Баба Люба. Вернуть СССР 4 (СИ)

Глава 12

— Как вам это удалось? — удивилась я.

Признаюсь честно, я, конечно, надеялась, что нам удастся совершить пару диверсий. Возможно, даже среди них будет одна-две большие. Но, честно скажу, такого масштабного барабума даже я не ожидала.

— Это всё Гольдман, — скромно сказал Кущ. — Если бы не его схемы…

— Это его племянница подстаралась, — добавил Комиссаров. Он весь аж лучился от удовольствия, — а мы просто воспользовались моментом.

— Ути-пути, скромняшки какие, — довольно хохотнул Пивоваров, — а сами-то так, просто в сторонке постояли, стенку колупали.

— Но согласитесь, Пётр Кузьмич, без его помощи у нас бы так не вышло, — не согласился Кущ, — Да, кое-какие манёвры мы бы, конечно, сделали. Но это всё было бы не столь серьёзным!

— И спасибо Ирине Александровне, что его привела, — вспомнил Пивоваров, — а мы про неё плохо думали. Надо бы извиниться и принять в нашу компанию.

— А можно конкретнее о манёврах? — мне было любопытно.

— В общем удалось жахнуть все четырнадцать станций, — пояснил довольный Кущ.

— В смысле жахнуть? — побледнела я.

— Да там ничего страшного, — махнул рукой Комиссаров, — мы просто штыри в нужных точках вбили и всё посыпалось. Они же, буржуи, слишком уж на технологии свои надеются. А мы по старинке… взяли арматуру, присобачили в нужных местах, чуток покоцали, и вот результат…

Он хохотнул и, потирая ладони, сказал:

— Это дело теперь и обмыть можно!

— У нас же сухой закон, — вздохнул Кущ, — Арсений узнает — проблем потом не оберёшься.

— Да, Ефим, — поддержал его Пивоваров, — давай уже, как вернёмся, тогда и отметим, с размахом. Можно у меня на даче. Там лес, речка, рыбалка… Я такие шашлыки делать умею, пальчики оближешь, меня ещё дед научил. Берёшь, значит, мясо и замачиваешь его…

Но в чём правильно замачивать мясо по родовому рецепту Пивоваровых, мы так и не узнали — неожиданно дверь распахнулась и комнату заполнили люди.

— Что случилось? — изумлённо выдавила я.

— Вот! — закричала Аврора Илларионовна тыкая в Куща пальцем и живенько обернулась к двум мрачным полицейским, — Это они! Я вам точно говорю, это они! Вяжите их!

Полицейские переглянулись и один из них спросил:

— What?

— Где эта переводчица? — Заверещала Аврора Илларионовна, — Они же ни черта по-нашему не понимают!

— Сейчас позовут, — в комнату деловито вошел Ляхов, её зять.

— Так, что здесь происходит, товарищи⁈ — мгновенно взял ситуацию в свои руки Пивоваров, видя, что творится что-то непонятное, — вам кто позволил врываться в личный номер. А?

— Это же полицейские! — взвизгнула Аврора Илларионовна и посмотрела на нас с триумфальным видом.

— Я вижу, что полицейские, — жестко ответил юрист, — с ними мы сами разберёмся. Я спрашиваю, кто вам позволил врываться сюда, Аврора Илларионовна?

— Но я… — с апломбом начала она, но Пивоваров перебил:

— Извольте покинуть комнату. И зятя своего прихватите!

— Вы тоже не проживаете здесь, Пивоваров! — рявкнул Ляхов, — что вы распоряжаетесь, как у себя дома⁈

— Зато здесь проживаю я, — подскочил Кущ, — и я, как хозяин комнаты, говорю вам — уходите!

— Мы пришли с ними! — вызверилась Аврора Илларионовна и указала пальцем на полицейских.

Ссора набирала обороты, и тут появилась Валентина Викторовна, наша переводчица, а с нею — Арсений Борисович. Оба были изрядно напуганы.

— Что у вас опять здесь происходит? — с порога набросился старейшина на Куща.

— Эта женщина вломилась к нам в номер и привела зачем-то полицейских, — указал Пивоваров на старуху, — у неё и спрашивайте.

— You are under arrest on suspicion of terrorism! — заявил первый полицейский и вытащил наручники.

— Что⁈ Что он сказал⁈ — забеспокоился старейшина, вертя головой туда-сюда.

— Он говорит, что арестовывает Фёдора Степановича по подозрению в теракте, — пролепетала Валентина Викторовна и очумело посмотрела сперва на Благообразного, потом — на меня. — Господи, какой бред!

— С ума сойти! — схватился за голову Арсений Борисович. — И что теперь будет?

— А что будет? — жестко сказал Пивоваров, — Ничего не будет! Вину ещё доказать надо. Алиби проверить, доказательства найти и всё такое.

Тем временем полицейские ловко надели наручники на Куща и Комиссарова.

— Ребята! — строго сказал им Пивоваров, припечатывая каждое слово, — в участке молчите. Требуйте переводчика, русскоязычного адвоката и обязательно представителя нашего российского консульства. И не вздумайте ничего без них говорить. И главное — ничего не бойтесь. А я сейчас начну решать ваши вопросы с нашей стороны…

— Они оба виноваты! — обличительно заверещала Аврора Илларионовна, — я точно могу доказать, что это они залили дерьмом весь город! Я всё знаю! Вы здесь хорошо поищите! У них тут полно вещественных доказательств можно найти!

Полицейские что-то тихо перемолвились, наша переводчица им переводила.

— Валентина, переведи им, — строго велел Пивоваров, хмуря лоб, — спроси, у них ордер на обыск есть? Если нету, то пускай сперва привезут и покажут. Без ордера мы не позволим. Это — частная собственность.

Та перевела и полицейские опять взволнованно зашушукались.

— Не пытайтесь оттянуть наказание! — злорадно окрысилась Аврора Илларионовна, — Они стопроцентно виноваты!

— Как? — нахмурился Пивоваров, — и зачем вы возводите такую клевету, Аврора Илларионовна? Да ещё в чужой стране. Вы поймите, от этого ни нам, ни вам хорошо уже не будет! В любом случае — виноваты ли они, или же произошло досадное недоразумение, нормально уже никому не будет. Особенно, если они действительно окажутся виноваты. Вы отдаёте себе отчёт, что это — международный скандал, вплоть до разрыва дипломатических отношений между странами. И вы, возможно, добьётесь, чтобы их закрыли здесь, в тюрьме. Но рано или поздно вам и вашей семье придётся возвращаться домой и давать объяснения соответствующим структурам. Это сильно серьёзно. Это не в бирюльки играть, Аврора Илларионовна. Так что зря вы всё это затеяли…

И тут Аврора Илларионовна осознала, что натворила. Она пошла красными пятнами и схватилась за сердце.

Её высокопоставленный зять побледнел. Губы его превратились в тонкие ниточки. Глаза зло сузились.

А я не удержалась и добавила, не обращаясь ни к кому и старательно маскируя ехидство:

— Вот что бывает, когда решил выгулять своих родственничков по заграницам за казённый счёт.

На меня все посмотрели, Аврора Илларионовна что-то невразумительно прошипела, правда так тихо, что никто не разобрал ни слова.

Когда ребят увели, а Благообразный с Валентиной Викторовной ушли сопровождать их в участок, а Ляховы, как собачонки, побежали вслед за ними, лишь бы не оставаться наедине с нами, мы с Пивоваровым остались в номере Куща одни.

— Мать его итить! — от души выругался Пивоваров. — ну как так вышло⁈ Как эта дура старая всё это додумалась затеять! Вот ведь дрянь какая! Её явно кто-то надоумил, не иначе!

— Да уж, — вздохнула я и с надеждой посмотрела на юриста. — И что же теперь делать, Пётр Кузьмич?

— Стоять на своём, — отрезал Пивоваров. — А ещё надо выяснить, что именно она им наболтала.

— Это я выясню, — твёрдо пообещала я. — Сегодня же.

— Как?

— Валентина Викторовна всё ещё надеется стать моей свекровью, — с нервным смешком пояснила я, — только между нами это, ладно?

Пивоваров глянул на меня с непонятным интересом и кивнул. Выражение лица его при этом было совершенно нечитаемым.

Хотя мне уже до всего этого не было дела — лишь бы ребят оттуда вытащить. И поскорее бы.

— Воспользуюсь ситуацией и выясню у неё всё по-родственному, так сказать, — я не удержалась и опять зло хихикнула.

Пока я ждала возвращение Валентины Викторовны из полицейского участка, чтобы расспросить, решила привести в порядок свои записи в блокноте. Раскрыла, начала перечитывать первые странички и задумалась. Какая-то прямо чехарда событий. И на каждый успех, такое впечатление, что два-три провала. Словно кто-то постоянно вмешивается и мешает…

Из задумчивости меня вывело тихое покашливание.

Анжелика.

Я обернулась и молча посмотрела на неё. События сегодняшнего дня сильно выбили меня из колеи, но я всё равно понимала, что она от меня не отцепится и нам так или иначе всё равно предстоит серьёзный разговор. Так что лучше поставить все точки над «i» и не тянуть с этим.

— Говори уже, — вздохнула я, усаживаясь на кровать.

В том, что разговор предстоит непростой, я даже не сомневалась.

— Как тебе моя мама? — спросила Анжелика, заискивающе заглядывая мне в глаза.

— Мама как мама, — дипломатично попыталась увильнуть от прямого ответа я.

Но номер не прокатил.

— Она тебе понравилась?

Я посмотрела на Анжелику. Ей уже шестнадцать лет. Пора понемногу начинать снимать розовые очки, а то так и войдёт во взрослую жизнь божьим одуванчиком. Как показывает практика, с такими жизнь расправляется довольно жестоко.

Поэтому я ответила жёстко:

— Нет.

— П-почему? — губы Анжелики задрожали.

— Анжелика, что мне тебе ответить? — прищурилась я, — правду или то, что ты хочешь от меня услышать?

— Правду, — пролепетала она, нервно щёлкая костяшками пальцев.

— А раз правду, то изволь слушать, — безжалостно начала я, — И прекращай калечить суставы пальцев. Потом в старости не налечишься.

Анжелика смутилась и быстро спрятала руки за спину. А я продолжила:

— Вот тебе правда. Сама подумай, как я могу относиться к женщине, которая много лет, годами, спала с моим законным мужем? Которая родила от него двоих детей, потом их сбросила на меня? А когда я этих детей вытянула и вывела, можно сказать в люди, сейчас начинает качать права в попытке отобрать тебя? Причём моим мнением она вообще не интересуется!

Анжелика покраснела.

— Она даже спасибо мне не сказала! — хмыкнула я. — Но претензии у меня к ней даже не по этому поводу.

— А по какому? — прошептала Анжелика, лицо её пылало. Разговор давался ей непросто.

Но я решила довести его до конца. Иначе потом получится ещё одна Маша. Только звать её уже будут Анжелика.

— А давай ты сама ответишь на этот вопрос, — улыбкой мудрого Балу ухмыльнулась я, — вот мы сейчас встретились с нею в кафе. Напомни, сколько лет вы не виделись?

Анжелика закатила плаза, губы её задвигались, она подсчитывала годы.

— Почти три года, да? — подсказала я, — Или даже четыре? И вот через три-четыре года вы встретились. А теперь скажи, что тебя в этой встрече смутило?

— Ну… — замялась Анжелика.

— Ладно, давай я тебе немного помогу, — смилостивилась я и подсказала, — еду она кому заказала?

— Себе, — вздохнула Анжелика.

— Тебя это не смущает? — спросила я.

— Ну, может, она решила, что мы уже поели… — дипломатично высказала предположение Анжелика.

— Может и так, — кивнула я, — но спросить об этом она, как минимум, у тебя должна была?

— Должна, — вздохнула Анжелика.

— Даже если мы поели, то заказать нам по кофе, с тем жутким пирожным, она вполне могла бы, правильно? Тем более, что это она нас пригласила в кафе.

Анжелика кивнула. На этот раз молча. Крыть ей было нечем.

— Давай дальше, — неумолимо продолжала я, — о чем она у тебя поинтересовалась?

— С какими мальчиками я встречаюсь, — вспыхнула Анжелика.

— Вот! — подняла я указательный палец вверх, — три года мать не видела дочку и первое, что она спросила — с какими мальчиками ты встречаешься. А что, по-твоему, должна была спросить дочку мать?

Анжелика опять вздохнула.

— Как минимум хотя бы о том, как ты живёшь, есть ли у тебя своя комната, хватает ли тебе одежды, не обижаю ли я тебя, помогает ли тебе отец и так далее. Правильно?

— Угу, — прошелестела Анжелика и опустила голову.

— А что она спросила про Ричарда?

— Когда я с ним виделась, — сказала Анжелика.

— И всё?

— Да.

— А про Изабеллу?

— Ничего…

— Причём Изабеллу она не видела никогда. В смысле после рождения видела, а потом — больше никогда. И даже фотографию показать не попросила. И не удивилась, что Изабелла уже ходит. Пусть с костылями, но ходит же! Тем более и не обрадовалась даже. И это мать.

Анжелика опять вздохнула.

— А когда объявили чрезвычайную ситуацию, что она сделала? Как себя повела?

— Ну, она же торопилась, — попыталась оправдать её Анжелика.

— И поэтому бросила несовершеннолетнюю дочку в опасности? — моя бровь саркастически изогнулась. — Причём она же прекрасно в курсе, что везде жуткие пробки, выехать невозможно, общественный транспорт не ходит, города мы не знаем, денег у нас нет. И всё равно, она помчалась спасать свою задницу, а о дочери даже не подумала.

— А ещё на что ты должна была обратить внимание?

— Ну…

— Тогда я подскажу, — поморщилась я, — она не только не оставила тебе денег на дорогу, уж о том, что приехала к тебе без подарка, я уже молчу, но даже не заплатила за свою еду!

— Ээээ… — промычала нечто нечленораздельное Анжелика.

— То есть она действительно считает, что шестнадцатилетняя школьница должна оплачивать её еду? Или обманутая жена её любовника?

Глаза Анжелики стали по пять копеек.

— Ты её не любишь, потому и наговариваешь на неё! — выпалила она.

— Конечно наговариваю! — моментально согласилась я, — всё вру и наговариваю! На самом деле всё было совершенно не так! Твоя мама приехала за нами прямо к воротам пансионата. Затем она покатала нас на машине, показала город. Затем пригласила нас к себе домой, познакомить с мужем и показать дом. Перед этим мы заехали в кафе, где она накупила еды, причём именно той, которая твоя любимая. А ещё она подарила тебе прекрасный подарок. Новый фотоаппарат. Или даже золотые серёжки для тебя. А потом мы заехали в очень модный торговый центр, и она накупила тебе красивой одежды. И для Ричарда. И для Изабеллы. И всё это время она расспрашивала тебя о твоей жизни, о твоих местах, о сестре и брате…

— Хватит! — Анжелика разрыдалась.

— Ты же сама просила, — пожала плечами я.

Да, это было жестоко. Но пусть она расстанется с иллюзиями и выплачется сейчас, чем потом останется с этой Машей в Америке и попадёт в нехорошую историю.

— Ты просто не хочешь, чтобы я осталась здесь с мамой! — зло выпалила Анжелика.

— Почему не хочу? — ответила я, — мы же договорились, что Ричард привезёт твои документы, одежду и Изабеллу. Так что всё мы обсудили. Ты же сама прекрасно слышала. Только нужно, чтобы Маша денег на билеты своим детям дала, а то у меня нету столько. Даже если мы дом дела Василия продадим.

— Я тебя уже знаю! — завелась Анжелика, — ты специально ей так это всё описала, чтобы она не согласилась меня забрать!

— Что не так опять? — сделала наивный вид я. — Что я не так ей описала?

— А зачем ты ей сказала про Ричарда и Изабеллу, что они тоже приедут? — зарыдала Анжелика.

— Затем, что они твои брат и сестра. Родные брат и сестра. И ещё совсем маленькие. Вот скажи, Анжелика, ты готова их бросить в России навсегда и больше никогда не увидеть? Ты готова отказаться от Ричарда и Изабеллы взамен на красивую сытую жизнь?

Анжелика всхлипнула и посмотрела на меня круглыми от изумления глазами.

— А теперь делай выбор, — тихо сказала ей я, — и его должна сделать только ты сама. Я сейчас схожу к Валентине Викторовне, а, когда вернусь, ты сообщишь мне о своём решении. И не беспокойся, я приму любой твой выбор.

С этими словами я вышла из комнаты, оставив там плачущую Анжелику.

Мне было её очень жаль. Но по-другому я не научу её не совершать ошибок. Мне не нужно, чтобы она потом всю жизнь себя корила за неправильно сделанный выбор.

Я тихо прошла по коридору.

Комната Валентины Викторовны была в самом конце.

Я прошла мимо комнаты Ляховых. Там, а стеной слышались гневные крики. Кажется орали они хором.

И эти развлекаются…

У двери Валентины Викторовны я чуть замешкалась, подыскивая слова, которые я ей скажу. А затем решительно постучала.