Шеф с системой. Гамбит повара

Глава 13

— Что с тобой, повар? Увидел русалку? — голос Борислава донесся до меня словно из-под толщи воды.

Но я его не слышал.

Я смотрел на свое отражение в ведре с ядом, и видел не себя, а сотни бледных, изможденных лиц воинов. Вся чудовищность диверсии обрушилась на меня разом. Это был гениальный в своей жестокости план. Медленный токсин, который не убьет сразу, а превратит несокрушимую дружину Соколов в сборище немощных калек, неспособных держать в руках меч. Он сделает это тихо, незаметно, а когда Морозовы нанесут удар, им будет противостоять армия призраков.

Паника ледяными тисками сдавила горло. Что делать? Бить тревогу? Но что я скажу? Что мое «колдовство» увидело в воде яд? Демьян тут же использует это против меня, обвинив в том, что я сам его и подсыпал, чтобы потом героически «исцелить» всех и возвыситься еще больше. Меня ждет не награда, а пыточный подвал.

И в этот момент я вспомнил про свой резерв. Два нераспределенных очка улучшения, которые приберег для критической ситуации. Эта ситуация настала.

Прямо там, на коленях у ведра с ядом, я закрыл глаза и снова открыл Древо Навыков.

«Первое — щит», — пронеслось в моей голове. Мне нужна способность противостоять этой угрозе напрямую.

Моим щитом должен стать улучшенный навык [Нейтрализация Токсинов].

Яд «Болотная Смерть» уже был в телах сотен людей, и чтобы спасти их, мне нужно создать противоядие — тот самый щит, который встанет между токсином и их жизненными силами. Улучшение навыка до третьего уровня даст мне повышенную эффективность именно против сложных органических токсинов, каким и являлся этот яд.

Это была не просто страховка, а жизненно необходимое усиление моего главного защитного инструмента, гарантия того, что будущее лекарство будет достаточно мощным, чтобы вычистить заразу, а не просто ослабить ее.

«Вложить одно очко улучшения в навык [Нейтрализация Токсинов]!»

Почка на изумрудной «Ветви Преобразования» вспыхнула и распустилась сильнее, наливаясь силой.

[Навык [Нейтрализация Токсинов] улучшен до уровня 3! Теперь вы способны нейтрализовать не только органические, но и некоторые простые минеральные яды. Эффективность против сложных органических токсинов повышена.]

Я почувствовал, как в мое понимание химии этого мира добавился новый, более глубокий пласт, но одного щита было мало. Мне нужен меч, чтобы атаковать саму болезнь. Нет, не меч… скальпель.

Мой враг — не воин на ристалище, а невидимая зараза, растворенная в воде. Чтобы победить ее, нужно не рубить сплеча, а вскрыть, изучить, понять ее изнутри. Именно для этого я и улучшу навык [Анализ Ингредиентов] до четвертого уровня. Этот навык и будет моим скальпелем.

«Вложить второе очко улучшения в навык [Анализ Ингредиентов]!»

Синяя «Ветвь Познания» засияла ярче, ее свет, казалось, прогнал тьму в моем сознании.

[Навык [Анализ Ингредиентов] улучшен до уровня 4! Теперь вы можете определять не только состав, но и примерный срок хранения продуктов, а также видеть следы постороннего вмешательства. Точность анализа сложных соединений значительно повышена.] — именно то, что нужно, чтобы мысленно «разобрать» токсин «Болотная Смерть» на части. Только поняв его структуру, я смогу найти в лесу компоненты, которые смогут эту структуру разрушить и стать основой для настоящего, а не гадательного противоядия.

Паника отступила, сменившись яростью и абсолютной концентрацией. Я закрыл интерфейс и медленно поднялся с колен. Мое лицо было суровым и решительным. Я только что столкнулся с самой большой угрозой в своей жизни, но теперь у меня в руках появилось оружие, созданное специально для этой войны.

Я выплеснул отравленную воду на камни двора.

— Борислав, — мой голос был тверд. — Немедленно веди меня к управляющему. Потом отдай распоряжение, чтобы к этому колодцу до утра никто не подходил. Вода отравлена. Ни капли этой воды никому. У нас очень, очень мало времени.

Мы неслись по пустым коридорам крепости. Борислав шел впереди, его тяжелые сапоги отбивали по каменным плитам тревожный, торопливый ритм. Я следовал за ним, и в моей голове билась лишь одна мысль: «Успеть. Успеть, пока не стало слишком поздно».

Сонный стражник у дверей канцелярии попытался было преградить нам путь, но один-единственный взгляд Борислава и брошенная им фраза: «Дело государственной важности. Буди управляющего», — заставили его отступить и, спотыкаясь, броситься исполнять приказ.

Через несколько минут дверь отворилась, и на пороге появился сам Степан Игнатьевич. Его лицо было хмурым от прерванного сна, но в тот момент, когда он увидел мое лицо и пылающие яростью глаза Борислава, сонливость с него слетела мгновенно. Он молча посторонился, пропуская нас внутрь.

В его кабинете, освещенном одной-единственной свечой, которую он только что зажег, царил полумрак. Атмосфера была предельно напряженной.

— Говори, — сказал он, садясь в свое кресло.

Я шагнул вперед, к кругу света от свечи.

— Господин управляющий, у нас диверсия, — начал я без предисловий. Мой голос был ровным, я отсек все эмоции. — Та хворь, что поразила воинов из южных казарм — это не болезнь. Это яд.

Я видел, как его пальцы, лежавшие на столе, на мгновение замерли.

— Еда на кухне чиста. Я проверил лично каждый ингредиент. Проблема не в ней, — я делал паузы, давая ему время осознать каждое мое слово. — Заболевшие — только из казарм, которые берут питьевую воду из главного колодца на центральном дворе. Я проверил эту воду. Она отравлена.

Я замолчал. В тишине кабинета было слышно лишь треск фитиля свечи. Степан Игнатьевич не перебивал. Он смотрел на меня, но я видел, что его разум уже работает на запредельной скорости, просчитывая последствия, оценивая масштаб угрозы. Я видел, как в его глазах понимание сменяется безмолвной яростью. Это был не просто удар по гарнизону, а самый настоящий акт войны.

Наконец, он медленно кивнул сам себе, словно принимая новую, чудовищную реальность. Его спокойствие исчезло. Передо мной сидел не администратор, а боевой командир в разгар сражения. Он резко повернулся к Бориславу, который все это время неподвижно стоял у двери.

— Борислав, — его голос стал тихим, но от этого еще более властным. — Возьми шестерых лучших из моей личной гвардии. Оцепить главный колодец. Немедленно. НИКТО, не подходит к нему под страхом смерти. Хватать без предупреждения, если понадобится.

Борислав без слова кивнул и бесшумно вышел, растворившись в ночной тьме.

Степан Игнатьевич звякнул в маленький колокольчик на столе. Тут же в дверях появился заспанный писарь.

— Послать гонцов, — отчеканил управляющий. — Разбудить княжича Ярослава и воеводу Ратибора. Жду их здесь через десять минут. Скажи, что крепость в опасности.

Писарь, бледный от страха, поклонился и исчез.

Кризисный штаб начал формироваться. Управляющий снова посмотрел на меня. Теперь мы были одни в этом кабинете, в центре надвигающейся бури. Два стратега, которым предстояло вести эту невидимую войну.

Ждать пришлось недолго. Через несколько минут дверь отворилась, и в кабинет быстрыми шагами вошли воевода Ратибор и княжич Ярослав. Оба были разбужены посреди ночи, на их лицах читалась тревога и недоумение.

— Что случилось? — спросил Ратибор, его взгляд впился в управляющего. — Нападение?

Коротко Степан изложил им ситуацию: диверсия, отравлен главный колодец, симптомы — медленное истощение сил, источник — предположительно Морозовы.

Лицо Ратибора окаменело, а затем исказилось от ярости.

— Твари… — прорычал он. — Бить по колодцу… Это не воины, это шакалы.

— Что делаем? — по-деловому спросил Ярослав. — Алексей, есть предложения?

— Мы не можем ждать до утра, — сказал я, делая шаг вперед. — Яд накопительный. Каждая минута промедления — это еще один шаг к точке невозврата для десятков воинов. Действовать нужно сейчас. У нас две задачи: замедлить действие яда и создать противоядие.

Степан Игнатьевич тут же подхватил мою мысль.

— Верно. Ратибор, возьми Ярослава. Идите к Демьяну. Поднимите его с постели. Объясните ситуацию. Его задача — немедленно начать готовить все очищающие и мочегонные отвары, что есть в его книгах. Пусть это и не лекарство, но это может замедлить всасывание яда и даст нам время. Пусть все лекарское крыло стоит на ушах, но к рассвету у каждого воина в южных казармах должна быть кружка его отвара.

Ратибор и Ярослав, не говоря ни слова, кивнули и вышли.

— А твоя задача, Алексей? — повернулся ко мне управляющий. — Что придумал?

— Моя задача — изучить этот яд, — ответил я твердо. — Я возвращаюсь на свою кухню. Мне нужна та вода из ведра и чтобы меня никто не беспокоил.

— Делай, Алексей, — серьезно кивнул управляющий. — Каждая минута на счету.

Вернувшись в свое святилище, я поставил на каменный стол ведро с отравленной водой. Зачерпнул немного ядовитой жидкости в чистую глиняную миску. Теперь мой улучшенный до четвертого уровня [Анализ Ингредиентов] должен показать всю свою мощь.

Прикоснувшись к воде, закрыл глаза, направляя всю свою ментальную энергию на одно действие. Я «вскрывал» токсин своим навыком, как скальпелем.

Интерфейс Системы развернулся передо мной, но он был иным. Это была не просто таблица свойств, а сложная, многоуровневая схема.

[Анализ сложного соединения «Болотная Смерть»…]

[…Деконструкция…]

[Основа: Концентрированная вытяжка из ядовитого растения «Тиноцвет» (нейротоксин слабого действия)]

[Катализатор: Соли тяжелых металлов (ртуть, свинец) в малой дозе, из болотных рудников]

[Стабилизатор: Смола «сон-травы» (угнетает ЦНС)]

Я смотрел на эту формулу, и у меня по спине пробежал холодок. Враг приготовил не просто варево из ядовитых трав, а сложный, алхимический состав, созданный со знанием дела, чтобы медленно и неотвратимо убивать.

Но теперь я знал врага в лицо и в моей голове уже начал рождаться рецепт противоядия.

Тем временем в лекарских палатах царил хаос. Ратибор лично выставил у дверей стражу из своей гвардии — молчаливых, суровых ветеранов, которые не впускали и не выпускали никого, глуша зарождающуюся в крепости панику. Внутри, при свете десятков свечей, метались тени. Воздух был густым и тяжелым от запаха трав, пота и болезни.

В лазарет уже принесли два десятка воинов и слуг, и их число росло. Они лежали на соломенных тюфяках, на лавках, прямо на полу, и тишину нарушали лишь их тихие, вымученные стоны. Их тела сводила ломота, а лбы покрывала испарина.

В центре этого ада, у нескольких больших котлов с кипящим варевом, стоял Демьян. Он не был похож на целителя, спасающего жизни. Он был похож на свергнутого короля, вынужденного месить грязь.

Лицо его было бледным от ярости, а глаза метали молнии. Он, великий лекарь, чье слово было законом, был унижен донельзя. Его заставили работать по указке «поваренка», выполнять роль простого травника, пока мальчишка-выскочка разыгрывает свой спектакль.

— Еще ромашки! — цедил он сквозь зубы, обращаясь к перепуганному ученику. — И мочегонного сбора не жалеть! Пусть пьют эту бурду ведрами! Приказ воеводы!

Он делал это не для помощи, а лишь для того, чтобы исполнить приказ. В глубине души он был уверен, что все это — хитрая игра повара. Он ждал, когда тот провалится. Ждал того момента, когда к нему прибегут с новостью, что «колдовство» не сработало, и тогда он, Демьян, выйдет на сцену и вернет себе все — и власть, и уважение, и право решать, кому жить, а кому умирать.

— Учитель, — пролепетал один из учеников, подбегая к нему. — Ему хуже. Отвар не помогает, его бьет озноб. Может, стоит дать ему корень…

— Молчать! — прошипел Демьян, и его глаза сверкнули так, что мальчик отшатнулся. — Делай, что велено! Мы должны лишь поддерживать в них жизнь, пока этот самозванец ищет свое «противоядие». Посмотрим, что он найдет.

Он отвернулся от котлов и посмотрел в сторону двери, за которой остался внешний мир. Демьян ждал провала своего врага.

В этот момент к нему бесшумно подошел его ученик — тихий, неприметный юноша по имени Тихон.

— Учитель, — прошептал он. — Принесли свежий сбор валерианы.

Он протянул Демьяну небольшой, туго связанный пучок сухой травы. Демьян раздраженно выхватил его, но его пальцы нащупали внутри что-то твердое. Он раздвинул стебли и увидел крошечный свиток пергамента, перевязанный темно-синей нитью — знаком его настоящего Хозяина.

Демьян похолодел. Отойдя в угол, он дрожащими пальцами развернул записку. Текст был коротким.

«Демьян. Твоя личная вражда мешает делу. Мне нужен этот повар живым и влиятельным, а не мертвым. Ты немедленно прекращаешь любой саботаж. Более того. Ты поможешь этому мальчишке. Поможешь всем, чем сможешь. Дай ему доступ к своим лучшим травам, к своим книгам. Пусть он спасет гарнизон моего брата. Чем больше Святозар будет обязан этому „чудотворцу“, тем слабее будет выглядеть его собственная власть. Пусть все видят, что род Соколов держится не на князе, а на умениях его нового прислужника. Его успех сегодня — это наше оружие завтра. Действуй».

Демьян скомкал пергамент. Его лицо было искажено гримасой, в которой смешались недовольство, унижение и прозрение. Получалось, что его ненависть, его ревность — все это было лишь мелкой возней. Ему приказали не просто отступить. Приказали помочь своему злейшему врагу победить, чтобы его Хозяин мог выиграть войну.

Закончив анализ, я схватил дощечку с результатами и набросками рецепта противоядия, и почти бегом направился обратно в канцелярию.

Степан и Ратибор уже были там.

— Я знаю, как их спасти, — сказал я, кладя дощечку на стол. — Я изучил яд. Чтобы его нейтрализовать, мне нужны три ключевых компонента из леса…

Степан Игнатьевич слушал меня, и его лицо было непроницаемым. Он подошел к столу, посмотрел на мои наброски рецепта, затем на Ратибора.

— Ага, значит предлагаешь отвар, — медленно произнес он, и я понял, что он взвешивает не только мои шансы на успех, но и политические риски. — Решение такого масштаба, идущее вразрез с методами главного лекаря, — он сделал паузу, — должен принять сам князь. И он должен услышать это от тебя лично.

Он выпрямился, и в его голосе прозвучал металл. — Идем.

Я понял, что канцелярия управляющего была лишь преддверием. Настоящий суд ждал меня в главном зале совета, в личных покоях князя Святозара. Когда мы пришли, атмосфера была настолько тяжелой, что, казалось, ее можно резать ножом.

В центре зала, за массивным дубовым столом, сидел сам князь. Его лицо, обычно суровое, сегодня было черным от гнева и беспокойства. По правую руку от него — Ярослав, сжавший кулаки добела. Воевода Ратибор, пришедший с нами, прошел и встал слева.

Вдоль стен, в полутени, стояли другие — седобородые, суровые ветераны, старая гвардия. Их лица были непроницаемыми, как камень, а взгляды, которыми они провожали меня, были холодными и полными недоверия.

Среди них был один, чей взгляд я почувствовал на себе почти физически. Тяжелый, изучающий, как у змеи, готовящейся к броску. Я не знал, кто это, но от него исходила аура власти, возможно, даже большей, чем у самого князя.

Чуть поодаль, ближе к этим теням, чем к свету княжеского стола, с видом оскорбленной добродетели, уже стоял лекарь Демьян. Его вызвали первым, как официального эксперта, и от этого вся ситуация становилась еще более опасной.

Меня ввели последним и оставили стоять в центре зала, как преступника перед трибуналом.

— Докладывай, Ратибор, — пророкотал князь, не глядя на меня.

Старый воевода шагнул вперед.

— Мой князь, на это утро почти четверть дружины не в состоянии нести службу. Люди слабы, их мутит, некоторые не могут подняться с нар. Мы теряем боеспособность с каждым часом. Если так пойдет и дальше, к закату мы останемся без войска.

Святозар медленно повернул свою голову и вперил взгляд в лекаря.

— Что это за хворь, Демьян? Почему твои отвары не помогают? Ты главный лекарь этого рода. Отвечай!

Демьян шагнул вперед, и я увидел в его глазах смесь страха и затаенного триумфа. Он бросил взгляд на меня.

— Хворь неведомая, мой князь, — начал он вкрадчивым голосом. — По всем признакам — злая болотная лихорадка, принесенная с водой. Мои отвары сильны, но они рассчитаны на крепкие, здоровые тела воинов. А я боюсь… — он сделал театральную паузу, бросив на меня быстрый взгляд, — … боюсь, что новое питание этого поваренка, полное неизвестных трав и кореньев, ослабила организмы дружинников, сделав их уязвимыми для любой заразы, — Демьян не смог удержаться от столь грязного хода. Умом он понимал, что Хозяин будет взбешен его своеволием, но удержаться от мести не мог.

Это был гениальный в своей подлости ход. Он не обвинял напрямую в отравлении, а выставил меня виновником ослабления гарнизона, что делало его слова правдоподобными в глазах князя.

Ярослав вскочил было с места, но его остановил жест Степана Игнатьевича. Управляющий посмотрел на меня и едва заметно кивнул. Мой выход.

Я шагнул вперед, вставая на один уровень с Демьяном. Я не стал оправдываться.

— Мой князь, — мой голос прозвучал спокойно и отчетливо в гулкой тишине зала. — Уважаемый лекарь ошибается. Это не хворь. Это яд.

По залу пронесся удивленный шепот. Демьян побагровел.

— Что за дерзость⁈

— Это не дерзость, а факт, — продолжил я, глядя только на Святозара. — Моя еда, которую ели все без исключения, абсолютно чиста. Я проверил каждый ингредиент. Заболели лишь те, кто пил сырую воду из главного колодца. Симптомы, которые я наблюдал, — не лихорадка, а медленное, прогрессирующее истощение жизненных сил. Так действует не болезнь, а яд, созданный для того, чтобы ослабить армию изнутри. Колодец отравили.

Я выдержал тяжелый, изучающий взгляд князя.

— Я знаю, что это за яд и я могу создать противоядие.

— Ложь! — взвизгнул Демьян. — Шарлатанство! Он пытается выгородить себя, придумывая сказки о неведомых ядах!

— Тогда проверь сам, лекарь! — раздался вдруг голос Ярослава. — Или твоих знаний хватает лишь на то, чтобы варить горькие отвары от кашля?

— Довольно! — удар кулака Святозара по столу заставил всех замолчать. Он поднялся во весь свой могучий рост и посмотрел на меня. — Ты утверждаешь, что можешь спасти моих людей?

— Да, мой князь, — ответил я твердо. — Я могу создать очищающий отвар, который выведет эту заразу из тел ваших воинов.

Я знал, что рискую всем, но это был мой единственный шанс доказать, что моя сила — не в колдовстве, а в знании, способном спасать жизни там, где пасует искусство Демьяна.

Святозар тяжело опустился в свое кресло. Он смотрел на меня долгим, изучающим взглядом, в котором боролись отчаяние, недоверие и последняя, слабая надежда.

— Что тебе нужно для этого лекарства, повар? — спросил он наконец, и его голос был хриплым от усталости.

Демьян тут же шагнул вперед, предвкушая возможность снова взять все под свой контроль.

— Мои хранилища в вашем распоряжении, мой князь. У меня есть лучшие травы, редчайшие коренья…

— Они не подойдут, — прервал я его, и мой голос прозвучал в зале твердо и непреклонно. Все взгляды устремились на меня.

— Травы из хранилища лекаря не помогут, — сказал я, обращаясь только к князю. — Этот яд сложный. Против него нужны особые, дикие компоненты, которые растут только в сырых низинах и у торфяников в глухом лесу. Я знаю, что искать, но их нужно применять пока они свежие.

— Шарлатанство! — взревел Демьян, его лицо исказилось от ярости. — Он просто тянет время! Он поведет ваших людей в лес на погибель, пока крепость вымирает! Или вообще сбежать хочет!

— Отец! — раздался вдруг голос Ярослава. — Его «дикие компоненты» поставили меня на ноги! Его знаниям я доверяю больше, чем пустым словам!

— Князь, у нас нет другого выбора, — добавил Степан Игнатьевич своим ровным голосом. — Мы должны рискнуть. Пусть Демьян лечит людей своими методами, а Алексей своими. Лучше атаковать эту заразу со всех сторон, чем ругаться и спорить. Верно я говорю, Демьян?

Старик сверкнул глазами, вздохнул: — Верно, управляющий. Не время устраивать свары.

Святозар смотрел на меня, на своего сына, на управляющего, и я видел, как в его глазах гаснут последние сомнения.

— Хорошо, — произнес он, и его голос снова обрел силу. — Я даю тебе все полномочия. Борислав и десяток лучших воинов пойдут с тобой для охраны. Найди все, что нужно, и возвращайся как можно скорее, повар.

Через полчаса у главных ворот уже стоял небольшой, полностью готовый к походу отряд. Десяток суровых, молчаливых ветеранов из личной гвардии управляющего.

К нам подошел Ярослав, уже одетый в походную кожаную броню.

— Я иду с вами, — это был не вопрос, а утверждение.

Я хотел было возразить, но, встретив его стальной взгляд, понял, что это бесполезно. Он принял свое решение.

Тяжелые ворота крепости со скрипом отворились. Наш небольшой отряд вихрем вылетел из ворот и бегом устремился к лесу. Мы мчались наперегонки со временем, оставляя за спиной крепость, медленно погружающуюся в пучину болезни.