Утро нового мира

Глава 2 Эпизод 2

Анна оторвалась от сбора ягод, похожих на ежевику, когда ей послышался странный звук за спиной. Она обернулась. Никого на полянке рядом с ней не было. От резкого движения её длинные каштановые волосы зацепились за ветки кустарника. Она недовольно выдернула волосы их из цепких лап растения и заплела их в косу.

Надо бы придумать какую-нибудь верёвку их собирать! — подумала она о волосах.

Некогда её гордость — длинные и густые, сейчас стали обузой. Они путались, цеплялись за ветки, а ещё из-за них было жарко. За спиной снова хрустнула ветка. Она обернулась, и глаза её расширились от ужаса. Оскалившись, на неё шло животное, похожее на собаку. На очень крупную собаку.

С безумным воплем она ломанулась сквозь плотные заросли кустарника. Шипы на ветках царапали руки и лицо, но то, что следовало за ней, было страшнее. Коса зацепилась за ветки, она едва не упала, но плотные заросли не позволили ей этого, вновь обжигая болью. Забившись вглубь, она вполоборота посмотрела назад, отметив, что хищнику не по нраву лезть в колючий кустарник, но оставлять жертву животное не хотело. Девушка закричала что было сил, надеясь, что её услышат. И тут хищник, заскулив, упал на землю. Две металлические стрелы пробили тушу животного. А потом появилось лицо Стаса:

— Ты в порядке?

— Да, — облегчённо выдохнула она.

Им повезло. Стасу было тридцать два года, охотник-любитель с механическим арбалетом и полным колчаном стрел. Его лицо, с мягкими чертами и проницательным взглядом, всегда выражало спокойствие и уравновешенность. Его руки, крепкие и уверенные, помогли ей выбраться из ловушки, словно он был создан для того, чтобы спасать.

— Зато мяса мы раздобыли, — хмыкнул второй мужчина, возвышаясь над павшим зверем. Затем посмотрел на девушку, не скрывая своего раздражения: — Хотя ты, Анна, лучше бы осталась в лагере. От тебя проблем больше.

Это был Михаил Валерьевич их проводник. И, как ей казалось, с первого дня их пробуждения он её невзлюбил, словно тень, следуя за ней, то и дело выказывая недовольство. Его слова резали, как острые ножи, но она старалась не обращать внимания. В чём её вина? Что животное решило напасть?

— С твоей внешностью тебе бы на конкурс красоты надо, а не по лесам шастать! — заметил Михаил Валерьевич, в её сторону: — Бесполезная, а везде лезет!

Она знала, что спорить с ним не имеет смысла. Он всегда находил повод придраться.

— Михаил! — урезонил его Стас, который был на пару лет младше проводника, но всегда старался сгладить углы. — Можно подумать, она мечтала оказаться в этом месте или виновата в своей внешности.

— Встречался я как-то с такой красоткой. Чуть с голой жопой не оставила. Та ещё прошма! — бросил он, отходя от них.

Стас принялся за свежевание животного.

— Это же собака… — пробормотала она.

— Не думаю, что именно собака. Скорее что-то вроде волка. В Корее едят собак, ну или ели, и нам пойдёт, — улыбнулся охотник.

Она отвернулась. Мелкие царапины на лице и руках саднили.

— А это что⁈ — послышалось удивлённое восклицание Михаила Валерьевича.

Стас оставил своё занятие и подошёл к проводнику, склонившемуся над чем-то. В паре метрах от них лежало животное, точнее, истлевшее тело животного, оплетённое желтоватым мхом или плесенью, а из его шеи возвышался метровый гриб на тонкой ножке.

— Похоже на какой-то гриб, — заключил охотник. — Не трогай его.

Сама природа создала этот мрачный памятник, словно предупреждая об опасностях, скрывающихся в глуши этого леса. Гриб, выросший из тела животного, будто декламировал разложение и трансформацию, подчёркивая хрупкость человеческой жизни перед лицом вечности.

Стас уже отошёл, когда Михаил Валерьевич притронулся к шапке гриба остриём охотничьего ножа. И она разорвалась жёлтым туманом с тихим звуком «пфф-ф».

— Епа-мать! — вскричал проводник, отскочив и утирая лицо, покрытое жёлтым налётом, рукавом куртки.

— Я же сказал, не трогай! — усмехнулся Стас.

— Блять, что это такое? — повторил Михаил Валерьевич.

— Я ж говорю какой-то гриб… — отозвался Стас, подвешивая хищника за задние лапы к толстой ветке дерева.

Как только животное было разделано, они направились к лагерю. Лагерь пришлось расположить на воде, вдали от берега, на плоту, сколоченном из связанных между собой бревен. Очаг сообразили там же, используя металлическую пластину, что когда-то была дверью.

Это место просто кишело опасными насекомыми и хищниками. Казалось, всё в лесу было готово съесть не только их, но и друг друга. Спасательный надувной плот, что они обнаружили в месте, где проснулись, был привязан с правой стороны. В нём они хранили запасы провизии и воды.

Их встречали две темноволосые девушки, чуть старше Анны. Рядом стоял светловолосый парень примерно её возраста. За ними пристроился мальчик лет десяти. Он с наивной радостью, сверкающей на лице, спросил:

— Как вы?

И напоролся на грубость со стороны проводника:

— Ты тупой, что ли? Разве не видно, что херово! И нахрена нам вообще ребёнок! — ядовито плюнул он, забираясь на плот.

Охотник, как всегда, постарался смягчить грубость:

— Не обращай внимания, Олежа. Михаил Валерьевич не на тебя злится, а на всю ситуацию в целом.

Услышав это, Олежа немного расслабился и снова улыбнулся, но на этот раз получилось у него не столь лучезарно.

— Вот, — Анна протянула мальчику пластиковый контейнер. — Я собрала ягод.

Казалось, грусть мальчика улетучилась из карих глаз, но тут до них донёсся раздражённый окрик проводника, заставивший всех вздрогнуть:

— Это общие запасы!

— Михаил Валерьевич, это же ребёнок! — заступилась за него одна из темноволосых девушек.

— Вот и я говорю, нахера нам ребенок⁈ — отозвался тот.

— Нам действительно повезло, что с нами есть двое взрослых мужчин, — согласилась та в ответ. — Иначе мы не смогли бы построить плот. Ох, Анюта, у тебя всё лицо в царапинах, идём, я обработаю их, а то мало ли чего…

Марина была врачом и с добротой относилась к каждому, заботилась о них. Приобняв мальчика, она отвела его в сторону подальше, чтобы не раздражать Михаила Валерьевича.

Вздохнув, Анна последовала за Мариной. Да, в первые дни их проводник был полон энергии и энтузиазма. Но со временем его настроение становилось всё более мрачным. Словно люди, которых он вызвался сопровождать, висели на нём обузой и мешали. При этом никому и слова не давал сказать или проявить инициативу. Он плохо спал и от этого становился ещё более нервным, всё больше превращаясь в тень самого себя. Все на плоту старались меньше разговаривать и не смотреть в его сторону, чтобы не злить. Она бросила взгляд на него, сидящего под навесом. Его лицо, с крупными чертами и широким лбом, выглядело измождённым, глаза глубоко запали, отражая всю тяжесть нового мира.

Ничего не скажешь, повезло нам с проводником, — мысленно вздохнула Анна.

Знаменитый боксёр — Гришковец Михаил Валерьевич, привыкший к аплодисментам и уважению, сейчас был сломлен и подвержен депрессии. Его агрессия лишь отражение внутренней борьбы, которую он не мог никому показать.

Спустя пару дней утром их разбудили крики Михаила Валерьевича, который был на утренней вахте:

— А ну, народ, просыпайтесь! Давайте общий сбор!

Полусонные лица воззрились на него с непониманием, но послушно подошли.

— Мы торчим около этого проклятого острова уже месяц! — вещал мужчина. — Мы не видели ни одного самолёта или корабля! Помощи ждать бесполезно! Я больше не пойду в этот проклятый лес за едой. И тут я больше задерживаться не собираюсь. Так что собирайтесь и отчаливаем!

— Прямо сейчас? — удивилась Марина.

— Я что, не на русском разговариваю?

Спорить с ним никто не стал. Анна глубоко вдохнула утренний воздух. Её мучили смутные предположения, и она рискнула сказать:

— Михаил Валерьевич, может, не сегодня? Давайте отложим до завтра, — он зло глянул на неё, и она поспешила пояснить: — В воздухе пахнет дождём!

— Ты что, сумасшедшая⁈ На небе ни облачка.

— Понимаете, — постаралась объяснить она. — Я с детства чувствую запах дождя. Ни разу не ошибалась…

Договорить она не успела. Сильная пощёчина тыльной стороной руки проводника просто откинула её в сторону. Всё произошло так быстро, что она ощутила боль, только упав.

— Аня! — к ней кинулась Марина.

Все поражённо уставились на Михаила, который продолжал наступать:

— Ты — абсолютно бесполезная! Думаешь мне указывать? Ты что, возомнила себя главной?

— Я просто беспокоюсь о нашей безопасности… — удивлённо возразила девушка, держась за щеку.

— Что⁈ — завопил проводник и угрожающе двинулся к ней.

— Какого чёрта! — крикнул светловолосый парень, кинувшись к бушевавшему спортсмену. — Михаил, если ты главный, то требую отвести нас домой! — специально опустил отчество, переводя гнев на себя.

Ответ не заставил себя ждать. Прямой удар в живот и парень, охнув, осел на плот.

— Ты мне тоже порядком надоел. Что за мужик? Не можешь даже удар выдержать! Просто команда мечты! Женщины, дети и недоделок какой-то… Требует он, блять! — продолжал бушевать Михаил Валерьевич.

— Да остынь, Валерыч! — вмешался сохранявший до этого момента спокойствие Стас.

— Какой я тебе Валерыч⁈ — зарычал проводник в ответ.

— Давай без рукоприкладства. Никто же тебе не возражает, — охотник примирительно развёл руки в стороны.

Михаил Валерьевич обвёл всех разъярённым взглядом. Все на плоту понимали, что, если этот здоровый боксёр взбесится, остановить его не сможет никто из них. Даже Стас.

— Уясните одно, — заявил проводник. — Я. Тут. Главный. Так что собираемся и отчаливаем!

И вот спустя некоторое время Анна и Марина стояли на плоту и глядели на отдаляющуюся землю.

— Как думаешь, мы найдём землю? — поинтересовалась Марина.

— Не знаю… — ответила Анна.

— Ни карты, ни ориентиров, ничего… — прошептала Марина.

— Вы чего там разболтались! Болтушки! А ну, быстро на вёсла и вперёд! — настиг их голос Михаила Валерьевича.

До самого заката они гребли, сменяя друг друга. Вечером, когда Михаил объявил передышку на ночлег, все облегчённо выдохнули. Впереди их ждала ещё посменная ночная вахта.

Перед сном Марина пошла проверить, как там ещё один член их группы. Точнее сказать, это была девочка приблизительно лет двенадцати, с белокурыми волосами, заплетёнными в две косички. Марина, как медик, всегда ходила проведать её. В то время, когда все они проснулись, она так и не открыла глаза. Она не дышала, тело её было ледяным и не происходило никаких физиологических процессов, присущих людям. Если бы не Марина, которая была медиком, они бы приняли её за мёртвую.

— Как она? — поинтересовалась Анна, заглядывая к ним с края плота.

— Без изменений, — ответила Марина. — Тело холодное, но сердце медленно бьётся.

— Аня, хочешь, я открою тебе маленький секрет? — после заминки тихо добавила Марина.

В надувном плоту были только она и их «белоснежка». «Белоснежка» так прозвали девочку остальные. Они принесли её сюда прямо в той капсуле, в которой просыпались. Тело лежало в каком-то плотном футляре, и вытащить у них её не получилось. Капсула действительно походила на гроб, а Белоснежка, как известно, лежала в хрустальном гробу.

Анна кивнула, и та продолжила. Выражение лица Марины было грустное:

— Я, правда, окончила медицинский институт и ординатуру по педиатрии, но я ни одного дня в своей жизни не работала. Мои родители, они настаивали на медицинском образовании. Окончила я с отличием. Но на этом всё. Остальное время до двадцати семи лет, до того, как попасть сюда, я лишь играла в компьютерные игры и вела стримы. Все мои друзья он-лайн… я просто задрот, а ни какой-то великий доктор Хаус, — подытожила она.

— Как бы там ни было, ты единственный наш врач. Так что я думаю, всё нормально, — улыбнулась Анна. — И я тоже люблю компьютерные игры. Помню, мы с моим парнем ждали выхода Death Stranding.

— У тебя есть парень?

— Да. Мы с ним встречаемся уже шесть лет. Познакомились, когда нам было пятнадцать. На отдыхе в Греции. Я чуть было не утонула, а он спас меня. И оказалось, что мы оба из одного города. Представляешь, я плохо плавала, — засмеялась девушка. — Если честно, я думаю, он тоже должен быть в одной из групп. Мои родители знали, как мы любим друг друга. Если я тут, значит, и он должен быть здесь.

— Ты думаешь?

— Я верю в это! — решительно заявила Анна.

Прошло совсем немного времени, когда усталость сморила Анну, и она заснула в надувном плоту, привалившись к его краю. Когда луна была прямо над ними, её разбудил Владимир, тот светловолосый парень, что подставился под удар. Это означало начало её дежурства на вахте. Ночь была тихой, но в воздухе она всё ещё ощущала запах дождя.

Дежурство близилось к концу, когда ветер стал усиливаться, а луна скрылась за тучами, погружая плот во тьму.

Кажется, я не ошиблась, — подумала она и посмотрела на небо.

Тут её кто-то схватил сзади в захват за шею, а другой рукой закрыл рот и нос. Её глаза расширились от ужаса. Кричать не получалось, она вцепилась в руку ногтями.

Прямо в ухо зашептал голос Михаила Валерьевича:

— Такие, как ты, тут не нужны! Красотки хороши в том мире, но не здесь. Здесь они бесполезны, — его шёпот был пропитан ненавистью.

Она была в ужасе. Ни крикнуть, ни вздохнуть не получалось. В следующую секунду с неба хлынул крупный дождь, резко налетел сильный ветер, а плот тряхнуло. Не устояв на ногах, они оба упали. Михаил Валерьевич выпустил её из рук. Она поспешно отползла подальше, пытаясь отдышаться. Плот шатало всё сильнее, волны усиливались с каждой секундой. Но даже шок от произошедшего, ни угроза штормом, не смогли перебить внимание, что от Михаила Валерьевича пахло резким затхлым запахом…

— Плот разваливается! — услышала она крик Стаса. — Все быстрее в спасательный!

Все суетились, а она не могла отвести взгляд от Михаила Валерьевича. С ним явно что-то было не так…