Непростая работа - горшки обжигать 5

Интерлюдия. Новый дом

«В стародавние времена, когда ещё гремели бесчисленные войны всех против всех, когда не знавала наша Вселенная дружбы народов, приключилась сия история…»

— Константин, — непривычно серьёзный Хаос высказал общую мысль. — Думаю, что твоё недавнее решение было в корне неверным.

— Какое из? — холодно поинтересовался рекомый. — И почему ты так решил?

— Не я, а все мы, — спокойным тоном произнёс Порядок, жестом остановив своего антипода. — Слишком вызывающее оно, остальные могут не понять.

— Разве? И кто же этот «непонимун»? — тяжким взором прошёлся Смерть по своим собратьям. — Наша история помнит и куда более сенсационные казусы, от них, бывало, всё измерение бурлило похлеще деревенского отхожего места с дрожжами.

— Не спорю, происходило такое и не раз, — бросил косой взгляд на близнеца Время, тот пару раз отчебучивал такие финты, что хоть стой, хоть падай. Одни только Сопряжения чего стоили в своё время. — Но ни один из них не был связан с легитимизацией наших врагов.

— Ой ли. Так уж и врагов, — не согласился с терминологией Костя. — Скорее, отщепенцев и беженцев с фанатичными чертами. Оно вам надо, чтобы такие личности шорохались там и сям неприкаянными?

— Эти уточнения сути не меняют. Многое можно понять и принять. Да, блин! — рубанул воздух рукой Хаос. — Я бы ни слова не сказал, если бы ты вырезал под корень владения какого-нибудь Бога, — скептичная бровь и насмешливый «Хех» были ему ответом.

Впрочем, не лукавил Хаос, не кривил душой, за что и был уважаем Смертью. Он бы в действительности и слова бы поперёк не произнёс (произнёс бы он что-то в духе: «Подумаешь, геноцид устроил, я и сам так могу»), что нельзя сказать о других, которые, к слову, сами не брезгуют творить подобное, доходя до таких крайностей, что… Однако не будем о том. У каждого есть скелеты в шкафу. Вернёмся обратно.

Произойди сказанное на самом деле (и даже будь оно хоть трижды правомерным), его бы сразу же окрестили врагом народов с последующим крестовым походом за всё хорошее. Нечто похожее уже происходило. Ибо за редким исключением Боги не связаны с кем-нибудь из «важных персон» с закономерными последствиями, а на задрипанных одиночек всем наплевать. Правда, уже сам Константин таких не трогает, если они сами к нему не полезут, что ещё никогда не случалось. Они хоть и аутсайдеры, но башковиты в вопросах выживания.

— Да чего мы с ним сюсюкаемся?! — вознегодовал Огонь. Много зла ему в своё время принесли объекты разговора, оттого и озлобился он на них. Ведь по первому времени вражьи отряды упорно косили под местных, а кого проще всего копировать? Правильно, адептов огня. — Он перешёл черту — значит, виновен! Пусть понесёт наказание!

— Не тебе говорить про черту или мне напомнить кое о чём? — не спустил сказанное Смерть и нанёс ответный удар.

— Хмпф… — нахохлился тот да запыхал протуберанцами.

Собрание Извечных первого поколения не просто так состоялось. Всё же невиданное дело — Смерть даровал «прописку» представителям иного измерения! И кому!? Демонам! Тем самым выделив оных в автономное (хоть и по большей части зависимое) образование. А для сглаживания углов разбавил их своими немёртвыми. Так что теперь пойти против них войной нельзя, так как сразу же нежить взбунтуется, а многие из собравшихся знали, чем это чревато.

— И как мы до жизни такой докатились… — подумал Время, наблюдая за творящимся цирком и погружаясь в воспоминания о днях вот-вот минувших.

-

Выдержка из «Единой хроники мира» за авторством Времени и Пространства.

То был обычный день, как многие до него и которые будут бесчисленные лета после. В одном из медвежьих углов безграничных Земель мёртвых, тех, что в изобилии блуждают по самым дальним уголкам Астрала, где просто находиться опасно в виду многих причин, в поисках неизведанного и просто из научного интереса, появилась пространственная нестабильность.

Казалось бы, ничего выходящего за рамки привычных событий. Рутина, одним словом. Они во многом количестве рождаются тут и там, и никому до них дела нет. Мало ли причин тому могут послужить: вдруг кто с инспекцией пришёл или банально заблудился. Аль в гости пожаловал, али «гости дорогие» пожаловали. Да, их может быть и много, но зачастую для нежити и иже с ними расами она одна — очередное вторжение бравых сил добра, что не сулит по большей своей части ничего хорошего для встречающего их отряда. Вот и в этот раз по тревоге поднялись удалые бойцы охранения исследовательской группы да припустили в сторону внезапной аномалии.

И каково же сильно было их удивление, когда они встретили не привычного им в подобных ситуациях противника, а очень даже наоборот — силы зла прибыли к ним на огонёк. Демоны заявились на Земли Мёртвых. Внезапно… И без объявления войны. Нет, они раньше из-под тяжка пакостили, а тут сразу, видно, в открытую пошли. Всё же пышущие азартом и жаждой резни демонюги, супротив набивших оскомину скрытников да прохиндеев, не вызывают никаких иных ассоциаций.

Ну, насколько это, конечно, можно назвать «открытым», ибо у чёрта на куличах появились для экспансии, что сразу становилось понятно — встреча двух рас случайна. Насколько это возможно, так как Вселенная могла и направить неожиданных захватчиков к конкретному месту, но всё равно подобное вмешательство было бы минимальным в пределах определённой зоны. В общем, тактика рогатых понятна: занять плацдарм в глухом углу, где волки нужду справлять не станут в силу страха, и уже отталкиваясь от надёжного якоря проводить наступательные манёвры.

Как бы то ни было, а нежить с полным пониманием своих ближайших перспектив, которые не радовали от слова совсем, мужественно встали против врага. Священный долг выполнить они были рады, ибо нет ничего важнее, нежели защита собственного мира, а на всякие условности можно забить. Потом время на них отыщется. Таким макаром немёртвые бойцы устояли в первой волне. Кровью и потом умылись, но забороли первую группу, после чего поставили себе цель — устранить переход. К чему, собственно, не долго думая приступили.

Да вот только переход и не думал закрываться, как бы ни хотела нежить обратного. Даже более того, он рос и креп, а в рядах охраны было всего лишь двое магов с пространственным сродством, да и оно было, скажем откровенно, посредственным: маяки поставить да устойчивый канал в специально созданной под такое дело арке открыть. Блокирование, а уж тем паче закрытие порталов было вне их компетенции. К тому же не имелось под рукой специализированных средств подавления врат.

Мало того, появилась новая беда, которая, как говорится, не приходит одна: кроме стабилизации перехода, ещё и тот кусочек мёртвых земель, что служил им эрзац-судном (надёжно же и удобно), стал прочно укореняться в здешних местах. Вот как есть укреплялся в этой точке пространства.

«Пахнет приключениями, причём крупными», — моментально сориентировался командир отряда и, вызвав связиста, оттелеграфировал штабу ошеломительные новости. Также не забыл подключить подопечных ему (всё же в силу обстоятельств научная экспедиция свернулась раньше времени, не достигнув поставленных задач, уступив место военному положению) мозговиков, дабы те изучили со всех сторон как тушки противника для лучшего понимания его умертвения, так и непонятный переход, авось и выдумают чего, хотя надежды особой на то не было.

Меж тем новый объект исследования, тот, который связывает пространства, а не валяется у ног бойцов, и не думал давать передыху оным — новые группы врага вылезли из стабилизирующегося портала: кто целый, а кто по частям. Видать, азарт их гнал, раж боевой или хищник какой. Впрочем, по их внешнему виду и настрою первый вариант был более вероятным. С новой партией решили немного поделикатнее обойтись и взять языка, что, естественно, никакой конкретики не даст — всё же руководители, если есть, то покамест мелкие. Поистине крупная рыбёшка поедет следом.

Пока мужественные бойцы с полной отдачей отражали волны супостатов, в самом сердце Плана Смерти его Владыка и по совместительству создатель почувствовал неладное — прямо в этот момент кусочек его земли постепенно менялся, причём не в лучшую сторону. Впрочем, не всё так страшно в том было, и изменения не могли плотно закрепиться, отталкиваясь от крайне недружелюбной среды. Однако напрячься стоило, чтобы так и оставалось впредь.

Поэтому Отец вся нежити одним своим ёмким словом (не будем говорить каким, но использовалось старорусское «-ять»), что услышали находящиеся рядом творения, развил кипучую деятельность своих подчинённых да перенёсся на арену боевых действий. Увиденное его несколько огорошило, но не критично. Неизвестная сила старалась переменить местные законы под себя и вступить полной властью в новое пространство. Иными словами, назревало Вторжение, причём по всем признакам полномасштабное.

И надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда бойцы «пали ниц» перед своим государем (речи обеих сторон сего действа опустим), когда крепкая оборона в массе своей была отвлечена, из портала, который уже вошёл в полную силу, окончательно закрепившись в пространстве, появилась новая волна. Более грозная, более беспощадная в своей мощи, стирающая всякое пред ней сопротивление. Неумолимая в натиске, в уверенности… В теории. На практике же они сдулись ровно в тот момент, когда Константин позволил себе чуть-чуть ослабить вожжи внутренних ограничений.

Дальнейший текст взят из книги «Славные страницы Плана Смерти. Ясельный курс. Том 4» под редакцией старшего Хрониста Плана Смерти.

Тоненькая струйка силы выбилась из-под плотного полога его контроля, и того хватило, дабы у слабейших из вторженцев, что имели ранг Трансцендента, сердце замерло и остановилося навеки. Однако не вняли тугодумные да близорукие командиры противников такому предупреждению и натравили своих солдат на повторную атаку: кого силой, кого внушением, а кого и просить да гнать не надо было, ибо сами рвалися.

Прескорбно закончился тот рывок для них, ибо не смогли те и шага ступить, как опали на земь замертво. Горе-генералов также не обошла стороной сия участь, они на пару мгновений дольше пожили, но подобно своим воям полегли аки озимые. Лишь один осознал всю мощь, сокрытую за обликом невзрачным, но оттого опасным, и смог вовремя уйти обратно, да и тот получил повреждение — умерла одна его нога, что не успела скрыться за маревом перехода и никак не восстановилась до сих пор.

Понёс тот хромоножка весть страшную о смерти лютой той армии сильной к своей Владычице да не поскупился предать огласке провал сей по пути товарищам ратным. Устрашилися до самых пят все обитатели земель тех и во многие дни окрест, а, к слову сказать, в тех местах только и существ было, что забияк различного толка: зубастые, рогатые, злющие. До крови и мяса охочие. Но и те поджали хвосты боязливо, как услышали о напасти свирепой да кончине беспощадной. Однако не все внемлили жутким да правдивым словам хромоножки, и отправилися они в новую атаку, но безрезультатно — замертво пали, не успев выйти и шага, как и сородичи их незадолго.

А Константин меж тем, узрев бесчинство творящееся да пламенным гневом воспылав, волею своею вызвал Владычицу разбойников тех.

— По какому праву, — спрашивал он, — напала ты на мои владения? Зачем моих детей да внуков живота лишаешь? Отвечай, негодяйка.

Молчок в ответ, хотя и чувствовалось её присутствие рядом.

— Отвечай, негодница, — снова молвил Смерть. — Почто напала ты?

И вновь тишина была ему ответом.

В третий раз спросил её Константин, но напрасны были его слова. Молчала та в ответ и только беззвучно глумилась над, как ей казалось, дурачком и слабосилком, ибо не чувствовала она за ним силы той могучей, о которой говорил хромоножка. А всё потому, что бережно им заткнута сила в глубокие да тёмные закутки его души.

Посмотрела Владычица подлых разбойников на поле брани да покинула его, не проронив ни слова, ни ответа. Лишь властью своей наделила переход несокрушимостью да души своих разбойников забрала.

Не стал Смерть ни худого ей говорить во след, ни запирать ворота, ибо славен он был уже тогда своей добротою и уважением к чужому выбору.

— Что ж, — только и проговорил он. — Да будет так.

Отравил места эти Смерть миазмами грозными, всё живое и мёртвое в прах обращающими, и только истинно верующие в него могли вступить туда, не боясь развалиться в пыль, прочно закрыв врата те, как и возможность для дальнейшего наступления супостатов, да забрал с собой он верных сынов своих.

Прознали (верные сыны и дочери из числа первых представителей немёртвых племён) о том бесчинстве в Землях мёртвых, осерчали на Владычицу разбойную, разозлилися на её поведение, разгневалися на супостата, да испросили они у Кости разрешения на восстановление чести Его попраной.

Так и молвил он им*:

— В праве вы на любое деяние. Останавливать вас не буду, но и поддерживать тоже, ибо скован я многими обязательствами и оковами. Однако не могу отпустить вас без благословения отеческого.**

* Примечание редактора: первоначальный текст был утерян в потоках времени. Поэтому следующая речь была восстановлена из народной памяти. Изначальный смысл знают только непосредственные участники событий, но все они как один сходятся на том, что суть передана верно. Костя, напротив, говорит, что текст сей — полный вымысел, и он сказывал вовсе не то, что услышали.

** Заметка на полях за авторством неизвестного: следует читать как «что хотите, то и делайте. У меня ни желания, ни времени нет с Гееной разбираться. Как говорится, умерла и умерла».

Что именно даровал им Смерть в качестве благословения, доподлинно неизвестно, но молва идёт, что было то великое право, которое использовалось лишь единожды до того, когда нежить полной рекой заполонила все миры живых в битве супротив всех. Споры о том до сих пор ведутся, но истина кроется в анналах, что надёжно запрятаны знатью нашей страны в родовых записях, и никому ведать о их содержимом не положено.

Ох и вздыбилось чахлое общество немёртвых, ох и вспенилось оно гневом праведным: стар и млад встали под копьё, муж учёный да дурачок блаженный обрядилися в панцири да кольчуги. Все как один отправилися на бой смертный со врагом бесчестным вершить справедливость великую.

Славна была сеча та. Сто дней и ночей длилась она. Верных сынов да дочерей отца обесчещенного отмщение настигло те земли, начисто слизав с них всяку жизнь да окропив её во три слоя кровью густой. Ни один не ушёл от железа хладного, когтей цепких да зубов вострых. Ни одна душа не ушла обратно к Владычице их. А когда не осталось во неделю окрест никого живого, а города да сёла с весями сравняли с землицею, то ударили о земь дюжи молодцы да красны девицы, взялися за неё о все мочи имеющися да оторвали твердь ту да на плечах своих и унесли.

Не вытерпела то подлючая Владычица их главенствующая. Воспротивилась. Погоню засобирала наскоро, препоны удумала да хитрости насылала. Но выдержали все напасти браты да сестры наши, унесли с собою ношу ту неподъёмную, взяли да бросили её пред самым переходом, выставив трёх самых достойных бойцов: один из которых лощён был лицом да спесив без меры, другая — барыня во самом соку и удали лихой, а третий был в Отца статью да ершист-колюч был как видом своим, так и характером. Остался с ними лишь четвёртый брат, что швами покрытый, дабы помогать им в подвиге том. Встали так они да вызов отправили, мол, «приходите и заберите, что вашим было, а коли не сдюжите, то нашим станет».

Многие бойцы противные вступили на землю ту прокажённую да так и осыпалися прахом. Лишь единицы сумели вынести первое испытание, но сразу же после него осознали они все поступки свои, прониклися благодатью Константиновой да отреклись от прошлого. Приветствовали их четверо со всем радушием, потчевали да сказы рассказывали, мудростью своею делились. Признали те, как были неправы, испросили они покровительства четвёрки, но отказали те, сказав: «Нет над вами воли сильнее, нежели Отца нашего», да отправили под грозны очи Смерти предстать да напутствовали, как надобно делать то.

Пришли те просветлённые, предстали пред очами грозными да о земь ударилися руками да ногами, горемычно сетуя на долю свою грешную да подлючую, проклятуя всё и вся. Рыдали они в три ручья, голову расшибив о ступени дворца Его. Муками просили их испытать, сечь, пощады не зная, но простить все их прегрешения да позоры. Принял Смерть их раскаяние истовое. Миловал их. Простил да нарёк их детьми своими не по крови, но по духу.

Прознала о том скоро змеюка. Желчью тёмную изошлась, мысль недобрую замыслила, извести захотела она наречённых братов наших да сестёр новых. Навела порчу жуткую, таинство злющее она, смертью страшной чтобы уморить тех, но сила Костина была сильнее её и не дала сгубить детей его новообретённых. Обозлилася пуще прежнего подлюка, да только сделать ничего не успела — Смерть ей ответ прислал. Вновь направил детей своих на её владения, снова они унесли на плечах своих широких-могучих землю вражью, богато кровью окраплённую, снова бросили её у порога врат в те места да встали пред ним вместе с новоявленными братьями да приветствовали новых своих собратов, что пуще прежнего стали к ним идти.

Поняла та Владычица оплошность свою, да только поздно теперь стало: потеряла четверть царства да почитай добру часть войск своих сильно могучих. Опустила она голову свою, загорюнилась зело, да делать нечего — виниться пошла. Простил её великодушный Костя, принял её мир, не взял с ней ничего (ибо ничего за душой у ней не было, кроме себя, а, как мы знаем, по таким делам ему ничего не светит). Не принял её вассалитета, ибо признал её равной. Взял лишь с ней обет вечного мира да попросил закрыть тот проход. До сих пор блюдёт она договор сей и не мыслит дурного.***

*** Ещё одна заметка на полях: читай «Да на кой ляд вы мне сдались? Я с этими не знаю, что делать! Поэтому не городи чушь и правь себе спокойно, только ко мне не лезь. Прошу».

А землю ту по итогу отдал Константин своим новым детям, наказав строго бдеть за границею, да нарёк их Демонами Смерти, за что они благодарны ему и поныне.