Архимаг с пеленок. Том 2

Глава 9 Новые места и старые знакомые

Во время регистрации всех поступивших разбили на четыре группы. Так как никаких старших и младших тут ещё не было — в детсад брали только двухлеток — это деление носило горизонтальный характер.

Проще говоря, нас просто поделили на команды. Ну и педагогов разгрузили.

— Внимание, граждане родители и сопровождающие! — явно слегка смущаясь непривычного «контингента» вещал в толпу рослый и крепкий военный. — Думаю, нашу брошюру вы все прочли, но всё-таки уточню ещё раз! Чтобы потом не возникло недопонимания. Одна из главных основ… э-э, гланых основ это как-то странно. Одно из ключевых оснований… тьфу, б… Простите.

— Ключевых положений! — насмешливо подсказал кто-то из родителей совсем потерявшемуся вояке.

— Да! Точно так! Одним из ключевых положений, лежащих в основе воспитания в нашем саду является здоровая спортивная конкуренция! Так что будьте готовы к тому, что четыре образованные детские группы будут соревноваться, могут в каких-то вопросах даже враждовать и… ну и так далее! Если сложилось так, что дети-родственники или друзья попали в разные группы — лучше сообщите сразу и мы поместим их вместе!

— Но разве не будет полезно таким детям наоборот учиться действовать друг без друга? — спросила какая-то женщина строгим голосом.

Мы все уже получили свои метки — каждому ребёнку на руку нацепили лёгкий браслет одного из четырёх цветов.

Я посмотрел на Саню, он на меня. Мы помахали ручками с одинаковыми красными браслетами. Группа «Огня» на месте!

Да, четыре группы назвали просто по четырём основным стихиям. Без какого-то тайного смысла — делили нас банальной жеребьёвкой.

— Простите, господин военный! Можно обратиться? — раздался над шушукающийся толпой громкий уверенный голос. Маму аж перекосило.

Она кривилась так каждый раз, когда Валерий Бестужев открывал рот. И не напрасно — ничего хорошего он точно сказать не хочет.

— Да, пожалуйста!

— Мой сын попал в разные группы с сыном моей сестры! Я бы хотел видеть их вместе, чтобы они не враждовали… если, конечно, она не возражает!

Последнее Валера произнёс таким тоном, что мама тут же набрала воздуха в грудь, желая что-то ему высказать.

Спокойно мать, не кипятись. Толку-то общаться с мелочными провокаторами?

Такого же мнения оказался и батя. Обняв её за плечи, он произнёс на ушко:

— Соня, всё хорошо. Не стоит с ним общаться. Хочет, чтоб его Федя с Костяном учился — пусть учится. Нам-то что с того?

Тут согласен полностью. Какая в общем-то разница, кто с кем будет учиться?

Даже и неплохо. Может, глядя на то, какие мы с Саней крутые, этот дворянский сынок и сам лучше станет!

— Возражений нет! — после паузы громко произнёс солдат. — Так, сейчас поменяем, подходите сюда.

Сбоку от трибуны за компьютерами сидело сразу четверо человек — по одному на каждую группу, так что они быстро вручили Валерию огненный браслет, а какой-то полной тётке с сыном — земляной.

Кстати об этом.

Я поднял ручку с браслетом к глазам, внимательно его разглядывая. Надо же, полноценный артефакт, а не просто какие-нибудь «умные» часы, рекламы которых навалом по телеку.

Браслет сел на руку так безупречно, будто его сделали специально для меня. Совершенно не ощущаемый кожей, он никак мне не мешал и не вызывал желания поскорей его стянуть.

Да и не стянешь его. Нас сразу предупредили, что на территории детского сада он неснимаемый. Но для тех, кому всё-таки мешает, можно перевести его в форму татуировки.

Это я и попробовал сделать. Интересно же! Меня всегда привлекала необычная колдовская продукция.

Ярко-оранжевый псевдо-резиновый браслет мигнули — и стал ярко-оранжевой чуть мерцающей татуировкой, кольцом обхватившей запястье.

Очень недурно. Не ново для меня, но недурно. Я слышал об одном боевом маге, полностью покрывшем себя такими вот татуировками доспехов. Когда нужно, они просто обращаются в настоящую броню.

И ещё какую! Всё-таки в «мирном» режиме они всё время напитываются его силой!

— Касота! — хихикнул Саша, резко взмахивая рукой и меняя тем самым форму браслета. — Косьтя смари!

— Визю визю! — похвалил я его.

Я правда рад за Саню. В первое время, оказавшись среди толпы, малыш совсем притих и растерялся. А щас вон ничего, очухался, молодцом!

Даже начал немного отлетать от Эммы. Нас ведь обоих всё ещё поддерживает своим полем батя.

Для него это так — фоновая работа, ни от чего не отвлекает. Зато дети уж точно ниоткуда не упадут.

— Интересно, чего добивается этим ваш брат. — негромко спросил Адам. Шум родителей, желающих поменять детишкам группы, перекрывал его голос. — Правда не хочет с нами конкуренции?

— Ой, да не смеши! — фыркнула мама. — По-любому нарассказывает Феде своему всяких гадостей, а тот будет Костику жить мешать!

— Не уверен, что он ну настолько мелочный тип. — вмешался отец. — Такие обычно родовыми делами не заведуют. Никто им такого просто не доверит. Думаю, реально может бояться конкуренции с Костяном. Костян-то вон какой крутой у нас!

Я как раз примерял чёрные солнечные очки, стянутые со шляпы какой-то дамы.

Что? Я только померить!

Ну ладно, всё, вернул-вернул!

Под осуждающим взглядом мамы и насмешливым — отца — я аккуратно пристроил очки обратно на голову девушке.

Она и не заметила ничего.

Что ж. Всё когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот утренний балаган.

Регистрация наконец подошла к концу, а все желающие куда-нибудь перераспределились. И, со словами «А теперь передаю вас командующим ваших групп» вояка откланялся и покинул трибуну.

За спинами четверых, сидящих за компьютерами, я заметил таблицу. Она отображала количество участников каждой группы — для ровного счёта, видимо.

В нашей группе оказалось ровно два десятка детей. В других — столько же. Ни больше, ни меньше.

Ну да, чего я удивляюсь. Сосчитать до восьмидесяти и набрать ровно столько детей способны даже армейские чины.

А затем, слева от нас, в воздух ударила тугая струя пламени.

— О, это нам сигналят! — ткнул в струю пальцем отец, начиная движение.

И действительно — тут же с других концов площади показалась такая же струя воды, россыпь камней, воздушный вихрь.

Народ начал оперативно рассасываться кто куда. Всё-таки простого люда тут меньшинство, а аристократия знает, как вести себя расторопно и деликатно.

Так что уже через пару минут мы все стояли полукругом перед своим командиром. Дети впереди, сопровождающие сзади.

К моему искреннему удивлению, нашей группой будет руководить женщина.

Нет, никаких предрассудков, скорее даже наоборот — просто я ожидал, что армейские всюду напихают своих генералов.

Видимо, здраво решили, что у генералов есть дела поважнее возни с малолетними магами-рецидивистами.

Женщина — лет тридцати пяти, может сорока, стояла на краю площади неподвижно. Худая, даже сухощавая, одетая в серый брючный костюм и небольшую шляпку.

Из под узких полов шляпки торчат короткие вьющиеся волосы. А глаза без тени косметики цепко оглядывают собравшихся.

— Ого, это ж Любовь Скуратова! — донесся из-за спины мамин голос.

— Чья-чья любовь?

— Блин, не придуривайся!

— Доброе утро дети! — поприветствовала нас эта дама со знакомой фамилией. Кажется, именно Скуратовы были артефакторами при одном из местных царей? — Доброе утро, господа сопровождающие!

— Доброе… доброе… — нестройным хором ответили все.

Голос у женщины оказался довольно мягким, но грудным, звучным. А произношение — идеально выверенным, чеканным.

Но без налёта казарменности. Это радует.

— Меня зовут Любовь Андреевна Скуратова. Я буду вашим учителем аурочтения, а заодно классным командующим группы Огня.

О, а вот это то что нужно! Действительно, классный командующий — я бы даже сказал, обалденный!

Я искренне обрадовался, ведь аурочтение — то, на чём я планирую как следует сосредоточиться. Надо понять, почему так долго строятся глазные узлы маны, почему я до сих пор не могу видеть чужих аур.

Свою-то никто не может. А вот видеть чужие жизненно важно для приличного мага.

А раз эта дама будет и нашим наставником — будет куда проще взять у неё дополнительные уроки. Если понадобится.

Надеюсь, не понадобится — а то это совсем позорище для Архимага-то.

— Пройдёмте за мной. — не стала томить нас ожиданием Любовь Андреевна. — Не стоит тут задерживаться, до конца сего дня у вас ещё будет время тут всё осмотреть. А сейчас пройдём в сборный пункт нашей с вами группы.

Паря в воздухе вокруг родителей, я с недовольством разглядывал летающую вокруг нашей группы камеру.

Серый шар в полметра диаметром совершенно бесшумно рассекал воздух, наводя на нас чёрное отверстие собственно камеры.

Кстати! Мне в голову пришла отличная мысль!

Раз для съёмки используются камеры… значит, вся территория сада постоянно записываться не будет. Это тогда сотни таких камер бы понадобились.

И висящих где-нибудь на столбах камер я тоже пока нигде не увидел. А это значит, что постоянно будут существовать слепые зоны!

И, пользуясь ими, можно творить всякое-разное, не попадая на экран.

Наверняка это специально так задумано. Вообще-то распихать по камере на каждый столб много ума не надо. А этим режиссёры шоу оставляют простор для манёвра.

Ещё бы двухлетним детям пришли такие манёвры в головы, ага…

— Миленько тут! — улыбнулась Эмма. — Надеюсь Саше понравится!

Сегодня с самого утра бедная женщина ходит в напряжении. Ещё бы! Это мама с батей остаются тут с нами жить, так как безработные бездельники.

Эмма же с Сашей не останется, доверит его нам. Так что времени у неё — до сегодняшнего вечера.

Почему она, кстати, не поселится здесь? Она же тоже безработная бездельница, даже побольше нашего!

— Тётя Эма?

— Что такое Костик?

— А тё вы с Саськой не осянетесь?

Эмма вздохнула, странно посмотрев на Адама. Адам кивнул.

— Понимаешь Костя… Саше правда будет полезно научиться самостоятельности. Расти среди сверстников. А я… я к нему очень сильно привязалась. Он же такой ангелочек у меня!

— Эмме правда будет лучше на какое-то время разлучиться с Алексом. — улыбнулся Адам. — По выходным они всё равно смогут видеться. А вот тем, кто живёт тут с родными, покидать сад нельзя.

— Что⁈

— А вы не видели в брошюрке? — захлопал Адам золотистыми ресницами. — Там же написано было.

Вот те на! Это что ж, выходит, нам с родителями тут теперь всё время сидеть⁈

С другой стороны — территория-то реально огромная. Мне лично всегда есть чем заняться, а мама с батей… ну, тоже найдут.

В конце концов, таких родителей тут будет дохрена и больше. Пусть заводят связи с высшим обществом. Нечего добру пропадать!

— Интересно, кого брат оставит с сыном. — как бы невзначай бросила мама. Её, похоже, всё не отпускает встреча с этим рыжим.

— Да уж всяко не сам будет с ним тут жить! — фыркнул батя, тыча куда-то пальцем. — Вон он тащится! Глянь, с ним мужик ещё какой-то.

— Кузьма! — ахнула мама. — Здарова, дядь Кузьма!

Неведомый мне Кузьма тут же обернулся на окрик. Они с Валерой и Федей шагали впереди, но он мгновенно замедлил шаг.

Шепнул что-то Валере, тот кивнул, и Кузьма зашагал к нам.

Я уже упоминал, что имя многое говорит о человеке? Так вот. Это был… ну буквально Кузьма. Кузьма как он есть!

— Сонька! Здорова!!! — добродушно засмеялся здоровенный мужик под два метра ростом. На его фоне мама казалась просто тростинкой.

Да у него ж бицуха с её голову!

Кузьма на удивление осторожно пожал мамину тонкую ручку, ухмыляясь в пшеничного цвета усы.

Совершенно лысый, без бороды, но с густыми усищами, спадающими чуть ниже подбородка, с татуировкой чёрного черепа, пробитого насквозь восьмиконечным крестом, Кузьма производил впечатление…

Хрен его знает. То ли твоего добродушного дядюшки-пахаря… то ли криминального авторитета.

В моём мире он мог бы легко найти место и среди тех, и среди этих. А тут, похоже, работал на Бестужевых.

— А ко мне ты не так добра, как к дядь-Кузьме, сестрица! — приблизился к нам и Валера. Любовь Андреевна вела нас неспеша, то и дело останавливаясь и рассказывая что-то о разных зданиях.

Но сейчас её никто из нас не слушал… кроме Адама, кажется. Вот он нам всё потом и перескажет.

Всё наше внимание сосредоточилось на этих двоих.

— Потому что ты… братец, пытался выстругать из меня дорогую мебель для нашего рода, а затем, когда не вышло, ты же меня и выкинул на мороз! А дядь-Кузьма меня можно сказать жизни научил!

— Ого! — без тени сарказма воскликнул батя, делая шаг вперёд… а затем поклонился в пояс.

— Ты это… ты чё, мужик? — Кузьма аж рот приоткрыл от удивления.

— Софья немало мне о вас рассказывала. — твёрдо ответил отец, распрямившись. — Я искренне рад вживую увидеть того, кому я должен быть благодарен до гроба.

— Эт за что это?

— За то, что у меня самая лучшая жена на свете. А у моего сына — самая лучшая мама.

Э, а чё так тихо вокруг?

Я огляделся.

Упс. Кажется, мы тут явно перебарщиваем. «Экскурсия» незаметно прекратилась, и теперь вся наша группа глядела прямо на нас.

Кузьма мгновенно покраснел по самую лысину. А батя, криво ухмыльнувшись, как ни в чём не бывало сказал:

— Простите, что задерживаю, друзья мои! Просто только что я встретил человека, о котором слышал только хорошее! А такое случается очень редко!

— Ну не знаю, я вот о любом каком-нибудь князе слышу только хорошее! — хихикнула какая-то девушка из группы.

— Не-не-не! — помахал отец пальчиком. — В данном случае всему услышанному я ещё и верю!

Почти все вокруг захохотали. И даже Любовь Андреевна, явно недовольная, что кто-то её отвлёк, ехидно заулыбалась.

— Ладно уж, будет! — взмахнула она появившейся откуда-то длинной указкой. — Идёмте, господа! Почти пришли!

Не, правда. Секунду назад её руки были абсолютно пусты. Интересно, на чём она специализируется? Призыв вещей, материализация, иллюзии?

В любом случае, все варианты мне близки и интересны. Особенно в исполнении потомка великих артефакторов.

— Ну вот что ты, мужик, засмущал меня⁈ — давя широкую улыбку проворчал Кузьма. — Сонька у нас была вообще золотце! Так рад снова её повидать!

— Кузьма Кузьмич! — чопорно встрял Валера, теперь шедший рядом. — Смею напомнить, что вы работаете на наш род, а Софья Романовна к нему больше не относится.

— Так это… я вроде работу-то делаю. — почесал Кузьма блестящую лысину. — Я же тут Федьку должен буду охранять… присматривать там, воспитывать. А сейчас просто поболтать время выдалось…

— Валера блин! — цыкнула мама. — Вот нахера ты всё время строишь из себя такого карикатурного злодея и ханжу? Самому не смешно⁈

— О нет, дорогая, как ты можешь ругаться при детях⁈ — театрально вздохнул отец, прикладывая ладони к груди и карикатурно утирая слезу. — Куда же приведёт их эта скользкая дорожка⁈

— Да ну вас всех! Костик, пошли с тобой лучше погуляем. Один ты меня понимаешь! Дядь Кузьма, и вы идёмте, а?

— Да уж потом нагуляемся, коль захочешь, Сонечка! — потрепал маму по волосам этот тип.

Труда ему это не составило — мама, не самая рослая девушка, была ему по грудь.

— А щас, вон, пришли уж.

И верно. Обойдя наконец множество каких-то построек, площадок, аллеек и фонтанчиков, мы подошли к одному из углов территории сада.

И перед нами показалось здание нашей группы.

— Корпус каждой группы, — наконец начал я слушать Любовь Андреевну. — Располагается в одном из четырёх углов территории! Перед вами корпус Огня! Слева — общежития для сопровождающих с детьми! Не смотрите на название «общежития». Там вам созданы все удобства, полагающиеся для однокомнатной квартиры премиум-класса.

Мы взглянули на означенные «общаги». Ну ничего себе — аж однушка премиум-класса!

Ну что ж. Посмотрим, сможет ли она сравниться с главной кладовой в моём старом дворце. Посмотрим.

— Справа от корпуса располагается столовая нашей группы. Вот она, обратите внимание! Совершенно уродливое здание, если спросите меня, но это типовая постройка. Простим уж.

Я взглянул направо — и обомлел.

Вот оно! То самое!

Передо мной возвышалось приземистое, но вытянутое в длину здание, раскрашенное разноцветными яркими узорами.

То самое, которое я видел тогда, в видении Дороги Смерти.

А ещё с нашего ракурса я увидел, что между ним и высоченным внешним забором сада есть задний двор. А там, вдоль забора, виднеются и какие-то пышные кусты.

Я сглотнул ком, подступивший к горлу.

— Костик, всё в порядке? — я всё ещё сидел у мамы на руках, так что она забеспокоилась. — Кушать может хочешь?

— Неть. — задумчиво ответил я. — Нихотю. Сё хоёшо.

А сам бегло оглядывал нашу группу. Так. Так-так-так.

Нет. Никаких бледных и красноволосых не наблюдается. Значит, Рина в другом отряде. Ладно. В таком случае, надо просто быть осторожней…

Или самому инициировать общение, обломав сценарий предсказания. За косичку там её подёргать, подразнить как-нибудь.

Не хочется, конечно, портить ни в чём не повинной девочке детство. Но жизнь дороже. Ничего личного, неведомая Рина.

— А теперь идём в корпус. Покажу вам, что там есть! И поболтаем за чашечкой чая, дорогие сопровождающие!

И мы, вслед за Любовью Андреевной, направились к главному зданию нашей группы.

К высокой, выше даже забора, четырёх-ярусной башне.

С оранжевыми стенами, раздвижной белой дверью и четырьмя ярусами тёмно-зелёной черепичной крыши, она выглядела, как какая-то там знаменитая пагода из одной из местных стран… Японской Империи, кажется.

Я её по телеку видел.

— Это ж буквально пагода какая-то! — почесал щетину батя.

— Не какая-то, а Старая Башня Огненного Рассвета. — важно протянул Кузьма. — Одна из древнейших магических башен островной Японии. Пойдём… Осинские, хех! Наболтаемся ещё! А то мы все уже явно проголодались.

Живот действительно призывно заурчал. Надеюсь, нас там покормят.