Таверна в другом мире. Том 3

Глава 18

— Освальд, и это ваш… защитник? — недоверчиво протянул Виктор. — Без тени сомнения, — подтвердил я, не дрогнув и бровью.

— Ланет дон Фердис, — мой «защитник» совершил легкий, почти театральный поклон, по ходу дела поправляя съезжающую накладную бороду. — Квалифицированный адвокатус, представляющий интересы Маркуса Освальда! Заявляю о неправомерности обвинений! Требую… — он запнулся, кажется, даже покраснев от собственной смелости, — немедленного ареста этого негодяя! — Телан дрожащим пальцем ткнул в сторону Астариона. — Обвиняю его в мошенничестве и целенаправленном покушении на честь, репутацию и достоинство моего подзащитного!

Эльф лишь усмехнулся уголком губ, и в его холодных глазах вспыхнула высокомерная искорка. — И, вероятно, настаиваете на освобождении вашего клиента сию же минуту? — Именно так! — прогремел Телан, стараясь придать своему голосу металлический отзвук.

Виктор тяжело выдохнул, потирая переносицу, будто пытаясь стереть нарастающую головную боль. — Боже… Что за безумие… — Всецело разделяю ваше недоумение, — вкрадчиво вступил Астарион. — У меня, разумеется, нет доказательств, но я не сомневаюсь: этот человек не имеет отношения к Гильдии Защиты и Права. Самозванец, и естественно, сообщник. А выдавать себя за члена гильдии, как вам известно, преступление тяжкое.

Телан сглотнул, но не отступил. — Ваши домыслы так и останутся домыслами, покуда не доказано обратное! Прин… призунция невиновности! — выпалил он, и мне осталось лишь в немом стыде прикрыть ладонью глаза.

«Призунция, Телан… Презумпция…», — пронеслось у меня в голове, сопровождаемое острой жалостью к самому себе.

— Остаются ли у вас сомнения? — обратился эльф к Виктору, и в его тоне звучала сладостная уверенность. — Их стало даже больше, чем было, — пробурчал тот.

— Ладно. Я отправил запрос в Иритель. Продолжим, когда получу ответ. А вы, уважаемый Астарион, ступайте в свою гильдию и ждите вызова.

Эльф бросил на меня победный взгляд, и на его губах расцвела та самая мерзкая, надменная улыбочка. На что он надеется? Если Анна подтвердит мои слова, ему же станет только хуже. Или нет?

— Как пожелаете, сэр Виктор, — кивнул Астарион, изящно поднимаясь. — Буду ждать известий. — И он вышел неспешной, вальяжной походкой, полной презрительного достоинства.

— Если из Ирителя придет отрицательный ответ… — Виктор облокотился на стол, нависая надо мной сутуленной громадой.

— То вы не получите ни подтверждения невиновности моего клиента, ни доказательств его вины, не так ли? — парировал Телан, ловко переместившийся на другую сторону стола, будто заслоняя меня собой. — Доказательств-то нет! Лишь слова одного холёного, миловидного, но невыносимо высокомерного эльфа, явно страдающего манией величия, хоть и подстриженного у отменного брадобрея! Разве этого достаточно⁈

«Это уже слишком, Телан, — мысленно взмолился я. — Ты перебарщиваешь».

— Слушайте сюда, «адвокатус» Ланет фон Фердис, — Виктор уставился на Телана, и тот сразу сник, будто из него выпустили воздух. — Проверить вашу легенду мне стоит одного конного посыльного. Гильдия в двух шагах, — он говорил медленно, растягивая слова, чтобы каждая впивалась как гвоздь. — А теперь вы, Освальд. — Его взгляд, тяжелый и проницательный, вернулся ко мне. — Даже если ваша Анна подтвердит законность спора, это вас не спасет. Лишь добавит один документ в кипу. Следствие, суд, переписка с Ирителем… Это месяцы. Поверьте.

В его глазах мелькнуло нечто смутное — понимание или даже жалость. — Хотите сказать, дело будут намеренно затягивать? Зачем? — спросил я, хотя уже знал ответ.

«Они знают про Мишку. Знают, что я спешу. Бьют в самое слабое место, сволочи…» — под столом мои пальцы впились в ладони до боли.

Виктор проигнорировал вопрос, предложив вместо этого: — Есть один способ решить всё быстро. — Он на миг замолчал, взвешивая, не переходит ли он грань служебного долга. — Заплатите. И все.

— Полторы тысячи⁈ — взорвался Телан. — Да это грабеж среди бела дня! Да взгляните на него! Жалкий поваришка! Где ему взять такие деньги⁈

— Спасибо за лестный портрет, — криво усмехнулся я. — Этот путь не для меня. У меня нет таких денег.

— Тогда наберитесь терпения, — Виктор выпрямился, и в его позе читалась усталая беспомощность системы. — Процесс займет очень много времени.

— Возможно, и нет, — тихо произнес я.

— Что? — насторожился Виктор.

— Достаточно ведь, чтобы Гильдия Торговцев отозвала свой иск? Тогда они не смогут выдвинуть его вновь? \

— В теории — да. Если заявят об отсутствии претензий, обвинение аннулируют. Гильдия Закона проследит. — Он нахмурился, пытаясь разгадать мой план. — Но если вы задумали побег, то после этого простым выкупом уже не отделаетесь.

— И в мыслях не было, — я постарался, чтобы моя улыбка выглядела безобидной. — А теперь, сэр Виктор, не могли бы вы дать мне возможность конфиденциально побеседовать с моим адвокатусом?

Виктор направился к выходу, бросив на прощание: — У вас пятнадцать минут. За дверью — двое стражников с приказом убить вас, — его взгляд стал твердым и холодным, — при малейшей попытке покинуть эту комнату. Позже я лично отведу вас в камеру.

— Как скажете, — улыбнулся я, ощущая, как эта улыбка застывает маской на лице.

Дождавшись, когда дверь захлопнется, а затихшие за ней шаги окончательно растворятся в тишине коридора, я позволил себе выдохнуть. Напряжение все еще висело в воздухе, как и эта проклятая сфера над головой. Но делать было нечего. Я был чист перед законом — по крайней мере, в этом деле. Правда, мой новый план наверняка не приведет в восторг начальника стражи. Однако сидеть сложа руки, когда у Мишки тает время, варианта не было. Придется играть грубо и дерзко.

— Ох… Это было… страшно… — Телан выдохнул одним словом, побледнев и бесформенно сползая со стула, словно из него вытащили кости.

— Не время раскисать, Ланет фон Фердис, — я придвинулся к нему через стол, понизив голос до едва слышного шепота. — Слушай и вникай. Каждое слово.

И я начал излагать ему замысел. По мере повествования его лицо превращалось в живописную карту эмоций: восковая бледность сменялась пятнами румянца, глаза то расширялись от ужаса, то сужались в дьявольской ухмылке. Моя идея явно не оставила его равнодушным.

— Ты… это серьезно? Думаешь, они купятся? — прошептал он, уже зараженный азартом.

— Должны. Одного из них я уже подцепил на похожую удочку. Здесь принцип тот же, только ставки выше, — так же тихо ответил я. — Ты все запомнил? Сможешь?

— Запомнить — запомнил… И сделаю, в этом можешь не сомневаться, — он нервно облизнул пересохшие губы. — Но они же Гильдия Кулинаров! Лучшие продукты со всех континентов, лучшие повара, инструменты! Это чистой воды безумие! Ты готовишь отлично, я не спорю! — поспешно добавил он, видя моё выражение лица. — Но там… там другой мир.

— Что ж, посмотрим, на что способен их мир. Но сначала должно сработать всё остальное. У нас есть дня два, не больше, пока город не забыл, кто такой Безумный Повар. Если не подкинуть дров в костер скандала, все переметнутся к очередной златовласой дурочке в новом платье.

— Ага… Какое восхитительное декольте, какой изысканный фасон… — с фальшивым пониманием кивнул Телан, но тут же его лицо стало серьезным. — Брат, — он неожиданно положил мне на плечо руку, отчего я даже вздрогнул. — Я всё устрою. Но…

— Но что?

— У меня… после покупки этой бороды и шляпы… осталось всего пара серебряных, — он испуганно заскулил, словно щенок, пойманный на краже пирога.

Я едва сдержал улыбку. Вот оно что.

— Тсс, — быстро оглянувшись на дверь, я совершил несколько привычных движений рукой. В ладони с мягким звоном материализовалась тридцать золотых монет. — Бери. Не экономь, трать с умом, но трать.

Однако Телан уже не слышал. Его глаза округлились до размера монет, пальцы задрожали. Он с благоговением сгреб золото в пригоршню, словно святыню, и неуверенно прошептал:

— А правда, что ты выиграл полторы тысячи?

— Правда, — кивнул я. — От них почти ничего не осталось. Всё вложил в таверну.

— Эх… Как же там должна быть таверна… — пробормотал он, и взгляд его уплыл куда-то вдаль, наполняясь видениями мраморных стоек и бесконечных бочек эля.

Щелк-щёлк! Я щелкнул пальцами прямо перед его носом. Он моргнул и встрепенулся.

— Всё! Будет сделано! — выпалил он как раз в тот миг, когда за дверью раздались мерные, тяжелые шаги — неумолимое эхо возвращающегося Виктора.

Дверь распахнулась, и массивная фигура начальника стражи заполнила проем. Он не сказал ни слова, но его молчаливый, усталый взгляд был красноречивее любого приказа.

— Сэр Виктор! — Телан немедленно выпрямился, вновь облачаясь в тогу великого адвокатуса, и совершил изящный поклон. — Честь имею откланяться! Редко встретишь столь проницательного, импозантного и…

— Вон, — Виктор отрезал, махнув рукой, явно не желая слушать очередной словесный поток.

— Как будет угодно! — бросил «защитник» и стремительно юркнул в коридор.

«Выше голову, Телан. На тебя вся надежда», — пронеслось у меня в голове, пока я подходил к Виктору, готовый последовать за ним к своим «товарищам».

Шаг за шагом, под неусыпным взглядом Виктора, я спускался вниз по каменной лестнице, ведущей в подземелья Корпуса. Воздух становился тяжелее, пропитываясь запахом сырости, ржавого железа и отчаяния. Мерный звон кайданов о ступени отбивал ритм этого погружения в каменное брюхо правосудия.

— Твой защитник… колоритный, — на полуслове прервал молчание Виктор, и в его голосе я уловил не насмешку, а усталое раздражение.

— Он делает, что может, — сухо парировал я.

— Охотно верю. — Он бросил на меня взгляд исподлобья. — Но он совершенно не похож на члена гильдии. Над этим ещё нужно поработать.

— Почему же не похож? — спросил я.

— Да не сложно понять. Этот парень добрый, такие в гильдиях не нужны.

Я замедлил шаг, удивлённый.

— Вы сомневаетесь в их правоте? — прямо спросил я.

— Я сомневаюсь в их методах, Освальд, — поправил он, и его низкий голос гулко отозвался в каменном коридоре. — Таких дел, где мелкого ремесленника или торговца давят гильдейским сапогом по надуманному предлогу, у нас проходят десятки. Прячутся за буквой закона, а под ней — простая жажда наживы.

«Какая неожиданная искренность…» — подумал я. Не такого ожидаешь от человека его типа.

— Мой товарищ, патрульный в Ирителе, писал мне. Говорил, там недавно появился какой-то… Безумный повар. Рассказывал про соревнование с плутом на рынке, про старую таверну.

— А я, оказывается, весьма известен, — ухмыльнулся я.

— Иритель не далеко от Мередала, ничего удивительного. Да и тракт общий проходит, прямой.

Оно мне только лучше. Теперь я ещё больше верю в свой план.

— Ты говорил про нападение на караван, это правда?

— Чистейшая, — ответил я. — Но вы и сами скоро всё узнаете.

— Не сомневаюсь. — Клянусь, я видел, как дёрнулись уголки его губ. — Теперь я понимаю, почему тебя так зовут. И репутация соответствующая. — Он снова посмотрел на меня, изучающе.

— Неужто про гильдию ваш товарищ не писал?

— Я… не могу тебе ответить, эта информация не должна влиять на меня. Поэтому он мне ничего не писал по этому поводу, — выдавил Виктор. — Но писал про… — он запнулся, неловко кашлянув в кулак.

Уголки моих губ сами потянулись вверх.

— Про «Средство для мужчин»?

Виктор кивнул, смущённо отводя глаза к факелу в стенной нише.

— Может, и вам стоит попробовать? — не удержался я от лёгкой провокации, чтобы снять напряжение.

— Да нет же! — он резко обернулся, и я увидел, как его уши покраснели даже в тусклом свете. — У меня всё… всё в норме! Просто интересовался как служитель закона! Профилактически!

— В этом нет ничего такого, — пожал я плечами, сохраняя серьёзное выражение лица. — С возрастом бывает. Совершенно естественно. А средство народное, законное.

— Я сказал — всё нормально! — рявкнул он, и эхо подхватило его слова, разнеся по коридору: «Нормально… нормально…» Он поймал себя на повышении тона, сжал кулаки и выдохнул. — Заткнись, повар.

Мы уже дошли до конца коридора, где и располагалась моя комфортабельная камера. Виктор остановился, повернувшись ко мне. Его лицо вновь стало непроницаемым, профессиональным, но в глазах оставалась какая-то странная усталая искра.

— Они всегда побеждают, Освальд. У них деньги, влияние, лучшие адвокаты. Закон написан если не для них, то точно с оглядкой на них.

Я встретил его взгляд.

— Так было до того, как я появился в этом мире. Они уже проиграли мне однажды. Проиграют и теперь.

— Довольно смело и безрассудно, — скептически сказал он.

— Что имеем, того имеем, — осклабился я. — И… что насчёт них? — я указал за спину.

— Пока выясняем всё, отпустить их не могу. Но думаю, скоро будут свободны, если к ним у гильдии не будет претензий.

— Ну, хоть так.

Он отодвинул тяжелый засов, скрипнула массивная дверь. Я переступил порог камеры. И прежде, чем дверь захлопнулась, тихо, но отчётливо сказал:

— Спасибо. Я был о вас не прав, Виктор.

Он не ответил. Лишь на миг встретился со мной взглядом, а потом дверь с глухим стуком закрылась, и щёлкнул замок.

— Ну⁈ Что было? Допрашивали? Говорил с кем? — сразу набросился Хылщ, его лицо исказилось беспокойством.

— Ты же не признался ни в чём? — вступила Ванесса.

Ригарт молчал, но его взгляд впивался в меня.

Я прошёл мимо них, опустился на свою соломенную подстилку рядом с тёплым, сонно сопящим бочком Фунтика. Облокотился на него, чувствуя, как их взгляды жгут спину.

— Встретился с Теланом, — сказал я ровно, не оборачиваясь.

В камере на секунду повисла ошеломлённая тишина, а потом взорвалась:

— С КЕМ⁈

— Ты издеваешься? Как он… откуда⁈

— Это ловушка!

Только Ноэль не издала ни звука. Но её глаза открылись. Чистые, холодные, как горные озёра, они были теперь прикованы ко мне.

— И что? — спокойно спросила она. Её голос перерезал панику.

Я повернулся к ним, ко всем четверым.

— И то, что завтрашним вечером мы будем свободны.

Это заявление обрушилось на них, как удар обухом. Недоверие, надежда, страх — всё смешалось на их лицах.

— Как? — снова спросила Ноэль, и в её вопросе была не тревога, а требование к логике.

Я махнул рукой, отводя взгляд в сторону.

— Нас ждали в городе. Значит, кто-то рассказал им всё.

Я невольно, почти машинально, пробежался взглядом по Хылщу, Ригарту, Ванессе. Они замерли, а потом загалдели, наперебой клянясь и божась:

— Это не мы! Клянёмся всеми богами!

— Мы же в одной лодке!

— После всего, что было… мы бы не стали!

Я снова пожал плечами, глядя в потолок, покрытый вековой копотью.

— Неважно. Всё равно вы не участвуете в моём плане. Так что сидите тихо и ждите.

Я отвернулся, уткнувшись лицом в мягкую шерсть Фунтика, чувствуя на себе их тяжёлые, полные немых вопросов. План был в движении. Телан рисковал всем. А мне оставалось только лежать в этой вонючей камере, делать вид, что я всё контролирую, и изо всех сил надеяться, что этот безумный, талантливый, ненадёжный проходимец не подведёт. Впервые за долгое время я отдавал свою судьбу в чужие руки. И эта мысль была горше самой едкой тюремной плесени.