Ткач Кошмаров. Книга 5

Глава 19

Проведав Архана и похвалив его за отличный день, я покинул его комнату. Мой отблеск бесшумно проскользнул через оконную щель и растворился в прохладном ночном воздухе.

Город Серкана, даже ночью, не спал. Огни павильонов Ассамблеи мерцали вдалеке, с улиц доносился приглушенный гул голосов и музыки. Я направил отблеска в тень между двумя высокими зданиями, намереваясь просто скользить над крышами и наблюдать за этой иллюзией нормальной жизни.

Именно тогда я это почувствовал. Четкое, неотступное ощущение взгляда, прикованного ко мне. Не рассеянное любопытство прохожего, а сфокусированное, изучающее внимание.

Я немедленно раскинул вокруг себя невидимую сеть из тончайших нитей, пропитанных Буйством обнаружения. На плоской крыше общежития для членов делегаций, в сотне метрах от меня, стоял мужчина.

Он не пытался скрыться. Его поза была расслабленной, руки за спиной. На нем был простой темный плащ без опознавательных знаков.

Самое странное было в его ауре — точнее, в ее отсутствии. От него не исходило ни малейшей вибрации Потока. Это была не маскировка, а полная, неестественная пустота, словно на его месте был не человек, а вырезанный из реальности силуэт. И его взгляд, холодный и не моргающий, был точно направлен на моего замаскированного паучка-отблеска.

Скрываться было бессмысленно. Меня не просто заметили — меня вычислили. Я отдал команду, и отблеск плавно подлетел к краю крыши, остановившись в паре метров от незнакомца. Я не стал тратить силы на поддержание сложной человеческой иллюзии, оставив лишь базовую форму паучка, но теперь он был четко виден.

— Кто ты? — мой голос прозвучал резко и прямо, без предисловий. — И что тебе нужно?

Мужчина медленно кивнул, будто ожидал этого вопроса. Его лицо было обычным, ничем не примечательным, но глаза… в них была мертвая глубина.

— Я — главный следователь особого отдела военной разведки Королевства Холодной Звезды, — его голос был ровным и безэмоциональным, как диктовка отчета. — Принадлежу к теперь уже эрцгерцогскому клану Октант. Лейран иль Аранеа. Меня интересует природа вашей связи со смертью королевского ученого Элрика Вана, происхождением так называемой «Великой Гармонизирующей Практики» и тем обстоятельством, что Архан Полар, чья сила два месяца назад едва достигала средней стадии Ледника, сегодня одним ударом отправил в кому мастера Острова Пепла.

Я смерил его взглядом своих восьми глаз. Эти вопросы были риторическими. Формальностью.

Человек, стоящий передо мной, уже все для себя решил. Следствие было окончено, оставалось лишь вынести приговор и обозначить условия капитуляции.

— Вы не из тех, кто задает вопросы без ответов. Что вам на самом деле нужно?

Уголок его губ дрогнул на миллиметр, что, вероятно, было эквивалентом улыбки у такого человека.

— Прямота. Я ценю это, — он слегка склонил голову. — Требование у меня одно: оставьте свою затею. Какой бы она ни была. Не превращайте финал малого чемпионата в свою следующую сцену.

— Интересно, — заметил я, — что заставляет столь влиятельных людей обращать внимание на скромные спортивные состязания? Или вас беспокоит не сам чемпионат, а конкретный участник?

— Я не знаю деталей вашего плана, — продолжил он, тщательно подбирая слова, — но факт, что вы с таким трудом протолкнули Архана Полара в финал, говорит сам за себя. Вы готовите очередной спектакль, сопоставимый по масштабу с вашей «Практикой». Мое начальство желает этого избежать. И готово предложить вам… иммунитет.

— И кто же это «начальство», что может предложить такой щедрый дар? — поинтересовался я, уже догадываясь об ответе, но желая услышать подтверждение из его уст.

— В данном контексте, — он расправил плечи, — все монархи государств-участников Ассамблеи, чьи интересы я сейчас представляю. Их коллективное предложение таково: вы отказываетесь от своих планов на финал, а они взамен закрывают глаза на смерть Элрика Вана и на распространение той самой практики, которая уже стала неотъемлемой частью общественного достояния. Status quo. Никто не ищет мести, никто не пытается повернуть время вспять. Это разумный компромисс.

Это было ловко. Они понимали, что практику уже не изъять, а Ван был для них расходным материалом. Они предлагали мне сделку, в которой они ничего не теряли, а я ничего не преобретал.

— А если я откажусь? — спросил я, хотя ответ был очевиден, но мне было интересно посмотреть, как далеко они готовы зайти.

Холод в его глазах сгустился до абсолютного нуля. Его поза оставалась непринужденной, но в воздухе повисла невысказанная угроза.

— Тогда мы применим иную стратегию. За три года ваших скитаний и сделок вас самого так и не сумели найти. Вы мастерски скрываетесь. Но у моего начальства есть доступ к людям. Ко всем, с кем вы хоть сколько-нибудь связаны. Мы начнем с них. И будем двигаться по цепочке, пока не найдем вас. Или пока не уничтожим все, что могло бы иметь для вас значение. Выбор за вами.

Я выдержал паузу, позволяя угрозе повиснуть в воздухе. Расчет был ясен: они не могли добраться до меня, поэтому целились в тех, кого я, по их мнению, мог ценить.

Стандартная тактика, но от того не менее эффективная. Однако они совершали критическую ошибку, считая, что я не подготовился к такому развитию событий.

— Я обдумаю предложение вашего начальства, — наконец прозвучал мой ответ, холодный и лишенный каких-либо эмоций. — Возможно, даже соглашусь. Прощайте.

Не дав ему возможности что-либо добавить, я разорвал связь. Энергетическое тело отблеска на крыше дрогнуло и рассыпалось на мириады искр, которые тут же погасли в ночном воздухе.

Следователь из Октанта остался стоять в одиночестве, его лицо, вероятно, все так же не выражало ничего.

В тот же миг в Яркой Звезде пришли в движение другие частицы моего сознания.

Отблеск, прятавшийся в тени спальни Ивы, материализовался у ее изголовья. Она проснулась мгновенно, ее рука уже тянулась к кинжалу под подушкой.

— Собирай самое необходимое. Только оружие и одежда. У тебя пять минут, — проговорил я.

Не задавая вопросов, сжав губы, она сорвалась с кровати и начала метаться по комнате.

В загородном доме Рагана и Найлы отблеск появился в их спальне.

— Отец, вам надо уходить. Собирайтесь и не забудьте Дзинту и Гинту. Я буду ждать вас у входа через пятнадцать минут.

Раган, несмотря на возраст, вскочил на ноги с реакцией молодого бойца. Найдя глазами отблеск, он кивнул и без лишних слов начал собираться. Найла бросилась будить Гинту и Дзинту, которые спали в соседнем флигеле.

Дарган и его мать Мира были разбужены паучком, забравшимся к ним на подоконник. Услышав приказ, Дарган побледнел, но тут же начал судорожно собирать свои исследовательские материалы и несколько странных устройств со стола. Мира, дрожа, стала набивать сумку одеждой и аптечкой.

Кайла, жившего теперь в маленьком домике на окраине столицы, я нашел в саду. Он чинил забор. Увидев паучка, он лишь мрачно хмыкнул и поспешил за вещами.

Остальные мои братья и сестры, заранее получившие инструкции и знавшие, что такая ситуация возможна, тоже собрались за считанные минуты.

Каждого из них мои отблески вели по заранее продуманным и проработанным маршрутам — через черные ходы, по подвалам, по канализационным туннелям.

Они двигались на встречу друг другу, и вскоре маленькие группы слились в одну, двинувшуюся прочь из города, в сторону старого, заброшенного форта Талвар.

Я наблюдал за этим через глаза отблесков, следя за каждым шагом. Они достигли руин форта, спустились в подвал главного здания, где я когда-то устроил засаду на агентов Холодной Звезды.

В самом дальнем углу, за грудой обломков, один из отблесков активировал скрытый механизм. Часть стены бесшумно отъехала, обнажая вход в укрепленный бункер, который я тайно оборудовал и снабдил провизией на месяцы вперед.

Один за другим, мои близкие, хмурые, молчаливые, но послушные, пересекали порог. Когда последний из них скрылся внутри, массивная дверь из сплава, замаскированная под камень, начала медленно закрываться.

Тысячи моих нитей, невидимых и неощутимых, сплелись на ее поверхности, создавая дополнительный барьер, маскируя вход от изучения Потоком.

В своей горной долине, сидя в коконе в центре смертоносной паутины, я довольно усмехнулся. Теперь, когда мои слабости были в безопасности, можно было начинать настоящую игру.

###

Оставшиеся дни до финала я потратил не на наблюдение за турниром, а на превращение своей горной долины в абсолютную крепость. Теперь, когда ставки были подняты до предела, экономить ресурсы стало бессмысленно.

Я выложился полностью, без остатка. Из потаенных хранилищ я извлек все накопленные за три года скитаний кристаллы Потока, редкие реагенты, артефакты, полученные в обмен на знания о проводниках. Все это пошло в дело.

Я начал с периметра. Каждую скалу, каждую трещину в породе я опутал новыми слоями нитей, сплетая их в единый, невероятно сложный ковер. Я вплетал в них не просто Буйства, а целые каскадные последовательности. Я использовал все известные мне техники, все украденные и купленные знания, комбинируя их в синергетические ловушки.

Объем энергии, которым я теперь располагал благодаря общему Леднику с Ананси и Сепой, был колоссален. Мощь поздней стадии Зыбучих Песков лилась через меня бесконечной рекой, и я вплетал ее в паутину, слой за слоем, делая ее все плотнее, все сложнее, все смертоноснее. Нить к нити, узел к узлу.

Долина начала светиться изнутри тусклым, многослойным светом, а воздух в ней гудел от напряжения, как гигантский трансформатор.

Правда, по мере того, как работа близилась к завершению, я начал осознавать побочный эффект собственного творения. Даже мне, существу из чистой энергии, стало сложно перемещаться сквозь эту паутину.

Каждое движение требовало невероятной концентрации, чтобы моя собственная энергетическая форма не активировала одну из тысяч ловушек, не запустила каскадный обвал защитных Буйств. Я был архитектором этого лабиринта, но и он начал подавлять меня своей сложностью.

Ананси оказался в еще более жестком положении. Его гигантское физическое тело, служившее якорем и источником энергии для всей конструкции, теперь было намертво вплетено в самый центр сети.

Он не мог пошевелиться, не мог сдвинуться с места. Миллионы нитей пронзали его плоть, связывая с каждой скалой, с каждым камнем в долине. Он стал живым стабилизатором, сердцем этой чудовищной оборонительной системы. Его мощь питала паутину, но и сама паутина держала его в плену.

Если или вернее, когда за мной придут, сбежать я уже не смогу.

Я закончил последний узел, вплетая в него финальный заряд энергии. Теперь долина была готова. Она представляла собой сферу диаметром в километр, внутри которой царил абсолютный, контролируемый мной хаос.

Ничто живое не должно было проникнуть внутрь. И ничто, включая меня, не могло легко ее покинуть.

Спустя пару часов через связь с отблеском на стадионе, я почувствовал, как Архан под звуки рева толпы и торжественной музыки вышел на арену для своего финального боя против представителя Холодной Звезды.

Противник Архана, высокий и худощавый мужчина в темно-синих одеждах с гербом Альфарда, вышел на арену, и тут же словно растворился в ней, его аура слилась с воздухом, становясь неосязаемой угрозой.

И когда рефери дал сигнал к началу боя, стало понятно, что он будет куда сложнее, чем мы с Арханом изначально планировали.

Мощь, которую он обрушил на Архана, была не уровня ранней стадии, как предполагала разведка. Это вне всяких сомнений была сила средней стадии Зыбучих Песков.

Его Ледник пульсировал колоссальным объемом энергии, многократно превосходящим скромные резервы Архана на Вулкане.

Бой начался с невероятной скоростью. Архан ринулся вперед, пытаясь закрыть дистанцию, но его противник, Каэлен иль Альфард, даже не сдвинулся с места.

Он лишь провел рукой по воздуху, и пространство перед ним закипело. Из сгустков Потока родились десятки фантомных змей. Их тела были сплетены из сияющей, переливающейся энергии, а глаза горели холодным зеленым светом.

Они не просто атаковали — они координировали свои действия. Одни бросались на Архана, вынуждая его отбиваться, другие оплетали его ноги тугими энергетическими кольцами, пытаясь сковывать движения, третьи выстреливали с дистанции ядовитыми плевками сконцентрированного Потока, которые разъедали все на своем пути.

Архан отбивался с яростью, его меч со свистом рассекал воздух, разрывая змей на клочки сияющей пыли. Каждый его удар по земле вызывал мини-землетрясение, раскалывающее каменные плиты арены.

Но на каждую уничтоженную змею Каэлен создавал две новых. Он стоял неподвижно, как дирижер, его пальцы плавно двигались в воздухе, направляя свой смертоносный оркестр.

— ОНИ НЕВЕРОЯТНЫ! — голос комментатора срывался от восторга. — ТАКОЙ УРОВЕНЬ БОЯ НЕ ВИДЕЛИ НА МАЛЫХ ЧЕМПИОНАТАХ ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ! СКОРОСТЬ, МОЩЬ, КОНТРОЛЬ! СМОТРИТЕ, КАК МАСТЕР АЛЬФАРД КОНТРОЛИРУЕТ ПРОСТРАНСТВО!

Толпа ревела, сходя с ума от зрелища. Они видели, как Архан, словно титан, крушил все вокруг, и как его противник парировал эту грубую силу изящными и смертоносными иллюзиями.

Проблема Архана была в том, что у него не было арсенала. Его физическая мощь, хоть и чудовищная, была его единственным козырем. А Каэлен, чей ледник увеличивался с каждой стадией, к моменту достижения средних Зыбучих Песков мог позволить себе все.

Пока Архан разрывал одну группу змей, другие опутывали его тело петлями из энергии, которые с каждым моментом становились туже. Когда Архан пытался сделать рывок к самому Каэлену, тот просто отступал, скользя по воздуху.

Архан дышал тяжело, пот стекал с его лица, смешиваясь с пылью. Он был сильнее физически, но из-за того, что Каэлен уже тоже начал телесную перестройку, этот разрыв был не настолько велик, чтобы просто прорваться сквозь хаос.

А энергетическое превосходство противника было подавляющим. Фантомные змеи стали сжимать кольцо, их атаки стали чаще и точнее.

Они уже не просто отвлекали, а настоящими ударами хлестали по его спине и ногам, оставляя на коже красные полосы и заставляя ее покрываться зеленоватыми пятнами из-за ядовитой энергии.

Архан отступал. Медленно, с боем за каждый шаг, но он отступал. Каэлен, все так же невозмутимый, шел за ним. Кольца его змеиного стиля боя сжимались, становясь все плотнее, все опаснее. Архан метался в этой ловушке, как зверь в клетке, не в силах найти слабое место в тактике противника, не имея инструментов, чтобы парировать его бесконечно разнообразные атаки.

Казалось, еще немного — и Архан будет полностью скован, раздавлен превосходством техники и мощи.

Именно в этот момент к его уху, сквозь рев толпы и шипение змей, прорвался тонкий, знакомый шепот. Голос моего отблеска, пробравшегося на самую грань защитного купола арены.

— Он боится ран, — прошептал я. — Его тело не прошло полную перестройку. Каждая травма для него — утечка силы, потеря контроля. Твое же тело лишено подобного недостатка. Оно будет сражаться, даже когда от него останутся клочья.

Архан замер на мгновение, и по его окровавленному лицу поползла медленная, почти безумная ухмылка. Он прохрипел что-то неразборчивое, а затем рассмеялся. Это был не смех радости, а хриплый, животный звук, полный мрачного осознания и принятия.

И он перестал защищаться.

Когда следующая змея впилась ему в плечо, он даже не попытался ее стряхнуть. Вместо этого он рванулся вперед, прямо через рой фантомов, игнорируя десятки новых небольших рваных ран.

Его кулак, игнорируя технику и защиту, со всей дури полетел в голову Каэлену. Тот успел отшатнуться, но не полностью.

Удар пришелся по касательной, но даже этого хватило, чтобы разбить ему губу и заставить отпрянуть с первым проблеском удивления в глазах. Взамен Архан получил еще три глубоких прокола в грудь и живот.

Курс обмена был невыгодным. За каждую царапину на противнике Архан платил ручьем собственной крови. Но он продолжал, всецело полагаясь на регенерацию и мощь своего тела, идеально удерживающего Поток.

Он стал биться как одержимый, как человек, для которого не существовало ни боли, ни страха смерти. Он ловил змей руками и разрывал их, не обращая внимания на обжигающую ядовитую энергию. Он пробивался сквозь барьеры, принимая удары на себя, лишь бы нанести ответный.

И это сработало. Раненое плечо Каэлена теперь саднило, и из него сочился Поток. Его контроль над змеями стал менее точным, их движения — более рваными.

Еще один обмен — Архан получил перелом двух ребер, но его удар локтем раскроил Каэлену бровь, и тот на мгновение потерял равновесие, его концентрация дрогнула.

С каждым таким «обменом» Архан выглядел все более чудовищно. Он был весь в крови, его мундир висел клочьями, одна рука висела плетью, а из разбитого лица текли алые струйки.

Но он стоял. А Каэлен, хоть и с меньшими внешними повреждениями, дышал все тяжелее, его аура теряла плотность, а змеи становились полупрозрачными и медлительными.

И когда обессиленный Каэлен, пытаясь создать новую волну атакующих фантомов, на долю секунды открылся, Архан совершил последний, отчаянный рывок.

Он проигнорировал змею, впившуюся ему в бедро, и нанес свой финальный удар. Все, что осталось от его силы, вся его воля, вся его боль, оказалась вложена в это движение.

Кулак, кость которого уже была треснута, встретился с челюстью Каэлена с таким сокрушительным хрустом, который был слышен даже на задних рядах трибун.

Архан стоял, тяжело опираясь на дрожащую ногу. Каэлен иль Альфард лежал без сознания у его ног. С трудом переведя дух, Архан поднял голову, его единственный глаз, сияющий лихорадочным блеском сквозь опухоль и кровоподтеки, обвел ошеломленные трибуны.

Он сделал короткий, хриплый вдох, и его голос, усиленный последними каплями Потока, грянул под сводами, заглушая нарастающий гул.

— Вы хотите знать мой секрет? — его слова прозвучали хрипло, но с железной уверенностью. Воцарилась мертвая тишина. Десятки тысяч людей затаили дыхание. — Вы хотите знать, как я, всего за пару месяцев, поднялся со средней стадии Ледника до силы, способной победить мастера Зыбучих Песков?

Он выдержал паузу, давая вопросу повиснуть в воздухе.

— Мне с детства твердили, что у меня нет дара! — выкрикнул он, и его голос сорвался. — Не было у меня и гор редких ресурсов, не пичкали меня эликсирами! Секрет не в этом!

Он сделал шаг вперед, его изуродованная фигура была воплощением стойкости.

— Секрет в том, чтобы перестать строить себе тюрьму из чужих слов и собственных сомнений! — его голос набрал силу, звучное эхо покатилось по рядам. — Прекратите твердить себе «у меня нет таланта»! Забудьте это слово! Поток — это сама жизнь, сама возможность! В нем нет заранее заданных ограничений! Они только у вас в голове!

Он простер окровавленную руку в жесте, охватывающем всю толпу.

— Каждый из вас! Потратьте хотя бы час в день! Не на бездумное повторение чужих техник, а на поиск своего пути! Используйте ту практику, что нам подарили! Но не останавливайтесь на ней! Ищите! Действуйте! Ошибайтесь! Поднимайтесь и снова пытайтесь! Не слушайте тех, кто говорит, что вы не сможете! Не бойтесь неудач! Бойтесь лишь одного — однажды смириться и решить, что вы достигли своего потолка!

Его грудь тяжело вздымалась, но глаза горели, как угли.

— Сомнения, лень, страх — вот ваши настоящие враги! А не уровень вашего Потока! Сразитесь с ними! И тогда вы сможете все! Станьте сильнее! Станьте лучше! Станьте теми, кем вы должны быть! Как я стал сегодня!

Он замолчал, его фигура, истерзанная, но непобежденная, замерла в лучах заходящего солнца, с поднятыми вверх кулаками, будто готовая принять вызов самого неба.

Сначала была тишина. Глубочайшая, оглушительная тишина, в которой был слышен лишь свист ветра. А затем трибуны взорвались.

Это был не просто грохот аплодисментов. Это был рев. Рев десятков тысяч глоток, выплеснувших наружу накопленные годами сомнения, разочарования и внезапно вспыхнувшую надежду.

Это был гул одобрения, восхищения и катарсиса, который в разы превосходил по мощи и искренности даже ту реакцию, что вызвало оглашение «Великой Гармонизирующей Практики».

Люди не просто аплодировали новой технике — они аплодировали идее. Идее о том, что их потенциал безграничен.