Письма героев

Глава 24 Месопотамия

14 апреля 1940. Иван Дмитриевич

Пыль. Пыль. Пыль. В голову сами лезут стихи Киплинга. Раньше Иван Никифоров как-то иначе представлял себе войну и работу саперного батальона. Опять дорога, бесконечный марш. После ремонта моста через Малый Заб людей Никифорова, а поручик уже искренне считал эти два неполных взвода своими, направили не на запад, а на север. Полковник Никитин оставил на строительстве аэродрома одну роту и пошел к Мосулу вслед за 2-й Санкт-Петербургской.

Сражение за северный нефтеносный район не состоялось. Пока 3-й мехкорпус разворачивался у Тигра, две механизированные бригады и казачьи полки с территории Ассирии сходу сбили заслоны, ускоренным маршем вышли в тылы противника и взяли контроль над нефтяными скважинами. Ходили слухи, в интересах этой группировки работала половина авиации фронта.

Сам мехкорпус миновал Мосул и пошел в Сирию. По крайней мере, так говорили в батальоне. О реальных планах командования никто ничего не ведал. Зато командующего группировкой ругали все. Доставалось и командующему фронтом генерал-лейтенанту Быкадорову.

— Воздух!!! — раздался многоголосый вопль.

Водитель «Жука» свернул на обочину и одним из первых выкатился из машины. Никифоров и помощник комбата последовали его примеру. Уже из кювета Иван Дмитриевич увидел заходящую на колонну девятку самолетов.

Машины съезжали в поле. Некоторые останавливались прямо посреди дороги. Солдаты резво выпрыгивали из кузовов и прятались в кюветах. Увы, это не первый налет, а люди имеют обыкновение учиться быстро. Метрах в двухстах от Никифорова на площадке тяжелого грузовика солдаты спешно расчехляли зенитный автомат. Посреди дороги пехота ставила на зенитный станок крупнокалиберный пулемет.

Самолеты падали с неба. Секунды стремительной атаки. Сверху накатывался гул моторов, противный свист срывающегося с плоскостей воздуха. Иван вжался в землю, закрыл голову руками. Испугаться он не успел, только захотелось забиться глубоко в нору, закрыться броней и бетоном чтоб не слышать это жуткого воя. Громыхнуло. Еще. И еще. Целая серия взрывов. Земля под человеком дрогнула, по спине и затылку мягко погладила ударная волна. Слышен был только яростный стрекот «Эрликона», ему вторили треск винтовочных выстрелов, лай пулеметов.

— Ваше благородие, поднимайтесь. Вы живы? — денщик бесцеремонно тянул Никифорова за рукав.

— Наверное.

На Ивана Дмитриевича накатило чувство стыда за свой пережитый страх. Все никак не мог пересилить себя. Отряхнувшись и поправив фуражку, поручик резво взбежал на насыпь.

Все оказалось не так страшно, как думалось. Бомбы легли с большим разбросом. Рядом с дорогой по окрестностям то тут то там зияли свежие воронки. На шоссе горели две машины, еще один грузовик двухосный «Нижегородец» лежал под откосом вверх колесами. Рядом остановился фургон с красными крестами, к нему тащили носилки с раненным.

Кравцов уже распоряжался у горящих машин. Участок дороги оцепили и не подпускали никого к автомобилям. Видимо, опасались взрыва баков. Вскоре подъехал танк и спихнул технику с дороги.

В целом налет не столько нанес урон, сколь замедлил движение. На дороге образовался затор. Пока люди вернулись к машинам, пока пристроили безлошадных, пока разместили раненных время ушло.

В отличие от бронегренадеров и линейной пехоты саперы обошлись без потерь, ссадины и синяки, расстрелянные в небо патроны не считаем. Но время потеряли все, только через час после налета батальон возобновил движение.

Ближе к вечеру над дорогой опять появились вражеские бомбардировщики, на этот раз на шестерку французов сразу накинулись наши истребители.

— Смотри что делают! — Петр Гакен показывал на заходящих в лоб противнику «Дроздов».

Колонна разумеется встала сразу после сигнала. Люди высыпали наружу, но разбегаться и прятаться не спешили.

Лобовая атака не удалась, видимых повреждений у бомбардировщиков нет, слишком стремительно сближаются самолеты. Сущие секунды на открытие огня. Машины разошлись. Истребители лихо развернулись и помчались вдогонку за врагом, стремительные стальные машины соколами падали на противника. Однако французы уже легли на боевой курс.

— Воздух!!!

Иван Дмитриевич сбил поручика Гакена с ног и сам растянулся на земле. Штурмовая винтовка больно ударила между лопаток. Стрелять по самолётам Никифоров даже не думал. Шансы попасть мизерные, отрицательные даже, если быть честным.

Впрочем, отбомбились французы без энтузиазма, опасаясь атакующих с задней полусферы истребителей слишком рано сбросили бомбы. Только двое выдержали напряжение атаки, но запоздали с открытием бомболюков. Считанные секунды в небе, это сотни метров на земле. Бомбы легли далеко от людей и дороги.

Зато истребители не подкачали. Заслышав злобный стрекот пулемётов Иван поднял голову. Истребители опять выше бомбардировщиков, двое набирают высоту, третий красиво переворачивается через крыло. Строй бомбардировщиков развалился. Двое отстали от своих. Еще за одним тянется дымный след. Летчик держит машину, снижает высоту, видимо пытается сбить пламя, но на него почти отвесно пикирует «Дрозд».

Красивая схватка. Небо перечеркивают трассеры, наши давят, французы яростно отбиваются. Истребитель проходит через переплетение огненных струй, заходит в бок и бьёт полным залпом. С земли видно, как крылатая машина вздрагивает. В левой плоскости и фюзеляже расцветают дыры от снарядов. Бомбардировщик кренится, на крыле появляется пламя, за машиной тянется дым. Самолет идет со снижением, крыло и мотор горят. Падает француз километра за два от дороги. Оставшаяся пара истребителей находит себе подходящую жертву. Отставший от строя бомбардировщик расстреливают с одного захода. В небе плывут купола парашютов. Ветром французов относит в пустыню, к заросшим редким кустарником холмам.

Два полноприводных грузовика с солдатами съезжают в поле и устремляются к месту приземления пилотов. Шутка Фатума — только что люди вжимались в землю, пытались укрыться от летящей с небес смерти, а теперь они превратились в охотников. Древнее как мир развлечение, загонная охота, если не на мамонтов, то хоть на сбитых летунов.

— Опять гренадеры опередили. Глядишь, какое отличие получат за пленных.

— Нужно вам это, Гакен? — добродушно промурлыкал в усы Кравцов. — Возиться потом с этими подранками, машину и людей выделять чтоб на сборный пункт отправить.

— Не скажите. Нашему жандарму радость, хоть делом займется. Вон, как по сторонам зыркает.

— Давайте к машине, господа, — напомнил Никифоров. — А то наши саперы без нас уедут.

Опасность прошла. Люди забирались в кузова и кабины машин. Вскоре колонны снова пришли в движение.

По замыслу командования, пока весна, пока ручьи не пересохли, пока жары нет, мехкорпус с приданными мобильными бригадами должен ускоренным маршем пройти пустынные равнины и предгорья, ударить по северу Сирии, отрезая французов от турецкой границы. Говорили, что флот активизируется, пока легкие силы и авиация с аэродромов Румелии терроризируют британские силы в Архипелаге и на Пелопонесе, тяжелые соединения нацеливаются на сирийские порты и Бейрут. Так что на проблемах снабжения внимание не заостряли. После первых боев в штабах царили оптимистичные ожидания. Считалось, что вот-вот остался последний рывок к морю, а дальше будет проще.

— Иван Дмитриевич, — повернулся Кравцов, — Вы с какими-то своими друзьями два дня назад встречались. Дадут нам бензин и соляр с Мосула и Керкука?

— Не дадут. Не делают здесь бензин.

— А что за интересные колонны мы наблюдали на нефтепромыслах? Такие футуристические переплетения труб в пустыне?

— Это очистка и подготовка сырой нефти. Вся переработка на побережье и у нас под Баку. Сейчас наши инженера разбираются с британским наследством, оценивают, как можно быстро восстановить то, что мы здесь наломали.

Последняя фраза не лишена смысла. По дороге офицеры могли оценить поднимающиеся к небу высокие черные клубящиеся столбы пожаров. Кто там так поразвлекся уже не найти, и наши могли обстрелять или отбомбиться, и англичане при отходе успели что-то взорвать. Однако, работы нефтяникам прибавилось, это точно.

На следующий день батальон остановился на днёвку у забытого Богом курдского кишлака. Только глянув на домишки аборигенов Кравцов сморщил нос, выпятил нижнюю челюсть и громогласно распорядился разбивать палатки на пустыре с наветренной стороны от селения. Комбат поддержал своего помощника. Офицеры и солдаты тоже не высказали особого желания ночевать в местных хибарах.

Очень удачно к вечеру батальон догнали три брошенные на марше машины, из них две с людьми. Как рассказал унтер Селиванов, с ремонтом помогли мастера полевого завода. Непонятно какая новость больше обрадовала комбата: возвращение людей, или близость походных мастерских корпуса. Доселе многие полагали грешным делом, что ремонтники застряли под Керкуком. Загрузили их неподъёмной работой по оживлению десятков единиц техники, вот и осели на железной дороге.

Мимо расположения батальона потоком шли подвижные части. Застыв у пикета часовых Никифоров долго глядел на колонну танков. К своему стыду Иван Дмитриевич не мог определить модель. Скорее всего пехотные Т-22, или новые Т-25. Нет, Т-25 в Месопотамию не отправляли, не должны были. Значит, старый надежный Т-22. Неплохая машина Царицинских заводов по отзывам танкистов. Масса под двадцать тонн, бронирование уверенно держит снаряд малокалиберной пушки, в башне длинноствольное орудие в 47 миллиметров.

За танками шли грузовики и бронетранспортеры с бронегренадерами. Держали дистанцию мощные тягачи с гаубицами. И все это перемежалось «Дромадерами», «Нижегородцами» и АМО с различным грузом, зенитками на автомобильном шасси, легковушками и полноприводными «Жуками».

— Танковый полк нас обогнал, — пробормотал себе под нос поручик, — интересное дело получается.

Структура и вооружение частей мехкорпуса не были секретом для офицеров батальона. Линейные танки стояли на вооружении только танковой дивизии. К этому некоторое количество легких машин в составе разведывательных рот и батальонов, но эти все давно вырвались вперед. О том, что здесь проходили авангардные части можно было догадаться только по редким поломанным легким Т-27 и плавающим Т-24 на обочинах. Экипажам пары таких потеряшек саперы уже помогли с ремонтом. Никифоров с интересом заглянул в бронированные машины, пообщался с танкистами.

Машина вроде бы неплохая, но уж больно страшно на ней под огонь лезть. Т-27 легкий танк, броня противопульная, в башне " Эрликон' и танковый пулемет. Мотор бензиновый. С вражеской артиллерией машине лучше не встречаться, на оборудованные позиции пехоты не соваться, пуля из противотанкового ружья или крупнокалиберного пулемета пробивает лоб насквозь. Но как машина для разведчиков и маневренных заигрывающих групп самое то. Спасают подвижность и низкий силуэт, по этой гусеничной блохе еще умудриться попасть нужно.

Плавающий танк еще хуже, маленький, два человека еле помещаются, борт в упор из винтовки можно пробить, из вооружения только два пулемета. Зато при форсировании рек очень даже полезная машина. И разведчики свою «блоху» хвалят.

После ужина офицеры собрались в штабной палатке. По заведённому, еще в Персии порядку здесь стоял динамик от большой радиостанции. Не менялась эта традиция и в походах.

Начальник радиостанции смог настроиться на новостную волну. Последние дни батальон пребывал в условиях дефицита информации, так что любые выпуски народ ловил с жадностью. Впрочем, жандарм тоже проявлял интерес к такого рода собраниям, но по служебной надобности. Увы, фельдфебелю Петересу теперь приходилось лично проверять, какую именно волну поймали прежде чем включать репродуктор.

Сегодня в новостях ничего интересного. Короткое сообщение о продвижении наших войск в Норвегии, быстрое перечисление городов в Персии и Месопотамии куда дошли мехгруппы. Мельком сообщили о боях под Исфаханом и Ахвазом.

— На юге быстрее нас пробежались, — высказал мнение командир второй роты капитан Чистяков.

— Значит, серьезного противника не встречали. Англичане все собрали у Залива и в Палестине. Вдоль полосы трансперсидской железной дороги, по хорошим шоссе грех не пробежаться.

— Что там за бои под Исфаханом? — поинтересовался Никифоров. — Это же дикие края, горные плато, дорог и людей почитай, что и нет.

— Видимо, отступающих от нашей зоны интересов англичан прижали. А на счет диких краев не скажите. Большой город в живописной плодородной долине. Река широкая. Через Исфахан идет трасса на британские владения в Индии. Так что понятно почему англичане за него зацепились.

— Лучше другое скажите, — негромко молвил Никитин. — Какого черта французская авиация над нами как у себя дома шастает?

Вопрос комбата остался без ответа, хотя многие прекрасно понимали, наши истребители уже не могут часами висеть над войсками. Аэродромы остались в глубоком тылу. Базу у Керкука только достраивают, в день ухода батальона на поле перелетела одна истребительная эскадрилья. Летунам нужно время чтоб перевезти топливо, боеприпасы, ремонтников и техников, догнать вырвавшиеся вперед подвижные соединения.

Наши стараются, но на все надо время. Никитин обмолвился, что соратники из 7-го саперного спешно восстанавливают аэродром под Мосулом. Но это опять время нужно. После визита наших пикировщиков и двухмоторных «Туров» на аэродроме ужас что творится. Там не столько воронки засыпать, как последствия взрывов складов боеприпасов и топливных цистерн подчищать надо.

На железной дороге затор. По шоссе тоже не так просто снабжать передовые аэродромы. Никитин по секрету рассказал, что ему делегат связи из корпуса посетовал, дескать несколько саперных частей вернули с фронта в тыл. Сейчас они дороги спешно ремонтируют после бронированного стада подвижных дивизий и бригад.