Архимаг с пеленок. Том 4

Глава 24 Возмездие. Часть 1

В этот момент застыли вообще все. Дети даже не разбежались — просто замерли каменными изваяниями. Лиза сжалась от неожиданности, обнимая всё ещё мерцающий посох.

Страх ведь тоже энергия. Энергия, делающая разлитую в эфире ману некротической — вот посох и начал её поглощать. Отличный всё-таки артефакт, ничего даром не пропадает!

Замерли и трое нападавших, сидящих теперь на задницах на грязном полу. Похоже, вид воспитательницы в бешенстве напряг их больше, чем сотворённые видения, так что они начали понемногу приходить в себя.

Увы, простые заклинания эмоций нетрудно сбить внешним воздействием.

— Я ещё раз спрашиваю, Иванова, что тут происходит⁈ Я оставил тебя на пять минут, а ты!‥ Ты!‥

Что «она», похоже, так и не придумалось. Ещё бы! Трудно поверить, что хрупкая восьмилетняя девочка сбила с ног троих крепких подростков!

Хотя, этот посох в её руках…

— Ты где эту палку взяла⁈ Эй, гадёныши, кто ей палку дал⁈

— Она… Она сама!!! Она её из воздуха достала! — раздался гвалт на множество голосов. дети, поняв, видимо, что их гроза минует, толпой ополчились на «чужую».

— Что вы несёте⁈ А ну сознавайтесь, откуда палка!!!

То, что в навершии «палки» светится синевой немаленький драгоценный камень, видимо, её не смущает. Видимо, слишком нетипичная деталь для этого места.

Напряжённую тишину развеял звонкий голос Лизы:

— Это мой посох! Мне его друг подарил! Я его просто достала!

И, уже отработанным движением рук, Лиза толкнула посох в пространственный карман. Такие есть у каждого из нас ещё с нашего возвращения. Я и сам ношу ключ от него на шее, рядом с давним подарком родителей — амулетом-накопителем.

Наконец, опомнился и этот парень-полудемон. Увидев, что злосчастный посох исчез, он ловким прыжком оказался на ногах, и ткнул в Лизу пальцем.

— Это она! Она на нас напала! Мы позвали новенькую познакомиться, я подошёл поговорить, а она вытащила свою палку и чем-то нас вдарила!

Если судить по голосу, парень напуган и ошарашен, буквально потрясён случившимся — ну чисто оскорблённая невинность.

Если судить по глазам, в которые я сейчас смотрю почти в упор, его ледяному спокойствию могут позавидовать иные монахи. Он просто сознательно лжёт…

И отчего-то я уверен, что его ложь сработает. Но такая ли это проблема?

— Это правда⁈

— Да! да… Это она всё, она… — наполнился зал шепотками. Клеветали не все, далеко не все. Но те, кто не присоединился к хору лжецов, просто смолчали.

Ни единого голоса не раздалось в защиту чужой девочки. Могу ли я осуждать детей за это?

Нет. Им с самого рождения, или с малых лет, ясно дают понять — система такова, иной нет и не будет, и никогда ничего здесь не изменится. Даже прошлую наставницу, буквально уморившую тут ребёнка, просто уволили.

Годам к пяти-шести каждый уже понимает, что значит слово «уволили». И что никому вне этих стен их жизни не интересны.

Что ты либо живёшь по местным правилам, либо чудом вырываешься из них. Как Лиза. Увы, личный героизм, доброта, или, наоборот, благородная сила, могут вытащить далеко не из любой задницы.

А вот личная подлость и жестокость, наоборот, помогают жить абсолютно везде. жить как таракан, или комнатный паук, в самом тёмном углу. Как вот… этот вот.

О, как торжествующе он смотрел на Лизу! Я знаю такой взгляд — это взгляд закоренелого, сознательного преступника. Того, кто уже преступил сам для себя не то что закон — мало ли кто пишет законы! — он преступил собственные моральные принципы. И твёрдо это знает.

Впрочем, это полудемон… Были ли у него эти принципы? Если даже Рина, выросшая в ненависти к демоническому, а затем в кругу верных друзей, подчас проявляет резкость и жестокость…

Трудно сказать, было ли в этом типе хоть что-то от человека, кроме слабостей.

— Во-о-от как! — мгновенно сменив гнев на слащавый елей протянула воспитательница. — Ты, Лизонька, у нас выросла драчуньей, значит! Вот что бывает, когда малолетние папаши и мамаши слишком много позволяют негодным девчонкам!

А затем, выдержав паузу, словно оглашая смертный приговор, добавила:

— В Комнату Наказаний её!

По залу разнёсся глубокий вздох. Чего это они?‥

— Но… мы же её уже давно не используем! — промычала Фроська неразборчиво. — Там же… этот! Ну он!‥

— Нехай! — махнула лапищей воспитательница. — Не прибьёт он её, он никого не убивает! Плетей ей всё равно дать нельзя, завтра папочке возвращать! Фроська, оттащи-ка её!

Фроська, даром что сама уже как вышибала по размерам, покраснела, побледнела, мелко затряслась и промямлила:

— Но Он же… там! Он меня ненавидит! Я точно это знаю! А что если.

— Ты что, боишься привидений⁈ — едко рассмеялся полудемон. — Это же обычные астральные твари! Ничего он тебе не сделает такого — ну голова поболит пару дней! Вали давай. А потом я наберусь сил и сам с ним расправлюсь!

— Тихо ты! — прошипела воспитательница. — Болтай поменьше! А то он услышит, испугается и убежит! А нам потом расхлёбывать!

Пацан лишь криво ухмыльнулся.

— М-да. Тёмный вы народ тут, суеверный. Если б не папаша-мудак, я бы в эту дыру шага бы не сделал! Вы чего⁈ Это же мстительный дух, он не может покинуть своей каморки! Совсем уже…

Тут я не удержался. Ребячество, конечно, чего уж. Но более удачного момента для этого просто не найти. Бесшумно шагнув парню за спину, я плавно поднёс руки к его шее — а это не так-то просто, он намного выше меня!

А потом, сняв часть сокрытия, глухим и хриплым голосом провыл:

— Ты в этом уве-е-ерен⁈

Я с силой впился ему в шею ногтями.

Тут же, впрочем, отпустив — и бросив немало маны на телепортацию. Благо, дело происходило недалеко от двери, а как выглядит коридор я отлично запомнил.

И, с громким хлопком, исчезнув из комнаты, я вновь сотворил Великое Сокрытие уже в коридоре.

Что тут началось!!! Сам этот ублюдок заорал, перемежая вопли руганью! Фроська просто визжала как свинья, стокилограммовой пулей вылетев из комнаты! Дети постарше бегали в панике… А вот те, что помладше, даже позволили себе восторженные крики!

Ещё бы. На их глазах все местные «главари» превратились в визжащих трусов — благо хоть в штаны не напрудили.

Да уж. Вот так оно и бывает с теми, кто упивается своим ничтожным превосходством над слабыми. Просто находится кто-то посильнее, повыше, или в жизни банально случается что-нибудь ПО НАСТОЯЩЕМУ сложное…

И вот бывшие царьки ползают на коленях и скулят в готовности засунуть языки кому-нибудь в ж…

Впрочем, не будем о грустном. Под всеобщий шум и хаос, я подобрался к улыбающейся Лизе, явно узнавшей мой голос, и прошептал:

— Пусть эта корова отведёт тебя к призраку. Поболтаете там. Она испугается войти следом. Ты ведь ради этого поехала сюда вот так, сама по себе?

— Угу. — кивнула Лиза. И, дождавшись, пока паника уляжется, напомнила о себе.

— Так что, меня теперь не накажут⁈ — с вызовом бросила девочка. Умница, уже осваивает технику провокаций! — Раз вы все так боитесь!

— Ещё чего⁈ — торжествующе прошипела Наставница. — Фроська! А ну вернись и оттащи Лизку в комнату! Эй, ты там не обоссалась хоть⁈

Не обоссалась. На негнущихся ногах Фрося всё-таки вернулась и, толкая в спину, повела Лизу куда-то из зала. И непонятно было, кто тут кого «пленил». Фрося Лизу, или наоборот.

На этом я Лизу оставил одну. Фрося не посмеет ей ничего сделать, а если и решится — Лиза уже показала, что способна себя защитить. А разговор с тем мальчишкой вообще сугубо её личное дело.

Как фамильярщик должен первого своего фамильяра связать с душой сам, по своей воле, без «мудрого наставника» за плечом, так и некромант. У кого не хватит духу наедине и на равных беседовать с мертвецами, тому нечего делать в этом ремесле.

В одной из школ моего мира для некромантов был простой экзамен. Их запирали в катакомбах под вытравленным древней чумой городом на ночь. Вернётся к утру с парой скелетов за спиной — молодец, сдал. Не вернётся… Ну, все знали, на что идут.

А если каким-то чудом не сумеет поладить с мертвецами, но всё равно вернётся — на комиссии всегда дежурили люди гильдии наёмников. Там такие безбашенные авантюристы всегда нужны!

Один мой знакомый как раз стал наёмником именно этим путём.

Ну а у меня здесь другие заботы. Когда все успокоились, а воспитательница слегка отлупила для острастки пару ребят и ушла, я сел в свободный угол и стал размышлять.

Как я могу исправить это ужасное положение? Я точно могу… но как будет лучше?

Убить воспитательницу? Что это даст? На какое-то время воцарится хаос. Потом какая-нибудь проверка, или бухой сторож, найдёт её труп. Начнут проверять, выяснять, перетаскают всех детей на допросы, на которые всем на деле будет плевать.

Может быть распихают ребят по другим детдомам, где они вольются в такую же бандитскую среду, но уже точно на правах низшей касты.

А скорее всего — оставят здесь. Поставят во главе очередную такую же воспитательницу, или того же бухарика-сторожа. Почему нет? Государству плевать на этих детей. это отбросы.

Да и у самого государства полномочий очень мало — в этом мире бал правят кланы и корпорации. Даже монарх силён потому, что представляет самый могущественный клан.

Монарх силён. Лично он, может его спецслужбы. Но не государство.

К тому же, в этом хаосе наверх выплывет самый сильный, жестокий и цепкий. Я посмотрел на парня-полудемона, страстно унижающего своих подсосов за то, что те ничего не сумели сделать.

Да, думаю, тогда он окажется на вершине. А Фроську, быть может, также найдут в уголке с перерезанным горлом. Мало ли — в темноте напоролась на нож. Кто разбираться-то будет?

Нет, оставлять эту бабу тут нельзя, вопрос решённый. Но сейчас её смерть ничего не решит.

Но что тогда? Запугать её до полусмерти, чтобы стала шёлковой? Это точно сработает, я таких людей знаю. Но это путь в тупик.

Я ведь не смогу каждую, скажем, неделю ездить сюда, проникать и повторять «сеанс», освежая ей память. Не смогу. А значит она быстро отойдёт и начнёт вновь прощупывать — что ей можно, а что нельзя. И со временем всё станет как было.

А если и нет, если её проймёт, или она даже раскается… Я вновь посмотрел на парня. Он как раз схватил свою девчонку за волосы и куда-то поволок. Да, и в этом случае он просто окажется на вершине. Подомнёт Наставницу под себя.

Нет, я должен действовать иначе. Официально… но не официально. Писать всякие там петиции точно не вариант. Я уже говорил, что здесь правят бал кланы и частные фирмы…

Частные фирмы. Как, например, то детективное агентство, где работают Настя с Мироном! Они ведь (Мирон. Настя всё-таки Долгорукая, хе-хе) приёмные родители Лизы. И не будет ничего удивительного в том, что они заинтересовались, а где же росла их новая дочь.

Заинтересовались — и провели независимую журналистскую проверку! А затем раздули из этого скандал, который…

Который что? Хм.

И тут я вспомнил, как часто по телевизору всю мою жизнь в этом мире я видел репортажи о благотворительности. Боги, да Настя с Мироном сами иногда делали их в Перми, прославляя Долгоруких!

Пусть появится некий независимый род, который выкупит этот детдом… или хотя бы поставит в него своих людей! Жёстких, умеющих работать с маргиналами, но подконтрольных и адекватных.

Какой это будет род? Да какой угодно! Дашковы, Долгорукие… Мирон явно тоже не из семьи столяра и плотника. В крайнем случае Валере идейку подкинем.

Кажется, Бестужевы частенько на чём-то пиарятся. демонов, вон, по улицам гоняют.

Да. Вот как нужно сделать. Все нужные знакомства, чтобы осуществить это в кратчайшие сроки у меня есть. Не зря жизнь прожил… ну, ещё не прожил. Живу.

Исправлю ли я этим ситуацию с беспризорниками в стране в целом? Оставлю этот вопрос ханжам, сидящим на диванах! Если можешь помочь конкретным невинным детям, если судьба так уж сложилась — не оправдывай отказ в помощи тем, что так ты не спасёшь всех!

Лучше помочь хоть кому-то, чем не помочь никому, но зато считать себя охеренным мыслителем!

Решив для себя этот вопрос, я легко поднялся на ноги и отправился вон из зала. Решать ещё один, другой.

Ведь я могу помочь не только всем в детдоме и потом, но и конкретным ребятам прямо сейчас. Разобравшись с самой опасной и независимой тварью в этом заведении.

И эта тварь — отнюдь не жалкая воспитательница. Ей будет довольно и тюрьмы — уж Настя с Мироном позаботятся, чтобы она не отделалась увольнением.

Ну а если чудом отделается — разберёмся с ней уже там, за оградой заведения. Лично прослежу.

А здесь, внутри, есть чело… существо куда опасней. Тот, для кого приставка «полу» в слове полудемон явно служит лишь обузой.

Будь он полноценной тёмной тварью, уверен, он этих детей бы ещё и жрал. Я без труда увидел в его глазах тот самый огонёк мрачного безумия маньяка, который обычно сочетается с ледяной расчётливостью палача.

И сцена, которую я застал, пройдя на запах его ауры, лишний раз меня в этом убедила.

Я думал, он утащил ту дамочку для чего-нибудь нелепого и неприятно-смешного. Ну там, подростковый секс, то да сё. Но нет, ничего незаконного я здесь не обнаружил.

Незаконного в этом плане. Потому что он просто схватил девчонку за горло, прижал к стене в маленькой подсобке и вытягивал из неё жизненную силу.

Немного совсем — она, когда очнётся, почувствует разве что головную боль. Но вытягивал — я отчётливо чуял эти потоки свежей праны, а алый блеск рук парня даже видел. Так грубо и в лоб он действовал.

Так вот что он подразумевал, говоря о том, что «станет сильнее». Видимо, полноценно, как демон, поглощать души либо не умеет, либо боится. Вот и сосёт понемногу, как поганые вампиры!

Благо, у Рины демоническая сила проявилась более полезно и адекватно. Видимо, она так не хотела, чтоб её папаша преуспел и добрался до неё, что сила оформилась в пресловутый «Провал». А этот, похоже, с детства рос тем ещё жлобом.

Ну или его мамашу оприходовала тварь другого вида, не Отец Легита. Не так это важно. Важно другое.

То, что решение надо принимать прямо сейчас, пока никого нет рядом!

И вот тут я принял его быстро. Думаю, ни единая живая душа по этой сволочи плакать не будет. Да и управлением, в отличии от воспитательницы он не занимается.

А лишний «детский» труп станет ещё одним поводом для хорошего журналистского расследования. Нормального ребёнка я бы ради такого не тронул.

А вот эту мразь…

Тут же решив, что механическая смерть не годится — обвинят ещё его даму в убийстве — я стал действовать иначе.

Обратившись к Заклинанию — свои силы мне ещё понадобятся — плеснул в него благодатью, от чего он резко дёрнулся, грубо бросив тело девушки на пол. А затем я прошептал:

— Неодолимый Кошмар! — и стал вливать туда побольше маны! Каналы и узлы затрепетали от хлынувшей силы. Усыпить полудемона! Это вам не шуточки!

Но всё-таки против полноценного, не наполовину, Архимага парень не устоял. Успев лишь резко развернуться ко мне и оскалиться, он рухнул как подкошенный, упав рядом со своей несчастной жертвой.

Впрочем, она сама выбрала быть возле него. И теперь, надеюсь, поймёт, чего стоит жизнь под контролем сильного.

Я же аккуратно опустился в тёмный угол комнаты, среди вёдер и ящиков, прикрыл глаза и прошептал уже выбрав целью себя:

— Глубокий Сон!

Заклинания усыпления — сфера магии на грани моего профиля, Искажения. Но обычный маг ничего сверх этого сделать бы не смог. Только вот я, благодаря дару Сына Неба, совсем не обычный маг!

Глаза я открыл уже в совсем иной реальности. В кошмарном сне полудемона. Надо сказать, врагу не пожелаешь…

Но ничего, страха я не испытывал. Если уж я ребёнком одолел Именованного Кошмара на его территории, что мне теперь какой-то мальчишка? Пусть даже очень злобный и мерзкий.