Товарищ Йотунин

Глава 1

— Слухать сюда, босяки! — карла надрывался не сам по себе: орал в архаичной модели рупор, сиречь — просто в свернутый в воронку лист жести. — Чтобы вы себе понимали — это честная драка! Дружеская! Если какой шлемазл…

Здоровенные мужики, столпившиеся по обе руки от крикуна, согласно загомонили.

— Значит, что? Значит, без магии-шмагии, без волын, — добавил коротышка, — если у кого допы — снять, у кого не снимается — отойти и не лезть! По холодняку — чулки и палки!

«Какие еще, к лешему, чулки», — подумалось мне… И тут же стало ясно, какие: у каждого второго в толпе имелся, натурально, чем-то набитый носок. Ближайший ко мне мужик сейчас укладывал в свой — пока еще пустой — стопку монет. Палки же… Ну, просто всякое дубье, по большей части, несерьезное — некоторые, правда, догадались связать две деревяхи толстой веревкой: получилось подобие старинного цепа, таким добезцаря молотили зерно нищие крестьяне.

— Знаем! — выкрикнул из середины толпы здоровенный дядя, очень похожий на моего товарища, только на голову того выше и весь в наколках: какие-то картинки были набиты не только на могучих руках и видимой в вырез майки части груди, но даже на шее и лице. — К делу, нах!

— На первый-второй рассчитайсь! — заорал кто-то. Толпа загоготала весело: шутку оценили.

— Лысые Покрыхи налево, Пердячий Пар — направо! — уже почти нормальным голосом сообщил карла. Рупор ото рта он тоже убрал — его, как оказалось, и так было неплохо слышно. — Кто не при делах — подошли резко!

— О, это нам, нах, — порадовал меня Зая Зая. — Ты чо-как, не заднюю?

Товарища своего морочного я уже более или менее понимал, пусть и давалось такое нелегко. Все-таки, удивительно разная первооснова у живого человека и созданного персонажа…

— Не, — ответил я. — Пацан сказал — пацан сделал!

Мы двинулись ближе к карле: нужно было перейти неширокую — в две полосы — проезжую часть и выйти на небольшую площадь, на которой уже стояло несколько длинных грузовиков. Вышло так случайно или намеренно, но прицепы фур перекрывали проезд, и других машин можно было не опасаться.

— А не сделал, — заржал орк на ходу, — снова сказал!

Встали в небольшую очередь: перед нами в той оказался еще десяток будущих бойцов — видимо, все, кто не при делах, то есть, не имеет прямого отношения ни к одной из группировок.

— А чо в отмах? — вдруг заинтересовался Зая Зая. Спросил он, как бы, в пустоту, но ответил ближайший из очередников: здоровенный, бритый налысо хэ-эс-эс, возможно, с некоторой примесью крови великана, или как называется такой народ? В общем, дяденька оказался выше меня! Хотя здесь, в неяви, это было куда проще, чем в обычной моей жизни…

— Эти вон, — махнул рукой в сторону основной толпы, сейчас споро разбирающейся на две примерно равные части, потомок великанов, — кланы. Пельменную делят.

— Она ж, типа, под Сивым? — натурально изумился мой товарищ. — Какого?

— Приняли Сивого, — дядя сплюнул, но не под ноги себе и собравшимся, а немного в сторону — на замусоренный кусок земли, в проекте бывший газоном. — Позавчера. Пацаны базлают, по беспределу… То ли не занес, то ли занес не тем… Обычные дела.

— Сервитут, епта, — согласился орк.

Дальше стояли молча. Орк ковырялся ногтем в зубах, я аккуратно, стараясь не выдать лишнего интереса, поворачивал голову из стороны в сторону: осматривался.

Очередь, тем не менее, двигалась быстро. Люди и нелюди подходили, обменивались с начальником драки короткими фразами, тянули спички, отходили к одной из сторон. Вскоре карла оказался прямо перед нами двоими.

Коротыш взобрался на бочку — видимо, чтобы быть вровень с желающими подраться. Одет он был… Наверное, как старинный, годов сороковых, шофер — бурого цвета комбинезон, из карманов которого торчали ключи и отвертки, высокие ботинки, как у парашютиста, но с заклепками по всему носку, неожиданно чистая синяя рубашка с подвернутыми рукавами.

«Однако, образ неполный» — подумалось мне. «Художник по костюмам схалтурил. Слишком чистая одежда, ключи, вон, новенькие, аж блестят». Сделал себе зарубку в памяти — как выйду из морочности, найду, какой коллектив лепил неявь, и дам пару советов… Наверное.

Был и еще один момент: лично я впервые видел карлу в кипе и с пейсами. Понимаете, когда в иудаизм бросается гоблин, это понятно — в конце концов, процентов девяносто староавраамитов относятся к этому зеленому народу. Когда-то же самое делает хомо сапиенс сапиенс — понять можно тоже, пусть и с некоторым трудом. Карлы же… Помните шутку про народы семитские и антисемитские? Ну вот, это она.

— Вы имеете намерений об увидеть глубину моей души? — нарочито коверкая, как мне показалось, речь, спросил стоящий-на-бочке. — Или уже бросите делать мне смешно, а себе стыдно, и возьметесь за что надо? — в крепком кулаке оставались зажатыми всего две спички

— Братан, дай, я, — отодвинул меня в сторону Зая Зая.

— Мы это, типа, с одного двора, — сообщил орк карле. — Считай, заодно, нах.

— За брата и двор коленом в упор? — уточнил распорядитель. — Нормально. Тогда ты тяни.

Орк потянулся к спичкам.

— Короткая, епта, — непонятно чему обрадовался мой товарищ.

— Тогда налево. Пердячий Пар, — коротко пояснил карла. — Кстати, тролль, — обратился он уже ко мне. — Ты зачем такой отмороженный? Шмаль, клей… Мох?

— Не, он бухает, — заступился за меня орк. — Ща трезвый. С бодуна только.

— А, ну раз с бодуна, тогда ладно, — сказано это было уже совершенно без акцента: видимо, не сочли нас зрителями, достойными продолжения концерта.

Пошли налево. По дороге я заметил, что наш недавний собеседник оказался в рядах бойцов того же клана. Это было хорошо: триста лет не дрался, такой здоровяк, да на нашей стороне… Хорошо.

В толпе раздавали отрезки веревок: наш временный клан подпоясывался синим шнуром, соперники — это я видел достаточно хорошо — красным. Однако, логично — как иначе отличить друга от недруга… Свою веревку повязал немного выше пояса: иначе та совершенно потерялась бы в шерсти, коей порос мой немогучий торс — майку я, по примеру товарища, снял.

Тучи, прикрывавшие вышнюю синь, вдруг разошлись: выглянуло солнце. Я рефлекторно прикрылся рукой, потом вспомнил правила этой неяви, и успокоился: не окаменел в прошлый раз, не спешу и в этот. Вообще, надо будет последить за движениями, а то вон, косятся.

Вокруг стало весело и почти красиво. Зеленые листья деревьев, солнечные блики на стеклах домов и машин, общая атмосфера веселого предвкушения — сами понимаете, где бы я мог вот так погулять под прямыми солнечными лучами? Отличная неявь, да. Здорово сделано.

— Разобрались? — карла снова взялся за рупор, да и с бочки тоже не слез. — Клановые — присмотрите за местными, местные — не лезть поперек клановых! Лоси — на середину!

С трудом подавил желание оглянуться. Какие еще лоси… Оказалось, что вот какие: из каждой части толпы выделилось по одному бойцу, то ли самому опытному, то ли занимающему в своем клане особое положение. Вышли.

— Кто такие? — уточнил я у орка.

— Знатные бойцы, — сообщил тот негромко. — Отвечаю.

Эти двое оказались почти одинаковы: одного роста, похоже одеты — примерно, как наш директор драки, только без опасного железа, торчащего из карманов, средне так выбритые. Ни первый, ни второй почему-то не производили впечатление силачей, или, хотя бы, опытных бойцов.

Лоси встали один напротив другого, каждый имел за спиной остальных бойцов клана. Карла возложил ладони на плечи вышедших вперед.

— Напоминаю: в пах не бьем, головой не бьем, в партере не добиваем, приемы не на слом, насмерть не душим — хорошо слышимой скороговоркой сообщил коротышка, сменивший амплуа на судейское. — Вырубленных оттаскиваем, холодняк — по народным правилам, без ударов в голову. Руки пожали! По сторонам разошлись!

Двое закоперщиков вернулись к своим кланам.

— Лысые Покрыхи готовы? — куда громче заорал карла.

— Дааа! — слитным ревом ответил клан-соперник.

— Пердячий Пар готов? — настала наша очередь орать. Ну, раз настала, мы заорали тоже.

— Бой!

Гонг мне, наверное, послышался.

Обе ватаги двинулись вперед: бойцы выстроились неровными, но рядами, и в первых шли мужики самые здоровые, сильные, явно не дураки насчет подраться.

— Братан, — громким шепотом сообщил мне орк. — Я, типа, помню, что ты так себе боец. Что в отмах прыгнул — дело, вперед только не лезь. Я сам, ты на подхвате, забились?

— Чоэт я так себе? — немного делано удивился я. Делано — потому, что увиденное мной ранее в зеркале говорило однозначно: биться на кулаках персонажу не приходилось, и неизвестный мне пока класс подразумевал все, что угодно, но не драку, тем более, массовую и почти без оружия.

— Ты же драться не умеешь! — на удивление нормальным языком (видимо, по причине изумления) сообщил Зая Зая. — На бокс не ходил, на борьбу не ходил, прописка… Ну, лепилу трогать западло, тебя и не трогали. Я вообще не сразу понял, что ты того, не шутишь…

— А вот не шучу, — парировал я. — Кто чего умеет — ща поглядим.

Они сошлись: вода и пламя. Или два раза вода. Или…

Дрались душевно, заносили от души, лупили в душу.

Я, покамест, отмахивался, сам же не атаковал: стоило, во-первых, присмотреться, во-вторых, принять во внимание особенности выданного мне класса. По всем признакам, это получался книжник, которому действительно не место в доброй потасовке. Была и третья причина.

Толпы смешались: всякий уже бы лупил всякого, если бы не предусмотрительно розданные эрзац-пояса.

На меня выскочил соперник — или самолично лось, или кто-то, сильно на того похожий: прочие бойцы, наши и не наши, подались в стороны, дав нам возможность смахнуться раз-на-раз — такие вот мини-поединки возникали повсеместно.

Драться знатный боец не умел совершенно. Я легко — преодолевая, правда, сопротивление слабо тренированного тела — ушел от двух размашистых ударов: просто отклонился сначала в одну сторону, потом в другую. Ударил в ответ, старательно сдерживая силу. Получилось, на мой взгляд, так себе — удар, или, скорее, толчок, пришелся противнику в центр торса, тот покачнулся, глянул странно, размахнулся вновь.

Во второй раз я врезал уже сильнее, прямо туда, где, по мнению бывших моих однополчан, у человека находится фанэра. Мне, правда, ее ни разу не пробили, и даже не пытались: тролль — не гоблин, удар держит.

Снова получилось так себе, и противнику вновь, будто, понравилось.

Потом слева навалился кто-то еще, и наша частная драка превратилась обратно в общественную.

— Братан, чо ты! Лупи от души, братан! — немного удивленно посоветовал Зая Зая — слева оказался именно он. — Кулака не жалей, никого не жалей!

Следующего противника — мужика на голову выше меня, косая сажень в плечах, огромное пузо, не целиком прикрытое засаленной майкой — я бил уже всерьез или почти всерьез: на обе руки драчуна оказались намотаны давешние то ли чулки, то ли носки. Двигался обладатель тряпичных кастетов, кстати, еще хуже, чем мой предыдущий соперник.

— Ннна! — выдал я на выдохе, целясь чуть повыше объемного живота. Попал.

— Хек! — удивленно выдал пузан, и сложился мало не пополам: наверняка, и сам не ожидал от себя такой гибкости.

Сложился, упал, но даже не отлетел далеко… И тут я понял, что третья причина — которую я не успел пока назвать — лишена смысла и основания.

Здесь, в неяви, я не вешу свои привычные полторы тонны, значит, и удар кулака, которым я — в юности и на спор — дробил дубовые колоды, далеко не так опасен, как я привык считать. Бить можно не сдерживаясь, как угодно и куда угодно — у меня нет в руках ни носка, ни палки, и правило об ударах в голову не обо мне!

Эх, я дал!

Лупил изо всех сил, лихо уходя от встречных атак и не замечая ответных — по причине их отсутствия! Клал бойцов клана-соперника одного за другим, стараясь только, чтобы под горячую руку не попадали свои…

Что-то радостно орал Зая Зая — он зашел сзади и прикрывал мне спину. Сбоку, чтобы не мешать ударной правой руке, пристроился давешний полувеликан: тоже в роли прикрытия.

— Туда! — я поймал ухом крик, взглядом — взмах. Кто-то из бойцов нашего клана показал рукой в нужную сторону, и я понял, чего от меня ждут.

Еще замах, еще удар. Боковой пинок — удачное попадание, нога, считай, отсушена… Тут же двоечка, печень-голова, выносите, следующий.

Свист деревянного цепа — вторая деревяшка удачно разминулась с моим плечом, только взъерошив шерсть, я же, уклоняясь, ухватил вооруженного бойца за руку, дернул на себя, довернул, отпустил — полетом поверженного уже не любовался, было некогда.

Так шли, и дошли — до второго края.

Я чуть было не врезал следующему — однако, даже в горячке драки разглядел синий шнур на поясе очередного, как бы, противника… Все, свои. А эти, красные, уже кончились!

Стоял, дышал тяжело, перед собой не смотрел — только по сторонам, как учили когда-то в войсках.

Было… Радостно.

Я, видите ли, совершенно нормальный мужчина. Поломаться или даже подраться — великое дело, канализация агрессии и много чего еще, о чем с удовольствием расскажут ученые тренеры ВИФКА.

Если вы, например, представитель совсем мирной профессии, вам все равно — в рамках общей физической культуры — надо иногда приложить кого-нибудь кулаком или ухватить в ловкий захват. Для этого раньше дрались улица-на-улицу — примерно, как вот только что, теперь же, в яви, существуют самые разные спортивные секции: бокс, сават, борьба самбо.

Я посещал такие занятия, но и там оставалась одна проблема — вместо доброй схватки тренеры мне могли предложить только несколько расширенную общую физику. Причина простая: в реальной жизни мне попросту нельзя подобрать соперника, ни по силе, ни по массе!

В общем, здесь, в превосходно задуманной и воплощенной неяви, я оторвался за все те триста лет, что приходилось изображать из себя предельно мирного кабинетного ученого, и даже — администратора. Отлично, стало быть, подрался.

Потом понял, что вокруг меня собралась куча народу: вопреки ожиданию, все улыбались, и не злобными ухмылками класса «мы тебя сейчас рэзать будем», но так же открыто и радостно, как было сейчас у меня на душе.

Первым, на правах товарища, слово сказал орк Зая Зая.

— Ну ты дал, братан! Да я! Да ты! Я, походу, понял! — он не сумел собраться с мыслями и был почти сразу отодвинут в сторону. На меня внимательно смотрели двое, вновь, как давешние лоси, похожих друг на друга мужиков.

Эти оба были высокорослые, мускулистые и немного пузатые, одетые как все, но с претензией: хорошая ткань, крепкая обувь, на одном — даже очки в дорогой оправе, видимо, позолоченной или прямо золотой.

«Наверное, только что надел» — подумалось мне невпопад.

Слева подошел давешний карла.

— Чего там, Муся? — спросил тот из хорошо одетых, который в очках.

— Вы будете себе сильно смеяться, но ни-че-го! — последнее слово судья произнес по слогам, потрясая в такт странновато исполненным контрольным артефактом: такие или примерно такие я использовал на заре своей научной карьеры, те самые триста лет назад. Сейчас-то, конечно, все немного не так…

— Не колдовал, допов нет, он чистый, — заверил всех присутствующих карла, и я вдруг понял, что это он обо мне. — Просто уникум. Я вам даже немножечко скажу об то, что хорошо тренированный уникум!

— Ваще бизон! — сообщил Зая Зая всем желающим. — Это мой братан! Мы с ним с этого двора — орк показал на дом, из которого мы вышли. — Типа, живем тут!

— А ты хорош, — согласился карла. — Так-то дело ясное, получилось, что победа за Пердячим Паром. Однако…

— Чего уж там, — сказал тот, который в очках. — Руку давай.

Я протянул, тот пожал: хорошо, крепко, без лишнего давления… По мужски, короче.

Так же поступил и второй.

— Я вас поздравляю, молодой тролль! — обрадовано заявил карла по имени Муся — или, с учетом специфики, Моисей. — Чтобы сразу оба моих клана признали кого-то одного другом… Лично я своими глазами такое вижу первый раз!

Отличная неявь. Просто потрясающая.