Шеф с системой. Гамбит повара

Глава 4

Прошло три дня с тех пор, как караван с моим «Железным Рационом» отправился к западной границе. Три долгих, напряженных дня. Внешне моя жизнь текла в новом, почти идеальном ритме. Утром я готовил полезный завтрак для меня и Ярослава, затем мы вместе проводили легкую тренировку, оттачивая его скорость и реакцию.

Днем я занимался своими исследованиями, но это была лишь официальная версия для управляющего. На самом деле, моя кухня превратилась в алхимическую лабораторию, а главным подопытным был я сам. Вечером я истязал свое тело в арсенале, медленно, по десятой доле единицы, наращивая свою жалкую силу, а днем — создавал еду, которая должна была сделать этот рост взрывным.

Моя [Энергетическая паста] была хороша, но она является грубым топливом. Теперь же, с моим новым навыком [Целевая Настройка], я мог создать нечто иное. Не топливо, а лекарство. Инструмент для более тонкого вмешательства в собственную физиологию.

Цель была проста: создать блюдо, вся мощь которого будет направлена на один-единственный эффект — [Ускоренное Восстановление Мышц].

Я вызвал Борислава и сделал заказ: самый свежий и жирный творог, яйца и горшок липового меда. К этому я добавил главный компонент из своих запасов — порошок из «Бычьего корня», отвечавший за рост мышечной массы.

Я не стал сразу готовить. Сначала сел за стол и погрузился в [Симулятор Рецептов]. Я мысленно соединил компоненты, а затем активировал [Целевую Настройку]. Интерфейс изменился. На ползунках выбрал целевой эффект [Ускоренное Восстановление Мышц] и выкрутил его ползунок на максимум. [Прогноз] ошеломил меня: сила целевого эффекта была увеличена на 50%, в то время как побочные эффекты вроде «Насыщения» упали почти до нуля. Это было именно то, что нужно.

Приготовление было похоже на создание крема для дорогого десерта. В большую глиняную миску я выложил нежный творог. Добавил к нему три упругих желтка, которые лопнули, выпустив свое солнечное содержимое. Затем — щедрую ложку густого, ароматного меда.

Деревянной ложкой я начал медленно, круговыми движениями, растер все вместе. Масса на моих глазах становилась однородной и гладкой. Когда она достигла идеальной кремовой консистенции, я всыпал порошок «Бычьего корня» и продолжил вымешивать, пока он полностью не растворился, не оставив ни единого комочка.

[Создан новый рецепт: Восстанавливающий крем «Живая плоть»]

[Качество: Отличное]

[Эффекты: [Ускоренное Восстановление Мышц (сильное)], [Насыщение (очень слабое)]]

Теперь у меня был свой собственный, персональный эликсир. Каждый вечер, после того как я доводил свое тело до полного отказа в арсенале, я возвращался в свои покои и съедал порцию этого крема. Я чувствовал, как глубокое, проникающее тепло расходится по моим натруженным мышцам, как боль от микротравм быстро утихает, сменяясь ощущением «наполненности» и роста. Мой путь к силе только что получил невероятное ускорение.

Но пока я просто жил и тренировался, мысленно был далеко отсюда. Мои мысли были там, на западе, в сырых, гнилых болотах. Я снова и снова прокручивал в голове свой план. Я был уверен в рецепте. [Анализ] и [Прогноз] не могли лгать, но между теорией и суровой реальностью всегда лежит пропасть, имя которой — человеческий фактор.

Будет ли командир отряда, суровый, не доверяющий «умникам» ветеран, в точности следовать моим инструкциям? Не решат ли разведчики, попробовав мой странный, смолисто-пряный брикет, что я пытаюсь их отр-авить, и не выбросят ли его в ближайшее болото? От их дисциплины, от их доверия теперь зависело все: моя репутация, будущее моей реформы питания, мой статус советника. Эта зависимость от чужой воли, которую я не мог контролировать, выводила меня из себя.

Именно поэтому, чтобы не сойти с ума от этого тревожного ожидания, я решил переключить свое внимание на другую, не менее важную задачу. На Прохора. Нужно было потихоньку начинать убирать этот враждебный гнойник с моей шахматной доски. Но как? Прямое столкновение исключено. Мне нужен был повод. Железный, неоспоримый повод для его смещения.

Мои размышления прервал Ярослав. Мы как раз отрабатывали серию уклонений на тренировочной площадке. Он остановился и, вытирая пот со лба, внимательно посмотрел на меня.

— Ты сегодня сам не свой, наставник. Все думаешь о разведчиках?

— И о них тоже, княжич, — честно ответил я.

— Не тревожься. Наши люди — не дураки. Если еда дает силу, они будут ее есть, даже если на вкус она как земля, — он ободряюще хлопнул меня по плечу. Затем его взгляд стал серьезнее. — Но я вижу, тебя гложет что-то еще.

Я на мгновение замялся, но решил, что он, как мой партнер, имеет право знать.

— Я думаю о тех, кто остался на общей кухне. О поварятах.

И я рассказал ему. Не все, конечно, но рассказал о Прохоре, о его жестокости, о воровстве, о баланде, которой кормят мальчишек, о том, что я поклялся это изменить.

Ярослав слушал молча, и по мере моего рассказа его лицо становилось все более мрачным. Он, выросший в господских покоях, даже не представлял себе тот ад, который творился всего в сотне метров от него.

— Я… я не знал, — сказал он тихо, когда я закончил. — Я поговорю с отцом, расскажу ему о том, что происходит…

«Как-будто, твой отец об этом не знает» — подумал я с горькой усмешкой.

— Не торопитесь, княжич. Это ничего не даст. Ему сделают выговор, но от отмажется, а потом снова вернется на кухню и продолжит отыгрываться на детях с удвоенной силой. Нам нужен не просто повод для его наказания. Нам нужны доказательства его полной некомпетентности и система, которая не позволит новому Прохору появиться на его месте. Не торопитесь. Я должен собрать больше информации.

Разговор с Ярославом придал решимости. Я больше не мог сидеть сложа руки и просто ждать, пока моя судьба решится на западной границе. Были битвы, которые я должен был начать вести здесь, в самом сердце крепости и первой из них была моя тихая война с Прохором.

Я использовал свой новый статус, чтобы сделать первый ход.

— Борислав, — обратился я своему стражу, который неподвижно стоял у двери моей кухни. — Мне нужен помощник. Мы в лесу набрали целую кучу трав и я хочу их рассортировать. Приведи ко мне поваренка Матвея с общей кухни. Он шустрый и толковый.

Борислав смерил меня своим обычным нечитаемым взглядом, но приказ был отдан «господином советником», и он не мог ослушаться. Он молча кивнул и вышел.

Через полчаса Борислав вернулся, ведя за собой перепуганного Матвея. Мальчик вошел на мою малую кухню, как мышь в логово льва, боясь поднять глаза. Он был не просто худ. За то время, что мы не виделись, он, казалось, усох. Даже моя паста не помогла. Его щеки ввалились, а под глазами залегли темные тени. Это был первый, самый очевидный признак того, что обстановка на кухне Прохора стала еще хуже.

Во мне вскипела холодная, тихая ярость.

— Оставь нас, Борислав, — сказал я, не сводя глаз с Матвея. — И проследи, чтобы нас никто не беспокоил.

Ветеран кивнул и закрыл за нами дверь, оставшись в коридоре.

— Садись, — сказал я Матвею, указывая на стул. Он испуганно опустился на самый краешек. Я не стал его сразу расспрашивать. Вместо этого я молча подошел к очагу. Сейчас слова были не нужны, нужно было действие.

Я собирался приготовить для него настоящую еду. Ту еду, которую он заслуживал, но никогда не видел.

В медный котелок налил не воды, а молока. Добавил щедрый, с мой кулак, кусок золотистого сливочного масла и поставил на самый слабый огонь. Пока молоко медленно нагревалось, впитывая сливочный аромат, я взял лучшую пшеничную крупу мелкого помола и начал тонкой струйкой всыпать ее в котелок, непрерывно размешивая деревянной ложкой. Это была основа.

Пока каша медленно томилась, я достал несколько кусков нежнейшего томленого кролика, приготовленного еще вчера. Тщательно отделил мясо от костей и мелко-мелко порубил его, превратив в ароматный фарш.

Когда каша загустела, я снял ее с огня и начал колдовать. Добавил в нее щедрую ложку темного лесного меда, который тут же начал таять, оставляя янтарные разводы. Затем, в самое сердце горячей каши, разбил два сырых, ярко-оранжевых куриных желтка и начал быстро размешивать. Желтки не сварились, они заварились, сделав кашу еще более густой, бархатистой и невероятно питательной. В самом конце я всыпал туда рубленное мясо кролика и щепотку порошка из «Бычьего корня», чтобы дать ему не только сытость, но и силу.

Я выложил эту солнечную, дымящуюся массу в глубокую глиняную миску. Сверху полил остатками растопленного сливочного масла и посыпал горстью толченых орехов.

В тот момент, когда я закончил, передо мной вспыхнуло уведомление.

[Создан новый рецепт: Золотая Каша «Надежда»]

[Качество: Отличное]

[Эффекты: [Быстрое Насыщение (сильное)], [Восстановление сил (среднее)], [Снятие эффектов истощения (слабое)]]

Это была не просто каша. Это мое безмолвное обещание вытащить их из того ада, в котором они находились.

Я поставил миску перед Матвеем. Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, в которых стояли слезы. Он в жизни не видел ничего подобного и с недоверием поднял на меня взгляд.

— Ешь, — сказал я мягко. — Это приказ.

Он вздрогнул, схватил ложку и зачерпнул первую порцию. Я видел, как он замер, когда ложка коснулась его языка. Его глаза закрылись от наслаждения. Это был не вкус пресной баланды. Это была симфония. Сливочная нежность, сладость меда, сытность мяса, хруст орехов.

Он не ел, а глотал. С жадностью, со слезами, которые капали прямо в тарелку и когда он проглотил последний кусок, Система вынесла свой финальный вердикт.

[Вы успешно применили блюдо [Золотая Каша «Надежда»] к цели «Матвей»!]

[Эффект [Снятие эффектов истощения] активирован. Состояние цели улучшено.]

[Вы получили 35 ед. опыта.]

Я молча смотрел на него, и моя ненависть к Прохору становилась все сильнее.

Когда он съел все до последней крошки и выскреб миску куском хлеба, он наконец-то поднял на меня свои глаза. В них была бесконечная, собачья преданность и благодарность. Он перестал дрожать. На его щеках даже появился легкий румянец. Я налил ему полную кружку морса и пододвинул.

— Спасибо… Алексей… — прошептал он.

— Это только начало, — ответил я. — А теперь рассказывай. Что происходит на кухне после моего ухода?

— Плохо там, Алексей, — зашептал он. — Прохор… он как с цепи сорвался. Тебя он поминать боится, только иногда ругает под нос, когда думает, что его никто не слышит. Так он всю свою злобу на нас срывает. Придирается по любому поводу, бьет черпаком за малейшую провинность. Говорит, что мы — «змеиное отродье», раз с тобой водились. Голоднее стало. Он воровать больше стал, а нам в баланду теперь даже овощных очистков почти не кидают.

Я слушал, и мои кулаки сжимались. Я вырвался из этого ада, но оставил их там, и теперь им было еще хуже из-за меня.

— Я понял, — прошипел я. — Я это так не оставлю, но действовать нужно осторожно.

Я подошел к столу и достал из ящика большой, плотно завернутый в чистую ткань сверток. Он был тяжелым и плотным. Я протянул его Матвею.

— Это та штука, которую ты давал в прошлый раз? — прошептал он, с благоговением принимая посылку.

— Все верно. Хоть чем-нибудь я же должен вас поддерживать пока вы противостоите этой сволочи, — я криво усмехнулся. — Как ее есть ты знаешь.

— Знаю. Мы на ней только и держались, — вздохнул он.

— Я не понимаю, куда смотрит управляющий, — буркнул я вслух, забыв, что он меня слушает.

— Туда и смотрит, Алексей. Мы все ссыльные, как и ты был, — вздохнул он. — Рабы, отправленные доживать свой срок на этой поганой кухне, — Матвей сжал кулаки. — Ты знаешь… — он шмыгнул носом. — Я ведь однажды хотел отравить всех. Так меня все это достало, что сил нет. Хотел подмешать белену в еду, но не решился…

— Правильно сделал, — я похлопал его по плечу. — Вам еще жить и жить, а эту плесень по имени Прохор мы уберем с кухни и я вас заберу к себе. Понял?

— Понял, — улыбнулся он. — Помощь нужна?

— Очень нужна. Слушай внимательно, — я наклонился к нему, мой голос стал еще тише. — Как съедите пасту — дай мне знать и я передам еще. Теперь ты должен следить за всем, что происходит вокруг. Не только на кухне. Слушай разговоры стражников, слуг, оруженосцев. Мне нужен веский повод. Понимаешь? Повод, чтобы я мог прийти на вашу кухню с проверкой. Мне нужен официальный повод, чтобы управляющий отправил меня туда и тогда я закончу это.

Матвей сжал сверток. В его глазах появилась недетская решимость.

— Я понял, Алексей, — сказал он твердо. — Я найду тебе повод.

— Молодец. От тебя, в первую очередь зависит, смогу ли я его убрать. И еще, — я внимательно посмотрел на него. — Я сообщу Бориславу и он будет каждый день приводить тебя ко мне на завтрак, обед и ужин. Понял?

Матвей, кивнул, несмело улыбнулся, утер нос рукавом и спрятал сверток за пазуху, поклонился и вышел. Я остался один. Мой первый агент получил свое первое задание. Тихая война за общую кухню началась.

Пока я ждал вестей от разведчиков и продумывал как бы мне убрать этого паскуду-Прохора, крепость жила своей обычной жизнью.

На четвертый день ожидания я, стоя у окна своих покоев, наблюдал, как в ворота крепости въезжает небольшой торговый караван. Возглавлял его ничем не примечательный мужчина средних лет, который, судя по всему, и был хозяином. Он был вежлив, в меру улыбчив, одет просто, но добротно.

Никто не видел в нем угрозы, но я почувствовал смутную тревогу. Я не сводил с него глаз, пока он суетился на дворе, и мое чувство, что что-то здесь не так, лишь крепло. Было в нем что-то фальшивое, какая-то неуловимая несостыковка.

Я сконцентрировался на его фигуре, активируя свой дар.

[Анализ Статуса]

Перед моим мысленным взором вспыхнуло привычное голубое окно.

Имя: Михей

Статус: Купец (Уровень 2)

Уровень: 9

Жива: 15/15

Сила: 9

Выносливость: 10

Ловкость: 12

Я нахмурился. Статы были странными. Для купца у него была слишком низкая Сила. Хорошо, допустим, сам он мешки не таскает, но зато Ловкость в 12 единиц — это уровень хорошего фехтовальщика. Это тоже можно объяснить. На дорогах можно встретить любую опасность от диких животных до разбойников.

Вот только основная улика была ниже.

Навыки:

[Торговля (Уровень 2)]

[Красноречие (Уровень 4)]

[Наблюдение (Уровень 5)]

[Скрытность (Уровень 4)] (неактивно)

Я мысленно усмехнулся. Вот и все встало на свои места. «Торговля» второго уровня у «опытного» купца — это просто смешно. Зато «Красноречие», «Наблюдение» и, главное, «Скрытность» — это идеальный набор не для торговца, а для лазутчика.

Лазутчик, значит. Интересно, он от Морозовых? Нужно бы попросить Матвея за ним присмотреть.

Я выполнил свое обещание. Каждый день, на завтрак, обед и ужин, Борислав приводил ко мне Матвея. Я сажал его за стол и молча ставил перед ним миску, полную горячей, питательной еды. Это были не остатки, а блюда, которые я готовил специально для него, используя свои знания, чтобы восстановить его изможденное тело.

И пока он ел, жадно, но уже без прежней паники, он говорил. Матвей стал моими глазами и ушами.

В течение следующих двух дней его доклады были наполнены тревогой. Он рассказывал о новом «купце» по имени Михей, который появился в крепости.

— Он очень странный, Алексей, — шептал Матвей, не отрываясь от тарелки с густым мясным рагу. — Он тихий, улыбчивый. Со всеми вежлив. Так вежлив, что аж противно. Он привез с собой несколько бочек крепкого вина и пару мешков южных сладостей.

Я слушал, и картина, которую рисовал мальчик, становилась все яснее.

— Вечерами, когда стражники сменяются с постов, он подходит к ним, — продолжал Матвей. — Угощает вином, детишкам их сладости передает. Травит купеческие байки. Он не расспрашивает напрямую, а больше слушает. Я видел его вчера. Остановился послушать о чем говорят. Он сидел с воинами из южной казармы, смеялся их грубым шуткам, сочувствовал их жалобам на службу и лишь изредка, как бы между делом, вставлял вопросы о славном поединке, о «чудесном исцелении» княжича, о том, «какая же у вас тут, должно быть, знахарка хорошая живет».

Я мысленно усмехнулся. Мой [Анализ] не подвел. Этот Михей был пауком, который медленно и методично плел свою паутину ища слабое место, за которое можно ухватиться.

Мои опасения подтвердились на исходе второго дня и подтвердил их мой верный маленький шпион.

Я был в арсенале, заканчивая свою изнурительную тренировку, когда туда, под предлогом уборки, прибежал Матвей. Он делал вид, что усердно подметает пол, но я видел, как дрожат его руки.

— Алексей… — зашептал он, не поднимая головы, когда Борислав отошел к другому концу зала. — Тот купец… Михей…

— Что он? — спросил я, опуская на пол тяжелый щит.

— Он приходил на кухню. Сначала к Прохору. Сказал, что хочет купить остатки еды подешевке для своих людей. Прохор перед ним лебезил, как пес, — в голосе Матвея прозвучало отвращение. — А потом… потом этот купец достал мешок медовых коврижек и начал раздавать нам, мальчишкам. Сказал, угощайтесь, детки, за здоровье моего больного сынка…

Я слушал, и мое сердце холодело. Это был классический ход. Сначала — подкуп толпы, создание образа доброго, щедрого человека.

— А потом, — продолжил Матвей, его голос стал еще тише, — когда мы все грызли эти коврижки, он отозвал Прохора в угол. Я был рядом, делал вид, что котел чищу. Слышал почти каждое слово.

Он сглотнул и продолжил, почти дословно передавая разговор купца: «Слыхал я, старшой, тебя тут подвинули… несправедливо, поди? Из-за этого нового… чудотворца. У меня, видишь ли, сын хворает, такой же слабенький, как ваш княжич был, а лекари руками разводят. Может, ты, как опытный человек, приметил, что этот новый повар в еду кладет? Травы какие особые? Коренья? Я человек не бедный. За такой секрет могу и серебром отблагодарить, и замолвить словечко где надо…»

— А Прохор? — спросил я, чувствуя, как напрягаются мышцы.

— А Прохор аж засиял! — с ненавистью прошептал Матвей. — Он тут же начал ему на ухо шептать. Говорил, что ты колдун, что в лес тайно бегал, что носил оттуда какие-то неведомые травы в мешке. Он все ему рассказал!

Я медленно вытер пот со лба. Все было гораздо хуже, чем я думал. Он не просто прощупывал почву. Он нашел идеального союзника. Завистливого, жадного и готового на любую подлость.

— Купец дал ему несколько серебряных монет, — закончил Матвей. — А потом улыбнулся, посмотрел на меня и ушел.

Я понял все. Шпион нашел предателя, который с радостью продаст любой мой секрет. Угроза была не просто у ворот. Она уже была внутри нашего общего дома.

Я посмотрел в окно, в сторону общей кухни, где прямо сейчас этот шпион мог снова вести свои игры. На моем лице появилась расчетливая улыбка.

Враг сделал свой первый ход. Теперь — моя очередь, но в этой игре я больше не был один.

— Молодец, Матвей, — сказал я тихо и сунул ему в руку еще запас пасты. — Ты сделал очень важное дело, а теперь иди и будь осторожен.

Он кивнул и скрылся. Я же, вытерев пот, подозвал Борислава.

— Мне нужно немедленно видеть управляющего. Дело не терпит отлагательств.