Ткач Кошмаров. Книга 5

Глава 6

Ночной воздух обжег легкие, но я был благодарен ему — он прочищал голову, смывая остатки дневной усталости. Я замер в тени стены, закрыл глаза и сосредоточился на тончайшей вибрации, исходившей от нити-маяка, прикрепленной к мундиру Неу Фара. Она была едва ощутимой, как тихий зов, но я чувствовал ее направление и удаленность.

Я двинулся на этот зов, петляя переулками и используя нити для быстрых и бесшумных перемещений по темным стенам. Вскоре я оказался в спальном районе, застроенном однотипными, но добротными многоквартирными домами из темного кирпича.

Маяк привел меня к одному из них — пятиэтажному зданию с аккуратными, но неброскими фасадами. Каждый этаж, судя по расположению окон и балконов, представлял собой отдельную квартиру. Идеальное место для временного конспиративного проживания высокопоставленных лиц — неприметное, но не убогое.

Я не стал подходить близко, затерялся в глубокой подворотне напротив, откуда открывался хороший обзор на парадный вход и часть фасада. Здесь, в почти полной темноте, я снова закрыл глаза и отпустил свои чувства вдоль невидимых нитей.

Десятки, сотни тончайших паутинок Ананси выползли из меня и устремились к дому. Мои «глаза» и «уши» расползлись по квартире на третьем этаже, куда вел маяк.

В прихожей, у самой входной двери, сидел один телохранитель. Его Поток был ровным, бдительным — уровень прочного Ледника. В гостиной караулил второй. Его энергетика была схожей, но чуть более расслабленной.

В спальне, на большой кровати, спали двое. Одна аура — Неу Фара, знакомый, несколько нервный энергетический след, сейчас приглушенный сном. Рядом с ним — женщина. Ее аура была… пустой. Обывательской. Полное отсутствие какого-либо заметного Потока. Простая гражданская, ничего не подозревающая.

Но затем я наткнулся на что-то еще. Эту ауру было сложно уловить. Она была размытой, рассеянной, будто намеренно скрываемой.

Она не была привязана к конкретной комнате, а словно витала в воздухе самой квартиры, тонкой дымкой. Она не принадлежала ни Неу Фару, ни девушке, ни двум телохранителям.

Попытка сфокусироваться на ней, чтобы определить источник или силу, вызывала легкое сопротивление, едва уловимое искажение — признак того, что мое вторжение могут обнаружить.

Это мог быть мастер маскировки, засадная группа, какой-то страж, чью природу я не мог определить с ходу. Нападать вслепую, не зная полной картины, было верхом самоубийственной глупости.

Я отозвал свои нити из глубины квартиры, оставив лишь самые тонкие сенсоры на периферии, и замер в своей подворотне, превратившись в статую. Теперь оставалось только ждать и наблюдать.

Ночь тянулась мучительно медленно. Я отслеживал малейшие движения внутри: один из телохранителей встал, чтобы проверить коридор, они поменялись местами, потом тот, который теперь был в квартире, сходил на кухню выпить воды.

Неу Фар и девушка спали беспокойно, но не просыпались. А та третья, загадочная аура, продолжала висеть в воздухе, не проявляя себя, но и не исчезая.

Небо на востоке начало постепенно светлеть, окрашиваясь в грязно-серые тона. Уже шестой час. Скоро мне нужно будет возвращаться в отель, чтобы успеть до пробуждения Юлианны.

Именно в этот момент, когда город еще только начинал шевелиться в предрассветной дремоте, мои сенсоры уловили знакомое изменение. Неу Фар дернулся, затем перевернулся на другой бок, приподнялся на локте, протянул руку к тумбе. Сработал будильник.

Однако он не спешил вставать. Вместо этого он прижался к девушке, все еще лежавшей рядом. Легкое сопротивление, сонное недовольство, но затем она проснулась по-настоящему, и ответила на его напор.

Какое-то время я наблюдал за движениями под одеялами, потом они были сброшены. Это был просто секс и я уже готов был отвести основное внимание, как вдруг…

В самый кульминационный момент, ну, наверное, случилось то, чего я никак не мог ожидать. Аура девушки, до этого бывшая абсолютно пустой, внезапно вспыхнула.

Не просто слабым проблеском, а ярким, сконцентрированным выбросом мощи. Это был Поток. И не просто Поток, а энергия уровня позднего Ледника — мощная, отточенная, опасная.

Этот всплеск длился доли секунды, словно оргазм на мгновение сорвал с нее маску, сломил железную самодисциплину, и истинная сущность прорвалась наружу. Затем, так же резко, она схлопнулась, снова скрываясь под идеальной, абсолютной завесой.

Но этого мига мне хватило.

Такое совершенное сокрытие, не проявляя ни единой энергетической вибрации… это не было умением рядового агента. Это была высшая школа.

Секретный метод развития и контроля Потока, доступный только элите — шпионам, диверсантам и особым агентам королевского клана Холодной Звезды, фирменная техника клана Октант.

Эта девушка была не случайной пассией. Она была его тенью. Его последним, самым главным и совершенно неочевидным телохранителем.

Вот почему проваливались предыдущие покушения. Нападавшие, как и я сначала, видели только двух стандартных охранников. Они даже не подозревали, что главная угроза — это хрупкая, беззащитная на вид женщина в его постели, готовая в любой миг превратиться в убийцу уровня позднего Ледника.

Теперь все встало на свои места. Просто убить Неу Фара было бы невозможно, не столкнувшись с ней. А вступать в прямой бой с таким противником, не имея точного плана и не зная всех ее способностей, было крайне нежелательно. Впрочем, выбора у меня не было.

Я медленно выдохнул, отзывая свои нити. Предрассветный холод вдруг показался еще пронзительнее.

Следующей ночью. Следующей ночью я начну действовать. Развернувшись, я бесшумно растворился в серых сумерках, направляясь обратно в отель к Юлианне.

###

Оперный театр Октанта был огромным, позолоченным саркофагом, наполненным гулом голосов и тяжелым ароматом цветов, духов и пота. Многоярусный зал с бархатными креслами, хрустальные люстры, ослепительно яркая сцена — все это создавало идеальную иллюзию роскоши и безопасности.

Но для меня каждый квадратный сантиметр этого пространства был потенциальной ловушкой. Эрвин назвал это место одной из точек планировавшегося покушения, и в таком многолюдном хаосе пронести и привести в действие что угодно — от компактной бомбы до направленного энергетического излучателя — было проще простого.

Все три часа представления я стоял в глубине ложи, прислонившись к стене, позволяя своим нитям Ананси растекаться по залу. Они просачивались под кресла, оплетали балконы, скользили по одежде слуг и музыкантов в оркестровой яме.

Я искал любую аномалию: скрытое оружие, замаскированных под зрителей бойцов, малейший всплеск враждебного Потока. Мои чувства были натянуты до предела, каждый нерв оголен.

Я видел не оперу, а бесконечную смену потенциальных угроз: слишком неподвижный зритель, слуга с пустыми глазами, крошечное движение в тени на галерке.

Но за все три часа — ничего. Ни единого намека на атаку. Музыка лилась, певцы выкладывались на сцене, а публика взрывалась аплодисментами.

Атмосфера была настолько нормальной, что это само по себе казалось ненормальным. Эта тишина, это отсутствие угрозы, было хуже любого открытого нападения. Оно выматывало мою психику, заставляя постоянно ждать удара, который все не приходил.

Небольшой раут после премьеры в одном из фойе театра стал продолжением этой пытки. Толпа, шампанское, светские беседы. Я следовал за Юлианной, продолжая сканировать пространство, но мои реакции уже замедлялись. Адреналин, который подпитывал меня все эти полторы недели почти без сна, начинал иссякать, обнажая глубокую, костную усталость.

Обратная дорога в отель прошла в тумане. Я почти не помнил, как мы вошли в лифт, как прошли по коридору. Когда дверь нашего номера закрылась, отсекая внешний мир, последние силы покинули меня.

Я сделал шаг через порог, намереваясь дойти до дивана, но мои ноги внезапно стали ватными. Пол ушел из-под ног. Я не почувствовал удара, лишь резкую потерю ориентации, и затем мрак, густой и беззвучный, накрыл меня с головой.

Сознание отключилось на несколько минут, отдавшееся наконец неподъемной тяжести непрерывного напряжения.

Вернулось все не сразу. Сначала я ощутил холод паркета под поясницей, затем — чьи-то руки, крепко держащие меня за плечи, и тревожный голос, доносившийся будто сквозь толщу воды.

— Лейран! Лейран, ты слышишь меня?

Я заставил веки подняться. Мир плыл перед глазами, но постепенно фокусировался на склонившемся надо мной лице. Юлианна.

Ее черты были искажены неподдельной, острой тревогой. Ни тени привычной насмешки или холодного расчета. Ее пальцы впивались в мои плечи с силой, которой я от нее не ожидал.

— Я… в порядке, — мои собственные слова прозвучали хрипло и отдаленно.

Я попытался приподняться, и мир снова закачался. Она помогла мне сесть, не отпуская рук.

— Боги, ты чуть не разбил голову, — выдохнула принцесса. Она выглядела по-настояшению взволнованной, почти испуганной. — Когда ты рухнул… Я думала…

Я медленно, осторожно поднялся на ноги, опираясь на стену. Головокружение отступало, сменяясь глухой, унизительной слабостью.

— Спасибо, — пробормотал я, отводя взгляд. Вид ее беспокойства был невыносим. Он не вписывался в наши расчетливые отношения. — Если у вас нет для меня срочных заданий, я пойду по своим делам.

Я сделал шаг к окну, но ее голос, резкий и властный, остановил меня.

— Стой! Ты никуда не идешь. Приказываю тебе остаться. Лечь и выспаться. Смотреть на тебя страшно. Ты больше не человек, а тень.

Я обернулся и встретил ее взгляд. В ее глазах все еще плескалась тревога, но теперь к ней добавилась и твердая воля.

— Не могу, — ответил я просто. — Как бы я сам ни хотел.

Она смотрела на меня несколько долгих секунд, ее грудь вздымалась от учащенного дыхания. Затем ее выражение смягчилось, сменившись на странную смесь досады и любопытства.

— Почему? — спросила она, и ее голос стал тише. — Почему ты так одержим тем, чтобы сделать все сам? Почему не позволишь мне помочь? Ты же уже понял, что мое желание помочь — не игра. Я не требую твоей души в обмен. Мы могли бы договориться. Найти компромисс. Условия, которые устроили бы нас обоих. Почему ты упрямо идешь по этому пути в одиночку, даже когда он тебя буквально убивает?

Ее слова повисли в воздухе, тяжелые и неоспоримые. Они врезались в меня не как упрек, а как констатация факта.

И внезапно я осознал, что у меня нет готового ответа. Не было того остро отточенного, циничного возражения, что обычно приходило на ум. Была только усталость. И ее вопрос, который эхом отозвался в пустоте, зиявшей во мне уже много лет.

Почему?

Я смотрел на нее, все еще чувствуя слабость в ногах, но теперь мой разум прояснился ее вопросом и внезапным осознанием. Это был не расчетливый ответ, а выдохнувшаяся правда, копившаяся годами.

— Дело не в подчинении. Не в том, за какую фракцию выступать, — начал я, и мой голос прозвучал устало, но четко. — Дело в контроле. Я всю жизнь боролся за него. Сначала — над собственным телом, потом — над своей судьбой в клане, где меня считали никем. Я шел по краю, жертвовал собой, ломал других, но каждый шаг был МОИМ выбором. Каждая победа и каждая рана были частью пути, который Я выбрал. — Я посмотрел прямо на нее. — Сотрудничество? Я не против. Но только если оно будет равным. А оно невозможно. Пока ты — принцесса с загадочной Розовой Бабочкой в кармане, а я — пусть и выдающийся, но все же рядовой член клана Регул. Умирающий калека. Наши весы никогда не будут в балансе. Ты предлагаешь сделку, где все козыри у тебя. Я же хочу партнерства. Или, по крайней мере, иллюзии, что я все еще могу распоряжаться собой.

Его лицо, сначала слушавшее с вниманием, на этом моменте исказилось от гнева. Ее глаза вспыхнули.

— Это инфантилизм! — ее голос зазвенел. — Мужланство, возведенное в абсолют! Я думала, ты мудрее. Дальновиднее. Что ты просто немного погряз в юношеских амбициях из-за возраста. Но нет! Ты — просто очередной помешанный на себе эгоистичный осел! Ты не способен доверять. Не способен принять руку, которую тебе протягивают, потому что твое ущемленное самолюбие кричит, что это подачка! И знаешь, что тебя ждет с таким подходом? Бесславный и жуткий конец. В какой-то грязной дыре, в одиночестве, и все твое упрямство не согреет тебя в агонии.

Она резко выдохнула, отступив на шаг, и холодная маска принцессы снова скользнула на ее лицо, но на сей раз она была пронизана горьким разочарованием.

— Я не стану брать свои слова назад. Ты можешь и дальше бегать по ночам, куда тебе вздумается. Но помощи от меня ты больше не дождешься. Никакой. Раз ты так ценишь свой контроль — владей им в одиночку.

Я выдержал ее взгляд, чувствуя, как ледяная пустота наполняет меня изнутри. Было почти больно слышать это от нее, но это был ожидаемый итог.

— Благодарю за такой выбор, — сказал я, и мой голос прозвучал абсолютно ровно и холодно. — Доброй ночи, Ваше Высочество.

Развернувшись, я шагнул к окну, распахнул его и, не оглядываясь, выпрыгнул в ночь, позволив темноте поглотить меня.

Я быстро добрался до знакомого дома с конспиративной квартирой и занял свою позицию в той же подворотне, слившись с тенями. Мое тело все еще ныло от усталости, но разум был ясен. Я притаился, дожидаясь момента, и позволил мыслям вернуться к нашему разговору.

Эгоист. Да, я был эгоистом. И не испытывал по этому поводу ни малейших угрызений совести.

В мире, где каждый стремился тебя сломать или использовать, заботиться о себе в первую очередь было не пороком, а единственным способом выжить.

Но ее другие слова… что я не способен доверять и что это приведет меня к жуткому концу… они задели что-то глубоко внутри, как игла, попавшая в старую, плохо зажившую рану.

Я прожил всю эту жизнь в постоянном прессинге. Физическом — насмешки, унижения, осознание собственной немощи. Эмоциональном — холод семьи, предательство тех, от кого ждал хоть какой-то поддержки, необходимость всегда быть настороже, всегда рассчитывать каждый шаг. Я выстроил вокруг себя крепость из цинизма и расчетливости, и она служила мне верой и правдой.

Но ведь тогда, на Земле… там все было иначе. Я не был окружен врагами. У меня были друзья, настоящие, с которыми можно было говорить обо всем.

И была женщина, которую я любил. По-настоящему. Без условий, без скрытых мотивов. Мы так и не создали полноценную семью. У меня не было детей, как и связанных с этим сожалений. Но мы могли быть уязвимыми друг перед другом. Мы доверяли.

А сейчас? Я попытался представить человека, с которым мог бы говорить так же свободно, полностью на равных, без барьеров и масок. И не мог. Даже с Дарганом, с Нимпусом, с Раганом — всегда была тень моих планов, моих секретов, моего превосходства в интеллекте или силе. Я всегда держал дистанцию. Всегда контролировал.

Новая жизнь не просто дала мне другую судьбу. Она изменила саму мою суть. Она выковала из того, кем я никогда не был, нечто более жесткое, более одинокое и, как теперь понимал, до ужаса хрупкое внутри своей брони. И это осознание… оно мне не нравилось. Совсем.

В этот момент движение внутри квартиры вырвало меня из размышлений. Через свои нити, все еще оплетавшие помещение, я почувствовал, как один из телохранителей — тот, что дежурил в гостиной, — поднялся с дивана и двинулся в сторону санузла. Дверь туда открылась и закрылась.

Я выждал несколько долгих секунд. Затем мои нити, все еще прикрепленные к стенам и карнизам, резко натянулись. Я перенес сознание в Ананси и позволил им подтянуть себя из подворотни через темный проем окна на лестничной клетке.

Бесшумное скольжение, толчок от стены — и вот я уже стоял в пустом, освещенном лишь аварийными лампами коридоре на третьем этаже.

Охранник у двери был начеку. Его Поток, ровный и сосредоточенный, вибрировал в воздухе. У меня не было времени на тонкости. Мне нужна была скорость и подавляющая сила.

Я сконцентрировался и открыл шлюз. Из всего тельца Ананси, из самой пустоты вокруг меня вырвался сноп из десятков, сотен энергетических прожилок.

Каждая из них была заряжена своим Буйством, и все они были усилены вырвавшейся из меня мощью Вулкана, что я поглотил от отца.

Это длилось всего пару мгновений. Невидимая невооруженному глазу вспышка сконцентрированной мощи. Нити, несущие Буйство паралича, впились в нервные узлы охранника. Нити с Буйством прерывания Потока обвили его энергетические каналы, блокируя любую попытку сопротивления. Нити Маскировки окутали его с головой, гася звук и искажая свет вокруг него.

Он не успел даже ахнуть. Его тело напряглось, глаза расширились от шока и ужаса, а затем его просто скрутило. Он замер, обвитый плотным, невидимым коконом, из которого доносилось лишь слабое, похожее на стон бульканье. Без сознания, обездвиженный, нейтрализованный за меньшее время, чем требуется для удара сердца.

В тот же миг я почувствовал ответную волну. Искаженный Поток в моих ногах, до этого дремавший, словно ядовитая змея, взметнулся вверх. Острая, жгучая боль пронзила бедра.

Это было не просто неприятное ощущение — это было физическое продвижение «некроза» от неестественной энергии в теле, расплата за кратковременное использование непосильной мощи.

Я мысленно оценил урон. Подъем на несколько сантиметров. Где-то две недели моей и без того сокращенной жизни, сгоревшие за две секунды.

Я сжал зубы, выдерживая боль. Это был рассчитанный риск. Цель того стоила.

Второй телохранитель в туалете закончил свои дела и потянулся к рукомойнику. Его внимание было рассеяно, он ничего не заметил.

Но в спальне энергетика девушки вспыхнула. Она не просто проснулась — она катапультировалась из сна в состояние полной боевой готовности. Я ощутил, как ее тело резко вскочило с кровати, ее мышцы напряглись, а голова повернулась, сканируя темноту комнаты.

Она что-то почуяла.

Однако она не закричала, не бросилась будить Неу Фара. Вместо этого она расширила свое восприятие. Волна ее Потока, невидимая и неслышимая для обычных людей, вырвалась из ее тела и распространилась по квартире, а затем и по всему зданию. Это было похоже на эхолокацию, но работающую только на одном виде энергии — на самом Потоке.

И здесь проявилась ключевая разница в наших методах. Ее восприятие, как и у большинства мастеров Потока, было прямым. Она ощущала присутствие энергии в вещах, в воздухе, в живых существах. Она искала аномалии — чужой, враждебный Поток.

Мои же нити работали иначе. Они не только чувствовали энергию. Они улавливали физические вибрации. Они анализировали отражения не только энергетических, но и звуковых волн, позволяя мне выстраивать в уме трехмерную визуализацию, подобную эхолокации летучей мыши.

И сейчас я наблюдал, как ее волна восприятия скользнула по коридору и наткнулась на тело ее коллеги, стоящее у двери. И… ничего не обнаружила.

Вернее, обнаружила плотный кокон из моих нитей, опутавший охранника, заряженый сложной даже для меня комбинацией Буйств. Одни поддерживали в нем жизнь, другие — паралич, а третьи, самые важные, активно имитировали ровный, спокойный энергетический фон бодрствующего человека.

Это была грубая подделка, работавшая по принципу помех. Если бы она просто сосредоточилась и «всмотрелась» повнимательнее, обман тут же раскрылся бы. Но для быстрого, панорамного ощупывания пространства на наличие чужаков — этого хватило.

Ее волна восприятия пробежала дальше, просканировала лестничную клетку, соседние квартиры и отступила. Я почувствовал, как напряжение в ее позе спало.

Плечи слегка опустились, мышцы спины расслабились. Она не обнаружила угрозы. Списала свои опасения на ночные кошмары или переутомление.

Это был миг. Идеальный миг для атаки.