Нить в прошлое

Глава 21

— Рад знакомству, высокоуважаемый Александр Викторович. Господин Невельской предупредил, что вы предпочитаете обращение к вам по имени отчеству. Отчего так? Не привыкли к статусу правителя?

— Отчего же? К статусу правителя я привык, ибо и в другом мире я был правителем довольно крупного государства. Но я не хотел бы отклоняться в прошлое. Его уже нет, а перед нами довольно сложное настоящее и ещё более сложное будущее. Я предпочитаю обращение вас ко мне по имени отчеству, так как нам предстоят долгие беседы и, надеюсь, неоднократные встречи, а доминировать в них мне бы не хотелось. Мне нужен консенсус и понимание. Чины в данном случае, я полагаю, не уместны. Да и по управляемой вами территории вы даже превосходите меня в статусе. Однако, если вы предпочитаете обращаться ко мне «ваше величество», или «ваше превосходительство», я готов стерпеть и это.

Санька слегка улыбнулся.

— Как будет угодно вашему величеству, — склонил голову Муравьёв. — Но, обращение по имени и отчеству, думаю, было бы полезнее для беседы.

— Ну и хорошо, — кивнул головой Александр. — Приступим к рассказу. Что вам рассказал Геннадий Иванович?

— Не много. Поэтому, я готов слушать всё с самого начала.

— С самого начала, пожалуй, было бы долго, а вот с середины — это пожалуй… Да-а-а… Так получилось, что я выбрал именно ваш мир во множестве миров для своего проживания. Сам я тоже русский, но из другого мира, отстоящего по времени от этого на чуть менее, чем двести лет вперёд. Там у нас начало двадцать первого века, первая его четверть. Оттуда и технические приспособления.

— Извините, но несмотря на всё, что я видел самолично, то, что вы пришли из будущего, не поддаётся пониманию, э-э-э, разуму.

— Однако факт — есть факт, — развёл руками, будто извиняясь, Александр. — Я вот, например, не могу понять, как замерзает вода, но это факт, явление природы. Вот и факт моего появления здесь можно считать явлением природы. Просто я могу управлять более тонкими её материями и энергиями. Прошу принять сей факт, как должное, иначе дальше этого момента мы не продвинемся. А мне очень бы хотелось, чтобы вы поняли другое.

— Я слушаю вас, Александр Викторович.

— Дело в том, э-э-э…

Санька хмыкнул.

— Дело в том, дорогой Николай Николаевич, что пулемётов я вам не дам. И пушек таких, как у меня, не дам, и технологий не дам.

— Но, как же…

Муравьёв удивился так, что у него на лбу резко выступил обильный пот и он, почувствовав это, обтёр лоб платком, при этом сильно подавшись телом вперёд.

— Вы сами говорили господину Невельскому, что поможете нам в войне с Британией и Францией.

— И от слов своих не отказываюсь. Помогу. Но сам. Я сам буду топить их корабли, а вы сами готовьте к войне вооружение, боеприпасы и выстраивайте логистику, э-э-э, снабжение. Я предоставлю вам удобные порты, бухты и заливы, но воевать на берегу вы будете сами. Думаю, что на Тихом океане война закончится быстро, а вот в Крыму надо будет поднапрячься. Британцы кушать не могут, так вас не любят. Поэтому до вашего правительства нужно донести это. Ещё есть почти два года. Я могу дать полный расклад всех сражений, которые приведут вас к поражению. А вы думайте и решайте сами, что можно предпринять, чтобы их избежать.

— Но… Я это не решаю, А донести такое кому-то из правительства? Там же вкруг англофилы.

Муравьёв покрутил головой.

— Никто не просто не поверит, а не захотят верить.

— Вам же всё равно придётся сообщать государю о ситуации с Уссурийским краем. Эта территория теперь моя. И чтобы её заселять вашими переселенцами нужно России договариваться со мной. И иначе, чем мирным путём вам со мной договориться не получится. Уже сейчас реки Уссури и Амур перекрыты моими боевыми кораблями. Спланированная вашим правительством экспансия на Дальний Восток не удастся.

Ваши правители должны были воспользоваться опиумной войной, которую навяжет Британия Китаю в тысяча восемьсот пятьдесят шестом году и заключить неравноценный договор с Китаем, но сей шанс упущен. Этот договор подписал я. И что вы станете делать?

— Но, ведь вы заняли эти территории для нас, как сказал господин Невельской. Вы же русский человек…

— Русский, да… — вздохнул Санька. — Но мне не нравится, куда рулит Ваша империя. А наша уже зарулила. По мне, так ваше правительство не тем занимается. По крайней мере с нашей высоты времён так видится. Понятно, что оно торопилось опередить Французов и британцев. Так вот, я уже их опередил. Всё. Можно расслабить, э-э-э… Всё можно расслабить. И ещё… Тут ходят слухи, что Российская империя пытается продать Соединённым Штатам Америки Аляску? Так вот, я бы её у вас купил. За те же самые деньги.

— Прошу прощения, Александр Викторович. Так много всего… У меня идёт голова кругом…

Муравьёв, действительно, резко побледнел.

— У меня есть декларация намерений и предложений, — однако продолжил Санька. — Её-то и надо бы отправить в вашу столицу.

— Да-да, конечно, только мне нужно собраться с мыслями, чтобы изложить, э-э-эх, эти мысли на бумагу.

— Сорока суток вам будет достаточно, чтобы обдумать ваш доклад?

— Почему сорок?

— Я предлагаю вам отправиться в Санкт-Петербург на моём корабле. Он доставит вас в столицу именно за сорок суток.

— Сорок суток на корабле через полмира? Это же будет путь в восемнадцать тысяч миль!

— Чуть меньше, но не в этом соль. Сорок суток, или шестьдесят… Всё равно — значительно меньше, чем на собаках, оленях и верхом. Плюс комфорт, питание. С вами поеду я. На всякий случай. Вдруг мне соизволят дать аудиенцию.

— Э-э-э… Ваш корабль произведёт фурор. Не боитесь, что все разведки мира соберутся в Санкт Петербурге?

— Волков бояться — в лес не ходить. Ну, так поедем?

— С удовольствием!

Санька, планируя когда-нибудь поход на Балтику, как только перетащил в этот мир первый корабль, сразу отправил его к Африке. Это был первый из «Анадырей». На восточном побережье Африки, в бухте Мампуту, где стояла разрушенная но не брошенная колонизаторами португальская крепость, корабль встал на якорь и дежурил там, отгоняя португальские корабли с переселенцами, только-только решившие вдруг возобновить экспансию. Потом там на дежурство встали другие корабли, полностью перекрыв доступ в указанную бухту португальским кораблям снабжения.

Крепость пала без объявления войны. Португальцы несколько раз пытались договориться, подплыв ближе к стальным монстрам на шлюпках, но к ним на переговоры никто не вышел. Через полугода блокады, оголодавшие португальцы сели на свой корабль, стоявший в бухте напротив крепости, и уплыли жаловаться королю.

Португальский королевский военный флот прибыл через два месяца после их бегства и увидел развевающийся над крепостью белый влаг с красным лучистым солнцем. Также они увидели странный корабль выбрасывающий щебень и песок, который попадал в другой корабль, плывший рядом. Охранял всё это действо небольшой — по меркам — португальского адмирала Франсиско Антониу Гонсалвеша Кардозы, корабль с несерьёзной на вид пушчонкой.

На фрегате адмирала имелось сорок пушек с каждого борта и Антониу приказал открыть порты. Но тут «несерьёзная пушчонка» продолжительно пророкотала и португальский флагман, окутавшись взрывами и загоревшись, развалился на несколько частей. Адмирал так и погиб «солоно хлебнувши», не увидев поражения своей флотилии от небольшого, по его меркам, корабля.

С тех пор прошло ещё полгода и теперь здесь на берегу стояла, оборудованная по Санькиному стандарту, база флота, а в бухте танкера, ждущие прихода начальства. В ноябре пятьдесят первого года они его дождались. Причём, один из танкеров дозаправил флагмана и остался в Мамбуту на дежурстве, а другой пошёл вслед за уходящим на двадцати узлах «Анадырем», существенно отставая на своих пятнадцати.

Точно так же был захвачен Португальский остров Сан-Висенте, пустующий из-за отсутствия на нём воды. Остров располагался в полутысячах миль от западного побережья Северной Африки и в трёх тысячах шестиста милях от Гаваны, также ставшей Санькиным форпостом у берегов Северной Америки.

К острову Сан-Висенте также была выслана королевская эскадра из девяти кораблей, но и эти корабли были вычеркнуты из списков португальского военно-морского флота.

С Гаваной пришлось «повозиться». Крепости Гаваны были сооружениями мощными. Их пришлось атаковать более серьёзными сто тридцати миллиметровыми фугасными снарядами пушек АК-130 атомного крейсера проекта 1144 типа «Орлан» «Адмирал Лазарев», списанного в восемьдесят четвёртом году.

Захват территорий под колонии в этом времени ещё не закончился. Государства воевали друг с другом, пытаясь взять под контроль уже кем-то прихваченное. Поэтому Санькина захватническая политика не являлась из ряда вон выходящей и Санька не рефлексировал, обстреливая чужие крепости, города и корабли. Гуманизм по отношению к туземцам здесь едва-едва зарождался. И то… Только в угоду тем же англосаксам и франк-масонам, которые продолжали использовать колонии и в первой четверти двадцать первого столетия.

Санька перетащил его в этот мир тоже в момент большой пьянки, посвящённой «пропиванию» боевой единицы ВМВ СССР.

После знакомства с кораблём, Санька предпочёл заменить его на однотипный, но прошедший модернизацию и проходивший ходовые испытания в две тысячи двадцать четвёртом году «Адмирал Нахимов». Тут проявились новые качества матрицы — доведение оборудования до нормы согласно требуемым параметрам. Приёмо-сдаточная комиссия, «парившаяся» вместе с представителями завода на корабле третий месяц, была в большем шоке не от перемещения корабля вместе с ними Бог весть куда, а от того, что корабль заработал, как швейцарские часы.

Санька сам обалдел от результата. Он предполагал, что кое что придёт в норму, а остальное специалисты доведут уже здесь. Ему нужны были корабелы в его мире, вот он и хотел провести, кхм-кхм, «вербовку». А оказалось…

Кстати тут ему в первый раз преставилось столкнуться с контрразведчиками. Их было двое. Один — явный, другой — негласный, но завалились они в Санькину каюту вдвоём сразу после совещания с командирами. Завалились, наехали, угрожая оружием, получили по сусалам и притихли, поняв, что нет у них методов против «Кости Сапрыкина». Ха-ха… А когда поняли, что схема переноса действует, как в одну, так и в другую сторону, предложили Сеньке сотрудничество, о котором он даже и помыслить не мог.

Ушлые контрразведчики, поняв, что теория множественности параллельных миров существует, предложили Саньке сделку. Он им поставляет новейшую зарубежную военную технику, а они ему, от лица государства, гарантируют неограниченное субсидирование, решение кадрового вопроса и, естественно, оплату поставленного «товара» по рыночной стоимости.

А новейший американский авианосец Авианосец Джеральд Форд, например обошелся ВМС США в тринадцать миллиардов долларов на строительство и более чем тридцать шесть миллиардов долларов на исследования. Санька отнёсся в обещаниям «безопасников» с недоверием, махнул на ребят рукой и отпустил восвояси. Они не хотели слушать Саньку про возврат в ту же точку пространства и времени. Им чесалось доложить…

Санька безопасников отпустил, но сильно задумался. А потом, подумав-подумав, и вышел на одного из них, находившегося, как оказалось, под следствием, так-как корабль-то пропал. Не захотел контрразведчик подождать, когда тот вернётся в то же время и в то же место. Правда, возможно, без боезапаса. Вот и сбил временную шкалу, вернувшись без корабля.

Контрразведчику никто не верил, ни руководство, ни следователи. Подозревали, что он корабль пропил. То есть, — пробухал, а корабль в это время похитили враги государства.

Санька вызволил незадачливого «безопасника» из камеры, перенеся его в кабинет начальству и сам предстал перед важным генерал-майором. Тут надо сказать, что Санька в очередной раз убедился, что нервы у гэбэшников даже не железные, а титановые. На лице генерала не дрогнул ни один мускул. Он просто сказал:

— Так, кхм, вот оно, значит, как? — и задумался, разглядывая не совсем проявившегося, на всякий случай, Саньку, опустившегося на стул, стоящий не у стола, а у стены.

— Значит, всё, что рассказывал этот оболдуй — реальность?

— Почему это он, с вашего разрешения, оболдуй? — спросил Санька. — Если я вас сейчас из этого кабинета перенесу в иной мир, — и вы станете оболдуем?

— Конечно, — кивнул головой генерал. — Но это всё личностные эманации. Переходите к сути, к причинам вашего сюда прибытия. Ведь не за мной же вы действительно, явились?

— А что? Интересно бы вас отнести в ЦРУ, — хмыкнул Санька. — Это был бы фокус.

— Да-а-а… Интересные вас посещают мысли. Вы, часом, не перебежчик? Вы за какой интернационал?

— Ни за какой, — хмыкнул Санька. — Я сам по себе. Но англосаксов и франкмасонов не люблю. Отравил меня своими рассказами о них один грамотный человек.

— Что за человек?

Санька имел ввиду Мишаню, но про него и про других Санькиных «подельников» говорить было нельзя, ибо и здесь они жили. Не знали ничего про Саньку, но существовали, живя своей, но другой жизнью. Однако гэбэшникам ведь пофиг. Кто там будет разбираться из какого они мира? Опись, протокол, отпечатки пальцев и — ваш дом тюрьма. Кстати про отпечатки пальцев… Приборку на кораблях надо делать тщательнее.

Тогда Санька и договорился с руководителями гэбэшного ведомства этого, а в дальнейшем и иных миров о совместной деятельности. От общения с высшими руководителями он отказался. Те стали бы утомлять его не нужными Саньке разговорами, а это лишние нервы и трата его личного времени. Миров много, а он один. Не разорваться же ему…

Причём, в дальнейшем, Санька намеревался использовать иностранные корабли и технику в своём мире. Российские корабли нужно всё равно возвращать. А взамен им встанут иностранные. С подготовленными в России командами. А для них и боеприпасы интереснее тырить. Совесть не так будет мучать. Подрыв боеспособности стран НАТО, опять же… Да-а-а… Хе-хе-хе…

Санька нуждался в разных кораблях, а потому предоставил для изучения в несколько миров несколько кораблей: универсальный десантный корабль типа «Америка». Этот корабль был чем хорош? А тем, что его газотурбинная установка работала на авиационном топливе, как и те вертолёты, что стояли на верхней палубе. Да и нужно было с чего-то начать… Хотя Советские корабли Санька считал лучшими. Но не грабить же Родину в её множественных ипостасях?