Между небом и землей. Через Дух Андрэ Луиса

20 КОНФЛИКТЫ ДУШИ

По возвращении в дом Амаро нам удалось ещё раз понаблюдать его вне его плотного тела, беседующим с Одилой, под защитой нашего ориентера.

Первая супруга служащего железных дорог, увидев своего мужа, возможно, с помощью Кларенсио, на несколько мгновений оставила Зульмиру и бросилась ему в ноги, умоляюще прося:

— Амаро, изгони её! Выйди как можно скорее из нашего дома с этой женщиной! Она украла наш покой… Она убила нашего ребёнка, она вредит Эвелине и волнует тебя!…

Указывая на больную с ужасным взглядом, она настаивала:

— Почему ты держишь здесь эту самозванку?

Очень грустный, Амаро постарался направить своё внимание на нашего наставника, но, возможно, мучаясь встречей с первой супругой, будучи в ужасном настроении, раздражённый, он утратил своё спокойствие, которое обычно характеризовало его.

Пока он находился с нами, изучая проблемы нравственного порядка, занимавшие его разум, он ещё поддерживал завидное спокойствие, с чисто аристократическим проникновением в проблемы жизни. Здесь же, перед женщиной, которая владела его чувствами, он оказался более доступным расстройству и волнению.

Он порывался ответить на упрёки, которые слышал. И чрезвычайная бледность его лица выдавала его эмоции.

Между Одилой и Зульмирой он, казалось, разрывался между любовью и почитанием.

Мать Эвелины продолжала кричать у трогательными нотками в голосе. Но, в своей неподвижности, её муж казался живой статуей сомнения и страданий.

Я ждал, что ориентер, как это уже было с железнодорожником несколькими минутами ранее, направит разум Одилы на впечатления прошлого, чтобы успокоить сердце, и собирался поговорить с ним об этом. Но Кларенсио доброжелательно объяснил мне:

— Нет, нет, это не подходит. Наша история могла бы слишком растянуться во времени. Наша поддержка желательна в рамках работы, рождённой из молитвы Эвелины.

Видя, что служащий железных дорог проявляет странное угнетение, Министр подошёл к нему и по-отечески отстранил Одилу, отведя её в постель, где отдыхало её физическое тело.

Бедная развоплощённая пыталась зацепиться за него, грустно взывая:

— Амаро! Амаро! Не покидай меня!

Семейный колокольчик прозвенел три часа утра.

Владелец дома проснулся в угнетённом состоянии духа. Сонный, он протёр глаза, словно слыша ещё вдали призыв, вибрирующий в воздухе:

— Амаро! Амаро!

Его волнение от встречи было очень сильным. У него сохранилась лишь последняя фаза его духовного нападения: образ молящей о помощи Одилы, который возникал. От разговора с нами у него ничего не осталось.

Оставив его отрывочным воспоминаниям, которые касались его сознания, как простой сон, мы ушли.

Сестре Бландине нужна была немедленная наша помощь для маленького Хулио, которого она доверила под присмотром Марианы, пока была с нами.

Извлекая пользу из экскурсии до «Лара да Бенсао», я спросил Министра насчёт тайны, которая мучила моё воображение.

Эстевес, во времена войны в Парагвае, пострадал, как и Хулио, от яда. Почему такие несхожие поступки проявились в каждом из них? У малыша ещё болело горло, когда санитар, жертва Леонардо, ещё не познал более серьёзных, чем это, последствий.

Улыбаясь, Кларенсио объяснил мне:

— Ты не принял в расчёт анализ причин. Эстевес был отравлен, когда так Хулио отравился сам. А это большая разница. Суицид ведёт за собой серьёзный комплекс вины. Ментальная фиксация угрызений совести совершает серьёзные расстройства в духовном теле. Как если бы зло устроилось в закоулках сознания, которое отныне его планирует и конкретизирует. Мы увидели Леонардо Пиреса с образом Эстевеса, который мучает его воображение, и наблюдали за Хулио, до сегодняшнего дня увечного, как следствие обдуманных ошибок, которым он предавался практически двадцать четыре года. Мысль, освобождающая зло, содержится в его результатах, поскольку она неизбежно страдает от шока возвращения в тело, в котором она проявляется.

Словно отвечая на молчаливые размышления, поглотившие меня, он добавил:

— Всё это естественно.

Мы достигли приятного жилища Бландины и вошли в него. Плач Хулио вызывал сочувствие.

Приветствовав Мариану, помогавшую ему с материнской преданностью, Министр исследовал его и обратился к сестре Бландине, которая казалась слегка встревоженной:

— Давайте успокоимся. Надеюсь, что приведу его к перевоплощению через несколько дней.

— Да, эту меру не стоит откладывать, друг мой, — сказала наша подруга.

Заметив наше любопытство, как и то, что Хиларио горит желанием получить информацию и знания, касающиеся проблем, которые мы сблизи видели, наставник пригласил нас исследовать несчастного ребёнка, сказав нам при этом:

— Как вы уже знаете, наше тело из разреженной материи внутренне управляется семью силовыми центрами, соединяющимися в ответвлениях нервных сплетений, и которые, вибрируя синхронно друг с другом, под импульсом руководящей силы разума, устанавливают для нашего использования тело электрических клеток, которое мы можем определить как электромагнитное поле, где мысль вибрирует внутри замкнутой цепи. Наше ментальное положение определяет специфический груз нашей духовной оболочки и, как следствие, «жилище», принадлежащее ей. Это лишь вопрос вибрационного уровня. Каждый из нас видит в своём типе волн. Чем более примитивным проявляется дух, тем более слабым оказывается вибрационный импульс мысли, что ведёт к принудительному склеиванию в областях эмбрионального или измученного сознания, где соединяются подобные ему низшие жизни. Усиление ментального импульса в электромагнитном поле, в котором мы перемещаемся после того, как покинули земное тело, зависит от обретённого, заархивированного в нашем разуме опыта. Исходя из этой реальности, легко понять, что мы утончаем или расстраиваем чувствительный фактор наших проявлений, в соответствии с типом мысли, исходящей из нашей интимной жизни. Чем более мы близки к животной сфере, тем большим будет непрозрачное уплотнение нашего организма, и чем более мы возвышаемся за счёт собственных усилий, на пути славных построений разума, тем тоньше будет наша оболочка, которая отныне легко сочетается с красотой, гармонией и светом, царящими в Божественном Творении.

Мы слушали бесценные объяснения в восхищении, но Кларенсио, отдавая себе отчёт в том, что мы не можем отклоняться от окружающей нас атмосферы, вернулся к вопросу больного горла Хулио и продолжил:

— Не будем отклоняться от практических исследований, чтобы яснее изучить конфликты души. Каково разложение мысли, таковой будет и дисгармония в силовом центре, который реагирует в нашем теле на тот или иной класс ментальных импульсов. Применим наш короткий урок, насколько возможно, к терминологии мира, чтобы вы смогли с уверенностью зафиксировать наши учения. Анализируя физиологию перисприта, мы классифицируем его силовые центры, прибегая к воспоминанию важных областей земного тела. Таким образом, самым важным выражением тела, которое нам теперь служит, мы имеем «коронарный центр», который на Земле рассматривается индуистской философией как лотос с тысячей лепестков, поскольку он — самый значимый в силу своего возвышенного потенциала излучения, имея в виду то, что в нём находится связь с мыслью, огненное место сознания. Этот центр принимает в первую очередь побуждения разума, руководящего другими, вибрируя каждый раз с ними в правильном режиме взаимозависимости. Когда мы рассматриваем в своём анализе феномены физического тела, и, отвечая на обязательства простоты в своих определениях, мы должны сказать, что он излучает оттуда энергии питания нервной системы и её подразделений, исходя из того, что он ответственен за питание клеток мысли и является поставщиком всех электромагнитных мер, необходимых для органической стабильности. Поэтому он является великим потребителем солнечной энергии и лучей Высшей Духовности, способный делать возможной сублимацию души. Сразу за этим у нас есть «церебральный центр», смежный с «коронарным центром», распределяющий ощущения различного рода, ощущения, который в телесном одеянии составляют зрение, слух, осязание и широкую сеть процессов интеллекта, касающегося Слова, Культуры, Искусства и Знания. Именно «церебральный центр» командует эндокринным ядром, относящимся к силам психическим. Затем, у нас есть «гортанный центр», который управляет вокальными феноменами, включая деятельность тимуса, щитовидной и околощитовидной желёз. Далее, мы находим «сердечный центр», который занимается службами эмоций и общей уравновешенности. За сердечным центром мы находим «селезёночный центр», который в плотном теле находится в селезёнке, регулируя соответствующее распределение и циркуляцию жизненной помощи во всех закоулках тела, которыми мы пользуемся. Затем идёт «желудочный центр», ответственный за проникновение в наш организм питания и флюидов, и, наконец, — «генетический центр», где фокусируется алтарь секса, как простой модельер форм и раздражений.

Наставник сделал короткую паузу, чтобы передохнуть, и продолжил:

— Но мы не можем забывать, что тонкое и плотское тела являются ментальными созданиями на пути эволюции, сотканными из материалов, взятых на временное пользование нами самими в хранилищах Вселенной, хранилищах, которыми мы пользуемся, чтобы ввести в нашу вечную индивидуальность божественный свет сублимации, с которой нам предстоит достичь сфер Чистого Духа. Всё есть работа мысли в пространстве и во времени, которые пользуются тысячами тел, чтобы очиститься и освятить себя во имя Славы Божьей.

Кларенсио коснулся страдающего горла малыша, показывая, что здесь предмет наших уроков, и изложил:

— Когда наш дух, вследствие поступков, противоречащих Божественному Закону, наносит ущерб гармонии любого силового центра нашей души, он естественно становится рабом последствий расстраивающего действия, принуждая себя к исправительному труду. В случае с Хулио мы видим его автором расстройства в «гортанном центре», изменения, которое проявляется увечностью или расстройством, которое неизбежно будет сопровождать его в перевоплощении.

— А как он исцелится от подобной болезни? — спросил я, прирастая услышанными разъяснениями.

С постоянной завидной безмятежностью Министр ответил:

— Наш Хулио, с вниманием, прикованным к боли в горле, вынужденный думать об этом и страдать от этого, ментально исцелится, чтобы выправить вибрационный тонус «гортанного центра», таким образом восстанавливая нормальное состояние в свою пользу.

И вдруг, с целью ещё больше закрепить свои объяснения, заключил:

— Хулио возродится с ущербным физиологическим оснащением, которое в какой-то мере будет отражать поражённую область, о которой мы говорим. Он будет испытывать сильные боли в области вокального органа, который, без тени сомнения, будет характеризоваться слабым сопротивлением против микробов и, в силу того, что наш друг пренебрёг благословением физического тела, ему предстоит крупная битва, в которой он научится ценить его.

Затем наставник выполнил несколько магнетических операций пользу спокойно лежащего здесь больного, и после благодарности двух сестёр, внимательно слушавших нас, мы распрощались, прежде чем вернуться в свою духовную обитель.