Нить в прошлое

Глава 11

В целом, моряки, как понял Тимофеюк из рапортов, приняли неожиданное перемещение с места стоянки нейтрально и относительно спокойно. Чуть позже придут эмоции. Пока всех мучали вопросы, но экипаж пока держал вопросы при себе. Корабль — место, где дисциплина — залог жизнеобеспечения и выживания, а потому с первого дня у члена боевой команды формируется устойчивое желание помалкивать и не сеять панику. Все слышали УКВ и ждали, когда командиры прояснят ситуацию.

Для военного, служба — образ жизни. Вольный или не вольный. Они привыкают жить по принципу, куда «Бог пошлёт». Пока они принимали действительность, как очередной поход. Санька на такую реакцию моряков и рассчитывал. Моряки — это не сухопутные войска, которые, находясь на твёрдой поверхности, уже служили — по мнению моряков — в комфортных условиях. Плюс, или минус, — замкнутое пространство. Привыкание к нему приводит к ощущению постоянной ущербности с одной стороны, и к гордости за себя, что ты эти условия службы осиливаешь. Короче, крепкие и сильные духом люди служили на флоте. К такому выводу вдруг пришёл командир сторожевого корабля капитан второго ранга Тимофеюк Олег Иванович выслушав рапорта командиров всех боевых единиц его флотилии.

То, что он вдруг стал, практически, адмиралом солидной флотилии его не смущало и голову не кружило именно потому, что он знал, что на флоте от командира требуется сильно напрягаться, чтобы боевая единица оставалась боевой. И когда под его ответственность передали даже не ещё один, а целую группу кораблей, то Тимофеюк принял сей факт, как штангист, которому на штангу навесили дополнительный груз. Сейчас он мысленно соизмерял свои силы и прикидывал, поднимет он этот груз, или не поднимет?

Двигатели и оборудование корабля было запущено, прогрето и к удивлению командира, получив доклады от командиров боевых частей, он понял, что корабль вёл себя, как новый. И даже лучше. Так как новый корабль ещё надо было «довести до ума», а теперь и механики и радисты и боевая группа доложили, что всё работает, как часы. А до того, кое что совсем не работало и даже было демонтировано.

— Чудеса продолжаются, — буркнул он, обращаясь к старпому и покосившись на «гревшего уши» радиста, всем своим видом показывающего что ему тоже есть что-то сказать.

— Говори.

— Э-э-э… У меня тоже всё, как новое, тыщ командир.

Тимофеюк отмахнулся от радиста. Он и сам видел, что это, одновременно, и его, и не его корабль. Исчезли потёртости, сколы, деформации на поверхностях, отсутствовали надписи, которыми они, во время вчерашних «поминок» по кораблю, исписали переборки и другие доступные и приемлемые для каллиграфии и живописи поверхности боевой рубки.

Да и сняли командиры кое что себе на память и это «кое что», после переноса, находилось на штатных местах, а не в личных сумках, списанных на берег офицеров. Тимофеюк проверил. Так и было. Хе-хе! Вернее, не было у него в каюте самого главного корабельного атрибута — штурвала. Он, теперь совершенно новый, стоял на своём штатном месте и радовал глаз лаком, а не расстраивал тусклыми пятнами потёртостей.

Корабли стояли в рабочем состоянии и только после расформирования боевого экипажа, его должен был сменить стояночный и приступить к консервации вооружения, оборудования, механизмов и к его демонтажу.

— Не успели, — подумал Олег. — Или и не должны были успеть. По чьей-то доброй воле. Хм… Доброй ли? Хотелось бы верить, что доброй. Хотя… Зачем восстановили корабли, как не для войны? Войны в этом мире? В прошлом? За какую из сторон? Тысяча восемьсот пятидесятый год — это период конфликта России с англичанами и французами. Крымская война… Не за них же воевать призовёт, э-э-э, пришелец? Нас, русских моряков? Значит за Российскую Империю? А нам она кто? По сути — мы к ней никакого отношения не имеем. За Веру, Царя и Отечество? Да, побойтесь Бога! Какая вера, какое Отечство? То, которое довело флот до унизительного поражения в Японской войне, отреклось от Царя и озлобило народ до такой степени, что он принял Революцию? За них воевать? Ха этих упырей царской фамилии? Хм! Не знаю, не знаю…

Так думал Тимофеюк, пока его корабль швартовался левым лагом, а не бортом.

— Это у грузовой автомашины борта, а у кораблей лаги, товарищ «ваше величество»! — вспомнив разговор с пришельцем, подумал Олег. — И не тебе советовать каким лагом мне швартоваться. Это мой корабль, каким мне удобно, таким и пришвартуюсь…

Корабль, к которому пришвартовался, его сторожевик, был точно из будущего, так как в боевой кубке, куда проводил Олега вахтенный матрос, было прохладно, а за бортом, похоже стояло лето

— Работает кондиционер, — понял он, перешагнув комингс и обалдев от увиденного.

Боевая рубка походила на рубку звездолёта, какой рисуют её художники-фантасты. Приборы, приборы и приборы… И пульт управления от правого борта до левого. И фонарь рубки весь в стекле. У пульта перед штурвалом стоял вахтенный матрос, рядом, о чем-то тихо говоря в «дудку» переговорного устройства, стоял офицер в морской форме с такими же, как у Олега погонами.

К Тимофеюку шагнул внешне приятно выглядевший светловолосый человек лет тридцати в зелёной камуфляжной летней куртке с погонами, на которых зелёной ниткой был вышит двуглавый орёл.

Олег был тоже в летнем обмундировании, а потому вскинул ладонь к козырьку фуражки и доложился по форме.

— Рад приветствовать вас в новом мире и новом времени, Олег Иванович. За бесцеремонность вашего сюда перемещения не извиняюсь. Потом поясню почему. А пока изложу суть делового предложения. Мне в этом мире требуется флот и он у меня уже есть. Сейчас водные рубежи Уссурийского края охраняет точно такая же группа кораблей. Абсолютно идентичная вашей. Корабли с экипажами несут службу шесть месяцев и пришло время их менять. Офицеры все, так же, как и вы, находились в положении списанных за штат. Поэтому, когда корабли вернутся в ту же точку пространства и времени, откуда я их вывел, команды никто не хватится. Кроме «срочников» конечно. Поэтому, если вы не захотите остаться, почти все из них, готовы продолжить служить и дальше, после небольшого отпуска дома. Понимаете меня?

— Не очень, э-э-э, ваше величество.

— Я предлагаю вам и вашей команде остаться здесь и охранять водные рубежи Уссурийского края от внешней угрозы. Скоро, вы знаете, тут попытаются разгуляться англосаксы с лягушатниками. Вот мы тут и готовимся, изучая театр будущих военных действий. Срок контракта — шесть месяцев с полным денежно-вещевым довольствием согласно должностям, выслуге и званиям. По окончании контракта имеется возможност его продления. Предложение касается и «срочников» У них сумма денежного довольствия утраивается. Вопросы?

Тимофеюк помолчал какое-то время, вздохнул.

— Нужно время, чтобы ваше предложение осмыслить. Разрешите пока задать несколько вопросов не по существу?

— Разрешаю, — улыбнулся Санька. — И предвижу. А поэтому расскажу про этот мир без наводящих вопросов. Мир не ваш, а один из множества параллельных. Его история никак не о тразится на историю вашего мира. Поэтому здесь вы куёте свою историю. Вернее, я кую свою историю, а потому захватил Уссурийский край под свою юрисдикцию и пытаюсь удержать с помощью колонизации и наёмных вооружённых сил. Э-э-э… Пока наёмных, но уже некоторые военнослужащие готовы присягнуть на верность. Ока мы, так сказать, присматриваемся друг к другу. И… У вас будет возможность пообщаться с сжающими вахту командами.

— Позвольте, всё-таки вопрос, Ваше Величество, — вставил Тимофеюк. — Он лежит в несколько иной плоскости. Больше в морально-этической.

— Пожалуйста.

— Вы сказали, что мы меняем такие же корабли, и они пришли, так же как и мы, из параллельных миров. Значит мы меняем сами себя?

Санька удивился сметливости своего флагмана.

— Не совсем правильно вы меня поняли. Скорее — однотипных судов. Естественно, я не мог допустит пересечения личностей. Это был бы психологический шок для всех сторон. Кораблей, подобных вашему и остальным, военная промышленность Советского Союза настроила много. Правда этот корабль уже из нового времени. Он две тысячи шестнадцатого года постройки.

— Пятнадцать лет… Вы оттуда?

— Нет, я из более дальнего будущего. Не очень дальнего, но всё-таки, По сравнению с вашим — большая разница да?

— Большая. Компьютеры?

— Полная автоматизация и компьютеризация. Всеми заслонками и механизмами можно управлять из рубки. Дальность хода двенадцать тысяч миль.

— Сколько? — поразился Олег.

— Повторить? — нахмурившись спросил Санька.

— Прошу простить, Ваше Величество. Всё расслышал. Был ошарашен услышанным.

— Больше вопросов не по существу нет? — сухо спросил царь.

— Никак нет, Ваше Величество, — отчеканил Тимофеюк, вытягиваясь в струну.

Санька вздохнул.

— Не стоит, товарищ капитан второго ранга, злоупотреблять оказанным вам высоким доверием и уважением. Вы понимаете меня? То, что с вами происходит — это не шутки. Не желаете служить, так и скажите, но ведите себя, э-э-э, подобающе, э-э-э, ситуации.

— Понимаю, Ваше Величество, — на мгновение опустив «очи долу», проговорил Тимофеюк. — Прошу простить за вольность.

— Пустое, — выдохнул Александр и спросил. — Продолжу, пожалуй?

Олег еле удержался, чтобы не кивнуть. Расслабился он у причальной стенки. Давненько его не драли на ковре у начальства.

— Расслабил булки и получил пистон под хвост, — подумал Тимофеюк. — Терпи теперь. Интересно, это он волшебник? Сам колдует? Тогда — это полный пи*дец. Тогда я бы хотел тут остаться, чтобы навалять англосаксам и соросятам. Это они же разрушили СССР, суки!

— Так вот. Это я перенёс вас всех сюда. Имею такую способность и распространяться о ней я не буду. Это мой секрет. Как не буду обсуждать и мою способность расстворяться в воздухе.

Санька исчез и проявился чуть в стороне. Ни выхтенный матром, ни капдва на этот «финт» его величества не обратили внимание.

— Привыкли? — подумал Олег, искоса глянув на моряков. — Еб*нуться! Куда я попал? Цирк, млять, шапито с конями!

— Как вы понимаете проблема защиты территорий возникает именно сейчас. Да и колонизировать ранее её я не торопился. Туземные китайцы и иные жители считают местным меня демоном гор. Но это, — Санька улыбнулся, — не совсем так.

Тимофеюк молчал. Ему было по барабану, демон это «величество» или наоборот. Олег вдруг осознал, что может получить полугодовую зарплату за одну секунду своей жизни. Он понял, что означают слова этого, э-э-э, демона гор — «в ту же точку пространства и времени. То есть его, Олега, через полгода вернут в сегодня того мира, откуда 'взяли» и в кармане у него будет пачка денег. На них спокойно можно будет купить машину.

А потом, после месячного отпуска с женой в Турции, он снова уйдет на полгода и снова в туже секунду получит… Олег покрылся испариной.

— Ещё вопросы имеются? Не по существу?

— Никак нет!

— А по существу?

— Могу я побеседовать с командиром этого корабля?

— Можете. Игорь Иванович, вызовите командира.

Командира вызвали. Лег спустился с ним в командирскую каюту и обомлел.

— Штоб я так жил! — подумал командир «Доблесного». — Хочу-хочу-хочу.

— Как служится? — спросил он, для затравки.

— Нормально, — ответил капитан первого ранга Степаненко, открывая бар и доставая поднос с хрустальным графином и такими же квадратными стограммовыми стопками. — Коньяк будешь?

Тимофеюк вернулся в рубку через час, который прошёл незаметно. Так же незаметно они с командиром «Анадыя» испили графин. Александр проявился в рубке одномоментно с перешагнувшим комингс командиром «Доблесного» и сразу спросил:

— Решились?

— Решился, Ваше Величество.

— Тогда сейчас собирайте у себя командиров, информируйте. Сбор у меня по готовности. Катер уже спущен на воду.