Развод с черным драконом (СИ)

Глава 10. Покушение

— Даже не спорь со мной, Лорана, это зелье тебе сейчас просто необходимо.

Кассандра варит для меня укрепляющее зелье на маленькой кухне, расположенной в дальней части особняка. Она давно пустует: после нашей свадьбы Зандер велел оборудовать более современное помещение и нанял целый штат слуг.

Я сижу за старинным дубовым столом, устало прислонившись к стене. Вокруг витают запахи трав, пахнет яблоками и медом. Солнечные лучи, проникая сквозь леденцовые витражи, заливают помещение мягким, теплым светом, и я начинаю клевать носом.

— Вот, — северная ведьма ставит передо мной красивую расписную чашку, от которой поднимается легкий дымок. — Будешь пить его два раза в сутки, ребеночка оно тоже поддержит.

Я с признательностью киваю подруге, которая приехала после моего письма и приволокла с собой все необходимое для изготовления зелий. Теперь в резном темном шкафчике в углу стоят баночки со всевозможными ингредиентами, а мои пузырьки из цветного стекла украсили полки, придав кухне симпатичный уютный вид.

— С Зандером что-то не так, Касси, — я сжимаю пальцами переносицу и трясу головой, пытаясь прогнать сонливость и слабость. Ночь выдалась бессонной: вернувшись в загородный особняк, я так и не смогла заснуть. До самого утра мерила шагами покои, очевидно, что нервничала, переживала.

Боялась, что Зандер приедет сюда и продолжит начатое.

Ни мятный чай, предложенный Руми, ни ее предложение сделать мне теплую ванну с успокаивающими маслами, не помогли, и сейчас я ощущаю себя умертвием. Выгляжу, впрочем, так же: под глазами залегли темные круги, лицо осунувшееся и бледное.

— Что ты имеешь ввиду? — Кассандра садится напротив, беря изящными тонкими пальчиками аналогичную чашку. Сейчас мы похожи на двух подружек, болтающих о всякой ерунде, вот только то, что я хочу рассказать ей, более чем серьезно.

— Я отчетливо видела в его глазах тьму, — говорю я, внимательно наблюдая за реакцией. — Ту самую.

Кассандра бледнеет, и я прекрасно ее понимаю. Сложно снова услышать о том, что убило твою собственную мать.

Есть два вида тьмы. Первая живет с рождения во многих из нас: ведьмах, драконах, темных эльфах, оборотнях и магах. Такая сила, например, живет во мне. Природная тьма.

Помню, как ба изменилась в лице, когда я, малышка, играючи оживила мертвую птаху, случайно ударившуюся о наше стекло, и велела ей лететь. Как возила меня к верховной, и они долго о чем-то шептались, поглядывая на меня.

В конце концов мне стало скучно, и я просто уснула. А когда проснулась — ба велела помалкивать о тьме и начала учить меня контролировать ее.

Но есть и другая тьма, гораздо более опасная. Она проникает в нас извне. Как? На этот вопрос до сих пор нет однозначного ответа. Считается, что вследствие запрещенных ритуалов или в случаях, когда ты не контролируешь свое сознание. Например, во время тяжелой болезни, во сне.

Тот, кто впустил в себя тьму намеренно или случайно, крайне опасен, потому что отныне им управляет она. Тьма действует на каждого порабощенного ей по-разному, подавляя все светлое, что живет в нем, и выуживая на свет самые потаенные, темные желания.

Его магия видоизменяется, становится более темной, более разрушительной. Тьма нашептывает ему о небывалой силе, которую она может даровать, о доступе к новым заклинаниям и ритуалам, недоступным другим. И в какой-то момент начинает полностью управлять им. Но самое страшное состоит в том, что человек этого не замечает.

Часть воспоминаний, мешающих ее распространению, тьма стирает навсегда или искажает. Иногда зараженный пытается спастись, и тогда возможна борьба между старой и новой личностью, поглощаемой тьмой.

Правда, есть еще одно мнение, о котором я когда-то прочитала в древнем фолианте. Зараженный может обуздать тьму и научиться использовать ее для достижения своих целей. Держать на коротком поводке. Стать ее хозяином.

Впрочем, насколько я знаю, такое до сих пор никому не удавалось.

«Завороженный тьмой» — так это называется, и подобное действительно страшно. Именно это случилось с матерью Кассандры, одной из сильнейших северных ведьм, с помощью ритуала создавшей зелье тьмы — somnus anima. Именно поэтому Кассандра не хотела, чтобы я пила его и не говорила мне рецепт. Слишком высокая цена за освобождение души моей мамы.

Увы, моя собственная сила не смогла ее освободить, хотя я пробовала сотни, нет, тысячи раз. Природная тьма оказалась слишком слаба для этого.

— Ты уверена? — северная ведьма смотрит на меня своими жуткими серебристыми глазами, и я медленно киваю. А потом, вздохнув, начинаю рассказывать ей все, что случилось в особняке Зандера.

— Мне кажется, он был заражен еще тогда, когда я пришла работать в академию, — заканчиваю я рассказ, задумчиво наматывая на палец прядь медово-рыжих волос. Тут же бросаю это и морщусь, вспоминая, как вчера эти же волосы жестко наматывали на кулак. — Я отчетливо видела тогда тьму в его глазах, но он умудрялся ее сдерживать.

— Возможно, ты права, но не стоит оправдывать поведение твоего мужа. Это просто в голове не укладывается, как он мог! Я помню Зандера совсем другим в академии! Уравновешенным и спокойным. Зачем он впустил в себя тьму?

Я пожимаю плечами: — Возможно, у него не было выхода.

— Выход есть всегда, — северная ведьма зло сверкает глазами. — Моя мать могла не пить то зелье каждый день, но она не захотела остановиться и лишаться могущества. Это был ее осознанный выбор, понимаешь?

Какое-то время мы сидим молча, каждая думая о своем. Слышится стук в дверь, и я вздрагиваю.

— Войдите.

— Лели Лорана, леди Кассандра, — моя горничная Руми проходит внутрь, с любопытством осматривается по сторонам, а после протягивает мне письмо. — Доставили только что с посыльным.

Мы с Кассандрой молча переглядываемся.

— О, кажется, я знаю, что это. Не бойся, открывай, — торопит меня она.

Я смотрю на плотный конверт с изумрудной сургучной печатью. Очень знакомой печатью королевской академии магии. Разламываю ее, достаю сложенный вдвое лист бумаги и читаю буквы, написанные почерком ректорского секретаря Иветты:

«Уважаемая герцогиня Лорана Блэк!

Королевская академия магии рада пригласить вас на празднование своего пятисотлетнего юбилея, которое состоится...»

Внизу стоит размашистая подпись Зандера, датированная сегодняшним числом. Никакой приписки от него нет. На мгновение, мне кажется забавным, что муж с женой общаются через секретаря, но я гоню от себя эту неуместную мысль.

— Меня пригласили на юбилей КАМа, — я поднимаю на Кассандру удивленный взгляд.

— А, — она отмахивается, — я тоже получила такое перед тем, как поехать к тебе. Они зовут всех, кто когда-либо работал в академии. Насколько знаю, там будет официальная часть, на которую пожалует сам король, а после фуршет и праздник под открытым небом.

— Поедешь? — мы обе говорим это одновременно и подозрительно прищуриваемся, а потом смеемся.

— Мне придется ехать, иначе это будет странно, согласись.

— Правильное решение, — Касси хмыкает и подмигивает мне. — Я тоже поеду, чтобы тебя поддержать. Думаю, одну встречу с Леандром я уж как-нибудь переживу.

Кассандра выразительно смотрит на Руми, явно «греющую уши», и продолжает: — А ты, моя дорогая, до праздника будешь отдыхать и ни о чем не думать. Спать, есть и просто гулять. Руми, — она переводит взгляд серебристых глаз на горничную, — беги и распорядись, чтобы твоей хозяйке приготовили вкусный ужин.

— Все сделаю в лучшем виде! — Руми, понятливо кивнув, убегает с кухни.

Кассандра только качает головой, маска беззаботности резко спадает с лица.

— Мы обязательно разберемся, что с ним не так, Лори, я тебе обещаю. Но боюсь, для того чтобы это сделать, тебе придется какое-то время побыть рядом с Зандером и Дейре.

Я захлебываюсь отваром.

— Что? Зачем? — хриплю я откашливаясь. Его я видеть точно не хочу, ее — тем более.

— Потому что все это выглядит очень странно. Я проработала с Зандером много лет и могу уверенно заявлять, что хорошо его знаю. Догадываешься, когда он стал меняться?

— Когда я приехала в академию?

— Нет, Лорана. Когда в нее приехали вы , — с нажимом произносит ведьма. — Ты и Дейре. Понимаешь, что это может значить?

Понимаю ли я? Еще как. Если я приехала в КАМ со скрытыми целями — выведать у Кассандры рецепт запрещенного зелья, то почему не предположить того же о Дейре?

Это, кстати, объяснило бы, зачем она претендовала на такую неподходящую для эльфийки должность, как заместитель декана боевого факультета. Другой просто не нашлось, а ей зачем-то было очень нужно попасть в академию.

И если предположить... только предположить, что северная ведьма права, картина получается страшная. Вот уже пять лет Зандер и я опутаны паутиной лжи. Может ли быть так, что Дейре не просто стала любовницей черного дракона, но и каким-то образом раскачивала уже живущую в нем тьму? Но зачем?!

Я потрясенно смотрю на Кассандру и вижу в ее глазах отражение собственной боли. Чувствую дружеское пожатие маленькой женской руки и сжимаю ее в ответ. И думаю о белокурой стерве, с которой жизнь свела меня пять лет назад.

А что я вообще знаю о Дейре?

Королевская академия магии (КАМ), 5 лет назад

Утром я иду в столовую по бесконечным коридорам академии, раздумывая, как мне действовать дальше. Чего я на самом деле хочу?

Как можно быстрее сблизиться с Кассандрой и узнать рецепт зелья, которое сможет помочь мне освободить душу мамы, отправив ее в небытие. Это раз.

Избежать назойливого интереса ректора с вполне определенными целями. Это два.

И не менее странного интереса моей новой знакомой — эльфийки, цели которой мне пока непонятны. Это три.

— Лорана, привет! Как прошел твой первый рабочий день? — мелодичный женский голос окликает меня откуда-то сверху.

А вот и она!

Дейре стоит на широкой мраморной лестнице и приветливо улыбается, как будто мы лучшие подруги. Но я отчетливо вижу, что улыбка не затрагивает голубых глаз.

«Как прошел? Весьма продуктивно в плане мужчин», — усмехаюсь я про себя, невольно отмечая, что эльфийка выглядит безупречно. Открытое небесно-голубое платье подчеркивает стройную фигуру и небольшую упругую грудь. Белокурые волосы шелковой волной стекают по спине и плечам, на которые нанесена мерцающая пудра.

По сравнению с ней я в своем темно-зеленом платье, застегнутом на все пуговицы до самого горла, выгляжу монашкой. Образ довершают медово-рыжие волнистые волосы, убранные в низкий пучок.

Но мне и не стоит привлекать к себе лишнего внимания Зандера: я все еще надеюсь, что чем невзрачнее буду выглядеть, тем быстрее он переключится на кого-то другого и даст мне спокойно работать.

Как оказывается позже, надеюсь я зря.

Стоит нам войти в столовую, как я с порога натыкаюсь на взгляд, полыхающий синим огнем. Гипнотизирующий. Впивающийся под кожу. Путающий мысли.

Зандер Блэк сидит во главе стола. Жадно следит за каждой эмоцией на моем лице, что я пытаюсь скрыть. Выразительно выгибает хищную бровь в ответ на мое показное равнодушие. Давит еще сильнее своим авторитетом и властью.

Даже эльфийка сжимается под этим пугающим взглядом и спотыкается, пропуская меня вперед. Или просто делает вид, что ей страшно.

В любом случае я не собираюсь играть с драконом в какие-то игры, а потому, поздоровавшись со всеми, прохожу за свободное место в самом конце стола. Дейре следует за мной.

Завожу разговор с соседями, изображая интерес к порядкам академии. Сама отвечаю на вопросы как могу. Иветта — секретарь ректора, спрашивает, кто я и откуда, чем занималась ранее. Выслушиваю ее советы, киваю, налаживаю контакты. И с облегчением выдыхаю, когда собравшиеся, наконец, переключаются на Дейре, давая мне возможность спокойно позавтракать.

Краем уха прислушиваюсь к тому, что рассказывает о себе эльфийка. На самом деле прислушиваюсь — мне интересно, что она из себя представляет, откуда взялась.

Дейре говорит, что воспитывалась в школе для девочек под патронажем короны. Ее воспитанниц так и называют — королевские лилии. Дает ли мне это что-нибудь? Я пожимаю плечами. Как знать.

Слышу о том, что она полукровка, от матери-эльфийки ей досталась примечательная внешность и магия. Тем и другим она явно гордится, а вот про отца упорно молчит. Незаконнорожденная? С сожалением я вынуждена признать, что понятия не имею, что это за школа такая и кто в нее попадает. Делаю себе мысленную заметку узнать.

Сотрудники академии спрашивают ее о магии, и Дейре нехотя, как мне кажется, отвечает, что она универсал. А вот это уже интересно. Обычно эльфам свойственна телепатия, управление животными и растениями. Пожалуй, эта ценная информация, которую стоит обдумать позже.

Завтрак идет своим чередом, но что-то мешает мне сосредоточиться, царапает острыми коготками внутри снова и снова. Прислушиваюсь к своим ощущениям и, наконец понимаю. На самом краю сознания спряталось зудящее чувство: пока я наблюдаю за эльфийкой, она наблюдает за мной. И этот интерес кажется мне все более подозрительным и странным.

*****

Юбилей академии должен состояться ближе к выходным, и я радуюсь, что у меня есть несколько дней передышки. Ужинаю вместе с Кассандрой, провожаю ее экипаж, а после какое-то время гуляю по парку. Наполняюсь силой природы, наблюдаю, как солнце медленно опускается за горизонт, расцвечивая облака жемчужно-розовыми цветами.

Возвращаюсь на кухню, где стоит недопитая чашка с отваром. Поколебавшись, допиваю его и морщусь, когда мне кажется, что зелье немного горчит.

Напевая под нос какую-то песенку, навожу в помещении порядок: мою чашки, переливаю оставшееся зелье из котелка в бутыль из коричневого стекла. Подписываю, ставлю в шкаф.

Нас учат обращению с зельями с раннего детства: меня учила ба. Любая ведьма знает, насколько опасны они могут быть. Например, можно превысить дозировку ингредиентов и получить совсем другой эффект. Ошибиться случайно, поэтому ингредиенты и готовые зелья подписываются всегда — таковы правила. И все равно, несчастные случаи встречаются довольно часто, мне ли не знать.

Немного поколебавшись, я запираю дверь кухни на ключ. Гоню от себя мысли, что живу в доме, где не доверяю собственным слугам. Кассандра права, слишком много странностей вокруг Зандера и меня. Лишняя перестраховка не помешает.

Но идя по коридору в свои покои, даже не догадываюсь, что с перестраховкой я уже безнадежно опоздала...

После принятия ванны я отпускаю Руми, желая побыть одной. Сонливость накатывает волнами, и хочется уже поскорее лечь спать.

Останавливаюсь напротив ростового зеркала рядом с кроватью, сбрасываю с плеч шелковый пеньюар. Сейчас на мне надет только родовой медальон, загадочно мерцающий живыми переливающимися камнями. Веду по ним кончиками пальцев, вновь думая о том, почему он не уберег маму, когда она рожала меня.

Повезет ли мне больше? Я грустно улыбаюсь, вспоминая, как в детстве уверенно заявляла ба, что рожать не буду, потому что боюсь оставить ее одну. А она лишь качала головой и покрепче сжимала меня в объятиях. Просто нам обоим очень не хватало Эсме — так звали мою маму.

Я скольжу взглядом вниз по своей пока еще идеальной фигуре. Высокой, полной груди, которая, кажется, стала с беременностью чуточку больше. Плоскому животу, тонкой талии, крутой линии бедер и длинным, стройным ногам. Думаю о том, что все это мне сейчас не важно. Ребенок — вот что самое ценное для меня.

«Обещаю, — шепчу я, сама не знаю, к кому обращаюсь. — Я стану самой хорошей мамой».

Переодеваюсь в тонкую ночную сорочку и быстро ныряю под одеяло. Сворачиваюсь в калачик, зажав в руке медальон, как часто делала после смерти ба, когда чувствовала себя особенно одиноко.

Дрема быстро подхватывает меня в объятия, баюкает в кольце своих рук, пространство вокруг качается... качается... А потом я резко проваливаюсь в сон. Или это не сон?

Где я?

Знакомая спальня, отделанная панелями из черного обсидана. Легкий запах редких ночных фиалок из приоткрытого окна. Луна, пробиваясь сквозь темно-изумрудную листву, заглядывает внутрь, золотым глазом смотря на дракона.

Зандер спит, раскинувшись на огромной кровати. Голая мужская грудь мерно вздымается и опадает, длинные угольно-черные ресницы отбрасывают тени на его мужественное лицо. Хищник расслаблен, но даже во сне он излучает опасность и неукротимую силу.

В своем сне я в нерешительности застываю рядом, не понимая, зачем я здесь оказалась.

Делаю нерешительный шаг вперед. Еще один. Крадусь, как кошка на мягких бархатных лапках, испытывая двоякие чувства: сбежать прочь или подойти поближе.

С жадностью вбираю до боли знакомые мужские черты. Ловлю себя на мысли о том, что безумно хочу прикоснуться к нему, провести по щеке рукой, прилечь рядом, положив голову на крепкое мужское плечо. Мечтаю вновь почувствовать, как он обнимет меня, по-хозяйски подтягивая ближе. Накроет своим телом и будет любить всю ночь до утра.

Полумрак спальни, освещенной лишь лунным мерцающим светом, навевает на романтичные мысли, и я закусываю губу, шепча себе «нельзя». Даже во сне нельзя.

Этот сон закончится, и реальность вновь придавит меня к полу тяжелой плитой. Так зачем бередить душу тем, чего нет и уже не может быть?

Я сжимаю кулаки — так, что ногти впиваются в нежную кожу ладоней. Боль отрезвляет, выдергивает из пучины романтической чепухи. Омывает сознание горькой истиной.

Казалось, это было только мгновение назад. Объятия, поцелуи, романтический полумрак ректорского кабинета. Другая женщина на его столе. Злые слова, ненависть и фальшь. Боль, полосующая душу на кровавые лоскуты. Воткнутый в сердце нож предательства. Ведь я любила его, по-настоящему любила. А дальше — падение, темнота. И мой малыш...

Я качаюсь назад, чтобы развернуться и уйти, и именно в этот момент дракон открывает глаза. Какое-то время мы молча смотрим друг на друга, и в голове проносится одна-единственная мысль: какой-то уж слишком странный сон.

Сапфировые глаза с вертикальным зрачком полыхают в полумраке, неотрывно следят за мной, оценивая каждую черточку лица и фигуру.

А... в чем, кстати, я? Усилием воли, задурманенным сном, я перевожу взгляд ниже и вижу, что на мне та самая сорочка, в которой я ложилась спать.

— Почему ты здесь? — доносится до меня низкий, хриплый голос дракона, и я удивленно вскидываю голову.

Почему? Хотела бы я знать! Это все дурацкий сон, хотя видит богиня, я совсем не думала о Зандере, когда засыпала...

— Убирайся, — рычит Зандер, начиная угрожающе подниматься, и я вдруг с ужасом замечаю, что его глаза стремительно затапливает тьма.

Я бы рада уйти, но не понимаю куда. Как, если я во сне?!

Тело наливается свинцовой тяжестью, ноги словно прирастают к полу, как будто начался ночной кошмар.

В один большой прыжок дракон преодолевает разделяющие нас метры и оказывается рядом со мной. Резко выбрасывает руку вперед и огромной ручищей сгребает ворот ночной сорочки, подтягивая меня к себе, как котенка за шкирку.

Я вскрикиваю в ужасе, но он этого даже не замечает. Это уже не Зандер, а тот самый монстр, которого я видела вчера! Тьма в его глазах матово блестит и голодно смотрит на меня.

Дракон склоняется надо мной и дьявольски ухмыляется, демонстрируя заостренные клыки. С шумом втягивает воздух вокруг моей головы, его хищные ноздри трепещут.

А следом тьма впивается в мое тело тонкими иглами боли, и я кричу. Боль затапливает меня с ног до головы, скручивает, дергает и рвет внутренности.

Я уже не понимаю, что происходит, и снова кричу, пытаясь выплеснуть ее наружу, но она не уходит, становится только сильнее. Вгрызается в каждую клеточку тела острыми, как лезвия зубами, отрывая от него целые куски.

Дракон с силой встряхивает меня, и щеку вдруг обжигает хлесткая пощечина.

— У-хо-ди... — рычит он так страшно, что сознание плывет и я просыпаюсь в холодном поту. Распахиваю полные слез глаза, пытаюсь вздохнуть и... не могу.

Жуткая резь в животе заставляет меня согнуться и застонать. Ощущение такое, что кто-то воткнул в него одновременно несколько зазубренных ножей, и теперь медленно, с наслаждением, проворачивает их в ране. Боль уже не во сне, она здесь, со мной. Наяву.

Что происходит?

Хрипя, я бессильно сваливаюсь с кровати и на четвереньках ползу в сторону двери. Липкий холодный пот заливает глаза. Каждое движение дается с огромным трудом, ноги и руки дрожат, все как в тумане.

Не понимаю, что происходит, знаю лишь, что одной мне не справится, нужна помощь слуг. Я не могу умереть, не могу! Мой малыш должен жить, прошу!

Трясущимися руками цепляюсь за дверь, пытаясь дотянуться до ручки, и в этот момент что-то взрывается внутри меня, сжигая тело раскаленным огнем.

Я ору от боли и сжимаюсь в маленький трясущийся комок измученной плоти. У этого комка больше нет разума. Нет сил бороться. Нет времени что-то исправлять. Он бьется в предсмертной агонии, а после... безжизненно затихает.

Тихо тикают часы на каминной полке, отсчитывая свой бег. Огромная луна, заглядывающая в комнату, рисует причудливые мерцающие узоры на бледном лице с искусанными до крови губами.

Тик-так... Тик-так...