Корпорация попаданцев

Глава 1

— Катерину Граневскую как найти? — спросил я, засунувшись в кабинет за номером триста семнадцать и обнаружив там только патлатого курчавого юношу.

Ссутулившийся над клавой юноша головы поднять не пожелал, продолжив долбить пальцами по кнопкам. Отчего я сделал вывод, что юноша программист.

— Граневскую… — громко повторил я.

Ноль эмоций.

— Катерину…

У юноши крепкие нервы.

— Сергеевну… если не ошибаюсь.

— Не надо орать, — оскорбился юноша и вдруг гаркнул громче меня, — Катька! Катька! К тебе пришли.

М-да, это вам не Европа и уж тем более не Япония с неизменной корректностью, предупредительностью и готовностью извиняться ни за что. Это Россия с широкой душой и емким словом.

Однако из смежной комнаты вышла девушка странно похожая на японку. Хотя, если присмотреться внимательно, ничего такого японского в ней нет. Разве только черные прямые волосы собраны в хитрую прическу, которая держится на двух деревянных спицах.

— Максим Кротовский, — представился я, — Мне назначено.

Прежде чем ответить, девушка смерила меня долгим оценивающим, даже пожалуй испытующим взглядом. Такой взгляд встречается у ярких энергичных особ, привыкших быть душой любой компании и всегда самостоятельно решающих, принять кого-то в свою компанию или нет.

— Макс… это если сокращенно, — на чистом русском констатировала девушка и покивала, — Катя. Граневская. Идите за мной.

Она вернулась в смежную комнату. Я отметил, что фигурка у нее очень спортивная. При ходьбе девушка чем-то напоминает изящную легкую пружинку. Она жестом указала на посетительский стул, а сама уселась за рабочий стол в офисное кресло.

На столе располагался раскрытый ноут и лежали наушники. Судя по всему девушка не страдает проблемами со слухом. Просто когда я вошел, она сидела в этих самых наушниках.

— А вы… — начал я, и сделал паузу, чтобы она успела отреагировать.

— Давай сразу на «ты», — предложила девушка, — Мы тут все конечно в большинстве своем особы титулованные, но, как говорится, по одежке протягивай ножки.

— Давай на «ты», — легко согласился я.

Не знаю, что она сама имела ввиду под титулами, но попала очень точно. Здесь в России абсолютно всем плевать, что в каком-то далеком мире я граф и владетель обширных земель.

— Ты японка? — задал я вертящийся на языке вопрос.

— А что, похожа? — Катя улыбнулась.

— Очень.

— Это я все специально… заколки в виде спиц, макияж подбирала. Так сказать, сценический образ. Готовим корпоратив для японской фирмы. А так совсем не японка. Если и были у меня в предках азиаты, то скорее кочевники, — пояснила она.

— Понятно.

— Ну, рассказывай, Макс, давно в России?

— Эмм… с детства, — осторожно ответил я.

— А чего бы не сказать, что с рождения? — девушка усмехнулась, — Ладно, пытать не буду. Стаж какой-то есть у тебя? Образование?

— Возраст двадцать четыре года. Закончил питерский универ. Стаж есть, но небольшой.

— Насколько небольшой?

— Децл, — для наглядности я показал Кате малюсенький промежуток между подушечками большого и указательного пальца.

— Ну хоть что-то… чем занимался?

— Работал в кадровом агентстве.

— Так это то, что нужно, — оживилась Катя, — Понимаешь, мне постоянно надо привлекать людей на аутсорс. Прямо моя головная боль. Возьмешься?

— Возьмусь, — не стал ломаться я.

А что мне еще остается? Перед тем как скрыться в неизвестном направлении, тетя Ева выпнула меня из аэропорта с кратким напутствием о том, что «…не высовываться — это не привлекать внимания богов, не якшаться с магическими существами и не переходить дорогу сильным мира сего. Ты понял, Максим, что значит не высовываться?..» — мне пришлось ответить, что понял, и в одиночестве идти на стоянку такси.

— Вот и отлично, — обрадовалась Катя, — На вот еще заполни анкету… для инквизиции…

— Для кого?

— Для инквизиции.

— Кать, можно нескромный вопрос?

— Валяй.

— А чем занимается фирма?

— Макс, ты даже не поинтересовался, куда устраиваешься?

Я пожал плечами. Не объяснять же девушке, что с тетей Евой спорить бессмысленно. Тетя Ева сообщила, что подыскала мне новую работу, где за мной «присмотрят серьезные люди». Инквизиция, на мой взгляд, — это предел серьезности. Хотя, надеюсь, это просто какое-то иносказание.

— Что за молодежь пошла? — пожаловалась Катя, хотя сама она, если судить по ее виду, на пару лет меня младше, — В общем, наш холдинг называется Сансит, что это значит, с какого языка переводится, у меня не спрашивай. Я даже не знаю толком, чем занимаются его многочисленные подразделения. Зато могу заявить с полной ответственностью, что конкретно наше агентство занимается организацией мероприятий и праздников.

Нормально так. Меня упрекнула, а сама не в курсе, чем занимается холдинг. Увидев скепсис на моей физиономии, Катя пояснила.

— Всяк сверчок знай свой шесток.

— Ты прямо шпаришь поговорками.

— Профессиональная деформация массовика затейника.

— Веселая работка? — уточнил я.

— Не всегда. Похороны — это тоже мероприятие… в общем, вот тебе анкета, заполняй. Потом поговорим о деталях.

Катя вышла из комнаты, оставив меня с анкетой наедине. Я начал читать анкетные вопросы и поначалу решил, что это какой-то розыгрыш или проверка на профпригодность. Мол тот, кто работает в агентстве по организации праздников и похорон, должен быть человеком стрессоустойчивым и обладать чувством юмора.

Но чем дальше читал, тем больше убеждался, что все здесь по-серьезному. И тетя Ева молодец, конечно. Как обычно зашвырнула меня в абсолютно чуждую среду без всяких пояснений. Дескать граф Кротовский должен уметь выпутываться из любых самых неожиданных ситуаций.

Начиналась анкета стандартно: имя, возраст, образование, а вот дальше шли вопросы очень специфические. «В каком возрасте вы переселились в этот мир?», «сопровождался ли переезд переносом сознания в другой тело?», «обладаете ли вы магией? Если обладаете, то какой?», «приблизительно укажите, какому веку этого мира соответствует технологический уровень вашего родного мира?». И тому подобные вопросики, вплоть до такого, где я должен перечислить законы, традиции, нормы и правила поведения родного мира, входящие в противоречие с местным законодательством и культурой'

Отодвинув от себя анкету, поднялся и вернулся в соседнюю комнату, где патлатый бацал по клавишам, а Катя просто сидела на подоконнике.

— Кать, а это все серьезно? — спросил я мрачно.

— Если ты про анкету, то да. И сразу даю совет, лучше не врать. Инквизиторы все равно докопаются до правды.

— А они кто вообще такие, эти инквизиторы?

— Специально обученные аборигены этого мира, которые знают, что мы пришельцы из других миров.

— Да, но я не совсем…

— Макс, я ж говорю, лично я тебя пытать не буду. И даже не стану читать твою анкету. У нас этого не принято. Но перед инквизиторами лучше быть честным.

— А если я не стану заполнять? Просто пойду? Поищу другое место работы?

— Поискать другое место работы можно, — ответила Катя, — Но от инквизиции тебя это не спасет. Ты засветился. Хочешь совет?

— Давай.

— Просто заполни чертову анкету и прими, что есть правила игры. Ничего страшного в этом нет. Ты ведь и сам привык косить под аборигена и не делать ничего такого, что может тебя выдать. Так?

— Так.

— Ну вот. Для тебя ничего особо не изменится.

Сказать, что я зол на тетю Еву, значит ничего не сказать. Но брыкаться поздно. Вздохнул и пошел заполнять анкету. Когда закончил, еще раз вернулся к Кате и протянул листки.

— Ну вот и чудно, — она спрыгнула с подоконника, — Кстати, знакомься, это Додя.

— Не Додя, а Давид Амврелиевич, — вскинулся юноша.

— Да-да, извини, Додя, — неискренне повинилась Катя, — Ты Давид Амврелиевич, незаконный царский отпрыск… пошли, Макс, в кабинет, поболтаем, а то видок у тебя какой-то слегка затравленный… ты вообще не знал, куда идешь?

— От слова совсем, — признался я, снова возвращаясь на посетительский стульчик в Катином кабинете.

— Это кто ж тебя так подставил?

— Тетя.

— А, понимаю. Родня — это зло. Мне из родного поместья пришлось бежать из-за дяди.

Я не стал объяснять Кате, что тетя Ева мне не родня, и, что у нее в принципе не может быть намерения меня подсидеть.

— Кать, а здесь весь холдинг такой? Из иномирцев? — я крутанул указательным пальцем, как бы очертив все двенадцатиэтажное здание.

— Весь, — подтвердила она, — Кого тут только нет. Но это ты сам потом увидишь своими глазами. Не буду портить первое впечатление.

— А холдинг случаем жилье не предоставляет? А то я прямо с самолета.

— Видать, жестко тебя тетя приперла, — с сочувствием сказала Катя, — Придумаем что-нибудь. Есть тут здание бывшего цеха, переделанное в жилой дом. Крутых апартаментов не обещаю. Но небольшой лофт найдётся.

— Спасибо. Гора с плеч.

— Сочтёмся. Сейчас бери свою анкету и иди к Натужникову в десять одиннадцать.

— Десять одиннадцать — это время?

— Это номер кабинета. Сидит на десятом этаже.

— Высоко сидит, далеко глядит?

— Так точно, — подтвердила Катя, — Зовут его Пал Палыч. Он курирует всякую шушеру вроде нас.

— Х-хэ, — я не удержался от усмешки, — А мы с тобой проходим по категории шушеры?

— Тип того. Могуществом не обладаем, магией не владеем, талантами особыми не прославились. Так что, да. Шушера. Он мужик своеобразный, но поладить с ним можно. Главное не спорить.

— Понял. Кстати, а почему агентство занимается проведением мероприятий?

— А ты бы хотел заняться чем-то посолиднее? — Катя ухмыльнулась.

— Ну… мы вроде как иномирцы. Имеем более широкие возможности, чем обычные люди.

— Ну вот ты и ответил на свой вопрос. Инквизиция следит, чтоб мы не слишком поднялись в этом мире. Ни производить, ни продавать товары нам не позволено. Только оказание услуг. Если не хочешь заниматься организацией похорон, можешь пойти в парикмахеры. И это я тебя не подкалываю.

— Я понял. Спасибо за разъяснение.

Взяв свою анкету, поднялся на десятый этаж. Постучал в кабинет 1011. Ответа из-за двери не услышал, но поскольку таблички «не входить, работает инквизиция» я не увидел, потянул за ручку и вошел.

Обстановочка в кабинете была, я бы сказал, совдеповская. И мужчина, за столом сидящий, тоже весь какой-то монументальный, будто закаменевший образец соцреализма.

— Здравствуйте, мне к Пал Палычу, — доложился я.

— Очередной мигрант из другого мира? — зычным голосом прогудел монументальный мужчина, — И что вам дома не сидится? Что вас сюда тянет?

Я пожал плечами. Отвечать на дурацкий вопрос не вижу смысла.

— Анкету заполнили? — продолжил допрашивать хозяин кабинета.

Я уже понял, что Пал Палыч это он и есть. Прошел к его столу маршевым шагом и положил перед ним анкету. Пал Палыч читал ее в несколько раз дольше, чем я заполнял. Я даже подутомился ждать. Присесть мне не предложили, поэтому уселся сам на свободный стул.

Дочитав до последней страницы, Пал Палыч отодвинул от себя анкету и нахмурился, будто раздумывая, что со мной делать. Я уже знаком с этими канцелярскими приемчиками, когда облеченный малой властью человек пыжится изображать из себя важную шишку. Чем меньше власть, тем сильнее и дольше пыжится. Я даже успел представить его себе в пыжиковой шапке и пришел ко мнению, что шапка бы ему пошла.

— Значит, магией не владеете? — зачем-то спросил Пал Палыч, я-то точно помню, что про магию в анкете было аж несколько вопросов.

— Не владею.

— Это хорошо. С магами вечные проблемы.

Я пожал плечами, давая понять, что размах этих проблем представляю слабо и вообще не при делах. Пал Палыч снова погрузился в какие-то тяжкие раздумья, подозреваю, придумывал, какой еще вопрос мне задать. Я ему в этом помогать не стал, сидел молча, глядя на фикус в углу кабинета.

— Вам нужно пройти медкомиссию, — соизволил наконец выдать товарищ Натужников.

Не скажу, что сильно удивился. Я ж вроде как мигрант из другого мира. Надо ж меня проверить на микробы и вирусы. Бюрократическую машину не может смутить тот факт, что в этом мире я живу уже почти двадцать лет. Подорвался со стула, показывая своим видом, что готов начинать забег по врачебным кабинетам. Пал Палыч выписал на бланке направление и протянул мне.

— В сто седьмой, — сообщил он.

— Уже иду, — ответил я и вышел.

Под сто седьмым номером оказался медкабинет, расположенный на первом этаже, так что мне пришлось еще раз прокатиться на лифте. Возле кабинета уже ждал один посетитель. Худощавый мужчина с очень бледной кожей и слегка заостренными вверху ушами. Он пил что-то через трубочку. Что именно пил, видно не было, потому что тара была поставлена в бумажный пакет. Но красная капля, выступившая на нижней губе, позволяла предположить, что это томатный сок, хотя для сока консистенция густовата.

— Я так понимаю, в сто седьмой буду за вами, — полуутвердительно спросил я.

— Ага, за мной, — остроухий шумно втянул через трубочку и, увидев, что я с интересом разглядываю его ухо, добавил, — Полгода назад пластику делал, а они уже опять отросли. Клыки так вообще приходится подпиливать раз в две недели… природа берет свое, — он тяжко вздохнул и еще раз шумно втянул через трубочку.

Вскоре из кабинета вышел посетитель и бледнокожий ушастик скрылся за дверью. Пробыл он там недолго, подошла моя очередь. Меня тоже не сильно мурыжили. Измерили температуру, заглянули в зрачки и попросили показать язык. Поинтересовались, есть ли у меня жалобы. Я ответил, что на медицину жаловаться не привык, а потому был отпущен восвояси.

Когда вернулся в триста семнадцатый офис, Додя сидел на прежнем месте и продолжал самозабвенно долбить по клавишам. Катя расхаживала по кабинету взад-вперед пружинной походкой. Одна деревянная спица, торчащая в волосах, съехала набок, отчего вся прическа наклонилась как Пизанская башня.

— Что-то случилось?

— А, Макс, это ты. Случилось… представляешь, Глюква на корпоративе петь не будет.

— Это плохо? — спросил я осторожно.

— Просто ужасно, — взволнованно ответила Катя.

— Так, давай по порядку. Корпоратив там вроде какой-то про Японию.

— Не про Японию, а для японской фирмы. День рождения директора.

— Угу. А кто такая Глюква?

— Певица. Очень популярная у подростков. У нее хит называется «Уронила в воду»… уронила в воду па-па-пам-парам пам-пам уронила в воду… не слышал разве?

— Вообще не в курсе. А причем тут директор японской фирмы?

— Да это же японцы. Они фанатеют от тинейджерских песенок. Мне этот директор сразу поставил как главное условие. Хочу говорит, чтоб на корпоративе спела Глюква.

— А Глюква для японцев петь отказалась?

— Не в Глюкве дело. Она-то как раз согласна. Продюсер у нее Чугуннев чудила на букву «гэ». Отказывается ставить подпись на контракте. И главное, дотянул, гад, до последнего.

— Может, попробовать с ним поговорить?

— Да он похоже ушел в запой, вообще ни с кем не разговаривает.

— И что делать?

— Я написала заявку на артефакт иллюзий. Объяснительную накатала, мол так и так. Мероприятие срывается…

— Погоди, погоди, Кать… ты сказала артефакт иллюзий. Это что?

— В хранилище есть такой. Ну скажи, Макс, трудно разве выдать его на один вечер?

— Наверно нетрудно.

— Вот и я так считаю. Он же безвредный совершенно. Покажет японцам их любимую певицу. Фонограмму включим. Все пройдет на ура… А они отказали…

— Они — это, я так понимаю, инквизиторы.

— Верно понимаешь. Натужников подпись не ставит.

— Ну хорошо. Натужникова можно как-то переубедить?

— Вообще не вариант. Если Пал Палыч уперся, то это все. Проще скалу подвинуть.

— Значит остается продюсер.

— Я ж тебе говорю, Чугуннев трубку не берет. Сидит у себя в офисе и бухает.

— Кать, давай я попробую. Фирма проезд оплачивает?

— Если такси, то только в одну сторону, — ответила Катя.

— Ладно, пусть хотя бы в одну.

Взяв адрес продюсера и распечатанный контракт, отправился к нему в офис. Таксист высадил возле престижного бизнес-центра. Оно и понятно. Продюсеру понты по штату положены. Правда, когда на ресепшн в фойе сообщил, что иду к Чугунневу, девушка задержала на мне взгляд чуть дольше, чем положено по должностной инструкции.

— Вы по записи? — не очень понятно спросила она.

— По записи. И я не певец, я по организации концерта.

Девушка тактично промолчала и выдала мне карточку с магнитным ключом.

Когда вышел из лифта на этаже Чугуннева, услышал приглушенный грохот, который сперва принял за звуки ремонта. По мере приближения к нужной двери все больше убеждался, что это не перфоратор, а песня. Затем и слова разобрал: уронила в воду… уронила в воду… стало понятно, что пришел по адресу.

Уже потянулся к дверной ручке, как вдруг включилось магическое видение. Моя капризная способность, которая включается тогда, когда ей вздумается. Но по крайней мере включается всегда, если мне грозит магическая опасность.