Системный рыбак – 3

Глава 7

Ну вот, началось.

Я прервал технику и призвал оружие. Древко привычно легло в ладонь, пять зубцов блеснули своей остротой в прозрачной воде. Хорошо, что вчера выковал его, иначе пришлось бы встречать гостей голыми руками.

Первая рыбина вынырнула из темноты стремительно, как торпеда. Здоровенная тварь, размером почти с меня, с чешуёй, переливающейся всеми оттенками лазури и бирюзы. Её плавники были усеяны костяными шипами, пасть приоткрыта, демонстрируя ряд мелких острых зубов.

Красивая, но, увы, явно не настроена на дружелюбный разговор. Она бросилась вперед, нацелившись мне прямо в живот.

Острога описала короткую дугу и вошла чуть выше жаберной крышки. Центральный зубец пробил рыбу насквозь, боковые вцепились в плоть, не давая добыче сорваться. Ха, получай чешуйчатая!

Вторая атаковала сбоку, такая же яркая и злая. Я дёрнул острогу, но та не поддалась. Спрятал оружие обратно в слот, и мгновенно призвал обратно! Быстрый выпад, глухой удар, и ещё одна лазурная красавица забилась на зубцах. А вот и первые трофеи.

Вытащил рыб на берег одну за другой. Огромные туши. Первая килограмм шестьдесят, а вторая под сотню. С глухими шлепками опустил их на траву. Мокрая чешуя блестела на солнце, и так же ярко пульсировала духовная энергия в них, судя по показаниям локатора.

Энергия — отличный консервант, это я запомнил ещё на острове, так что здесь с ними ничего не случится.

Рид тем временем внимательно следил за моими действиями. Когда последняя рыбина улеглась на берегу, он неспешно подошёл к ближайшей, обнюхал и прищурился. А потом начал меняться.

Его силуэт дрогнул, словно рябь на воде. Тело вытянулось, лапы стали массивнее, шерсть заиграла лазурным отливом. Через мгновение передо мной сидел уже не обычный кот, а существо размером с рысь — грациозный хищник с двумя плавно покачивающимися хвостами.

Ух. Настоящая его форма выглядела более впечатляюще.

Рид снова наклонился к рыбе. Принюхался. И я почувствовал мысленный импульс, окрашенный удивлением и жадным интересом. Это всё… МНЕ?

Я усмехнулся:

— Нам. Вечером приготовлю кое-что вкусное, а пока присмотришь за уловом? Я ещё не закончил.

В ответ кот послал чёткий образ: огромный зверь одним ударом лапы разгоняет свору собак, защищая добычу.

— Вот и отлично, — кивнул, направляясь к воде. — Охраняй тут, скоро вернусь.

Кот важно мяукнул, уселся рядом с рыбой и проверяюще оглядел окрестности. Я же снова нырнул в воду, погружая разум во внутренние потоки энергии.

Стабилизация шла хорошо. Как обычно выполнял привычные движения в воде, успокаивая хаотичную энергию внутри себя и буквально впаивая ее в клетки своего тела, чтобы укрепить их. Однако, уже сейчас начал понимать, что энергии этой слишком много, и за один день всё стабилизировать точно не получится.

Все-таки как никак для каждого следующего уровня закалки тела требуется больше энергии чем в прошлый раз. И эти объемы росли по экспоненте, а следовательно и остаточной энергии после прорыва тоже становилось больше.

Минут через двадцать-тридцать ситуация с нападением крупных хищных рыб повторилась, и вскоре я выбрался на берег с новыми тушами. И застыл.

На траве у берега, где я оставил две рыбы, теперь лежала всего одна, та, что побольше. А где вторая?

Хм…

Я осмотрелся и сразу обнаружил причину пропажи. Возле деревьев в тенечке примостилось это пушистое чудо, пообещавшее охранять всю добычу.

Растянувшись на боку, Рид безмятежно дрых с блаженной улыбкой на морде. А я с изумлением наблюдал, как его большой, раздутый живот поднимается и опускается в такт размеренному дыханию.

Хотя большой это было слабо сказано. Огромный. ОГРОМЕННЫЙ!!!

Просто потому что его пропорции противоречили природе, да и в целом физике живых существ.

Размер шарообразного живота подходил как раз для того, чтобы уместить в себя пропавшую рыбину. И теперь можно было не гадать куда она пропала. Мой усатый друг решил, что лучше всего ее охранять внутри себя.

М-да… Я прицокнул. Нет, рыбу для него мне не жалко было. Скорее я поражался тому, как он не лопнул съев тушу вдвое больше себя.

Хотя на самом деле, чего я удивляюсь? Один раз ведь эта ситуация уже повторялась. В прошлый раз, когда я также во время стабилизации энергии выловил огромных сомов, Рид за один присест съел двадцать кило их мяса. И тогда тоже раздулся как шар.

Поглаживая подбородок, я задумчиво смотрел на него. Когда готовлю обычную еду, он не ест так до отвала. Но стоит появиться рыбе слишком насыщенной духовной энергией, как он тут же начинает пожирать ее как не в себя. Получается он чувствует в них энергию и интуитивно старается наполнить себя ее.

Также как практики копят ее для прорыва. Вот только в этот раз он не покрылся коконом и не начал эволюцию, а просто дрых.

Хм… Видимо как и мне, для каждой следующей эволюции требования к объему энергии увеличиваются по экспоненте. В общем это такая же культивация как у людей, только в животном мире.

— Ладно, спи, обжора, — улыбнулся я и вновь направился к воде.

Кот во сне лишь довольно мурлыкнул…

Для меня же следующие несколько часов превратились в один непрерывный цикл: ныряние, стабилизация, выуживание рыбы. А на берегу меня неизменно встречал дрыхнущий без задних ног и очень счастливый Рид.

Погружаюсь, начинаю стабилизацию, энергия закручивается внутри тела, часть её просачивается наружу. Из темноты появляются гости, привлечённые этим выбросом. Прерываю технику, расправляюсь с визитёрами, оттаскиваю добычу на берег, возвращаюсь.

Снова и снова.

Что интересно, ко мне на огонёк приплывали разные рыбы.

Конечно и зубастых тварей хватало с излишком: длинные угреобразные создания с тремя рядами игольчатых зубов, широкие плоские хищники с торчащими из пасти клыками.

Но среди них попадались и совершенно мирные на вид рыбины. Огромные карпообразные существа с толстыми губами и круглыми глупыми глазами. Серебристые лещи размером с тележное колесо. Какие-то пузатые существа, похожие на раздувшихся линей.

Они не атаковали. Просто подплывали, кружили вокруг, будто загипнотизированные выплесками моей энергии. Словно пытались понять, что это за странная штука испускает такие вкусные волны.

Извините, ребятки, ничего личного.

Острога работала великолепно. Все прибывшие отправлялись на берег. Навык Ловли, похоже, распространялся и на подводные сражения, добавляя моим движениям точности и плавности.

Честно говоря, я даже не ожидал такого наплыва. Когда на меня нападали сомы в реке возле острова, их было всего трое. Здесь же, в этом уединённом озере, рыба приплывала ко мне волна за волной и конца и края ей видно не было.

К вечеру, когда солнце начало клониться к верхушкам деревьев, я наконец решил прерваться.

Вынырнул, добрался до берега вброд и выбрался на сушу, чувствуя в мышцах приятную тяжесть. Голова слегка кружилась, но усталость была хорошей, как после удачной смены на кухне, когда все заказы ушли вовремя и все гости остались довольны.

Внутри тела бурлящий хаос энергии заметно поутих. Удалось стабилизировать и усвоить примерно треть, но остальное ещё требовало работы. Однако, прогресс налицо.

Я оглянулся на свою добычу и застыл.

Ёшкин кот.

На берегу, там, куда я весь день оттаскивал трофеи, громоздилась настоящая гора рыбы. Туши всех размеров, от полуметровых до настоящих гигантов длиной в полтора человеческих роста. Яркая чешуя всех оттенков синего, зелёного, золотого и серебристого переливалась в закатных лучах.

Рыба выглядела свежей. Да, духовная энергия внутри каждой туши, не давала ей портиться, но как я всё это увезу?

На плот такое количество рыб физически не влезет. Даже если разделаю и возьму с собой только филе, всё равно не увезу и трети добычи за один рейс.

М-да. На лицо небольшая логистическая проблема.

Тихонько вздохнув, я сел на камень и уставился на гору добычи. Вот ведь парадокс. Пришёл за рыбой, получил рыбу, а теперь сижу и думаю, что с ней делать.

Бросать жалко, каждая из этих тварей под завязку набита духовной энергией, это не просто еда, а ресурс для культивации. Разделать и коптить на месте? Времени уйдёт уйма, да и оборудования здесь нет. Тащить всё в деревню за несколько ходок? Пока буду плавать туда-обратно, мало ли что случится.

Хм… «Водоворот Глубин»?

Мысль мелькнула неожиданно. Техника сбора энергии из окружающего пространства. Я удалил её из Системы, но ведь саму технику помню, выполнял уже не раз.

Что если попробовать использовать её чтобы вытянуть духовную энергию прямо из рыбы, без добавления в Слот? Если получится, физические туши станут просто обычным мясом. Их можно будет оставить здесь или вернуть в озеро, как прикормку.

Идея казалась разумной, тем более попробовать ничего не мешает.

Я встал, подошёл ближе к тушам и сосредоточился.

Техника «Водоворота Глубин» строилась на создании энергетической воронки. Нужно было закрутить собственную энергию определённым образом, чтобы она начала втягивать в себя рассеянную силу из окружающего пространства.

Без визуального руководства и подсказок Системы было на много сложнее. Я восстанавливал последовательность действий по памяти, шаг за шагом, сверяясь с воспоминаниями.

Первая попытка провалилась. Энергия закрутилась было, но сразу рассеялась, не успев сформироваться в воронку.

Вторая попытка получилась заметно лучше. Я чувствовал, как что-то начинает складываться, но потом потерял концентрацию.

Третья.

Я ощутил это отчётливо, как будто внутри раскручивался маленький водоворот, втягивающий в себя что-то невидимое из воздуха.

И… получилось.

Хорошо. Теперь главное, направить воронку на рыбу, раскручивая её сильнее и расширяя радиус действия.

Энергия из воздуха послушно стекалась ко мне. Мелкие частицы рассеянной силы, втягивались в водоворот и впитывались в тело. Это чувствовалось отчётливо.

А вот с рыбой ничего не происходило. Я усилил концентрацию. Воронка закрутилась быстрее, её края коснулись туши…

Ничего.

Энергия внутри рыбы была словно заперта за невидимой стеной. Я видел через Локатор ее яркое свечение, но техника скользила мимо, не в силах её зацепить.

Ещё сильнее. Вихрь уже ревел вокруг меня, опустошая воздух, но результат был тот же.

Я чувствовал, что энергия рыбы начинала реагировать на водоворот, слегка колыхалась внутри туш, но наружу не выходила. Прямо как вода в бутылке, которую пытаешься выпить, не откупорив.

Через несколько минут безуспешных попыток прервал технику и открыл глаза.

Почему-то не работает. Нужно разобраться в чем дело.

Я активировал навык Разделки, что позволял видеть энергетическую структуру добычи и посмотрел через него на ближайшую рыбину. И тут до меня дошло.

Внутри каждой туши существовала целая энергетическая система. Каналы, узлы, переплетения нитей, образующие плотную оболочку. Не просто скопление силы, а настоящая структура, вроде сосудистой системы живого организма.

«Водоворот Глубин» собирает рассеянную энергию, что свободно плавает в воздухе или воде, скапливается в алтарях и искусственных накопителях. Но живые существа устроены иначе. Их энергетическое тело удерживает силу внутри, не давая утечь.

Даже после смерти эта структура сохраняется какое-то время, словно последний барьер, а затем когда постепенно разрушается, происходит медленное рассеивание энергии. Собственно поэтому мясо Людвига с течением времени обесценивалось.

Вообще, если подумать это логично. Иначе любой практик с техникой сбора энергии мог бы высасывать силу прямо из людей одним усилием воли. Представляю картину: идёт сектант по улице и тянет энергию из встречных, как ходячий пылесос.

Природа предусмотрела защиту. Энергетическое тело охраняет запасы до последнего. И единственный способ получить эту силу…

Съесть.

Разделать, приготовить, употребить. Только так энергия высвобождается и становится доступной. И вот почему Система рыбака также завязана на кулинарию.

Я усмехнулся собственной наивности. Хотел срезать углы, а их не оказалось. Нужно идти обычным путем.

Взгляд вернулся к горе рыбы. Значит с транспортировкой все же придётся что-то решать. Несколько рейсов? Попросить Маркуса помочь соорудить плоты и тащить улов в деревню, как бурлаки? Или…

Живот громко заурчал, возвращая меня к более насущным вопросам.

И тут, как по заказу, на лесной полянке очнулся Рид. Кот вальяжно потянулся, навострил уши, и побрёл ко мне буквально перекатываясь с лапы на лапу и довольно зевая. Ещё и образ кинул: вечер, готовка, рыба, вкусное…

— Не переживай. Будет тебе вкусное, ты главное по шву не тресни, — усмехнулся я, поднимаясь с камня. — Сейчас приготовлю.

Кот мяукнул ещё раз, уже более удовлетворённо, и принялся вылизывать лапу с видом существа, которое точно знает свои приоритеты.

Завтра продолжу стабилизацию. А сейчас приготовлю ужин.

Место для костра я выбрал метрах в пяти от воды, на плоском каменном выступе. Хорошая площадка, ровная и защищённая от ветра склоном холма. Вид отсюда открывался такой, что хоть на открытку фотографируй, если бы здесь водились фотоаппараты.

Озеро затягивали сумерки, вода отливала тёмным серебром. Водопад вдалеке стал белой полосой на фоне чернеющих скал. Его шум долетал приглушённо, как далёкая музыка. На востоке уже проклюнулись первые звёзды, бледные и робкие.

Чертовски красиво, но сначала дрова.

Я углубился в лес, выискивая сухостой. В подлеске за первой линией деревьев обнаружилась упавшая берёза, сухая и звонкая, как раз то, что нужно. Наломал охапку хвороста для розжига и притащил несколько толстых веток про запас. Берёзовые угли дают ровный, долгий жар, и дым от неё будет чистый, без горечи.

Рид увязался следом, то и дело отвлекаясь на какие-то шорохи в кустах.

— Слушай, — обратился я к нему, сваливая дрова в кучу. — Мне травы нужны. Помнишь, какие я в готовке использовал? Чеснок дикий, с резким запахом, укроп высокий такой, с зонтиками, ещё дикая петрушка нужна, у неё ещё мелкие резные листья. Сможешь найти?

Рид послал мне образ: зелёные листья, запах, и лёгкое недоумение, мол, зачем тебе трава, когда вон сколько рыбы?

— Просто найди, так будет вкуснее.

Кот фыркнул, но послушно побрёл в заросли. Через некоторое время из кустов донеслось требовательное мяуканье, которое явно означало: «Иди сюда, двуногий, я нашёл!»

Протиснувшись сквозь заросли, я вышел на небольшую полянку и замер. Вот он, рай для повара. Влажная почва, рассеянный свет под кронами, близость воды, где-то здесь должны расти нужные травы.

Дикий чеснок раскинулся густым ковром почти у самой воды, где земля оставалась влажной даже в жару. Его характерный резкий запах ударил в нос ещё на подходе. Я присел на корточки и сорвал целый пучок, то что нужно.

Чуть выше по склону, где земля была посуше, торчали перистые зонтики дикого укропа. Он любил такие места, не болото, но и не сушь. А вот петрушку кот умудрился найти в самом неожиданном месте, она притаилась у корней старого дуба, в тени, где сохранялась прохлада. Резные листья я узнал бы и с закрытыми глазами. Сорвал веточку, растер между пальцами, меня окутала свежая, слегка пряная волна аромата. Красота!

— Неплохо справился, — признал я, глядя на кота. Тот сидел с видом профессионала, который только что закрыл сложный заказ. Считай, отработал съеденную рыбу.

Рид фыркнул с таким видом, будто его оскорбили в лучших чувствах.

Я набрал трав, сколько влезло в карманы, и вернулся на площадку с дровами. Нужно заняться костром. Поломал ветки и сложил колодцем. Крупные внизу, хворост в середине, береста для растопки. Высек искру огнивом, и пламя занялось с первого раза, будто только этого и ждало. Огонь лизнул сухие ветки, затрещал, разгораясь, и через минуту костёр уже гудел вовсю, отбрасывая тёплые отблески на окружающие камни.

Пока дрова прогорали до углей, я занялся рыбой.

Из всего улова выбрал самую мелкую. Ну как мелкую, килограммов на шестьдесят эта красавица тянула, не меньше. Золотистая чешуя переливалась в свете костра, и я невольно залюбовался. В прошлой жизни за такой экземпляр на рыбном рынке отвалил бы целое состояние. Из неё получится самая великолепная уха.

Оттащил тушу к рабочему месту — плоскому камню в паре метров от костра. Достал свой новенький нож. Точнее, это был не совсем нож, а здоровенный клинок сантиметров тридцать длиной с широким лезвием, сужающимся к острию.

Перехватив рукоять поудобнее, я принялся водить лезвием «против шерсти», от хвоста к голове, снимая ее крупную чешую. Туша тут же преобразилась, сменив золото на матовую, светлую кожу.

Что ж, теперь когда «броня» снята и не мешает, можно перейти к следующему этапу.

Разделка крупной рыбы требует определённого подхода. Нельзя просто кромсать как попало, иначе половина мяса уйдёт в отходы, а половина энергии рассеется. Каждое движение должно быть осмысленным.

Сначала голова. Нож вошёл за жаберными крышками, прошёл сквозь позвоночник с хрустом, и массивная голова отделилась от туловища. Я разрубил её пополам, чтобы лучше отдала навар, и тщательно вырезал жабры. Горчат, зараза, если оставить.

Филе снимал крупными кусками, размером с два сложенных кулака. Мясо у этой лазурной красавицы оказалось плотным, но нежным на разрезе, с едва заметным перламутровым отливом. Духовная энергия пульсировала в каждом волокне, и навык Разделки подсказывал, как вести нож, чтобы не повредить энергетические каналы.

— А вот теперь займёмся основой для Царской ухи, — пробормотал я, когда на брёвнах плота остался лежать лишь голый скелет, мощный хребет с торчащими рёбрами.

Почему выбрал Царскую уху? Выбор рецепта диктовал сам продукт. Эта золотистая тварь, по сути, аналог нашего осетра или белуги. У такой возрастной, гигантской рыбы мясо имеет особую, плотную структуру, насыщенную сложным коллагеном.

Царская уха — это единственный способ проявить раскрыть весь вкус такого гиганта. Любой другой метод готовки был бы преступлением против кулинарии.

Взял нож поудобнее, ближе к «топорной» части лезвия, и принялся разделять позвоночник на куски по десять-пятнадцать сантиметров. Кости пойдут в дело, из них получится густой, насыщенный бульон. Плавники отсёк отдельно. Жировые обрезки с брюшины тоже отложил к набору, они придадут вареву правильную маслянистую густоту.

На Царскую уху набралось килограммов семь-восемь костей и головы. Дальше занялся обработкой и засолкой оставшегося филе.

На всё у меня ушло минут пятьдесят, не больше. В прошлой жизни с тушей такого размера я бы провозился часа два, а то и три, но здесь тело работало быстрее мысли.

Теперь можно и уху варить.

Рид наблюдал за процессом с нарастающим нетерпением. Его хвосты подёргивались всё чаще, и видимо ему было глубоко фиолетово, что он совсем недавно набил свое пузо до отвала. Оно вон какое круглое и выпирающее теперь.

Угли к этому времени прогорели до нужной кондиции. Белые, жаркие, без открытого пламени, то что надо.

Я набрал воды из ручья, что впадал в озеро чуть выше по склону. Студёная и очень чистая. Залил в котелок, проверил уровень на глаз, добавил ещё чуть-чуть. Опустил туда разрубленную голову, куски хребта, хвост и жировые прослойки от жабр. Бросил соли щедрой щепотью и пристроил котелок на угли. Рядом поставил глиняный горшок, кипяток ещё пригодится.

Теперь нужно подождать.

Главная ошибка большинства, кто берётся варить уху, это спешка. Они ставят котёл на сильный огонь, доводят до бурного кипения и думают, что чем быстрее, тем лучше. А потом удивляются, почему бульон мутный, а рыба развалилась в кашу. Но уха не терпит суеты.

Я устроился на камне рядом с костром, вертя в руках берёзовую веточку и просто смотрел, как вода медленно прогревается. Поначалу ничего не происходило, только мелкие пузырьки появились на дне и стенках. Потом они стали крупнее, начали отрываться и всплывать. На поверхности котла проступила первая пена, грязновато-серая, и я снял её веточкой.

Дед называл это «сбивать шум». Мол, уха должна быть чистой, как совесть праведника.

Вода закипела минут через пятнадцать, неспешно и основательно. Я убавил жар, сдвинув котелок на край углей. Добавил неочищенные луковицы, только промыл и срезал корешки. Их золотистая шелуха сразу начала отдавать цвет, и бульон потемнел, приобретая благородный янтарный оттенок. Следом отправились семена укропа из мешочка, что прихватил из дома, и свежий корень петрушки, разрезанный вдоль.

Запах поплыл над поляной. Густой, рыбный, с травяными нотками. У меня самого слюна потекла, а Рид так вообще застыл с приоткрытой пастью, принюхиваясь.

Через полчаса я заложил стебли дикого чеснока и второй корень петрушки. Бульон к этому времени загустел, стал маслянистым, на поверхности плавали радужные круги жира. Кости побелели и начали отдавать желатин.

Пора.

Я выловил из котла всё твёрдое деревянной ложкой. Кости отправились в сторону, луковицы выжал, выдавливая сок обратно в котелок, а шелуху и мякоть выбросил. Проверил объём, долил кипятком из керамического горшка, который грелся рядом.

Теперь вторая закладка.

Довёл бульон до кипения и опустил плавники, филейные обрезки с костями и оставшиеся жировые прослойки. Посолил ещё немного, на вкус должно быть чуть солонее, чем хочется, рыба потом заберёт лишнее.

Убавил жар до минимума. Бульон едва колыхался, даже не кипел толком, только изредка лопались ленивые пузыри. Привычным движением снял пену берёзовой веточкой. Почистил картофель, нарезал его крупными дольками и замочил в холодной воде, чтобы вышел лишний крахмал. Через пятнадцать минут добавил третий корень петрушки и оставил томиться.

Полчаса прошли незаметно.

Я сидел, слушал шум водопада, смотрел на звёзды, которые уже высыпали по всему небу. Рид улёгся рядом, положив морду на лапы, его глаза отражали отблески костра двумя жёлтыми огоньками.

Как же тут хорошо…

Люблю так посидеть. Без спешки и без мыслей о проблемах, без планирования следующего шага. Только костёр, уха, да тишина дикой природы.

Наконец я выловил все кости, плавники и обрезки. В котле остался густой золотисто-коричневый бульон, который можно было пить как напиток богов. Собственно, опытные рыбаки так и делают.

Пришло время добавить картофель, промыл его и опустил в кипящий бульон.

Посолил. Попробовал. Чуть пересолено, но так и должно быть, рыба ещё заберёт часть соли на себя.

— Мяу!

Рид поднял голову и требовательно посмотрел на котелок.

Я резко вскинул руку, останавливая его.

— Тихо.

Кот округлил глаза, явно не понимая, в чём дело.

— При готовке ухи шуметь нельзя, — объяснил я шёпотом. — Традиция такая. Дед говорил, рыба любит тишину, и уха тоже.

Рид моргнул, потом ещё раз. Его морда выражала крайнюю степень недоумения, мол, какие ещё традиции, ты вообще в своём уме? Но спорить со мной не стал, только фыркнул беззвучно и снова улёгся.

Всё же, умный у меня кот.

Убавил жар до белого ключа, когда бульон едва шевелится, и опустил всё филе разом. Самые крупные куски легли на дно, средние в середину, нежные сверху. Это важно, филе разной плотности готовится с разной скоростью, и если сделать закладку правильно, то мясо дойдёт одновременно.

Всё, больше котёл пока трогать нельзя.

Нужно только чуть-чуть добавить лесного аромата. Взял три ягоды морозника, который точь в точь, по свойствам, как наш привычный можжевельник.

Раздавил три ягоды плоской стороной ножа, они лопнули с тихим хрустом, выпуская терпкий смолистый аромат. Бросил в уху. Влил медовуху из фляги, примерно половину того, что осталось и перемешал один раз, аккуратно, по кругу.

Теперь самое важное. Вытащил из углей загодя приготовленную головушку с которой снял ножом всю кору. Она как раз раскалилась докрасна и затлела ровным жаром. Обстукал её о камень, сбивая рыхлую сажу.

И погрузил головешку в центр котла.

Шшшш!

Бульон взорвался паром. Дым и брызги взметнулись вверх, обдав меня запахом горелого дерева и рыбы. Я держал головешку, отсчитывая про себя секунды. Один, два, три… пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят. Достаточно.

Вынул головешку и швырнул обратно в костёр. Она зашипела, плюнула искрами и успокоилась.

Теперь две минуты тишины, котёл трогать нельзя, что бы сажа осела на дно.

Рид лежал неподвижно, даже его хвосты успокоились и перестали подёргиваться. Чувствует важность момента.

Снял котёл с углей, отставил в сторону. Подождал ещё пять минут, пока температура чуть спадёт. Проверил тыльной стороной ладони над поверхностью, горячо, но уже не обжигает.

Теперь главные сокровища, молоки и печень. Нежнейшие части, которые нельзя варить, только опустить в горячий бульон и дать дойти под крышкой. Я порезал их на небольшие кусочки и аккуратно погрузил в уху. Накрыл крышкой.

Половину пучка свежего укропа мелко нарубил и высыпал сверху. Закрыл снова.

Пятнадцать минут.

Я пристроил котёл рядом с углями, чтобы не остывал, и усевшись на камень неподалеку, просто смотрел на озеро. Ночь еще не наступила, но темнота уже опускалась на землю, только потрескивающий костер отгонял ее. Где-то в лесу ухнула сова. Эх… почаще бы так сидеть.

Рид мурлыкал рядом, и его глаза были полуприкрыты в предвкушении. Я потянулся почесать его между ушами…

И в этот момент кот взвился на ноги.

Шерсть встала дыбом, оба хвоста распушились, как ёршики для бутылок. Из горла зверя вырвалось низкое шипение, от которого у меня мурашки побежали по спине.

В голову же словно молот ударил мысленный образ.

Тень. Огромная, давящая тень, накрывающая весь лагерь. Что-то могущественное и опасное, от чего хотелось вжаться в землю и притвориться камнем.

Похожее я чувствовал только, когда встречался с призрачными культиваторами с черными хлыстами в том разрушенном мире под рекой.

Тут же схватил острогу и вскочил, разворачиваясь к лесу.

Из-за деревьев бесшумно вышла фигура.

Старик. Невысокий, сутулый, в латаной-перелатаной одежде неопределённого цвета. Седая борода до груди, чёрный посох в руке, простой, без украшений.

На вид безобидный дед, каких полно в любой деревне.

Но Рид продолжал на него шипеть, прижав уши к голове, а я доверял чутью кота.

Незнакомец остановился на границе света от костра. Его глаза, тёмные и глубокие, скользнули по мне, по остроге в моих руках, по горе рыбы на берегу.

— Кто ты такой, парень? — голос оказался неожиданно сильным, совсем не стариковским. — И что вы с этим зверем делаете в моих владениях?