Ткач Кошмаров. Книга 5

Глава 5

Я не моргнул глазом, встречая его взгляд. Убить Юлианну? Ирония ситуации была настолько густой, что ею можно было резать воздух.

— Это возможно, — ответил я ровно, без колебаний. — Но я бы предпочел этого не делать. Я только что прибыл в Октант. Убийство члена королевской семьи Полар, да еще и в рамках дипломатического визита, поднимет на уши все спецслужбы Холодной Звезды. Охоту за моей головой начнут немедленно и с ресурсами, которые сведут на нет любую мою дальнейшую полезность для вас. Это нецелесообразно.

Босс молча смотрел на меня несколько долгих секунд, его жирное лицо было непроницаемой маской. Затем он снова разразился своим громовым хохотом.

— Шутка, парень! Это была шутка! — он откинулся на спинку стула, утирая выступившие слезы. — Хотя ты мне нравишься все больше. Хладнокровие железное. Но нет, я бы не доверил столь важное дело новичку, о чьих реальных навыках знаю лишь со слов. Пусть и подкрепленных таким… веским аргументом, — он явно имел в виду Валь Ома.

— Тогда кого? — спросил я, не позволяя раздражению прорваться наружу. — Назовите имя.

Босс перестал смеяться, его выражение лица снова стало деловым и сосредоточенным.

— Неу Фар иль Октант. Помощник министра иностранных дел. Член правой партии. Именно он будет отвечать за организацию предстоящих переговоров между нашими славными королевствами по поводу передачи тех самых наших агентов. Его смерть… значительно замедлит всю бюрократическую машину. Даст нам передышку и пространство для маневра. — Он прищурился. — Три предыдущих покушения провалились. Охрана у него серьезная. Если ты справишься… то это будет доказательством твоих способностей. И тогда я лично представлю тебя человеку, который возглавляет нашу… исследовательскую ветвь. Договорились?

Я выдержал паузу, как бы обдумывая, хотя решение было принято мгновенно. Это был шанс. Прямой путь к тем, кто мог обладать знаниями о «белом шуме».

— Договорились, — сказал я просто.

И, не спрашивая больше ни о деталях, ни о разрешениях, я встал и вышел из комнаты, оставив Босса сидеть за его столом. Мои шаги эхом отдавались в бетонном коридоре. Контракт был заключен.

Возвращение в отель слилось в одно сплошное пятно усталости и напряженного размышления. Я прокрался в номер тем же путем, через окно, ощущая тяжесть в каждой мышце.

Прошедшая ночь забрала слишком много сил — и физических, и ментальных. Схватка с Валь Омом, пусть и выигранная хитростью, опустошила запасы Потока, а последующий разговор с Боссом «Черного Пламени» натянул нервы как струны.

Я не стал даже раздеваться, просто рухнул на диван в гостиной зоне номера, чувствуя, как веки наливаются свинцом. Сон накрыл меня почти мгновенно, черный и без сновидений, как провал в бездну.

Но долго наслаждаться покоем не пришлось. Всего через пару часов резкий, настойчивый звон будильника врезался в мое сознание, вырывая из объятий забытья.

Я вскочил, голова была тяжелой, тело одеревеневшим, но разум уже работал, вытесняя остатки сна. Через стену доносились приглушенные звуки движения из спальни Юлианны — она уже собиралась.

Я привел себя в порядок с помощью нитей Ананси, разгладив одежду и смахнув следы уличной пыли, и занял позицию у двери, когда она вышла. Ее взгляд скользнул по мне, быстрый и оценивающий, но без комментариев.

Сегодня на ней было строгое платье официального кроя, а ее выражение лица соответствовало предстоящему событию — холодное, отстраненное, исполненное достоинства.

Мы присоединились к остальной части делегации в холле отеля, и вместе кортеж машин повез нас через пробуждающийся Октант. Город за окном менялся: богемные кварталы и торговые улицы уступили место широким проспектам, обрамленным монументальными зданиями из темного камня и полированного гранита.

Воздух здесь казался другим — более разреженным, формальным, пахнущим властью и холодной политикой. Это был дворцовый район, сердце административной машины Холодной Звезды.

Нас высадили перед одним из таких зданий — министерством иностранных дел, как я предположил. Высокие колонны, массивные бронзовые двери, часовые с бесстрастными лицами.

Нас уже встречали. Несколько человек в строгих, официальных мундирах или темных костюмах. И во главе их — молодой человек, лет тридцати пяти на вид, с острым, умным лицом и уверенной осанкой. Его волосы были аккуратно уложены, а взгляд, быстрый и проницательный, сразу же нашел Юлианну.

Он сделал шаг вперед, его улыбка была безупречно вежливой, но лишенной тепла.

— Ваше Высочество, — его голос был четким и хорошо поставленным. — Добро пожаловать в Октант. Для нас большая честь приветствовать вас. Позвольте представиться — Неу Фар иль Октант. Я буду отвечать за организацию предстоящих переговоров относительно передачи лиц, подозреваемых в деятельности против интересов Королевства Яркой Звезды.

В тот миг, когда его имя прозвучало в тишине зала, что-то холодное и тяжелое сжалось у меня внутри. Молодой, амбициозный чиновник. Правая рука министра. Человек, чья смерть, по словам Босса, должна была замедлить переговоры. Его мне было приказано устранить.

Мы проследовали за Юлианной и официальными переговорщиками нашей делегации вглубь здания. Воздух здесь был еще более строгим, каким-то бюрократически-стерильным. Нас провели в просторный, но аскетично обставленный зал ожидания, явно предназначенный для свиты высокопоставленных лиц.

Офицер протокола, худощавый мужчина с бесстрастным лицом, жестом указал на ряды кресел, расставленных вдоль стен.

— Ваше Высочество, уважаемые представители, переговоры будут проходить в соседнем кабинете. Вашу охрану и помощников мы попросим ожидать здесь.

Возмущение вспыхнуло на лице Ленака мгновенно. Он сделал резкий шаг вперед, его лицо покраснело.

— Это абсолютно неприемлемо! — его голос, привыкший командовать, гулко прозвучал под сводами зала. — Моя обязанность — обеспечивать безопасность принцессы. Я не могу допустить, чтобы она оставалась без защиты в незнакомом месте!

Офицер протокола сохранял ледяное спокойствие.

— Это стандартная процедура безопасности. В кабинет не допускаются посторонние. Однако мы гарантируем…

— Ваших гарантий мне недостаточно! — перебил его Ленак, поворачиваясь к Юлианне. — Ваше Высочество, я настаиваю…

— Ленак, достаточно, — голос Юлианны прозвучал тихо, но с такой неоспоримой властью, что он тут же замолчал, будто его окатили ледяной водой. Она смотрела на него с легким укором. — Если это правила, установленные нашими хозяевами, то мы будем их соблюдать. Я не сомневаюсь в их профессионализме. Не создавайте лишних трудностей.

Ленак сглотнул, его челюсти сжались, но он отступил на шаг, опустив голову в формальном поклоне. Его поза излучала сдерживаемую ярость и унижение.

Юлианна вместе с представителями делегации проследовала за ним в соседний кабинет в сопровождении Неу Фара и представителей Холодной Звезды. Массивная дверь закрылась за ними с глухим щелчком.

В зале ожидания воцарилась тягостная тишина, нарушаемая лишь сдержанным шуршанием одежды и скрипом кожаных подошв о паркет. Я быстро оценил обстановку.

Нас, со стороны Яркой Звезды, было человек двадцать — я, Ленак, трое других его подчиненных и остальные помощники и телохранители важных лиц делегации. Со стороны Холодной Звезды — примерно столько же: свои охранники, секретари, чиновники низшего ранга.

Я медленно обошел комнату по периметру, делая вид, что ищу себе место, и одновременно раскинул невидимую сеть из тончайших нитей Ананси. Они не проявлялись, но я позволял им ощупывать энергетическое поле каждого присутствующего.

Большинство были на уровне Ока Бури или Ледника — стандартно для высококлассных и профессиональных телохранителей и служащих. Однако среди защитников людей Холодной Звезды неожиданно нашелся персонаж с аурой ненамного слабее, чем у Валь Ома.

Он стоял у дальней стены, почти сливаясь с тенью, его поза была расслабленной, но в этой расслабленности таилась готовность пружины. Его Поток был иным. Не таким массивным и тяжелым, как у Валь Ома, но более сконцентрированным, острым.

Пытаться как-то навредить или даже просто подобраться к Неу Фару в его присутствии было бессмысленно и даже смертельно опасно.

Осознав этот факт, я временно отпустил ситуацию и решил проверить, как в целом идут дела у переговорщиков. Несколько нитей Ананси отделились от моей основной сети и устремились к щели под дверью переговорного кабинета.

Они не могли передать звук или прочесть слова по губам — для этого требовалась куда более грубая и заметная манипуляция Потоком. Но они могли передавать мне общее положение объектов и их форму, что было достаточно, чтобы считывать позы и движения людей.

Юлианна сидела неподвижно, ее поза была прямой и холодной. Напротив нее, Неу Фар Октант был более оживлен. Он слегка жестикулировал, его плечи были напряжены, а голова иногда наклонялась в сторону его советников — жест несогласия или поиска поддержки.

Один из наших дипломатов сделал широкий, размашистый жест рукой, словно очерчивая нечто большое в воздухе. В ответ один из представителей Холодной Звезды резко, почти отрывисто, скрестил руки на груди. Его поза кричала о неприятии и закрытости.

Так продолжалось около часа. Картина, складывающаяся из этого безмолвного балета, была ясна: шел жесткий, принципиальный торг. Яркая Звезда требовала высокую цену за возвращение пленных агентов, а Холодная Звезда явно считала эти требования завышенными. Никаких криков, никаких стуков кулаком по столу — только холодная, расчетливая борьба за выгоду, выраженная в скупых жестах и напряженных позах.

В конце концов, Неу Фар Октант откинулся на спинку стула, а затем резко поднялся. Его фигура распрямилась. Он произнес несколько фраз, его голова была высоко поднята — явное предложение прекратить на сегодня.

Со стороны Юлианны последовал короткий, едва заметный кивок. Безмолвный спектакль подошел к концу без консенсуса.

Дверь в зал ожидания открылась. Первым вышел Неу Фар, его лицо было бесстрастным, но в уголках губ читалась досада. За ним потянулись остальные участники переговоров с обеих сторон.

Я тут же перевел взгляд на его охрану. К нему немедленно, почти рефлекторно, пристроились двое телохранителей в темной униформе. Я бегло оценил их Поток — оба находились на средней стадии Ледника, что делало их опытными и опасными бойцами, но не более того.

Это заставило меня насторожиться. Если «Черное Пламя» провалило три покушения на Неу Фара, то столь «скромная» видимая охрана должна была быть ширмой.

Настоящая защита, та, что сорвала предыдущие попытки, должна была быть куда более изощренной и, скорее всего, невидимой глазу. И если я хотел разобраться с ним, мне нужно было ее сперва отыскать.

Остаток дня прошел в том же выматывающем ритме, что и предыдущий. Мероприятия, посвященные культурному обмену, следовали одно за другим: открытие выставки современного искусства, посещение консерватории, где Юлианна выслушала несколько пафосных симфоний местных композиторов. Я неотступно следовал за ней, мои чувства были натянуты до предела, а нити Ананси постоянно сканировали пространство, выискивая малейшую угрозу.

Вечерний званый ужин в одном из роскошных особняков знати оказался самым напряженным. Воздух был густ от запаха дорогих духов, изысканных блюд и скрытого напряжения. Сотни людей, их переплетающиеся энергетические сигнатуры, гул голосов — все это создавало идеальную маскировку для убийц. И они нашлись.

Трое, замаскированных под слуг, с подносами в руках. Их движения были слишком отточенными, позы — боевыми, а Поток, тщательно скрываемый, выдавал в них бойцов уровня Ока Бури.

В какой-то момент они двинулись сквозь зал с разных сторон, но их траектории сходились на Юлианне, которая в этот момент вела светскую беседу с группой местных аристократов.

Мои нити среагировали быстрее мысли. Однако они не атаковали, не рвали плоть. Они действовали точечно и незаметно.

Одна нить, проникнув под манжету первого «слуги», коснулась нервного узла на его запястье. Его пальцы онемели, и тяжелый серебряный поднос с грохотом полетел на пол, отвлекая внимание.

В тот же миг вторая нить, подобно игле, впрыснула микроскопическую дозу паралитика в шею второго боевика. Он замер на полшаге, его глаза остекленели, и он медленно, будто споткнувшись, рухнул на колени.

Третий, видя провал, начал отступать, но тонкая паутинка, наброшенная на его лодыжки, заставила его споткнуться и тяжело упасть, ударившись головой о мраморный пол.

Никакой паники, кто-то даже посмеялся. Все чисто и чинно.

Вернувшись поздно вечером в отель, я чувствовал себя выжатым. Не только физически — постоянная концентрация и скрытое использование Ананси истощали мою волю.

— На сегодня все, — сказала Юлианна, сбрасывая плащ. — Ты снова свободен.

Я покачал головой, опираясь на спинку кресла. Усталость была настолько глубокой, что даже мысль о новой вылазке казалась невыносимой.

— Нет, — мои слова прозвучали хрипло. — Сегодня мне нужно отдохнуть. По-настоящему поспать.

Она с удивлением подняла бровь, но не стала возражать.

— Как знаешь.

Я не стал даже переодеваться, просто рухнул на диван в гостиной и провалился в тяжелый, без сновидений сон.

Проснулся, однако, я посреди ночи от странного ощущения — не звука, а легкого, едва уловимого изменения в энергетике соседней комнаты. Сквозь неплотно прикрытую двустворчатую дверь, ведущую в спальню Юлианны, пробивалась тонкая полоска тусклого света. Я лежал неподвижно, но Ананси, спрыгнув с кровати, заглянул в щель.

Юлианна сидела на своей огромной кровати в позе лотоса. Ее лицо было обращено к двери, глаза закрыты, черты расслаблены и сосредоточенны. А за ней, спина к спине, сидела в той же позе Розовая Бабочка.

Ее фигура не была четкой. Ее окутывал плотный, зыбкий туман из темного, почти черного Потока, который колыхался и искажал ее очертания, делая их расплывчатыми и неясными.

Однако, несмотря на этот барьер, я уловил, что в ее силуэте, в угле наклона головы, в ширине плеч — было поразительное, почти зеркальное сходство с Юлианной.

Дальше подсматривать, однако, я счел уже чрезмерным, отозвал Ананси и вскоре снова заснул.

На следующее утро все повторилось с пугающей точностью. Тот же кортеж, то же здание министерства, тот же зал ожидания. Перед выходом из отеля Юлианна бросила мне на ходу:

— Сегодня переговоры продлятся не час, а все четыре. Настраивайся.

Когда дверь в переговорный кабинет закрылась за ней и официальными лицами, я занял свою позицию в углу зала, делая вид, что погружен в наблюдение за окружающими. Но на этот раз мои намерения были иными. Пока Ленак и его люди нервно прохаживались по периметру, а охранники Холодной Звезды с каменными лицами стояли на своих постах, я приступил к работе.

Я начал с того, что позволил нескольким тончайшим нитям Ананси просочиться сквозь щели в полах и стенах, направив их в пространство под переговорным залом.

Это было техническое помещение, заполненное кабелями и вентиляционными коробами. Там, в самой дальней и тесной его части, я начал собирать энергию.

Это был медленный, кропотливый процесс. Я не мог просто извергнуть мощный сгусток Потока — его бы мгновенно засекли. Вместо этого я действовал как подпольный алхимик, по капле перекачивая собственную энергию через нити в выбранную точку.

Чтобы скрыть эту постоянную, слабую утечку, я окутал формирующийся энергетический шар сложной комбинацией Буйств.

Искажение меняло его истинную природу, делая его похожим на фоновый шум от работающей вентиляции или накопленное статическое электричество. Успокоение гасило любые резкие колебания, сглаживая процесс накопления. Рассеивание заставляло излишки энергии равномерно растворяться в окружающем пространстве, не создавая пиков. И помимо них в переплетении нитей было еще около полудюжины маскировочных техник, которые обычный мастер Потока в принципе не был в состоянии использовать одновременно.

Первые два часа прошли без происшествий. Я чувствовал, как шар под полом растет, становясь все более плотным и нестабильным. Он был похож на крошечное, раздувшееся солнце, заключенное в клетку из созданной мной иллюзии.

Но по мере роста энергии поддерживать маскировку становилось все труднее. Я чувствовал, как щупальца чужого Потока — того самого Вулкана, главы охраны — несколько раз скользнули по краям моего барьера, настороженные, но пока не обнаруживающие угрозы. Он ощущал аномалию, но не мог ее идентифицировать сквозь слои Буйств.

Еще через час напряжение достигло критической точки. Шар был готов вот-вот выйти из-под контроля. Мои иллюзии трещали по швам, как старый пергамент. Я видел, как страж-Вулкан начал медленно, но верно смещаться в сторону, его взгляд блуждал по полу, а брови сдвинулись в легком недоумении. Он уже не просто чувствовал что-то неладное — он искал источник.

Ждать дальше было нельзя. Либо он обнаружит его сам через несколько минут, либо…

Я сделал это одним мысленным приказом.

Я не взорвал шар. Я просто убрал все Буйства, сдерживавшие и маскировавшие его. Одномоментно.

И в тот же миг из-под пола, прямо из-под ног удивленных переговорщиков, рванула наружу ничем не сдерживаемая, грубая, чудовищно концентрированная энергия. Она не наносила урона, не взрывалась — она просто была. Яркая и тяжелая, как свинец, волна Потока, которую невозможно было не заметить.

Эффект был мгновенным.

Со стороны переговорного зала раздался грохот опрокидываемой мебели. Дверь распахнулась, и оттуда высыпали переговорщики, их лица были искажены паникой и непониманием.

В зале ожидания телохранители с обеих сторон, все как один, схватились за оружие. Ленак и его люди, и я вместе с ними, ринулись к Юлианне, чтобы укрыть ее собой. Но громче всех прозвучал голос стража-Вулкана, ревущий, перекрывающий общий гам:

— Немедленная эвакуация! Всех в укрытие!

Хаос был управляемым, но абсолютно реальным. После оглушительного объявления стража-Вулкана в зале ожидания на секунду воцарилась гробовая тишина, затем взорвавшаяся суматохой.

Охранники с обеих сторон сомкнулись вокруг своих подопечных, образуя живые щиты.

— Все за мной! Сюда! — скомандовал Неу Фар, его голос, обычно гладкий и уверенный, сейчас был пронзительным от адреналина. Он не побежал к главному выходу, а рванул в боковой коридор, за резную деревянную панель, которая оказалась потайной дверью.

Толпа дипломатов, чиновников и их охраны хлынула за ним. Движение было быстрым, но не паническим — срабатывала муштра и инстинкт самосохранения.

Однако в этой сжатой, дышащей страхом массе тел неизбежно возникали толчки, спотыкания, короткие перебранки. Именно в один из таких моментов, когда плечо одного из помощников толкнуло Неу Фара, заставив его на мгновение потерять равновесие, замедлиться и оказаться максимально близко к Юлианне, я и начал действовать.

Моя нить, тончайшая и невесомая, подобно живому волокну устремилась вперед. Она не светилась, не издавала звука. Она просто прилипла к подолу его официального мундира, чуть выше талии, в месте, совершенно незаметном для глаз. Прилипла и замерла, став неотличимой от ткани.

Мы пронеслись по узкому, слабо освещенному тоннелю под землей, пахнущему сыростью и пылью, и вынырнули в подвале соседнего административного здания.

Пока саперы Холодной Звезды с щупальцами своих приборов прочесывали первое здание в поисках несуществующей бомбы, переговоры, после короткой паузы на приведение себя в порядок, возобновились. Но атмосфера изменилась кардинально.

Один из наших старших дипломатов, седовласый мужчина с лицом, высеченным из гранита, поднялся с места.

— При всем уважении к процедурам безопасности принимающей стороны, после случившегося мы не можем позволить принцессе оставаться без непосредственной защиты ее личной охраны. Мы настаиваем на их присутствии в зале во время дальнейших переговоров.

Представители Холодной Звезды зашептались. Неу Фар, все еще бледный, но взявший себя в руки, обменялся многозначительным взглядом с главным охранником-Вулканом. Тот, сжав челюсти, медленно кивнул. Им некуда было отступать.

— Хорошо, — согласился Неу Фар. — Но при условии, что все телохранители, допущенные в зал, дадут клятву неразглашения относительно всего услышанного. Под страхом самых суровых последствий.

— Примем, — коротко бросил Ленак, его взгляд горел мстительным огнем.

Нас, пятерых телохранителей Яркой Звезды, построили в ряд. Мы положили руки на массивный том местного свода законов, лежащий на столе, и хором повторили за офицером протокола короткую, но емкую формулировку клятвы, обещая хранить в тайне все детали дискуссий.

Остаток дня прошел в том же ключе, что и предыдущий — сплошная осада. Переговоры, пусть и под усиленной охраной, были лишь передышкой между вылазками.

На официальном приеме в честь открытия новой галереи повар, готовивший десерт, оказался с отравленными ногтями. На вечернем спектакле под открытым небом две снайперские пули, выпущенные с соседней крыши, были перехвачены комбинированным барьером, созданным мной и Розовой Бабочкой — первый и последний раз, когда мы действовали синхронно. Каждая минута требовала предельной концентрации.

Когда мы наконец вернулись в «Серебряный Шпиль», в глазах Юлианны читалась не просто усталость, а какая-то опустошенность. Она молча сняла плащ и, не глядя на меня, бросила через плечо:

— Свободен.

На этот раз я не стал отказываться. Подошел к окну и, откинув раму, бесшумно выскользнул в холодную объятия Октанта.