Непростая работа - горшки обжигать 5

Глава 8

Тишина и покой царят во владениях Смерти. Медленно осыпаются листья с редких полусухих древ. Безмятежно танцуют облачка праха, время от времени колыхаясь под действием тонкого дуновения ветра. Создаётся впечатление полузабытой библиотеки… Ну или кладбища. Особенно если брать в учёт специфику местных красот и населения.

В этом безвременьи можно даже услышать, как частички пыли падают на ворс ковра. И нет, не из-за того, что бдительные горничные тут же стремятся избавиться от неё. Эти товарищи всё же практически бесшумно исполняют свои обязанности. Тут скорее накладывается масса обстоятельств: чуткий слух у развитой нежити, общая атмосфера неспешности, где появляется возможность банального созерцания, вялотекущие процессы и прочие нюансы.

— Костя! — в пустоте черепной коробки, где мерно плескались молчаливые мысли, аккомпанируя с местной невозмутимостью, прозвучал одинокий и до боли отчаянный голос женщины. Да только потонул в топи тех бесконечных дум, так и не вызвав отклика со стороны.

И вновь наступила так ценимая местными жителями привычная тишина и покой. Потонули резкие звуки в вязкой неспешности, и никто не прервёт эту идилию ещё очень долго. Возможно.

— Костя! Ответь! — с надсадным хрипом и нотками паники снова прозвучал давишний голос и опять затерялся, поглощаемый осторожными шумами вездесущих духов, скрипами сухой природы и остальными редкими звуками, присущими этому месту.

Как приятен уют рабочего кабинета. Осторожный ветерок приподнял края пергамента, принеся за собой неразборчивые голоса далёких обывателей да шум природы. Веками бы наслаждался ощущением этим постоянный обитатель сего места. Не покидал бы насиженного места, любуясь сим затянувшимся на Эры мгновением, и не смотрите, что порой зарабатывался он на куда больший срок.

— Костя! — очередной и уже набивший оскомину окрик ворвался в стройный и неспешный ход мыслей. — Я знаю, что ты меня слышишь!

— Что-то в ухе свербит уже который день, — пошкрябал зудящий ушной канал рекомый. — Может, врачу показаться?

— Свербит, говорите? — серьёзно переспросил его бдящий чуть в стороне верный помощник, стряхнув с себя скованность долгого ожидания. — Думаю, стоит показаться. Прикажете вызвать?

— Да не, — чуть погодя ответил ему сидящий за столом в груде бумаг, пергаментов да прочей бюрократии хозяин всех земель окрест. — Пустое. Прошло уже.

— Может, вспоминает кто? — продолжил редкий разговор помощник, прилежно осматривая свой внешний вид, чтобы, не дай бог, ни одно пятнышко или пылинка не посрамила его облик. Посему тщательно проверил не только одёжку, но и оперение.

— Может быть, — пожал плечами скелет в кресле, который по прошествии мириад лет стал плотно ассоциироваться с ним не хуже традиционного трона.

На том разговор закончился сам собой, вернув привычную атмосферу в это место. Но не надолго.

— Костя! Прекращай уже дуться. Прими поскорее, пожалуйста, — продолжила своё тёмное дело Калиго по приступу крепкой обороны Константинового терпения. — Мы тут с братом от стыда сгораем. Ну невместно Извечным из первого поколения ожидать своей очереди, как задрипанному послу из третьесортного мира. Надоело уже в резиденции сиднем сидеть. Костенька, — перешла она под конец на жалостливые нотки. — Ну прекращай уже.

— Слушай, Саггитар, — смело сторонний телепатический пассаж потоком собственных мыслей, ринувшихся от выделенных под иные задачи параллельных потоков сознаний Извечного и приведших за собой куда более значимые вопросы. — Как там дела продвигаются у Мортаны?

— Идут потихоньку, — тщательно гигиенил подозрительно выглядевшее пёрышко тот. — Сам же знаешь неспешность их общины.

— Поступали такие сведения, — не отвлекаясь всё это время от рутинной работы, ответил ему Смерть. — Встречать воочию не доводилось.

— Не мудрено, — хмыкнул Саггитар. — Для тебя они всё и сразу исполнят. В лучшем виде. Остальные же довольствуются имеющимся.

— Подзабыл что-то, — почесал затылок пером Извечный, — она у нас уже достигла ранга Даймон или ещё нет?

— Ещё нет, — сверившись с воспоминаниями и недавними докладами кучи разведунов, что в полном изобилии были направлены в гости к родственникам, отозвался секретарь. — Но скоро должна.

— Что ж, значит, с подарком на воссоединение гадать не придётся, — озвучил мысли вслух Смерть и, не дожидаясь резонного вопроса, сказал: — Сделаю заодно аватаром.

— Костя! — снова взмолилась Тьма. — Ну прости нас. Ну хочешь, мы тебе что угодно сделаем! Ну стыдно же!

— Кстати, насчёт демонов, — открыл следующий рапорт, заботливо подложенный неприметными, но незаменимыми клерками. — Надо бы с Гееной переговорить. Пора решать этот вопрос радикально.

— Прикажете послать ей официальный рескрипт с предложением о встрече? — встал в стойку секретарь. — Полки в ружьё?

— Да, — спустя полминуты раздумий, без отрыва от делопроизводства, изрёк Смерть. — Было бы неплохо.

— В каком именно исполнении? — поинтересовался птиц.

— Полки, — не глядя на него, ответил Костя. — Чтоб при параде были.

— Сделаем в лучшем виде, — легонько поклонился птиц да послал мысленный указ своим подчинённым. — Думается, снова будет предлагать себя.

— Мда, — задумчиво выпятил челюсть Смерть, неотрывно штудируя сводку промышленной сферы. — Неприятно будет во второй-то раз отказываться. Раньше ещё мог ссылаться на новизну идеи, а сейчас чего?

— Беда, — констатировал Саггитар.

— Не то слово, — поддержал Унион. — Придётся соглашаться. Чую, новую волну возбухателей поднимем.

— Так и произойдёт, — неутешительно подвёл птиц, — однозначно.

Снова кабинет погрузился в рабочую тишину. Шелест бумаг, гул записываемых кристаллов памяти для архивов, зуд ноосферы от телеграфирования сообщений да рассылки бесконечных приказов и прочие привычные работающему неизвестно сколько мириад веков уху.

— КОСТЯ! — уже во всеуслышание загорлопанила Тьма, из-за чего встрепенулись мелкие стайки фамильяров, взбурлило да заклокотало удушающее марево эманаций столкнувшихся сил, завихрились потоки неспешного ветра, подняв за собой тучи пепла и праха.

Но развиться тому Смерть не позволил и одним только мановением воли подавил разгорающийся бедлам. Стихли проявления. Вернулась неспешность, но вот безмолвная тревога и готовность граждан осталась, что не могло не сказаться на общей картине. Замерло всё в ожидании бури.

— Глава, — неприятно дёрнулся от резкого звука птиц, — может всё же примите просителей. Не один десяток лет маринуем. Странно получается: дары от пострадавших приняли, а их защитничков мурыжим.

— Пусть ума-разума сперва наберутся, — недовольно бросил Смерть, на короткое мгновение остановив перо. — А то погляди — взяли моду ультиматумы выдвигать за правомерно убиенных. Это я ещё легко с ними обошёлся.

— Спору нет, глава, — покорно согласился с неоспоримым фактом Саггитар. — Вы были в своём праве, и глупо это отрицать, а уж тем паче оспаривать. Но всё же, родственники как-никак, хоть и названные.

— Котлеты отдельно, а мухи порознь, — подвёл черту под этой темой Смерть. — Вот как поймут да проникнутся, так и поговорим. Кстати о крыльях: как там наш собрат пернатый? Справляется? И коли затронули тему новеньких, то стоит вспомнить про зубастого нашего собрата.

— А чего вы такие вопросы мне задаёте? — воспользовался тактикой Ази птиц. — Я вроде не бюро и не справочная, чтоб разуметь о таких вопросах.

— Соколик ты мой яхонтовый, — впервые за весь разговор посмотрел Костя в глаза секретаря и елейно проговорил: — Ну у кого ж ещё мне интересоваться подобным? Ты ж глаза и уши — всё знаешь, всё видишь. А также не упустишь своего, коли заприметишь. Или думаешь, я не в курсе, что ты взял под своё крыло всех птицеморфов и иже с ними, а с момента кончины Герцога ещё и на всё общество крылатых клюв раззявил, отбивая их потихонечку у его наследников?

— Да не отбиваю я, — стушевался тот и потупил взгляд. — Они сами просятся. Всеми крыльями и лапами отнекиваюсь, так ведь нет — лезут. И настойчиво так.

— Скажи ещё, что они сами чистейшую эссенцию тебе в клюв вкладывают, — иронично замигали огоньки в глазницах. — Слушай, оставь чешуйчатых и их вассалов в покое. У тебя своей братии навалом. Вон, займись лучше новичком.

— Понял, — понурился птиц и даже спорить не стал, ибо по делу. — А птенец сейчас стажируется у Жнецов. Надо ж ему понимать специфику дел. Что насчёт бобра, то он к некромантам пошёл, и больше я за ним не следил. Так что чем тот занят в данный момент не ведаю.

— Ну вот, — рукой из силы похлопал его по плечу Смерть. — Можете ж, когда захотите. А насчёт пригляда ты не волнуйся. Не горит. Просто захотелось узнать, чем живут.

Очень почиталось такое в среде обслуги, лучше всего, конечно, была практика материального поощрения, то есть натуральной конечностью. К тому же для нежити подобное прикосновение к источнику силы (а Константин, как мы помним, является её физическим воплощением) сказывалось зело пользительно.

— Константин, — впервые за долгое время прозвучал голос Света. Неожиданно даже как-то. — Знаю, что лишку дали в прошлый раз. Понимаю, что были в корне неправы, но по-другому никак было. Свои бы с потрохами сожрали. Вину за то признаем в полной мере и никак не противимся твоему негодованию. Прошу лишь, будь милостив. Не для меня или сестры, нет, для последователей наших.

— Хмм, — призадумался крепко рекомый, аж руку свою не развеял, из-за чего счастливому птицу досталась сверх доза благости, чему тот был безусловно рад.

И плевать, что потом будет ОЧЕНЬ плохо, вот прям совсем. Меркнет где-то вдали под действием эйфории от вливаемой мощи и попыток вместить большие объёмы грядущие последствия. То будет потом. Не сейчас. Ведь мало что оно того стоит, так ещё и поделиться будет можно теми дарами. А потомков у Саггитара много, из-за чего к нему прилипло широко известное в узких кругах имя «Всеволод Юрьевич» (хотя по паспорту птиц — Саггитар Константинович). Тот тоже славился большим гнездом.

— Я подумаю… — озвучил Смерть было приговор обоим-двум, но был самым наглым образом прерван.

— Костя! — снова взялась за старое Калиго. — Ну хочешь, я тебе ребёночка заделаю? — одновременно с прошлыми словами протараторила она, отчего создалось впечатление, что рекомый согласился со сказанным Тьмой. — Он согласился, брат, — радостно пискнула та. — Ты слышал?

— Твою ж, — со всей дури шмякнул себя по лбу скелет. — Как вовремя, а? Я точно на неё Вивею натравлю. Ей-богу. О! — воскликнул он на входящий сигнал от помянутой. — Вспомнишь солнце, вот и луч.

— Доброго времени суток, КОООСТЯ! — поначалу паинькой, но под конец фурией свирепея на глазах и нотками рычания произнесла Жизнь. — ТЫ НИЧЕГО НЕ ХОЧЕШЬ МНЕ СКАЗАТЬ?!

— Не хочу, — спокойно и с долей откровенной издёвки ответил ей Смерть, аж весь запал с неё сбил. — Вначале успокойся, иначе это будет не разговор, а ссора. Ведь поговорить есть о чём. До скорой встречи, — да быстренько отключился, пока та не начала заходить на второй круг грозящей на горизонте разборки.

— Глава, кажется, вы сделали только хуже, — ровно высказался птиц.

— Напротив, — безэмоционально вернулся к прерванному делу Костя. — Сейчас она прибежит вся праведным огнём пылая, и я её натравлю на Тьму. Кстати, — повернулся к клеркам и мельтешащим тут и там неразумным духам, что с первейших дней его «рождения» облюбовали пространство рядом с ним. — Будьте добры, поднимите-ка мне архивы с косяками тёмных и светлых. Будем с них стряхивать компенсацию. Самостоятельно, — со значением глянул он на секретаря и гвардейцев, что тщательно изображали из себя предметы интерьера. И надо сказать, отлично у них это получалось. — И слух пустите по войскам, пускай готовятся к войне.

— Начинаем с наиболее ранних? — убитым голосом поинтересовался осунувшийся за годы безвылазного труда старший клерк.

Это хоть и создавало замученный да болезный вид, но было вообще не про него, ибо в тщедушном теле (прям соплёй перешибить можно) скрывалась недюжинная (для живых) сила и стойкость. А уж воля его была как крепка, у-у-у, ментатам привет, остальным соболезную, ведь первые тихо плачут в сторонке, ибо даже Демиургу не осилить его защиты. Да и не каждый Извечный с Предвечным её пройдёт. Посему в силу данной особенности он и смог занять особое положение при августейшем теле, что, собственно, и отрабатывал всеми силами. Не щадя живота своего.

— Конечно, Сиод, — по-доброму ответил ему Смерть. — И, будь добр, дополнительно откопай ещё оплошности Воида. Надо бы с него спросить за того вурдалака… Как его… Сыймык, точно. А заодно и припомним ему кое-что ещё.

— Чтоб два раза не вставать? — ломанной, будто разбитой инсультом, улыбкой оскалился клерк и со всей прытью побрёл выполнять поручение. — Это можно.

— Вот и хорошо, — вернулся в приподнятом настроении к делам Константин.

Охрана внутри кабинета переглянулась, всё же новость была сногсшибательна. Бить! Предвечного! Мама родная! Никогда такого не было! Сенсация Эры! «Нежить выступает в поход на одну из главенствующих сил!» Именно такой тезис они со всей силы и присущим гвардии рвением начали отправлять по своим каналам. Что, естественно, не укрылось от бдительных глазниц Смерти, но он благоразумно промолчал. Сам же велел им пустить молву, вот и результат. Правда, от него как бы вреда не появилось, но то дела привычные. Можно даже сказать, традиционные.

— Я так понимаю, приём брата с сестрой откладывается до лучших времён, — остался спокоен после озвученной цели секретарь. — Не только в силу недавно сказанного, но и по дурости их. Или вернее будет сказать «её»?

— Зришь в корень, — ответил ему неотрывный Костя. — У нас есть иные срочные посетители?

— Как всегда, полная зала, — шутливо произнёс птиц. — Война, например, не терпит, да и Хаос копытом бьёт. От прочих Извечных да Глав Планов послы который год пороги обивают.

— Ну, Гюнтер всегда приходит нежданно, — веско заметил Смерть. — А вот Хаос и копытом. Это что-то новенькое. Впрочем, в его стиле.

— По всей видимости, откопал где-то копыто одного из козликов Шуб-Ниггурат да использует его в качестве ударного инструмента, — вывел проекцию в реальном времени залы ожидания да приблизил изображение к Пранаву. — Прочная, надо сказать, вещь. В основном по башке стукает различным личностям «мне только спросить».

— Хаос всегда был белой вороной. Случай с жабкой не исключение, а правило, — припомнил недавнюю новинку в его коллекции эпатажа, которая уже смирилась со своим новым положением «вестника среды» в свите Хаоса и находилась в данный момент у него на плече, похрюкивая (или что там они делают). — Небось уже и Тьме со Светом настучать успел, пострел наш?

— Нет, что вы, — с улыбкой махнул на него Саггитар. — Те от него заперлись крепко и не пускают в дом. Думаешь, почему они спустя долгое время горлодёрства ещё не попытались прорваться сквозь наших охломонов?

— Наверное, из-за грозной репутации лейб-гвардии, — резонно заметил Смерть.

— Это послужило одной из причин, — согласился с ним птиц, всё же молва о возможностях охранников тела Осударева была ого-го какая даже за бугром, где традиционно любили принижать все заслуги нежити (не все этим страдали, но многие), низвергая их до «варваров», «неумех» и «голытьбы». Что не мешало при этом одновременно страшиться оных. — Но главной причиной стало наличие Хаоса с его гипертрофированным чувством дружбы в твою сторону.

— Это он так нерастраченный в своё время потенциал братской ласки проявляет. Да и весело просто со мной, что ему и надо в большинстве своём, — пожал костлявыми плечами Смерть. — Может, видит во мне достойного соперника.

— С последним соглашусь, мало кто может угрожать его существованию, — не покривив душой и без подхалимства сказал Саггитар. — Кроме вас, только Порядок со Временем и Пространством на то способны.

— Не будем о том, — скривился Костя от возвышения своей личности. — Пустое оно. Кто-нибудь ещё стоит внимания?

— Камень пришёл, — как бы между делом произнёс птиц. — Как обычно, спокоен. Сидит и не громыхает.

— Чуется мне, знаю, за чем твёрдый братец пришёл, — хмыкнул беззлобно Смерть. Хорошие отношения у него были с воплощением тверди из квартета стихий. Ровные, построенные на взаимоуважении и чётком разграничении сфер на протяжении всего существования. — Но он уж точно не совершит той же ошибки, что и оба-двое. Посему давай через месяцок организуй встречу, так ему и передай. Но только после Пранава. Если не приму его как можно скорее, то он точно кого-нибудь зашибёт.

— Уже, милсдарь, — горько вздохнул птиц.

— Вселенная, дай мне сил, — на одном протяжном выдохе выговорил Унион, ажно привлёк внимание ейное.

«Редкий от тебя запрос, — тихим голосом обратилась рекомая к нему. — Обычно я выступаю в роли просящей. Видимо, пришло время возвращать долги. Чем помочь?»

«Не воспринимай буквально, — заверил её в отсутствии потребности. — Сама же понимаешь, что выражение образное. Крик души. Не волнуйся, со мной всё в порядке. Может тебе помощь нужна?»

«Не откажусь, — не стала упускать редкую возможность (хотя уж кто-то, а Костя ей не откажет) Вселенная. — Есть парочка проблем».

— Кого он покалечил? — воспользовался параллельным сознанием Константин для выяснения деталей, оставив основному потоку важный разговор с младшей.

— Не беспокойтесь за пострадавшего, глава, — поспешно раскрыл детали происшествия Саггитар. — Всего лишь Ямараджу приголубил, который так невовремя под горячую руку Аспекта подвернулся.

— Ох ты ж, отлегло, — с элементами облегчения, смятения и прострации проговорил Унион. Вот бы конфуз, когда хозяин не смог исполнить свои же правила по безопасности посетителей. — Но всё равно попенять Хаосу надо. Не дело, когда моих же граждан кто-то почём зря лупит. К слову, этот-то как тут оказался? Вроде инспекция миров нашей необъятной страны у него надолго была распланирована.

— Так по этому поводу и пришёл. Испросить хотел перенаправления на другую должность, — поведал секретарь. — Да полез вне очереди аккурат перед носом у Хаоса, за что и был бит им нещадно. Я потом переговорил с пострадавшим в госпитале, так он взмолился. Мочи, говорит, нет уже по мирам ходить, аки побирашка какой али мытарь. Протестует нутро его. Может, подсобим, а? Судья всё-таки. Какой есть дурак, но всё ж наш.

— Ладно, — утомлённо вздохнул Смерть. Теперь ещё и с этой бедой разбираться. — Выслушаю его на досуге, но потом. Когда вся эта история с событием к концу подойдёт. Хмм… — осенило его внезапно, отчего заозирался по сторонам. — Что-то я не вижу наград от Системы.

— Так не выдала ещё, Глава, — подал голос один из клерков, которому посчастливилось попасть в недавний ивент. — До сих пор завтраками кормит.

— Вот как, значится, — холодно пробормотал Константин под нос. — Не дело. Совсем не дело. Будем принимать меры. И начну прямо сейчас, — произнёс он перед тем, как свершить простое, но вместе с тем крайне рискованное дело — заморозить на время (а дальше видно будет) все права и доступы Системы на просторах мёртвых земель и их вассалов, да отказ от всех обязательств перед ней (с разрешения Вселенной).

Грандиозное дело, редко проворачивающееся, но крайне весомое, с кучей побочек, но ясным посылом всем и вся. Таким образом, львиная доля (порядка 8 %) от всех поступлений к оной будет исключено из системного оборота, и пойдут все эти излишки к другому персонажу с аналогичными полномочиями и возможностями. К Вселенной, например.

— Что ж, вот и начали мы свой демарш, — произнёс Константин после «блокады». — Пора готовить следующий шаг.

Для обывателя мало что изменится — максимум произойдёт перерасчёт его доли получаемого опыта, только и всего, но вот на глобальной арене начнутся те ещё свистопляски с бубнами, и первая ласточка тех последствий громкими шагами постучалась в двери инициатора.

— КОНСТАНТИН СВЕТ САМОСТИЙНОВИЧ! — раненным зверем донеслось из-за выбиваемых дверей. — Открывай, кость ты мозговая! Или я за себя и твоё имущество не ручаюсь!

А ведь звукоизоляция тут отменная закладывалась — не должен был находящийся внутри (верно и обратное) услышать происходящее снаружи, а ты поди ж достучались: вначале Тьма, теперь вот этот.

«М-да, гарантийный срок вроде до скончания веков был. Надо бы спросить с тех работничков, чегой они схалтурили. Хотя сгинули они в пучинах реки Лета. Как пить дать сгинули. Вот и верь теперь в гарантии да на слово», — пронеслось в черепушке Константина, когда в оплот его одиночества (которое, к слову, постоянно кто-нибудь да нарушал) ворвалась могучая фигура о трёх ногах.