Непростая работа - горшки обжигать 5

Летопись Плана Смерти № 3. Часть 7. Больше филлеров

-

Центральная площадь призамкового города (читай, столица) после недавних брожений переменилась. Не сильно, но незамутнённый взор обывателя выхватывал то тут, то там новые пристройки, парочку лавочек, посты городничих, улучшенный помост и прочие мелочи. Не то чтобы они резали глаза, но внимательному и, самое главное, разумному квириту становилось понятно: взор Его устремился на внутренние проблемы граждан. Как минимум инфраструктура испытывала Его пристальный интерес и стремилась удовлетворить сей запрос.

Кстати, о модернизации помоста. Теперь его внешний вид несколько преобразился, и вместо банальной трибуны на возвышенности на прошлом месте установили гармонично вписывающееся в антураж площади строение со всевозможными удобствами. Как для слушателей, так и для вещателя.

В небольшом кубрике, расположенном на нижнем ярусе в тыльной части сего строения, собралась небольшая группа лиц. Всех их объединял общий интерес, который, впрочем, коррелировал с их призванием — донесение важных сведений с самых верхов к низам. Этакие СМИ местного розлива. И каждый из их сплочённой и, что самое важное, сработавшейся труппы был занят делом: кто марафет наводил, кто текст перепроверял, кто бдел по сторонам, а кто-то…

— Кхем, кхем… — кряхтел закрытый плотным гримом персонаж. — Раз-два. Раз-два, — однако ж, как и любому выдающемуся профессионалу, работа сторонних лиц не мешала ему готовиться к собственному выходу. — Хрм. Хрм. Зараза, — приложив руку к горлу, прохрипел он и болезненно поморщился.

Одолела, понимаешь, хворь. И как назло перед самым выступлением. Да уж. Вот так напасть. Да чего уж сейчас горевать по этому… Зомби ведь как-никак, а к ним любая болезнь так и норовит припасть. Умереть от неё не помрут, но вот качество бытовые снизятся: то сопли побегут, то слюни, то гной хлестать станет откуда не надо, то разваливаться станешь… В общем, морока одна в бытии ходячим трупом. Но и выгод много: как минимум потомство можешь оставить, тем же однокашникам низкоранговым, сиречь скелетам да призракам, приходится приложить немало усилий, чтобы дойти до той ступени развития, где они смогут род продолжить.

То ли дело простой тухляк — сразу же по выходу из яслей новообращённый может клепать и клепать себе подобных (не только через заражение, но и вполне классическим для живых образом). Платит за это, конечно, внешним видом и хлипкостью, но ничего — продолжение рода того стоит.

— Ма-мо-ми-му. Ма-мо-ми-му. Кхм. Кхм. Да ёлки! — новый приступ першения и болезненного спазма заставил его дёрнуться, что привело к помехе в работе гримёра и, как следствие, огрехам на лице ведущего.

О чём мастер по художественному разрисовыванию лиц (кулаками, кстати, тоже махал недурственно) соизволил донести немым укором и гримасой. «Извините, пожалуйста. Видит Он, не хотел», — сердечно повинился он да продолжил готовиться к скорому выходу. Ещё с полчаса длилась схватка мастера с неаккуратной мордой лица подопечного, но осилил-таки он вызов. Семь потов сошло, но работу выполнил чётко, после чего оставил болезного готовиться к выступлению, а сам отправился дальше. Дел у него предостаточно.

— От топота копыт. От топота копыт. Гр-р-р-хэм… — гортанно прохрипел болезный и выхаркнул наконец из главного левого бронха плотный кусок слизи. После чего сжёг в вызванном огне. — Хух, отпустило, — смахнув иллюзорный пот со лба и попутно поправив чёлку, подобрался работник новоиспечённого информационного агентства с места, дабы исполнить свой трудовой долг. — Поехали с милостью Кости.

С этими словами первейший оратор сего молодого государства ступил на новёхонькие подмостки. Небольшой подъём, и вот перед ним раскинулось целое море сограждан. Каждый из них с взором горящим терпеливо ожидал момента очередного «эфира» новостей. И от такого настроя собратьев внутри оратора только сильнее крепла уверенность в собственном деле, подымая из глубин его души праведный трепет и гордость за нацию.

— Товарищи! Братья! Сёстры! — и вновь своим громогласным тембром вещает Орар с трибуны на многомиллионную (перепись провели, потому и указываю объём) аудиторию. — Пламенный привет вам всем!

Снова горлопанит горлодёр на всю Ивановскую. За одним маленьким исключением — наличие вежливых личностей в броне и при пиках на ключевых позициях и рядом с ритором. Никого сей факт при этом не взволновал. Ну стоят и стоят, чай, жрать не просят и железками не машут. Пущай истуканят. А вот очередной выход Орара в свет пропустить никак неможно, да. Посему и ответили ему на приветствие аналогичными выкриками, что утопили всю площадь в какафонии звуков.

— Знаю, — жестом призвал к тишине ритор, и его послушались. — Знаю, браты и сестры, как неоднозначно был воспринят прошлый пакет нововведений в нашем неравнодушном обществе, — с пылом и жаром вещал Орар и активно жестикулировал. Например, сейчас в грудь себя бил. — Сам был тому свидетелем и участником. Есть грешок. Но! — Крепко сжатый кулак упёрся ввысь. — На сей раз огромная. Нет! Огромнейшая, — с чувством продолжал драть горло вещатель. — Просьба прямо с самого верха адресованная. Выше некуда! «Охолонитесь», — спустился он на несколько тонов ниже и резко перешёл к спокойному настрою. — Очень сильно об этом просит Сам! Константин! Пожалейте его, ему же потом разгребать ваши художества на мировой арене.

Во время речи по нестройным рядам толпы пронёсся тихий шёпот, который под конец уже перерос в полноценный ропот. Суть его была проста: мы согласны в целом, но о нюансах поспорим. Понимаем, что Косте туго с таким-то народцем. И мы к нему со всем вниманием прислушаемся, однако в гипотетических ситуациях будем действовать как умеем.

— Довольно, братья и сестры. Успокойтесь покамест, — вновь призвал к порядку Орар. — А я продолжу. Что ж, предисловие к основному тексту прозвучало, а значит, мы переходим к его телу, так сказать. Итак, — новый жест с присущим ведущему размахом и харизмой. — Политическая обстановка накалилась из-за не в меру горячих личностей, — выразительная пауза и долгий обзор толпы. — Что позволили себе применить несанкционированное насилие в отношении некоторых лиц. Не волнуйтесь, — выверенным движением подавил он готовый взорваться вулкан мнений. — Те редиски причастные понесли заслуженное наказание — в казну поступило большое количество откупных и появилось несколько выгодных договоров. То польза, конечно, для верхов в основном. Для обывателя же это значит снижение налоговой нагрузки, новые пособия и рабочие места. Также объявлен набор в колонизаторы, ибо землицы прибавилось и надо заселить её. Местами в тех просторах имеются аборигены — следовательно, необходимость возникла в учителях да наставниках, а также смотрителях, дабы включить новичков в быт нашенский. Как мы умеем — мягко и ненавязчиво. Про несогласных с нашей политикой… Помолчим.

В целом недавняя спонтанная акция протеста получилась на удивление настолько прибыльной, насколько и одиозной. Многочисленные провинившиеся личности были готовы сделать что угодно, только бы не испытать на себе гнев лавины немёртвой, не говоря уже о их предводителе. Посему со словами «Это мы ещё легко отделались» споро занесли куда нужно и сколько нужно. Сии донаты пустили в дело — благо точек приложения было предостаточно. Однако парочку персон всё же потрепали. Чисто в целях профилактики и обкатки нововведений, но это уже совсем другая история.

— И всё же ещё раз произнесу, — прочистив горло от вновь появившейся слизи и гноя, оратор продолжил вещать. Повторяясь, но по делу. — Константин настоятельно рекомендует впредь не повторять тех событий, так как репутация наша давно стучится о дно. Впрочем, — с усмешкой хлопнул он по раздувшемуся от гнилостных процессов пузу. — Нам ли привыкать к такому уровню, собратья. Всегда сможем найти большую яму и рухнуть в неё, а потом героически будем из неё выкарабкиваться.

Лёгенькая шутка сбавила накал серьёзности, и по толпе пронеслись короткие смешки, что в скором времени переросли в чуть более скабрезные хохмы и, как следствие, больший гвалт.

— Что ж, — промочил Орар горло, пока граждане изволили травить анекдоты да прочие шутки-прибаутки, — коли с предисловием и краткой сводкой последних событий покончили, да вы пообсуждали их немного, то можно переходить к первостатейной повестке дня. На сегодня она такова: грядут большие перемены в военной отрасли. Более детальное изложение всех тем, что уже озвучены и ещё не прозвучали, находится на информационном стенде и в брошюрах, — короткие жесты руками и головой в сторону называемых объектов, — которые можно получить в киосках неподалёку.

— А тем, кто ещё слушает и не убег за полной формой, в спину спешащим прогорланил ритор. — Затравка: вводится обязательное и, что самое важное, поголовное прохождение срочной службы на благо нашей Родины. С возможностью манкирования, но по строгим показаниям. Очень строгим. Срок службы составит 5 тысяч лет. В последующем этот период может измениться. Условия отбора в различные рода войск и преференции апотропеям (защитникам), служивым и адвокатам указаны на стенде.

На одном дыхании выдал Орар всю тираду и под конец уже перешёл на сип. Однако осилил. И после непродолжительного времени передышки, которое слушатели потратили на обмусоливание услышанного, продолжил.

— Каково, а?! — отстранился он от заготовленного текста и перешёл к импровизированному диалогу с гражданами. Обезличенными, да, однако разговору. — И это только начало, товарищи! Для пущей заинтересованности скажу вот ещё что: все служащие получают полный иммунитет к старению и естественному износу души на время прохождения службы! Да-да, вы не ослышались. Константин, всемилостивейший наш, опора и надёжа всего немёртвого народа, гарантирует сохранность вашей души, но при условии доброй работы на государство как в ратном деле, так и в иных сферах под прямым или косвенным руководством Его.

Тут уже все мыслимые и немыслимые гайки в головах квиритов сорвало напрочь. Такого гомона центральная площадь ещё не слыхивала. Ажно ставни в кабинете у Самого задрожали! А это, на минуточку, не только огромное расстояние (порядка 2-х сотен км по прямой), но и различные меры защиты. Вот насколько велико было ликование толпы. Испытанные в деле гвардейцы и охранники в тот момент страшились только одного: чтобы их на радостях восторженная толпа в порыве лучших чувств не смела одним махом да не двинулась под стены Замка. Опять. Но на сей раз дабы выразить свою радость.

— Тише, тише, родня, — что есть мочи кричал Орар и неплохо в деле успокоения себя показал. — Понимаю ваше бурное счастье, но не стоит спешить его расплёскивать. Дослушайте до конца. Ложкой дёгтя в сей бочке сладчайшего мёда стали: обязательное перерождение и временный запрет на очередной заход в служивые. Узнать об остальных нюансах да поподробнее вы можете всё там же.

На сей раз уже большая часть народа свинтила к киоскам (там можно и послушать, всё же голосище у оратора — моё почтение, и самому почитать да прикинуть, что к чему), ибо стенд плотно оккупировали резвые на такое дело старички. Опыт всё же у них имеется. Как говорится, «деды долго живут, они знают, с какой стороны слона кушать».

При этом сии любители старины глубокой да исконных традиций на два лагеря разделились: стендировщики и аускультаты (или аудиторы). Последним по душе было слушать, ибо исконная традиция, культурная особенность, а все эти ваши нововведения, конечно, от Кости, да… Но от лукавого. Ну, то есть хитрые прихлебалы из его свиты продвигают свои шкурные интересы. Скрепным-то считается именно слушать, так как таким образом в первые годы их общества Смерть доводил до них различную информацию: просто ли общаясь али обучая премудростям разным.

Да, есть в их социуме различные газеты, радио и прочие голограммы, но, понимаете… Не то. Вот совсем. То ли дело старые добрые глашатаи на площадях. Вот где дух их народа, когда в многоликой толпе и едином порыве внимаются важные вести и возвещаются победы и вехи.

Однако совсем от благ цивилизации в виде удобных источников информации не отказываются — всё ж не у всех и не всегда есть возможность поприсутствовать на площадях. Это событие выходного дня. Спектакль, ежели угодно. Особливо в базарные дни. А в повседневности и рутине берёшь газетку или включаешь передачу да слушаешь, занятый собственными делами: на работу ли спешишь, уже работаешь или только готовишься встретить али проводить трудовой день.

— Следующей вестью будет условное разделение нашей земли на регионы ответственности, — куда меньшей аудитории продолжил вещать Орар. Правда, и тема стала куда как жиже. — В монаршем домене, как и на землях Нергала и будущих его аналогов, их всего девять задумывается — по сторонам света и ещё по одной на земельные и воздушные просторы. За каждым из подобных районов будут отвечать головой и животом командующий округом и прочие начальники. Глава, естественно, осуществляет в основном общий надзор. Конкретные кандидаты на сии места ещё неизвестны, но это не надолго. Жителям обозначенных регионов предстоит самостоятельно избрать своего главу. Списки претендентов будут розданы за неделю до голосования, вы также можете выдвинуть собственную кандидатуру. Алгоритм по сему действу также находится в полной выкладке.

На сей раз особо народ не двигался к киоскам, ибо все интересующиеся уже ушли, а остальные просто слушают да выкрикивают свои мнения. Им не интересно.

— Так же не прошли мимо военных корпораций и кормушки, что зовётся казной, — снова задел острую и крайне интересную для простого обывателя тему Орар. — Поскольку теперь вся армия подчиняется только государству… Следовательно, Константину. Не напрямую, через сложную систему иерархических и должностных подчинений, но всё же. То снабжаться она будет по первейшему разряду, но и спрос будет соответствующий. И на фоне этого как-то меркнет новость о разрешении дружин, сиречь отрядов под контролем знати. Там всего названного для государственных служак не ждите, ибо частная армия. Но свои плюсы имеются, как минимум статус почётного гражданина и шансы становления дворянином. Впрочем, эта карта бьётся статусом ветерана и его льготами… Думайте сами. А теперь перейдём к другим новостям в военном ведомстве. Легионы…

— А в это время Костя… —

— Блин, забыл про особые формирования под крылом армии… — пошкрябал по височной кости, там, где у рутинного антропоида находится ухо, Костя. — Эх, надо срочно поправлять. Саггитар! — гаркнул что есть мочи Смерть, спугнув парочку заспанных духов со своей черепушки. Спустя пару мгновений головёнка рекомого показалась из-за двери и вопросительно кивнула звавшему. — Проходи, чего через порог общаться-то. Балора ко мне пригласи и кто там ещё из военных есть рядом, тоже. Пусть подойдут, как время выдастся. И ещё: у нас ведь с религией всё нормально?

— Смотря что вы вкладываете в эти слова, — подозрительно сощурился тот. — В зависимости от контекста ответ может принять различные очертания…

— Не юли, — обрубил поток витиеватой патоки словес Извечный. — Говори прямо: развивается или как я просил?

— Обижаете, — сердечно приложил руку к груди собеседник и честными-пречестными глазами посмотрел на патрона. — Конечно же, развивается.

— Тьфу ты, ёлки! — аккуратно, но с чувством макнул перо в чернильницу Константин. — Просил же без почитания и культов.

— Ну не виноватые мы, — повинился Саггитар. — Не могут смертные без этого, надобен им идол. Хоть тресни.

— Ладно, — поиграв челюстью, произнёс Унион. — Зови того, кто у них за старшего, будем думу думать, как жить дальше. Но после военных принимать буду. Не горит.

Секретарь в ответ лишь чинно кивнул и, исполнив полупоклон с прикладыванием руки к сердцу, предпринял манёвр отступления для исполнения наказа. Однако…

— Это что за телодвижения? — нервически поинтересовался Смерть на своеобразные и доселе невиданные экивоки. Посыл, правда, понял, но вот само исполнение увидел впервые.

— Ах эти, — как ни в чём не бывало наивно произнёс секретарь. — На общем собрании всей нежити было решено окончательно принять новую парадигму — Государь находится выше всех. Без всяческих оговорок. Посему стоит отдавать должное его положению.

— Да вашу ж! — шарахнул в сердцах по бедру Костя. — Да через колено! Зачем? — обратился он к собеседнику. — Ну вот для чего?! Я же из раза в раз повторял: «Не! На! До!», и нате вам. Ну что за народ, а?! У всех расы как расы — ты им говоришь, а они исполняют. Нет, надо было создавать себе геморрой с полной свободой выбора. Чем я вообще думал, когда дал такие привелегии?!

— То мне не ведомо, — скромно подал голос птиц.

— Фу-у-у-х, — яростно выдохнул Костя, успокаивая клокотавший вулкан чувств. — Сам виноват. Что ж, не хотел я этого, — под нос пробормотал он. — Но, видно, придётся. Не зря готовился для подобного. Видит Вселенная, не зря.

С этими словами он прикоснулся к некоторым предметам, что в богатом количестве располагались тут и там: дёрнул статую за руку, покрутил канделябр, четыре раза вызвал охранников для несущественных просьб, плюнул под ноги на половицу, перетасовал местный бар, выкинул парочку листочков в урну и зыркнул через левое плечо. Трижды. После сих несвязных на первый взгляд манипуляций с очень строгим временным допуском в кабинете разверзлась непримечательная доселе стена, откуда Смерть не глядя достал ящик да бросил его на пол.

— Ух я вам! — наклонившись над извлечённым предметом, достал он из него кейс о семи замках. — Раздраконили меня! — приговаривал скелет, пока возился с оными, и так раздухаривался он из-за хитро сделанных печатей, что казалось, ещё чуть-чуть и всё — пиши пропала вся жизнь, так как, подойдя близко к точке кипения, он перестал сдерживать свою мощь. — Ы-ы-а! Чуть не родил! — натужно и со скрипом поддался последний оплот кейса — несмазанная заклёпка. — Ну и ну. Эка крепкая зараза! Удивлён, — немного успокоился Костян, спустив гнев хоть на что-то. Однако точка кипения уже пройдена. — Надо будет наградить умельца. Знатную вещицу создал, — указал он на защёлку рядом стоящему Саггитару. — Не каждый день Извечному напоминают о его слабости.

— Мы можем не хуже сделать, — недовольно буркнул тот. Обидно стало секретарю за похвалу в адрес неизвестного мастера.

— Знаю, — в короткой фразе явственно считывался еле сдерживаемый гнев. Правда, внешне Костя был, как обычно, спокоен. Но то напускное. — Однако ж такую вещь могут сваять лишь две расы на просторах нашей бескрайней: подгорцы и хаоситы. Первые мастерством берут, а вот вторые… — Цыкнул он. — Никто не знает. Даже дворфы не смогли разобраться, а это говорит о многом.

— Примем к сведению, — разгорелся решимостью обойти конкурентов птиц. — Разработаем не хуже предмет.

Была задета гордость их расы. У Константина! На страже архиважной вещи (а никакая иная так не могла храниться)! И забугорные технологии?! Когда вся страна находится на самообеспечении (хоть и не полном)! Причём предмет высокого качества?! В общем, слёт мастеровых обещается быть. И распекать да накачивать там будут всех и каждого.

— Возьми-возьми, она мне больше ни к чему, — передал вещицу Смерть, — а это, — достал он из кейса папочку, — о-о-о! Конец вашим вольностям. Всё! Довели меня! — и вынул из неё ламинированный документ с вензелями и реляциями. — Ха-ха, трепещи народ немёртвый, я воспользуюсь правом на новый Закон.

— Ух ё! — осознал масштаб проблемы Саггитар и вызвонил телепатическим «Ахтунгом» всех доступных в непосредственной близости личностей, что могли так или иначе воздействовать на Константина. — Костя, ты это… — глазами зыркнул в сторону неприметных охранников он, что стояли в тёмных углах сего помещения, дабы вовремя среагировать на опасность. — Успокойся, ладно… Отложи бумажку, — промеж успокаивающих жестов он успевал делать знаки гвардейцам, чтобы те скрутили опекаемого. — Поговорим. Не надо на эмоциях действовать. Ага, — личники осторожно приблизились на необходимое расстояние, где только и ждали удобного момента. — Пока не натворил делов.

Были бы они (участники события) живыми, их сердца в данный момент выдавали б такой ритм и с такой громкостью, что оглушили бы любого невольного слушателя. Потом бы можно было наполнить моря и океаны, но, увы и ах, все до единого были нежитью. Что, однако, не отменяло их напряжённости и мандража.

Всё же на Костю… И с такими намерениями… Отставить панику! У них тут жёсткая субординация и беспокойство за безопасность подшефного. И не такое отчебучат ради сохранности Самого. Даже Его уложат мордой в пол.

— Поздно, смертный, — вошёл в раж Извечный и начал источать пафос, бросаясь кричащими фразами в духе Тёмных властелинов. — Пришёл час расплаты!

— Бл%?! — только и смог сказать Протеус, когда одной ногой вбежал в кабинет. Ненадолго. Ибо оттуда его в тот же миг выбросило мощной волной, сметя тем самым других спешащих за ним персон.

«Смешались в кучу кони, люди…» в приёмной Константина. Залп был, конечно, один единственный, но он стоил не то что тысячи, а миллиарды залпов орудий. Немногочисленная охрана напором мощи впечаталась намертво в прочнейшие стены, где застыли не в силах пошевелиться. Некоторые, в их защиту будет сказано, жилы рвали, дабы преодолеть ту силу, но напрасно тужились — Костя лишь сильнее поддал, чем и сломил их сопротивление.

— Муа-ха-ха, — всё сильнее озорствовал Смерть, аж перешёл на картинный смех злодея. — Страшитесь меня и проклинайте. Бу-га-га-га.

— Ребята, давайте быстрее, — чисто роялем (по внешним габаритам и смысловой функции уж точно) появился из окна Нергал и скрутил вошедшего во вкус Костяна в захвате. — Долго не удержу, — покрылся он невиданной доселе у нежити испариной, старательно удерживая захваченного в неудобной для того позе, из которой тот всё норовил вырваться.

Не давался без боя Костяшка. Однако напор мощи иссяк, и немногочисленная подмога, отходя от прошлого удара, пошатываясь, побрела на помощь, с каждым шагом крепчая.

— Это не задержит меня надолго! — выкрикнул Глава и, хитро извернувшись, вытек из захвата, обездвижив ловким контрударом своего пленителя. — Ваши усилия тщетны! — принял он карикатурную позу и поднял над собой эдикт. — Узрите моё могущество и волю!

После сих слов начал изливаться нестерпимым светом предмет в его руках. Казалось, что надежды нет, но внезапно процесс прервался — это Балор умудрился зайти Смерти за спину и, оттолкнувшись от неё в кувырке, вырвал желанный предмет.

— Всё, Костя, твоя песенка спета, — возликовали лица, что препятствовали нести Смерти справедливость. — Как там было? Мы стоим выше тебя.

— Вы так думаете? — язвительность его голоса можно было черпать вёдрами. — Ха-ха-ха! — упёр он руки в бока и со смехом запрокинул голову. Ну точно карикатурный, шаблонный злодей. Причём третьесортный. Но в этом и состоит их шарм. — Все эти телодвижения, — пренебрежительно обвёл он руками вокруг, — были не более чем… Представлением. Призванным скрыть истинный процесс от вашего взора, — посмотрев на них с превосходством, раскрыл он страшную истину. — Кстати, он завершился уже секунд двадцать назад, — вытянул костлявую руку с оттопыренным указующим перстом в их сторону, — ВЫ ОПОЗДАЛИ!

В этот момент вся нежить, что существовала на сей момент во всех мирах, все адепты Смерти во вселенной, все Извечные и некоторые Демиурги поняли одно: больше никто не сможет напрямую показывать своё преклонение и чинопочитание в отношении Извечного сего аспекта. Всё. Баста.

— Наконец-то! — воздел ликующе крепко сжатые кулаки Костя. — Я смог избавиться от пресловутого возвеличивания меня вами! Больше вы не сможете бить мне поклоны и падать на колени. Всё! Никакого идола в лице меня! УХ! Хорошо! Отлично!