Специалист по кадрам

Глава 15

Ломбард обнаружился под вывеской «ши-ши», потому что слово «залог» и слово «семь» звучало одинаково как «ши», а обозначалось оно в виде цифры «семь» помещенной в круг. Внутри не оказалось ни одного посетителя, лишь сам работник ломбарда, неспешно листавший журнал.

— Здравствуйте.

— Добрый день. Чем могу быть полезен? — раскланялся представитель ломбарда.

— Хочу реализовать кольцо, — я брякнул колечком о стеклянную столешницу прилавка.

— Должен сразу предупредить, залог ювелирных изделий иностранного производства потребует дополнительной проверки… у нас разная система проб и маркировки.

— О, не переживайте, это кольцо японское.

— А сохранились документы о приобретении?

— Нет… Мне подарил его дедушка на совершеннолетие. Но оно мне не нравится, вот, решил продать.

Вряд ли работник поверил моим словам, однако когда засунул кольцо под огромное увеличительное стекло с круговым освещением и покрутил под ним, то не нашёл к чему придраться.

— Наш ломбард предлагает по десять тысяч йен за грамм золота по такой пробе. Вес вашего кольца семь целых, двадцать одна сотая. Таким образом я могу предложить вам семьдесят две тысячи сто йен, — озвучили он итоговый вердикт.

Я прикинул, что при текущем курсе это чуть больше сорока тысяч рублей.

— Я согласен.

— Тогда мне нужны ваши документы, чтобы всё оформить.

Я протянул ему паспорт, он принялся заносить меня в массивный журнал.

— А если, скажем, у моего друга есть часы ролекс в золотом корпусе, можно ли их заложить?

— Конечно можно. Потребуется чек из магазина на приобретение, — невозмутимо сообщил работник, — Если они куплены давно и чек не сохранился, мы отправим запрос в магазин, чтобы подтвердить происхождение и законность приобретения товара. Таковы правила.

Соврать «привёз из-за границы на собственном запястье» не вариант, потому что въезжая в Японию, ничего не декларировал. Сам же себе создам проблемы с таможней. Вот ведь жуки японские, ничего уже и не продашь.

Семьдесят тысяч йен это неплохо для покрытия текущих расходов, но проблем с деньгами они не решают. Интересно, а куда девают ценности гопники, вроде тех бравых парней, что пытались прижать меня в районе порта?

После ломбарда я дисциплинированно обошел намеченных контрагентов и провёл довольно большую работу, хотя мысли всё время возвращались к екаям, ребёнку Шода, Шоушану и золотому ролексу.

В очередной раз сев в автобус, запустил карту и понял, что расширил географию своей активности до такой степени, что неподалеку от остановки на карте высветился значок муниципального спортзала Марута-мати Дори. Эмблему этого спортзала я видел на куртке портового гопника.

Пока автобус не тронулся, поспешил выйти и, ориентируясь по карте, быстро нашел трехэтажное, стилизованное под старину, но вполне современное здание с высокими окнами.

Ни стойки ресепшн, ни местного аналога бабы Нюры, несущей вахту, на входе в здание не оказалось. Сразу коридор в обе стороны, множество дверей и одна лестница. Видимо японцы достаточно организованная нация, чтобы не приходить заниматься в зал без абонемента.

Заглядывая в открытие двери, обнаружил несколько почти пустых по причине рабочего времени залов с тренажерами, а потом ещё один зал с несколькими рингами, тоже пока пустующими. В этом зале в углу на лавочке сидели двое, в которых я без труда узнал главаря и одного из бойцов, что пытались обменять у меня лотерейные билеты на целостность носа, но не преуспели.

— Здарова, бандиты, — я по-свойски сунул главарю руку для рукопожатия.

В отличие от решительного и лихого поведения в порту тут они немного оробели и подрастерялись, никак не ожидали меня увидеть.

— Ты омавари-сан, полицейский? — поздоровался со мной главарь, не скрывая подозрения.

— Верховный шериф Киото, вечером выдадут револьвер и ковбойскую шляпу с широкими полями, — с сарказмом ответил я. — Разрешишь присесть рядом?

Главарь кивнул, мол, садись, кто тебе мешает.

— По куртке вычислил? — сообразил он.

— Ну да. Теперь решил познакомится. Меня Масима зовут.

— А меня Хиро. Спортом интересуешься?

— Не совсем. Мне нужен совет.

— И что я такого могу подсказать гайдзину? Ты прости, мы не сильны в этой, как её…

— Толерантности?

— Ага.

— Русские тоже не сильны в толерантности, ваш премьер-министр не даст соврать…

— Ну да, ну да, — главарь покивал, — Северные территории возвращать не торопитесь.

— Увы. Возврат территорий не в моей компетенции.

— Так что за совет ты хочешь?

— Допустим, у меня есть золотое кольцо, — про ролекс пока решил не говорить, — Куда его можно сбыть? Колечко не краденое, само собой. Чистое колечко.

— Это само собой, — ухмыльнулся он, — А откуда, ты говоришь, кольцо?

— Шёл по улице и нашёл.

— Везучий ты, гайдзин. Я то же самое следователю рассказывал, перед тем как получить судимость по малолетке. Ну допустим, я могу подсказать кое-кого. Какой мне процент от сделки?

— Никакого, Хиро. Какие расчёты между уважаемыми пацанами?

— Гм… Уважаемыми. Вообще-то уважение и статус надо заслужить, гайдзин. Ты тогда нас здорово озадачил. Сейчас я бы с удовольствием проверил, насколько ты здорово дёрешься, раз такой смелый.

— Смелость не связана с силой или умением махать кулаками, — я отрицательно покачал головой. — Я исхожу из того, что в той ситуации вы бы меня побили, но я дал расклад, почему это меня не пугает.

— Боишься драться? — он показал мне на ринг. — Просто спорт. По правилам бокса, три раунда. Решайся, гайдзин.

Выходить на ринг желания у меня нет. Я боксом вообще не занимался. Тетя Ева называла его спортом низкородных. Но и отказываться нехорошо. Уважения от Хиро отказом не добьёшься.

— У меня нет с собой спортивной формы.

— Шорты и перчатки тебе дам, — Хиро подскочил с лавки, приняв мои слова за согласие.

— Ну давай, — согласился я и через пять минут стоял на ринге напротив Хиро.

Уже через минуту я понял, что бокс — это искусство финтов, уловок, обманок, ложных замахов. Мое лицо не превратилось в котлету только потому, что руки у меня намного длиннее и, хоть раньше не боксировал, навыки рукопашного боя все же имелись.

Правда, старые навыки в боксе годились плохо. Я привык, что если удар не прошел, сразу переходишь в захват, а если захват не прошел, постарайся выломать хотя бы палец, ну а если и палец не выломал, переходишь к принципу «силы нет, дави на глаз». А тут челночные прыжки туда-сюда, туда-сюда. Тюк да тюк…

Тем не менее к концу первого раунда я начал считывать намерения противника. Не то, чтобы прямо включилось тонкое видение, но стал чуять, когда Хиро подсовывает очередную обманку, а когда собирается вложиться в удар без дураков.

Во втором раунде я стал реже пропускать и даже несколько раз сам дотянулся до противника. В третьем раунде я чувствовал себя намного уверенней. И пожалуй даже имел преимущество. Но по сумме трех раундов Хиро все же победил по очкам.

Я и не стремился уделать его во чтобы то ни стало. Как говорит тетя Ева, «не будь мелочен, иногда нужно отдать победу в малом, чтобы победить в большом».

— Неплохо дерешься, гайдзин, — снимая перчатки, Хиро довольно улыбался, — Никогда с вашими не бился. Ты боксёр?

— Врать не буду, первый раз перчатки надеваю. Но кое-какой опыт имеется.

— Приятно было победить гайдзина и не слабака. Порадовал, Масима из гайдзинов… Бери блокнот, пиши адрес знакомого, кто скупает золотишко, телефоны и прочее. Скажешь, что от Хиро, он лишних вопросов задавать не будет. Законно, само собой. Кстати, машина тебе нужна?

— А есть?

— У приятеля отец держит свалку. Бывает, что машины отправляют в утиль в хорошем состоянии, у некоторых даже автомобильные номера и документы есть. Может тебе за сущие копейки продать. Водительские права есть?

— Найдётся.

Я забежал в душ, чтобы ополоснуться после боя, а парни даже дали мне чистое полотенце. Одним словом расстались довольные друг другом. Хиро подтвердил лидерство, одержав победу при кореше свидетеле, а я получил нужные контакты.

Выйдя из автобуса, направился к зданию корпорации и наткнулся на директора Кантиму, который из здания наоборот выходил.

— Хай, Каратоси-сан, как ваше ду-ю-ду? — рот Кантимы опять растянут в широкую американскую улыбку.

— Добрый день, — поздоровался я, — Все пучком. Мотаюсь по клиентам.

— Время обеда, — Кантима посмотрел на наручные часы, — Я приглашаю в кафе. Посидим, поболтаем.

Пару секунд я колебался. Вообще-то рассчитывал позвать Есико, но пока не созванивался с ней, ничего не обещал. А этот Кантима Футоши единственный, кто не пытается меня вербовать, а просто ностальгирует по Америке. Знакомство с ним может быть полезным и необременительным.

— Куда пойдем? — спросил я.

Кантима радостно потер ладошки и повёл меня в узкий проход между зданиями. Чувствуется, что он здесь работает давно и знает все короткие тропы. Пройдя через переулок, мы очутились перед заведением, оформленном в американском стиле. На витрине изображены многослойные бутерброды, картошка фри и неизменная кока-кола.

Мы заняли один из столиков. Я придвинул к себе электронный терминал, заказал какой-то гигантский биг бургер и минералку. Брать по совету Кантимы якобы безвредную колу без сахара, не рискнул.

Через пару минут наш заказ привёз робот. Ну не такой робот, как показывают в передачах про Японию, чтобы похожий на человека и улыбался как дурак. Видимо таких роботов на всех не хватает. Этот был попроще, похожий на самоходную тумбочку агрегат с монитором, на котором горел смайлик. Он доехал до столика и неожиданно произнес женским голосом: «заказ номер одиннадцать восемьдесят семь готов».

Мы забрали подносы и улыбка на мониторе робота-тумбочки задвигалась.

— Знаете, Каратоси-сан, я скучаю по Америке.

— Правда?

— Нет, вы поймите, я очень люблю Киото, это мой родной город… Японию в целом. Цветение сакуры, чистоту, аккуратность… это все наш культурный код. Это неотъемлемо…

— Дом там, где ваше сердце, — я пожал плечами, подумав, что сам плохо помню родной дом. Меня увезли оттуда еще ребенком.

— Именно! Япония хороша, чтобы заработать деньги, но тут всё очень дорого. Самая простая квартира будет стоить сорок миллионов йен, а дом — просто целое состояние, — пожаловался Кантима.

Я прикинул, что сорок миллионов йен это где-то двадцать с лишним миллионов рублей, то есть расценки от питерских не так уж сильно отличаются.

— Ваш план заработать денег и переехать в США? — спросил я, чтобы поддержать разговор.

— А почему бы и нет? — ответил Кантима так, будто передо мной оправдывался, — У меня нет семьи и детей… пожалуй, что так. Чтобы хорошо заработать, надо занять высокую должность в корпорации. Без покровителей и связей этого не получится. Можно жениться на дочке члена совета директоров и занять позицию повыше… вы бы женились ради карьеры, Кротовский-сан?

— Пожалуй, что нет, это не в моем характере.

— А у меня были такие мысли, — признался Кантима, — Но знаете, я передумал.

— Чего так?

— Посудите сами, тесть начнёт требовать внуков, а жена не будет разделять мою любовь к американским просторам и образу жизни. Я здесь застряну… нет, уж лучше сам…

У Кантимы зазвонил телефон и он полез в карман. Достал из нагрудного кармана телефон, но экран его не горел, то есть звонили не на него. Повздыхав, он полез в другой карман и достал еще один телефон.

— Слушаю, — Кантима приложил телефон к уху.

Я заметил, что на экране высветилась фотография полностью седого, хотя и не старого, японца.

— Сейчас не могу говорить, я на обеде… — сказал Кантима в трубку, — … что?… к почте?… ладно, сейчас буду.

— Виноват, господин Каратоси, — Кантима поднялся из-за стола, — Не дадут спокойно поесть. Вот так у нас у японцев все устроено. Никакого личного времени, никаких личных границ.

— Нет проблем, Кантима-сан. Надо, значит надо.

Кантима Футоши по-быстрому упаковал недоеденное в бумажный пакет, предусмотрительно уложенный на краю стола, и ещё раз извинившись, удалился. А я остался доедать свой мега-бургер, поглядывая на других посетителей.

В дальнем конце зала со смаком ели, потягивали пиво и вульгарно отрыгивали трое накачанных американских солдат в полевой форме. Другие посетители — подростки, которым, видимо, казалось крутым отведать американскую кухню. Ну и парочка таких как я офисных работников.

Поскольку потребление американской еды процесс достаточно быстрый, то вернулся я задолго до конца обеденного перерыва. Забежал в лифт и столкнулся нос к носу с Накамурой.

— Добрый день, господин Накамура, — поприветствовал я.

— Не всякий день добрый, господин Каратоси, — наставительно заявил Накамура, — Из-за этих убийств все здание на ушах. Вы уже слышали?

— Про убийства? Да, слышал.

— Полиция теперь долго с нас не слезет. Уж поверьте. Пока каждого не допросят, не отстанут.

— Каждого? А смысл? — поразился я.

— Потому что это Япония, господин Кротовский. Убийства здесь происходят очень редко. Каждое убийство — ЧП национального масштаба… вас тоже допросят, не сомневайтесь.

Я понимаю, что Накамура опытный интриган. И завёл этот разговор не от скуки. Он что-то знает? Наверняка знает. Он же сказал тогда безопаснику, что является владельцем клуба Тотус. Значит, просматривал камеры наблюдения, допрашивал екаев. Глупо думать, что Накамура не в курсе. Сто пудов в курсе, что трупы обнаружил именно я.

— И что? Мне начинать бояться? — я постарался прозвучать иронично.

— Ну зачем же бояться, — рассудительно возразил Накамура, — Бояться не надо. Вас же не было в том районе позавчера?

— В каком районе? — на уловку я не поддался.

— В том районе, где произошло убийство, — невозмутимо пояснил Накамура, — Вам придётся рассказать полиции, где вы провели позавчерашний вечер.

Так. А ведь я не должен помнить, где проводил позавчерашний вечер. Накамура приказал Нагате стереть мне память. Зачем он тогда об этом заговорил? Очевидно, что проверяет. Он же как товарищ Сталин. Не доверяет одному источнику. Хочет получить подтверждение из другого источника.

— В таком случае, господин Накамура, у меня в самом деле могут возникнуть проблемы, — сказал я с озабоченным видом.

— Почему?

— Понимаете, вечером я пошёл прогуляться. Хотел найти недорогое место, где можно поужинать. А потом…

— Что потом? — Накамура посуровел.

— А потом я, кажется, зашел в бар… я еще плохо ориентируюсь. Вместо кафе зашёл в бар… и, видимо, слегка перебрал… даже не слегка. Я вообще не помню, что было тем вечером.

— Ну это не беда, господин Каратоси, — Накамура заметно расслабился, — Дело молодое. Кто из нас не надирался в баре… я вам вот что скажу. Не говорите копам, что в тот вечер куда-то ходили. А то замучают допросами и очными ставками.

— Что же мне сказать?

— Скажите, что сидели дома и смотрели телевизор.

— У меня нет телевизора.

— Ну скажите, что легли спать. После перелета и целого рабочего дня были утомлены.

— Я и в самом деле чувствовал себя уставшим.

— Ну вот. Это вполне естественно, — резюмировал Накамура, — Пришли домой и легли спать.

— Спасибо за совет. Я так и скажу.

Я вышел на тринадцатом, а Накамура поехал выше. Но и на этот раз спокойно дойти до офиса мне не дали. С противоположного конца коридора прямо на меня шел начальник безопасности Сайто. Сговорились они сегодня, что ли?

— Господин Каратоси! — окликнул он грозно.

— Добрый день, господин Сайто.

— Прошу вас следовать за мной.

Ну вот и допрос, о котором предупреждал Накамура.

Пришлось возвращаться к лифту. Вместе мы поднялись на этаж службы безопасности. Сайто завел меня не в личный кабинет, а в мрачную комнату с голыми стенами, напоминающую скорее «допросную», чем комнату для ведения переговоров. В этой комнате отчетливо воняет страхом.