами. Ну, да бог ему судья, главное, что для меня всё обошлось благополучно и с прибылью, остальное неважно.

Брата пришлось ждать почти полчаса. Когда он вышел, то первым делом подмигнул и, кивнув на выход, уже на ходу произнес:

— Придётся тебе задержаться в Москве на пару дней, награждать тебя будут, братишка.

Я на это только плечами пожал и подумал, что хоть с Настей увижусь.

Собственно, на этом посещение управления и закончилось. Брат, озвучив новость о награждении, по пути в свой кабинет все так же на ходу добавил:

— Сейчас пропуск подпишу и езжай отдохни, подробней позже поговорим, я сегодня-завтра заеду. Пока на это времени нет, работы благодаря тебе всем привалило.

Покинув здание управления, я осмотрелся вокруг и подумал: «а жизнь-то прекрасна». А обратив внимание на девушек красивых вокруг, тяжело вздохнул и добавил про себя: «еще бы пивка холодненького и баньку, было бы совсем замечательно». При виде девушек сразу, как наваждение, вспомнилась Настя, и это воспоминание навеяло другую мысль: «интересно если сейчас попарюсь в баньке с пивом, успеет перегар к вечеру выветриться? Не хочется как-то пока появляться у неё дома с перегаром, да и утро еще».

За этой мыслью последовала новая: «да, Серёга, ещё даже не женился, а уже шифруешься, что дальше будет?».

Я улыбнулся и пошёл к трамвайной остановке узнавать адрес ближайшей бани. Вернее, не ближайшей, её я и так знаю, а той, где сегодня мужской день, в ближайшей-то как раз женский. Пофиг, что утро, хочется попариться и пивка попить, значит, мне это надо.

Подходящая баня нашлась чуть не на окраине города, и я даже пожалеть успел о своей затее, пока её разыскал.

Зато когда наконец попал в парилку, да после неё хлебнул холодного кваса (пиво решил всё-таки не пить), испытал буквально восторг. Всё-таки баня — величайшее изобретение человечества, даже если без пива.

Напарился вволю и теперь, в свежей выстиранной и отутюженной одежде чувствовал себя по-настоящему человеком. Казалось, что взлететь могу при желании, настолько легким себя ощущал.

Если изначально не хотел встречать Настю у дверей её университета, то сейчас резко передумал, тем более что по времени в целом укладывался. Правда, пришлось спешить, чтобы ещё и цветы купить, но это такие мелочи, что и говорить о них нечего.

Успел вовремя и даже ждать почти не пришлось, уже минут через семь, может, десять увидел свою Настю и снова в окружении подруг. Только в этот раз подходить к этому цветнику не пришлось. Настя, заметив меня, тут же распрощалась с подругами и направилась в мою сторону.

Было прекрасно видно, что девушка отчаянно стеснялась, но при этом все равно решилась подойти сама. А когда подошла и, поздоровавшись, взяла в руки букет, я просто не смог удержаться от небольшого хулиганства и, стремительно наклонившись к ней, чмокнул в щёчку. Зарделась она, как маков цвет, но не отстранилась и несмело улыбнулась.

Я забрал у неё сумку с тетрадями и, взяв её за руку, повёл потихоньку в сторону её дома, по пути расспрашивая о её делах. В этот раз Настя в отличие от прошлого свидания разговорилась гораздо быстрее. Как скрылись с глаз её подруги, так она сразу расслабилась и защебетала, как это умеют только девчонки. Я шел рядом с ней на пионерском расстоянии и тихо млел от счастья. Сам себя не узнаю в этом состоянии, да и веду себя, как малолетка несмышленый. Что странно, мне это нравится и ничего с этим поделать не могу, да и не хочу.

Рассказывать, как целовались за углом её дома, не буду, да и о некоторых других вещах тоже. В этот раз дал маленько волю рукам и чуть не слетел с катушек от счастья. Да и Настю, поначалу зажавшуюся и отчаянно стесняющуюся, довел до беспомощного состояния, когда она и стояла-то с трудом. Сам не понимаю, как смог остановиться, но смог и, наверное, только из-за неподходящего для чего-то большего места. В общем, хорошо проводил домой, а вот с планами на вечер обломался, собственно, как и с завтрашним свиданием. Как выяснилось, Настя вместе с семьей уезжает сегодня за город к бабушке и возможности остаться у неё нет никакой. Это был тот случай, когда без вариантов.

Расстроил меня, конечно, такой расклад, потому, что я не знаю, буду ли ещё в Москве, когда она вернётся но и поделать я с этим ничего не мог. Осталось только смириться и надеяться, что будет у нас ещё время для встреч и всего остального.

Отпускал её домой неохотно, да и она особо идти не хотела и даже не скрывала этого, хоть и стеснительная с перебором. Но расстались мы, на всякий случай попрощавшись и пообещав писать друг другу письма в случае, если мне придётся уехать.

В гостиницу вернулся грустным, наверное, ещё и потому что чувствовал: увидимся мы теперь нескоро.

Интерлюдия

— Отец, все же разрешилось замечательно. Ты узнал, кто против тебя пытается играть, и при этом нам не пришлось доходить до крайности с Сергеем, так что тебе ещё нужно? Может, оставишь его наконец в покое?

— Да, мы узнали, и затея с этим формированием роты удалась, хоть и не полностью. Вычислили только одного вредителя, который успел занести начальству рапорт о родственнике, но это ладно. Нашёл одного, найду и остальных, но другим способом. Меня другое волнует: что не убрали мы Сергея далеко и надолго, как планировали. А он ведь несерьезный, сам знаешь, и из-за его выходок ты можешь пострадать. Сам видел, что он чудить начал с этой ротой. Вообще не думает о последствиях и гребет под себя все, что можно и нельзя. Мы думали он, наоборот, оставшись без присмотра, загуляет и завалит дело, а оно видишь как получилось. Он непредсказуем, сын, и тем опасен.

— Пап, мне кажется, ты его слишком уж демонизируешь. Он в последнее время после плена у бандитов стал гораздо серьёзнее и своим подразделением занимается ответственно. Не думаю, что от него можно ждать проблем.

— Ваня, непредсказуемые люди опасны, и ты это знаешь не хуже меня. Зачем тебе рисковать? Тем более, что возбудить дело в свете того, что он творит со своей ротой, тебе ничего не стоит. Избавься от него, пока не поздно.

— Да не смогу я, как ты говоришь, возбудить дело. Во-первых, меня не поймут, если я его сдам после того, что он сделал для наших особистов, во-вторых ему действительно дали возможность делать со своей ротой, что захочет. Не абы кто разрешил, а нарком, и сам понимаешь, что теперь туда даже дышать нельзя. Я тебе больше скажу: его после награждения планируют повысить в звании и ещё хотят что-то предложить по его подразделению, но я не в курсе, что. Там сам нарком что-то задумал и только вскользь намекнул. Есть и ещё причины, почему сейчас трогать Сергея себе дороже. Просто поверь на слово. Да и не хочу я ему вредить, он действительно изменился и стал серьёзнее.

— Смотри сам, сын, и решай сам. Ты прекрасно знаешь моё мнение, и не мне тебе рассказывать, что и как нужно делать. Сейчас ты лучше меня знаешь, как убрать человека с глаз долой. А с твоими возможностями сделать это можно самыми разными способами, притом так, что на тебя никто в принципе подумать не сможет. Поэтому я считаю, что тебе нужно его убирать, не думая о родстве. Если решишь иначе, только сам будешь виноват, случись отвечать за его дела.

— Да понял я тебя и ещё раз повторю: он изменился. Пока точно трогать его не буду и понаблюдаю за его поведением, если почувствую, что из-за него будут проблемы, тогда и подумаю, как с ним быть. И вообще, пока он в ЗОВО, он не сможет мне навредить, а если у меня получится перевести его подразделение в другие структуры, так мне от него и вовсе неприятностей ждать не придётся. Он будет уже не моей головной болью.

— Тогда хотя бы с этим переводом не тяни, а то что-то неспокойно у меня на душе

— Хорошо, постараюсь ускорить…

Конец интерлюдии

В гостинице, валяясь на кровати, я откровенно бездельничал и прокручивал в мыслях раз за разом детали свидания, сам себе поднимая этим настроение. Все-таки девушке я тоже не безразличен иначе мне не позволили бы ничего лишнего. Потому что сейчас я понимаю, что и смущение было больше нарочитым, чисто чтобы было, и поплыла она на удивление быстро. В общем, все у меня в этом плане замечательно.

С этой последней мыслью я неожиданно и задремал, а как провалился чуть глубже в сон, так сразу и обнаружил себя снова висящим облачком над кроватью со спящим телом.

В этот раз паниковать и суетиться не стал. Наоборот, появилось желание научиться управлять этой фишкой, ведь это ж какие возможности могут появиться.

Почему-то первым делом захотелось проверить, смогу ли я увидеть пустоты в стенах, и если да, то получится ли у меня искать тайники в старинных зданиях. Даже хмыкнул про себя, когда осознал это желание, подумав при этом: «хомячество, оно неистребимо».

Пустоты я находил вообще без проблем, проверил это на вентиляции, кстати, интересно устроенной. Похоже, делали её из расчёта использовать не только с непосредственной целью, но и для прослушки помещений тоже. Правда, судя по всему, не пользовались этим уже давно, по крайней мере я сделал такой вывод, увидев густую паутину, затянувшую потайные комнаты, похожие на пеналы. Не факт, что персонал гостиницы вообще знает обо всем этом. Но это не моё дело.

Здание было ещё дореволюционной постройки, и интересовало оно меня в другом плане. Очень уж разыгравшееся воображение настроило меня на нужный лад, и мне край как захотелось найти заныканные сокровища. Поэтому направился я в своем бестелесном облике сначала в сторону чердака, рассудив, что тайник разумно устраивать либо там, либо в подвале дома.

Передвигался я, несмотря на преграды в виде перекрытий, вообще без проблем и до чердака добрался очень быстро, задержавшись по пути только на миг в одной из комнат парой этажей выше. Просто сцена мелькнула перед глазами очень пикантная, с участием в главной роли девушки из персонала гостиницы. Очень уж с выдумкой она там развлекалась с довольно взрослым мужиком, я даже завис на мгновение хоть и понимал, что это неприлично.

На чердаке, кроме залежей разнообразного хлама, за который любой пожарник морду набьет или хотя бы оштрафует, ничего стоящего я не обнаружил.

А вот в подвале, куда я отправился сразу после посещения чердака, кое-что интересное нашёл.

Нет, сокровищ там не было, а вот потайная комната с хитро устроенным входом была. Притом эта комната была не сказать, что пустая, и имела сразу два выхода: один в подвал дома, а второй, через короткий подземный ход, в некое подобие канализационного коллектора. Или как там это сооружение, в котором пересекаются сразу несколько тоннелей с текущими по ним нечистотами, называется.

В этой комнате были спрятаны ящики с оружием и боеприпасами, притом довольно много. Странно, что по большей части там хранились почему-то японские арисаки, разбавленные наганами и, как я уже говорил, значительными залежами боеприпасов к ним.

Интересная находка, возможно, она в будущем мне пригодится, сейчас же для меня это все бесполезно.

Кстати сказать, изучая содержимое этого схрона, я потерял довольно много времени и вернулся в свое тело именно оттуда. Притом, как и в прошлый раз, даже понять не смог, как это произошло. Мир мигнул, и вот я уже лежу в кровати, проснувшийся и слегка дезориентированный.

Первой осознанной мыслью было вот что: «интересно, это со мной навсегда останется или со временем пропадет? И как бы научиться осознанно переходить в это состояние, а не от случая к случаю?»

Не стал долго над этим размышлять, просто смысла нет. Мелькнула было мысль проверить найденную в подвале комнату, а то вдруг все это мне приснилось, но я тут же её отбросил. Не охота лазить по подвалам, да и не нужно мне это. Я и так уверен на все двести процентов, что это не сон и не наваждение, поэтому и суетиться не буду.

Собственно, если бы даже передумал и решил всё-таки проверить, не получилось бы, потому что в дверь номера постучали, и когда я её открыл, обнаружил брата, который бодро произнес:

— Ну ты и спать горазд, думал, уже не достучусь, даже переживать стал, не случилось ли чего.

Видя, что я на него смотрю с недоумением, он пояснил:

— Я постучал первый раз и, не дождавшись реакции, сходил к дежурной по этажу уточнить, на месте ты или может ушёл куда-то. Сейчас второй раз стучал. Первый стук ты благополучно проигнорировал, как сейчас вижу нагло дрых, — он оглядел меня с головы до ног и добавил: — Давай собирайся, пойдём поужинаем и поговорим заодно, есть о чем.

Я, ещё слегка заторможенный после этого сна, только и подумал про себя «хреново, однако, что я в этом бестелесном состоянии не могу контролировать такие моменты. Остаюсь, по сути, беззащитным, и это очень плохо. Чревато неприятностями, откуда не ждешь».

Приключения попаданца в пионера со стартом в 1968 году и с целью строительства образцово-показательного социалистического государства.

https://author.today/work/251220