Специалист по кадрам

Глава 21

Утром мне приснился енот, который залез на дерево, а слезть не мог. Енот громко орал на весь лес, то ли призывая помощь, то ли жалуясь на судьбу. Проснувшись, я понял, что это не енот блажит, а Юки поет, заперевшись в ванной комнате. В его вокале с трудом угадывалась битловская песня про желтую подводную лодку. Я сел на кровати и потряс головой.

Минут через десять он выплыл из ванной, благоухая ароматическими маслами, облаченный в банный халат. Видать, настрадался на озерном берегу без благ цивилизации.

— Доброе утро, Масима-сан, — жизнерадостно поприветствовал он.

— Доброе… Юки, — буркнул я и пошёл занимать освободившееся помещение.

— Пока вы умываетесь, я сделаю отменный кофе с ореховым вкусом! — доложил он, — Я тут разобрался с вашей старенькой кофемашиной.

Когда я вышел из ванной, в комнате в самом деле стоял чудный кофейный аромат. Юки разлил кофе по кружкам в кухонном уголке и пригласил меня к столу. Едва я уселся, раздался звонок в дверь.

— Я открою, — предложил Юки.

— Не надо, я сам. Вдруг это хозяйка.

За дверью оказалась не хозяйка, а Есико. Под мышкой она держала видавший виды розовый девчачий ноутбук, залепленный анимешными картинками.

— Доброе утро, Масима-сан, — сообщила Есико с таким звонким оптимизмом в голосе, что в ухе зазудело, — И вам доброе утро, мастер Юки.

Увидев Есико, «мастер» Юки заохал, засуетился, подхватил одежду и побежал в ванную переодеваться.

— Здравствуйте, Есико-сан, проходите. Мы с мастером как раз собрались пить кофе. Будете?

— Не откажусь, — Есико уложила свой ноут на столик и присела. Я пододвинул к ней нетронутую кружку Юки.

— Я вижу, настроение у вас бодрое, Есико-сан.

— Сегодня же выходной, — пояснила Есико радостно, — Как вы смотрите на то, чтобы устроить экскурсию? Киото старый город с большим количеством достопримечательностей.

— Почему бы и нет, — согласился я, отпив из кружки, — С удовольствием прогуляюсь по Киото.

— Обязательно посетите парк Маруяма, — категорически заявила голова Юки, высунувшаяся из ванной. Сам Юки поспешно облачался в свой костюм, другой одежды у него пока нет, — Есть много других мест, но я бы начал с него. Жаль, сейчас не время цветения сакуры, но там все равно очень красиво.

Переодевшись, он вернулся в комнату с профессорским достоинством и запустил кофе-машину, поставив вариться еще одну порцию кофе.

— А я принесла вам свой старый ноутбук, мастер Юки, — сообщила Есико, — Вот, осваивайте.

Юки многословно поблагодарил Есико, цветя аки сакура по весне. Подарку он обрадовался как дитя. Однако Есико еще не закончила отыгрывать дед мороза, выложила на стол старенький смартфон, испещренный множеством царапин.

— И вот еще. Тоже старенький, но связь вам нужна. Симка там уже стоит. Я покажу, как раздать интернет с телефона на ноут.

Как только мы закончили пить кофе, Юки прибрал со стола и уселся осваивать подаренную технику, а мы с Есико отправились гулять. Она настояла на том, чтобы машину не брать. В экскурсионных целях общественный транспорт сработает аутентичней.

Как оказалось, в Киото распространены электрички. Эти киотские электрички удивят любого европейца, кроме, пожалуй, жителя Лондона тем, что когда ты видишь несколько параллельных линий железной дороги, это значит всего лишь, что они принадлежат разным компаниям. Конкурирующие перевозчики возят жителей примерно по одним и тем же маршрутам, но всё же это разные железные дороги и разобраться в их сплетении достаточно трудно.

Мы приобрели разовые билеты и проехали на одной из электричек несколько станций, а затем прогулялись до парка Маруяма, насоветованного Юки.

— Раньше это был храмовый парк, ему больше восьми веков. Этот парк очень любили наши императоры, — со значением сообщила Есико тоном экскурсовода.

В парке росло множество старых деревьев, за которыми тщательно ухаживали, поддерживая в них жизнь. А еще все с японской дотошностью подстрижено, прибрано и покрашено. Ни одна лишняя веточка не валяется. Среди кустов и цветов, перекрикиваясь друг с другом, в газонах шарились маленькие птички.

— «В травах кричала мелкая птичья сволочь», — вслух припомнил я фразу из «Золотого теленка».

— Русский язык очень образный, но грубоватый, — тактично отметила Есико.

Я пожал плечами и протянул девушке руку, чтобы помочь преодолеть кинутый через ручей горбатый мостик. В глубине парка стали попадаться маленькие домики для чайной церемонии, в которых горожане пили чай из термосов без всяких церемоний.

— К сожалению в девятнадцатом веке случился большой пожар, часть храмов сгорела и это историческое место стало просто городским парком, — девушка указала на очередной каменный мостик. — Этот мост в шестнадцатом веке своими руками строила императрица клана Тайра, которая ушла в монахини в знак траура после гибели всего своего рода.

— Значит, этот мостик хранит тепло ее рук.

— Красиво сказано, — похвалила Есико, — Гораздо лучше, чем про птичек.

Из-за деревьев выскочил лохматый пес очень светлой масти, непонятно откуда взявшийся. Судя по наличию ошейника и ухоженной шерсти, он заигрался и потерялся. Что неудивительно, пёс был молод, игрив и безмозгл. Увидев нас с Есико, он побежал к нам, виляя хвостом.

Я почувствовал, как девушка буквально вцепилась мне в руку, и обернулся к ней. Есико была бледна и здорово перепугана.

— Что случилось Есико-сан? Не бойтесь, этот песик совсем не страшный.

Мне пришлось отгонять лохматого балбеса, а потом успокаивать девушку.

— Вы не думайте, Масима-сан, я не трусиха. Просто я боюсь собак.

— Что поделать, Есико-сан, — дипломатично ответил я, — Каждый из нас чего-нибудь боится. Наверное, в детстве вас напугала собака?

Она пожала плечами.

— Как раз в детстве я не боялась собак. А на последнем курсе в университете мне стали сниться кошмары. За мной гналась огромная белая очень злая собака.

— Хм. Какая-то странная фобия.

— Наш университетский психолог госпожа Эгути сказала, что это от большой нагрузки во время учёбы и стресса на экзаменах. Советовала больше гулять и принимать седативные.

— Значит, будем побольше гулять, Есико-сан… или на сегодня хватит?

— Извините, Масима-сан. Давайте вернемся.

— Не в чем извиняться. Успеем еще обойти киотские достопримечательности.

На перроне для электричек я купил для Есико сахарную вату и усадил на скамейку, а сам пошел покупать билеты. Пока стоял в дисциплинированной очереди из двух человек, включающей меня самого, достал телефон и проверил мессенджер. Увидев, сообщение от Нагаты, тут же ей перезвонил.

— Добрый день, госпожа Нагата.

— Здравствуйте, Каратоси-сан. Хочу попросить вас об одолжении.

— Смело говорите, что от меня нужно.

— Я собираюсь посетить Маюми и прошу вас составить мне компанию.

— Я с радостью, только боюсь, Маюми не будет мне очень рада.

— Поверьте, она вам симпатизирует, Каратоси-сан. Только выражает свои чувства несколько своеобразно… вы заступились за нее перед младшими оябунами. Маюми это очень ценит.

— Ну… как скажете. Через полчаса я буду дома. Смогу взять машину и подъехать, куда надо.

— Не надо. Я сама за вами заеду.

Купив билеты, я вернулся к Есико. Мы доехали на электричке до своей станции, а затем я проводил ее до подъезда. На прощание она опять взялась извиняться за испорченную по ее мнению экскурсию.

— Есико-сан, с вами мне нравится гулять, где угодно. Я бы считал, что приятно провел время, даже если бы мы с вами вовсе не выходили из электрички, а просто дали круг по маршруту.

Девушка просияла и убежала к себе, а я отправился к своему дому, где меня уже поджидала желтая машина Нагаты.

— Добрый день, Нагата-сан. Куда поедем?

— К храму.

Я слабо себе представлял, как религиозное заведение может быть связано с содержанием под стражей, но уточнять не стал. В субботу обычных киотских пробок не было, так что мы довольно быстро добрались до южной части города, углубились в старинный частный сектор, где остановились у неприметного здания, которое ничем храм не напоминало.

Да, здание традиционное, но никаких украшений или символики. Скорее старый офис или даже большой частный дом. И тем не менее когда мы подъехали, к нам вышел очень серьезный молчаливый японец в черном кимоно.

Увидев, что я выхожу из машины, мрачный японец вопросительно взглянул на Нагату.

— Этот человек со мной, — пояснила она, — Он помогает мне вести расследование.

Японец на ее слова никак не отреагировал, лишь сделал приглашающий жест, давая понять, что мы оба можем войти. Правда, мы не пошли к главному входу. Проследовали за японцем к торцу здания, где он открыл для нас дверь своим ключом.

Войдя в здание храма, мы оказались на узкой, ведущей вниз лестнице, тёмной и мрачной, освещенной одной только допотопной лампочной. Спустились вниз и прошли по узкому затхлому коридору с несколькими решетчатыми дверями. За одной из этих дверей в тесной камере держали Маюми. Отодвинув засов, японец впустил нас в камеру.

Никаких нар здесь не было. Маюми сидела на почти истлевшей циновке прямо на полу.

— Здравствуй, Маюми, ты как? — сказала Нагата

— В порядке, — сдержанно ответила Маюми.

— Тебя кормят?

— На день дают миску «пустого» риса и два стакана воды, — Маюми усмехнулась, — Вполне достаточно, чтобы не умереть.

— Я тебе кое-что принесла, — Нагата передала Маюми пакет из ресторана, с которым сюда пришла.

— Спасибо, сестричка, боюсь, у меня это отберут.

— Не отберут. Я знаю служителя. Он мне немного обязан… тебе уже предъявили обвинение?

— Официально нет. Но я слышала разговор двух охранников. Оябуны не собираются спускать дело на тормозах. Екай убил оябунов. Екай должен поплатиться. Меня скорее всего сожгут живьём в назидание остальным.

— Держись, Маюми. Мы с Каратоси-сан узнали, что у Шода тоже есть екаи. Одного даже видели. Надеюсь, очень скоро мы предъявим оябунам настоящего убийцу.

— Спасибо тебе, лисичка-сестричка. Сколько уже раз ты меня выручала… опять вся надежда только на тебя… и на вас, Каратоси-сан. Если останусь в живых, считайте, я у вас долгу.

— Это лишнее, Маюми-сан, — сказал я, — Я всего лишь обмениваю свое магическое видение на чародейский танец Нагаты-сан.

— Ты продолжаешь танцевать для него? — Маюми заухмылялась, лукаво посмотрев на Нагату, — Признавайся, сколько раз ты для него уже станцевала?

Нагата не успела ответить, из ее дамской сумочки зазвучала мелодия в исполнении симфонического оркестра. Извинившись, она достала телефон

— Слушаю, оябун… да, оябун… все сделаю…

Она отключила мобильник. Мы с Мюами молча ждали, что она скажет.

— Это Накамура. Сказал, что тот адрес зарегистрирован на законопослушного гражданина, в полицейских сводках не фигурировал.

— Что за адрес? — заинтересовалась Маюми.

— Мы с Каратоси-сан полагаем, что по этому адресу держат мальчика Шода. Надо съездить и проверить.

— Вы вдвоем туда собрались? — возмутилась Маюми, — А если у Шода боевые екаи? Ты не забыла, как порвали двух вооружённых оябунов в тесном салоне машины? Хотите, чтоб с вами так же разделались?

— Мы возьмём с собой Кэйташи.

Маюми сжала кулаки.

— С вами должна ехать я. А вместо этого сижу в проклятой камере.

— Ничего не поделать… ты спрашивала, сколько раз я танцевала для Каратоси-сан? — спросила Нагата, явно меняя тему, и не дожидаясь ответа, добавила, — Пришло время станцевать еще раз. Но в этот раз танец будет посвящен тебе, сестричка. Каратоси-сан будет только зрителем.

Обещанный танец заставил вспыхнуть глаза маленькой Маюми. Она подтянула колени и обхватила их руками. Я уже знаю, что Нагата способна танцевать, даже не вставая с водительского кресла, но мне все равно было любопытно, как она будет танцевать в таком тесном помещении.

Нагата встала на середину камеры и чуть отставила руки стороны. Она начала делать легкие вращательные движения вокруг своей оси. Казалось бы, нет ничего проще, это вообще больше похоже на утреннюю зарядку, чем на танец, но я как и всегда почти мгновенно оказался захвачен силой ее чар.

Рисунок ее движения стал усложняться. Мне казалось, что она не просто вращается влево-вправо, а как будто вывинчивается из пола, преодолевая земное притяжение. Будто бы каменный потолок для нее не преграда. Ее дух воспаряет ввысь, не встречая сопротивления. Она стремительно летит к звездам словно живой гарпун, оставив далеко внизу темницу, охранников, оябунов и все тяготы земного существования.

Мое магическое видение снова включилось. Я перевел взгляд на Маюми и мгновенно осознал, что танец в самом деле посвящен именно ей. Миниатюрная узница неотрывно следила за Нагатой, раскачиваясь в такт ее движениям. Из глаз ее лились слёзы.

— Не горюй, сестричка, — закончив танцевать, Нагата улыбнулась.

Маюми судорожно вздохнула и ничего не ответила. Мы с Нагатой попрощались с ней и вышли из камеры.

— Кто такой Кэйташи? — спросил я, когда мы сели в машину.

— Очень сильный екай. Один из наших боевиков.

Мы приехали к клубу Тотус. Едва зашли внутрь, бармен нас заметил, подозвал сменщика и буквально на несколько секунд скрылся в подсобке, а когда появился, вместо фирменной жилетки на нём была свободная серая длиннополая рубаха, поверх которой был повязан широкий пояс.

Магическое видение показало мне, что бармен способен оборачиваться в гориллу, крупную и невероятно сильную. Я догадался, что он и есть тот самый Кэйташи, который поедет с нами.

— Накамура мне уже звонил, — сообщил бармен, направившись к выходу.

Втроем мы сели в машину и отправились по адресу, указанному Шоушаном. Это оказался пригород, причем, что не характерно для Киото, почти безлюдный. Мало машин и мало людей, в таких местах появление чужаков не остается незамеченным. А уж вызывающе желтый кабриолет Нагаты и вовсе привлекает всеобщее внимание.

Мы оставили машину за пару кварталов от нужного дома на парковке перед поликлиникой. Пусть думают, что приехали к районному доктору.

Дом оказался именно таким, как его описал Шоушан. Судя по облупленной косой вывеске раньше здесь был ресторан, но теперь здание, похоже, пустует. Площадка перед входом замусорена, окна покрыты слоем пыли. Магическое видение обнаружило на втором этаже пять живых существ: два екая и три человека. Одну из человеческих аур я идентифицировал как детскую. Все остальные взрослые мужчины.

— Мэй, ты сможешь накинуть на них какие-нибудь чары? — спросил лысый бармен.

— Отсюда? Нет, Кэйташи. Чтобы чары подействовали, они должны меня видеть.

— Два человека спускаются на первый этаж, — сообщил я.

— А мальчик не среди них?

— Нет мальчик остался наверху и оба екая тоже… по-моему они идут к выходу, только не к парадному, а чёрному.

— Давайте отойдём, — скомандовал Кэйташи.

Мы перешли дорогу к зданию напротив. Я оказался прав. Вскоре из-за угла бывшего ресторана вышли двое короткостриженых мужчин в недорогих костюмах. Они сели в машину и уехали.

Мы вернулись к зданию ресторана и обошли его со двора. Неприметная дверь, через которую вышли эти двое, оказалась не заперта. Поднявшись на второй этаж, мы оказались в ресторанном зале. Маленький мальчик лет десяти сидел за столом и сосредоточенно что-то рисовал карандашами на листе бумаги. Двое екаев стояли рядом с мальчиком и смотрели на нас. Видимо, подняться незамеченными нам не удалось.

Один из екаев был нашим знакомым, тем самым химиком-нюхачом из лаборатории. Второй, массивный широкоплечий с тяжёлым подбородком, сединой в волосах и шрамами на роже.

Я сразу отметил, что оба одеты в такие же балахонистые одежды без пуговиц, как и наш лысый Кэйташи. Казалось, вся одежда держит форму только за счет пояса. Если пояс сорвать, одежду можно будет сбросить одним до движением.

Не успели мы сделать и пары шагов вглубь зала, как химик одним быстрым рывком переместился рисующему мальчику за спину, достал из балахонистых складок короткий меч и отвел руку в замахе. Погруженный в рисование мальчик даже не заметил занесённого над ним меча.

— Ни шагу дальше, — потребовал химик, — П-предупреждаю, моя рука не дрогнет. Я п-помогу Акихиро безболезненно перенестись в верхний мир. Можете мне поверить, он последний в роду. Фарм-группа Шода пе-перейдет к государству. Вы ничего не получите.

— Воу-воу… — я поднял перед собой руки с раскрытыми ладонями, — … давайте не будем делать настолько резких движений.