Развод с черным драконом (СИ)

Глава 14. Предательница

На следующий день мы с Кассандрой гуляем по тенистым аллеям королевского парка. Здесь высажены дубовые рощи, липовые и каштановые аллеи, есть несколько зеленых лабиринтов и многочисленные цветники.

Тут и там встречаются мраморные статуи, изображающие представителей различных рас. В центре парка расположен огромный пруд, лавочки и беседки, где можно переждать летний зной и просто отдохнуть.

Кассандра странно задумчива после моего рассказа о случившемся с Бастианом — ведь для нее не было ни его ранения, ни отчаянных, безуспешных попыток спасти.

Я тоже думаю о своем. Вчерашнее происшествие всколыхнуло столько пластов воспоминаний, сомнений и обид, что я барахтаюсь в них все утро и никак не могу выплыть.

Зандер тогда не хотел, чтобы о его ранении узнали. Почему? Кого он покрывал, нападавшего или себя?

Откуда взялся порошок ягданы, кто ходил за грань?

Его и Бастиана ранили одним и тем же клинком или разными?

Зачем вообще кому-то нужно было на них нападать, да еще у всех на виду, в королевской академии магии?

— Лори...

— Касси...

Мы с северной ведьмой заговариваем одновременно.

— Знаешь, я не уверена, что это Зандер напал на Бастиана, — выпаливаю я.

— Думаю, ты права, — неожиданно соглашается со мной ведьма. — Не его методы, твой муж не стал бы использовать клинок, просто убил бы магией, — она усмехается, демонстрируя небольшие заостренные клыки. — Возможно, там был кто-то третий. Ты никого не заметила?

Заметила ли я? Хороший вопрос. Скорее нет, чем да. Разве что треск ветки, когда мы сидели на лавке. Впрочем, это не значит абсолютно ничего: лес часто издает непонятные звуки.

Но одна странность все же была. Когда мы с Зандером стояли на дорожке за сценой, я удивилась, что вокруг никого нет, как будто...

Меня озаряет догадкой.

— Кажется, было применено заклинание отвода глаз!

Кассандра кивает, но ответить уже не успевает — из-за поворота показываются две богато одетые дамы. Одна из них — главная светская сплетница, графиня Малинда Винд, которую я терпеть не могу.

Только ее тут не хватало! Мне хочется застонать с досады.

Следует обмен ничего не значащими любезностями перед переходом к главной теме. Таков светский кодекс, и даже придворным змеям его не избежать.

— О, дорогая Лорана, вы так рано уехали вчера. Надеюсь, ничего не случилось? — мне достается улыбка, приправленная ядом.

— Ну что вы, графиня, просто муж любезно согласился отвезти меня домой пораньше, — тонко улыбаюсь я в ответ, мечтая поскорее от нее отвязаться.

— Ах, как жаль. Я думала, вы останетесь на неофициальную часть — на ней блистала новая... протеже вашего мужа.

О... теперь любовниц так называют? Судя по едва-заметной паузе — да.

Взгляд густо-накрашенных маленьких глаз колет злорадством. Графиня жаждет моей реакции. Что ж, сейчас я ее дам.

— Одна из многих протеже, графиня. Быть может, вы не знали, но перед новым учебным годом в академии появилось несколько вакантных должностей. Например, факультет зельеварения вместо Кассандры теперь возглавляет профессор Пейн. Муж ей буквально очарован, только о ней и говорит. Вы ведь знаете ее? Уверена, она вчера тоже... блистала.

Я посылаю сплетнице самую обезоруживающую улыбку и ловлю злую в ответ.

Все дело в том, что профессор Пейн работает в академии вторую сотню лет и выглядит соответствующе. Хотя она действительно профессионал.

Не получив желаемого, сплетницы быстро откланиваются и уходят. Мы с Кассандрой переглядываемся и заговорщицки улыбаемся, а потом, стоит нам отойти подальше, смеемся.

— Кстати, — спрашивает она, — как ты себя чувствуешь? Тошнота не сильно беспокоит?

— Ерунда, — я отмахиваюсь. — Жую зеленые яблоки и пью морсы.

— Попробуй еще лимонад, — советует Кассандра. — Говорят, хорошо помогает. И твой любимый мятный чай. Там содержатся эфирные масла, которые хорошо отбивают всякие...

Меня внезапно словно в вакуум окунает, звуки доносятся издалека. Следом кидает в лютую стужу, потом резко — в жар и снова в стужу. Я уже не слышу Касси, в голове бьется только одна мысль: богиня, как же я была слепа!

— Ты хотела мне что-то рассказать, для этого позвала в парк? — я прихожу в себя и быстро перевожу разговор на другую тему, пока она не заметила.

— Не только. Обстановку тебе тоже стоило сменить, подруга, — слышу уклончивое в ответ.

— Касси? — я вопросительно изгибаю бровь, слишком хорошо зная ведьму.

— Не сердись, но я взяла на себя смелость и приставила одного надежного человека следить за Дейре. Ну и заодно разузнать побольше о ее прошлом.

— Вот как...

— Лори, пожалуйста, не сердись. Я знаю, что ты не одобрила бы этих методов, поэтому и не сказала.

— И?..

На самом деле я вовсе не уверена, что хочу услышать правду . Например, о том, что Зандер и Дейре не расстаются, как голубки. Или, что она ночует у него, в его доме, его постели.

Нашей.

Я все еще слишком болезненно реагирую на то, что другая женщина может быть рядом с мужчиной, которого я так любила. Надеюсь, это скоро пройдет...

— Ты помнишь, что она рассказывала о себе? — тем временем спрашивает Кассандра.

— Конечно. Мать эльфийка, отец непонятно кто. Универсальная магия, которая позволила занять ей пост декана факультета магических искусств, — я горько усмехаюсь. — Так говорил Зандер.

Как бы я ни относилась к этой женщине, магия у нее сильная, я должна это признать.

— Я о другом. Она училась в школе для девочек под патронажем короны.

— Королевские лилии, знаю, — киваю я.

— А знаешь ли ты, что Леандр лично занимается устройством будущего ее выпускниц? Такова традиция, собственно, поэтому их так и называют. Каждому такому цветочку он дает персональную дорогу в жизнь, — Кассандра кривит губы.

Леандр ищет среди воспитанниц любовниц?! Серьезно? Наивные девочки наверняка мечтают о любви, но не такой, которую им может предложить король...

И тут до меня, наконец, доходит смысл сказанных ей слов.

— Хочешь сказать, пять лет назад в академию ее прислал именно он? Но зачем?

— Этого я не знаю, но они точно знакомы. Моему человеку с трудом удалось выяснить этот факт. Я в такие совпадения не верю, особенно учитывая, что она пошла работать к Бастиану. Согласись, боевой факультет — явно не ее профиль.

— Ты права, — я вдруг вспоминаю собственные сомнения по этому поводу. А еще то, что Дейре всегда отрицала знакомство с королем.

Однако на недавнем приеме во дворце она была. Как она там оказалась — не имея титула или влияния? В роскошном наряде и с бриллиантовыми каффами в ушах, стоящими целое состояние? Я думала, это Зандер ее пригласил и нарядил, но что, если я ошибаюсь?

Все это выглядит подозрительно и неожиданно мне становится... страшно.

— С Леандром шутки плохи, скажи своему человеку, чтобы был очень осторожен, — тихо говорю я Кассандре, и она понятливо кивает.

Леандр еще более жесток, чем все о нем думают. И не раздумывая покарает любого, кто покусится на его влияние и власть. Родственников и друзей в том числе, я знаю несколько таких случаев, Кассандра, думаю, тоже.

Одним богам известно, что он задумал против Зандера, с которым у них давно напряженные отношения. Причину этого муж мне никогда не говорил, хотя я спрашивала, и не раз. Наши отношения с черным драконом еще больше расширили эту трещину, превратив ее в пропасть, потому что Леандру я не поддалась и ему пришлось проглотить этот факт.

Но он явно не забыл...

И если он начал свою игру против моего мужа еще пять лет назад, страшно даже представить, какова ставка.

Леандр — тот, заразил Зандера тьмой?

Он хочет уничтожить герцога Блэка?

Лишить его наследников?

Речь о борьбе за трон?

Слишком опасные мысли, чтобы даже думать об этом, не то что произносить вслух. Но что-то внутри меня болезненно царапает сердце: я знаю, что, скорее всего, права. Вот только что делать с этим знанием пока не понимаю.

Мы подходим к маленькому фонтану в виде плачущей девы, стоящему в тени раскидистых деревьев и окруженному живописной изгородью из кустов. От воды приятно тянет свежестью и прохладой. Птицы, порхающие в изумрудной листве, учат птенцов добывать себе еду.

Я с улыбкой наблюдаю, как взъерошенный воробей трепещет крыльями и открывает клюв, прыгая за мамой. Та громко чирикает, недовольная леностью своего подросшего дитя, и клюет его в темечко. Птенец возмущенно верещит, но в итоге покорно улетает за ней, проносясь мимо меня пушистым комочком.

Придется постараться, дружок, если ты хочешь выжить. Как и всем нам.

Я тяну ведьму к качелям в виде лавочки, кладу голову ей на плечо, и мы просто сидим и молчим. Иногда молчание — лучше всяких слов, особенно если вы близкие люди.

Тихо покачиваются качели. Легкий ветерок холодит лицо, колышет юбки моего батистового белого платья.

Кассандра — настоящая подруга, готовая ради меня пойти на все. А я... чуть было все не испортила. Права была бабушка, маме не помочь, это не в моей власти: нужно просто смириться и жить с этим дальше. Видит богиня, я, кажется, перепробовала все.

Но я могу помочь себе. Этим я и собираюсь заняться. Но сначала — разобраться с отравительницей и убийцей.

Потому что я точно знаю, кто она.

— Леди Лорана, вы так мало едите в последнее время, — Руми расстроенно застыла рядом, глядя на тарелки, еда в которых так и осталась нетронутой.

Мало? Пожалуй, что так.

Из твоих рук я точно не ем.

Смотрю на перстень Кассандры на своей руке и горько усмехаюсь: камень, похожий на звездную ночь, мягко мерцает. Реагирует на мятный чай.

Вчера вечером, когда Руми принесла мне его, я не стала отказываться. Дождалась, когда особняк погрузится во тьму, и проследовала на кухню, держа в руках чашку.

Слава богине, ба учила меня не только варить зелья, но и определять их состав.

Первый этап — понять, добавлено ли что-то опасное.

Я все еще надеюсь, что ошибаюсь. До судорожно стиснутых пальцев, которыми сжимаю чашку, пока капаю в нее нужный состав.

Одна... две... три... Всего пять капель.

Если я ошибаюсь, чай не изменит свой цвет, если я права, проявитель окрасит его в ядовито-зеленый.

Расширившимися глазами я смотрю на то, как золотистая жидкость в чашке медленно меняет свой цвет. Становится сначала зеленоватой, потом приобретает все более насыщенный цвет, как у болотной ряски.

— Руми... — потрясенно шепчу я. — Как же так...

Я ставлю чашку на стол и с горечью отворачиваюсь от нее. Закусив губу, сосредотачиваюсь на том, чтобы приготовить зелье Aqua vitreus — кристальную воду. При смешивании с другой жидкостью оно способно показать все ее составляющие.

Измельчаю и отмеряю нужные ингредиенты, по очереди забрасывая их в котел. Руки действуют автоматически, потому что в глазах — пелена из слез, в сердце — боль. Разочаровываться в человеке, которого считала близким — горько и страшно. Еще одна потеря, с которой мне придется смириться.

Было ли в моей жизни за эти пять лет хоть что-нибудь настоящее?

Мне казалось, Руми предана мне. Я отнеслась к ней по-доброму, защищала, баловала — как могла, так что другие слуги в дома Зандера ее недолюбливали.

А, может, я была слепа? Ведь дракон не хотел брать ее в дом, и когда мы поспорили, сказал, что речь не о предрассудках, связанных с ее происхождением. Она чем-то ему не понравилась.

Она сама. Лично.

Но мне было жаль девчонку, неуверенно топчущуюся у входа — одинокую, несчастную, потому что она напомнила мне себя. Я была точно такая же после смерти бабушки — потерянная, с отчаянием в глазах, не знающая, куда приткнуться.

Я не смогла выгнать ее, едва ли не единственный раз пошла против мужа. И что получила в ответ? Яд?

Вздыхая, я беру большую плоскую бутыль с особым зеркальным стеклом. Аккуратно вливаю в нее мятный чай. Добавляю следом Aqua vitreus. Взбалтываю. Ставлю перед собой и тяжело опускаюсь на стул.

Вот и все. Посмотрим, чем ты потчуешь свою хозяйку по вечерам, да, Руми?

Секунда... Две... Три...

Жидкости смешиваются, проникают друг в друга. Кристальная вода медленно поглощает ядовито-зеленый цвет, изучает его, раскладывает на составляющие.

Помню, в детстве мне казалось, что это какое-то волшебство, и я смотрела как завороженная, широко распахнув глаза, а ба только смеялась.

Вода в бутыли становится абсолютно прозрачной, преломляясь хрустальными сверкающими гранями. А потом... Сквозь них начинают проступать силуэты растений и веществ. В каждой отдельной грани — свой.

Я вижу листики мяты — нежно-зеленые, как живые. Крошечную дольку сочного лимона. Кусочек корня имбиря.

Вглядываюсь еще напряженнее, ожидая, когда появится отрава. И она не заставляет себя ждать.

Синий кохош. Сильфий. И... ртуть.

Три убойных ингредиента, чтобы не наступила беременность. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Богиня!

Оцепенело смотрю на бутыль, в которой, как в зеркале, отражаются все составляющие моего любимого чая. Я пила его целых пять лет. И практически столько же пыталась забеременеть.

Я так мечтала о малыше, так плакала, переживала, когда понимала, что не получилось в очередной раз. Винила во всем себя, уверенная, что богиня за что-то наказала наш род. Ходила советоваться к Драгону, магическому духу. А он философски говорил, что на все воля богов.

А Руми... Руми всегда была рядом. Утешала меня, говорила, что все обязательно получится, нужно лишь верить и еще немного подождать. Улыбалась, смотря своими черными, как переспелые вишни, глазами.

И поила меня отравой. Каждый день. Все эти пять лет.

Чудо, что мне вообще удалось забеременеть — видимо, собственная магия меня отчасти защитила. Или привыкла к отраве — как знать. Если бы не давняя привычка, привитая ба — всегда пить глоток универсального антидота по утрам, возможно, я вообще давно была бы мертва.

...И сейчас я смотрю на Руми, пытаясь отыскать на ее лице хоть тень сомнения. Сожаления, быть может? Cтраха? Вдруг ее заставили?

Вот только я их не нахожу. Эта девушка превосходная актриса, а я... доверчивая дура.

Дверь в мои покои открывается и входит Кассандра, которую я попросила приехать. Смотрит на меня серебряными глазами, и я утвердительно киваю. Мы понимаем друг друга без слов.

Я могла бы оставить Руми и дальше прислуживать мне и понаблюдать. Но зачем? И так понятно, кому она служит — Дейре, возможно, Леандру.

Именно король больше всех заинтересован в том, чтобы у его кузена не родился наследник. Вряд ли он хотел убивать меня, думаю, недавнее отравление со смертельным исходом — инициатива исключительно Дейре.

Руми всего лишь жалкая пешка в игре сильных этого мира, но мне ничуть не жаль ее. Она меня не пожалела. С самого начала врала и притворялась. И сюда приехала лишь с одной целью — убить меня.

Двуличная тварь.

Кассандра подходит к Руми и останавливается напротив нее. Чуть склоняет голову набок и просто смотрит. Смотрит так, что поднос в руках горничной начинает мелко дрожать. Предательница понимает, что что-то не так, но все еще пытается удерживать лицо.

— Леди Кассандра, почему вы... Я не понимаю... — испуганно лопочет она. Вроде бы искренне.

На самом деле я бы тоже испугалась, если бы на меня так смотрели — взглядом северной ведьмы можно убивать, серебряные глаза разгораются все ярче, зрачок превратился в точку, пульсирующую чернотой.

— Думала, мы не вычислим крысу в доме? — почти ласково произносит ведьма, улыбаясь, как дьяволица. Лицо ее еще больше белеет, клыки удлиняются, царапая вишневые губы.

Я тоже оказываюсь... впечатлена. Ни разу до этого мне не доводилось увидеть ее магию в действии.

Руми трясется все сильнее, переводит взгляд с нее на меня и, наконец, все понимает. Бухается на колени, ползет ко мне, исступленно повторяя:

— Это все она. Я не виновата. Пощадите, леди Лорана! Прошу.

Мне тяжело выносить эту сцену: все же я прожила с ней бок о бок целых пять лет. Я колеблюсь, и девушка каким-то образом чувствует это. Принимается причитать еще сильнее, говоря о том, что у нее не было выбора, во всем виновата злая судьба, и она тоже жертва.

— Ну хватит, — Кассандра возникает прямо перед ней, загораживая меня собой. — Твоя хозяйка может, и простила бы тебя, но не я.

Из ее ладоней внезапно бьет серебристый свет. Окутывает фигуру Руми, застывшую на полу с открытым в ужасе ртом. Свет разгорается все ярче, ослепляет, заставляя зажмуриться.

Кассандра читает какое-то заклинание, но слов не разобрать. Это что-то древнее и мощное, я чувствую это. Волосы на затылке становятся дыбом от ощущения потусторонней силы, которая заполняет все помещение.

— Absit! Исчезни!

Фигура горничной превращается в серебристо-белый раскаленный силуэт и стремительно уменьшается, будто воронка засасывает этот свет внутрь себя. А потом пространство схлопывается и все окончательно исчезает.

Лишь на полу — там, где сидела Руми, остается лежать серебряный поднос.

— Ты... убила ее? — рискую, наконец, спросить я.

— Тебе лучше не знать, — северная ведьма хищно усмехается. — Ты же не одобряешь подобных методов, Лори, а зря. Иногда, чтобы победить монстра, нужно самой им стать. Тогда враги будут бояться и не посмеют подойти.

— Это не мой метод, — я невольно ежусь.

— Знаю. Главное, что о предательнице и отравительнице можно забыть.

Я просто киваю и, встав из-за стола, подхожу к окну. Задумчиво смотрю на лунные лучи, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, вычерчивая причудливые тени.

Думаю... о многом.

О девушке, которая могла бы прийти ко мне и честно все рассказать, но выбрала иной путь. О мужчине, который был прав, предупреждая насчет нее. Думаю о той, другой, что все эти пять лет служила Леандру. Шпионом, слугой, любовницей — не суть.

Был ли у нее выбор не делать этого?

А еще я вспоминаю один из праздников в академии, на котором каждый из нас сделал свой окончательный выбор. Правильный или нет? Как знать.

Королевская академия магии (КАМ), 5 лет назад

Начало учебного года знаменует собой грандиозный бал, на который собираются не только преподаватели и студенты, но и родители последних, а также выпускники. Позади — вступительные экзамены, впереди — месяцы напряженной учебы, но сейчас собравшиеся явно не думают о ни о чем, просто наслаждаются моментом и веселятся.

Они разговаривают, громко смеются, пьют и едят, создавая толчею у фуршетных столов. Кто-то танцует, толкаясь локтями — раскрасневшийся, потный, пьяный.

Жуть!

Народу так много, что я с трудом передвигаюсь по огромному залу, желая лишь одного: быстрее бы все это закончилось и сотрудникам академии разрешили вернуться к себе. Выхожу на широкий балкон и с облегчением выдыхаю: хотя бы здесь никого нет и можно побыть в одиночестве! Шум и толпы — точно не мое.

Какое-то время я просто стою, облокотившись локтями о каменную балюстраду. Запрокинув голову к небу, рассматриваю бриллианты звезд, рассыпанные по его бархатному полотну. Привычно соединяю их в созвездия, как учила меня ба, нахожу звезду, под которой я родилась и в честь которой меня, собственно, и назвали.

Ласковый ночной ветерок холодит лицо и плечи, потому что на мне надето легкое платье под цвет глаз. Шепчет мне что-то, пахнет древесным дымом и лавой.

Стоп. Чем пахнет?!

Я медленно оборачиваюсь, всматриваясь в дальнюю часть балкона — туда, где тьма клубится сильнее всего. Перестраиваю зрение на магическое и различаю широкоплечий мужской силуэт, вольготно расположившийся в кресле. Ноги широко расставлены, парадный камзол расстегнут, в руке медленно покачивается бокал. Выражение лица дракона толком не разглядеть, в отличие от мерцающих глаз — сапфирово-синих, смотрящих прямо мне в душу.

Взгляд герцога Блэка медленно скользит по моей фигуре: по щиколоткам, ногам и бедрам. Вверх по изгибам талии — к плечам, шее и лицу. Желание в нем разгорается так явственно, что меня внезапно кидает в жар. В груди собирается тепло, сердце трепещет помимо воли.

«Глупый маленький мотылек», — шепчу я себе мысленно.

— И как долго ты собираешься бегать от меня, Лорана, м-мм? — раздается в тишине низкий, хриплый голос.

Я затаилась и молчу.

Дракон прав, после произошедшего между нами в кабинете, я действительно избегаю его с удвоенной силой. Причина? О, их множество. Я просто не знаю, как оценивать тот поцелуй, как вести себя с ним. Потому что точно знаю: мне понравилось. Малодушно пытаюсь задвинуть все эти мысли куда-нибудь подальше, делая вид, что ничего не было, вот только получается плохо.

Глупое девичье сердце реагирует на близость этого мужчины предательством: стучит как сумасшедшее, норовя вырваться из груди. Ноги будто к полу приросли, хотя все инстинкты велят убираться отсюда подальше, если я не хочу повторения того, что уже было.

А я точно не хочу?

Дракон не дает мне права усомниться. Слитным движением, как хищник, поднимается из кресла и медленно направляется ко мне, удерживая в плену своих глаз. Я сейчас могу думать только о том, что огонь в них опаляет меня сильнее пламени, мне становится вдруг очень жарко.

Шаги замирают напротив меня. Ректор возвышается надо мной темной скалой, величественной и непоколебимой.

Сокрушительно-красивый мужчина, я должна это признать. Но разве такой, как он, может выбрать бедную провинциалку вроде меня? Я никогда в это не поверю. Тогда зачем я ему нужна, почему не выберет другую, более сговорчивую девицу? Не слишком ли много стараний ради того, чтобы затащить в постель?

— Я же нравлюсь тебе, Лорана, — раздается низкий бархатный голос над самым ухом, когда дракон склоняется ко мне.

Стою, как завороженная, встретившись со стремительно темнеющим взглядом. Мне кажется, что в нем плещется жадная тьма.

— Обещаю, ты не пожалеешь, — слышу я хриплый шепот, полный бешеного желания, от которого меня вновь кидает в жар.

Есть что-то дико соблазнительное в том, что он говорит и делает. Сапфировые глаза медленно приближаются к моим, прячась в тени ресниц. Угольных-черных, неприлично длинных для мужчины. Взгляд ласкает мое лицо — медленно, никуда не торопясь, и я едва не задыхаюсь, вспыхиваю, как свечка. Внизу живота начинает собираться тепло и сладко тянет.

— Выбери меня, — искушающе шепчет дракон, и в следующий миг мужские губы накрывают мои. Целуют сначала аккуратно, нежно, желая почувствовать ответное движение губ. И тут же срываются в неистовый, страстный поцелуй. Забирают воздух, лишают воли, подчиняют себе. Его язык ласкает меня изнутри. Чувственно. Горячо. Дико.

В этот момент мне хочется забыть обо всем, раствориться в воздухе пыльцой и взлететь в небо тем самым мотыльком, доверчивым и счастливым. В мире не остается больше ничего, только он и я...

— Кассандра, послушай, — на балконе появляются новые действующие лица — северная ведьма и Бастиан Грей, декан факультета боевых искусств.

Ректор мгновенно разрывает поцелуй и задвигает меня себе за спину, будто хочет спрятать, защитить. Нас вошедшие пока не замечают — слишком увлечены собой. И с первых же слов мне становится очевидным, что их разговор не для посторонних ушей.

— Хватит лить слезы, Леандр этого не оценит, — мужчина с пепельными волосами ведет ведьму к противоположному краю балкона. По сравнению с ним она кажется хрупкой статуэткой, схожесть с которой усиливают белые волосы и фарфоровая кожа.

— А кто оценит? Может быть, ты? — невесело хмыкает ведьма.

— Если дашь мне шанс… — Бастиан делает решительный шаг вперед, кладя руки ей на плечи. Мои глаза расширяются от удивления. Он в нее влюблен, а она любит Леандра? Да тут, оказывается, целая драма.

В следующий миг происходит сразу несколько событий.

— Кхм, — Зандер обозначает наше присутствие на балконе и выходит из тени. Я замешиваюсь, настороженно оглядываясь вокруг. Потому что на секунду мне кажется, что тень эта живая. Ползет по стенам и полу в сторону балюстрады, стекает вниз, будто поняв, что здесь она больше не нужна.

Да и как могли Бастиан и Кассандра не заметить нас в нескольких метрах от себя? Странно.

Мы застываем друг напротив друга, и внезапно мне приходит в голову совершенно неуместная мысль, что больше всего это похоже на то, что встретились две влюбленные пары... Ведьмы и драконы. Вот только это не так, и единственное, что объединяет нас: мужчины хотят отношений, а женщины против.

— Господин ректор, — на балкон рыжеволосым вихрем врывается Иветта, тяжело дышит, как будто устроила пробежку. Сегодня секретарь Зандера превзошла саму себя: на ней обтягивающий пиджак пурпурного цвета, пышные волосы торчат во все стороны, губы ярко накрашены.

— О-оо, прошу прощения, что помешала, — Иветта спешно поправляет на носу огромные очки в роговой оправе и с любопытством смотрит на всех нас. — Я везде вас искала: приехал его величество и хочет вас видеть.

Еще и Леандр здесь! Только его не хватало! Я слишком хорошо помню наше тесное во всех смыслах знакомство и повторения не хочу.

Зандер мрачнеет, я вижу, как хмурятся брови и сжимаются губы мужчины, на скулах ходят желваки. Бастиан подбирается, напоминая хищника, готового к броску. Кассандра тоже замирает.

Мда-аа. Определенно, Леандр умеет производить впечатление на своих подданных.

— Значит, он сделал свой выбор, — на грани слышимости произносит черный дракон, но я улавливаю произнесенные им слова, потому что слух у меня не человеческий.

Мазнув по мне нечитаемым взглядом, он коротко кивает и уходит. За ним в полной тишине следуют остальные.

Иветта пропускает всех вперед, стоя в дверях. Прижимает к груди свой неизменный рабочий блокнот и выглядит несколько обескураженной. Но потом пожимает плечами и тоже уходит, оставляя меня стоять и смотреть на закрытую дверь.

А что, собственно, происходит? И о каком выборе он говорил?