Нить в прошлое

Глава 26

Пришлось Саньке задержаться на некоторое время, пока решали вопрос о передаче завода. Он был приписан к горному ведомству, так называемой — Берег коллегии, которое было радо избавится от убыточного актива, но и по этому вопросу требовалось решение государственного совета. Ибо пока недра отдавались по «привилегиям» и только гражданам Российской Империи. А вот с пятьдесят шестого года правом собственности смогут обладать и иностранцы.

Сейчас под новые задачи срочно переписывались государственные законы, которые требовали согласования с госкомитетом. Но Санька не терял времени даром. Выбрав для металлургического завода место в районе Новоазовска, где сейчас стояло лишь несколько домов, Санька перевел в Азовское море несколько нужных ему судов с техникой и оборудованием и боевых кораблей.

Дело в том, что у Саньки произошёл небольшой «затык» с разработкой Партизанского угля. Александр Яковенко увлёкся золотодобычей, а людей на переезд в другой мир уже сагитировали. Вот Санька и прикинул палец к носу, придумав тему с Луганским металлургическим комбинатом. Сам комбинат нужно было просто довести до ума, проработав технологию плавки на местных углях и местных рудах. Просто, на это у Российской казны не хватало средств на Берг-коллегию. А вот когда завод перевели в военное ведомство, так сразу деньги нашлись и завод выпускал патроны «как из пулемёта». Да и рельсы тоже.

Местная руда была не очень, это точно. Но с другой стороны Днепра был Криворожский железорудный бассейн. А там руды очень хорошие. Санька решил начать с Нвоазовска, поставив там порт и проведя железную дорогу до Луганского чугунолитейного комбината. Снабжая завод качественной рудой, он собирался получить качественную продукцию.

А Криворожские начать разрабатывать параллельно. Там при слиянии рек Ингульц и Саксагань, имелись залежи железной и медной руды, каменного угля, каолина и графита. Ещё князь Потёмкин-Таврический приказывал построить «чугунолитейный завод для литья артиллерийских снарядов на реке Ингулец, близ Кривого Рога, и фаянсовую фабрику для выделки фаянса из местного каолина», однако не вовремя умер и работы по их строительству были свёрнуты.

Руды там добывали британцы, и перерабатывали их на заводах Донецка, тогда звавшегося Юзовкой, по имени хозяина Юза.

Вот и Санька решил идти по такому же пути, развивая железоплавильную промышленность ближе к речным «артериям», ведущим к «сердцу» Родины.

К Новоазовску прибыли портовые строители, которые причальную стенку в Нагасаки уже построили. Построили, сильно не заморачиваясь о ГОСТах и иных «международных стандартах. Главное — причальные кнехты для большегрузных кораблей завели и забетонировали. Теперь такое же строительство ожидало мастеров в Новоазовске. Ну и 'глобальные» дно углубительные работы, конечно.

Новоазовск, по мнению Саньки, ещё чем был хорош? А тем, что стоял на торговом пути между развитыми территориями: устьем Дона с Ростовом и всеми его городами и весями и Крымом с его Керчью и Темрюкским «Шёлковым путём», шедшим вдоль Северного Кавказа из Дагестана, Дербента и Персии.

У Саньки даже мелькнула шальная мысль, а не проложить ли там железную дорогу. Однако на переездах Армавир-Туапсе, он знал, требовалось пробивать длинные петлеобразные тоннели, а таких мастеров его «кадровое агентство» ещё не завербовало. Да и не время ещё было, там железные дороги прокладывать. Война на Кавказе шла «полным ходом». Но какие его, Санькины годы? Он всего ничего в этом мире, но уже накрутил достаточно. И везде впереди всех стоял кадровый вопрос. Людей катастрофически не хватало. Хотя служба вербовщиков-рекрутёров работала в авральном режиме, «разъезжая» по разным мирам, с различными временными параметрами. Интересная у них была работёнка, хе-хе-хе… Санька поначалу сам «крутился» и знал, как с «людями» тяжело разговаривать. Особенно о «других мирах».

Однако с работниками-металлургами Санька поступил просто. Он попросил наследника Александра Николаевича, курировавшего промышленность вызвать из Пермского края Павла Матвеевича Обухова, управляющего Юговским металлургическим заводом — «прародителем» русских литых стальных орудийных систем. Причём, что интересно, в русской столице об Обухове знали. Его рекомендовали цесаревичу, когда тот стал спрашивать про литейщиков, и характеризовали такими эпитетами, как «обладающий знаниями», «честный», «энергичный».

К тому времени Обухов сумел создать коллектив, состоявший из хороших русских мастеров, и талантливых людей с высоким уровнем мотивации, преданных идее, но слабая материально-техническая база не позволяла команде развернуться в полную силу. И тут из Санкт-Петербурга пришёл срочный вызов всей «команды энтузиастов». И каково же было удивление Обухова, когда его отправили в Новоросию поднимать «народное хозяйство» на какой-то речке Кальмиус.

Сначала у Павла Матвеевича всё, а не только руки, опустилось. Но потом цесаревич Алексанр Николаевич передал ему толстую папку с тесёмками и попросил ознакомившись снова вернуться в Смольный дворец, для обсуждения проекта. Когда Обухов ознакомился с проектом строительства Донецкого металлургического комбината у него зашевелились волосы и не только на голове.

Вообще-то это был не совсем проект, а скорее — техническое задание с предложениями, как это задание можно выполнить. В задании речь шла именно о литых стальных орудиях. Там же в задании указывалась первая часть суммы на реализацию начальной изыскательской части проекта. Сумма окрыляла и воодушевляла, но ещё больше воодушевляло само задание и точно указанные места залежи угля, гарантия поставок качественной финской железной руды на Луганский завод и полный карт-бланш в управлении заводом. Обухова очень удивили слова: «гарантированные поставки финской железной руды», но для изыскательских работ у него запасы хорошей руды имелись, а большего ему пока и не нужно было.

Санька же настропалил Александра Николаевича на разработку магнетита на медно-оловянных руд рудника «Ге́рберц-1» в Карелии. Хотя, объявлений о продаже железной руды, железорудных окатышей, железного концентрата в сети интернета было — хоть отбавляй. В основном — Африканской. А Саньке какая разница откуда груз перемещать? Всё равно балкером «вроде как по морю» или с переходом к Новоазовску, или с выгрузкой в Мапуту и переносом «по суше» прямо в Луганск.

Санька придумал, как сделать настоящие порталы перехода из одной точки этого мира в другую через точку в промежуточном мире. Тогда Ему не нужно было самому участвовать в переносе. Он притягивал за нить какой-нибудь мир с гарантированном отсутствии людей — например Южный Полюс, или пустыня Сахара — и делал из этой точки выход в другом месте этого мира. Вот и получался эдакий тоннель-переход. Причём ширина передаточного участка стороннего мира могла быть чуть больше самого объекта переноса. То есть, железнодорожный состав должен был въехать весь в другой мир, чтобы переместиться обратно в «этот», но в другую точку. Простые переходы между двумя разными мирами проходили уже, как обыденное явление.

Санька подключил к закупу железной руды Селиванова Олега. Тот уже подобрал «переболевших золотой лихорадкой» в свою бригаду золотодобытчиков, наладил контроль и учёт золота и жаждал иной деятельности. Он и в своём мире умел чередовать работу и охоту, ну и здесь наловчился совершать переходы из мира в мир в своё удовольствие. Причём, часто, в одиночестве.

Олег создал фирму со счетами в иностранных банках, наладил обмен с поставщиками необходимыми контрактами и гарантированными аккредитивами и руда пошла. Руда пошла в сорокафутовых контейнерах «Оупен Топ», которые можно было легко крепить на десяти колёсные вездеходы «Ошкош» и отправлять по бездорожью, аки посуху.

Первые контейнера с рудой на Луганск ушли в марте пятьдесят второго года, а первое промышленное литьё стали осуществили в мае. За, считай, три месяца углубили фарватер. Дорогу, сначала автомобильную, а затем и рельсовую проложили по правому берегу Грузского Еланчика.

Закупка всего необходимого для «проекта» сильно облегчилась после того, как Санька в своём предыдущем мире сговорился с Федеральной Службой Безопасности. Отдав им на изучение американский БДК, он получил на свой «виртуальный счёт» неплохую сумму и теперь мог не только получать необходимое количество российских денег, но и получать необходимое оборудование и материалы. А также сбывать свои товары и сырьё, например, — золото, или лес.

Он, конечно, «контрабасил» помаленьку добытые в иных мирах рыбу и лес в современные Китай и Японию, но это были не те деньги, которые были нужны Саньке. А сбывая через «своё» государство золото, он, во-первых, ничем не рискуя, пополнял свою кубышку, а во-вторых, увеличивал золотой запас бывшего «своего» государства. Санька не только в душе был патриотом, но и на деле.

Перед Обуховым была поставлена непростая задача — перевести завод на производство огнестрельного оружия нового типа. Для нового производства требовались особо прочные сорта стали. Обухов, завершив работы в области совершенствования тигельного способа производства литой стали, предложил выплавлять металл по новым технологиям и был тут же поддержан на высочайшем уровне.

Павел Матвеевич получил привилегию (патент) на изобретённый им способ массового производства тигельной стали высокого качества не в пятьдесят седьмом, а в июне пятьдесят второго года. Особенностью этого способа «было применение в тигельном процессе железной руды, что обеспечивало при различии исходных материалов по содержанию углерода получение стали постоянного состава». По завершении этого этапа стал возможен переход к отливке стволов.

Ружья показали полное превосходство над имеющимися, они выдержали сто зарядов. Для полного разрушения ружьё с обуховским стволом зарядили увеличенным зарядом и весь ствол напичкали пулями до конца дула. После спуска курка выстрела не произошло, при этом была разрушена казённая часть оружия, а ствол остался цел. Успех испытаний позволил начать последний этап главного задания — отливку стальных пушечных стволов.

Военное ведомство, к которому «переприкрепили» Луганский завод по достоинству оценило достигнутый результат и выдало Обухову привилегию на изобретение. Кроме того, он получил в награду прибавку к жалованью шестьсот рублей ежегодно, был произведён в подполковники и награждён орденом св. Станислава 3-й степени. Все его «творческий» коллектив тоже не был забыт.

Обухов получил от наследника престола следующую часть «проекта», удивился тому, что кто-то расписал технологию отливки пушечного ствола на основе которого Павел Матвеевич разработал детальный проект изготовления стальных орудий непосредственно на Луганском заводе, где к тому времени поставили новые цеха и произвели «небольшое» переоборудование. Как автор проекта, доказавший возможность производства сталей, не уступающих по качеству германским и английским, Обухов был награждён орденом св. Анны 3 степени.

Обухов понимал, что дело было государственным, чрезвычайно важным, и о ходе работ по производству русской стали постоянно докладывал цесаревичу и даже императору. Лично император давал личные указания по выделению средств на испытания орудий. Средства уже были. Часть стоимости Аляски Санька всё же заплатил золотом, а и своих средств не жалел. От этого завода, кстати, Санька отказался. Выпросив у Императора земли возле Новоазовска, он возводил сталелитейный завод там. С современным ему оборудованием и технологиями. Дело это было не быстрое, а людей он снял со строящегося Приморского металлургического комбината, попавшего под санкционную политику Запада по отношению к России.

В его прошлом мире комбинат заложили в две тысячи двадцать первом году, а в две тысячи двадцать втором началась война с Украиной. И то оборудование, которое планирови установить продавать России запретили. Вот завод и завис на первой стадии.

А Санька закупил оборудование в том же две тысячи первом и договорился с руководством страны, что как только ему в его мире поставят комбинат, он тут же закупит такое же оборудование и для России. Господа безопасники пытались убедить Саньку, что вот-вот война кончится и санкции отменят, но Санька только хихикал и бормотал: «Ну-ну… Ага… Отменят они… Догонят и снова применят…» Сами власти ставили сроки окончания строительства своего комбината тридцатым годом, а шёл, между прочим, двадцать пятый.

Строители монтажники, мотивированные и Санькиными деньгами и «уговорами» службистов приступили рьяно и, по плану, должны были закончить строительство комбината через три года. Саньку это вполне устраивало и он знал, что они успеют, так как снабжение у него работало лучше швейцарских часов и другие проблемы решались тут же. К этому времени он должен был успеть перекрыть Донбасс сетью железных и автомобильных дорог и наладить снабжение комбината местным сырьём. Хотя… И так поставки руды из Африки шли регулярно и стабильно.

Испытания отлитых из стали пушек проводились в Санкт-Петербурге на Волковом полигоне, под наблюдением высшего начальства. Осенью пятьдесят второго года туда доставили три орудия, но испытаниям подвергли лишь одно. На полигоне для сравнения испытывали несколько орудий — германское, английское и обуховское.

Даже при внешнем сравнении зарубежные образцы сильно отличались массивностью. Какие-то были казённо-зарядные, какие-то заряжались со ствола. Были и нарезные, но под специальный снаряд со «шлицами».

Санька не мудрствовал, а предложил сделать туже пушку, что и сделал бы позже Обухов. Эта пушка, так считалось, была лучшей пушкой после тогдашней французской, но к новой пушке Санька предложил гидравлический откатный станок и она стала лучшей лет на восемьдесят.

Эта «Обуховская» пушка выдержала четыре тысячи выстрелов без деформации ствола, стреляла шрапнелью и бризантной гранатой, как пушки не середины, а конца этого века и имела прицельные приспособления, расположеные на особой люльке подъёмного механизма, которым можно было придавать орудию углы возвышения, не изменяя линии прицеливания… Для установки в снаряды трубок имелся особый прибор. Скорость стрельбы достигала двадцати выстрелов в минуту.

Государь, цесаревич, три других императорских сына: Николай, Константин и Михаил, присутствующие на полигоне генералы были в полном восторге. В восторге был и Санька, наблюдавший за испытанием «со стороны». Санька был восхищён Обуховым. Тут надо понимать, что сейчас не было термометров, измеряющих температуру плавки. Всё делалось на глазок, по цвету металла. Работу Обухова оценили по достоинству. Ему был присвоен чин полковника, и наградили орденом святого Владимира 4-й степени.

Сразу же после успешных испытаний малой — трёхдюймовой — артиллерии перед Луганским заводом была поставлена задача отлить сталь для пушек большего калибра, необходимых для броненосных кораблей и ещё более нужным — для береговых крепостей. Отливки удались, но изготовленные из них стволы вдруг стали разрываться при первом же выстреле. Обухов занервничал.