Мракоборец 2 (СИ)

Глава 19

— Мне пора бы ехать, у меня кое-какие дела… — пробасил Булат, прислонившись к металлической перегородке. — Но, если хочешь, можем перетереть за каждого.

Я кивнул, положил ладонь на стопку бумаг — там я делал короткие пометки на каждого из семи, кто остался после отсева. Было очевидно, что люди разные, и их придётся как-то сработать друг с другом. А кому-то, может, придётся вправить мозги.

— Ок. Давай без лишних церемоний, — сказал я. — Надо понять, кто они, что они. Кто побежит докладывать Императору каждое моё слово.

Булат ухмыльнулся:

— Уверен, Император подкинул парочку сюрпризов, но мы их вроде отсеяли. Оставшиеся… Ну, смотри. Михайлов вроде адекватен и как координатор может тянуть. По крайней мере, он не фанатичный служака. Да и вроде не жаждет сдать тебя. А вот этот бывший уголовник, — Булат приподнял бровь, — человек специфический. Может оказаться ценным штурмовиком, но к кому он лоялен — большой вопрос.

— Бывший уголовник всё-таки, — криво усмехнулся я. — Он прямолинеен, и если проникнется, то не предаст. Такие редко гадят исподтишка, скорее уж в лоб скажет, если что не так. Но в паре с кем-то… Хм.

Я помолчал, вспомнив, как тот вёл себя во время учений. Не стеснялся применять жёсткие приёмы, держался уверенно, хотя порой чувствовалось, что он рассматривает бойцов как соперников. Может, надо за ним присмотреть.

— Что думаешь насчёт девчонки? — спросил я.

— Симпатичная, — расплылся в улыбке Булат.

— А серьёзно? — зыркнул на него я.

— Девчонка бодрая, есть стержень, — тут же поправился Булат. — По стрельбе хороша, настроена серьёзно. Я б её снайпером определил.

Я хмыкнул:

— Именно так и планирую. Она, кстати, не трясётся, как только слышит слово «маг». Уже неплохо. К тому же в сегодняшней учебной схватке она показала точность. Два попадания — оба чётко в голову.

Булат усмехнулся:

— Слышал, как она отчитала наёмника, который чуть не подбил её на прикрытии? «Больше так не делай», — передразнил он. — Ну что ж, характер у неё есть. Только бы не перегнула палку, мы ведь тут не на светском рауте.

— Да, — я провёл рукой по волосам и настороженно реагируя на шорох ветра, пробравшегося в ангар через вентиляцию. — Ладно, нормальная. А вот этот, Егор Лебедев, заметил, что он тих, но очень ловок. Думаю, его можно натаскать на разведку и скрытые миссии. Хотя он явно привык работать в одиночку.

Булат кивнул:

— Я видел, как он перемещается. Как кошка, ни звука. Мог бы и меня подловить, если б я не знал, что он там. Но будь аккуратен: в одиночках всегда есть что-то волчье. Не факт, что он не свалит, если почует выгоду.

— Посмотрим, — отозвался я жёстко, — Если он попытается предать, я сделаю так, что он пожалеет об этом. Дальше у нас возрастной — Шевцов. Возраст, опыт, но любит приказы. В сражении он помогал прикрывать фланг…

— Твёрдый, — сказал Булат. — Уважает только тех, кто явно сильнее. Тебя вроде признал. Но вот вопрос, насколько он безоговорочно станет следовать именно твоим приказам, если Император даст другой? Гляди, чтоб не было конфликта.

— Да, — пробормотал я, — Увидим, как он проявит себя. Пока, по крайней мере, не бежит к властям с докладом. Ещё тощий, вечно ухмыляется, но, судя по всему, техник он отличный.

— Он ещё и болтун, — хохотнул Булат. — Однако хорошо разбирается во взрывчатке. И кажется, что не такой уж и трус, просто прикрывается шутками.

— Согласен. И последний — электрик, техник, хакер в одном флаконе. У него в деле есть эпизод: взломал систему наблюдения за пять минут. Вроде ценен.

— Парни сказали, он уже сделал на базе какую-то перестановку сетевых узлов, — ухмыльнулся Булат. — Говорит, что теперь сигнал лучше, «хоть порнуху качай». Ну парнишка весёлый.

Я криво ухмыльнулся:

— Ладно, это пусть остаётся на его совести. В общем, вердикт таков: команда неплохая, но сыровата и разношёрстна. Сдружиться они ещё не успели, работать в команде тем более. Надо их натаскать.

Булат серьёзно кивнул:

— С утра устроишь им проверку боевой подготовки?

— Ага. Пускай привыкают к мысли, что теперь они не в имперских структурах и не в банде. У нас здесь своя, особая дисциплина, и я — главный. Потом надо дать всем чёткие роли, пусть каждый займётся тем, что у него лучше получается. Вечером потихоньку начнём совместные тренировки, а может, и раньше, если успеем.

Булат посмотрел на часы:

— Ну, меня ждут дела, так что я свалю. С утра вернусь. Завтра увидимся…

Я бросил взгляд на окна, за которыми сгущалась темень:

— Валяй. Я всё равно заночую здесь, заодно присмотрю, чтоб никто не шалил. Спасибо, что остался и помог.

— Не вопрос, — отозвался он, хлопнул меня по плечу и направился к выходу.

Слушая отдаляющийся скрип тяжёлой двери, я выдохнул и уставился на валяющийся хлам после учений. В голове крутились мысли о будущем: мы собирались вскоре отправиться в Звенигород, и судя по бумагам, там всё хуже и хуже. Если «Отряд 7» окажется неслаженным, мне придётся вытаскивать всех в одиночку. Но я не жалуюсь — привык решать проблемы самостоятельно.

Собрав последние бумаги, я закрыл ангар, погасил часть ламп и направился в одну из боковых комнат, переделанных под аскетичное жильё. Надо было хоть немного поспать. Завтра предстоит многое.

Ночью я толком не выспался. Просыпался, прислушивался к каждому шороху, потому что знал: вокруг — десяток новых бойцов, а доверять им вслепую я не привык. Вдобавок тут высокие металлические стены, любой громкий звук будто эхом долбит в мозги. В итоге ближе к пяти утра я сдался, встал, потянулся и решил: лучше уж пораньше приступить к делу.

Обошёл здание. Ещё раз досконально изучил дела всех участников моей команды.

В ангаре царил предутренний полумрак. Время близилось к шести. Осветительные лампы были отключены, лишь слабый проблеск пробивался через узкие окна наверху. По полу рассыпаны тени, и в этой серой полутьме я почувствовал приятное возбуждение: сейчас я буду будить свою новоявленных бойцов. Посмотрим, как они выдержат.

Я прошёл на складскую секцию и нашёл трёхкомнатное помещение, где кто-то из них завалился. Судя по негромкому похрапыванию, там спали человек пять.

Утречка всем… Я приоткрыл дверь, вслушался, усмехнулся и резко рявкнул:

— Подъём! Всем встать! Живо!

На меня воззрились несколько сонных, ошарашенных лиц. Один аж дёрнулся, будто его током ударило, другой подскочил и, похоже, рефлекторно потянулся к ножу, но быстро понял, что это всего лишь я. Девушка зарычала что-то непонятное и полезла за кроссовками. Ветеран открыл один глаз и выглядел так, словно готов был пристрелить меня, но промолчал.

— Ну что, — осклабился я, — Доброе утро, дамы и господа. Вы элита или деревенские лодыри? Быстро на ноги!

Дождался, пока они проснутся окончательно и начнут собираться. Слышал откуда-то сбоку негромкие проклятия — ну уж извините, не на курорте. Тут же проверил соседнюю комнату, где лежал Михайлов и ещё людей. Приказал немедленно выходить в ангар: там устроим утренний сбор.

Минут через пятнадцать народ начал подтягиваться, кто в чём. Некоторые ещё тёрли глаза, двое были в тренировочной форме, один даже при полном параде. Я стоял посреди ангарного пространства и прикидывал: как бы устроить им небольшую панику?

Я выцепил рацию, включил громкую сирену — рёв прозвучал так, что у кого-то чуть не лопнули барабанные перепонки. Бойцы, которые не привыкли к подобному, дёрнулись и ощетинились, кто-то схватился за оружие. Я ухмыльнулся:

— Спокойно! Учитесь быстро реагировать. Если хотите жить, когда начнётся реальный бой, надо быть готовыми к любым сюрпризам.

Некоторые уже начали что-то перешёптываться, мол, «что за беспредельщик этот Градов». Но я почувствовал в них не только раздражение, но и долю уважения: если я могу встать в такую рань и командовать, значит, не простой трепач.

Вскоре у ворот загудел мотор, и показался грузовик Империи с продуктами. Из кабины выскочил молодой боец в стандартной форме, молча выгрузил коробки — каша, мясо, чай, вся эта классика армейского рациона. Я подозвал Михайлова:

— Знаешь распорядок? Раздайте людям пайки, пусть поедят, но всё максимально быстро. Через час хочу видеть всех на полигоне с полным желудком и готовыми бегать.

— Слушаюсь, — кивнул он.

Я решил сам поучаствовать: подошёл к коробкам, взял порцию каши, передал девушке, улыбнувшись ей, словно проверяя, не слишком ли она зла на меня за резкий подъём. Она вздохнула, пробормотала «спасибо» и отошла к остальным.

Бывший уголовник, державшийся немного в стороне, вынул из кармана сигарету, но, увидев мой недовольный взгляд, спрятал обратно. Я лишь кивнул, отметив, что он пока держит себя в руках.

Пока все ели, я подходил к каждому, спрашивал, кем он был раньше, какие навыки. Вроде бы уже узнал из дел, но хотелось выяснить, не скрывают ли они чего. Тощий, например, признался, что умеет чинить броневую технику и даже перепаивать какие-то схемы. Хакер сказал, что может взламывать камеры, беспилотники, дроны, короче, всё что угодно. Михайлов рассказал о навыках командования, что в его подразделении их обучали штурмовать здания. Короче, каждый внёс немного уточнений, но ничего суперсенсационного я не услышал. Теперь можно было и самому поесть.

Когда все съели кашу и хлеб, я жестом указал на дальнюю часть огромного ангара:

— Построение. Пять минут.

Все подтянулись. Настроение у некоторых было сонно-озлобленное, но я уже видел, как в глазах просыпается спортивный азарт: они понимали, что так просто я их не отпущу, а значит, придётся соответствовать.

— С этого дня начинается наш полноценный боевой распорядок, — объявил я, скрестив руки на груди. — И первое правило: никто не жалуется на ранние подъёмы. Второе: если вы не готовы испытывать боль на тренировках, лучше сразу валите. У нас предельно жёсткие условия.

Пауза. Никто не двинулся, не сказал «хочу уйти». Я продолжил:

— Отлично. Теперь — распределение ролей. Мы не просто толпа, мы «Отряд 7». Чтобы не путаться, я дам каждому позывной, а также укажу вашу основную специализацию.

Я достал список, заранее нацарапанный на клочке бумаги, и начал:

— Михайлов. Позывной «Старший». Звучит, конечно, пафосно, но так нам проще. Ты — координатор общих действий. Если я иду в бой, и меня нет рядом, значит, за командой смотришь ты. Возражения?

Он качнул головой:

— Принял, командир.

— Корчагина Анна, — я перевёл взгляд на девушку. — Теперь «Кора». Ты — наш снайпер и глаза на поле боя. Твоя задача: наблюдать, отрабатывать дальние цели. Надеюсь, справишься.

— Конечно, — ответила она ровным тоном, хотя в глазах мелькнула искорка любопытства.

— Игорь Сомов, «Клей». Отвечаешь за технику, ловушки, взрывчатку и разминирование. Сможешь оснастить наши машины дополнительными фокусами или устроить сюрприз врагам?

— Запросто, — ухмыльнулся он. — Клей — значит, прилипнет к любому.

— Вот и хорошо, — я сместил взгляд на статного мужчину постарше. — Фёдор Шевцов, «Батя». Ты — ветеран, я вижу в тебе опыт и стратегический ум. Будешь помогать в планировании, подсказывать, если видишь ошибку. Но помни: последнее слово за мной.

— Понял, — хрипло ответил он, нахмурился, но промолчал.

— Сергей Руденко, он же «Гвоздь». Из тебя выйдет неплохой штурмовик. Любишь идти вперёд? Окей, но всё же в паре с кем-то. Один не геройствуй.

Руденко только пожал плечами. Мне показалось, он слегка ухмыльнулся: «Да уж, не в одиночку».

— Егор Лебедев, «Тень». Разведка, скрытые миссии, тихие убийства. Не рвёшься в лобовую, зато незаметно можешь срезать глотку врагу. Верно?

Тень едва заметно кивнул. Похоже, язык у него вечно прилип к гортани, не любитель болтать. Но и ладно.

— Дмитрий Костин, «Фокус». Техника, контроль за электронными системами, связь, взлом, кибербезопасность. Наша поддержка с тыла. Если надо заглушить радиочастоту врага или залезть в их камеры — это к тебе.

Костин энергично кивнул:

— Будет сделано.

— Всё, — я оглядел их всех. — Теперь краткие тесты на навыки. Сразу предупреждаю: утренняя пробежка, рукопашка, стрельба — всё сегодня. Готовьтесь к тяжёлому дню.

Они не возражали. Михайлов коротко выпалил: «Всем к выходу, на пробежку!». Я был доволен: он уже взял на себя часть командных функций. Народ один за другим стал выходить из ангара.

Пробежка включала круги вокруг здания и по ближайшей поляне, которая огорожена забором. Отлично, как раз километра полтора. На улице уже рассвело, серое утро с затянутым небом. Воздух прохладный, бодрит. Я шагал рядом, контролировал темп.

Потом мы вернулись внутрь для разминки и рукопашного боя. Я выбрал двух самых крепких, Гвоздя и Батю, устроил им короткий спарринг, пока остальные смотрели. Сомов — Клей азартно подбадривал: «Давай, Ван Дамм!» — и ржал. Но я осадил его взглядом, мол, держи себя в руках. В итоге Гвоздь пару раз впечатал Шевцова плечом в пол, но ветеран работал куда чище, жёстче. Боевая ничья, в общем.

Потом переключились на стрельбу. Для этого мы вышли во внутренний тир — дальнюю часть ангара. Я проверил, как Кора стреляет из винтовки: чётко, метко, она уложила все головы мишеням. Гвоздь и Тень взяли автоматы, неплохо справились. Фокус лучше всего обращался с пистолетом, причём он возомнил себя героем боевиков, когда начал стрелять одной рукой. Пришлось его приструнить — я не люблю понты там, где нужна точность.

Во время короткой паузы у меня зазвонил телефон. Глянул на экран — незнакомый номер, но, судя по коду, имперский. Поднёс к уху:

— Слушаю.

— Господин Градов? Доброе утро. Меня зовут Василий Конюхов, я представляю Тайную Канцелярию. Назначен вашим куратором. Понимаете, у Императора есть интерес к вашему отряду…

Я тут же поморщился:

— Куратором, значит? Прикольно. В моём контракте нет пункта о кураторе.

— Это стандартная мера безопасности, — спокойно пояснил он. — Так что прошу понять правильно. Я буду лишь коммуницировать ваши действия с центральным штабом. Если потребуется помощь или ресурсы — обращайтесь ко мне. Также я буду отслеживать ход вашей деятельности для отчётности.

— Ага, — процедил я, — Стало быть, Император хочет держать меня на коротком поводке, да?

— Позвольте не комментировать, — уклончиво ответил он. — Просто давайте работать слаженно.

— Наша работа была бы куда эффективней, если бы ребят, которых вы прислали, не пришлось бы «слаживать», — усмехнулся я.

— Вы ведь сами не хотели брать бойцов со службы Империи, — Невозмутимо ответил Конюхов. — Вот вам и разношёрстная команда, которая нигде не засвечена с отсутствием влияния Империи. А мы следим за прогрессом. Название уже успели придумать?

Я качнул головой, но всё же ответил:

— Называемся «Отряд 7».

— Понял. Если что, мой номер высветился у вас на экране, — сказал он. — Сохраните его и звоните, когда понадобятся дополнительные сведения или поддержка.

— Хорошо, — буркнул я. — Пока всё. Больше не отвлекайте меня, у меня дел по горло.

— Я вас понял. До связи.

Я резко отключился, не попрощавшись. И так ясно, что Император держит нас под колпаком, и этот Конюхов теперь станет мозолить глаза. Или уши? Но что поделать — контракт подписан, а стукачей я отсеял, так что пока не вижу большой угрозы.

Вернулся к группе, которая, заметив моё кисловатое лицо, сделала вид, что увлечена отработкой поворотов с оружием. Я ничего не пояснял, пусть думают что хотят.

Около полудня загремели ворота, в ангар зашёл Булат — при полном параде, даже в бронежилете. Поздоровался со мной коротко: «Здорово, босс». Я показал ему, как проходит стрельба, потом отвёл к стенду, где у нас лежало всякое снаряжение.

— Смотри, как ребята работают, — сказал я. — На счёт три давай скоординируем их на спарринг.

Гвоздь и Кора как раз закончили стрелять по движущимся мишеням, Фокус настраивал что-то в ноутбуке. Булат подошёл, оглядел их коварным взглядом и рявкнул:

— Разделились в пары! Быстро! Проверим рукопашку.

Михайлов взял себе Тень, Кора вышла против Шевцова, а «Клей» полез стыкаться с Гвоздём. Булат приосанился, потом, заметив, как Гвоздь пытается надавить силой на более тощего оппонента, громко скомандовал:

— Эй, не ломай его! Думай головой! — и влез в пару, показав пару приёмов на руках и ногах, как отражать силовые атаки. Клей, запыхавшись, отступил:

— Ну и гора ты, Гвоздь! — пробурчал он, чуть потирая локоть.

— Потренируешься ещё — может, сам горой станешь, — ухмыльнулся Гвоздь, но уже без агрессии.

Булат явно получал удовольствие от того, что может вносить лепту. Я решил оставить их и двинулся к Фокусу, который, сидя на ящике, колдовал с ноутом.

— Что там? — спросил я.

— Подключаюсь к местной сети, хочу настроить общий закрытый канал, чтоб мы друг друга слышали на километры вокруг, — он взглянул на меня. — Плюс тестирую наш глушитель радиочастот. Проверим, как это будет работать, когда кто-то решит пробить нас.

— Отлично, продолжай, — похвалил я.

Я видел, что постепенно народ разогревается и начинает работать слаженно, находить общий язык. В споре выясняют, кто сильнее, но вроде не доходят до конфликтов. Этого я и добивался.

Часам к двум дня каждый уже почти валился без сил. Шевцов утирал пот со лба, громко ругаясь на «чёртов молодняк». Кора сидела на корточках, поправляя повязку на кисти. Тень молча перебирал ножи, Гвоздь глядел на него с любопытством. Клей жаловался: «Мне бы пивка!» — и тут же получал убийственный взгляд от Михайлова. Я стоял с Булатом в отдалении и кивал: действительно, команда начинает работать.

Снова запиликал телефон. Лина. Отослав Булата кормить народ, я отошёл в сторону и взял трубку.

— Привет, Дань!

Я на миг ощутил, как внутри всё теплеет: её голос я не слышал целую вечность.

— Привет, магичка. Чего так долго не объявлялась? — спросил негромко.

Она отозвалась с явной досадой:

— Проблемы тут у нас… Малик и я застряли в Петрозаводске. Да и все маги тоже. Оказывается, эта амнистия действует только здесь! А если мы выйдем за пределы города — опять станем преступниками? Это смешно и страшно одновременно.

Я нахмурился. Похоже, Император свою благодать распространяет весьма избирательно.

— Погоди, то есть вы не можете спокойно уехать? Даже по делам?

— Не можем! — в голосе Лины звучало явное возмущение. — Местные власти, конечно, не трогают нас, но стоит выбраться в соседний регион, и здравствуйте, розыск! Мы с Маликом пытались пробить этот вопрос, но все только руками разводят: мол, указ Императора пока распространяется лишь на Петрозаводск.

Она тяжело выдохнула. Я явственно ощутил её ярость, смешанную с безысходностью.

— Чёрт, Лина, — проговорил я серьёзно. — То есть вас до сих держат в ловушке… Это форменный беспредел. Слушай, я попробую пробить. С Императором теперь на короткой ноге.

— Правда? — переспросила она, и в голосе мелькнула горечь. — Не знаю, хватит ли тебе влияния. Но… пожалуйста, сделай хоть что-то. Я чувствую себя последней дурой, что поверила. Как и все остальные в Петрозаводске. Город уже не подполье, но ведь невозможно всю жизнь сидеть в одном месте!

— Я понимаю, — повторил я тихо. — Обещаю, разберусь. Вы нужны мне в столице. Так что это в моих же интересах. Малик там что?

— Да, он тут бегает, пытается по своим каналам решить, но всё глухо. Мы связаны по рукам и ногам, — она вздохнула, потом добавила. — Спасибо, что выслушал. Я… иногда уже сомневаюсь, что что-то изменится.

— Изменится, — жёстко произнёс я. — Я за это ручаюсь. Берегите себя. И если что — сразу звони.

Мы попрощались, и я ещё секунду слушал короткие гудки, пока не убрал телефон в карман. В груди всё кипело: Император не сдержал обещаний. Специально оставил лазейку, чтобы держать магов в узде. Дать им «амнистию» в одном городе и запретить им покидать границы — гениально, если хочешь контролировать целый пласт людей с особыми способностями. Хотя что ещё от него ожидать?

— Ладно, придётся побороться, — пробормотал я сквозь зубы и тут же набрал номер Василия Конюхова. Трубка зашипела, он ответил спустя несколько гудков:

— Слушаю, Градов.

— Насчёт амнистии. Почему магам нельзя покидать Петрозаводск? Император же обещал свободу, а по факту, за пределами города они опять под прицелом.

— Вы же понимаете, — осторожно заговорил Конюхов, — указ распространяется на конкретный регион, где он и проявили себя. В обещании Его Величества не было ничего про всю Империю. У них есть свобода…

— Какая свобода? — процедил я. — Вы их там маринуете, люди сидят, как в капкане. Я рекомендую озаботиться этим вопросом, потому что если Его Величество хочет, чтобы я на него работал, ему придётся расширить программу амнистии

— Увы, это не единственный вопрос, который Император решает, — бесстрастно ответил Конюхов. — Разве вы не видите, насколько неспокойная обстановка сейчас по всей Империи? Монстры, Третий Круг… Параллельно продвигается реформа, но дать полную свободу магам — слишком рискованно.

— Да они не террористы, а обычные люди! — раздражённо повысил я голос. — Ладно, хоть что-нибудь можете сделать?

— Я передам ваше требование, — пообещал он. — Но не ручаюсь, что решение будет скорым.

На том связь прервалась, Конюхов не хотел дальше спорить. Я сжал телефон в кулаке, досадливо выругавшись. Всё становится понятно: Императору удобно держать свободных магов на привязи в одном месте. Они, может, и не пойманы, но и не свободны.

— Ничего, — проговорил я вслух, в пустоту, — ещё посмотрим, кому станет хуже, когда вся эта игра раскроется. Не прощу такой подлости.

Оглядевшись, я убрал телефон в карман, стараясь успокоиться. Потом вернулся к делам «Отряда 7». Но в мыслях уже крутился план, как растормошить Императора и добиться, чтобы Лину и Малика отпустили в столицу.

Когда вернулся, увидел, что Булат успел накормить народ, и теперь они, хоть и уставшие, продолжали тренировки. Неплохо. Пусть сами проявляют инициативу.

Часам к пяти вечера я подвёл небольшой итог: команда сегодня выложилась, никто не сломался, никто не начал забастовку. И что важнее, виднелись зачатки слаженности: те же Гвоздь и Тень уже работали в паре при зачистке условного здания, и у них получалось. Батя помогал Коре отрабатывать прикрытие. Михайлов старался руководить, а Клей и Фокус тихонько общались, как соединять взрывчатку и электронные ловушки.

— Честно говоря, я доволен, — признался я, собрав их всех в круг. — Днём вы показали потенциал. Конечно, ошибок полно, но я вижу, что вы способны стать полноценным отрядом.

Они слушали молча, лишь Гвоздь еле заметно ухмыльнулся. Я приподнял бровь:

— Хочешь сказать, Гвоздь?

— Да вроде нет, — покачал он головой, — просто понравилось наконец работать сообща, а не крысиными методами.

— Рад слышать, — кивнул я. — Но пора проверить вас ещё одним способом. Завтра мы выезжаем в Звенигород. Проверю ваш уровень в реальном бою.

— О, — оживился Клей. — Сюрпризы, значит?

— Именно, — я глянул на Фокуса. — Подробности обсудим утром. А на сегодня всё, отдыхайте, ужинайте, кому что надо.

Народ зашевелился, кто-то потянулся к запасам еды, кто-то пошёл отмываться. Булат, перекрестив руки, подошёл ко мне:

— Ну, видел, они даже сами взяли инициативу? Значит, начинают привыкать друг к другу.

— Да, — удовлетворённо отметил я. — Всё идёт по плану.

На следующий день мы с утра подготовились к выезду. Империя согласовала наш запрос, разрешила «Отряду 7» направиться на место, где творится полная каша с монстрами. Я внимательно проверил, хватит ли нам оружия и боезапасов и провёл краткий инструктаж по тому, что нас ждёт.

— Все при деле? — спросил я у ребят, когда мы собрались у фургона.

— Да, командир, — ответил Михайлов.

— Тогда в путь. Булат, за руль.

Он кивнул, сел на водительское броневика. Я плюхнулся рядом, остальные — в бронированный отсек. Машина загудела и тронулась. Дорога предстояла неблизкая. За окнами мелькали серые пейзажи, поля, леса, потом потянулись мрачные окраины, а следом магистраль, ведущая к Звенигороду.

Когда мы пересекли условную границу с городом, почувствовали себя так, будто въезжаем в зону военных действий. Пустые улицы, кое-где торчат чёрные скелеты сгоревших автомобилей, стеклопакеты в зданиях выбиты, вывески над магазинчиками болтаются на ветру, часть из них сорвана. На дорогах валялись отбросы: мусор, рваные тряпки, сломанная мебель. Ни единой живой души. И только ветер завывал под колёсами, да где-то вдалеке скрипела несмазанная вывеска, гоняемая порывами.

— Смотри, — сказал Булат, притормаживая у моста через центральный канал, — что за хрень?

Я посмотрел в лобовое. Увидел грузовик, наполовину провалившийся под мостовую, задние колёса торчат, а капот в воде. На нём валялись трупы, причём некоторые выглядят так, будто с них содрана плоть.

Мелкая рябь на воде подсвечивалась тусклым солнцем, и я ощутил знакомый тошнотворный запах — тухлая вода, пропитанная магией разрыва. Похоже, канализация здесь стала логовом твари.

— Всем быть начеку, — сказал я в рацию. — Похоже, нас встретят прямо тут, — а когда отключился, то сказал негромко. — Здесь всё ещё хуже, чем было в отчётах.