Мракоборец 2 (СИ)

Глава 12

Я почувствовал неладное сразу, как только поезд дёрнулся и снова пошёл вперёд. Стоило колёсам вновь завращаться под гулкий металлический стук, в голове у меня будто сквозонул холодок. Я сразу понял: не всё так просто.

— Эй — негромко позвал меня один из проводников, молоденький смущённый парень, — что нам делать-то? Машинист отключился…

— Спокойно, — ответил я негромко, вставая над распростёртым телом машиниста. — Главное без паники.

По выражению лица Ладыжина видел, что он тоже понимал: обычным недомоганием тут не пахло. Мы выпроводили толпу любопытствующих пассажиров, но шёпот и суета по вагону не стихали. Кто-то поглядывал из-за угла, спрашивал: «В чём дело?», «Сердце, что ли?». Я поднял руку, велев всем сохранять спокойствие.

— Ладыжин, — сказал я без лишних церемоний, — встань у входа в машинное отделение. Поставь щит. Мне надо, чтобы оттуда никто не вылез, пока я не разберусь.

Он кивнул с отрывистым «Понял», после чего двинулся вперёд. Я повернулся к проводницам:

— Слушайте, — сказал я деловито, — бегом пройдитесь по вагону, без шума и паники, и соберите у пассажиров всё, что похоже на лекарства, травы, настойки, уксус, спирт — в общем, любое средство, что может пригодиться. У нас тут серьёзная проблема.

— Но… — одна из женщин хотела возразить,

— Выполняйте! — рявкнул я достаточно громко, и они спешно закивали, понимая, что дело серьёзное.

У моих ног лежал машинист, бледный и судорожно дышащий. Та девушка, что раньше пыталась его лечить, растерянно застыла сбоку, сжимая пузырёк в руках. Я аккуратно отстранил её:

— Дай-ка осмотрю сам.

На его шее я ощупал странные потемнения, а на груди — слабую пульсацию магического проклятия.

— Да чтоб тебя… — выдохнул я, хмурясь.

Машинист был уже почти без сознания, едва слышно стонал. Я ощутил, что цепочка проклятия уходит куда-то вперёд, по вагону, в сторону локомотива. Значит, монстр уже подключился к поезду и заразил машиниста.

— Скажи, — крикнул от двери Ладыжин, который уже держал барьер у машинного отделения, — что это за тварь такая? Я чую магию, а чёртов поезд набирает ход.

Я мрачно приподнял голову:

— Это Скрежетник. Опасный монстр, способный внедряться в механизмы, особенно те, что связаны с электричеством и движением. Чем дольше он там сидит, тем сильнее становится, высасывая энергию и подпитываясь от машин.

— Проклятье… — выругался Ладыжин.

— Да уж, — усмехнулся я без капли веселья. — И теперь все пассажиры под угрозой. Если этот Скрежетник срастётся с поездом до конца, он может устроить катастрофу. А если у него появится контакт с людьми, результат может быть жутким. Все умрут в муках. И начнут с этого машиниста.

Я сжал зубы, обернувшись к девушке-лекарю:

— Продолжай поить его своим настоем, хорошо? Но здесь нужно мощное противоядие. Мы постараемся его найти.

Она кивнула, хотя сама выглядела бледной.

Тут к нам вбежала запыхавшаяся женщина в форме железнодорожника. На шапке её виднелся потёк засохшей крови, похоже, при экстренном торможении она ударилась головой. Рука сжимала рацию. Сразу видно: начальник поезда. Она окинула зал тревожным взглядом:

— Что… здесь происходит⁈ — спросила она, переводя дыхание. — Я… упала… Кто-то дёрнул стоп-кран? Потом поезд вдруг поехал… Вы кто?

Я коротко, но по возможности внятно, ввёл её в курс дела:

— Мы столкнулись с монстром, который завёлся в локомотиве. Машинист проклят, едва жив. Нужно срочно готовить противоядие или что-то подобное, пока не поздно. И подготовить всё возможное: травы, спирт, — я пересказал, что уже поручил проводницам.

Начпоезда побледнела, однако закивала:

— Я… займусь. У нас в вагоне-хозблоке может что-то быть. И пассажиры… возможно, у них тоже. Надо только… — она закусила губу. — Если этот монстр действительно в машинном отделении, то где Николаич? Он помощник машиниста.

— Николаич? — переспросил я.

— Ну да. Это машинист — Палыч, а Николаич — его помощник. Где он? — женщина озиралась.

Я переглянулся с Ладыжиным, и мы оба выругались: значит, там, внутри локомотива, был второй человек.

— Да что тебя, — буркнул я. — Надо спасать его, пока не поздно. Длительное пребывание рядом со Скрежетником — смертельно опасно. Как для него, так и всех остальных.

Ладыжин читал мои мысли:

— Становится сильнее?

Я кивнул в ответ. Другого выхода не было — мы должны были попытаться вытащить его.

Начпоезда спросила:

— А вы… вы сможете остановить поезд? Если машинист выведен из строя…

— Поезд на рельсах, никуда не денется. Передайте на станции дальше, что мы едем без остановок, — ответил я. — Собирайте ингредиенты, посмотрите, не пострадал ли ещё кто. И постарайтесь не паниковать.

Она кивнула, хотя выглядела очень встревоженной. Потом бросила короткий взгляд на дверь, где стоял Ладыжин с барьером:

— А как же Николаич? Если он там…

— Мы разберёмся, — заверил я.

Начпоезда ушла дальше организовывать поиск. Я, не теряя времени, приблизился к Ладыжину:

— Надо идти в локомотив. Выясним, где там помощник, и попробуем его вытащить.

Ладыжин нахмурился:

— А что, если монстр уже слишком силён? Тебе бы лучше не рисковать жизнью. Ты ведь можешь убить Скрежетника, а я нет. Так что я сам пойду.

— Не драматизируй, — отмахнулся я. — Ты знаешь, что делать. В плане монстров вы тут все удивительно необразованные.

— Но если ты погибнешь, то кто тогда… — начал Ладыжин, сжимая кулаки.

— Не обсуждается, — я цыкнул недовольно. — Хочешь помочь — пойдём вместе. Одними рунами там не справится. Вместе у нас шансов больше.

Он минуту спорил, твердя, что предпочёл бы рискнуть, мол, «его жизнь ничего не стоит», а я ценнее — мне нужно выжить, чтобы убить монстра. Я лишь коротко хмыкал:

— Хватит героизм разводить. Ты мне пригодишься. Идём вдвоём — точка.

Мы ещё успели оглянуться: проводницы уже начали таскать разные травки, банки со спиртом. Девушка-лекарь у машиниста промокала ему губы зелёным настоем, но проклятие никуда не уходило. Стало только чуть медленнее распространяться. У машиниста по-прежнему отсутствовало сознание.

— Снимай барьер, — велел я. — Мы двинемся внутрь.

Он кивнул, отпустил магический щит, который колыхался голубоватым мерцанием у двери. Я потянул её на себя и шагнул в проход, ощущая, что за ним царит полумрак.

Заходя, я обернулся:

— Начпоезда, продолжайте сбор ингредиентов и проверьте, чтобы никто не рвался к нам. Это очень опасно.

Женщина кивнула, лицо у неё было смертельно бледное.

Мы с Ладыжиным вошли в машинное отделение. Внутри было мрачновато: тусклые лампы мигали, а на некоторых шли искры. Я сразу почувствовал фон проклятия: воздух словно пропитался гудящим напряжением, от которого волосы вставали дыбом.

— Скрежетник, — пробормотал я, вглядываясь в темноту. — Управляет поездом, всё быстрее.

Действительно, чувствовалось, как локомотив наращивал обороты. Колёса стучали учащённо, а корпус слегка вибрировал.

— Он врос в систему, — объяснил я Ладыжину вполголоса. — Питается электричеством, металлом, да и самой жизненной энергией людей… Любое прикосновение к нему может быть смертельно.

— Звучит мерзко, — выругался Ладыжин.

Я вытащил из сумки две склянки с «Защитником» и «Жаждой крови». Выпил сам, а остатки протянул Ладыжину.

— Глотай, — сказал я, кивая на зелья. — Поможет, если будет драка.

Он выпил и поморщился, я видел, как по его телу прокатилось знакомое тепло. Это давало дополнительную выносливость и боевую мощь. Я скользнул взглядом: в конце узкого прохода поблёскивали какие-то провода, искры.

— Крадёмся тихо, — сказал я, доставая свой меч из чехла. Масло на лезвии «Пожиратель плоти», конечно, не самое эффективное против Скрежетника, но хоть что-то. — Только смотри не лезь под удар. Ставь барьеры, если нападёт.

— Буду предельно осторожен, — буркнул Ладыжин.

Мы двинулись между трубами и шлангами. Справа и слева пульсировали приборы. Наконец, в глубине услышали жалобный стон. Я быстро подал знак Ладыжину остановиться и включил «глаз миров». Увидел тонкую тёмную нить, которая уходила куда-то в кабину управления. На полу лежало тело мужчины лет пятидесяти — тот самый Николаич.

Он был без сознания, от груди шла еле заметная линия — проклятие, всасывающее его жизненную энергию. Я выругался про себя:

— Чёрт, он уже на крючке…

— Что это значит? — шёпотом спросил Ладыжин, напрягаясь.

— Если мы разорвём связь, монстр сразу поймёт, что мы здесь. Придётся действовать быстро, — прошипел я. — Эта тварь подпитывается не только от механизмов, но и от человеческого тела.

— Вот же дрянь, — пробормотал Ладыжин. — И что делать?

— Действуем по плану, — сказал я. — Я рвану руну, чтобы обрубить нить. Ты в это время ставишь барьер у дверей кабины, чтобы монстр не выскочил, и оттаскиваешь Николаича. Потом тащишь его в вагон, а я постараюсь отвлечь зверя.

— Но… — хотел возразить Ладыжин.

— Давай не терять время, — прервал я его. — Чем дольше Николаич тут лежит, тем глубже монстр в него врастает.

Ладыжин сжал зубы, но кивнул:

— Хорошо, но учти, что у меня нет опыта в борьбе с монстрами.

— Знаю, — сказал я. — Спорить некогда, вперёд.

Мы выбрали позиции: я справа, где было удобнее отбиваться, Ладыжин слева, поближе к Николаичу. Раз, два… я молча сложил пальцы в руну «Тарн» с нужной конфигурацией, почувствовал, как эфир сгустился, и резким движением срезал проклятую ниточку. В тот же миг что-то громыхнуло, в кабине управления послышался лязг. Я услышал, как Ладыжин активировал свой барьер у входа.

Двери кабины со скрежетом распахнулись, и оттуда вылетела тварь — силуэт нечто напоминающее вытянутую фигуру человека, покрытую металлическими пластинами, с неестественно длинными пальцами. При каждом движении искрило электричеством, а из пасти неслось скребущее, шипящее рычание. Запах ржавчины и озона.

— Скрежетник, — пробормотал я, сжимая рукоять меча.

Едва увидев меня, монстр лязгнул челюстью и выплеснул яркую дугу электричества, которая пробила барьер Ладыжина. Я попытался сложить «Тарн», но и мой щит оказался слаб, меня откинуло назад. Глухо ударился спиной о стену, чертыхнулся.

Ладыжин поставил ещё один свой барьер, но Скрежетник, напитавшись энергией поезда, оказался чертовски силён. Он разорвал этот магический заслон со шквалом искр.

— Чёрт! — выругался Ладыжин, тем не менее успев схватить Николаича за плечи и потащить к выходу.

Завязалась отчаянная схватка в узком пространстве. Скрежетник метался рывками: время от времени от его когтей отлетали пластины металла или сыпались электрические разряды. Я, собравшись с силами, снова попытался сшить «Тарн» перед собой, но удар монстра пришёлся сбоку. Лезвие моё отскочило, когда я попробовал ударить по его боковой пластине, лишь искры посыпались.

— Градов! — крикнул Ладыжин, удерживая одну руку на щите, а другой волоком вытаскивая Николаича. — Давай, отвлеки его!

Я рванул вперёд, заходя со стороны. Монстр среагировал, выкинув крюк-палец прямо мне навстречу. Пришлось сделать полуоборот. Теснота жуткая: в шаге — трубы, в другом шаге — пульт с проводами. Скрежетник бил неистово, стены дрожали от каждого удара.

— Не выпендривайся, зараза! — процедил я, вонзая меч в сочленение его «руки» и «торса». Масло «Пожиратель плоти» слегка зашипело, оставив коррозионный след. Монстр взвыл визгливым скрежетом, дёрнулся назад, брызнув искрами.

Я почувствовал, как его электрический заряд хлестнул мне по рёбрам, и мир пошатнулся. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не упасть. Ладыжин уже выволок Николаича в коридор.

— Градов, выходим! — крикнул он.

Но Скрежетник не собирался отпускать: он метнул новый разряд, чуть было не угодив в Николаича. Я на лету сложил руну «Тарн», погасив большую часть удара, но остатком меня всё же отбросило, рёбра застонали.

— Да чтоб тебя! — выдохнул я, поднимаясь. Растерзанный коридор вокруг искрил, монстр пытался рвануться вперёд, к моим товарищам.

Понимая, что надо что-то решать, я, пригнувшись, метнулся к одному из пультов, толкнул его ногой в сторону монстра. Скрежетник вскинул «руку», заряжая очередной заряд, но я сложил руну «Орн» — это ослепляющее заклинание, вспыхнувшее ярким слепящим светом.

Монстр клацнул зубьями, завыл, завертелся, словно потерял ориентацию. Это дало нам несколько секунд.

— Шевелись! — заорал я Ладыжину. Тот уже уволок Николаича в сторону выхода.

Я подскочил, поставил короткий барьер, чтоб Скрежетник не догнал на нас, и сам выбрался к тамбуру. Захлопнул за собой дверь, прижавшись к ней спиной, задыхаясь от напряжения. Внутри за дверью, слышалось визгливое лязганье. Тварь била по стенам, злобно шумела.

— Ушли, — тяжело произнёс я, глянув на Ладыжина. — Получилось?

— Да… — он держал на руках безжизненное тело Николаича. — Жив, кажется, но почти на грани…

В коридоре нас встретила толпа проводников, которые уже волокли разные склянки. Начпоезда тут же велела: «Дайте дорогу!», — и мы протиснулись обратно в вагон, где лежал машинист.

Теперь в купе, которое переоборудовали под импровизированный медпункт, лежали сразу два пострадавших: сам машинист Палыч и его помощник Николаич. Пахло травами, в углу девушка-лекарь мешала настой. Я, согнувшись, опустился к ним проверить пульс.

— Палыч уже почти… — начала девушка, указывая на его грудь, которая каменела.

— Это скверно, — выдохнул я. — Проклятье превращает ткани в нечто вроде… застывшего металла.

Николаич дышал чуть чаще, но его конечности тоже начали твердеть. Проклятье сильнее подействовало на него, поскольку он дольше находился в связке с монстром.

— Чёрт, — прошептал я. — У нас мало времени.

Краем глаза видел, что Ладыжин тоже тяжело дышит после схватки. Я перевёл взгляд на пачку собранных ингредиентов, которые проводницы принесли. Тут и коренья, и настойки, и какие-то мази.

— Надо экстренно готовить антипроклятие, — сказал я, вытирая со лба пот. — И параллельно найти способ остановить поезд или выбить монстра.

В купе влетела начальник поезда, окончательно выбившись из сил. Волосы её растрепались ещё сильнее, кровь на лбу чуть размазалась, но она не обращала на это внимания — слишком торопилась сообщить что-то важное.

— У нас… серьёзная проблема! — выдохнула она с ходу, хватая ртом воздух. — Я передала по станциям, что у нас форс-мажор, но…

— Но что? — поднял я голову, зло и устало глянув на неё. Ладыжин тоже повернулся, стирая со лба капли пота.

— Нам надо остановиться в Новых Песках, — выпалила она, — потому что на путях стоит товарняк, и они не успевают его отогнать! Если мы не остановимся, то… случится непоправимое.