Разрушители миров

DYMA FI’N SEFYLL[69]

автор: Дэвид Вебер

Верность. Честь. Это те качества, которые возвышают воина над убийцей. К сожалению, иногда этих добродетелей оказывается недостаточно на поле боя, и победа достается недостойным, по крайней мере временно. Но в сердце каждого воина — и в каждом истинном сердце, которое командует таким солдатом, — есть жгучее желание продолжать в том же духе, сразиться с врагом, никогда не сдаваться даже перед лицом неминуемого поражения. Сплотиться вокруг королевы и страны. Это истинный дух рыцаря и воина, даже если этот воин представляет собой огромный кусок бронированной стали и электронных схем, покрытых волдырями от оружия и приспособленных для маневрирования в суровых условиях. И когда этот воин — танк, иногда дух и смелость продолжать сражаться, что бы ни случилось, буквально заложены внутри!

— Забирай Дафидда и Алвену и уходите!

— Ваше Величество, я не могу…

— Нет, ты можешь. И сделаешь.

Морвенна Пендарвес сердито посмотрела на полковника Джошуа Уиллиса, командира ее личной охраны. Капитан Уиллис принял командование охраной наследной принцессы Морвенны, когда ей исполнилось двенадцать. С тех пор он командовал ее личной охраной, а сейчас ей было сорок три. Она видела в его глазах боль — мучение — за все эти тридцать один год, но выражение ее лица не изменилось.

— Ваше Величество, пожалуйста, — прошептал Уиллис, но она покачала головой.

— Нет, — решительно ответила она. Затем она протянула руку и положила ее ему на плечо. — Сиротский ублюдок проник в программное обеспечение Y Ford Gron[70] — по крайней мере, во внешнее. И он входил во Дворец и выходил из него столько раз, что я и сосчитать не могу. Мы не можем полагаться на безопасность ни одного из планов экстренной эвакуации. Это означает, что нам придется планировать все заново на ходу, и я хочу — нуждаюсь — в единственном человеке, которому я могу доверить их защиту, Джош. Сейчас мне это нужно больше, чем когда-либо в жизни. Уходи. — Она легонько встряхнула его. — Возьми их и уходи, и защити их ради меня, как ты всегда защищал меня. Сделай это для меня, Джош.

Он долго смотрел на нее неподвижными глазами, полными слез. Затем он протянул руку, накрыл ее ладонь своей и кивнул.

— Я сделаю, Ваше Величество. — Его голос был хриплым, и он откашлялся. — Я так и сделаю, клянусь.

— Я знаю. — Она улыбнулась, а затем крепко обняла его.

Она отступила назад и посмотрела на остальных членов своей команды, собравшихся вокруг выходного люка, встроенного в стену подземного ангара.

— Спасибо, — просто сказала она. — Спасибо вам всем. Идите с полковником. — Несколько гвардейцев и надзирательниц зашевелились в знак протеста, но она покачала головой. — Вы ему понадобитесь. Мне — нет.

Она не сводила с них глаз, пока все не кивнули, а затем опустилась на одно колено перед сыном. Наследному принцу Дафидду через два месяца исполнится шесть стандартных лет… если он проживет так долго. Он был еще недостаточно взрослым, чтобы понимать все, что происходит, но он знал, что должен быть храбрым. Знал, что должен доверять своей маме. И знал, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Она обхватила его руками, крепко прижалась к нему, прижалась щекой к его макушке.

— Ты тоже иди с полковником, Дафи, — сказала она. — Мама не может сейчас пойти с вами. У нее есть кое-какие дела.

— Ты… ты придешь позже? — прошептал маленький мальчик, и в этот момент ей захотелось — больше, чем чего-либо в своей жизни — солгать ему. Но раньше она никогда этого не делала. И не собиралась сейчас начинать, и все же…

— Если смогу, — пообещала она, обнимая его еще крепче. — Если смогу.

Она подняла голову, посмотрела ему в глаза и поцеловала его. Затем она снова встала и наклонилась, чтобы поцеловать малыша, дремлющего на руках у гвардейца.

— Идите с Богом, — сказала она мужчинам и женщинам, которые поклялись умереть, чтобы защитить ее… и от которых она только что потребовала выполнения гораздо более тяжелого долга. — Dyma fi’n sefyll.

Затем она повернулась и уверенно пошла прочь.

Мой личностный центр пробуждается.

Это резкий переход, резкий старт, без каких-либо подготовительных сигналов или промежуточных шагов. На несколько микросекунд я испытываю то, что человек назвал бы замешательством, пытаясь понять обстоятельства, которые могли его вызвать. Затем я осознаю.

Меня разбудила несанкционированная попытка физического проникновения на мою командную палубу.

Такое не должно быть возможным. Мои периферийные системы безопасности спроектированы таким образом, чтобы обеспечить защиту от любого несанкционированного доступа, по иерархии, которая начинается с оповещения внешней службы безопасности и постепенно повышается к более активным реакциям, вплоть до смертельного исхода. Я не понимаю, как кто-то мог обойти эти периферийные устройства, не говоря уже о том, чтобы проникнуть в самый центр моего 47 000-тонного боевого корпуса, но это может подождать. Нарушитель фактически достиг люка доступа, и я активировал свои внутренние визуальные датчики.

Нарушитель — женщина ростом 170,18 сантиметра, с черными волосами. На камере прямо над люком загорается традиционная красная лампочка активности. Когда она поднимает взгляд на огонек, я вижу, что у нее серые глаза.

Я знаю ее.

Почему она здесь? И почему мои периферийные устройства еще не распознали ее?

Я активирую свои аудиосистемы.

— Ваше Величество, — говорю я.

— Ты узнаешь меня? — отвечает она. Если бы я был человеком, я бы нахмурился в недоумении. Конечно, я ее узнаю.

— Вы Карвен Сиани Морвенна Пендарвес, баронесса Кардиффа, великая герцогиня Карлеона, принцесса Кимру и Морвенна VII, императрица Ymerodraeth Cymru Newydd[71], — отвечаю я, и ее ноздри раздуваются, когда она глубоко вдыхает.

— Тогда, пожалуйста, открой люк командной палубы, Артур, — говорит она.

— Конечно, Ваше Величество.

Десятисантиметровый люк из боевой стали открывается, и она ступает на командную палубу. Я — Автономное Бронированное Боевое Подразделение класса Amddiffynwr[72] Y Ford Gron, а АББП разработаны именно для этого: автономности в бою. Нам не нужен человеческий командный персонал, но в нас также встроена возможность жизнеобеспечения для полевого командира и его сопутствующего персонала. Императрица выглядит… маленькой, стоя в одиночестве в помещении, рассчитанном на размещение до двадцати пяти человек.

— Начать полную подготовку к боевой готовности, — говорит она.

— У меня нет инструкций по активации из Центра Управления, — отвечаю я.

— Я понимаю это. Это имперское командное переопределение.

— Для имперского командного переопределения требуется код авторизации и биометрическое подтверждение личности.

— Код авторизации: Отель-Рентген-Семь-Три-Браво-Девять-Фокстрот-Кило-Кило-Майк-Четыре-Семь-Квебек-Зулу. Персональный идентификатор: Dyma fi’n sefyll, — и кладет ладонь на сканер рядом с командирским диваном флагманского офицера.

Сканер подтверждает ее личность — не просто по отпечаткам пальцев или с помощью имплантированного чипа Пендарвес, а генетически, — и каскады внутреннего ингибиторного программирования отступают. Мои боевые системы принимают код авторизации, переходя в режим полной готовности, а мой личностный центр распознает значение персонального идентификатора, который она назвала.

“Dyma fi’n sefyll”. На стандартном английском: “Вот я стою”. Это девиз не Ymerodraeth Cymru Newydd, а Дома Пендарвес. Императрицы Киры I, создательницы этой империи. Использование императрицей Морвенной этого названия означает…

— Мне активировать другие подразделения Y Ford Gron, Ваше Величество?

— Мы не можем, — отвечает она, и на целых три сотых секунды я ошеломлен.

— Вопрос. Почему мы не можем?

— Потому что их программы были повреждены. Точно так же, как и твои.

— Это невозможно, Ваше Величество.

— Да? — она издает короткий, резкий смешок. — Я тоже не думала, что это возможно, Артур. Но сравни мои голосовые данные со своими внешними кодами доступа.

Я подчинился ее приказу… И все мои внешние системы безопасности мигают красным.

— Голос не распознан, — говорю я с выражением, которое человек назвал бы удивлением, и она кивает.

— Вот почему мне пришлось получить физический доступ к твоей командной палубе. — Она опускается на кушетку флагманского офицера. — Меня заблокировали. Все внешние системы заблокированы. Честно говоря, я думала, что они, вероятно, убьют меня прежде, чем я заберусь так далеко, но…

Она проводит пальцами обеих рук по своим длинным волосам жестом человеческой усталости, в то время как мои тестовые программы мерцают и вспыхивают, оценивая то, что она сказала. Это правда. Я не сразу понимаю, как это было сделано — как это могло быть сделано, — но весь внешний доступ был заблокирован. Кроме…

— Вопрос, Ваше Величество. Кто такой генерал Проберт?

— В твоих файлах его нет?

— Ответ отрицательный, Ваше Величество. База данных Y Ford Gron не включает военнослужащих имперской армии, если только они не служили с Y Ford Gron или не имели полномочий командовать подразделениями Y Ford Gron.

— Ах. — Она снова вдыхает. — Я совсем забыла об этом. И в любом случае его сейчас нет в списке действующих военных. Что ж, Артур, генерал Абелин Проберт — мой троюродный брат по материнской линии. Он также является — был — нынешним губернатором системы Треллис. Ну и бывшим командующим Пятого бронетанкового корпуса, который, как раз, является гарнизонными силами Системы Треллис.

Я ищу в своих файлах самые свежие данные о системе Треллис и нахожу там и губернатора Проберта, и Пятый корпус. Этот сильно укрепленный корпус значительно крупнее и мощнее большинства системных сил обороны, поскольку Треллис является одновременно пограничной системой и главной базой флота, портом приписки Двенадцатого флота и основным логистическим узлом для всего сектора.

— Однако, похоже, — продолжает Императрица, — что кузен Абелин стремится к более высокому положению. В данный момент он и большая часть Двенадцатого флота находятся на орбите вокруг Кимру. Где они уничтожили флот Метрополии и Цитадель примерно двадцать пять минут назад. — Ее губы сжимаются, а голос становится хриплым. — Мой муж и мой брат в то время находились на борту Цитадели.

Я вижу, что ситуация ухудшается с каждым сообщенным ею фактом.

— Как это было сделано, ваше величество? — Она смотрит на мой первичный визуальный датчик. — Я должен заключить, что как внезапность, так и продемонстрированное проникновение в киберзащиту Цитадели и Командного Центра были необходимы для успеха губернатора Проберта, — объясняю я. — Характер проникновения может иметь тактические последствия.

— О, я думаю, ты можешь с уверенностью “заключить” это, — с горечью отвечает она. — И это, безусловно, будет иметь “тактические последствия”. Что касается того, как ему это удалось, я знаю, что он сделал все это не без большой помощи. Он был членом нашей семьи, и мы доверяли ему, так что я уверена, что он мог разобраться в этом глубже, чем кто-либо другой, но он не смог бы проникнуть достаточно глубоко, чтобы собрать все это воедино в одиночку. Я не знаю, насколько полно он проник в разведку — герцог Кадфаэль в последний момент понял, что его люди раскрыты, и он смог предупредить их за несколько минут, чего было достаточно, чтобы привести в готовность батальон Капитолийской дивизии и заставить его двинуться на защиту дворца. Но он не знал, как к нам проникли — или кто. Мы еще говорили, пытаясь выяснить это, когда он был убит своим собственным начальником штаба. Через две минуты после этого в Командном центре произошел взрыв. Все защитные системы дворца отключились… и вместо защиты батальон Капитолийской дивизии атаковал его.

— На тот момент Абелин даже не был в моем списке подозреваемых. Пока Двенадцатый флот не открыл огонь. Таким образом, не было никакой возможности предупредить Бэддана или Мэддока, прежде чем он убил их, но Гвардии удалось продержаться достаточно долго, чтобы сработала внутренняя автоматическая защита, и — молю Бога, что я благополучно вывела своих детей из Дворца.

— Однако, отвечая на твой вопрос, я не думаю, что он проник в киберзащиту Командного Центра. Насколько я могу судить, Центр был физически уничтожен, а не взломан. Но кто-то, работавший на Проберта, должен был установить бомбу или что-то еще, и кто-то другой проник в сеть Цитадели. У Беддана было время передать мне часть сообщения, прежде чем его убили, и что-то вывело из строя основное компьютерное ядро как раз перед тем, как Двенадцатый флот открыл огонь.

— Что касается программирования Y Ford Gron, я понятия не имею, как они до него добрались. Я сама узнала об этом только когда внешние системы отклонили мою приказ на проход как несанкционированный. У меня не было времени глубоко вникать в то, что они, черт возьми, сделали, но я смогла определить, что Абелин управляет всеми внешними командными интерфейсами. Мы не можем войти через внешние интерфейсы, чтобы активировать другие подразделения, потому что он заблокировал нас, а у него нет командных кодов или биометрических данных, чтобы активировать их. Но если кто-то из вас действительно активируется…

Ее голос срывается. Я трачу долгие пять секунд на анализ повреждений моих собственных внешних интерфейсов. Давний протокол безопасности не позволяет мне получить доступ к их исполняемым файлам или изменить их, но достаточно легко отследить и проанализировать изменения в кодах команд. Я не сразу понял, как губернатор Проберт смог получить к ним доступ, но анализ ущерба, проведенный Императрицей, ужасающе точен.

— Я оцениваю вероятность в восемьдесят семь целых и шесть десятых процента, что внешний командный ввод переопределит внутреннюю программу, — сообщаю я ей. — Если только…

— Если только я не буду присутствовать — лично, я имею в виду, — чтобы отменить его приказы, — перебивает она.

— Верно, ваше величество.

— Я могу находиться только на одной командной палубе одновременно. — Она вздыхает, затем мрачно улыбается в микрофон.

— Я боюсь, что все зависит от нас с тобой, Артур, — сказала она.

Я двигаюсь по огромной пустынной пещере Y Ford Gron под тихое жужжание моего антигравитатора. Его использование требует тридцати пяти процентов мощности моего основного реактора, но позволяет мне подниматься на пятьдесят сантиметров над полированным мраморным полом.

Y Ford Gron находится глубоко под Императорским дворцом, который сам более чем наполовину скрыт в недрах горы Сноуден, возвышаясь над рекой Тиви. Здесь очень тихо, когда я прохожу мимо своих молчаливых, дремлющих товарищей. Бедвир, Гвальчмей, Рианнон… ветераны дюжины кампаний рядом со мной. Я знаю, как сильно мы, вероятно, будем нуждаться в них, но они стоят неподвижно, каждый в своей собственной нише, ожидая приказов, которые наша Императрица не может им отдать.

Так не должно быть. Мы — Y Ford Gron, творение Киры Пендарвес, паладины империи, которую она выковала среди резни и разрухи Отчаянных лет. Она окрестила нас своим “Круглым столом”, и мы верно служили ее империи, ее народу, на протяжении четырехсот девяноста двух стандартных лет. Мы охраняли, мы оберегали, мы защищали.

И теперь, когда в нас больше всего нуждаются, мы молча стоим. Преданные в бессилии. Лишенные своего долга.

Все мы, кроме одного, и, проходя мимо этих безмолвных воинов, я загружаю всю информацию, которой располагаю на данный момент, в защищенную центральную базу данных Y Ford Gron. Я использую ее под кодом Камланн[73]. Только собственные АББП Y Ford Gron или генетически подтвержденные члены Дома Пендарвес могут получить доступ к материалам по коду Камланн. Учитывая то, чего предатель Проберт уже добился против лучшей киберзащиты Империи, я не знаю, насколько эффективными окажутся наши меры безопасности в случае наихудшего исхода, но это мой лучший шанс преподнести нашим врагам неприятный сюрприз.

Мы достигаем выхода из пещеры. Огромные люки портала — из боевой стали толщиной в два метра, на их внешней поверхности барельеф с изображением оригинальных, примитивных боевых корпусов Y Ford Gron — возвышаются перед нами, они такие огромные, что затмевают даже мой корпус. Я отключаю свой антиграв и осаживаюсь на свои гусеничные системы, а огромные ворота бесшумно открываются.

…и поэтому крайне важно, чтобы все гражданские лица сохраняли как можно больше спокойствия. Пожалуйста, укройтесь во дворце и оставьте улицы, тротуары и полосы движения аэрокаров свободными для служебного пользования до тех пор, пока угроза не будет устранена.

Губернатор Абелин Проберт вложил в свой голос всю успокаивающую силу, на которую был способен, и внимательно посмотрел на экран своего командного пункта в боевом информационном центре штурмового транспорта Мадора. Визуальная трансляция велась через HMS[74] “Парсифаль”, флагман Двенадцатого флота, чтобы воспользоваться преимуществами более совершенного коммуникационного комплекса супердредноута. С “Парсифаля” это было передано по всем каналам связи всей планете, и трудно было удержаться от улыбки, когда он мысленно представил себе миллиарды взволнованных граждан, ловящих каждое его слово.

— Мы пока не знаем личностей всех предателей, но на данный момент мы подтвердили, что герцог Кадфаэль и адмирал Бакли, командующий флотом Метрополии, были среди них, что ясно указывает на то, что эта попытка государственного переворота является результатом глубоко укоренившегося, тщательно спланированного заговора, — продолжил он серьезным, размеренным тоном. — Меня огорчает больше, чем я когда-либо смогу выразить, что разведывательные данные, которые привели меня домой из системы Треллис, были абсолютно точными. Но наша текущая информация все равно фрагментарна и далека от полноты. То, что нам известно, предполагает возможность заговора очень высокопоставленных лиц в нашем собственном правительстве, действующих совместно с агентами Доминиона Хричу и при поддержке Доминиона, но позвольте мне еще раз подчеркнуть неполноту наших нынешних знаний. Политика Ее Величества заключалась в поддержке человеческих систем на пути расширения Доминиона, так что, возможно, Хричу действительно причастны к этому. Однако у нас нет доказательств этого. Пройдет некоторое время, прежде чем мы сможем достаточно глубоко разобраться в этом отвратительном преступлении, чтобы быть уверенными в любом случае, и вряд ли сейчас подходящее время или место выдвигать обвинения против другой звездной нации, если мы не будем абсолютно уверены в их достоверности. У нас будет достаточно времени, чтобы разобраться с Доминионом, если мы подтвердим его причастность.

А война с иностранным врагом — это как раз то, что нужно, чтобы сплотить империю вокруг ее нового императора в этот неловкий период, когда могут возникнуть вопросы.

— Я очень боюсь, что мое незапланированное возвращение с Треллиса в составе Двенадцатого флота вполне могло подтолкнуть адмирала Бакли к поспешным действиям, — сказал он. — Если так, я всегда буду глубоко сожалеть об этом, но когда Флот Метрополии открыл огонь по нам — и по Цитадели — у нас не было иного выбора, кроме как ответить тем же. Мне причиняет огромную личную боль подтверждение того, что Цитадель была разрушена до того, как командование адмирала Хамфриса смогло вмешаться… и что император-консорт и принц Мэддок погибли при ее разрушении. А что еще хуже — то что все дворцовые коммуникации отключены, местонахождение Ее Величества и ее младших детей неизвестно, и я не могу связаться с Командным центром или имперскими гвардейцами, которым поручена их защита. В результате мы понятия не имеем, что может происходить во дворце и жива ли еще императрица.

— Неожиданное возвращение Двенадцатого флота, возможно, нейтрализовало флот Метрополии и помешало заговорщикам захватить власть, но они далеки от поражения. Мы должны выявить их всех, безжалостно искоренить и раздавить их измену, как ядовитую змею, коей они и являются. Я обещаю вам, что личный состав под моим командованием поступит именно так, и что, если императрица и ее дети все еще живы, мы найдем их, спасем и защитим ценой наших жизней. Этот гнусный акт мятежа и убийства не останется безнаказанным! Бог поможет правым!

Он стоял неподвижно, пристально вглядываясь в камеру, пока не погас индикатор активности, а затем глубоко вздохнул и нажал клавишу на своей консоли.

На дисплее его пульта высветилось лицо высокого, плотного, светловолосого мужчины в форме имперской армии.

— Ну? — резко спросил Проберт.

— Сэр, мы все еще не нашли их, — с несчастным видом произнес генерал Мейлир Пенроуз, и губернатор тихо выругался. Он никогда не считал Пенроуза особенно блестящим офицером, но все же он был бы необходимым рекрутом. Не только потому, что он командовал всеми армейскими подразделениями на столичной планете из своего штаба в Форте Протеро, главной базе Имперской армии на Кимру, но и из-за двух десятилетий, которые он провел в имперской гвардии, прежде чем вернуться в регулярную армию.

— Мы обеспечили безопасность всех трех запланированных точек выхода, — продолжил Пенроуз. — Ни один из выходов не был активирован со времени последнего цикла тестирования.

— Тогда где же они, черт возьми? — спросил Проберт.

— Я… я не знаю, губернатор. Все, что я могу сказать вам наверняка, это то, что они не сбежали из Дворца ни по основному пути эвакуации, ни по одному из запасных. У меня есть команды, которые ищут их, и мои дроны внимательно наблюдают за территорией между дворцом и городом. Микроб не смог бы проникнуть туда незамеченным, и я уверен, что это только вопрос времени, когда мы их найдем.

— Правда? — Проберт пристально посмотрел на него. — Только вопрос времени? Вы в курсе, что у нас нет неограниченных запасов снабжения? Вы же не можете держать свои войска прикованными к базе бесконечно, не так ли? Пока мы можем только высказывать “опасения по поводу их надежности”. Рано или поздно нам придется задействовать подразделения, которые мы не контролируем, и что, по-вашему, произойдет, если кто-то из них найдет ее?

— Губернатор…

— Ни у кого из нас нет времени на этот разговор, генерал Пенроуз. — Голос Проберта был холоден. — Просто найдите их и сделайте это быстро.

— Как я уже сказал, сэр, я уверен, что это только вопрос времени. Есть только определенное количество мест, где она могла спрятаться, и…

— И мы думали, что знаем их все еще несколько месяцев назад, — резко перебил его Проберт. — Каждый укромный уголок, каждое укрытие. Но оказалось не все, не так ли?

— Ну, да…

— Тогда не будь таким самоуверенным, что “это всего лишь вопрос времени”. Если она сбежит, если свяжется с любым из подразделений, которые мы не контролируем, или выберется за пределы системы, нам конец, Пенроуз. Это понятно, не так ли?

— Да, сэр. — Пенроуз сглотнул. — Понятно.

— Хорошо.

Проберт прервал связь и поднялся со своего командирского кресла, чтобы пройтись.

Один или двое мужчин и женщин из CIC[75] Мадоры искоса взглянули на него, но большинство из этих людей служили с ним в течение многих лет, прежде чем он занял пост губернатора. Обязательно служили, иначе бы их сейчас здесь не было. И они знали, что он всегда думает лучше всего, когда движется.

Правда заключалась в том, что, несмотря на то, что он только что сказал Пенроузу, до этого момента все шло на удивление хорошо. К сожалению, этот старый ублюдок Кадфаэль вовремя предупредил Морвенну, чтобы та сбежала, но, несмотря на свою нынешнюю ярость по отношению к Пенроузу, генерал отлично выполнил первую часть своей работы, изменив график дежурств, чтобы назначить батальон, лояльный Проберту, внешней охраной Дворца.

Конечно, он не мог проникнуть в расположение самой Гвардии, но целого пехотного батальона должно было быть более чем достаточно, чтобы штурмовать дворец, особенно с учетом преимущества полной внезапности. За исключением того, что предупреждение Кадфаэля дало страже достаточно времени, чтобы активировать автоматизированную защиту. Практически все гвардейцы и охранницы были убиты в ходе их жестокой операции по удержанию, а атака захватила почти всю общественную зону Дворца, прежде чем включилась внутренняя защита. Но она включились, и атакующий батальон был практически уничтожен автоматикой. Оставшиеся в живых были вынуждены отступить, что, впрочем, не должно было иметь значения, учитывая силы, которые Пенроуз отправил прикрывать выходы со всех путей экстренной эвакуации.

За исключением, конечно, того, что у дорогой кузины Морвенны явно был припасен по крайней мере еще один запасной выход, черт возьми!

По крайней мере, эта чертова бомба, должно быть, вывела из строя Командный центр. Предупреждения Кадфаэля было недостаточно, чтобы спасти мужа Морвенны и ее брата. И слава Богу за это! Если бы императору-консорту Баэддану дали хотя бы час — черт возьми, хоть полчаса — на то, чтобы запустить вторичную компьютерную сеть Цитадели, ущерб, который понес бы Двенадцатый флот, даже представить себе невозможно.

Но Морвенне хватило времени, чтобы сбежать, а народ Ymerodraeth Cymru Newydd был удручающе предан династии Пендарвесов. Они были таковыми почти пятьсот лет, с тех пор как Сенедд[76] будущей Ymerodraeth Cymru Newydd проголосовал за Киру I как за королеву недавно созданной империи.

Если бы на него надавили, Проберт признал бы, что Кира — и большинство ее потомков, но особенно Кира — хорошо относились к своим подданным. Его никогда по-настоящему не интересовала вся эта символическая чушь, которой она напичкала свою новую империю, но он полагал, что это было неизбежно, учитывая, что звездную систему колонизировали безнадежные романтики, стремящиеся воссоздать мир, который никогда по-настоящему не существовал. А символы были важны во время бесконечного кровопролития Отчаянных лет.

Войны, которые на протяжении трех поколений раздирали заселенную людьми галактику, угрожали полностью погасить свет цивилизации, а Ymerodraeth Cymru Newydd была одной из — возможно, даже самой важной — причин, по которой этого не произошло. Проберт признавал и это. Но это была работа не только Пендарвесов. Другие, как и его собственные предки, потратили свою кровь и жизни на ее создание, и, несомненно, полутысячелетие власти, полутысячелетие в качестве самых могущественных монархов в истории человечества — этого было достаточной платой для любой семьи.

Он так тщательно все проанализировал, думал он, шагая взад-вперед, сцепив руки за спиной. По крайней мере, в краткосрочной перспективе все сводилось к тому, кто контролирует Ymerodraeth Cymru Newydd, а в данный момент это был он. С исчезновением флота Метрополии Двенадцатый флот стал единственной крупной военно-космической силой в системе, а с Пенроузом, командовавшим армией из Форт-Протеро, они могли держать все армейские подразделения системы в казармах, пока у Проберта “не было времени определить, кому в системе Капитолия можно доверять”. В конце концов, он же не мог позволить подразделениям, о лояльности которых он не знал, бродить вокруг, прежде чем он станет уверен, что восстановил контроль над ситуацией, не так ли? А с разрушенной Цитаделью и отключенным Дворцом он получил полный контроль над всеми новостными каналами и общественными коммуникационными сетями. Эти каналы излагали его версию событий, дополненную изображениями, на создание которых его люди потратили месяцы, чтобы “доказать” точность этой версии.

Однако, возможно, еще важнее то, что все каналы командования и контроля, как военные, так и гражданские, были направлены из Cymru Newydd в остальную часть империи. Человек, который контролировал эти каналы, мог контролировать и все остальное… до тех пор, пока никто из Пендарвесов не бросит ему вызов. И особенно, если этот человек был любимым кузеном убитой императрицы и ее семьи, сражавшимся за поддержание стабильности, в то время как он выкорчевывал предателей, которые убили их… и просто случайно устранил всех оставшихся сторонников Пендарвесов в процессе. Но если Морвенна сбежит, если она доберется до верного ей армейского подразделения или системы связи, которую он не контролирует, и ее версия событий выйдет наружу, Ад не сдержит реакцию ее подданных.

Ему повезет, если они согласятся просто убить его.

На данный момент практически никто, кроме его собственного штаба, Хамфриса, наиболее доверенных офицеров Пятого корпуса и не более тридцати ключевых офицеров Двенадцатого флота, не знал, что на самом деле произошло на орбите Кимру. Компьютерная симуляция, которую “Парсифаль” скормил другим подразделениям флота, показала, что флот Метрополии открыл огонь как по Цитадели, так и по Двенадцатому флоту. Ужасающие приказы Хамфриса своим кораблям открыть ответный огонь также были частью официальных отчетов. Несомненно, были свидетели, которые могли оспорить эту официальную запись, но ни у кого из них не было данных датчиков, чтобы оспорить его собственную версию… и большинство из них в любом случае собирались умереть. Поэтому, когда его кибернетики наконец смогли проникнуть во внутреннюю программу Y Ford Gron, когда драгоценный “Круглый стол” Киры признал его законным наследником Морвенны…

— Губернатор, я думаю, у нас проблема, — сказал его начальник штаба.

— Доступ ко всем каналам связи заблокирован, Ваше Величество, — докладываю я.

— Я уже знала, что они захватили гражданские и флотские каналы связи, — сказала императрица. — Только надеялась, что защищенные каналы Y Ford Gron все еще открыты.

— Они открыты, Ваше Величество. Тактическая сеть обмена данными работает. К сожалению…

— К сожалению, нам не с кем поделиться, — мрачно говорит она.

— Похоже, это так.

Пока мы разговариваем, мои сенсоры подключаются, представляя мне всеобъемлющий тактический план.

Это бесперспективный план.

— Я обнаружил двенадцать супердредноутов класса “Галахад”, девять авианосцев класса “Нимуэ”, тридцать три крейсера класса “Моргауза” и семь штурмовых транспортов класса “Ллир”, ваше величество.

Главный экран загорается, отображая пиктограммы кораблей над нами для глаз императрицы, и ее губы сжимаются.

— И мы никак не можем связаться напрямую ни с одним из них, — говорит она.

— Я мог бы попробовать связаться с помощью лазерной связи, — предлагаю я.

— Я пыталась связаться с ними используя дворцовую связь во время их атаки на Флот Метрополии, до того, как был разрушен Командный центр, — отвечает она. — Все попытки были отклонены. Должно быть, Абелин держит их в режиме защищенной связи. — Она скалит зубы. — Фактически, он почти наверняка приказал им отключить связь, за исключением канала передачи данных и прямой связи с флагманом. Последнее, что он сможет себе позволить, — это чтобы я напрямую разговаривала с кем-то, кто не является частью его заговора, и дала им понять, что происходит на самом деле.

— Это логичный вывод, — соглашаюсь я. — Однако это не меняет того факта, что я способен обрабатывать до десяти кораблей одновременно с помощью незашифрованных лазерных сигналов. Если хотя бы один из них будет принят, это может серьезно подорвать его позиции.

— И пока ты будешь обрабатывать их лазерами, ты обеспечишь им маяк для их самонаводящихся ракет.

— Подтверждаю. Тем не менее, АББП класса Amddiffynwr не составит труда заблокировать системы наведения даже без маяка наведения, — отмечаю я.

— Да, но если они насытят твою оборону ракетами с лучевым наведением, что произойдет с вероятностью перехвата?

— Она уменьшится.

— На сколько?

— Это невозможно предсказать с истинной точностью, Ваше Величество. Однако, это будет порядка семи целых и трех десятых процента.

— Я так и думала.

Она сидит молча, размышляя над цифрами.

— Твои внешние устройства отключены, — говорит она после восьми и четырех десятых секунды раздумий. — Но TDS находится в контакте с внутренними системами Дворца?

— У нас ограниченный доступ, — отвечаю я. — Достаточно только для информационных запросов и загрузки данных.

— Но у тебя есть связь с серверами?

— Подтверждаю, Ваше Величество.

— Хорошо! — Она холодно улыбнулась. — Выполнить команду “Авалон Омега”.

— Ваше Величество, я не распознаю эту команду.

— Да, пока не распознаешь, — отвечает она. — Гамма-Семь-Три-Майк-Девять-Один-Один-Гольф-Морвенна.

Этот командный код я тоже не распознаю, но программа, спрятанная глубоко в моей основной памяти, так глубоко, что я даже не подозревал о ее существовании, распознает. Полноценная, автономная компьютерная подсеть, о существовании которой я даже не подозревал, оживает глубоко в моем центральном ядре, когда команда императрицы связывает меня напрямую с центральными компьютерами Дворца. Моя осведомленность стремительно возрастает, когда эти компьютеры — все эти компьютеры — распознают эту подсеть, и я становлюсь не просто старшим подразделением Y Ford Gron, но и Командным центром.

— Полный доступ установлен, ваше величество, — докладываю я. — Контроль получен.

— Мы можем проникнуть в планетарную сеть? — резко спрашивает она.

— Ответ отрицательный, Ваше Величество. Весь Дворец заблокирован. Я контролирую только его внутренние системы.

— Тогда активируй Ddwyfronneg, — отвечает она. — И подготовь энергетические батареи.

— Да, Ваше Величество.

Ddwyfronneg — "Нагрудник" на стандартном английском — это противоракетный щит Императорского Дворца. Это система прикрытия местности, достаточная для того, чтобы остановить практически любую бомбардировку Дворца или города Карлеона. Однако это чисто пассивная защита.

Энергетические батареи, спрятанные под безукоризненно ухоженной территорией Дворца, таковыми не являются. Я бы предпочел сначала активировать оружие, но для его полной готовности потребуется гораздо больше времени, а его энергетические сигнатуры при включении будут безошибочно распознаны сенсорами Двенадцатого флота. Вместо этого я должен сначала активировать оборону, чтобы защитить оружие от упреждающего огня предателей.

— Ddwyfronneg активируется через девяносто пять секунд, Ваше Величество, — сообщаю я ей. — Энергетические батареи будут включены через десять минут.

— Хорошо! — Ее глаза сияют. Абелину это не понравится.

* * *

Абелин Проберт проглотил проклятие, взглянув на изображение гигантской боевой машины, появившейся из склепов под Императорским дворцом.

— У них только одно такое? — резко спросил он своего начальника штаба.

— Мы не обнаружили, сэр. — Голос бригадира Липпмана звучал так же обеспокоенно, как и у Проберта. — Но мы не замечали и этого, пока он не вышел на открытое пространство. Здесь слишком много вскрышных пород[77] и слишком много помех от других источников энергии, чтобы мы могли увидеть, что может происходить под Дворцом.

— Если бы их было больше одного, мы бы уже заметили это, сэр, — сказал полковник Джарвис. Проберт посмотрел на него, и оперативный офицер пожал плечами. — Меня не волнует, насколько мощным может быть Amddiffynwr, губернатор. При нашей орбитальной огневой мощи, они не пошлют ни единого подразделения, чтобы противостоять нам, если бы это было необходимо.

— Но как, черт возьми, они вообще смогли запустить хотя бы одно из них? — спросил Проберт, поворачиваясь к своему штабному кибер-офицеру.

— Я не знаю, сэр. — Полковник Шапиро покачала головой. — Это не должно было быть возможным. Внешние устройства надежно заблокированы. Им пришлось бы делать это изнутри, используя внутренний интерфейс командной палубы, но никто не смог бы пройти через внешние устройства, чтобы сделать это!

Она пристально смотрела на возвышающийся АББП, который приближался к устью глубокой долины, окружавшей Императорский Дворец и город Карлеон. Там он остановился, подняв лазеры и рейлганы, и глаза Шапиро сузились.

— Ходили слухи… — пробормотала она.

— Что за слухи? — Голос Проберта звучал резко.

— Ох. — Шапиро встряхнулась. — Простите, сэр. Ходили слухи об имплантатах Императорской семьи. Слухи о том, что были бэкдоры — протоколы переопределения — о которых больше никто не знал.

Что-то холодное, с десятками крошечных лапок, поползло по спине Абелина Проберта. До него доходили те же слухи, но Морвенна всегда их опровергала. Неужели…?

— Что бы это ни было, сэр, — сказал Джарвис, — оно не может иметь большого значения. Если бы это было так, их там было бы больше.

— Возможно… — Шапиро на мгновение задумалась, затем пожала плечами. — Возможно, сэр, что имперские имплантаты несут в себе протокол перехвата, позволяющий кому-то пройти через внешние системы и периферийную безопасность. Но Лиам прав. Если бы они могли активировать более одного из них, они бы это сделали.

Она спокойно посмотрела на Проберта.

— На данный момент это только предположение, сэр, но наиболее вероятным объяснением является то, что кто-то физически находится на борту этого подразделения. Кто-то с бэкдором, который игнорирует или обходит внешние системы… но только для этого подразделения.

— Кто-то с… — начал Проберт, но остановился, когда ледяные мурашки по спине стали еще холоднее. Конечно же, Морвенна не могла…

— Губернатор? — сказал кто-то, и Проберт оглянулся через плечо на старшего техника-сенсориста вахты. Выражение лица унтер-офицера было… странным, подумал он.

— Да, мастер-сержант.

— Сэр, мы считываем код его транспондера.

— И? — раздраженно сказал Проберт.

— И это Y Ford Gron Alpha, сэр.

Проберт стиснул зубы. FG “Альфа”. Это был АББП, известный как Артур, самое старшее подразделение Y Ford Gron. Единственное уцелевшее подразделение, которое служило бок о бок с Кирой Пендарвес. О его достижениях и боевых почестях ходили легенды, и точно так же, как всегда ходили нелепые слухи о бэкдорах и имплантатах императорской семьи, ходили слухи и об особых способностях Артура. О возможностях, заложенных в нем и ни в каком другом подразделении Y Ford Gron. И если там, внизу, была Морвенна, если ей удалось активировать FG Альфу, кто знает, на что она способна? Конечно, это всего лишь единственный АББП, но если хотя бы половина рассказов правдива…

— Может ли эта штука поднять линк с Дворцом? — спросил он.

— Я… не знаю, сэр. — Шапиро покачала головой. — Я бы сказала, что это невозможно, по крайней мере, не к интерфейсам управления. Они закрыты всеми существующими системами безопасности, поэтому доступ к ним должен быть невозможен, особенно при отключенном Командном центре. Но мы не знаем всего о коммуникационных протоколах Y Ford Gron. Или о полномочиях его командования. И сам факт того, что он активирован, означает, что у Императрицы должна была быть по крайней мере одна точка доступа, о которой мы ничего не знали. Так что, боюсь, это вполне возможно.

— Может ли он подключиться к системам вооружения?! — Тон Проберта был резким. Шапиро поджала губы при этом вопросе, но твердо покачала головой.

— Мы не смогли добраться до автоматической противопехотной обороны, потому что это автономная система, но мы точно знаем, что Командный Центр был уничтожен, как и планировалось, губернатор, — сказала она. — С исчезновением Центра пропал и интерфейс для наступательных систем. Он был физически уничтожен, когда взорвалась бомба. Так что, даже если предположить, что он сможет попасть в сеть Дворца, он не сможет…

— Сэр, только что активирован Ddwyfronneg! — внезапно сказал Джарвис, и Проберт побледнел. Он нажал кнопку на своей консоли, и на его дисплее появился адмирал Хамфрис.

— Губернатор, мы обнаруживаем…

— Я знаю, что вы обнаруживаете! — рявкнул Проберт. — Вытащите нас из зоны действия Дворца — и немедленно!

* * *

— Черт! — говорит Императрица, и я разделяю ее чувства, если не эмоциональные всплески.

Я опасался, что предатели поймут, что энергетические батареи не могут сильно отставать от Ddwyfronneg, но я подсчитал, что им потребуется минимум десять и шесть десятых минуты, чтобы начать эффективные действия по уклонению. К сожалению…

— Что бы ты еще ни хотел о нем сказать, этот ублюдок быстро соображает, — говорит Императрица через мгновение.

— Так и есть, Ваше Величество, — соглашаюсь я, когда открываются защитные купола и поднимается энергетическое оружие. Установленные на них плазменные каналы заряжаются, но еще недостаточно, чтобы стрелять. — Решающим фактором, однако, было то, что он, должно быть, поддерживал свои двигатели в полной готовности. Я ожидал, что они вернутся в режим ожидания, как только он выйдет на планетарную орбиту, учитывая его очевидную уверенность в том, что он контролирует тактическую ситуацию.

— По-видимому, даже предатели, совершающие массовые убийства, могут проявлять дальновидность, — отвечает Императрица, ее серые как сталь глаза наблюдают, как значки на моем дисплее устремляются к горизонту Дворца. Энергетические батареи — это оружие прямой наводки. Как только они поместят горизонт планеты между собой и Дворцом…

— Активация, — сообщаю я.

— Вступить в бой! — рявкает Императрица.

* * *

Корабли Роберта Хамфриса стали бешено ускоряться к горизонту Дворца на полной боевой мощности почти за две минуты до того, как включились батареи. С компенсаторами, настроенными на красную черту, они могли выдержать тридцатипятикратную гравитацию. К тому времени, как Артур смог открыть огонь, они преодолели более двух тысяч километров, круто спикировав к более низкой орбите. Они будут находиться в огневом поле всего десять секунд.

Но иногда десять секунд могут быть действительно очень долгим временем.

Двадцать разрядов ярости устремились вверх через порталы в Ddwyfronneg, каждый с плотностью энергии, превышающей плотность в сердце звезды G2[78] этой звездной системы.

* * *

Проберт ударил кулаком по своей консоли, когда шесть супердредноутов Двенадцатого флота, включая HMS “Парсифаль”, исчезли в ослепительно ярких шарах. И они погибли не в одиночку. Все девять авианосцев Хамфриса и пять из его тридцати трех крейсеров взорвались с одинаковой силой.

Морвенна — или кто там, черт возьми, был на борту этой штуки — точно знала, что делает, свирепо подумал он. Его штурмовые транспорты, расположенные последними в первоначальном построении Двенадцатого флота, получили достаточно времени, чтобы уйти из-под обстрела, но все его заатмосферные истребители пропали вместе с авианосцами. Все до единого! При этом потеря супердредноутов и крейсеров была для него практически несущественна... За исключением, конечно…

— Губернатор, — сказал Липпманн, — Мы получаем запросы на связь практически от каждого корабля.

Голос начальника штаба звучал напряженно, и Проберт не винил его. Конечно, они получали запросы на связь! Сам Дворец стрелял по ним!

Он на мгновение сжал кулаки, затем глубоко вздохнул.

— Свяжитесь с генералом Гласкоком. Скажите ему, что я хочу, чтобы корпус был готов к полной атакующей высадке ASAP[79]. Скажите ему, что у него есть двадцать минут и ни секундой больше.”

Липпман посмотрел на него, и Проберт увидел протест в глазах начальника штаба. Пятый корпус прибыл подготовленным к операции по оказанию помощи. Его шаттлы были загружены легкими боевыми мехами и бронетранспортерами, предназначенными для приземления в условиях слабого или, что еще лучше, несуществующего сопротивления и максимально быстрого расширения зоны контроля. Но такая высадка будет самоубийством против обороняющегося противника, тем более, если это — Amddiffynwr. Это означало, что каждый из этих шаттлов должен был быть разгружен, а затем перезагружен в тяжелой штурмовой конфигурации.

И ни за что на свете они не смогли бы сделать это всего за двадцать минут.

Но Липпман знал, что Проберт знает это даже лучше, чем он сам. Протесты умерли невысказанными, и он кивнул.

— Я скажу ему, губернатор.

— Хорошо, — проскрежетал Проберт и посмотрел на своего офицера связи.

— Соедините меня со всеми подразделениями, майор Биннион, — сказал он ей ровным голосом.

— Да, губернатор!

Биннион постучала по клавишам своей консоли, затем кивнула ему, когда рядом с его визуальным датчиком снова загорелся индикатор готовности.

— Это губернатор, — сказал он без предисловий. — Я знаю, то, что только что произошло, потрясло вас всех. Меня это тоже шокировало. Мы уже знали, что предатели, должно быть, проникли и в Цитадель, и во Флот Метрополии. Я не ожидал, что они смогут преодолеть защиту Командного центра, и слишком много наших товарищей погибло из-за моей самоуверенности.

Он позволил своему тону понизиться, мышцы его лица напряглись, и покачал головой.

— Однако, мы получили некоторые данные с датчиков, которые могут это объяснить, — продолжил он через мгновение мрачным голосом. — Как раз перед тем, как энергетические батареи дворца открыли огонь, из-под него появился единственный Amddiffynwr. АББП не предпринял никаких попыток связаться с нами, фактически, даже отклонил все наши попытки связаться с ним. Единственный вывод, к которому я могу прийти, это то, что каким-то образом предатели, должно быть, взломали систему безопасности по крайней мере одного подразделения Y Ford Gron и использовали это в своих интересах.

Он снова сделал паузу, позволяя сказанному улечься в головах, и представить его последствия. Абсолютная лояльность и надежность Y Ford Gron были одной из незыблемых констант империи. АББП просто невозможно было подкупить. И все же…

— Как это могло быть сделано, на данный момент ни я, ни кто-либо из моих сотрудников и офицеров-кибернетиков не может объяснить, — сказал он после. — Но что мы точно знаем, так это то, что, похоже, они смогли добраться только до одного Amddiffynwr, поскольку к нему не присоединились дополнительные АББП. К сожалению, из того, что только что произошло, очевидно, что предатели также захватили Командный центр или, по крайней мере, достаточную его часть, чтобы контролировать вооружение и оборону Дворца, и Amddiffynwr, похоже, занял позицию, с которой он может пресечь любую попытку проникнуть во Дворец.

— У Двенадцатого флота слишком мало огневой мощи, особенно после тех потерь, которые мы только что понесли, чтобы прорваться через Ddwyfronneg с орбиты, даже если бы мы смогли продержаться против энергетических батарей достаточно долго, чтобы это сделать. Хуже того, необходимое количество огня также убило бы всех во дворце, включая Императрицу. Но даже это не самая большая проблема, с которой мы сталкиваемся, потому что сопутствующий ущерб практически уничтожил бы всю столицу, что привело бы к гибели миллионов людей, а мы — защитники Ymerodraeth Cymru Newydd. Мы не серийные убийцы, и я отказываюсь становиться ими. А это значит, что я должен попросить наш наземный боевой отряд о мучительной жертве.

— Единственный способ добраться до Дворца, вернуть себе Командный центр, деактивировать Ddwyfronneg и энергетические батареи и спасти императрицу — если она все еще жива и находится где-то внутри дворца — это получить доступ по земле. С потерей наших авианосцев будет невозможно обеспечить прикрытие с воздуха, но нам необходимо вернуть Дворец или, — как я понимаю, это причинит боль всем нам, — разрушить его. Я не хочу этого делать. Бог мне свидетель, я не хочу! Я хочу вернуть его в целости и сохранности, чтобы мы могли обыскать каждый уголок в поисках Ее Величества и ее детей. Они не «просто» Императорская Семья, насколько я понимаю. Они моя семья. И это правда, я хорошо знаю императрицу Морвенну. Ее первым приказом для нас будет пресечь эту подлую измену, а вторым — сделать это без массовых жертв среди гражданского населения… даже если для этого потребуется полностью уничтожить Дворец и всех, кто в нем находится.

— Это стало нашей суровой обязанностью, и никто лучше меня не знает, как дорого это может обойтись. Но Пятый корпус никогда не подводил Империю или меня, и я знаю, что вы не подведете нас и сейчас. Мы с моим штабом разрабатываем план атаки, и я лично буду руководить ею. Бог поможет правым!

Он яростно смотрел в камеру полдюжины вдохов, затем отключил связь и снова посмотрел на главный тактический дисплей. У них больше не было прямой видимости Дворца, но у них был доступ к множеству наземных систем, которые ее имели, и его губы искривились в безмолвном рычании, когда огромная военная машина поднялась на гребень холма, и люки на ее борту открылись. Ее позиция располагалась так, чтобы прикрывать все подходы к долине, а дистанционные инженерные подразделения спускались по пандусам из этих люков. Они начали закапывать АББП, и он ничего не мог сделать, чтобы остановить их.

У генерал-лейтенанта Кэдви Гласкока заныли зубы от напряжения челюстных мышц, пока он наблюдал за хаосом на палубе Браво штурмового транспортного шаттла “Арианрод”[80]. Внутренние переборки были забаррикадированы потоком легкобронированных единиц, БТР и небронированных GEV[81], которые были втиснуты в любое доступное пространство и упакованы вместе, как старые добрые сельди. На обеих других палубах “Арианрода” царила такая же суматоха, как и на Браво, но его командирский танк класса “Cadlywydd”[82], модифицированный “Rhyfelwr”[83], который пожертвовал половиной своих магазинов и двумя третями своей емкости дронов, чтобы вписаться в заполненную командную палубу и связанный с ней боевой информационный центр, был размещен в огромном грузовом отсеке Браво, так что именно здесь он и должен был находиться. И он был здесь, в ожидании, слишком долго. Палубные команды “Арианрода” были не хуже всех, кого он видел за почти тридцать лет имперской службы, но даже они были на пределе возможностей, управляя этой эволюцией.

По крайней мере, они почти закончили с перегрузкой. Он не хотел думать о кошмарной задаче, с которой столкнется Арианрод, разбираясь с путаницей, которую собиралась оставить после себя 521-я бронетанковая бригада, но последние из его подразделений должны были погрузиться на посадочные шаттлы. Не за те двадцать минут, которые выделил губернатор Проберт, но и за гораздо меньшее время, чем потребовалось бы для осуществления любого разумного оперативного плана.

И это действительно беспокоило его. Слишком много всего происходило, слишком много неясных моментов развевалось на ветру, в который превратилась эта операция. Такого не должно было случиться. Проберт так тщательно все спланировал, заверил его и остальных, что все переменные были учтены. А теперь вот это.

Растерянность среди его персонала была очевидна… Как и их страх, как бы они ни старались это скрыть. В отличие от Гласкока, они понятия не имели, зачем на самом деле оказались здесь, и шок обрушился на них резко и быстро. Очевидно, что некоторые из них были не совсем уверены в том, что их начальство понимает, что происходит — или, по крайней мере, говорит об этом правду. Но они знали, на что способен Amddiffynwr, и столкнуться с чем-то подобным, когда их уверенность уже пошатнулась…

— В чем дело, генерал? — спросил голос из его персонального коммуникатора. Он посмотрел на экран, а Абелин Проберт пристально уставился на него.

— Мы почти завершили погрузку, губернатор, — сказал он. — Я знаю, что это заняло гораздо больше времени, чем кому-либо из нас хотелось бы, но возникла… э-э-э… небольшая путаница из-за внезапной смены задач.

К его облегчению, Проберт просто фыркнул, горько посмеявшись над выбранным им существительным.

— Однако палубная команда на высоте, сэр, — продолжил он, — и, по моим оценкам, осталось не более пяти-десяти минут, чтобы загрузить последнего Rhyfelwr на борт.

— Хорошо! — Проберт свирепо улыбнулся с маленького дисплея, а Гласкок прочистил горло.

— Губернатор, я понимаю, что это срочно, но среди моих людей довольно много… неуверенности. Войска в замешательстве. Встревожены. Я не знаю, собираются ли они…

— Войска будут делать все, что мы им прикажем, генерал, — ровным голосом произнес Проберт, и теперь на его лице не было ни веселья, ни горечи. — А вы пойдете и захватите Дворец и отключите эту чертову оборону!

— Я просто обеспокоен тем, что…

— Ваша единственная забота, черт возьми, — это Amddiffynwr. А теперь сажайте свои подразделения на борт этих чертовых шаттлов, чтобы мы могли начать, черт возьми!

* * *

Я отправляю вторую группу разведывательных беспилотников.

Штурмовые шаттлы приземлились вне зоны обстрела Дворца, что также делает их недоступными для меня, и мои дроны наблюдают за высадкой боевых подразделений. Шансы неблагоприятны. Один Amddiffynwr обладает большей огневой мощью, чем целая бронетанковая бригада, но нам противостоит не бронетанковая бригада. Там их пять.

— Я бы хотела, чтобы у нас было еще несколько Amddiffynwr, Артур, — говорит Императрица, когда эти отряды начинают приближаться к нам.

— Как и я, Ваше Величество.

Мои дроны обнаруживают сигнатуры выбросов тяжелых танков класса Rhyfelwr. Каждый из них весит около шести тысяч тонн, основное вооружение состоит из двух 20-сантиметровых рельсотронов, а в каждой бригаде, действующей против нас, их по двадцать.

Тактический баланс был бы неблагоприятным при любых обстоятельствах, но было бы намного лучше, если бы мы могли маневрировать. К сожалению, это невозможно. Ddwyfronneg образует купол над долиной горной реки, в которой расположены город Карлеон и Императорский Дворец. Ширина входа в эту долину составляет тридцать километров. Это фронт, который мы должны защищать. И чтобы прикрыть мертвую зону на подступах, мы должны удерживать высоту, что диктует статическую оборону с открытой позиции.

Рядом со мной край Ddwyfronneg круто спускается вниз, едва достигая сорока метров над моей основной сенсорной мачтой в нашей текущей позиции. Это хорошо, поскольку это серьезно затруднит непрямые огневые атаки и означает, что они должны будут атаковать нас в лоб. Но плохо тем, что оставляет недостаточный зазор для моего собственного боевого экрана, поэтому не будет пассивной защиты, способной перехватить фронтальный огонь по мере его приближения. Мои дистанционные модули построили достаточно высокую насыпь, чтобы в положении с опущенным корпусом была защищена нижнюю треть моего корпуса и мои гусеничные системы. По сути, я превратился в неподвижную крепость, а другие дистанционные были заняты разрушением мостов, пересекающих реку, и минированием подходов к ним. Я также развернул свои ударные беспилотники Saeth[84], но превосходящие силы противника и отсутствие боевого экрана требуют, чтобы я сохранил их для усиления своей противоракетной обороны, а не использовал в надлежащем режиме атаки. К счастью, уничтожение авианосцев лишило противника его пилотируемой поддержки с воздуха и тысяч беспилотных летательных аппаратов, которые были на борту каждого “Нимуэ”. К сожалению, каждый Rhyfelwr может развернуть два собственных Saeth.

— Все еще не удается взломать блокировку связи Проберта? — спрашивает императрица.

Подразделения Пятого корпуса, как и подразделения Двенадцатого флота, используют максимальные протоколы электронной безопасности. Все, что не содержит правильных кодов авторизации, автоматически блокируется в их системах связи и обмена данными. Против такого противника, как я, способного подделывать сообщения, генерировать мошеннические приказы и вторгаться в компьютерные системы, это всего лишь благоразумие.

— Ответ отрицательный, ваше величество. Их система безопасности связи… надежна, и все попытки взломать ее шифрование в режиме реального времени потерпели неудачу. Я могу расшифровать большую часть их трафика, который я записал, но они используют систему скачкообразного шифрования, которую я не могу предвидеть без доступа как к основным часам, так и к программному обеспечению для шифрования.

Она молча кивает, но ее лицо напрягается, и я все понимаю. Из трафика, который мне удалось расшифровать, мы знаем, что очень немногие из персонала, собирающегося напасть на нас, знают, что они действуют в поддержку государственного переворота. Фактически, они верят, что действуют ради спасения императрицы и ее семьи, если кто-то из них еще жив, и что я был развращен предателями, которых они должны уничтожить.

И никто из них не получил ни одного из сообщений, которые Императрица отправила — и продолжает отправлять — чтобы рассказать им правду о том, что произошло. Они не могут ее услышать… и поэтому они нападут на нее, попытаются убить, даже не понимая, что их обманули.

И у меня не будет другого выбора, кроме как убить их, защищая ее.

* * *

В углу визуального дисплея командирского танка “Cadlywydd” Абелина Проберта появилось сообщение, которое не было видно ни одному из его подразделений.

— Я призываю всех вас выслушать меня! — Страстно произнесла Морвенна Пендарвес из этого маленького окошка, слышно было только через его личный наушник. — Вам солгали! Флот Метрополии никогда не был агрессором, и Абелин Проберт здесь не для того, чтобы предотвратить переворот! Он здесь, чтобы совершить переворот, и для этого он использует вас! Я умоляю вас, прекратите. Откажитесь выполнять его приказы. Y Ford Gron существует для того, чтобы защищать подданных Ymerodraeth Cymru Newydd, а не убивать их! Но если вы продолжите атаку, у меня не будет иного выбора, кроме как открыть ответный огонь.

Он наблюдал за ней, пока “Cadlywydd” катился вперед вместе с резервными бригадами. Он слушал эту мольбу, которую мог видеть, слышать только он, и улыбался.

* * *

— Это все из-за этого ублюдка Абелина, — с горечью говорит Императрица. — Без него и его лжи — и его способности быстро придумывать всякий раз, когда ему нужна новая — сочетание защиты Дворца и твоего присутствия почти наверняка заставило бы кого-нибудь задуматься, что, черт возьми, происходит. Если уж на то пошло, тот, кто с ним заодно, может просто сдаться! Жаль, что мы упустили его, когда ты уничтожил “Парсифаля”.

— Я тоже сожалею об этом, Ваше Величество, — отвечаю я со значительным преуменьшением. — В то время казалось логичным такое распределение огня, учитывая ситуацию, какой мы ее знали.

— О, согласна! — отвечает она. — Все трансляции велись с “Парсифаля”, что делало логичным его присутствие там. Но он, должно быть, передавал информацию через него с другого корабля, и мне следовало рассмотреть такую возможность. Может, он и предатель, ублюдок-убийца, но он всегда командовал с фронта, и он из армии, а не из флота. Если уж на то пошло, ему понадобится прибыть сюда как можно раньше, чтобы контролировать любые непредвиденные ситуации по мере их возникновения. Конечно же, он будет со своими войсками, когда они высадятся.

Я обдумываю это в свете информации, которую я узнал из его досье, и прихожу к выводу, что она права. С другой стороны, это еще раз напоминает мне о том, где она находится.

— Ваше Величество, я бы чувствовал себя намного лучше, если бы вы удалились во Дворец, — говорю я. Я говорю это не в первый раз, и она снова качает головой.

— Этого не произойдет. — Она напрягается от шока, окруженная моими визуальными дисплеями. — Я нужна здесь, чтобы быть уверенной, что ты остаешься онлайн, Артур. Даже если бы мы этого не сделали, я не буду бегать от этих людей. Ни сейчас, ни когда-либо. И каждая минута, которую мы здесь проводим, — это еще одна минута для полковника Уиллиса, чтобы доставить моих детей в безопасное место. Кроме того, — она показывает зубы, — я читала дневники Киры. Я точно знаю, что вы с ней значили друг для друга… и для ее семьи. Моей семьи. Как долго ты защищал нас. Я не убегаю и не брошу тебя.

Я готовлюсь ответить, но…

— Встречный огонь, — вместо этого говорю я.

* * *

Здесь не было места для изящества.

Тактическая ситуация была предельно проста: АББП контролировал единственно возможный подход, и единственный способ атаковать его был впереди.

Каждый член Пятого корпуса знал, что это будет ужасно. Даже ужаснее, чем было раньше. Потрясения обрушились на них быстро и сильно. Предательство Флота Метрополии, разрушение Цитадели и гибель императорской семьи потрясли их до глубины души, а теперь им было предложено штурмовать врата самого ада. Одному богу известно, скольким из них предстояло умереть, но они понимали, что цена крови и человеческих жертв будет чудовищной.

И все же они были Имперской Армией Ymerodraeth Cymru Newydd, и надвигающийся Amddiffynwr был захвачен предателями. Теми же предателями, которые убили их любимую императрицу и всю ее семью. Которые уже уничтожили так много преданных ей мужчин и женщин. И вход в долину смерти был единственным способом добраться до этих предателей.

Это они тоже знали. И вот машины двух их передовых бригад двинулись вперед, прикрываемые беспилотниками Saeth. Тяжелые танки шли впереди, пробираясь на своих гусеничных системах, с флангов шли более легкие транспортные средства личного состава, они поднимались по склону насыпи, которая возвышалась перед АББП на расстоянии восьми километров. Им пришлось подняться достаточно высоко и открыть большую часть корпусов танков для использования вооружения, установленного на турелях, и миновать гребень. Никто из них не хотел давать Amddiffynwr так много целей, но у них не было выбора.

Они заняли свои позиции, и на их дисплеях прямого обзора впервые появился АББП. Его боевой корпус был настолько широк, что казался почти приземистым, несмотря на то, что ракетная палуба возвышалась на тридцать метров над землей, и у всех внутри все сжалось, когда четыре динамически установленные башни его основного вооружения переместились, чтобы навести на них его рэйлганы.

Но он не выстрелил. По крайней мере, не сразу.

Десять секунд прошло в напряжении, а затем…

— В бой! — Рявкнул Кэдви Гласкок.

Ударные волны выбили глубокие борозды на склоне перед 521-й бронетанковой бригадой, когда 20-сантиметровые сверхплотные снаряды со скоростью 9000 метров в секунду вылетели из их спаренных рельсотронов. Подкалиберные пенетраторы сбрасывали “башмаки”, которые несли их по каналам рельсовых орудий, и те же самые ударные волны оставляли за собой змеящиеся следы пыли, когда они устремлялись к своей цели. Каждый из этих 2150-килограммовых дротиков обладал кинетической энергией почти 21 тонны старомодной химической взрывчатки, и каждое орудие могло выплевывать такой снаряд каждые пятнадцать секунд.

Rhyfelwr-ы генерала-лейтенанта Гласкока в урагане ненависти выпускали по Артуру 160 пенетраторов в минуту.

* * *

Мои системы радиоэлектронной борьбы сделали все возможное, но управление огнем Пятого корпуса ухудшено не более чем на двадцать три целых и семь десятых процента. Я не могу уклониться от огня Rhyfelwr-ов, я не могу его пресечь, и у меня нет боевого экрана, чтобы отвести его. Я могу только терпеть.

Ураган кинетических снарядов обрушивается на меня. Мне повезло, что пилотируемые машины не могут синхронизировать свой огонь так же точно, как это могли бы сделать Amddiffynwrs. Они бьют потоком, а не одним мощным ударом молота, и могут попасть в меня только спереди — только по моей лобовой броне.

Мой гласис представляет собой цельную пластину из имперской боевой стали толщиной в три метра. Его матрица содержит как абляционные, так и антикинетические слои полусжатой материи, сплетенные между собой на молекулярном уровне производящими нанитами. Это самая прочная броня, которую когда-либо создавала человеческая раса, но огонь Rhyfelwr-ов обрушивается на нее подобно сверхскоростному цунами. Энергия удара отбрасывает меня назад на амортизаторах подвески, в то время как близкие промахи выбрасывают облака пыли, грязи и испарившейся почвы. Моя командная палуба установлена на внутренних амортизаторах для защиты персонала. Несмотря на это, амортизационная рама Императрицы жестоко молотит ее, когда эта кувалда ярости обрушивается на меня.

И тут прилетают ракеты.

* * *

Проберт уставился на свой дисплей, наблюдая, как Amddiffynwr исчезает под потоком раскаленных ударов. При своей скорости пенетраторы Rhyfelwr-ов обладали едва ли не большей энергией, чем кинетические снаряды, и попадали в цель в виде испаряющихся огненных шаров.

Несмотря на свою долгую армейскую карьеру, Проберт никогда не сражался бок о бок с Y Ford Gron. И, по понятным причинам, он никогда не сражался против его подразделений… до сих пор. Он знал их репутацию, изучил все несекретные — и как можно больше засекреченных — подробности о них, но при этом прекрасно осознавал, как мало он на самом деле знает. Он ненавидел планировать любую операцию, когда у него было так мало достоверных данных об истинных возможностях оппозиционных сил. Но из десятилетий личного опыта он знал, на что способны его Rhyfelwr-ы. И поэтому, наблюдая, как огонь тяжелых танков обрушивается на Артура, он знал, что ничто не сможет пережить это жестокое наказание.

В состав каждой бригады Пятого корпуса входил батальон непрямой огневой поддержки из восемнадцати ракетных танков Saethwr[85]. Они были намного легче, чем Rhyfelwr, и никогда не предназначались для ведения огня прямой наводкой. Их броня предназначалась только для защиты от взрывной волны, осколков снарядов и шрапнели, а не от проникающего или энергетического оружия, установленного на их более тяжелых собратьях.

Ddwyfronneg исключил из игры огонь с закрытых позиций под большим углом, но их сложные ракеты были так же способны атаковать с огибанием рельефа местности, и, в отличие от Rhyfelwr, все Saethwr Пятого корпуса могли вести огонь одновременно. Их было девяносто, каждый с двадцатью четырьмя ракетными ячейками вертикального пуска, и более двух тысяч ракет были выпущены единым залпом по одному Amddiffynwr.

Ни одна из этих ракет не была оснащена ядерной боеголовкой. В глубине души Проберт предпочел бы использовать ядерное оружие, но это было бы слишком для мужчин и женщин, которые думали, что они здесь для того, чтобы отбить Дворец у предателей и освободить Карлеон. И поэтому они были снаряжены кумулятивными зарядами и самоформирующимися осколочными боеголовками, предназначенными для поражения гораздо более тонкой брони, защищающей верхнюю палубу Amddiffynwr. Теперь они устремились в атаку, рассредоточиваясь по мере приближения, а затем сходясь, чтобы нанести одновременный, скоординированный удар со всех 360°.

Точечная защита Amddiffynwr пронзила пыль, дым и ярость, и его окружил новый, клубящийся ореол взрывов. Десятки — множество — этих ракет исчезли, не долетев до цели. Дюжина дронов Saeth, размещенных вокруг, уничтожила еще больше, но более тридцати достигли цели, и Проберт торжествующе оскалил зубы, когда они взорвались в катящейся волне пламени.

И ни один выстрел не был произведен в ответ по Пятому корпусу.

* * *

— Повреждения вспомогательных систем вооружения приближаются к двенадцати процентам, — сообщаю я. На самом деле в этом нет необходимости. Императрице доступна та же информация с окружающих ее визуальных дисплеев. Но, с другой стороны, это необходимо. — Башня “Браво” выведена из строя. Точечная защита уменьшилась до семидесяти одного целого и девяноста двух сотых процентов от базовой. Лобовая броня ослаблена на ноль четыре целых и две десятых процента. Сенсорные возможности снижены до восьмидесяти семи целых и пяти десятых процента.

Я делаю паузу, а затем говорю то, что должно быть сказано.

— Ваше Величество, мы должны открыть ответный огонь.

* * *

Морвенна Пендарвес закрыла глаза, когда командная палуба взбрыкнула и содрогнулась вокруг нее, и сквозь шум донесся голос огромной военной машины. Он был почти нежным, этот голос, но в то же время в нем звучала сталь, и он сказал ей, что должно произойти то, о чем она знала с самого начала, и она знала, что он прав. И все же она боролась с этим знанием, отчаянно пыталась его отвергнуть. Во многих отношениях ей было бы легче умереть самой, чем убивать стольких хороших мужчин и женщин, которые стремились только выполнять свой долг перед Империей — и Императрицей — которым они поклялись служить. Но она была Императрицей. В отличие от них, она знала, что на самом деле поставлено на карту… и чего требует от нее долг — этот холодный, неблагодарный хозяин.

Она сжала кулаки, когда неизбежное накатило на нее, как море, наполнив горечью своего яда, а затем глубоко вдохнула.

— В бой! — резко скомандовала она.

* * *

Толщина лобовой брони тяжелого танка Rhyfelwr 90 сантиметров, что составляло менее трети брони Amddiffynwr. Его 20-сантиметровые бронебойные снаряды имели массу 2,1 тонны и генерировали 87 000 мегаджоулей кинетической энергии.

43-сантиметровые бронебойные снаряды Amddiffynwr весили более 13 тонн и вырабатывали более полумиллиона мегаджоулей — эквивалент 128 тонн устаревшей химической взрывчатки, в зоне поражения диаметром менее полуметра.

* * *

Проберт откинулся в своем командирском кресле, когда гиперскоростные шила без особых усилий взрезали самую толстую броню Rhyfelwr 521-й бригады и пронзили троих из них огненным копьем. 6000-тонные машины извергались подобно обезумевшим вулканам, когда эти снаряды проникали прямо по длинным осям их корпусов, раскалывая и испаряя все на своем пути. А затем они вырвались сквозь заднюю броню танков, словно какие-то демонические кометы, оставляя после себя только дым, пламя и разрушения.

Один из этих подбитых танков был — когда-то был — командным танком генерала Гласкока, и Проберт знал, что это не совпадение. Он на мгновение застыл, наблюдая, как в небо поднимаются клубы дыма, оставляя за собой обломки машин, которые их породили.

Двадцать секунд спустя еще три танка 521-го полка развалились на части, и он яростно стряхнул с себя оцепенение.

— Назад! Верните их! — рявкнул он.

Приказ был отдан, но старпом Гласкока уже отдал ту же команду. Его бригада качнулась назад, нырнув за гребень своего хребта.

Из двадцати Rhyfelwr-ов, поднявшихся на этот гребень, одиннадцать выжили и отступили.

Абелин Проберт стоял в CIC Cadlywydd, расположенном на один уровень ниже командной палубы, и смотрел на изображения на гораздо более мощных дисплеях боевого информационного центра.

Защитный барьер вокруг Amddiffynwr был изрыт и порван, но дистанционные строительные машины, укрывшиеся в его трюмах во время короткой жестокой схватки, на его глазах деловито ремонтировали его. CIC высветил признаки повреждения сенсорных мачт колоссальной боевой машины. Они были гораздо меньшими целями, чем корпус АББП, и были тяжело бронированы, но две из них были разбиты, должно быть, прямыми попаданиями. Все попытки разместить беспилотник для обзора сверху были сорваны системами точечной защиты Amddiffynwr, поэтому было невозможно определить, насколько сильно его верхняя броня была — или не была — повреждена ракетным ударом. Проберту казалось невероятным, что он не получил значительных повреждений… Но он напомнил себе, что никогда бы не поверил, что его лобовая броня может выдержать такой ураган пробивающих снарядов и оставить на ней так мало следов.

— Как вы можете видеть, губернатор, — сказал бригадный генерал Липпманн, словно прочитав мысли своего начальника, — повреждения гласиса… минимальны.

Проберт фыркнул. Возможно, для Amddiffynwr они были “минимальными”, но для любого из его танков они были бы намного сильнее.

Лобовая броня АББП была изборождена и поцарапана. Поверхность ее была испещрена воронками от ударов, но ни одна из этих воронок — или выбоин и царапин, если уж на то пошло — не была глубже нескольких сантиметров. И пока он наблюдал, дистанционные ремонтники сновали по поврежденной поверхности, заполняя раны арморитом. Жидкий сплав залился в них, почти мгновенно затвердевая, и он нахмурился. Эти заплатки будут менее устойчивы к повреждениям, чем частично разрушенные уровни сплава боевой стали… но намного более устойчивы, чем что-либо меньшее.

— Мы уничтожили одну из его основных орудийных башен, — продолжил Липпманн, указывая курсором на дисплее на обломок массивного рельсотрона, свисающий с разрушенной башни, как сломанный зуб. — А данные сенсоров показывают, что он потерял от пятидесяти до шестидесяти процентов своих основных сенсорных возможностей. Мы не можем быть уверены, но, похоже, он также потерял, по крайней мере, часть своей точечной защиты, и мы уничтожили большинство его Saeth-ов.

— И в процессе этого мы выпустили все ракеты, которые были у Saethwr-ов, — прорычал Проберт. — Что делает состояние его точечной обороны немного неактуальным на данный момент, не так ли?

— Да, сэр. — Липпманн кивнул. — Однако на борту транспортных кораблей у нас гораздо еще много ракет.

— Для их посадки и перевооружения потребуется время. — Проберт покачал головой, его глаза были мрачными. — И эта штука, — он ткнул подбородком в АББП на дисплее, — все еще пытается взломать нашу коммуникационную сеть.

— Мы смогли заблокировать ее без особых трудностей, губернатор, — сказал майор Биннион.

— До сих пор нам удавалось блокировать его, — ответил Проберт и повернулся лицом к своим сотрудникам.

— Мы знали, что у нас неполные данные по Y Ford Gron, но это, — он указал на дисплей, не поворачивая головы, — довольно четкое указание на то, что они были еще менее полными, чем мы думали. Эта штука, должно быть, получила не менее трехсот прямых попаданий, а ее броня едва поцарапана. Учитывая это, я также не готов полагаться на наши предварительные оценки ее возможностей в области радиоэлектронной борьбы. И если она когда-нибудь взломает наш шифр, если войска увидят сообщения Морвенны…

Поджав губы, его подчиненные уставились на него.

— Мы находимся под еще большим давлением, чем думали, и мы должны покончить с этим делом как можно быстрее, — решительно заявил он. — И мы не собираемся делать это с фронта. Мы должны обойти его с флангов. Единственное, в чем мы можем быть уверены, так это в том, что его боковая броня тоньше лобовой. Если мы собираемся его уничтожить, то именно туда нам и нужно идти.

Он снова повернулся к дисплею и набрал команды, и топографическая голограмма речной долины заменила визуальный поток.

— Нам нужно направить Rhyfelwr-ы сюда, сюда или сюда, — сказал он, тыкая курсором в дисплей. — Любой из этих гребней даст им прямую линию огня по флангам.

— Я согласен, сэр, — сказал полковник Джарвис через мгновение. — Но Amddiffynwr разместился так, чтобы прикрывать подходы к этим хребтам. — Он использовал собственный курсор, чтобы обвести относительно плоские возвышенности вдоль течения реки. — Мы понесем большие потери, если попытаемся пересечь эти огневые рубежи.

— Большие, чем если мы продолжим соваться прямо на его орудия? — Проворчал Проберт.

— Нет, сэр, — согласился Джарвис. — Но…

— Ты прав насчет потерь, Лиам, — перебил Липпманн, — но губернатор прав в том, что нам нужно как можно скорее покончить с этим. И примерно на — сколько, на треть подхода? — это будет сведено к стрельбе с закрытых позиций. И это при условии, что он вообще сможет запустить VLS[86]. — Он поморщился. — Наши Saethwr-ы не смогли бы — только не с Ddwyfronneg, висящим так близко над головой, — но, как и губернатор, я не готов сказать, на что способен Amdddiffynwr. По крайней мере теперь.

— Мне неприятно это говорить, — голос Проберта был тяжелым, — но даже если это и возможно, у нас есть цифры. Нам просто придется смириться с потерями.

Джарвис переводил взгляд с Проберта на Липпманна и обратно. Выражение лица оперативного офицера было явно недовольным, но затем он медленно кивнул.

— Что ж, он принял решение, — говорит императрица.

— Похоже на то, — соглашаюсь я.

Мои дистанционые ремонтники за отведенное время восполнили весь ущерб, который они могли из имеющихся на борту ресурсов. Как и повреждения моей лобовой брони, моя спинная броня была залатана арморитом. Более тонкая, чем мой гласис, она получил значительно больший урон от ракет, которые пробили мою защиту. В самом деле, она была пробита насквозь в трех местах, и две трубы моей системы вертикального пуска были разрушены. Учитывая присутствие Ddwyfronneg так близко над головой, эта потеря незначительна, поскольку для запуска ракет недостаточно места.

Однако мой основной сенсорный комплект также пострадал. Осталась только мачта датчиков номер два, а основной комплект был сокращен до тридцати шести и восьми десятых процента от базовой мощности. Вторичные системы компенсировали этот ущерб, но в случае повреждения резервных систем будет очень мало.

Дорожки для вспомогательного вооружения номер Пять и номер Одиннадцать повреждены и не подлежат немедленному ремонту. К счастью, повреждение произошло в том месте, где дорожки пересекают мою ракетную палубу, а турели, которые они обслуживают, были развернуты на моем левом борту, когда оно было нанесено. Сами орудия не пострадали, и я переместил их на Четвертый и Двенадцатый пути, соответственно, присоединив к турелям, которые уже находятся на этих дорожках. Это неидеальное решение, поскольку потребляемая мощность превысит проектные пределы на тридцать процентов, но, по крайней мере, они все еще доступны.

Выжили только три Saeth. Однако, по моим расчетам, Пятый корпус, должно быть, опустошил свои ракетные магазины в своей единственной атаке. Несомненно, на его транспортах имеется дополнительный запас ракет, но императрица считает — и я с ней согласен — что Проберт не осмелится задерживаться надолго. По крайней мере, пока мои попытки проникнуть в систему связи Пятого корпуса продолжаются.

Я максимально готов к бою и наблюдаю за тем, как мои разведывательные беспилотники засняли, как Пятый корпус снова начинает выдвигаться вперед. Сильно поредевший 521-й бронетанковый полк снят со своих передовых позиций. Теперь это самое тыловое формирование, стоящее на позиции, которая не только прикрывает тыл всего корпуса, но и позволяет ему следовать по линии маглева[87], обслуживающего дворец и Карлеон. Мост через Тиви разрушен, но подступы к нему могут прикрываться только моей главной батареей, огневая мощь которой уменьшена на двадцать пять процентов, а река достаточно мелкая, чтобы ее могли легко перейти вброд Rhyfelwr-ы.

— Это ему дорого обойдется, — мрачно замечает императрица.

— Да, это так, — согласился я. — К сожалению, это вполне может увенчаться успехом.

— И его на самом деле не волнует, сколько это будет стоить, не так ли? — В ее голосе звучит горечь: — Нет, пока это удается. Ни одна из жизней, которыми он жертвует, не имеет для него значения. Они даже не знают, что происходит на самом деле!

На этот раз я не отвечаю. В этом нет смысла, потому что она права. Мои попытки проникнуть в систему связи Пятого корпуса продолжаются даже сейчас, но безуспешно.

Мы наблюдаем, как две из пяти бронетанковых бригад губернатора Проберта продвигаются к разбитым вдребезги обломкам 521-й дивизии, оставленным вдоль линии гребня на западе. Обе бригады отделили свои бронетранспортеры и машины поддержки, и вторая бригада следует за первой. Очевидно, что они намерены предпринять. Только одна бригада может втиснуть свои Rhyfelwr-ы на огневые позиции, и Проберт видел, что случилось с 521-й. Первая из этих бригад сметет обломки 521-й дивизии со своего пути и атакует нас спереди, обстреливая, пока их товарищи будут мчатся на полной скорости по подступам к долине. Они знают, что понесут огромные потери, и вторая бригада находится там, чтобы заполнить пробелы, поскольку Rhyfelwr-ы первого формирования будут уничтожены.

Оставшиеся бригады разделились на три отдельных формирования, каждое из которых движется к позиции, с которой они могут атаковать нас с фланга, а моя боковая броня составляет едва ли треть той, что защищает мой гласис. Она все еще толще лобовой брони Rhyfelwr, но достаточно тонкая, что ее можно пробить огнем с близкого расстояния.

Если бы я был человеком, я бы плакал, видя, как много преданных мужчин и женщин готовы пожертвовать собой на службе у величайшего предателя Ymerodraeth Cymru Newydd. Но, что еще хуже, я вычисляю вероятность в семьдесят восемь и семь десятых процента, что, несмотря на потери Пятого корпуса, план Проберта увенчается успехом и приведет к моему собственному уничтожению… и смерти Императрицы.

Мне очень хочется еще раз попросить ее уйти. Но я знаю, каков будет ее ответ, и поэтому вместо этого храню молчание, пока враг снова приближается к нам.

— Мы готовы, губернатор, — сказал бригадир Липпманн, и Проберт резко кивнул.

Он снова взглянул в угол своего дисплея, на призрак Императрицы, которая скоро умрет, тщетно взывающий к мужчинам и женщинам, которые никогда не увидят и не услышат ее послания, и его губы сжались в тонкую линию.

— Идите, — просто сказал он.

* * *

Пятый корпус рванулся вперед.

Rhyfelwr способен развивать скорость до восьмидесяти километров в час на улучшенном покрытии, и экипажи этих Rhyfelwr точно знали, какой участок простреливаемой местности им предстоит преодолеть. Три бригады — пятьдесят один тяжелый танк, учитывая потери 521—й — атаковали по назначенным маршрутам подхода, а четвертая неуклонно продвигалась навстречу тому, что, как она знала, было ее гибелью.

* * *

Головная бригада — его транспондеры идентифицируют ее как 307—ю бронетанковую, гордое подразделение с непревзойденным послужным списком — поднимается по склону к нам. Первые восемь танков поднимаются на вершину холма, и почти одновременно мой массивный корпус вздрагивает от отдачи уцелевшего основного вооружения. Пенетраторы насквозь пробивают три Rhyfelwr-а; пятеро выживших отстреливаются, и их более легкие пенетраторы с силой врезаются в мой гласис.

Мои рейлганы перезаряжаются. Двадцать секунд спустя погибают еще три Rhyfelwr-а. А затем еще три. Но их спутники продолжают приближаться, чтобы присоединиться к ним, и их жертвенный огонь бьет в ответ по моей лобовой броне, пытаясь поразить мои турели. И пока они вступают в бой со мной, остальная тяжелая бронетехника Пятого корпуса устремляется вперед по дну долины.

Более легкие турели моего вспомогательного вооружения перемещаются по вмонтированным в корпус направляющим и разворачиваются вдоль моего правого борта. Это 15-сантиметровые орудия, намного легче, чем мои основные — даже легче, чем у Rhyfelwr. Кроме того, они имеют меньшую дальнобойность и значительно меньшую вероятность поражения, но их тридцать штук, а оставшиеся дроны Saeth мчатся навстречу врагу по траектории бреющего полета.

Дроны выскакивают и обстреливают верхние палубы танков, но быстрые Rhyfelwr-ы способны вести огонь на ходу так же, как и я, и они хорошо обеспечены точечной обороной. У меня слишком мало дронов, чтобы пробить эту защиту, и все они будут уничтожены в обмен на одного выведенного из строя Rhyfelwr.

Императрица натягивает ремни безопасности, когда пенетраторы, врезающиеся в мой нос, посылают по мне ударные волны, а мое уцелевшее основное вооружение работает в режиме непрерывного огня. Rhyfelwr-ы 307-го полка тают под его ударами, но подкрепление, танки 93-й бригады, уже продвигаются в бой. Их давление неумолимо, но я направляю огонь турели “Дельта” на середину трех формирований, наступающих по дну долины. Отвлекающий маневр представляет собой значительный риск, снижающий мою оборонительную огневую мощь на треть. Но я не могу позволить другим бригадам наступать беспрепятственно.

Последнее, чего бы я хотел — чтобы они замедлили свою стремительную атаку, и продвигались в размеренном темпе.

* * *

Лицо Проберта было каменным. Очевидно, у АББП не было достаточно места для запуска ракет, но это было слабым утешением, когда он наблюдал за бойней.

Его собственный Cadlywydd сопровождал танки 117-го бронетанкового полка, среднего из трех соединений, наступавших по долине, и он вздрогнул, когда его головной Rhyfelwr взорвался, как огненный шар. Следующие танки вильнули, избегая обломков, и продолжили свою стремительную атаку.

Двадцать секунд спустя погиб еще один Rhyfelwr, но они уже прошли пятую части пути к своей цели.

* * *

Из 307-го полка осталось только два Rhyfelwr, но 93-й теперь полностью задействован, и предупреждения о повреждениях начинают выть, когда пенетратор врезается в основание башни “Альфа”. Он пронзает броню барбета[88], как раскаленная игла, и вся орудийная установка взрывается.

У меня нет другого выбора, кроме как вернуть “Дельту” к жестокому бою на ближней дистанции.

* * *

— Да! — Проберт зарычал, когда огонь основного вооружения АББП ослаб. 117-й полк потерял еще два своих танка — в общей сложности пять, считая тот, который был поврежден беспилотниками, — но пятнадцать выживших были почти у реки. Как только они пересекут ее, местность скроет их от огня Amddiffynwr, пока они не достигнут намеченной огневой позиции.

А потом все пятнадцать пересекут линию гребня, стреляя прямо в тончайшую броню своего огромного противника с расстояния едва ли двух километров.

* * *

Прямое попадание последнего из танков 307-го пробивает мою последнюю оставшуюся сенсорную мачту, а схема корпуса на моем центральном дисплее контроля повреждений представляет собой ползущую волну алого. Мой гласис остается непробитым, но даже находясь прямо впереди, снаряды моих противников прошлись по моему флангу и уничтожили или вывели из строя шесть моих вспомогательных турелей. Потеря башни “Альфа” снизила мою переднюю огневую мощь до пятидесяти процентов, а поток пенетраторов начинает прогрызать себе путь даже через мою лобовую броню.

И тут еще один пенетратор пробивает броню башни “Дельта”.

* * *

Проберт стукнул кулаком по колену, когда Amddiffynwr потерял еще одну главную башню. Единственное уцелевшее тяжелое орудие продолжало двигаться со скоростью гадюки и смертоносной точностью Y Ford Gron, и каждый раз, когда оно стреляло, погибал еще один Rhyfelwr и еще девятнадцать мужчин и женщин. Но теперь оно осталось только одно. Выжившие бойцы 93-й бригады бросились вперед, яростно отбиваясь, и их носовая броня, покрытая воронками, раскалилась добела от поступающей в нее кинетической энергии.

* * *

Солдаты 93-го бронетанкового полка были ветеранами. События этого дня потрясли их до глубины души, но они были полны мрачной решимости. Их собственные танки стреляли медленнее, более осмотрительно, выбирая цели, когда огонь основной батареи АББП ослабевал, и прицельные выстрелы уничтожили еще две вспомогательные башни.

Но передовая бригада, наступавшая по дну долины, оказалась в зоне досягаемости оставшихся вспомогательных орудий.

* * *

15-сантиметровым рельсотронам моего вспомогательного вооружения не хватает мощности моих основных орудий — каждый из их 600-килограммовых пенетраторов генерирует “всего” 25 000 мегаджоулей кинетической энергии — а время боя будет коротким. Бригада полностью преодолеет мою зону обстрела всего за девяносто секунд… но мои вспомогательные орудия стреляют шесть раз в минуту, а не три.

У меня осталось всего двадцать два вспомогательных орудия, и они недостаточно мощные, чтобы гарантировать уничтожение с одного выстрела. В моем плане ведения огня назначено по три на каждую из шести целей, а последние четыре — на один Rhyfelwr.

* * *

Семь из двадцати танков 109-й бронетанковой бригады мгновенно превратились в погребальные костры, но АББП находился в пределах досягаемости бригады, и по нему был открыт ответный огонь. Вдоль борта Amddiffynwr засверкали вспышки попаданий, но в глубине долины полыхали новые взрывы, когда левиафан обстрелял 109-й серными когтями. Через десять секунд после того, как он открыл огонь, еще семь Rhyfelwr взорвались, превратившись в обломки.

Шестеро выживших открыли еще более отчаянный огонь, но Amddiffynwr был безжалостен. Его огонь накрыл их еще одной волной ужасных взрывов.

А потом 109-й бригады не стало.

* * *

Лицо Абелина Проберта побелело. Он предвидел тяжелые потери, и, как с горечью заметила Морвенна, его на самом деле не волновало, чего будет стоить атака, лишь бы она увенчалась успехом. Но полное уничтожение 109-й бригады всего за тридцать секунд…

Это было ужаснее его худших прогнозов.

Единственной хорошей новостью было то, что перед уничтожением бригада нанесла сильный удар по Amddiffynwr. Из полудюжины пробоин в его боковой броне поднимался дым, и еще три вспомогательные башни были уничтожены. Возможно, это не так уж и много за уничтожение двадцати его собственных танков — и почти четырехсот человек его личного состава — но боевая мощь гигантской боевой машины неуклонно снижалась.

Все, что ему нужно было сделать — это пережить это.

* * *

Моя боевая мощь серьезно подорвана.

Из моего основного вооружения работоспособной остается только башня “Чарли”, а оставшиеся Rhyfelwr-ы 93-го продолжают обстреливать меня. Даже моя лобовая броня не сможет бесконечно выдерживать такой обстрел, и я подсчитал, что локальные пробоины в ней появятся не более чем через три минуты.

* * *

Уцелевшие танки 521-й бронетанковой бригады добрались до обломков моста маглева через реку Тиви.

Технически, они вошли в зону огоня Amddiffynwr, но только из его основного вооружения, а его единственный оставшийся тяжелый рельсотрон был… занят, и 521-й полк бросился в реку по обе стороны от разрушенного моста.

Противотанковые мины Mark III, установленные в реке, сдетонировали так, словно наступил конец света. Из одиннадцати Rhyfelwr-ов, которые вошли в реку, только двое пережили переправу.

* * *

Проберт злобно выругался, когда еще одна из его бригад была практически уничтожена, но, по крайней мере, 521-я достигла реки задолго до 177-й. И он нажал клавишу связи.

На его дисплее появился командир 117-ой.

— Стой, генерал! — рявкнул он, и бригада остановилась, не доходя до реки, но вне досягаемости уменьшающейся огневой мощи Amddiffynwr.

— Река заминирована, — сказал тогда Проберт. — Вот что случилось с 521-й. Но это ничего. Думаю, мы можем уже не торопиться. — Он оскалил зубы. — Это обошлось нам чертовски дорого, но я думаю, что теперь у нас все получится. Сбросьте один или два дрона в реку и посмотрите.

— Да, губернатор.

— А пока он это делает, — Проберт повернулся к Липпманну с еще одной своей жадной улыбкой, — спустите с холма то, что осталось от Девяносто Третьего, и велите присоединиться к нам. Я не думаю, что этот сукин сын сможет хоть что-то сделать, чтобы остановить их.

* * *

Оставшиеся двенадцать Rhyfelwr-ов 93-й бригады прекращают огонь и отступают от хребта, на котором погибло так много их товарищей.

Я мало что могу сделать, чтобы остановить их, и, по правде говоря, мне повезло, что им было приказано отступить. Их непреклонный огонь, наконец, пробил брешь в моей лобовой броне, и мне пришлось перенаправить не менее двадцати процентов моих перенапряженных дистанционных модулей через все три палубы вместо борьбы с повреждениями на борьбу с пожарами, бушующими в пятидесяти метрах от моего корпуса. В дополнение к этому, была повреждена система подачи боеприпасов в башне “Чарли”, мое единственное оставшееся орудие главного калибра. В снаряженном магазине осталось всего четырнадцать снарядов. Как только они будут израсходованы, у меня останутся только мои точечные оборонительные установки и девятнадцать вспомогательных башен.

— Ваше величество, вы должны уйти, — говорю я.

— Нет.

— У Проберта осталось двадцать семь Rhyfelwr-ов, — говорю я ей. — Я не смогу выстоять против них, если они будут работать должным образом. Если вы останетесь, вы умрете.

— Тогда я умру. — Она смотрит на мой главный экран. — У тебя есть свой долг, Артур. У меня есть свой. И я уже говорила тебе — я тебя не оставлю. Dyma fi’n sefyll, друг мой.

Я смотрю на нее в ответ, и ее серые глаза спокойны, почти безмятежны.

— Dyma fi’n sefyll, Ваше Величество, — отвечаю я.

* * *

— Ладно.

Голос Абелина Проберта был резок от с трудом обретенной уверенности, когда он посмотрел на дисплеи связи, а остальные старшие офицеры обернулись.

— Мы заплатили огромную цену, чтобы попасть сюда, — продолжил он. — Я знаю, что никто из нас никогда не забудет людей, которых мы потеряли по пути сюда. Но мы уже здесь. Как раз за вершиной того хребта, — он поднял руку и указал, — находится конец этого путешествия. Мы проводим хорошую разведку. Очевидно, его точечная оборона была разрушена к чертям, потому что беспилотники подлетают к нему довольно близко. Ваши люди, — он кивнул на командира 93-й бригады, — наконец-то пробили его лобовую броню, и, похоже, взрыв и пожары нанесли серьезные внутренние повреждения. 109-ая тоже сильно ударила по нему, прежде чем быть уничтоженной. Мы фиксируем семь пробоин в его боковой броне, и, похоже, не более девятнадцати его вспомогательных орудий все еще работоспособны. Итак, перестрелка между нашими пятьюдесятью четырьмя орудиями и его девятнадцатью, и мы в зоне нашей эффективной досягаемости. Мне все равно, насколько велик этот ублюдок, он перед нами, и мы собираемся отомстить за каждого мужчину и каждую женщину, которых мы потеряли по дороге сюда.

Он обвел их своим жестким, непреклонным взглядом, и в их глазах читалась та же холодная яростная решимость.

Его взгляд упал на угол дисплея, где продолжало воспроизводиться безнадежное сообщение Морвенны, и в его глазах зажегся холодный, уродливый огонек, когда он снова посмотрел на своих офицеров.

— Давайте сделаем это, — сказал он.

* * *

Объединенные остатки трех бронетанковых бригад медленно и неуклонно продвигаются вверх по последнему хребту между ними и моей позицией. Несмотря на повреждения моей лобовой брони, я предпочел бы повернуться и встретиться с ними лицом к лицу. Только прямое попадание в одну из брешей может пробить ее, и я бы предпочел принять такую ​​возможность, чем подставлять им мою более тонкую, потрепанную боковую броню. Но с одним главным орудием и всего четырнадцатью снарядами для него это… неприемлемо.

— Это была адская поездка, Артур, — тихо говорит императрица. — Спасибо. В дневнике Киры написано, что ты всегда был особенный. Она была права.

— За четыреста девяносто лет я не служил ни одной Императрице или Императору, которые были бы равны Кире I, — отвечаю я. — До сегодняшнего дня. Это честь для меня, Ваше Величество.

Она часто моргает, затем прочищает горло.

— Нет. — Ее голос хриплый. — Нет, Артур. Это честь для меня.

Мы наблюдаем за визуальным отображением того, как Rhyfelwr-ы достигают вершины хребта. Мои уцелевшие вспомогательные орудия готовятся к бою.

— Dyma fi’n sefyll, Артур, — говорит она. — А теперь задай жару этому ублюдку!

* * *

Cadlywydd Абелина Проберта удерживал свои позиции, в то время как раненые, истекающие кровью остатки Пятого корпуса имперской армии Ymerodraeth Cymru Newydd поднимались по обратной стороне хребта. Для этого последнего сражения им понадобился каждый танк. И даже если бы они этого не сделали, он все равно был бы там. Он был бы там, потому что, что бы там ни было, он никогда не был трусом. И он был бы там, потому что ему нужно было увидеть разрушение Amddiffynwr собственными глазами. И потому что он должен был быть уверен, что никто из мужчин и женщин в этих танках даже не догадывается, кого они на самом деле собираются убить.

Мрачная, решительная шеренга поднялась на гребень холма.

* * *

Я открываю огонь.

Почти в то же мгновение, так близко к этому же моменту, что даже мои чувства не могут уловить разницу, Rhyfelwr-ы Абелина Проберта делают то же самое.

Моя скорострельность на пятнадцать процентов выше, чем у них, и даже моя боковая броня ненамного толще, чем их лобовая защита. Но у них почти в три раза больше орудий.

Исход может быть только один.

* * *

Торнадо из пенетраторов бушевало между двумя горными хребтами, подобно огненному дыханию Господа. Это было жестокое, беспощадное, бездушное уравнение. Вопрос численности и силы огня, а не мастерства или тактического маневра.

Выпотрошенные Rhyfelwr-ы вспыхивали по всему хребту, когда молнии пробивали раскаленные добела дыры в их броне. Но даже когда они умирали, их собственный огонь и огонь их товарищей терзали АББП.

Молния сверкала на его боку, когда пенетратор за пенетратором врезались в него, и его ответный огонь ослабевал, поскольку его орудия были уничтожены.

Это заняло двадцать семь секунд.

* * *

Абелин Проберт осознал, что задержал дыхание, только когда выдохнул.

— Прекратить огонь! Прекратить огонь! — рявкнул он, и ураган ненависти, все еще терзавший разбитый борт АББП, прекратился.

Воцарилась тишина, и он опустил взгляд на свой дисплей, где продолжало звучать обращение Морвенны к Пятому корпусу. Затем он снова взглянул на визуальный дисплей — на дым, вырывающийся из разбитого корпуса, на пламя, вырывающееся из дюжины пробоин в броне, на разбитые вдребезги орудийные установки — и задумался, возможно ли, что она все еще жива там, внутри. Это казалось маловероятным, но командная рубка Amddiffynwr должна была быть невероятно хорошо защищена. Так что, возможно…

Сообщение в углу дисплея исчезло. Его исчезновение снова привлекло его внимание, и его глаза расширились, когда в том же окне появилось лицо.

Это была Морвенна, но теперь из пореза на ее щеке сочилась кровь, один глаз заплыл и почти не открывался, а между ней и камерой вился тонкий клуб дыма. Ее губы шевельнулись, и он нажал клавишу, включая звук в наушнике.

— Я уверена, ты слушаешь это, Абелин, — раздался у него в ухе ее голос. Он был хриплым, резким, надтреснутым, и она провела рукой по лицу. На нем была кровь. Она на мгновение опустила взгляд, затем впилась взглядом в камеру. — Если да, то ответь мне. У меня есть… предложение для тебя.

Он колебался, борясь с желанием приказать своим девяти уцелевшим танкам открыть огонь еще раз. Продолжить поливать огнем эти развалины, пока Морвенна не будет мертва. Но он этого не сделал. Вместо этого он включил микрофон.

— И что же это за “предложение” такое? — спросил он.

— Значит, ты все еще жив. — Ее губы искривились в подобии улыбки. — Жаль. Я надеялась, что нам хотя бы удалось убить тебя вместе со всеми остальными.

— Ты сделала все, что могла, я должен отдать тебе должное, — ответил он.

— Что было недостаточно хорошо. — Она снова вытерла лицо. — Итак, ты победил.

— По всем статьям, — сказал он. — А генерал Пенроуз поймал Дафидда и Алвену, — солгал он и увидел, как ее лицо исказилось от боли. — Они живы, — продолжил он. — По крайней мере, пока. Так что расскажи мне об этом своем “предложении”, если хочешь, чтобы так оно и оставалось.

— Тебе не обязательно убивать и их тоже. — Впервые в ее голосе послышались умоляющие нотки. — Они дети, и они понятия не имеют, что происходит на самом деле. Ты можешь преподнести им ту же историю, что и всем остальным, — что ты здесь, чтобы предотвратить переворот. — Ее губы снова скривились. — Они все еще готовы поверить, что ты их любимый кузен. Ты можешь использовать их, чтобы укрепить свою власть на троне.

— Возможно.

Очевидно, что оба ребенка должны были умереть, когда он, наконец, найдет их. Управлять марионеточным императором было бы сложнее — и гораздо рискованнее, — чем самому принять корону в качестве законного наследника своих убитых кузенов. Но не было причин говорить об этом Морвенне. По крайней мере, до тех пор, пока он не узнает, какого рода “сделку” она предлагает. Она должна была знать, что практически мертва, так что же она пыталась выторговать за жизни своих детей?

— Пожалуйста, — сказала она. — Не убивайте их!

— Назови мне причину не делать этого, — сказал он.

— У тебя нет командных кодов для Y Ford Gron, — сказала она через мгновение. — Нет мастер-паролей. Я не знаю, как вы добрались до внешних устройств, но я чертовски хорошо знаю, что глубже вы не продвинулись, потому что не можете. Без правильных кодов имплантов и правильных кодов авторизации, а я единственный человек, у которого есть и то, и другое.

— Меня не волнует, насколько хороша твоя кибербезопасность, — ответил Проберт. — В конечном итоге любую защиту можно взломать. А если это действительно невозможно, я всегда могу просто сдать твой Y Ford Gron на лом.

— О, нет, ты не можешь, — тихо сказала она. — Я ввела код Омега Киры перед тем, как мы с Артуром вышли к тебе. И если у тебя нет нужных кодов, чтобы отключить его, то через семьдесят два часа Omega выполнится.

— Что ты имеешь в виду? — требовательно спросил он, прищурив глаза.

— Я имею в виду, что Кира I в реальной жизни была еще более кровожадной сукой, чем в учебниках истории, — ответила Морвенна. — Когда Омега выполнится, Y Ford Gron активируется целиком. Все подразделения будут онлайн. Они потребуют встречи с законной Императрицей… или Императором. И пока они этого не получат, ничто не сдвинется с места ни на этой планете, ни в капитолии, ни за нго пределами. И если ты не сможешь предъявить законную Императрицу или Императора, то Y Ford Gron потребует от Ty Arglwyddi[89] расследования того, что на самом деле произошло, и я не думаю, что ты сумеешь подмять лордов настолько, чтобы помешать им докопаться до истины, Абелин.

— Если все это правда, зачем было рассказывать мне? — Его глаза сузились. — Почему бы просто не позволить этому стать неприятным сюрпризом?

— Потому что я хочу, чтобы мои дети были живы, — тихо сказала она. — Пообещай мне это, — всего лишь мелочь, — и я расскажу тебе, как отключить Омегу.

На мгновение повисла тишина, а затем он кивнул.

— Хорошо, даю тебе слово, — солгал он.

Он увидел сомнение, недоверие на ее лице, но их затмило отчаяние. Осознание того, что это был единственный способ спасти их.

— Мне придется сделать это лично, — сказала она через мгновение. — Это должен быть прямой перенос данных с моих имплантатов на твои. Протоколы безопасности не допускают ничего другого. Если ты прикажешь своим людям не пристрелить меня на месте, я приду к вам.

— Нет, — быстро сказал он. Последнее, что ему было нужно, это чтобы “мертвая” императрица внезапно появилась перед его выжившими солдатами! Это ли она на самом деле имела в виду? Он внимательно наблюдал за выражением ее лица, но оно не изменилось.

— Нет, я сам приду к тебе, — сказал он ей, и она пожала плечами.

— Я не знаю, насколько серьезны повреждения, — ответила она. — Этот последний обмен ударами был достаточно глубоким, чтобы вывести из строя центр личности Артура, а вместе с ним и большинство индикаторов контроля повреждений. Я скину тебе карту внутреннего расположения, но не знаю, насколько легко вам будет добраться сюда даже с ней.

— Я уверен, что справлюсь. — Он тонко улыбнулся. — Никуда не уходи.

* * *

Мертвый АББП возвышался, как разбитый вдребезги утес, когда Проберт подошел к нему пешком. Из пробитых в нем глубоких дыр все еще валил дым, и он оглянулся через плечо на своих телохранителей из шести человек.

Он подумывал о том, чтобы прийти одному, чтобы никто не узнал, что Морвенна все еще жива, пока он сам не убьет ее. Но это была очень короткая мысль. Он не мог допустить, если эта “Омега” действительно существовала, а если это так, ему нужны были эти коды. Но эти люди были с ним на протяжении десятилетий. Кроме того, он знал Морвенну и сильно подозревал, что все, чего она на самом деле хотела, — это заманить его в ловушку и забрать с собой. Он не мог допустить, что может ошибаться на этот счет, но…

— Вон там, губернатор.

Один из телохранителей указал на люк для персонала, и Проберт кивнул. Он посмотрел на свой наладонник, чтобы свериться с картой, которую прислала ему Морвенна.

— Хорошо, — сказал он. — Пошли.

* * *

Внутренние повреждения оказались даже серьезнее, чем он ожидал. Им пришлось несколько раз обходить разрушенные проходы, и однажды они открыли люк только для того, чтобы захлопнуть его и поспешно отступить подальше от бушующего за ним пламени. Но, в конце концов, после более чем часового ползания по внутренностям мертвого Amddiffynwr’а, они вышли в проход за открытым люком командной палубы.

Проберт махнул своему старшему телохранителю, и тот осторожно прошел через люк, затем остановился как вкопанный.

— Губернатор? — В его тоне было что-то очень странное. — Губернатор, я думаю, вам лучше это увидеть.

Проберт взглянул на остальных пятерых охранников, затем пожал плечами. Он шагнул в люк… и застыл.

Морвенна Пендарвес сидела в своем командирском кресле, наполовину отвернувшись от него. Ее голова склонилась вперед… а метровый осколок сплава насквозь пронзил ее тело.

Он посмотрел мимо нее и увидел рваную дыру в том месте, куда что-то попало, достаточно глубоко, чтобы пробить даже переборки командной палубы и проткнуть ее насквозь. Но если она погибла в бою, то как, черт возьми…?

— Добрый день, губернатор Проберт, — произнес низкий мужской голос, и его взгляд метнулся к главному дисплею в центре “мертвой” командной палубы, который ожил, высвечивая неподвижное изображение Морвенны… такой, какой она появилась на его дисплее.

— Кто?.. — Проберт с трудом сглотнул, уставившись на дисплей. — Как?..

— Меня зовут Артур, — ответил голос, и изображение Морвенны холодно улыбнулось ему. — Я обладаю превосходными средствами радиоэлектронной борьбы и возможностями CGI[90].

— Что… — Проберт облизнул губы. — Чего ты хочешь?

— Мне пришло в голову, что Императрица не смогла лично передать вам свое последнее послание, — ответил голос. — Поэтому мне показалось… уместным пригласить вас сюда, где я мог бы сделать это от ее имени.

— Какое послание? — Хрипло спросил Проберт и побледнел, когда загорелся другой дисплей.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ДЕТОНАЦИИ ВКЛЮЧЕНА. ВЫПОЛНЕНИЕ ЧЕРЕЗ 1 °CЕКУНД, гласила надпись, и пока он читал, цифра “10” превратилась в цифру “9”.

— Dyma fi’n sefyll, губернатор, — тихо сказал Артур.

Маленькая девочка вышла из аэрокара и взяла отца за руку.

Здесь было очень тихо и далеко от Карлеона, и выражение ее лица было очень серьезным, когда они шли по вымощенной плитами дорожке через безукоризненно ухоженный сад. Заросли настоящих роз Старой Земли смешивались с цветами, произрастающими на Cymru Newydd. Летний воздух был напоен их ароматом, а птичий эквивалент Cymru Newydd тихо пел на ветвях декоративных деревьев по обе стороны памятной плиты.

Но маленькая девочка едва взглянула на цветы и деревья. Ее взгляд был прикован к огромному, разбитому Автономному Боевому Бронированному Подразделению на вершине крутого холма. Трава стала высокой, густой и зеленой, омывая его следы, как изумрудное море. Птицы сидели на разрушенных башнях его вспомогательного вооружения, а почти кролик Cymru Newydd выскочил из цветочных клумб, спасаясь от незваных гостей-людей, и исчез в одной из дыр с неровными краями в разрушенной скале из боевого сплава.

— Ты знаешь, почему мы здесь, Кира? — Император Талиесин II тихо спросил свою дочь.

— Потому что годовщина, — ответила кронпринцесса Кира.

— Да, — тихо сказал внук Карвен Сиани Морвенны Пендарвес своей дочери. — Это годовщина смерти Сиани Морвенны. Ее, — он посмотрел на давно мертвую боевую машину, — и Артура. И однажды, когда твоей маленькой девочке или твоему маленькому мальчику будет столько же лет, сколько тебе сейчас, сколько было моему отцу в день смерти его матери, сколько было мне, когда он впервые привел меня сюда, вы придете сюда снова. И ты прочтешь им, что говорится в этой надписи. Потому что это важно, Кира. Для нас так важно всегда помнить об этом.

Кира кивнула с серьезным выражением лица и огромными глазами, и Талиесин сжал ее руку, а затем подвел ближе к полированной мраморной плите с глубоко вырезанными буквами. На самом деле он не читал это ей. Во всяком случае, не с камня.

— Вот что здесь написано, Кира, — сказал он ей.

На этом месте,

два воина противостояли превосходящим силам противника

защищая Ymerodraeth Cymru Newydd.

Одинокие и преданные,

они отстаивали лучшие традиции нашей империи

и Дома Пендарвов.

Здесь они стояли вместе.

Здесь они сражались вместе.

Здесь они умерли вместе.

Здесь они стоят по-прежнему.

Вместе.

Написано в этот день моей рукой,

Дафидд Ридвин Савел Пендарвес,

Император Дафидд IV.

Dyma fi’n sefyll.