Утро нового мира

Глава 33 На заключительном аккорде

На момент начала отбора нам несказанно повезло. Зима выдалась на удивление тёплой, и даже в самые холодные ночные часы температура не опускалась ниже минус десяти. Уже смеркалось, когда я приблизился к лагерю. Мой нос уловил запах дыма от костра, а вскоре и глаза приметили отблески огня среди стволов деревьев. И в подтверждение моих догадок из-за дерева вышел Миха:

— Привет, Айги, — сказал он. — Хорошо выглядишь. Шин говорил, что ты пострадал во время обвала.

У самого Михи была перебинтована левая сторона головы.

— Мне, как видишь, не повезло, — заметил Миха и прикоснулся к повязке, закрывающей глаз. — Как и большинству из тех, кто решил пойти с тобой в шахты.

Снова Миха обвинял во всем меня. Это уже начинало раздражать, но я по привычке проигнорировал его придирки:

— Где Шин?

— Из-за тебя все погибли, — продолжал Миха. — Ты должен заплатить за то, что заманил нас в ловушку.

— Что ты несёшь? — вздохнул я.

— На этот раз ты меня выслушаешь, — заявил тот, наставляя на меня дуло пистолета.

Это был надежный девятимиллиметровый пистолет Макарова, идеально подходящий для экстремальных условий. На таком небольшом расстоянии увернуться шансов не было.

— Миха! Ты не прав! — появление Шина заставило Миху слегка повернуться и сделать пару шагов назад. — Айги ни при чём, — Шин подходил к нам, подняв руки вверх.

— Уходи, Шин. И я тебя не трону, — бросил Миха, не отрывая от меня взгляда.

— Нет! — вскричал Шин. — Мы с Айги всегда мечтали попасть в будущее вместе.

— Айги никуда не попадёт. И я тоже, — Миха перевел дуло пистолета на Шина.

— Миха, ты ослеплён завистью. Ты ранен, и твои мысли путаются. Пока я был один, то до меня дошло, что понятия не имею, куда мне идти и как дальше действовать. Айги не просто достоит попасть в будущее, он необходим. Да, он частенько решает за остальных, что делать и куда следовать. Именно поэтому из Айги получится прекрасный лидер. Он не боится брать на себя ответственность за других. Может он и ошибается в своих решениях, но все мы можем делать неправильный выбор.

— Ты чертовски прав, — донеслось откуда-то сбоку.

В следующую секунду что-то упало к ногам Михи. Раздался оглушительный взрыв, земля вздыбилась брызгами, и нас окутал густой черный дым. Одновременно с этим Миха сделал несколько выстрелов. Я припал к земле. Совсем непредсказуемым стало дальнейшее поведение Михи. Едва развеялся дым, он схватился за голову, словно не замечая ничего вокруг:

— Где я? Где вы, чёрт возьми⁈ — затем упал на колени и закричал так, что кровь в жилах стыла.

Моего предплечья кто-то коснулся:

— Идем. Он повредился умом, — это был Ринат

— Прекратите! Прекратите кричать! У меня голова взорвется, — вопел Миха за спиной.

— Ринат? Что ты здесь делаешь? — удивился я.

— Так, мимо проходил, — ответил он. — Наш слабак уделал Миху. Хорошо, что у него патроны закончились, иначе доставил бы нам проблем.

— Он был нормальным до этого, — заметил Шин, подходя к нам.

— Я так не думаю, — возразил Ринат.

Мы вернулись к костру, слыша, как Миха удаляется в противоположную сторону от нас, продолжая перекрикиваться с кем-то видимым только ему.

— Ринат, ты здесь, чтобы убить меня? — внезапно спросил Шин, глядя в упор.

После такого вопроса температура вокруг нас, словно понизилась на несколько градусов, а природа затаилась, ожидая ответа.

— Вы тоже можете убить меня.

— Мы никогда такого не сделаем! — горячо возразил Шин.

Ситуация развивалась столь стремительно, что я не успевал осмыслить реальность. Очевидно, Шин изменился. Ранее он никогда бы так легко не бросил Миху в зимнем лесу, обрекая последнего на медленную смерть от холода. И единственное, что могло подвести друга к такой внезапной мысли в отношении Рината:

— К тебе тоже приходил кто-то из учителей? — озвучил догадку я.

— Да. Я встретил Дмитрия Борисовича. Он сказал, что в десятку войду либо я, либо ты, — честно ответил Шин.

— У тебя кровь, — внезапно заметил Ринат, обращаясь ко мне.

Я проследил за его взглядом. На правом плече ширилось темное пятно. Странно, но пока он мне это не сообщил, никакого дискомфорта я не чувствовал, но стоило только увидеть, и невыносимая боль пронзила моё тело, отдаваясь в каждой его части. Малейшее движение рукой просто невыносимо. Шин кинулся ко мне, но я знал, ничего подходящего для перевязки у нас не было.

— Нужно подняться и найти Нео, — сказал Ринат, и предугадывая наше удивление, пояснил: — Я пересёкся с ним по пути сюда. Ему выдали набор для скалолазания и сказали, что он вошёл в десятку.

— У нас ничего нет, — заметил я.

И словно подтверждая ранее предположение Шина, Ринат ответил:

— У меня с собой два комплекта.

Я не верил, что Ринат хотел избавиться от Шина. Возможно, его целью был я, но зачем, вообще, помогать нам?

— Я не смогу. Рука не даст. Наверное, это к лучшему нам не придется что-то решать и совершать поступки, за которые будем винить себя. Как сказали бы наши учителя, я идеальный пример действия естественного отбора в реальности, — я попытался улыбнуться. — Я проиграл.

— Не говори глупостей! — вскричал Шин. — Мы не для того отказывались от их правил, чтобы внезапно начать по ним играть. Мы друзья. Это значит, я помогу тебе подняться. Найдем Нео, а дальше уже решим, что нам делать.

— Лучше будет, если я возьму Айги на себя, — предложил Ринат.

Шин нахмурился:

— Ты простишь мне мое недоверие к тебе?

Они не сводили глаз с друг друга. В итоге закончив игру в гляделки, оба посмотрели на меня. Логичнее было положиться на силы Рината, но и недооценивать Шина в который раз тоже непозволительно. Всё дело в устоявшемся с детства стереотипе о его слабости. Он уже спас однажды мою жизнь и телом тщедушен не был.

— Шин вполне надежен.

— Что ж, хорошо, — сказал Ринат. — Тогда поторопимся, пока не наступила ночь.

До скалы было рукой подать. Мы с Шином обвязались веревками и начали подъем. Скала возвышалась метров на пятьдесят и больше, чем до середины всё шло хорошо, а затем камень стал рыхлым. Шин безуспешно искал место, куда вбить крючок, когда на мой лоб что-то капнуло. Раз, другой. Закрепившись, я дотронулся рукой. Зимнее солнце высветило алую кровь на моих пальцах:

— Шин, ты ранен⁈

— Черт возьми, почему не сказал⁈ — вскричал Ринат, что двигался рядом с нами.

Разнервничавшийся Шин выронил крючок из рук, и я едва успел увернуться.

— Шин, не волнуйся. Просто скажи, как сильно ты ранен, — попросил я.

— Лишь слегка задета нога, — наконец ответил он.

Ринат забил дополнительный крючок, направляясь в нашу сторону:

— Здесь порода более крепкая, — заключил он.

Шин продвинулся и вбил неподалеку следующий крюк. Я стал присматривать, куда переместиться, когда веревка резко дернулась, а по голове довольно чувствительно чем-то ударило и за моей спиной без крика пролетел Шин. Кольнула мысль, что одной рукой я не смогу нас удержать и не видел, как отчаянно, сдирая кожу с рук, схватился за страховочную веревку Ринат. Нас всех дернуло, но падение остановилось. Мы не дышали.

— Шин, перекрепись, — проскрипел Ринат. — Я не выдержу долго.

— Не могу. Я выронил все крюки.

Нас снова качнуло, не выдерживал следующий крюк. Стиснув зубы от боли, я двумя руками вцепился в скалу, стараясь посмотреть на Шина. Тот достал складной нож.

— Не смей! — от понимания происходящего сердце сжалось.

— Прости, Айги, я старался, — слезы в глазах Шина блестели в лучах заходящего солнца. — Ринат, вытащи Айги.

Шин улыбнулся и полоснул по веревке, что связывала нас. Я хотел закричать, но горло скрутил спазм. Шин тоже не кричал. На меня словно напала внезапная глухота и слепота, в себя я пришел, когда Ринат окровавленными руками привязывал меня к себе.

— Дежись, Айги, — почти умоляюще прошептал он.

Мы продолжили подъем без Шина. Я двигался на автомате, казалось, что и раненая рука меня больше не тревожит. Шина не будет в будущем? Как же так получилось? Я хотел извиниться и поговорить, но не успел…

На краю скалы нас ожидал вездесущий Дмитрий Борисович:

— Поздравляю! Всё сложилось наилучшим образом. Счастливчики, — объявил он, пока Ринат помогал мне выбраться. — Вы отправитесь в будущее, и если всё сделаете правильно, то начнете новую жизнь и поживете для себя. Все остальные проживут менее десяти лет.

— Спасите, Шина, — взмолился я, подползая к учителю. — Он там, внизу.

— Спокойнее, — сказал Дмитрий Борисович, наклоняясь ко мне, и что-то вколол в руку.

Реальность померкла, погружая меня в благодатную темноту небытия…

Он всегда любил бродить по городу, особенно весной. Но слово «любил» будет неправильным в отношении него, стоит сказать точнее — он находил прогулки полезными. Во время прогулки он ощущал несвойственный ему покой, сердцебиение замедлялось, дыхание становилось ровным. Если бы кто-то спросил его об этом, он, наверное, ответил бы сухо и по делу: «Прогулка — это не просто способ убить время. Это восстановление. Тридцать минут ходьбы — и организм начинает работать в оптимальном режиме. Усиливается кровообращение, ткани активно насыщаются кислородом, дыхание становится глубже, подключается диафрагма. Сердце, которое большую часть дня лениво перекачивает кровь, получает свою порцию нагрузки. А ещё при ходьбе активно вырабатывается дофамин, — заявит он. — Это залог хорошего настроения. И всё это — без таблеток, без добавок, просто шаг за шагом.»

Но в этот раз ему действительно хотелось прогуляться по улицам родного города. Прошло почти десять лет с тех пор, как он был здесь. За это время город заметно изменился: стал чище, комфортнее, уютнее. Он завернул в цветочную лавку и заказал огромный букет из сто одной белой розы. У людей принято дарить цветы любимым или уважаемым женщинам. Сегодня он, как и все учителя, был приглашён на ужин к семье Михайловых.

Премьер-министр Сергей Николаевич Михайлов курировал масштабный проект будущего, а его супруга Наталья Борисовна была главным психологом программы. Он давно следил за её работами и был впечатлён знаниями. В её понимании психологии он видел не просто профессионализм, а истинное призвание. По этой причине розы были выбраны белые, как символ глубокого уважения и почтения, исключая лишние слова.

Ожидая, когда покупку подготовят, он через стекло наблюдал за женщиной, чей ребенок капризничал, не желая сходить с рук матери и усаживаться в коляску. На его взгляд, совершенно бессмысленное занятие и пустая трата времени. Этому ребёнку было не суждено достичь совершеннолетия, как и многим другим.

— Ваш букет готов! — обратилась продавщица цветочного магазинчика, широко улыбаясь и сверкая задорными искорками в глазах.

Ему был знаком этот блеск глаз. Видимо, статный мужчина в двубортном костюме ей понравился, и она была не против более близкого знакомства, если бы ему захотелось. Но сейчас ему было не до этого.

— Благодарю, — ответил он, разбивая надежды, и вышел.

Нужный дом находился через два дома. Домофон, третий этаж и вот он уже звонит в дверь. Как и положено, его встречает хозяин дома:

— Дмитрий Борисович, добрый вечер. Вы, как всегда, точны. Минута в минуту, — они пожимают руки и проходят в большую гостиную, где накрыт стол.

Все учителя уже в сборе.

— Это хозяйке дома, — с легким поклоном он протягивает букет Наталье Борисовне.

— Спасибо. Великолепный букет, — учтиво благодарит она. — Пойду пристрою их, — и улыбаясь уходит за вазой.

Какой бы ни была умной женщина, она в любое время радуется цветам. Так просто.

— Дмитрий Борисович всегда ведет себя, как положено несмотря на то, что по большей части это деловой ужин, — замечает бывший директор школы Владимир Михайлович.

— Давайте усаживаться, — предложил хозяин. — Сегодня мы обойдемся без посторонних глаз и услужливых рук. Хотя вы все довольно самостоятельные люди. Вряд ли кому-то понадобится помощь, чтобы наполнить бокал. Для начала отметим, что первая десятка людей в проекте выбрана, — он взял одну из бутылок шампанского.

Лёгкий хлопок пробки нарушил тишину, и бокалы наполнились бурлящими пузырьками.

— Я слышал, что отбор был довольно жестоким, — заметил он после того, как все расселись и наполнили тарелки аппетитными блюдами. — Скажите, Дмитрий Борисович, это было столь обязательным?

— Мы уже когда-то это обсуждали и большинство приняли мою точку мнения. Я убеждён, что тело и дух лучше всего формируется в экстремальных условиях. Не только в плане физической силы, но и в плане глубины духа. Только так можно понять, кто действительно готов нести ответственность за будущее человечества.

— Ты ведь пришёл к такому выводу, исходя из собственного опыта? — поинтересовался Леонид, бывший учитель биологии и доктор наук, некогда написавший довольно скандальную научную работу под названием «Галактическая зоология», в которой, опираясь на дарвинскую теорию эволюции и наблюдения за формами жизни на Земля, доказывал применение этих законов во всей вселенной.

— В девяностые, в смутное для России время моих родителей похитили и убили на моих глазах, а меня бросили в лесах нашей необъятной. Мне пришлось месяц выживать.

— Думаю, это трудно, — согласился Леонид. — Ты считаешь, что получение такого опыта сделало тебя сильнее? — он отправил кусок стейка средней прожарки в рот.

— Такое трудно пережить без вреда для психики, — заметила Наталья Борисовна.

— Вы хотите услышать, что они в плохом состоянии? Но они в полном порядке. Мы воспитывали их, заставляя соревноваться каждый день. С одной целью — чтобы они почувствовали себя избранными. Я уверен, они пойдут в будущее с оправданными надеждами. Они победители.

— Вы… вы правда не понимаете? — в голосе Натальи Борисовны сквозил неприкрытый ужас. — Они несколько месяцев находятся в подготовительном центре, а я до сих пор не знаю, какую терапию выбрать для восстановления их психологического состояния. Всё произошедшее повлияло на них и изменило не в лучшую сторону.

— Эти изменения и были нужны. Вы великолепный психолог и психиатр в одном лице. Кажется, я в вас верю больше, чем вы сами. — Дмитрий Борисович улыбнулся.

Все-таки человеку, а тем более женщине, подверженной столь ненужным эмоциям, трудно оценить всю важность их действий.

— Половина из них просто отказываются продолжать участвовать в проекте! — воскликнула она.

— Вот для этого ты нам и нужна, — вмешался в разговор её муж. — Поработай с ними, помоги им переоценить ориентиры.

Внезапно в комнату вошла девушка лет четырнадцати, очень похожая на Наталью Борисовну:

— Ох! Здравствуйте, — растерялась она, оглядывая собравшихся. — Простите, я не знала, что вы дома… и что у вас гости.

— Анна, ты же должна быть у бабушки, — взволновалась Наталья Борисовна.

— Да я просто кое-что забыла. Извините, — сказала она и вышла.

— Это моя дочь, — заметил хозяин дома. — Я хочу, чтобы она тоже попала в будущее.

— Без подготовки? — заметил Дмитрий Борисович.

— Да я бы никогда не позволила так поступить со своей дочерью, как вы поступили с теми ребятами! — воскликнула Наталья Борисовна.

— Я продвигаю следующий проект, в который, надеюсь, войдёт и моя дочь, — спокойно дополнил супруг. — Многие состоятельные люди готовы заплатить за шанс выжить, что принесёт дополнительные средства на развитие проекта и сделает его более независимым от государства.

Дмитрий Борисович кивнул:

— Возможно, это неплохая идея. У меня существует ещё одна теория, основанная на наблюдениях. Детей из неблагополучных семей часто недооценивают с самого начала. Казалось бы, если в семье каждый сам за себя, нет должного воспитания, заботы и поддержки с ранних лет, то такой ребёнок обречён на трудности. Но в реальности всё не так просто. Такие дети более приспособлены к выживанию. Но! Именно эти дети, вынужденные с малых лет рассчитывать только на себя, становятся более устойчивыми к жизненным испытаниям. Они привыкли к хаосу, умеют принимать решения в стрессовых ситуациях, быстро адаптируются к переменам. Их не нужно долго готовить — они уже прошли свой собственный жёсткий курс выживания. Пока их не поглотила среда, пока они ещё способны мыслить самостоятельно, они могут стать лучшими из возможных кандидатов.

— Да, я слышал что-то подобное, — отозвался премьер-министр.

Наталья Борисовна с ужасом наблюдала, как её муж с энтузиазмом готов воплотить в жизнь ещё одну идею Дмитрия Борисович. Человека, которому были чужды человеческие эмоции, в принципе…