Командир

Глава 12

Беликов с Рудым прибыли ко мне уже в сумерках, но это не помешало нам отметить моё награждение и повышение в звании и посидеть очень даже душевно.

Эти два оптимиста как увидели орден, так сразу же безальтернативно чуть не в унисон уведомили меня, что хрен они куда уйдут, если я не соизволю проставиться.

Хорошо, что, предполагая что-то подобное, я не поленился подготовиться к их приходу. Ничего такого, но на рынок забежал и прикупил там кусок ароматного копченого сала, пару колец копчёной же колбасы, малосольные огурчики, ещё горячий хлеб, десяток вареных яиц, пару луковиц с головкой чеснока, ну и парочку бутылок водки — вот, собственно, и все, что я приготовил для праздника. Единственное, чем не угодил, по словам Беликова, — это тем, что за столом не хватало отварной картошки, а так все было идеально.

Посмеялись над этим определением и под беседу приступили к обмыванию моего ордена, чтобы он был не последним.

В процессе мужики рассказали о своих похождениях, пожаловались, что последние дни почему-то вообще работать невозможно. Все вдруг в одночасье затихарились, ведут себя как безгрешные, а плюсом ребята ещё и работу коллег срисовали, притом не один раз.

По словам ребят, найти что-то серьезное на кого-то из руководителей реммастерских или заводов они не успели, но интересный хвостик перспективой ниточки отыскали. Притом об этой ниточке чуть поддатый Рудой высказался очень эмоционально:

— Такое ощущение, Сергей, что этого партийного деятеля специально выставили на всеобщее обозрение, а кукловод, дергающий его за веревочки, чтобы тот вёл себя как ему надо, где-то затаился и наблюдает, кто клюнет на эту наживку. Слишком уж наигранно все и напоказ. Не может себя так вести коммунист, притом наделенный немалой властью. Нет, мы видели деятелей, которые жили на широкую ногу, но чтобы так себя вести — это что-то за гранью.

— А как он вообще вам на глаза попал, если вы работали вообще в другом направлении?

— Он не мог не попасть на глаза. Точно выяснить не успели, но этот деятель вроде как представитель ЦК компартии Беларуси. По крайней мере то, что он уверенно раздаёт указания парторгам предприятий, это предположение подтверждает.

— Не обкома, а сразу ЦК?

— Нет, не обкома это точно, он из ЦК.

— Говоришь, нарочито себя ведёт, в чем это проявляется?

— Вот вообще во всем. Барские замашки, любовница двадцатилетняя, увешанная золотом, огромная квартира в доме под охраной, да я замучаюсь перечислять все, что только на виду. Но кукловод точно есть, ну или какой-то человек в тени. Вычислили мы одного человечка, который регулярно навещает этого деятеля, проследить только не смогли. Два раза пытались, и оба раза он сумел уйти, правда, и мы осторожничали, стараясь не засветиться, поэтому остались необнаружеными.

Так-то это очень интересная информация, но лезть ещё и к партийным функционерам себе дороже. Это не интенданты, ответка может прилететь такая, что хрен унесёшь. Да и даже если вскрыть какую-нибудь мутную схему, толку с этого не будет, а вреда может привалить немало. Не с кем мне будет поделиться подобными сведениями, даже если найдем что серьёзное. Не к дядьке же с этим идти, и брат такому вряд ли порадуется. Да и нет пока надобности лезть не в свое дело, поэтому разумно будет забыть об этом на время, хоть и не хочется.

Немного подумав над дилеммой «и хочется, и колется», я все-таки решил: ну его нафиг, этого партийного деятеля. Я только то и делаю в этой жизни, что хожу по краю, а это чревато, в какой-то момент может и не повезти. Поэтому пока оставим его в покое, а там посмотрим. Приняв это решение, я тут же озвучил его и своим людям:

— Значит так, мужики, по этому деятелю работать заканчиваем, да и в целом по Минску тоже. Поедем в Белосток, там для вас море работы.

Ребята, услышав это, неожиданно набычились, а Беликов прищурился и спросил:

— Серёга, ты испугался, что ли, трогать эту погань?

«Фига себе страсти», — подумал я и ответил:

— Как бы вам объяснить? Трудно это, да и, наверное, не нужно. Мы с вами, чтобы снять вопросы, просто поступим вот каким образом. В следующем году, в первых числах июня, я вас командирую в Минск и дам возможность работать по этой теме всерьез, даже с силовой поддержкой при надобности. До тех пор вы забываете напрочь об этом деятеле.

Ребята переглянулись, и Рудой спросил:

— Но почему только в следующем году, а не сейчас?

— Мужики, просто поверьте на слово, если мы сейчас залезем в это болото, то только навредим себе, и толку от этого не будет никакого.

— А в следующем году не навредим, значит, — с ехидцей прокомментировал Рудой, на что я ответил однозначно:

— В следующем году в начале июня — нет.

— Хорошо, как скажешь, Сергей, в следующем, так в следующем, но ты не забудь это свое обещание.

— Будь уверен, не забуду, самого бесят эти новые хозяева жизни.

Дальше посиделки пошли уже без напрягов и затянулись допоздна. Увлеклись мы разговорами о разном, воспоминаниями о московских похождениях, в общем, как я уже говорил, очень душевно посидели.

С утра разбежались по своим делам: я — к особисту-майору, а ребята — готовиться к возвращению. Собственно, если бы не ожидание нашего ботаника, можно было бы уже сегодня уехать, но тут тоже вопрос, как это сделать. На поезде добираться — не самый хороший вариант из-за не самой удачной логистики, а о самолёте даже фиг знает, кого просить, чтобы помогли, сами мы вряд ли сможем напроситься.

Майора я в этот раз застал у него в кабинете за работой. Складывалось ощущение, что он вообще не покидал рабочее место, ну или, может, просто не выспался на что намекали воспаленные, горящие лихорадочным огнем глаза.

При моем появлении он ухмыльнулся, поздоровался и произнес:

— Задал ты, конечно, задачку, капитан, полночи на телефоне просидел, обсуждая с друзьями твой вопрос по броневикам. В целом, как мне сказали, задача решаемая, правда, не без трудностей. Но, как я и предполагал, в Ленинград мне придётся ехать лично. Кстати, моё начальство заинтересовалось этими твоими броневиками и необычным снаряжением. На все твои запросы дали добро, поэтому проблем не должно возникнуть. Но гости к тебе, когда ты укомплектуешь подразделение, скорее всего, нагрянут, чтобы посмотреть, что из этого получилось. Это я по своему опыту тебе говорю. Цени.

Тут я только и подумал: «вот оно как, оказывается. Я думал, указания дали и забыли, а нет, нифига, контролируют все и вся, хорошо хоть не зарубили ничего». Ответил же согласием и заверил, что ценю незнамо как. После чего на всякий случай спросил, нет ли у него возможности пристроить меня с двумя подчиненными на какой-нибудь самолёт, летящий в Белосток. Не раз и не два слышал в УНКВД Белостока о прилетевших из Минска или летающих туда самолетах, вот и спросил на всякий случай.

Майор тяжело вздохнул.

— Ты явно нашёл в моем лице доброго волшебника, способного решить любую проблему, — тут он усмехнулся, глядя на, наверное, покрасневшего меня. — И это правильно, потому что так и есть на самом деле, — сказал он, после чего заразительно расхохотался.

Просмеявшись, он махнул рукой и сказал:

— Не обращай внимания, разрядка нужна хоть такая. Решу я вопрос с самолетом, когда собираешься возвращаться?

— Как мой человек сюда доберется, так и уеду.

— То есть сегодня, — задумчиво произнес он и, увидев моё удивление добавил — Он уже в воздухе, скоро будет.

Я только и успел произнести «откуда…», как майор перебил и пояснил:

— Случайно узнал. Разговаривал с товарищем из Белостока, он служит по нашей части в авиадивизии, вот он и рассказал, что его попросили из УМВД пристроить одного воентехника на самолёт до Минска, я и сопоставил.

— Так, может, это не мой человек, — тут же усомнился я.

— Может, и не твой, но что-то мне подсказывает, что это он. Вряд ли ещё каких воентехников станут пристраивать на самолёт, а вот твоего человека, судя по тому, как тебя опекают вышестоящие руководители, — запросто.

Ничего на это не стал отвечать, но подумал: «надо всё-таки мне залезть куда поглубже в леса и носа оттуда не казать, слишком уж я свечусь как лампочка в ночи. Нехорошо это».

Майор как в воду глядел, прилетевший воентехник действительно оказался Борисов. Его привезли часа через полтора подчинённые майора, и я, честно сказать, зауважал этого особиста ещё больше, особенно после того, как мы с Борисовым прямо при нем начали обсуждать что-то типа проекта будущего броневика.

Здесь меня майор по-настоящему удивил. Дело в том, что Борисов предложил делать броневик, используя платформу Т-26, а майор тут же начал убеждать, что база от Т-126 или Т- 40 подойдёт гораздо лучше. В общем, эти двое нашли друг друга. Если с базой Борисов согласился, высказав при этом сомнения, что её получится добыть, то вот по всему остальному между ними разгорелась настоящая баталия вплоть до пены из рта. Притом спорили они буквально по каждой мелочи, начиная от количества бойниц или месторасположения спарки крупнокалиберных пулемётов и заканчивая формой чехла для укрытия боевой части от непогоды.

Майор, в какой-то момент поймав задумчивый взгляд, которым я на него смотрел, с улыбкой произнес:

— А что ты хотел, я почти пять лет проработал на заводе, который сейчас этим всем занимается.

Этим замечанием он действительно снял все вопросы.

Уже перед тем, как нам пришла пора прощаться и выезжать на аэродром (майор договорился о посадке нас на самолёт), он неожиданно спросил, кивая на Борисова:

— Ты где нашел такой кадр? Может, отдашь его мне после того, как закончим с броневиками?

Я покачал головой, и он добавил:

— Так и думал, что не отдашь. Он очень перспективный парень, а главное, как внешность подходит для нашей работы.

Ну да, внешность у Борисова действительно обманчива, не даром же мне его так и хочется назвать ботаником.

Распрощались с майором чуть не друзьями, договорившись предварительно о способе связи. С этим оказалось просто: в Ленинграде он будет жить у родителей, а у них есть телефон, поэтому поддерживать связь можно без проблем, а я очень хочу держать руку на пульсе.

Перед отъездом прошептался и с Борисовым тоже, велев ему выжимать из ситуации все, что возможно, и постараться сделать в Ленинграде не только броневики, но и топливозаправщики и машины обеспечения. Понятно, что эту технику мы с майором не обсуждали, но мало ли, вдруг на шару прокатит, тем более что Борисов явно пришёлся майору по душе. Глядишь, что-то и вымутит полезное.

В самолёте в этот раз я не успел нормально уснуть, только начал дремать, как уже прилетели, это не с Москвы добираться. А вот на аэродроме зависли до утра, просто не на чем было уехать. Нет, машина была, только дежурный категорически отказался отправлять её в ночь, очень уж это было небезопасно из-за распоясавшихся бандитов, ладу которым до конца так и не могли дать.

Пришлось ночевать на аэродроме, благо места для этого нам выделили и даже ужином накормили.

Утром рано мы выехали в Белосток и к УНКВД подъехали как раз к появлению там начальства.

Первым делом, не успев поздороваться, меня начали поздравлять с наградой и новым званием. Начальник пошутил, что такими темпами я скоро его в звании обгоню, что в очередной раз навело меня на мысль, что пора прятаться.

В кабинете у начальника я передал ему пакет от брата, и мы немного поговорили, можно сказать, ни о чем. Начальник уведомил, что ему из Москвы прилетела благодарность за оперативность в доставке важных сведений. В целом он ни о чем меня не расспрашивал, только тонко намекнул, что догадывается, почему я совсем недавно так стремился оказаться в Москве.

С ним тоже распрощались по-доброму, и он, пожимая на прощание руку, предложил не стесняться и при необходимости обращаться к нему в любое время и напомнил об обещанной саперной роте, уведомив, что я смогу привлечь её к выполнению работ в любое время.

Я поблагодарил его от души, с тем и расстались.

Прежде чем отправиться в лагерь, озадачил своих топтунов новой работой. Рассудил, что нечего терять время и везти их в расположение роты, а потом доставлять обратно. Я велел им понаблюдать за двумя местными контрабандистами, сведения о которых я получил от главаря захвативших меня бандитов. Есть у меня желание притащить кое-что с той стороны, но только в том случае, если сделать это получится без особого риска. Поэтому прежде чем контактировать с этими контрабандистами, я решил немного за ними понаблюдать. Только поставив ребятам в эту задачу, я со спокойной душой отправился на место службы.

До расположения роты снова доехал на машине, принадлежащей УНКВД, и в который раз пожалел, что у нас нет своей техники. Вернее, есть, можно сказать, арендованная, но это не то, что нужно.

Полевой лагерь встретил меня какой-то нервной обстановкой. На первый взгляд как бы и ничего необычного, но вот витает в воздухе какое-то напряжение, да и народ какой-то нервный, что ли. И в лагере на удивление мало людей, а из командиров я так и вовсе обнаружил только старшину. Он ситуацию и прояснил, естественно, после уже привычных поздравлений. Рассказ свой он начал с жалобы на разведчиков и осназовцев, которые устроили между собой что-то вроде соревнований.

Эти два подразделения оказались единственными на данный момент полностью укомплектованными, и если с разведчиками все было понятно, то осназовцы, по словам, старшины тоже организовались в полноценный взвод. Притом в обоих взводах сейчас числилось по пятьдесят человек, и осназовцами командовал Виктор, которого ко мне прислали как бы для охраны.

Так вот эти два подразделения организовали как бы игру: перед разведчиками ставилась задача выкрасть любого человека из расположения роты, а осназовцы в свою очередь должны были этого не допустить. В случае, если у разведчиков получится взять языка, задача осназовцев — организовать преследование и вернуть украденного человека.

Все бы ничего, но веселой эта игра получилась только для разведчиков с осназовцами, которые действительно развлекались. Всему остальному подразделению было совсем даже не весело.

Старшина, который экспрессивно рассказывал новости, насмешил меня до слез, когда, в сердцах выругавшись, произнес:

— Что говорить, командир, если эти олени меня уже два раза воровали.

Оказывается, разведчики с осназовцами, что называется, отселились и организовали ещё два изолированных друг от друга лагеря, так что теперь живут наособицу. Более того, они договорились между собой меняться ролями и через сутки по очереди изображают из себя охрану и разведку.

Казалось бы, меня не было всего ничего, а новостей немерено.

В принципе все более менее складывалось приемлемо, рота стремительно пополнялась, народ притирался друг к другу, единственная проблема, по словам старшины, со снайперами. Там с пополнением если не беда, то близко. Несмотря на то, что в роте довольно много хороших стрелков, в снайперы удалось отобрать менее двадцати человек.

Слишком уж, по мнению старшины, завышенные требования предъявлял к пополнению лейтенант Хаустов.

На самом деле было ещё одно дело, где пока ещё конь не валялся. Будущую минометную батарею мы пока ещё в принципе не начинали формировать, и это плохо. В планах уже начать работу по окружающим лесам и заняться их чисткой от бандитов, чувствовавших себя вольготно, и огневая поддержка в этом деле точно лишней не будет.

Я пометил для себя заняться этим вопросом в первую очередь, тем более что с вооружением батареи проблем теперь в принципе быть не должно.

Порадовало полностью сформированное отделение связи, здесь политрук и правда расстарался. По словам старшины, он смог даже с гражданки людей выдернуть, организовав каким-то образом их призыв.

В общем, учитывая, что и хозвзвод был укомплектован на все сто, подразделение условно можно было назвать боеготовым. Конечно, работы ещё было немерено, но и так уже можно было начинать потихоньку обкатывать народ в реальных делах.

Но сначала, конечно же, было перевооружение и обеспечение всем необходимым, что как раз и должно было лечь на плечи старшины. Он как будто специально попался мне на глаза первым.

Естественно, я не стал откладывать все на потом и озадачил его по полной программе, передав ему записку майора, и обозначил приоритеты. Попросил его в первую очередь обеспечить снайперов и разведчиков, особо акцентировав внимание на бесшумном оружии, револьверах и винтовках с глушителями. Майор обещал, что с ними проблем не будет, как и со спецбоеприпасами.

Только закончил со старшиной, как в лагерь с разницей минут в десять примчались командиры разведчиков и осназовцев, похоже, где-то у них сидели наблюдатели, которые уведомили их о моем прибытии. Вернее, осназовцы, которые сегодня изображали охрану лагеря, и так не могли меня не увидеть, а вот разведчики наверняка узнали через наблюдателей.

С этими двумя пришлось разговаривать довольно долго, да и работой я их загрузил по полной программе.

Командиру разведвзвода Чумаку поставил задачу организовать наблюдение за двумя хуторами в глуши. Как их найти, пришлось объяснять на пальцах, так как карты района, где они находятся, у нас пока не было. Обозначил, чтобы вели себя разведчики крайне осторожно, потому что, по имеющимися сведениям, там время от времени могли отсиживаться довольно большие банды.

Коломойцу, самоназванному командиру осназовцев, велел, исходя из наблюдений разведчиков, готовиться к штурму этих хуторов и не только. Пока разведка ведет наблюдение, нефиг сидеть на жопе ровно, стоит заняться полезным делом. Приказал ему разбить подразделение на группы по пять-семь бойцов и отправить их побегать по округе в поисках распоясавшихся бандитов. Мелкие группы этих бандитов разрешил уничтожать самостоятельно, но при этом постараться разжиться пленниками. На крупные банды, если они вдруг попадутся, приказал выводить наших мотострелков. Мне край надо организовать на ком-то обучение красноармейцев и их обкатку в реальных боях.

Ещё велел выделить в моё распоряжение по паре опытных бойцов, с которыми я планирую «разработать» и изготовить в качестве образцов новое интересное снаряжение, способное облегчить жизнь красноармейцев.

Закончив с разведчиками и осназовцами, я переключился на мотострелков, которые как раз вернулись с занятий на обед, а потом, уже ближе к вечеру, на политрука. И так пока не вник в дела подразделения целиком и полностью.

В общем, рутина затянула, и нескончаемый вал разных дел меня, можно сказать, похоронил. Впахивал так, что в гору глянуть некогда было, но это были приятные хлопоты, потому что результат работы получался наглядный. Подразделение действительно преображалось на глазах, особенно это стало видно после перевооружения и снаряжения всем необходимым пока только с окружных складов. Я с огромным нетерпением ждал первых поступлений хоть какой-нибудь техники, пока сосредоточив львиную часть своего времени на обучении личного состава.

Зверствовал ещё и потому, что уже первая операция по уничтожению небольшой банды на одном из хуторов, взятых под наблюдение, показала, чего мы на самом деле стоим. Первый блин оказался комом.

Вроде и готовились к операции всерьёз и продумали все до мельчайших деталей, а все равно облажались.

Я, самолично наблюдая за этим безобразием, не то что матерился, как сапожник, я реально на говно изошел.

Начиналось все неплохо. Заранее, ещё ночью, на подготовленные позиции вывели четыре снайперские пары, и на этом удачные действия, можно сказать, закончились. Дальше все пошло наперекосяк.

Операцию начали с первыми лучами солнца. Все пошло не так с момента, когда осназовцы налажали со снятием с поста наблюдателя (один человек, и тот службу нес спустя рукава), подкрадывающихся бойцов срисовала женщина, неожиданно появившаяся на пороге дома в самый неподходящий момент.

Естественно, эта тётка подняла крик, и дальше события понеслись вскачь.

Осназовцы, услышав этот крик, решили действовать нахрапом и не придумали ничего лучше, чем дружно броситься в атаку. Так-то решение правильное, но исполнение…

Вместо того, чтобы действовать, как их учили, короткими перебежками, прикрывая друг друга огнём, эти лоси бросились вперед как стадо перепуганных сайгаков, и ничего удивительного, что нарвались.

Теперь уже не выяснить, как один из бандитов так быстро оказался на чердаке дома, может, вообще ночевал там, да и разведчики не смогли обнаружить там пулеметную точку. Факт в том, что осназовцы практически сразу нарвались на пулеметную очередь, и если бы не снайпер, который вовремя устранил угрозу, могло дойти до большой беды.

Главное, что и здесь бойцы повели себя не лучшим образом, они, оказавшись под огнём пулемёта, все попадали на землю так же дружно, как побежали в атаку, открыв при этом беспорядочный огонь в сторону построек.

В общем, там ещё много было дурдома, описать который не хватит никаких слов, если только мат поможет.

Итог этой операции: убитыми пять бандитов и двое хозяев хутора (благо хоть детей там не было) и первые действительно дурные потери у нас. Двое раненых, один из них тяжело, и один убитый, такой вот результат этой в высшей степени бестолково проведённой операции, разбор которой я проводил в присутствии всех командиров и в выражениях при этом не стеснялся.

Вообще долго ещё потом задавался вопросом, чему на самом деле учат осназ, если в простейшем деле они ведут себя настолько безграмотно.

Если говорить коротко, после этого безобразия жизнь подразделения я превратил если не в ад наяву, то близко.

Бойцы сутками учились, как ходить в атаки, прикрывая друг друга, или как правильно вести себя в обороне, имитируя разные ситуации, которые могут возникнуть во время боя. Бегали, ползали, стреляли и копали теперь красноармейцы чуть ли не сутки напролёт. И это довольно быстро принесло начало приносить свои плоды.

По крайней мере, следующая операция кардинально отличалась от первой.