Архимаг с пеленок. Том 2

Глава 11 Друзья и враги. Часть 2

Малая Паника — это не что-то серьёзное. Особенно для того, чей Источник усиливает тело.

Страх ведь, по своему механизму, лишь игра веществ. А от силы духа уже зависит, как ты с ним справишься.

Но бедному Феде всего два годика. Он ещё не умеет справляться с настоящими вызовами жизни.

— А-а-а-а-а!!! — прохныкал он, глядя на меня расширяющимися глазами. — Папа памаги!!!

И бухнулся на задницу, начав торопливо отползать. Крепкий и рослый мальчишка, только что бывший центром внимания, так смешно и нелепо перебирал трясущимися ручками, что дети не выдержали.

— Ха-ха-ха исьпугася!!! — радостно завизжала какая-то девчонка. Остальные подхватили смех.

Я лишь стоял в прежней позе и скромно улыбался.

Много ли чести в такой победе? Нет, конечно!

Но и такие победы нужны, если какой-то ушлёпок лезет к твоему другу. Не каждый же день миры спасать.

Валера, надо отдать ему должное, среагировал мгновенно. Не успел детский смех и плач его сына наполнить столовую, как он вскочил и ринулся к нам.

— Что происходит? — властным тоном бросил он в воздух вопрос, нависая над толпой смущённой малышни.

Я повернулся к нему. Посмотрел прямо в глаза. Посмотрел строго, как равному.

С ростом двухлетки это непросто, знаете ли!

— Федя к Саше пьистаёт. — также спокойно, но с вызовом, ответил я на вопрос. Остальные продолжали хихикать, глядя на совершенно потерянного Федю.

Но теперь они хихикали тихонько, в кулачки.

Валерий посмотрел на сына. Остальные взрослые тоже обратили на возню внимание, но вставать из-за столов не стали.

— Похоже, там у них уже начался воспитательный процесс! — весело пролетел над столами сухой голос Любови Андреевны. — Быстро они!

— Фёдор! Расскажи отцу, что произошло? — присел на корточки Валера, глядя на сына. Но взгляд его то и дело падал на меня.

А я просто стоял и ждал, чем дело кончится. Я в любом случае в своём праве. А лёгкий испуг этому типу только на пользу.

А то подрастёт — совсем бычарой станет, с его-то Источником. Если его ещё и безнаказанным оставлять — всё, тушите свет.

— Я!‥ — прохныкал Фёдор, всё ещё трясущий головой. — Я!‥ Он!‥ Он страшный!!! Напугал!!!

Валеру аж перекосило. Ну а что ты хотел, дворянин? В два года этому парню ещё неизвестно, что такие вещи на людях лучше не говорить. Честь целее будет.

— Фёдор! — без резкости, но строго произнёс Валера. — Ты не должен поддаваться страху просто потому, что этого кто-то захотел! Здесь почти все дети умеют что-то такое. Просто всегда помни, что при желании ты можешь защититься от чего угодно! Можешь сопротивляться! Твой дар нацелен на это!

Ну… не совсем на это, конечно. Федя всё-таки не антимаг. Но внушение здравое.

В этом возрасте чары супердетишек должны отклоняться просто достаточным усилием воли.

— Я… — хотел было возразить что-то Федя. Но, столкнувшись с холодным взглядом отца, замолчал. А затем добавил: — Я понил, папа!

— Молодец. — одобрительно кивнул Валера, пружинисто вставая на ноги.

А, вернувшись к маме с папой, довольно громко добавил:

— А ваш Костя уже начинает показывать зубы!

В ответ он получил лишь одобрительную батину усмешку.

Так или иначе, а больше Федя к Саше и Хвостику лезть не стал. А вот остальные дети с куда большим интересом и дружелюбием окружили мальчика, наперебой прося «погьадить котьика».

Польщённый вниманием, Саша уже не отказывал.

— Ну что ж, господа. — встала из-за стола Любовь Андреевна, когда трапеза и беседа завершилась. — Нам пора прощаться с теми, кто не останется с детьми в качестве сопровождающих. Необходимые вещи вы можете завозить сегодня и завтра. А послезавтра начнётся воспитательный процесс. И дети смогут видеться с вами лишь один день в неделю — каждое воскресенье.

Родители восприняли эту новость спокойно — все были давно готовы. А дети сначала ничего не поняли…

А потом как поняли!

— Мама, папа, ни уезайти!!! — голосил Саша, стоя у машины и обмнимая родителей. — Куда вы⁈

Примерно то же происходило и с остальными детьми всех четырёх групп. За исключением некоторых детей высшей знати и, наоборот, самых бедных, прибывших без родителей.

И те, и те явно и в обычной жизни лишены семейного тепла. В этом самые верхи общества сходятся с самыми низами.

Ещё, конечно же, не плакали те, с кем семья останется тут. Я сидел у мамы на руках и с нежностью тёрся ей о щёку.

Я уже не новорожденный, врождённые рефлексы не так сильны — но за эти два года я искренне полюбил свою новую семью.

Не хотелось бы сейчас с ней расставаться. А вот Саше, увы, придётся привыкнуть.

Многим здесь придётся привыкать. К самым разным вещам.

— Дети, заканчиваем прощание и давайте расходиться!

Например, к таким.

Разумеется, расходиться дети двух-трёх лет даже не подумали. Так что эта мелодрама ожидаемо затянулась. Но закончилась и она — и через часик мы с зарёванным Сашей и родителями осматривали наше новое жилище.

Краем уха я успел услышать, что детей, с которыми некого оставить, распределили между другими семьями — те будут жить с ними и под их опекой.

Вспомнилась та девочка из детдома в сером платье. Надеюсь, ей достанется приличная семья.

Пусть в её жизни будет хоть немного тепла. Для развития личности и талантов это очень важно.

Комната, надо сказать, оказалась очень приличной.

— Надо же! — улыбнулся батя. — А я-то уже думал, молодость вспомню, общаги «Имперки»! А тут все удобства, как в отеле, и даже тараканов я не вижу! Видимо, маленькие ещё, только запущенные!

— Фу! — поморщилась мама. — Да не будет тут никаких тараканов, Дима! Я тоже ожидала что-то типа казарм времён службы. Но уж чего-чего, а паразитов у военных там никогда не было!

Службы? Какой ещё службы? Почему я вообще так мало знаю о биографии своих родителей⁈

А, ну да. Я же не спрашивал.

— Какой сьюзьбы, мама? — спросил я, залезая на широкую двуспальную кровать.

Кровати здесь было три — одна большая для родителей, и две детских, с перилами, для нас с Саней.

И вообще комната правда напоминает хорошую гостиницу — душ и туалет в номере, рабочий стол и большой шкаф, хорошие кровати, кресло для отдыха и полосатый коврик на полу — и при всём при этом остаётся немало свободного места!

Окно, правда, выходит на забор. Но он не сплошной, так что вид просто на деревья. Ну и что, что деревья «в клеточку»? Везде свои недостатки.

— Все дворяне служат, сынок. — села рядом мама, гладя меня по волосам. — Это та плата за привилегии, которую мы платим с самого появления аристократии, много столетий.

— И как не надрываются, бедные! — фыркнул отец, тоже плюхаясь в кровать. — Целый год офицером каким-нибудь отмотать где-нибудь в миллионнике, или армейским писарем там. Тяжело, наверное, приходится!

— Не тяжело. — не обиделась мама на колкость. Ну да, она-то и сама давно не причисляет себя к знати. — Хотя конкретно я не в миллионнике служила. Руководила окопными работами на черноморском побережье, по границе с Османами.

— Вот бы и мне на годик на Чёрное Море, поглядеть, как маги холмы перекраивают, на солнышке погреться… — мечтательно протянул батя.

Мама согласно кивнула. Она, похоже, тоже вспоминала год службы с долей ностальгии.

Так что остаток вечера мы провели за мамиными рассказами о её службе на каком-то южном море. Я пока не очень-то освоил географию, но слушать всё равно было очень интересно.

Так прошёл и следующий день. Эмма с Адамом, разумеется, ещё раз заехали к Сашке в гости. Причём по Эмме явно было заметно, что и ей сегодня плохо спалось.

Сашка бедный так и вовсе сидел с нами, слушал маму и обнимал котёнка, пока просто не вырубился. Хорошо хоть фамильяры крепко связаны с хозяином и довольно умны — обычный кот быстро бы Сане физиономию за такое расцарапал.

В общем, весь следующий день мы провели в своей компании. Либо сидели в комнате и болтали, либо не спеша гуляли и осматривали территорию сада.

Она оказалась действительно немаленькой, хоть и не такой огромной, как показалось изначально.

В основном размер набирается за счёт того, что это по сути четыре садика в одном.

Всё — корпус, жильё, столовая, игровые и тренировочные зоны, зоны прогулок — дублируется для каждой из четырёх групп.

Общие лишь учебные и административные помещения, расположенные в центре этого квадрата. Именно эти здания окружают площадь, на которой выступал Император.

Впрочем, учебные здания тоже были построены так, чтобы дублировать всё в них для четырёх групп. Видимо, весь проект затачивался под эти четыре коллектива.

Интересно, почему именно столько? Какая-то страсть организаторов к квадратам?

— Дети тут, наверное, постоянно будут теряться. — вздохнула мама, когда мы проходили мимо очередной укромной беседки.

Адам в ответ махнул куда-то рукой. Проследив за ним, мы увидели бесшумно парящую над нами камеру.

— Детям будет непросто это сделать. — улыбнулся британец. — Уж точно не сложнее, чем просто на улице.

— Да и к тому же тут им безопасно! — добавил отец. — Максимум, вон, в колючий куст залезут.

Колючий куст⁈

Я быстро повернул голову туда, куда кивнул батя. И действительно — мы как раз зашли на задний двор одного из групповых корпусов. Помимо пары беседок, здесь и правда росли какие-то кусты с небольшими шипами.

Но не малина. Её я уже узнал бы.

— Крыжовник. — со знанием дела сказала мама. — Вкуснятина. Жаль, только следующим летом теперь созреет.

Иногда мы видели детей из других групп, а за обедом и ужином пересекались с Кузьмой. Валерий уехал ещё вчера, оставив Фёдора с этим здоровяком.

Мальчик, кстати, похоже не очень расстроился. За ужином я увидел, как он снова пытается докопаться до какого-то пацана.

Только вот пацан оказался отнюдь не ещё одним Сашей.

— Атвали! — буркнул он, когда Фёдор попытался без спроса взять его машинку.

Я вспомнил свою, с которой я упражнялся в телекинезе. Надеюсь, родители взяли её с собой! Такие, памятные, вещи часто накапливают в себе ауру хозяина.

Потомки эту машинку ещё в музей какой-нибудь выставят!

В общем, день прошёл без особых приключений или новых знакомств. Даже красноволосую девочку ни разу не увидели.

Интересно, она тут с мамой осталась?

А на следующий день детский сад официально начал свою работу. Все люди, за исключением детей, их сопровождающих и их учителей-воспитателей, покинули территорию объекта.

А на самом объекте за завтраком прогремело объявление:

— Внимание! Начало открытого публичного вещания с камер нашего детского сада запустится через пять минут!

Ну что ж. Шоу начинается.

— Думаю, это будет самое скучное «шоу» в мире. — хмыкнула мама. — Ну что интересного целыми днями наблюдать за двухлетками? Чем они могут удивить⁈

Тут я с мамой полностью согласен. В чём резон устроившего это Императора мне понятно. А вот кто это будет смотреть…

Неужели, нет никаких более важных вещей в жизни⁈

А после завтрака нас отвели на первое «занятие», по физподготовке. Занимались мы в здоровенном квадратном здании, почти целиком занятом огромным залом.

Зал этот был поделён на четыре одинаковых части, разделённых прозрачным стеклом и наполненных всевозможными тренажёрами.

Ого! Тут даже такой же кинетический «бассейн» есть, как мне батя делал! И вообще, тренажёры-то явно непростые.

Родители привели нас в зал, им сказали забрать нас через час, мы остались одни. По двадцать человек в каждой четверти, как в огромном аквариуме.

— Доброе утро, ребята! — громко поприветствовал нас наш наставник по спортивной части.

Он у каждой группы оказался свой — а стёкла оказались абсолютно звуконепроницаемыми. Дети заметили, как чужие наставники за стеклом беззвучно разевают рот и, разумеется, тут же начали хихикать.

— Дети… — устало вздохнул наш наставник. — Всегда с ними в начале тяжело. Ну ничего, прорвёмся!

Представился он как Юра. Профессор Юрий Никитин, вообще-то, доктор физической культуры.

Я удивился. Ведь, как я успел понять, докторскую степень в науках тут получить не очень-то просто. А этот крепкий коренастый мужик выглядит лет на тридцать пять, не больше.

Одетый в широкие серые шорты и чёрную майку, совсем не по форме, Юра вышагивал между детьми — и каждому выдумывал какое-нибудь занятие.

— Сегодня просто посмотрим, что вы умеете, ребята, не бойтесь. — больше сам для себя озвучивал он. А может приучал детей к своему голосу, тут уж я не разбираюсь.

Никогда не интересовался науками о воспитании.

Ну а потом… ну да, он начал смотреть, что мы умеем.

Памятуя слова Любови Андреевны о начисляемых баллах, я тут же потащил Сашку к кинетической штуковине.

Саня, бедолага, сегодня явно не в форме. Ещё не отошёл от расставания с родителями, а с утра у него ещё и Хвостика отобрали!

На занятия, мол, даже с будущими фамильярами нельзя! Чепуха какая…

— Подём, Саська! — потянул я его за руку. — Ето мы умеим!

По началу вялый, Саня быстро понял, куда я его притащил — мы взлетели в воздух, вокруг вспыхнули силовые стены — и началось веселье!

Перебирая ручками и ножками, отталкиваясь от стенок, как в обычной бассейне, мы летали туда-сюда, толкались и пихались, и уже через пару минут Саня заливисто хохотал, позабыв печаль.

О, детство! Как коротка в этом возрасте память, как легко ребёнка увлечь.

И это прекрасно. Мир был бы омерзительным местом, если бы все уже рождались унылыми взрослыми.

Унылыми взрослыми нужно стать, а не рождаться!

Так что и я беззаботно развлекался под одобрительным взглядом наставника.

Наконец-то! Наконец-то я попал в по-настоящему развивающую среду! Заклинание пока молчит — видимо, угрозы нет — но я кожей чувствую в воздухе ману.

Такая концентрация Источников, пусть и детских, магических полей и устройств, выдающихся аур — всё это действительно ускоряет развитие мага.

Это вам не демону ребёнка отдавать! Настоящая наука!

Кстати об этом. Закрутив тело в воздухе, я прикрыл глаза. Вслушался в себя, в глубины души. В таком заряженном месте это сделать даже проще, а уж простой медитации я научился ещё…

Когда? Кажется, в семнадцать. Ну да, точно! Вот, почти пять веков назад научился!

И теперь передо мной вновь предстала мой Портальная Башня.

Не так явно, как в прошлый раз — я всё-таки в сознании, чертоги разума мне лишь кажутся. Но я увидел то, что искал — обвитую цепями дверь с алым светом из-за решётки.

Искал я не её саму. Глянул на пол — да, вот оно. Синий мерцающий канал, тянущийся от Заклинания к запечатанной твари. Я вслушался в его пульсацию.

Сейчас на поддержание твари взаперти уходит… ого, уже пятьдесят восемь процентов проводимой маны!

А ведь в прошлый раз было около семидесяти процентов. А значит, проводимость моих узлов и каналов растёт быстрее, чем сила запечатанной внутри твари!

Эге… Это, быть может, мне и Имредан не пригодится. Сам вырасту и через годик просто растворю демона в своей силе.

Даже полезно может быть! Грязная энергия — тоже энергия. Я работал и не с таким дерь…

Материалом.

— … Константин! Константин Осинский! — пробился сквозь пелену медитации голос наставника. — Освободи бассейн, мы поняли, как ты хорош! Прекращай крутиться!

Я открыл глаза. Ну почему все меня отвлекают⁈

Упс… пока медитировал, я улетел под самый потолок. Вверх ногами. Теперь вот, стою на потолке.

А снизу на меня ожидающе смотрит наставник — и сразу несколько детей.

— Дяй тозе зайти! — требовательно крикнул… ну да, кто же ещё. Фёдор, конечно же.

Похоже, папаша крепко воспитывал сына. Увы, мудаки нередко отличаются большим усердием!

— Костя, спускайся. — мягко предложил наставник. — Пока ты так высоко, другие ребята не могут зайти внутрь бассейна. Чтобы ты случайно не выпал через стенку.

А, вот оно что. Ну да, разумно.

Я без труда спикировал вниз — это как нырять в воду с низкой плотностью. А затем и вовсе выбрался наружу…

И чуть сразу же не упал!

Всё-таки провисеть энное время вниз головой для двухлетки серьёзное испытание.

Но тут, когда я уже думал. за что бы такое ухватиться, меня толкнули…

А нет. Мне подставили плечо!

Оперевшись на какого-то ребёнка, крепко обхватившего меня, я обернулся.

— С… пасиба… — задумчиво сказал я Феде.

Грёбаному Феде Бестужеву! Именно он помог мне справиться с равновесием.

— Пожаста! — серьёзно кивнул он. — Извини мея! Ты не стьяшный… ты крутой!

Ого! С чего это вдруг такая перемена настроения? Я с недоверием прищурился.

— Тё ета?

— Папа говоил, что ты… э-э, мейкий козёл, вот. А ты круто летаешь! Научи также!!!

Так вот оно что. А это интересно!

Пусть и из корыстных побуждений, из желания научиться, но Федя переборол в себе враждебность, явно навязанную отцом. Да ещё и меня вон проинформировал.

К тому же, желание научиться — это уже далеко не желание что-нибудь отобрать.

— Посьли научу! — махнул я ручкой.

Посмотрим, Федя, как ты будешь себя вести в дальнейшем. Но пока — почему бы и нет?

— Эй ты дедомская! Уйди, мы йетать будим с Косьтей!

А не. Нихера он так быстро не изменился. Слышь, мудила малолетний? Ты ничего не попутал?

Я остался на месте, глядя то на него, то на несчастную девочку в сером платьице, так и застывшую одной ногой в кинетическом бассейне.

— А тё… а-а-а-а-а!!!

Эх. Засосало всё-таки. А вот нечего ноги свои совать куда не надо!

Разумеется я тут же ринулся спасать дурёху, пока она не улетела под потолок и стенки не заблокировало.

Кто-то же должен. Архимаг я, или кто?