Непростая работа - горшки обжигать 5

Глава 1

— В никогда и нигде —

— Как успехи? — раздался низкий, вкрадчивый и одновременно с этим преисполненный хтонической мощи и тщетой голос. А может, и не голос то был, а лишь мысль или намерение али вовсе игра воображения.

— Эх, — с привычной грустью «ответил» ему схожий по власти и проявлению, но при всём неуловимо отличающийся по диапазону голосовых дарований персонаж. — Опять двадцать пять, — очередной вздох сожаления покачнул расположившиеся рядом миры, однако повлиять на их содержимое не смог.

— Очередной Извечный достиг состояния Владыки ака Лорда и взял верх в своей вселенной, что привело общество к стагнации? — спокойный, даже в чём-то отстранённый голос полюбопытствовал у своего собеседника. — В который раз?

— Без понятия, — густой тенор с лёгким интересом разглядывал, как пышущая буйным спектром всех цветов и окрасов энергия, пульсируя, образовывала ядро новой вселенной. — Я сбился уже после декалиона, но то время было так давно. И почему аборигены чаще всего заканчивают одинаково? Не спорю, с одной стороны, выгодно: нет угроз и бед.

— Ага, — лёгкий тон усмешки проскользнул в басу первого. — И как следствие, роста нет. И счёт наш с места не сдвинулся.

— Вот именно, — всколыхнулся второй, послав новые волны мощи, что подпитали предыдущий зачаток и зародили новый. С удвоенной силой новоиспечённые вселенные устремились к своему формированию. — А у тебя что произошло?

— Да так, — отмахнулся бас и добавил в медленно пожираемые самими собой зародыши порцию своей силы. — Ещё один мир сгорел в горниле войн, — с присущим ему бесстрастием констатировал он факт, наблюдая за устаканиванием процессов в зачатках.

— Очко в твою копилку. Ну хоть что-то выбивающееся из рутины, — супротив собеседника тенор, наоборот, воспрял духом. Тут свою роль сыграла и новость и зарождение новых вселенных, что всегда было для него приятным событием. Оно дарило надежду и азарт. — А то одни стагнации или паритеты с редкими проблесками перевесов сторон.

— Что верно, то верно, — бесформенной тёмной кляксой на фоне пёстрых миров и неустойчивого в фонах Ничто явил себя хтонический глас. — Только куда девать мёртвые миры? — холодный взор его выделил серые и безжизненные локусы, что в изобилии раскинулись то тут, то там на полотне реальности. Правда, по количеству с гроздьями функционирующих миров они не шли ни в какое сравнение. — За всё время их скопилось немерянное количество, а души так долго в них мариноваться не могут — неизбежно начинают деградировать и разрушаться.

— Да-а, беда, — неподдельно озаботился проблематикой булькающий пузырь, переливающийся всеми гаммами цветов. — Нужен ещё один брат. И желательно по-скорее.

— Ага, — подёрнулась пеленой клякса и исторгнула из себя ещё один неумолимо сереющий мир, отправив его в сторону таких же. — Без третьего туго.

— Ничего, времени ещё достаточно имеем, — не потерял благостного настроения тенор, несмотря на печальный исход ещё одного локуса. — Думается, хоть в одном из миров он сможет проявить себя, а там уже… — мечтательно промурчал он.

— Оставь эти далёкие от воплощения грёзы, — беззлобно спустил его с небес на землю бас.

— Не оставлю! — так же шутливо встал в позу пузырь. — Кандидатов-то море.

— А толку от их количества? — скептично вопрошал собеседник. — Сколько уже первостатейных претендентов сгинуло?

— А я всё равно надеюсь и верю в лучший исход, — насупился тенор.

Вновь начали оба-двое старый, как всё сущее, спор, да только не суждено ему было разгореться, ибо за лета аргументы были озвучены всех мастей и статей, однако воз и ныне там — каждый остался при своём.

— Твое право, — примирительно съехал с темы бас. — И не мне тебя переубеждать, так как бесполезно это. Может, вместо пререканий поглядим, как там у нынешних кандидатов дела обстоят?

— Я только за, — заискрился с новой силой радушием пузырь и устремился к первому попавшемуся под руку локусу. — Такс, тут пока стабильно, — через пару мгновений заключил он.

— Здесь тоже особых подвижек нет, — тонкий жгутик лёгкой дымки оторвался от обозреваемой вселенной. — Все признаки говорят об очередном явлении Владыки. Скукота какая-то.

— А здесь недавно стычка была… — горестно констатировал тенор после лицезрения итогов всеобщей зарубы аборигенов. — Жаль, все перспективные личности пали.

— Вот, — легонько щёлкнула по незримым стенкам пузыря клякса. — Я же говорил.

— Не говори под руку… — ответил ему тенор небольшим протуберанцем, которому почти удалось зацепить жгутик, да только уж больно ловок тот был. — Опа! — резко выкинул он из мыслей этот казус и переключился на куда как более интересные события. — Ничего себе учудили аборигены.

— Чегой нашёл? — сбросив с себя ленцу и отрешённость, юркнул меж блуждающими туда-сюда мирами и переместился к находке Конец.

— Видимо, молодой локус созрел для взрослых дел, — приоткрыл Начало для братца вид на недавние события. — Давно пора.

— План Смерти —

— Хмм… Странное затмение, — только-только обретя сознание в собственном теле и восстановив поперёд остальных чувств зрение, мысленно произнёс Смерть.

Мутный взор его был устремлён ввысь, и, как нетрудно догадаться, лицезрел он бескрайне серый небосклон земель нежити, где медленно проплывали перистые облака, которые местами причудливо смешивались с бьющими вверх лучами энергий из редких зиккуратов имеющихся Родов да именитых Домов и куда более многочисленных охранных башен, что плотно и надёжно оберегали покой столицы Плана.

И всё хорошо и привычно было в той картине, если бы не одно «но» — обозначенное препятствие для зрительного анализатора, что и без того тусклого светила или, если быть точным, его материальной иллюзии не обладало на первых порах после возврата былой остротой. Нечёткое зрение не давало точно определить генез неясного затемнения, а двигательные функции ещё не проснулись, дабы помочь в поисках истины, но, сверившись с внутренним чувством и поинтересовавшись у самого Доминиона о причинах сего столь непривычного (обычно метеорологические изыски утверждаются если не самим Костей, то как минимум с Доминионом, который впоследствии ставит в известность первого) явления, Константин был быстро успокоен, ибо его мозг уже строил катастрофические теории о внезапном нападении. Напрасно. Причина была лишь в глазах Смерти и не более того.

— Костя, — донеслось до него ласковое слово, источник его оказался за неясной преградой зрения. То были первые слова, что услышал названный постепенно возвращающимся слухом. А пришедшее после осязание довершило уже сложившийся в черепушке пазл. — Как хорошо, что ты вернулся, — колыхнулись опознанные предметы, и взору Смерти предстало лицо Вивеи.

Не очень детализированное, но вполне себе узнаваемое. К тому же сомнительна была ситуация, когда при её наличии она позволила бы хоть кому-нибудь оказать ему помощь вперёд себя, а уж проявить заботу тем паче. Жизнь меж тем, не мудрствуя лукаво, но с большой осторожностью, начала квохтать над «болезным», аки беспокойная наседка над яйцом. — Ну как? Цел? Здоров?

«Яйцо» же тем временем хранило гробовое молчание — голос-то ещё не вернулся, и моторика барахлила, так что язык жестов тоже, увы, отпал. Мимикой же Смерть не блистал никогда, по вполне себе понятным причинам. Однако он нисколько факту своей беспомощности (хоть и временной, но всё же) опечален не был, так как свободная минутка сейчас была как нельзя кстати.

Редко Константин пользовался своим правом на принудительное вселение и полное воплощение в аватаре. Тому была масса причин, и самая первая из них — ему претила столь бесцеремонная, а что ещё более важно, насильственная процедура. Недаром славится он среди своих собратьев как самый попустительский и демократичный (в хорошем смысле) индивид, из-за того что уважает чужой выбор и не спешит его оспаривать.

Выросло это, конечно, из простого осознания оным одного очень интересного факта — Костя понимал свою роль, славу и последствия любого действия, им свершённого. К тому же всем не навяжешь собственных убеждений и общество, а уж смерть тем более. Правда, в некоторых моментах (зачастую это было связано с безопасностью как самого Плана, так и индивидов, его населяющих) он отступался от сего принципа и брал ситуацию в свои руки, как то и произошло недавно.

Второй мотив — это высокая степень риска. Тут тебе и тушка остаётся без чуткого руководства, и приёмник поломать можно, но в то же время данная методика очень сильно расширяла возможности аватара. Естественно, наибольший прирост был при добровольном согласии на оную, но даже в ином случае выгоды были, мягко говоря, недурны.

Способ-то прост в механике своей: распараллеливаешь сознание, выделив долю малую его вычислительных мощностей, и отправляешь ту крупицу мощи к адресату ради участия в его вопросах. Это привычная для всех существ метода, где и риски невелики, и откат несущественен, и вмешательство в разборки мальков мало. Классическая схема. Другое дело — полное воплощение, а сейчас именно оно и понадобилось, так как кусочка Извечного не хватало для решения проблемы. Всё же противники были куда мощнее, нежели обычные Боги, пусть и Высшие.

Посему и не сразу он проявил активность после возвращения — надо перетерпеть шок аватаризма. К тому же просто приятно было полежать на заботливо подставленные колени Жизни. Но о последнем он никому не скажет, так как это не требует объяснений.

В-третьих: репутация — дело серьёзное, и, спустив один раз, в другой могут и обнаглеть. Сейчас же было куда как хуже, чем простая разборка между Планами. Коалиция супротив нежити в общем и Смерти в частности! Это вам не в чайхане пиалами меряться! Тут вам не там! Понимаешь. Вопрос государственной безопасности!

Однако рано или поздно окно возможностей для вынужденного лясоточения кончается, и приходится вновь включаться в отлаженный механизм страны. С сожалением Костя вынужден был оторвать затылок от приятственных бёдер Вивеи, переходя из горизонтального положения в вертикальное.

Слитный вздох грусти обоих Извечных (у каждого печаль своя была) окончил негу их совместного времяпрепровождения. Не смотри, что вокруг них стояло на сурьёзном бдении тройное оцепление из гвардейцев нежити, а возле Ви денно и нощно, не смыкая глаз, на расстоянии пары метров зорко охраняли её доверенные ближники и парочка неотступно следовавших за ней фрейлин.

Правда, караул тот был хоть и плотен, да исполнителен, а всё же малость халатен (но не по причине безалаберности, а в силу менталитета и нравов), ибо меж рядами оцепления затесались зеваки. Однако то привычное явление, так как проходили сквозь первый ряд в пространство между линиями охранников личности проверенные, в том числе и с помощью караульных, которые использовали специальный прибор для вычисления диверсантов, что выявляет любую крамолу и дурное намерение. И в своеобразном отстойнике зеваки да просители вынуждены ждать следующего этапа проверки и вызова пред светлые очи Самого.

Зачем, спросите вы, надо пропускать народ поближе к драгоценному телу Извечного? Ответ прост: такова была директива Смерти. И охрана слова поперёк ему не скажет. Хотя в иных случаях яро отстаивала здравые меры предосторожностей, но не в этот раз, особенно когда приказ направлен на сближение верха и низа, что не умаляет прямых обязанностей гвардии. Оттого они и не забросили бдение и волком смотрели в лица сих личностей, чтобы чуть что, так сразу среагировать.

Идея была в том, чтобы в столь редкие моменты Его выхода в свет не терять связей с гражданами. Из-за чего последние могли бы лично переговорить с Костей. Хорошее решение? В теории… Вполне. На практике же всё оказалось несколько иначе.

Самыми яркими сторонниками этого нововведения стали, кто бы вы думали? Правильно, Главы всех мастей. Ну разве что кроме обладателей права прямого обращения к Константину, чем они, в свою очередь, пользовались крайне редко, лишь в самых непростых ситуациях. Иные же персонажи оправдывали своё поведение так: это ж можно вне официальной аудиенции (о длительности которой уже давно слагаются анекдоты да прибаутки) решить насущные вопросы. Из-за чего оные начали активно наводить мосты со всем возможным штатом его резиденции и по совместительству рабочего пространства. Ну чтоб, значится, знать, когда Смерть решит моцион свершить, а они тут как тут. Красиво, не правда ли? Только на каждую хитрую гайку найдётся свой болт с левой резьбой. Гвардия уже наловчилась справляться с «хитрецами».

Так произошло и в этот раз — всех ушлых личностей стали досматривать с особым тщанием, пока специально назначенный персонаж (а таковой каждый выход назначался из числа отличников службы) не донесёт Смерти о просителе, и под малейшими предлогами или косяками разворачивать, коли не поступит команда об обратном.

Сам народ, конечно, воспринял эту новинку тепло, но с большим интересом просто глазел на Костю, нежели вступал в диалог, посему тот по прошествии времени ожидания добровольцев сам начинал подзывать аудиторию да вступать с ней в беседы.

— Так, — проскрипев истёртыми за года суставами, заполнил затянувшуюся паузу Смерть, во время которой постепенно приходил в себя и размышлял на отвлечённые темы. — Помяли Кондрашку немного. Жить будет.

— Да сдался мне твой аватар, — излишне резко ответила ему Жизнь, хотя знала о его трепетном отношении к расе и по обыкновению своему постоянно взвешивала слова перед их произнесением. — Ты как?

— Я в порядке, — благодарственно кивнул ей Константин, не разрывая зрительного контакта. Весь вид его и интонация голоса располагали к себе, тем не менее пульсация его глазниц и скрытое за ним легкое раздражение заставили поёжиться Вивею. — И впредь такого, пожалуйста, не говори. Огорчусь сильно. Сейчас же спишем на волнение, за которое я тебе безусловно благодарен.

— Приму к сведению, — внешне спокойно, но внутренне напрягшись, ответил она. Каждый раз в эти редкие (по пальцам одной руки пересчитать их можно) моменты Жизнь заново вспоминает, с кем ей приходится считаться. Благо подобный настрой до крайности редок и столь же быстро сходит с её избранника. — Но, думаю, не только я разделяю подобную точку зрения.

Мимолётный и чуточку гневливый взгляд, направленный Вивеей за спину скелета, заставил его полуобернуться и заметить наконец своих шалопаев. Те несколько нестройной гурьбой с не угасающим интересом тихонько наблюдали за продолжительной (почитай уже мириады и мириады лет прошло и с десяток Эр сменилось, как Извечные начали отношения) даже по меркам нежити любовной драмой. Даже записывали редкие эпизоды их «химии» и осторожным шёпотом комментировали, из-за чего, собственно, на них и рассержена была Жизнь. Хотя и не брезговала коллекционированием особо удачных записей.

— В самом деле, Костя, — Бвонсамди, как самый удалой из них (за что и был любим всеми от мала до велика, в том числе и за разнузданность, храбрость и открытость вкупе с дьявольской хитростью), вышел вперёд. — Наверняка и сам Кондратий разделяет нашу точку зрения.

На что получил твёрдое согласие братьев и сестер по посмертию в виде коротких кивков и негромких «Угу».

— Подумай сам, — включился в разговор Азраил, подхватив мотив Бвонсамди. — Что с мальцом станется? Ну помнут его немного… Ну, подумаешь, покалечат обидно… Ну, отправят на возрождение… Или, на самый худой конец, совсем погибнет…

— Нам ли бояться последнего, — с лихим настроем и абсолютной уверенностью обратился Бвонсамди с поддержкой к братьям да сестрам, и те не заставили себя ждать.

— С кем не бывает, — пробасил Нергал, продолжая линию увещевания Константина. — А вот ты, Костя, совсем другой случай. Единственный и неповторимый на всём белом свете.

— Ага, — взял слово Аид. — Нас наклепать всегда сумеешь, а вот себя совсем не бережёшь.

— Ох уж эти чрезмерно заботливые последователи! — с горечью и теплотой в голосе произнёс Костя, закатив глаза. — И зелёный тоже хорош. Мог бы и не тянуть с моим появлением. Глупо это. Пришлось даже напрячь булки. Кто бы мог подумать, что он будет чинить мне препятствия, обрывать канал связи, лезть на рожон и пытаться сократить разницу в силах. Совсем не уважает своего покровителя! И даже использовал «Последний довод», что было уже слишком. Я едва успел подлатать его душу, пока дурак не гикнулся окончательно.

— Столь сложный бой? — прищурил зенки Нергал.

— А ты как думаешь? Против цельного Демиурга вышел, — со значением потряс Смерть костлявым пальцем. — Крепкого такого, добротного.

— О как! — задорно крякнул Лоа. — Молодец! Наш малёк! Теперь никто из Богов забугорных не сможет упрекнуть его в трусости. Небось ещё девиз произнёс перед битвой? — хитро стрельнул он глазом Косте, и тот кивнул, подтвердив догадку. — Тогда вообще красавец. Всё честь по чести сделал. Уважение всего немёртвого общества ему обеспечено.

— Верно, — в сомнениях почесал Аид изрядно подзапустивший подбородок. — Эта акция накинет ему очков симпатии. Однако не вышло у мальца в одиночку одолеть противника. Не фортануло, как говорится.

— Тут ты прав, брат, — охотно согласился с ним Осирис. — Подкачал. Ничего не скажешь.

— Надо будет его поднатаскать после эпопеи с лакуной, — предвкушающе хрустнул суставами Нергал. — Хромает что-то его боевая подготовка.

— Горько это признавать, но так и есть, — раздался голос Хель, которая, как и остальные дамы, дав возможность мужчинам немного переброситься словами, также подключились к разговору. — Администратор и управленец он справный, но совсем не блистает в баталиях как боевая единица. Надо исправлять, а то ведь не ровен час и наши дорогие партнёры могут удумать чего недоброго, а он и ответить не сможет.

— Истину глаголешь, — лукаво ухмыльнулась Эрешкигаль, прильнувшая к супругу. — Заодно и стариков-разбойников под это дело пристроим.

— Ага, — поддакнула ей Персефона. — Взбаламутил Кондратий их не так давно, пусть теперь отдувается.

— Да отвяньте вы от парня. У него и так душа на части рушится, — остановил стройку далеко идущих планов Константин и привёл общеизвестный в узких кругах довод. — Чудо, что смог на равных выйти, а вы тут.

— Только это его и извиняет, Костя. Но уважаемые личности таки встревожены, — с карикатурной манерностью и форсом обратился к патрону Азраил, который был известен своей тягой к пародиям категории «Б». — И осадочек всё едино остался. Надобно его теперь убрать.

— Ага, — с широкой улыбкой на лице поддержал его Лоа. — И смыть сей позор сможет только кровь. Желательно вражин.

— А вот тут я вам говорю сразу: забудьте, — мягко, но чётко и однозначно провёл перед ними черту Смерть. — Поняли? — Взгляд его серьёзных огоньков в глубине пугающе пустых глазниц сбил боевой запал воинственной братии. — И другим своим товарищам передайте. Или вы думали, что не знаю про ваш ма-а-аленький клуб по интересам, м? — уже с меньшей серьёзностью обвёл он их взглядом. — Устроили тут, понимаешь, «Общество пастука» со своими товарищами-охламонами из-под крыла Хаоса и Войны.

— Тск, — дёрнул нервно щекой Нергал. — А я же говорил, что заметут.

— Ну вот, — не потерял расположения духа Бвонсамди и театрально поник. — Всю комбинацию похерил. А так хотелось… — и словно по команде его начали утешать коллеги.

— Будет тебе, будет, — сочувственно похлопал его по плечу Азя.

— Не сегодня так завтра эти хитромозги новую многоходовочку выдумают и полезут на рожон, а там… — состроил мечтательную морду лица Нергал.

— Точно? — с надеждою вопросил горюющий.

— Где ж это видано, чтоб интриганы утёрлись поражением? — словно несмышлёнышу ответил Осирис. — Так что будет на нашей улице праздник, только дождаться осталось.

— А можно подробности произошедшего? — оставив утешения Лоа в стороне, Хель ухватила вожжи разговора в свои руки.

— Ай, как обычно, — раздражённо дёрнул челюстью Костью. — Обиженки и прочие завистники пытаются против нас играть, — тон его голоса так и сквозил неприкрытым пренебрежением. Сплюнул бы от отвращения Извечный, да только беда — слюны нет. — Естественно, для публики и чисто ради поддержания реноме пришлось немного побухтеть да пояриться. Карами грозился. Ну, чтобы внушить им, дескать: «В последнее время стал кровожадным Константин. Лучше не трогать до поры».

— Не боишься, что в этом случае только больше уверишь их в правильности противостояния? — скептично воздела бровь Эри. — Чисто спокойствия для.

— Не, — после короткого обдумывания произнёс Смерть. — Те, кто понял, поняли. Остальные не пойдут на открытый конфликт. Подлянки — да, но мы всех личностей, уличённых в том, в расход пускаем. Потом, конечно, предъявим постфактум, но сначала на кол, а уж опосля… — шутливо изрёк он. — К тому же ничего бы сурьёзного им не сделал — это многие понимали. Ну, из тех, кто с мозгами, естественно: Предвечные там, Мироздание и Система. Хорошо, что Вселенная да Порядок умело подыграли, пришлось, конечно, спешно их втягивать в импровизацию, благо они поняли замысел слёту. Думается, крепенько поверили баламуты в представление и хоть на некоторое время хвосты подожмут.

— А как же твоя классика, где каждый второй на перерождение? — хлюпнув носом, включился в разговор Лоа. — Или решил в благородство поиграть?

— Был соблазн пустить всех причастных под нож, да разум возобладал, — выдал он страшное откровение. Всё же понимали аватары необходимость пусть и плохих, но всё же регуляторов явлений да феноменов в стройной картине мира, а тут столь радикальное решение вопроса. — Не без пользы же прошёл отпуск давешний. Не хочется, знаешь ли, новый аспект в деле испытывать. Надо для начала приноровиться к нему, а ведь по имеющимся на сей момент скупым данным вырисовывается масса нюансов. Всё же напрочь уничтожу цель. «Конец» — это вам не шутки. Думается, даже Идеалы не смогут оспорить его действие, не то что Вселенная. Все копии сознания и филактерии на ноль поделю, где бы они ни были. Ультимативная способность навроде «Немизиды». Хотя последняя и оставляет больше лазеек для возрождения.

— Сомневаюсь, что до их скудного умишки, — легонько постучал пальцем по голове Аид, — что хватает лишь для интриг да кровавых игрищ, дойдёт посыл. Всё равно же станут воду мутить.

— Ага, — буркнул Нергал. — Эти имбецилы великовозрастные с непомерным эго и с не меньшим ЧСВ только большую обиду затаят.

— Ну и плевать на них, — задорно оскалился Лоа. — Кладбище у нас велико, всех вместим. А ежели чего, то можно будет и расширить оное.

— А кто там отметился больше всех? — молчавшая до того Вивея, которая мёртвой хваткой вцепилась в Костю и наслаждалась при этом его присутствием, обратилась к нему. — Надеюсь, не мои?

— Боюсь разочаровать, Mon Ame, — нежно пригладил её волосы Смерть. — Но твои. И очень даже отчётливо. Не столь сильно, как адепты Тьмы, — поспешил успокоить уже готовую раскаиваться Жизнь он. — Но всё же. Не простили того, хех, «сватовства». В остальном как всегда: тёмные, светлые, злодеи да добряки. Все встали супротив Смерти.

— Наивные, — горько усмехнулся безумному упорству живых Бвон. — Жить вечно желают, так и не поняв, что бессмертия не достичь высокоорганизованному существу.

— Мечта хорошая, но глупая без меры, — прокомментировал Осирис.

— Не впервой бодаться супротив всех, — пожал плечами Нергал. — Кто в итоге не замарался-то?

— По сути, со всех мало-мальски враждебных нам Планов были представители, но были и нейтралы с отказниками, — привнёс немного оптимизма Костя. — К примеру, Машины не стали против нас выходить, помнят, видать, свои успехи и не верят, что даже всем миром смогут подавить нежить. Адепты Гюнтера прислушались к совести, однако не все. Да, отдельные личности воинственные отличились, но не более того.

— Я, возможно, их даже поимённо знаю, — усмехнулся Аид. — Они, скорее всего, ради махача вписались.

— Не исключаю подобной вероятности и всецело их понимаю, но косяк записал. Так, кто ещё? — почесал черепушку Костя. — Естественно, два брата-акробата дистанцировались, Порядок тоже, Хаос опять-таки.

— Ну, в целом результат хороший. Как минимум половина из Первых Извечных если и не за нас, то уж точно не против, — заключил Азраил. — Хотя последний мог бы ради шику и острастки вписаться. Не доглядел.

— Точно, — поддакнул ему Лоа. — Было бы забавно.

— А как славно получилось бы под это дело расширить фронт в том направлении, — вздохнул на несбыточные мечтания Нергал.

— Ага, — встала на сторону мужа Эрешкигаль. — Почитай три Эры как сокращаем его, а ведь с той стороны есть персонажи, что не желают этого.

— Но кто против воли Хаоса пойдёт? — покачал головой Аид. — Если есть директива о взаимном прекращении огня, то нужно исполнять. Не дураки же хаоситы, и не смотрите, что напрочь безбашенные.

— Достопочтимый Глава, — внезапный персонаж прервал разговор, дождавшись момента исчерпания темы. Степенно, преисполненным почтением поклонился он и обратился вначале к Косте. — Госпожа Вивея, — потом к его спутнице, и уж затем к остальным присутствующим, но с куда меньшим почтением. — Аватары. Товарищи, — последние и вовсе удостоил лишь лёгким кивком. Дождавшись разрешающего жеста он промолвил. — Константин, прошу прощения за прерванную беседу. К вам просители.

То был один из многочисленных потомков Саггитара. Вообще весь его выводок, так сложилось, подмял под себя фельдъегерскую службу имени Его «Смертейшества» и на том ограничился. Мог, конечно, ещё оттяпать себе и иных направлений, но разумно не стал лезть в иные сферы. Тут сыграло много факторов, но главных было всего лишь два: негативная сторона универсализма и наличие иных заинтересованных лиц, что также хотели быть поближе к августейшему телу.

— Да ну ёлки! — тряхнул головой Смерть. — Кто ещё?

— Дипломаты Тьмы, Света и Войны просят о личной аудиенции их патронов, — с непроницаемым лицом доложил посыльный. — Глас Омниссии тоже, однако в силу специфики ждать Парагона недолго — быстро вселится в последователя, коли примите. Главы Домов тоже хотят вас лицезреть. И куча иных просителей порог обивает.

— Скоро буду, — чуть подумав, ответил Костя, бросив на короткий миг взгляд в сторону Вивеи, из-за чего та зарделась, а окружающие понимающе закивали. — Хотя… — окинул он взглядом предвкушающую толпу граждан. — Задержусь дольше задуманного. Так что последних в очередь хоть на следующий год, хоть на следующую эру. Так и передай Саггитару, — посыльный кивнул и мысленно связался с предком. — Остальных по мере присутствия пусть приглашает. Ах да, чуть не забыл, нужно объявить всем и вся: «Готовьтесь встречать победителей».