На перекрестке путей

Интерлюдия 3

Эйдис Странница стояла на палубе своего драккара облокотившись спиной о мачту, скрестив руки на груди и стараясь держать на лице свою обычную улыбку. Именно так должен выглядеть хедвиг любого хирда, идущего в вик, тем паче столь славный, что ассонские корабли кажется заполонили всё море от горизонта до горизонта. А уж нахмуренная или кислая физиономия вождю тем более не положена. Удел лидера вселять уверенность в сердца тех, кто идёт за ним каждым своим жестом и взглядом. Так учили её отец, так говорили дяди, братья, наставники и просто опытные дружинники. В их словах не было причин сомневаться. Однако к сожалению молодой девушки у неё хватало причин хмурится.

Эйдис родилась в не самой простой семье. Белые драконы вообще особый клан, они издавна сильнее и богаче всех в Ассонхейме с тех самых пор, как боги привели сюда своих потомков по лебединой дороге. Не счесть сколько славных воинов, мудрых правителей, хитрых военачальников и искусных вирдманов породили потомки Ойвинда Белого Дракона, который в свою очередь был и вовсе легендой для всех северян. Надо ли говорить, что правящая семья в таком клане должна быть примером для всех остальных и регулярно доказывать, что в их крови по прежнему пылает тот же огонь, что горел в жилах предков. Обычно эта честь достаётся мужчинам, но время от времени среди них встречаются и девы щита, такие как Эйла Лучница или Лагрида Дубовое Весло. Ну или сама Эйдис.

С детства она проявляла не только желание не отставать от братьев ни с луком, ни с топором, ни с копьём на тренировках, но, что немаловажно, способность к этому. Ни для кого не секрет, что женщины обычно физически слабее мужчин, так уж распорядились боги. Однако исключения бывают и Эйдис была из их числа, ассы и ваны щедро отсыпали ей при рождении как праны, так и природной ловкости. А она сама отличалась изрядным упорством как в развитии своих талантов, так и в том, чтобы встать на лебединую дорогу. Не пересказать каких усилий ей стоило получить свой драккар и команду для самостоятельных виков, но однако отец в итоге уступил её напору, хмыкнув, что она встретит в странствиях своего будущего мужа и наконец успокоится.

Эйдис тогда на это лишь усмехнулась. Воинское дело, путешествия в неизведанные места и даже просто торговля в дальних странах казалась ей интереснее мужчин. Да и с противоположным полом у неё вообще были некоторые сложности. Говорят что девушки, ища себе мужа, подспудно пытаются найти кого-то, кто похож на их отцов ну или иных мужиков, которые участвовали в их воспитании и были для мелких девчонок авторитетами. Может и так. Отцом Странницы был целый Великий Конунг, вероятно самый могучий и мудрый из ныне живущих ассонов, а воспитывали её вместе с ним опытные дружинники, не только пережившие сяньский поход, но и стяжавшие в нём славу. Седобородых вояк она воспринимала чуть ли не как родных дядек, но в силу возраста те были ей не слишком-то интересны. А ровесники и ассоны чуть постарше просто ни по силе, ни по уму не смотрелись на фоне них. Да и на фоне самой дочери Великого Конунга не слишком выделялись. Муж должен быть заметно мудрее и сильнее жены, Хелль побери! А Эйдис получила лучшее образование из возможных в Ассонхейме не только в том, что касается воинского дела, с иными знаниями и общим кругозором у неё всё было более чем хорошо. Так что попытки сыновей иных конунгов или потуги простых молодых ярлов не особо трогали её. А она в свою очередь уверилась, что её суженый просто пока что не объявился. Эйдис всё-таки была молодой девушкой, слышала немало красивых саг о храбрых воинах и прекрасных девах, потому вполне верила в любовь и ждала, когда же судьба рукой богини Сьеви столкнёт её со второй половинкой.

Однако этого всё не происходило, а отец уже начал не то чтобы подталкивать её к замужеству, скорее перестал противодействовать тем, кто хотел с ним породнится, если палка не перегибается. Вот в прошлом году к ней и приставили Ванланда Пронизывающего взора, отправив по поручению, которое мог бы выполнить и кто-то иной из людей отца. Каменный дракон был хорошим воином, образованным человеком, даже имел особое благословение Форсети, помогающее чуять фальшь в людских словах, но никаких струн в душе Станницы не затронул. Да и справедливости ради не особо пытался. Молодой мужчина был вполне счастлив имея дюжину наложниц, которых по своему любил и был отправлен с дочерью Великого Конунга по просьбе собственного отца, закрутившего для этого мелкую интригу при дворе. В итоге между молодыми людьми установились ровные, приятельские отношения, но как говорится не более того.

А на ранее безымянном скалистом островке она познакомилась с целью своей миссии, а именно ярлом Альвгейром Белым Вороном. Его брат, Тормод Троллебой, прославился тем, что отправил в Хелльхейм немало горных чудовищ и взял в жёны племянницу конунга медведей. Полуэльф же от него не отстал, собрал внушительный хирд, побил где-то на юге демонов, которые вроде как жрали рабов и работорговцев, а потом вывез кучу выживших триэлей да основал собственное поселение на Фростхейме. Звучало почти абсурдно, так как на самом северном из континентов летом-то тяжело выжить, а зимой совсем караул, но видимо у ярла-колдуна были какие-то возможности, недоступные прочим. В конце концов сам он был наполовину снежным эльфом, поди уж разбери какие тайны древней родины предков ему известны, тем более многие поговаривали, что ходит он туда уже не первый год как к себе домой. Впрочем, другие осторожно добавляли, что с нечистыми тварями на юге всё было очень непросто, а выживание на севере будет обеспечено обильными жертвоприношениями невольников. Теперь же полукровка завалил дракона, что уж точно делало его одним из главных героев саг на ближайшие лет пятьдесят — сто.

Сам ярл Альвгейр оказался примерно таким, каким его и описывали. Молодой полуэльф был смазлив лицом, хорош в драке и остёр на язык. Собственно языками они как раз и зацепились с Ванландом, дело даже до поединка дошло, в котором каменный дракон проиграл. Зато все убедились, что сын кузнеца из мелкого посёлка и правда покрепче в бою, чем наследник одного из самых сильных кланов Ассонхейма. Такой при удаче и правда мог дракона завалить.

У самой же Эйдис с молодым ярлом сложились довольно странные отношения, в которых они регулярно пытались дразнить друг друга, порой даже в ход шли весьма скабрезные шутки, если их не мог услышать никто лишний, но вот того самого подтекста в их общении не было. Альвгейр был судя по всему верен своей жене и на других женщин не особо смотрел. Эйдис было легко и приятно в его обществе, он её изрядно веселил, но уж любовного томления в груди она при его виде точно не испытывала. Так что видимо Сьеви ей пока что не занялась.

Зато Белый Ворон подал интересную идею об Ойвинде Белом Драконе и она излазила весь высокий чертог, подключила отца, простучала стены, но в итоге нашла привет от предка. Правда едва секретные помещения на верхних этажах обнаружились, её оттёрли в сторону вирдманы рода, так как основатель клана накрутил уж очень серьёзную систему защиты. К весне волшебникам удалось вскрыть рабочий кабинет Ойвинда, видимо много-раз-пра-дед не желал совершать слишком много манипуляций, чтобы в тишине посидеть с непубличными бумагами или просто вздремнуть на небольшом ложе, до сих пор стоящем в углу скромной комнаты. Но вот из неё путь вёл куда-то дальше не то в лабораторию, не то в библиотеку и туда пройти пока не удалось. Вирдманы продолжали возиться с защитой и говорили, что если допустить оплошность, всё находящееся за дверью может так рвануть, что высокий чертог станет не очень-то высоким.

В шутку Эйдис даже предлагала привлечь к этому делу того, кто догадался о наличии интересных тайн Белого Дракона, но предсказуемо ей заявили, что это внутреннее дело рода и вообще лучше б ты о замужестве, девка, думала. Девка подумала и начала намекать окружающим, что вариант-то хороший, надо брать. Чай Белый Ворон вполне себе ярл, хирд у него крепкий, в саги уже вошёл, богат да и вирдман не из последних. А что рода не знатного, так и плевать, он чай на Фростхейме уже практически новый клан основал. Старшие родичи снова на неё шикнули и отправили подальше, а потом количество молодых людей при дворе Великого Конунга, желающих обратить на себя её внимание, заметно увеличилось. Это так позабавило странницу, что она начала с ледяным спокойствием отваживать их от себя, а с болтливыми подружками томно вздыхать о одном беловолосом ярле. По Викре после этого даже пошёл слушок, что Великий Конунг изгнал Белового Ворона не за то, что тот касатке голову срубил, а за то, что он пытался залететь в спальню конунговской дочке без дозволения отца. Что впрочем не удивительно, где кровиночка правителя всех ассонов, а где безродный ученик вирдмана. Однако провинциал оказался не лыком шит, о волны стёр днище драккара, о землю исходил сорок пар железных сапог, обрёл силу, славу и богатство… Но вновь получил отворот поворот и второе изгнание. А теперь, значится, завалил дракона и Эйдис вопреки воле отца сама к нему на Скалу Изгоя сорвалась. То, что мужчина успел жениться в своих странствиях, никого не смущало, некоторые южанку вообще считали просто наложницей просто потому что ну… она ж южанка!

Странницу всё это безумно веселило, а вот её отец подобных шуток не оценил, пресёк слухи через своих людей и вызвал дочь на серьёзный разговор. Пришлось признаться, что ничего кроме взаимной приязни между ней и молодым ярлом нет. Удовлетворившись этим Густав всё таки посоветовал Эйдис присматривать мужа, а весной отправил как свою представительницу на Скалу Изгоя. Возможно даже рассудив, что взаимная симпатия это не однозначное нет, а прочие кандидаты не удостаивались даже таких слов. Или может быть рассудив, что официально дав ей подобное указание получилось окончательно добить недавние слухи. Суровый отец не против, лишь бы молодые чин по чину к капищу пришли, а не по углам зажимались. А если Белому Ворону не хватит смелости прийти к Великому Конунгу и как положено просить руку его дочери, то это исключительно его собственная вина. Нельзя так с молодыми девушками из хороших родов поступать!

Время, проведённое на Скале Изгоя, было в меру приятным, подарок молодого ярла правда был слишком дорогим и слегка напоминал свадебный дар, но переживала Странница зря. Альвгейр честно ей признался, что дарит драконий доспех исключительно в знак дружбы и в лоб сказал, что считает её достойной девушкой. А достойная девушка не может быть настолько неблагодарной дрянью, чтоб не замолвить за друга словечко в столице в случае чего. После этого Белому Ворону правда пришлось уворачиваться от удара сначала в челюсть, а затем в глаз, но он при этом так заразительно смеялся, что на хихиканье пробрало и Эйдис, а драться и гоняться за наглецом стало решительно невозможно. Последователь Локи есть последователь Локи, от этого не уйти.

И всё бы нечего, но на следующий день после встречи с флотом Ассонхейма начались проблемы. Ладно бы то, что Белый Ворон оказывается может превращаться в ледяную виверну, отцу она об этом и сама доложила. Другой разговор, что вскоре летающая рептилия доставила пред светлые очи Великого Конунга Сигурда Медведя и они имели какой-то длинный разговор, закончившийся лишь ночью. Тема обсуждения осталась тайной, но на следующий день родитель вызвал дочь и практически приказал обратить самое пристальное внимание на молодого ярла, почти полностью повторив её собственные зимние слова. Красив, богат, доблестен, а вирдмана такого и вовсе днём с огнём не сыщешь, надо брать да тащить в их род и демоны с ним, что полуэльф, кровь долгоживущего народа даже на пользу пойдёт. А если Эйдис наконец не перестанет маяться дурью и не возьмётся уже за ум, то папа по другому решит. В конце концов у Странницы две младшие сестры есть, обе никому не обещаны и вот-вот войдут в брачный возраст.

На попытку возмутиться последовала резкая отповедь и зная отца Эйдис не стала упорствовать. В таком состоянии он всё равно ничего хорошего не скажет, чтоб чего-то добиться нужно подождать пока Густав остынет. Правда остывать он пока как-то не планировал и дочь не привечал. Флот драккаров после пролива шёл широким фронтом, медведям досталось место сразу по левую руку от драконов, а Странница получила прямой приказ быть рядом с косолапыми. Край которых естественно был представлен кораблями Белого Ворона, что неимоверно бесило. Нет, ну какого спрашивается Хелля⁈ Нормально же общались!

Не надо быть всезнающим Одином, чтобы догадаться об очевидном. Без Хугина и Мунина понятно, что Альвгейр решил-таки не только закончить своё изгнание и основать собственный клан, но и возвыситься. А для этого заручиться поддержкой не одного лишь конунга медведей, но и верховного правителя, что было весьма удобно сделать через брак. Дураку ясно, что Сигурд прилетел на полуэльфе в виде виверны к её отцу для сватовства и обсуждения каких-то далекоидущих планов на Фростхейм. Чай все уже оценили огромные двухмачтовые драккары из тамошней волшебной древесины. Колонизация ледяного континента подвиг не меньший, чем убийство дракона, просто растянутый во времени. Славное дело! Демоны подери, Эйдис и сама не отказалась бы в нём поучаствовать. Но не так же! На кой хрен Альв за её спиной с отцом договариваться решил, а ей ни полслова не сказал? И заради чего была эта ложь о том, что он жене верен и изменять не планирует ни с принцессой Сяньской империи ни с дочкой Великого Конунга? После таких фокусов белобрысого козла даже видеть не хотелось, не то что разговаривать с ним! Не говоря уж о том, что если он сам эту кашу заварил, пусть первым к ней и придёт, объяснившись. Сама же Эйдис вставать борт о борт с его драккаром не собиралась принципиально. Не ей этот разговор начинать! Точка! Если уж мужики все так хорошо между собой уговорились, пусть за полуэльфа Лагерту отдают, ей кажется всё равно за кого лишь бы уже замуж, дура малолетняя. А уж старшая сестрёнка потом и ей и зятю устроит весёлую жизнь, даже в ледяных пустошах от неё не отвяжутся! Нет, ну что мешало поговорить-то по взрослому? Ей всё равно замуж выходить давно пора, а вариант действительно лучше многих. Скитья!

От мрачных мыслей Эйдис отвлекли крики вперёдсмотрящих, на горизонте показались паруса эльфийского флота. Было глупо думать, что ушастые не прознали о их походе. И теперь их встречали не разрозненные силы береговых домов, а все эльфийские корабли, собранные в единый кулак. Эйдис набрала в лёгкие воздух и крикнула:

— К бою! Одеть брони, впереди наконец-то враг, а не скучная дорога!

— Ааассс! — прокричали в ответ воины, облачаясь и снова берясь за вёсла.

Одела свой доспех и девушка, радуясь тому, что его зачарование уже было окончено. Альвгейр конечно козёл, но подарок сделал знатный, прочнее мифрила с арканитом, но достаточно лёгкий чтоб даже в воде не тонуть. Флоты же перестраивались, постепенно двигаясь навстречу битве, корабли обеих сторон вставали ближе друг к другу, чтобы единым кулаком попытаться прорвать вражеский строй. Томительное время ожидания тянулось медленно, никто не пытался нестись вперёд сломя голову, экономя силы гребцов, бой обещал быть долгим и они им всем ещё понадобятся.

Но внезапно вперёдсмотрящие снова закричали, в небе над эльфийским флотом показались три дракона: белый, синий и чёрный. Похоже подозрения, высказанные в прошлом году, оказались верны, а у всех ассонов теперь большие проблемы. На кораблях были баллисты, но враз летающего монстра ими не убьёшь, а огромный ящер своим дыханием может за один проход оставить настоящую дорогу смерти в плотном строю кораблей. Разрядить же его, значит подставиться под сомкнутый в кулак флот эльфов. Скиться!

Эйдис не знала что сейчас думал её отец и какие приказы собирался отдать, но слева от неё послышался усиленный магией крик:

— Барабаны — атакующий темп! Орм, вставай во вторую колонну параллельно нашей! Онар, самое время спеть самую крутую сагу, которую ты помнишь! Я приведу летающих ублюдков под баллисты, стреляйте метко, Убийцы Чудовищ!

После этих слов гранд-драккары и корабли морских змеев, которые после гибели соклановцев были забиты баллистами до разумного предела и даже чуть-чуть плотнее, действительно начали резво вырываться вперёд, перестраиваясь. Эйдис нахмурилась, пытаясь понять какого йотуна происходит, но вдруг сообразила, что задумал полуэльф. Драконы ненавидят виверн лютой ненавистью и при каждом удобном случае стремятся их уничтожать. А ещё они безумно подверженные гордыне твари, которые наплюют на любые договоры с эльфами, увидев «пародию на себя». Альвгейр собрался поломать врагу план битвы, он попытается заманить летающих ящеров на снаряды баллист… Но один против трёх скорее всего сдохнет пытаясь. Однако выдох драконов почти наверняка всё равно достанется его драккарам и змеям, готовым сдохнуть, но хотя бы ранить ненавистных летающих ящеров перед смертью. К тому же выдох будет не первым, который считается самым мощным, огромные рептилии наверняка убьют Белого ворона именно дыханием, а не когтями или зубами. Потом получат залп баллист и у флота Ассонхейма будут все шансы дострелить их, а потом добить, заплатив приемлемую цену. Десять потерянных кораблей и победа в битве — очевидный обмен, как говорил её отец, который пожнёт лавры победителя, а на пирах будут жалеть героического молодого ярла, что так и не успел жениться на дочке Великого Конунга.

— К Хелль! — гаркнула внезапно даже для себя Эйдис — Атакующий темп! Не сметь отставать от медведей!

Барабанщик с другой стороны мачты начал выполнять приказ, вёсла в руках хирдманов толкнули корабль вперёд, Эйдис быстрым шагом отправилась к носовой фигуре, а с головного гранд-драккара донеслось пение Оннара Лужёной Глотки:

— Безумство схватки у чёрных скал

Твой лик ужасен, свиреп оскал

Горячий норов дурманит кровь

Один на сотню ты рвёшься вновь

— Прекратить! — внезапно раздался голос Ингольва — Мы идём с флотом Великого Конунга, а не этого безумца.

Странница обернулась на носу драккара и встретилась глазами с форингом, которого к ней приставил отец, понимая, что ни силой, ни словом его переубедить не получится, а дружинники отца подчинятся ему, а не ей. Но зато уходящие вперёд корабли были недалеко. Так что девушка просто процедила:

— Да идите хоть Суртуру в задницу!

После этих слов Эйдис повернулась, взяла разбег в два шага и что было сил оттолкнулась от борта, прыгая вперёд на добрых три десятка шагов. Холодная вода обожгла, тяжёлый двуручный меч Гуннара Бернсона давил на спину, но в десяток мощных гребков она добралась до вздымающегося из воды весла, ухватившись за него. Её дернуло вверх, она резко согнула руки, подбрасывая себя и приземлилась на длинную деревяшку ногами, побежав по ней на борт замыкающего гранд-драккара, набирающего всё больший ход. Не самый простой трюк, но со своей ловкостью девушка могла проделать и не такое. Хирдман Альвгейра же без труда узнал её и пару секунд подержал своё деревянное орудие прямо лишь тихо ругнувшись. Странница прыгнула на палубу, устремляясь к носу длинного корабля и услышала уже позади удар по металлу и крик:

— Пошёл на йух, свой драккар надо иметь! А ты тут хрен ли взялся?

Обернувшись, девушка увидела в воде Ингольва, который похоже только что получил по шлему веслом вместо того, чтобы повторить её путь, и ярла Дьярви Раудсона, только что приземлившегося на корме. На его драккаре была какая-то возня, видимо не только дочь Великого Конунга не хотели допускать до самоубийственной затеи, у избранного клана Красных Волков были схожие проблемы. Однако он не только не желал бесчестья, которое мог получить, не последовав за походным конунгом в лапы смерти после того, как тот его пожалел, но и был феноменально силён даже для ассонов, освоивших прану и без проблем допрыгнул до чужой палубы, не купаясь в весенней воде. С головного же драккара продолжала доноситься песня скальда:

— Суровый натиск, слепая ярость

Как волк в овчарне забудь про жалость.

Твой рёв звериный в запале битвы

Заглушит всхлипы чужой молитвы

Прикинув расстояние и скорость уже почти двигающихся атакующим темпом кораблей, а так же то, что вряд ли сможет догрести до впередиидущего драккара вручную, Эйдис крикнула:

— А со мной на закорках до следующей кормы допрыгнешь⁈

— Лезь быстрее — через секунду рыкнул рыжий ярл с изменившимися чертами лица, видимо на глаз прикинувший её вес.

Спустя пять ударов сердца Красный Волк взял разбег по палубе и прыгнул вперёд с живым грузом, Эйдис увидела, что с головного драккара взлетела виверна, а Оннар всё так же голосил:

— Ломай хребты свирепым турам

Напейся крови во славу Тюра

Твой взор горящий пылает сталью

И рядом слава с отвагой встали

Ярл и дочка конунга продолжили нестись вперёд, приземляясь на кормах, делая короткую пробежку, огибающую мачты и новые прыжки с носов драккаров, пока не оказались на корабле Белого Ворона. Эйдис спрыгнула со своего транспорта и закусив губу стала следить за тем, как белая виверна летит навстречу сразу трём драконам, а рядом раздался голос Асмунда:

— Ты б аккуратнее, а то такими темпами будет прозвище не Странница, а Наездница На Ярлах. Оно тебе надо?

Девушка повернулась на голос и увидела Асмунда, медведеподобного форинга Альвгейра, который сейчас стаскивал с себя броню. Несколько самых опытных хольдов дружины умудрялись продолжать его действия, не прекращая вращать вёсла и видимо желая отправиться в свой последний бой с голой грудью как герои саг. Лужёная Глотка же продолжал:

— Здесь верить страхам своим не надо

Ведь жизнь как подвиг, а смерть — награда

Тебя ждёт Один на пир в Вальхаллу

И ждут валькирии в небесных залах

Собравшись с мыслями девушка произнесла:

— Для того, чей ярл сейчас умирает, ты удивительно весел.

Рыжебородый воин пару секунд смотрел на неё, а потом самым бессовестным образом заржал, под комментарий начавшего раздеваться Дьярви:

— Да разница-то? Уже почти за столом Всеотца с Альвгером божественный мёд пьём. Так что не хрен грустить.

Скальд же будто вторил Красному Волку:

— Героев Асгарда ты там увидишь

С друзьями кубок вновь опрокинешь

И вспомнишь с ними былые битвы

И вспомнишь время когда был жив ты!

Странница в свою очередь вновь приковала свой взор к летающим ящерам, моля богов об удачи для своего… друга и закусив губу до боли, но Асмунд будто грязными сапогами влез в её мысли:

— Какой в задницу божественный мёд⁈ Я боюсь как бы эта сволочь опять не забрал всю славу. Быстрее, млять, разоблачайтесь и не смейте прыгнуть мимо сраных ящеров! Я не хочу чтобы потом говорили, что всю работу за хирд опять сделал один ярл.

— Зачем прыгать? — не понял Красный Волк.

— За шкафом! — припечатал форинг — Стягивай уже остальную броню, дурень, а то утонешь если свалишься.