Возмездие

Глава 22

Глава 22. Волин. Смутан, 559 круг Н. Э.

Увидев, как плотно сгрудились на дворцовой площади воины противника, нетрудно было спрогнозировать, каков бой мне предстоит при прорыве. И я велел Джозо подать мне клевец.

Слишком уж неудобным будет «Мясник» в предстоящем бою: чересчур он для него длинный. И вакидзаси тоже сейчас не к месту — у неприятеля неплохие доспехи. Так что, основным оружием будет клевец. По крайней мере, в начале боя, когда буду пробиваться через толпу.

Но полуторник я всё равно оставил висеть рядом с клевцом на поясе. Он мне вполне может пригодиться, когда я миную площадь и ворвусь во дворец. Пехотное копьё тоже оставил. Первые один — два удара лучше нанести им — у врага-то тоже копий хватает.

Подготовившись к сражению, я стоял в окружении своих гвардейцев, недалеко от выхода на дворцовую площадь, когда ко мне подбежал командир первого (и пока единственного) пехотного полка баронет Далебор Молчан.

— Милорд, вражеские лучники со своих позиций выбиты. Дома, прилегающие к улице и выходящие своим фасадом на площадь, заняты нашими стрелками, которые ведут обстрел противника. Баррикада разобрана. Полковник Молчан доклад закончил, — доложил Далебор.

— Ты знаешь, что дальше делать, полковник, — кивнул я Далебору и обернулся к Мабону. — За мной! Мы должны прорваться во дворец.

Машинально отметив, что Лео и Джозо дисциплинированно сохраняют позицию за моей спиной, я широким шагом двинулся в сторону площади, где шла отчаянная схватка.

Мабон Кедрик на ходу сформировал вокруг меня клиновидный строй из гвардейцев. А перед нами, исполняя чёткие команды младших командиров, начали расступаться плотные шеренги пехотинцев.

Когда перед моим отрядом остался последний двухшереножный строй наших копейщиков, раздался короткий рык сигнального рога и воины первой роты слаженно подались назад и в стороны, освобождая нам участок для атаки.

— Вперед! — тут же заорал я, перехватывая копьё верхним хватом и увлекая за собой гвардейцев, рванул на воинов Дориана.

— Арр-ри-исти!!! — ударил по ушам рёв гвардейцев.

Немного грустно, что этот призыв, который успел стать грозным предупреждением для всех врагов моего баронства, скоро сменят совсем другие кличи.

Но ничего, это просто глупая рефлексия. Как среди народов Этерры был заработан высочайший авторитет аристийским войском, также мы вознесём на вершину и престиж армии новой королевской династии Варнии.

Чтобы вражеские бойцы не успели ворваться в образовавшийся в строю проём, нельзя было терять ни секунды. К счастью, здорово сработали наши стрелки, именно в этот момент сконцентрировав стрельбу на участке прорыва.

В стоящую перед нами толпу плотно ударили арбалетные болты и стрелы, что заставило противника замешкаться. Это дало моему отряду такие нужные сейчас секунды для того, чтобы мы успели «заткнуть» разрыв между шеренгами наших копейщиков.

Прикрывшись щитом от вражеских копий, я молниеносно сблизился с неприятелем и вонзил копьё в грудь ближайшего вражеского воина. Удар получился настолько сильным, что кольчуга противника не выдержала.

Моё оружие пробило тело врага насквозь, легко разорвав плетение и на груди, и на спине супостата. Меня немедленно поддержали гвардейцы, с рёвом навалившись на противника.

Выпустив из рук копьё, я выхватил из-за пояса клевец, прикрылся щитом и, нырнув под древки вражеских копий, сблизился с противников вплотную. Удар клевцом по коленному сгибу… толчок щитом в грудь… клевцом в перекошенную рожу… Пошла жара!

Генерал Вернер предложил штабу армии занять удобную позицию, откуда можно наблюдать развернувшееся перед королевским дворцом сражение. Выбрали крышу здания, стоявшего вплотную к дворцовой площади.

Недавно оттуда выбили вражеских лучников и их места заняли наши стрелки. Сейчас с крыши и из окон здания уже наши арбалетчики и лучники вели стрельбу по толпящемуся на площади неприятелю. Вот за спинами стрелков и расположился штаб армии, внимательно наблюдая за развернувшимся сражением.

Вначале воины первого пехотного полка отодвинули противника на площадь от центральной улицы, по которой подходили наши подразделения. Затем, оттесняя супостата, подались вправо и влево, освободив выходы из соседних улиц, откуда на площадь немедленно начали выходить подкрепления.

Сначала показались подразделения полка, которые помогли разорвать строй противника и ещё больше потеснить его боевые порядки. Затем в образованные прорывы устремились дружины союзников и наёмников.

Сейчас сражение шло на всём протяжении, куда достигал взор, но стоящие рядом Беон и Круно смотрели в одну точку. Туда, где их отец вёл на прорыв ко дворцу отряд гвардейцев.

Братья молча переглянулись и одновременно поёжились. Отец буквально сеял вокруг себя смерть, проламывая ряды противника и вселяя в них ужас. Даже со стороны смотреть на устроенную им мясорубку было страшно.

Он выглядел, будто медведь в окружении собачьей своры: минимум на голову выше всех, широкоплечий и удивительно сильный. Конечно, одного медведя могут растерзать даже собаки, если это матёрая и многочисленная свора. Но нет, не в этот раз. Сейчас медведь вёл за собой стаю волков.

Не обращая внимания на удары противника, Шрам рвался через плотный строй неприятеля, уничтожая вражеских бойцов. Нанося мощные удары краем металлического тарча, отец ломал врагу кости черепа и шейные позвонки.

Клевцом же Шрам вообще превращал соперника в отбивную. Его молниеносные удары ломали черепа, ключицы, локтевые и коленные сгибы, пробивали грудь.

Со стороны казалось, что отец не знает усталости: его движения со временем совсем не теряли скорости и силы. Вокруг него стоял вой и крики боли, а брызги крови и куски плоти разлетались, будто от какой-то чудовищной мясорубки.

За Шрамом клином, раздвигая вражеских воинов, решительно шли его гвардейцы. Свои копья они уже оставили в трупах неприятеля и сейчас, прикрываясь щитами, умело работали мечами.

Их гладиусы «Помпеи» были очень удобны в подобной сваре и уверенно собирали кровавую жатву. К сожалению, элитный отряд Шрама тоже получал урон и нёс потери. То один, то другой гвардеец валился под ноги сражающихся.

— Брат, мне как-то не по себе. В бою отец становится страшен, — передёрнул плечами Беон. — Это скотобойня какая-то.

— Да, уж! Батя лечит от запора одним взглядом, — нервно хохотнул Круно, но тут же посерьёзнел. — Нам-то что? Пусть наши враги за это переживают. Главное, чтобы с ним ничего не случилось. Меня сейчас другое беспокоит. Что-то он много пропускает.

Действительно, их отец не все атаки своих противников принимал на щит или отводил оружием. Некоторые удары и уколы достигали доспеха, но тот пока выдерживал все атаки.

— Великие Предки, спасите и сохраните нашего отца, — еле слышно прошептал Беон.

— Не волнуйся, брат, у отца очень крепкий доспех. Его хрен пробьёшь, — всё-таки услышал брата Круно и ободряюще хлопнул его по плечу. — Вон, гляди! Слава Предкам, он уже ко дворцу прорвался!

— Всё! Нагибаем! Драть их в ухо! — вдруг заорал Кисил тер Мезен.

Поморский барон, будучи опытным воином, первый заметил, что чаша весов в этом сражении ощутимо склонилась на сторону армии Коалиции Справедливости. Вражеские отряды к этому моменту войска Коалиции смогли разъединить и, отрезав пути к отступлению, начали планомерно уничтожать.

— Пожалуй, соглашусь, — отозвался Бедрич тер Кронос.

— Вестовой! — рявкнул генерал Вернер и перед ним моментально выросла фигура воина, выделенного для выполнения отдельных поручений и оповещения. — Бегом к командиру четвёртой пехотной роты. Передай ему приказ: немедленно поддержать атаку милорда Сержио тер Аристи.

— Пусть как можно быстрее приведёт своё подразделение к милорду и доложит, что поступает под его непосредственное командование. Понял⁈ — Сток нервно схватил за плечи вестового и встряхнул.

— Так точно!

— Бегом! — генерал развернул бойца в сторону выхода с крыши здания и подтолкнул в спину. Через несколько секунд вестовой загромыхал на лестнице своей грубой военной обувью.

— Пошло всё в жопу, я — за братом! — Кисил махнул своим ближникам и бросился вслед за убежавшим вестовым.

Круно захотел присоединиться к порыву поморского барона и уже шагнул в сторону выхода с крыши, но дорогу ему преградил Бедрич тер Кронос.

— Не стоит поддаваться эмоциям, — в успокаивающем жесте поднял руки Бедрич. — Твой отец просил тебя оставаться в штабе и обеспечивать как руководство войском, так и безопасность Его Величества.

— Н-но… — попытался возразить Круно.

— Вы скоро станете полноценным командующим королевским войском, — поддержал Бедрича генерал Вернер. — Не разочаровывайте отца.

Круно зло сверкнул глазами, но остановился и вернулся к внимательно за ним наблюдающим Беоном.

— Извини, брат, — буркнул он себе под нос.

— Что дальше? — Беон перевёл взгляд с брата на генерала Вернера и барона Бедрича тер Кронос.

— Наблюдаем и управляем ходом боя, Ваше Величество, — ответил Сток Вернер. — При получении доклада из дворца об окончании штурма, выдвигаемся туда для принятия капитуляции.

Остановившись перед заваленным трупами входом в тронный зал, я забросил тарч за спину и попытался унять бешено колотящееся в груди сердце. Немного подумав, отошёл от дверей, пропуская впереди себя часть гвардейцев и бойцов четвертой пехотной роты, так вовремя поддержавшей меня при штурме дворца.

Пока наши воины берут под контроль тронный зал, надо взять себя в руки, чтобы на эмоциях не пустить под нож всю семейку Немантидов. Последняя атака далась тяжело. Половина моих гвардейцев пала, а почти все из оставшихся в живых получили ранения.

Слава Предкам, хотя бы Мабон Кедрик цел и невредим. Вон он, о чём-то тихо переговаривается с Кисилом. Но мои оруженосцы… они сейчас в руках лекарей. Лео Горан лишился левого глаза, а Джозо Крук получил палицей по шлему и сейчас находится в беспамятстве.

Что, если Джозо не придёт в себя или его разум повредится? Что, если у Лео пойдёт заражение? Глаз — это не рука или нога, тут пораженные части тела не отрубишь. Какими будут последствия этих ранений? Как я посмотрю в глаза их родителей, если всё пойдёт по наихудшему сценарию⁈

Дайте Предки, чтобы они хотя бы выжили, а я уж постараюсь, чтобы дальше в их жизни всё было хорошо. И доход им достойный обеспечу, и должность подыщу подходящую. Если и не на воинской стезе, так на гражданской. Не важно, смогут ли они дальше исполнять обязанности моих оруженосцев, пусть только в живых останутся.

Я шагнул к висящему на стене зеркалу, явно купленному на моей мануфактуре, и окинул себя взглядом. Красавец! Из-за пропущенных ударов котта изорвана в тряпки, а на броне появились новые многочисленные отметины от провороненных атак.

Сам же я с ног до головы залит кровью и какими-то мерзкими ошмётками плоти. Икона стиля для тилинкитов, мля! Тщательно оттерев от крови лезвие «бастарда» о настенный гобелен, я вложил его в ножны.

Сделав глубокий вдох и протяжно выдохнув, я досчитал про себя до десяти и двинулся к входу в тронный зал. За моей спиной тут же пристроились Кисил тер Мезен со своим оруженосцем и Мабон Кедрик с парой гвардейцев.

Войдя в зал, я быстро осмотрелся. Сам зал оцепили мои гвардейцы, а на ведущей на второй этаж лестнице, с частыми площадками между лестничных пролётов, заняли позиции воины четвертой пехотной роты.

Прямо напротив меня, в другом конце тронного зала, находилось возвышение, где размещались два трона: больший размером — для короля, меньший — для его королевы. За этим возвышением виднелась небольшая дверь, которая тоже уже была взята под охрану моими гвардейцами.

На королевском троне восседал Дориан II, справа от трона стояла королева-мать Конрадайн. К ней жались сыновья Дориана — принцы Экор и Отто, подростки одиннадцати и девяти кругов жизни.

Слева от королевского трона стоял граф Филип тер Вранск, старый недруг баронства Аристи и сподвижник Дориана. Он уступает в преданности проигравшему войну королю только графу Жерару тер Хетск.

Но Жерар уже пал от моей руки, наконец настала очередь и Филипа. Заодно и гнев немного притушу. Я уверенно зашагал к тронному возвышению. В тишине тронного зала мои шаги и шаги моих сопровождающих звучали глухо и зловеще.

Остановившись перед тронным возвышением, я обвёл тяжёлым взглядом семью Немантидов и вранского графа. Экор и Отто смотрели на меня со страхом и непониманием, а Дориан — с откровенным ужасом.

Лишь Конрадайн держала себя в руках, хоть и было видно, что делает это она из последних сил. Надо отдать должное и графу Филипу тер Вранск, он тоже сумел сохранить лицо.

— Ну что же, пришла пора принять последствия за свои действия, — я просверлил взглядом Дориана. — Но в начале я закончу с Его Сиятельством.

Далее я обратился к вранскому графу:

— Я немного утомился сегодня, поэтому не буду растекаться мыслью по древу. Для вас, Ваше Сиятельство, я предоставляю следующий выбор. Первый вариант: вы пишите письмо своей супруге, чтобы она не оказывала сопротивления нашей армии и мирно передала власть новому графу тер Вранск.

— Вы же примите мой вызов на поединок до смерти. Здесь и сейчас, — продолжил я. — Если побеждаю я, то обещаю сохранить жизни членам вашей семьи и даже выделю некоторые средства на их существование. Если победите меня в поединке — вам тоже сохранят жизнь и отпустят вместе с семьёй.

— Второй вариант: вы будете немедленно арестованы и после взятия и разграбления Вранска казнены вместе со всей семьёй, как пособник клятвопреступника, — я кивнул в сторону обливающегося потом Дориана. — В этом случае обещаю, что казнены вы будете последним. Перед этим на ваших глазах будут казнены все ваши родственники.

— Ваш выбор⁈ — рявкнул я, заставив вздрогнуть присутствующих.

— Я… кха… я выбираю поединок, — севшим голосом выдавил из себя Филип.

Я удовлетворённо кивнул, граф по крайней мере не трус. Шансов у него нет, и он это понимает. Филипу тер Вранск пятьдесят восемь кругов жизни, он старше меня на семь кругов.

О разнице в физической готовности я вообще молчу. Однако, перед смертью он старается сохранить жизни своей семье. Это можно и нужно уважать. По крайней мере, по моему глубокому убеждению.

— Хорошо, сейчас вам принесут принадлежности для письма, — я обернулся и подал знак командиру своих гвардейцев.

Мабон понятливо кивнул и вышел из тронного зала. В полном молчании мы дождались, когда принесут писчие принадлежности и стул с небольшим столиком. Пока Филип тер Вранск писал письмо супруге, в тронный зал вошли все старшие командиры нашей армии во главе с Круно.

Среди них не было только Беона, но мы так и обговаривали. Ему пока ещё рано появляться здесь, пока с противником не закрыты все гештальты. Вот расставлю все точки над «Ё» и можно будет вводить сына во дворец. Как говорится, во всём блеске и великолепии.

Неожиданно моё внимание привлекло зарево пожара, которое окрасило своими бликами многочисленные окна тронного зала.

— Что это? — обратился я к Круно.

— Мы почти добили войско противника на дворцовой площади, как к ним подошло подкрепление. Это часть тех войск, что располагались у Золотых и Медных ворот города. Мы окружили их и сейчас добиваем, но неожиданно возник пожар в одном из прилежащих к площади домов. Он быстро охватил всё здание и перекинулся на соседние, — ответил сын.

— Дай команду, чтобы организовали тушение, — отдал я распоряжение и обернулся к Филипу.

Вранский граф уже закончил письмо, скрутил его и аккуратно запечатал фамильным перстнем-печаткой. Встав из-за столика, он посмотрел на меня затравленным взглядом:

— Надеюсь, вы сдержите своё слово.

— Не сомневайтесь, Ваше Сиятельство. Я всегда выполняю свои обещания, — заверил я графа.

— Я могу выбрать оружие? — спросил граф.

— Да, выбирайте, — мне было уже всё равно, я убью его любым оружием.

— Тогда меч и щит, — решил Филип тер Вранск, а я только согласно кивнул и, освобождая ему дорогу, отошёл в сторону и указал на центр зала.

Присутствующие воины и аристократы подались в стороны, освобождая место в центре тронного зала. Граф вошёл на импровизированное место поединка, перекинул висящий за спиной щит на левую руку, а правой потянул меч из ножен.

Одним движением сорвав обрывки котты, я снял свой щит и передал его Кисилу. Не хочу, чтобы что-то мне мешало. Да и лишний вес мне не нужен. Всё-таки, к этому моменту я и физически, и морально устал.

Но справлюсь я в любом случае. Без шансов для вранского графа. Я бросил взгляд на тронное возвышение. Дориан продолжал изображать статую, а Конрадайн прижала к себе внуков и закрыла им глаза ладонями.

Конрадайн мне нравится, но она такая одна среди Немантидов. Жаль, что остальные члены королевской семьи оказались такими мразями. Хотя, вру! Жена Дориана, Изольда, была настоящей умницей и хорошей королевой.

Но где та Изольда? Дориан её отравил, чтобы она не мешала пить и пользовать шлюх. Убил верную жену и мать своих детей! Что должно быть в голове у этого подонка? Я такого никогда не пойму.

Пройдя среди расступившихся аристократов на импровизированную дуэльную площадку, я снял с себя пояс с оружием. Вынув «Мясника», я не глядя отдал кому-то из присутствующих пояс с висящими на нём пустыми ножнами от «бастарда» и клевцом.

Перехватив свой полуторник обеими руками, я принял низкую срединную стойку (так называемый «глупец») и внимательно окинул взглядом соперника. Граф был облачен в красивый ламинарный доспех с кольчужными вставками, норманнский шлем с наносником и бармицей.

Вооружён Филип был прямым одноручным мечом и круглым деревянным щитом, по краям окантованным металлической лентой с полусферическим железным умбоном в центре.

Граф принял классическую стойку, прикрывшись щитом и выставив из-за него остриё своего меча. Филип всем видом дал понять, что будет вести бой от защиты. Что же, наверное, при сложившемся раскладе я и сам бы выбрал такую тактику.

Что касается меня, то решение на бой я принял почти не раздумывая. Быстро сократив дистанцию между нами, я одновременно перетёк в закрытую срединную стойку «плуг» и нанёс поперечный удар по ногам.

Граф успел сделать отскок, но я и не надеялся поразить его первым ударом. Быстро перейдя в высокую стойку, я продолжил наступать, не давая сопернику разорвать дистанцию.

Собрав все силы, я, на максимальной для себя в этом состоянии скорости, обрушил на вранского графа настоящий град ударов. Бил как можно чаще и как можно сильнее.

Косые, поперечные удары по телу, удары по голове сыпались на Филипа с такой скоростью, что он мог только подставлять щит. Ни о каких контратаках и речи не шло.

Думаю, не прошло и минуты, как щит графа дал трещину, а затем и вовсе развалился. Филип тер Вранск только успел сбросить с руки обломки щита, как тут же пришлось отбивать мой очередной удар.

Я обрушил на противника свой полуторник косым ударом слева — сверху, а граф вскинул свой меч, блокируя мою атаку. И он успел! Но мой удар был настолько силён, что выбил меч из рук Филипа и ударил его по правому плечу.

«Бастард» смял пластины ламинарного доспеха и, похоже, нанёс противнику серьёзную рану. По крайней мере, граф болезненно вскрикнул, а его правая рука безвольно повисла вдоль тела.

Подняв над головой меч, я приготовился к продолжению атаки, но граф не сделал попытки поднять оружие. Он гордо выпрямился и твёрдо посмотрел мне в глаза. Что же, ты — мой враг, но враг, оказавшийся достойным уважения.

— Твои Предки могут гордиться своим потомком. Иди к ним и не волнуйся за своих родичей. Моё слово крепко́ и я сделаю всё, что обещал, — я говорил громко, и моя речь рублеными фразами разносилась по притихшему залу.

Филип тер Вранск приподнял подбородок ещё выше и прикрыл глаза. С широким замахом, добавляя в удар силы доворотом тела, я нанёс мощный поперечный удар.

«Мясник» прошёл точно под подбородком старого врага моего баронства. Лишь на миг притормозив, клинок перерубил бармицу, мышцы шеи и позвоночник Филипа. Его голова с глухим стуком упала на каменные плиты пола, а через секунду рухнуло обезглавленное тело.