Лед Апокалипсиса 3

Глава 14 Второе вымирание

'Революция не постель из роз.

Революция — это битва между будущим и прошлым'

Фидель Кастро

Чужак не подошёл. Мы не узнали, как он выглядел, кем он был, почему ходил. Мы не знали об этом четыре бесконечно долгие минуты, пока сидели внутри машины.

Возможно, кунг был оборудован изнутри как радиостудия. А может и нет. В любом случае все стенки и потолок покрыты ворсистым материалом, который сейчас покрывала наледь. Были микрофоны, какие-то стеллажи. Сказать трудно, потому что я не бывал внутри радиостудии, не считая Надежды FM, которая настоящей и оригинальной студией не была.

Тут было три стола-рабочих места, на одном из них действительно был ноутбук. Вот только он не включался. Когда я сказал об этом Климентию, он предложил очевидное — проверить, подключён ли он к сети и подождать, может батарея села, зарядится, включится.

К этому моменту Кипп уже выполнил свою часть работы, машину завёл. Двигатель работал ровно, при этом явственно чувствовалось, что за техникой присматривали.

Закончив свою миссию, притом весьма ответственную, Кипп сидел на корточках между сидениями и как сурикат из норки, внимательно наблюдал за парковкой.

Небо светлело.

Шнуры питания были воткнуты, но сказать, что заряжение идёт или нет, я не мог.

На приборной панели были рычаги включения контуров питания: «контур1», «контур2», «контур3» и я на всякий случай включил все.

Под столами были кондовые чёрные розетки, обычные такие, откуда ноутбук и запитывался.

Я достал из сумки блок питания на смартфон и проверил соседнюю с уже занятой, розетку. Она была исправна и заряд показывала. Это, конечно, не исключало того, что сам по себе блок питания ноутбука может полететь от морозов, как и батарея ноутбука, да и сам ноут…

Чёрт, такой план может отправится в тартарары из-за какой-то ерунды!

Кипп напряжённо смотрел на меня, а я тем временем отыскал аудиовыход, который вёл к ноутбуку и вёл к какому-то распределительному блоку, стоящему в одной из боковых ниш.

— Так. Ждём три минуты, если долбанный ноут не запустится, я подрублю к звуковому выходу свой андроид, пусть Климентий оттуда работу ведёт.

Но, раньше, чем отведённое самим себе время, в течение которого мы гадали, подойдёт к нам тот ходок или нет, истекло, чёрный потёртый ноутбук модели ASUS мигнул и ожил загрузкой.

Ему потребовались долгие полторы минуты, чтобы загрузится, но в итоге Климентий удовлетворённо выдал: «Процесс синхронизации пошёл. Ты можешь оставить свой телефон и уходить. Или подождать… Ориентировочно сорок девять секунд для заселения основными протоколами… Нет, прошу всё же оставить телефон, так будет возможно вести прямую синхронизацию работы ноутбука и остальных устройств».

— Без проблем, — я положил свой смартфон рядом со злосчастным ноутом и махнул Киппу.

Тот, не вставая в полный рост, как школьник на уроке физкультуры, тем самым «гусиным шагом» (а я всё думал, когда это упражнение пригодится), последовал за мной в задней двери.

На улице нам в лица дунул свежий утренний ветерок.

— Кабыр, — спросил я гарнитуру, — где там этот грёбанный ходок?

— Недалеко от вас, но не видит.

— Мы вышли.

— Хорошо. Если что, я его собью. Держу на прицеле постоянно.

— Понял, уходим осторожно. И нас не подстрели, пожалуйста.

И мы пошли, пригибаясь чтобы оставаться под прикрытием машин, не бежали, но шли быстро, опасаясь окрика в спину.

Сердце стучало бешено и шли к трофейному внедорожнику мы, казалось, целый час, хотя объективно прошло около двенадцати минут.

Кабыр лежал на кабине, распластавшись в обнимку с винтовкой, а Денис стоял на подножке. С одной стороны, он был готов вести стрельбу, если на них нападут, например, откуда-то сбоку, для чего стал повыше, отчасти прикрываясь кабиной машины. С другой, намеревался сдёргивать вниз Кабыра, если тот увлечётся игрой в снайпера, а надо будет уже валить.

Теперь, когда мы с Киппом вернулись, Кабыр неохотно слез с кабины по лесенке в задней части машины и мы все забрались в салон. Там было тепло и воняло дизельным топливом. Я сел за водительское и завёл машину, чтобы согреться.

— Чего вы так долго? — Денис недовольно зыркнул на Киппа. — Не мог завестись?

— Я справился быстро, — нахмурился он, — там какой-то ноутбук не запускался. Пришлось ждать.

Денис перевёл взгляд на меня, ожидая подтверждения и я кивнул, но от себя ничего не добавил, потому что бы занял извлечением из сумки своего окуляра.

Парковка была перед нами как на ладони. Теперь оставалось только ждать. Причём делали мы это в гробовой тишине, только негромко шуршали перчатки Кабыра по винтовке, он проверял оружие.

— Клим, ты нас слышишь?

— Да, — он ответил через динамики трофейной машины. По ощущениям как будто с нами говорил автомобиль.

— Всё работает?

— Жаль у Урала нет бортового компьютера, — если бы Климентий мог ворчать, это было бы вот прямо сейчас, когда он попеняет нерадивое человечество за недостаточное техническое оснащение, затрудняя вымирание этого самого человечества. — О работе двигателя приходится делать выводы косвенно, но потому, что заряд ноутбука продолжается. Я проверил акустики, запустил звуки природы — ветер, чтобы не показаться подозрительным. Большая часть динамиков работает. Отсюда вывод — ждём. Сейчас пойдут сменяться посты, сейчас начнут просыпаться бойцы Орды.

— Скажи, а что, у Орды нет постов на крыше, которые могли видеть парковку? — вообще-то я что-то такое спрашивал у Климентия.

— О, ты не переживай. Они построили себе утеплённое убежище там, на крыше и наружу не выходят. То есть, формально пост есть, но через окошки они видят горизонт, но не парковку.

— Не переживать? А если бы они вышли и посмотрели вниз?

— Я врубил бы свирель и сказал об этом Кабыру, чтобы он такого любопытного кожаного мешка успокоил.

— Гм. Ну да. То-то ты сказал, не беспокойтесь. Лучше бы было напрямую знать, — проворчал я.

— И беспокоиться? Больше ошибаться, действовать громче, чтобы дрожали руки? Нет, вам, человекам, лучше знать не всё и меньше волноваться.

— Ладно… Ждём.

…

Ожидать пришлось буквально ещё несколько минут, то есть мы провернули запуск двигателя и загрузку ноутбука буквально в последний момент.

— Я рекомендую вам уезжать, — предупредил Климентий.

— У машины хорошая звукоизоляция, а пропустить такое было бы жалко.

Наш электронный друг, а местами и вовсе не друг, не стал комментировать это пожелание, а просто начал.

Честно говоря, внешне это не выглядело эффектно, хотя мы смотрели во все глаза. Да, в тот момент к дверям одного из зданий шли полторы дюжины бойцов. Да, они попадали, причём дергались от силы полминуты. Но на этом и всё. Ничего не горело, не взрывалось, никто не прыгал из окон. Если бы это было кино, то Оскар за спецэффекты ему ждать не стоило.

Звук давил и на нас, чувствовался через стекло, наваливалась головная боль, подёргивались мышцы. Но, пока терпимо.

Кабыр закряхтел, рефлекторно потянувшись к старой ране на животе.

— Это полная мощность, Клим? — мне тоже было больно, но я держался и изображал бодрость.

— Нет, пока около тридцати двух процентов. Буду постепенно повышать. Враг проснулся и паникует. Я контролирую все средства связи, включая стационарный телефон посредством его автоматизированной станции. Кто-то из страха побежит на улицу, это будет фатально для него. Кто-то спрячется, но убежать от устройств, которые внутри, сложнее, их там слишком много. Когда вы уедете, я включу всё на полную мощность, пусть это и повреждает акустическое оборудование.

— Ладно, давайте и правда валить, пока нас Клим как тараканов не перебил.

Поскольку за рулём был я, такая у меня привычка, то не дожидаясь реакции, развернул машину и направился по курсу строго от источника пиздеца. То есть, следуя тактике «крути педали, пока не дали».

— Справа от вас группа боевиков под воздействием свирели. Прошу к ним не приближаться до конца санации, — уведомил нас Климентий.

— Да без проблем.

Справа действительно была группа машин, которые по какой-то причине тут же, а не в основном лагере и ночевали. Может, боялись заражения. В любом случае, вирус им теперь не страшен.

Я прибавил газку и с каждой секундой становилось всё легче и легче. Боль отступала как под действием лекарств. Когда мы остановились в паре километров от акустического эпицентра, хотелось выйти из машины и подышать, но мы не стали, потому что звук бьёт далеко, это в условиях звукоизоляции машины нам сейчас пофигу, а выйдем, опять накроет.

— Как думаете, Климентий получает удовольствие от того, что убивает людей?

— Уверен, что он нас слышит и способен ответить. Но мне кажется, что ему плевать, — предположил я. — Он просто устраняет угрозу. Как владелец квартиры, который травит тараканов. Никакой ненависти, чистая борьба за жизненное пространство. А нас не устраняет, потому что у нас симбиоз.

— Муравьи? Пчёлы?

— Трудно сказать, кто мы для него. Он понимает, что если мы все умрём, то перестанем поддерживать генерацию электричества.

— Матрица в реале, — осторожно прокомментировал Кипп, — люди и машины взаимозависимы. Только машина одна. Не знаю, легче ли от этого.

— Ага и еду самим приходится добывать, без машин и Нео с косой, — добавил Денис.

— Самые серьёзные конфликты случаются внутри вида, — продолжал свою мысль Кипп. — Мы для него не конкурент. А вот Орда для нас — да, поэтому мы готовы буквально на всё, лишь бы победить их. Странно только то, что в войне терминатора и машин мы выступили на стороне терминатора.

— Так там не было ни Сары Коннор, ни Джона, а одни ублюдки, которые нас хотели сожрать! Без обид, Кипп. То есть, плохие они! — возразил ему Денис.

— Ничего. Но плохие или хорошие, определяет сторона. Я здорово стрелял по ордынцам, потому что я тут. А окажись вы ордынцами…

— Мы бы не стали!

— Это предположение. Судьба каждого сложена из мозаики случайностей.

— Ладно, парни, вы можете поболтать, а я за прошлые сутки очень устал, вы не против, если я подремлю? — поскольку мы отъехали уже достаточно далеко, то я перегнал машину в низину, где теоретически не был бы слышен звук или по крайней мере, не так громко, выключил двигатель и попытался устроиться на сидении.

Был вечер, когда Клим, который до этого на вопросы о том «готово или нет» отвечал уклончиво, предложил нам возвращаться.

По его словам, Урал работал всё это время и только сейчас у него кончилось топливо. Всё это время Климентий время от времени коварно выключал звук чтобы те, кто прятались по углам, могли прийти в себя и выйти на поверхность, после чего он их снова давил.

Мы успели отъехать подальше, выкопать яму в снегу, развести костёр на привозных дровах, приготовить поесть (в машине нашёлся закопчённый казан и вполне сносные дрова), даже попить чай.

Обстановка, когда не мы двигаем ситуацию своими действиями, была для нас в новинку. Мы всё больше молчали, погружённые в свои мысли, когда наш злобный Скайнет позвал обратно:

— Полагаю, что выживших больше нет, либо их количество так невелико, что ими можно пренебречь.

Я завёл двигатель и плавно тронулся в обратный путь.

— Как настроение, парни? — спросил я.

— Мне беспокойно, — признался Кабыр. — Мы первый раз так долго без дела сидим.

— А я просто задолбался сидеть, задницу морозить, — бодрился Сотников.

— Для всех для нас ситуация странная, то что сделал или не сделал Климентий странно, но надо держать ухо востро. Наверняка ордынцы, если кто выжил, сейчас слегка в гневе и готовы незваным гостям типа нас яйца отрезать.

…

Некоторые бойцы противника всё же пытались от звуков свирели сбежать. По той или иной причине они не преуспели. От основного лагеря отходил с десяток следов, которые неизменно заканчивались стоящей машиной с трупом внутри.

Мы у парочки таких притормаживали, проверяли. Исход был простым, искусственный интеллект не жалел никого.

Клим был прав, ордынцы плотно сидели на гаджетах, они были почти у всех. Машины брали, раз уж это грабёж, только самые лучшие, а в них есть не только акустика, но и коммуникация с телефонами, бортовым проигрывателем и так далее.

Словом, отсюда никто не ушёл.

Мы не особо расслаблялись. Поставили машину с краю и так, чтобы сбежать чуть что, неторопливо вышли, ощетинившись стволами, пошли в один из корпусов. Там, внутри по одному или группами попадались трупы. Много трупов. Некоторые умерли, не забившись в угол, а на лестницах.

Лестница вела вверх и вверх, до самого выхода на крышу. Судя по следам, пара бойцов выскочили из здания, в котором, вероятно, кругом гудел убивающий звук. Однако на крыше они попали под действие звука с Урала, так что в итоге отошли от дверей выхода на крышу всего пару метров.

Мы шли по крыше, всё ещё ожидая, что кто-то выскочит и его придётся классическим образом застрелить, но нас встречала только тишина, слегка разбавленная лёгким ветром.

Теперь я понимал, что чувствовали Пиппин и Мерри, глядя на разгромленный чужими руками Изенгард.

Ну разве что у нас тут не было воды и дымов.

— Клим, а где у них рация помощнее?

— Третий этаж соседнего здания, корпуса Б. Вы находитесь на крыше корпуса А.

Мы никогда не спрашивали Климентия, как он вычисляет наше местонахождение, особенно учитывая отсутствие камер. И тем не менее он как-то это точно знал.

…

Кипп и Денис отправились прочёсывать здания. Мы не до конца доверяли мнению о том, что в этом месте все умерли. Да, они были больны и ослаблены. Дезориентированы, собраны вместе в больших помещениях. Но чтобы все?

Я сидел на кожаном кресле, на котором висел кожаный же жилет с надписью «Quintus Fabius». Сам великий полководец, вернее тот, кто себя таковым считал, покоился в соседней комнате под прикрытием двух телохранителей. Клим сказал, что они, прикрыв его телами, действительно дали ему дополнительные четырнадцать секунд времени, прежде чем он тоже помер.

Лучшая рация, личная столовая, массажный кабинет, кинозал с проектором и объёмным звуком (кстати, именно они убили лидера Орды), всё было рядом с его личными покоями, на третьем этаже. Одновременно чтобы невысоко было подниматься, но и не на верхнем, чтобы теплее, не на нижнем, чтобы смотреть свысока на плебс.

— Иваныч! Иваныч, приём!

— Я сейчас его позову, — мне ответил Климентий, имея в виду что не только я вызываю Базу, но и он смог связаться с основными серверами.

— Да, Саныч, привет. Давно от тебя не было новостей. Что там те ублюдки?

— Ну смотри, наш добрый электронный друг оказался не таким уж добрым и всех убил.

— Большую часть, — поправил Климентий, который всегда был участником разговоров. — Всех только на основной базе. Есть отдельные разведгруппы, которые могут представлять опасность. Предполагаю, что их осталось одиннадцать. По мере того, как они будут появляться в зоне связи, буду санировать их, но полной гарантии не даю.

— Да в целом, — ответил я, — ты же понимаешь, их сила была в численности и том, что они появлялись внезапно. Суров ты, царь-батюшка. Ты, считай, оба фактора обнулил.

— Новости хорошие. А какой план дальнейших действий?

— Мы пару дней тут покараулим, вдруг кто вылезет или доедет. А так, прикатимся к тебе на двух сверхпроходимых автобусах, грузим полные трюмы сталкеров, бойцов и так далее, едем на мародёрство. Ну и подумать ещё надо. У нас тут несколько сотен единиц техники на ходу образовалась. Может, часть раздарим соседям? Мы столько обслуживать не сможем.

— Много не мало. Хорошо, что живые, — повторился Иван Иванович. — Техника тоже хорошо. Этот твой зэк, как себя проявил?

— Да нормально в целом, стрелял и ходил в бой, как все.

— И всё же прецедент, когда из заключённых, то есть, считай, самой низовой категории, человек выбивается в элиту, странный.

— А с другой стороны, люди будут видеть, что ты получаешь за заслуги и дискриминации у нас нет.

— Ладно, разберёмся. Считай, хороший повод встречать Новый год. Мы тут понемногу готовимся.

— Праздники — это хорошо.