Бьющееся Сердце Смертии

Глава 24

Аэролис начал первым. Джинн разлетелся на части, камни посыпались на пол, а затем вновь собрались в новую конфигурацию парящего безумия. «Начнем прямо сейчас. Для тебя головоломка». Он протянул каменную руку к Сирилет, и осколки камня, галька, булыжники взлетели с пола, сталкиваясь друг с другом, раскалываясь, трескаясь, изменяя форму, пока Джинн не взял в руки шкатулку, сделанную из камней. Он уронил шкатулку в руки Сирилет, и та споткнулась под ее тяжестью.

— Головоломка? — спросила она.

— Открой ее, — энергично прогрохотал Аэролис. — Это все, что тебе нужно сделать. Просто открой шкатулку.

Сирилет взглянула на меня и улыбнулась. Она любила головоломки, и я уже видела, как ей не терпится взяться за решение. Она кивнула мне, затем отступила на несколько шагов и села, скрестив ноги, держа шкатулку на коленях. Она сразу же начала вертеть ее в руках, осматривая каждую грань, каждую ямочку и углубление. Я верила, что она разберется, и очень скоро. Ни одна головоломка не ускользала от нее надолго. Я заметила, что она улыбалась. Поглощенная заданием.

Не доверяй им, Эска. Это Джинны. В какую бы игру они ни играли, мы все в опасности. Страх пронзил меня насквозь. Это звучало слишком правдоподобно, и я уже спросила себя, что скрывается за маленькой головоломкой, которую Аэролис дал моей дочери.

— Теперь мы перейдем к тебе, — треснул Тертис, подплывая к Трису. Джинн на несколько мгновений закружился перед моим сыном, а затем снова исчез. Время вокруг него исказилось, и я увидела вспышки сотен разных сцен, залитых кровью.

— Воин, — сказал Джинн. — Лидер. Такая гордость за командование.

Трис повернулся ко мне и пожал плечами.

— Тогда сражение, — сказал Тертис. — Чтобы проверить твои навыки и решимость.

— Звучит весело, — сказал Трис. Он расправил плечи, вытянул руку и, сформировав в ней косу с источникоклинком, покрутил ею для пущего эффекта.

— Будь осторожен, Трис, — быстро сказала я. — Ты не знаешь этих существ.

— Со мной все будет в порядке, мама, — сказал Трис. — Наблюдай. Ты увидишь, каким сильным я стал.

Тертис треснул. «Но нам понадобится кто-то, с кем ты мог бы сражаться. Какая удача». Из Джинна вылетел луч ломаного света и, описав зигзаги по старому колизею, ударил одного из воинов Триса в голову. Мужчина был сбит с ног и привалился спиной к каменной стене. Затем он резко выпрямился, как марионетка, которую дернули за ниточки. Он потряс головой, словно стряхивая с глаз паутину.

— Босс? — спросил мужчина. Он дернулся и пошел вперед, его руки махали в стороны, ноги дрожали. — Что… что… что происходит?

— Эти существа такие странные, — сказал Тертис, поворачиваясь к Аэролису. — Они такие некоординированные.

— Да, брат, — прогрохотал Аэролис. — Примитивные создания, сплошные насосы и шкивы.

— Ах, ты прав, — треснул Тертис. — Теперь я начинаю понимать, что к чему.

Солдат-марионетка перестал дергаться при ходьбе. Его глаза расширились, и страх наполнил его. На вкус это было как кислый эль. «Босс? Босс, я не могу остановиться». Он наклонился и вытащил меч из ножен.

— Примитивные конструкты, — сказал Тертис. — Примитивное оружие.

— Они подойдут, — прогрохотал Аэролис. — С ними так легко покончить.

— Как ты думаешь, одного достаточно? — спросил Тертис.

Аэролис на мгновение замолчал.

— Почему бы не взять их всех?

— Отличная идея, брат. — Еще пять разрядов изломанного света вылетели из Тертиса, каждый из них отыскал одного из воинов Трис, ударил в него, взял под контроль. Они все подались вперед, каждый из них кричал, что не может контролировать себя, умолял освободить.

— Прекрати! — взревел Трис. Он выпустил свою косу, и она хрустнула, энергия рассеялась. — Отпусти их, Джинн. Я буду сражаться с тобой. Или с какими-нибудь конструктами. Или с кем угодно, но только не с ними. Отпусти моих людей.

— Слишком поздно, — сказал Тертис. — Ты уже согласился с условиями.

Трис закричал и бросил кинетический заряд в Джинна. Он пролетел сквозь Тертиса без всякого эффекта.

Я хотела присоединиться к Трису, но Аэролис с грохотом бросился на меня, преграждая путь.

— Это их личные задания, женщина. Если ты попытаешься помочь, условия аннулируются.

Я с ненавистью посмотрела на Джинна, затем наклонилась в сторону, чтобы понаблюдать за сражением моего сына.

Первый из воинов Триса, мускулистый мужчина с трижды сломанным носом, добрался до Триса. «Я не могу остановить это, босс». Он бешено замахал мечом. Было ясно, что, хотя Джинн и контролировал его, он не мог имитировать умение человека обращаться с клинком. Трис уклонился от удара меча и нанес апперкот, который с грохотом попал мужчине в живот. Сломанный Нос захлюпал слюной, и его вырвало на подбородок. Ему явно было больно, но это не повлияло на контроль, который Джинн имел над ним. Он наклонился вперед, обхватил Триса мясистыми руками и повалил их обоих на землю.

Еще один из воинов Трис, женщина с наполовину выбритой головой, дергаясь, двинулась вперед, сжимая в руке копье. Она подняла оружие и нанесла удар сверху вниз. Трис отбросил Сломанный Нос в сторону и откатился сам, копье сломалось о землю в том месте, где только что была его голова. Он вскочил на ноги, не заметив человека, стоявшего позади него с поднятым мечом.

— Уклоняйся! — крикнул мужчина позади него.

Трис отскочил в сторону, когда клинок рассек воздух. Ему пришлось дать отпор. Все шестеро его солдат приближались к нему, их дергающиеся движения казались ночным кошмаром. Одни умоляли, другие кричали, явно пытаясь вернуть контроль над собой. Бессмысленно. Они были во власти бессердечного бога.

Я оторвала взгляд от боя и снова посмотрела на Сирилет. Она была поглощена головоломкой, вертела ее в руках, переворачивая кусочки, вытаскивая другие, придавая камням новую конфигурацию. Она даже не подняла глаз на сражение своего брата.

— Сирилет, — сказала я.

Она подняла голову, как будто хотела посмотреть на меня, но ее темный взгляд был прикован к шкатулке, руки все еще передвигали кусочки. Она пробормотала что-то, чего я не разобрала, затем снова склонилась над своим занятием.

Мы должны прекратить это, Эска. Ты знаешь этих тварей. Они уничтожат нас.

— Как?

— Ты смеешь разговаривать со своей мерзостью в нашем присутствии? — угрожающе загрохотал Аэролис.

Я не стала утруждать себя ответом этому придурку.

Вокруг Триса образовался кинетический пузырь, который отражал бурю атак, когда его воины били по нему мечами, копьями, камнями или кулаками. Он закричал, раскинул руки и выпустил волну кинетической силы, которая отбросила их всех прочь. Обычно это, по крайней мере, ошеломило бы их, но они все, как один, вскочили на ноги и, дергаясь, побежали к нему.

Трис бросился на Сломанный Нос, поднырнул под его удар мечом и заплел ноги вона. Сломанный Нос испустил уф, а затем поздравил Триса с удачным ходом. Трис хлопнул по земле открытой ладонью, и грязь на мгновение стала жидкой. Сломанный Нос погрузился в нее по пояс, затем земля снова затвердела.

Бритая Голова бросилась на Трис сбоку, направив сломанное копье в его грудь. Трис развернулся вокруг древка, прижал обе руки к ее груди и выпустил заряд кинетической энергии, который отбросил ее на пятьдесят футов в сторону, через весь старый колизей. К нему подбежали еще двое его воинов, оба с мечами, по одному с каждой стороны. Трис шагнул влево, чтобы отразить атаку, отбил клинок в сторону ударом ладони, ударил женщину локтем в лицо и подбил ее ноги. Затем он бросился на мужчину, стоявшего по другую сторону от него, увернулся от удара меча, схватил его за запястье и вывернул. Мужчина закричал и выпустил свой меч. Трис отшвырнул меч в сторону, развернулся, все еще держа мужчину за руку, и отбросил его в другую сторону.

Еще двое его воинов подбежали к нему, извиняясь, хотя и пытались зарубить. Трис создал в одной руке кинетический щит и отражал удары, отступая перед ними. С другой стороны колизея, там, где она приземлилась, стояла Бритая Голова. Одна рука была вывернута, очевидно, сломана, а голова склонена на плечо. Она была без сознания, но все еще находилась под контролем Джинна.

— Трис, — крикнула я. — Они не остановятся. Даже без сознания и сломанные, они не остановятся.

Мой сын бросил на меня быстрый взгляд, покачал головой и закричал. Он освободил свой кинетический щит, и получившаяся волна силы сбила нападавших с ног. Сломанный Нос уже выбрался из грязи, его руки были в крови от усилий. Он присоединился к двум другим воинам Триса и, дергаясь, двинулся вперед.

— Все в порядке, босс, — сказал Сломанный Нос. — Мы знали, на что подписывались. Если это спасет мир, оно того стоит. Сделай это.

На меня внезапно снизошло озарение. Я почувствовала, что уже была здесь раньше. Потому что так оно и было. Я была здесь и была в той же ситуации, что и Трис.

Я оторвала взгляд от сражения моего сына и устремила сверкающий взгляд на Аэролиса:

— Тебя это забавляет, Джинн? Поставить моего сына на мое место?

Аэролис изогнулся передо мной, камни закружились:

— Да.

Я была здесь. Здесь я сражалась с Сильвой, убила ее, потому что не мог найти другого выхода. И теперь Джинн поставил моего сына в такое же положение. Из-за меня.

— Прекрати, Аэролис, — прошипела я. — Просто скажи, чего ты от меня хочешь.

Тертис придвинулся ближе, все еще без усилий контролируя воинов Триса, даже когда они окружили меня.

— Она считает, что эта ситуация из-за нее?

— Эта женщина-землянин высокомерна, брат, — пророкотал Аэролис. — Я уже сталкивался с ней раньше.

— Пожалуйста, Аэролис, — взмолилась я. Я чертовски ненавижу просить, особенно у наших бесполезных мудаков-богов, но я все равно это сделала. — Прекрати.

Аэролис несколько мгновений смотрел на меня, а камни кружились, как листья, подхваченные течением.

— Скоро придет и твоя очередь, женщина.

Трис снова закричал, мучительная боль вырвалась из глубины ее души. Он вытянул руку, взмахнул косой и одним ударом разрубил Сломанный Нос пополам. Битва, если ее можно так назвать, закончилась очень быстро. Даже если бы его воины контролировали ситуацию, я не думаю, что они смогли бы противостоять моему сыну, но, будучи марионетками Тертиса, они были всего лишь пшеницей перед ним. Но в этом-то и был весь смысл. Это никогда не должно было стать испытанием силы или мастерства, никогда не должно было стать сражением, в котором Трис не смог бы победить. Дело было не в сражении. Дело было в жертвоприношении. В его решимости.

Что еще могут потребовать эти твари, Эска?

Мой сын, окруженный расчлененными трупами своих воинов, своих друзей, позволил своему клинку растаять. Он упал на колени посреди этой бойни. Он плакал, закрыв лицо руками, кричал, рыдал навзрыд. Мне следовало пойти к нему, дать ему то скудное утешение, которое я могла, но слова Сссеракиса эхом отдавались во мне, разжигая новый страх. Что еще Джинн мог потребовать у меня?

Я обернулась и увидела, что Сирилет все еще играет с шкатулкой-головоломкой. Ее рот приоткрылся, глаза остекленели. Она в последний раз повернула одну из секций, и шкатулка раскрылась, как цветок, раскрывающийся навстречу солнцу. Она выпала из безвольных рук моей дочери и со стуком ударилась о землю. Сирилет не пошевелилась. Она просто смотрела, открыв рот и безвольно опустив руки. Я подбежала к ней, помахала рукой перед ее лицом, потрясла за плечи. Она не пошевелилась, не ответила, даже не моргнула. Я выкрикнула ее имя. Нет ответа. Я шлепнула ее по щеке. Ничего. Как будто она просто исчезла.

Я повернулась к Джиннам. Они оба зависли неподалеку.

— Что вы с ней сделали?

Аэролис с грохотом приблизился ко мне.

— Интересная головоломка, не так ли, женщина? Просто решить для такого методичного землянина, как она, но единственный способ открыть ее — отдаться ей целиком. — Джинн протянул каменную руку, и открытая шкатулка, оторвавшись от земли, поплыла к нему. Я рванулась к шкатулке, но невидимая сила отбросила меня в сторону. — Теперь ее разум принадлежит нам.

— Верни это, — прорычала я. — Верни ее.

Несколько мгновений Аэролис молча парил в воздухе.

— Нет.

Трис, пошатываясь, поднялся на ноги, отошел на несколько шагов от учиненной им бойни, посмотрел на кровь на своих руках. Его вырвало. Сирилет сидела позади меня, пуская слюни и ничего не соображая. И наши придурковатые боги, плавающий в воздухе камнепад и буря времени, каким-то образом умудрялись выглядеть довольными. О, как же я их, блядь, ненавижу!

Тертис заискрился, когда подплыл ближе ко мне.

— Хочешь узнать, какое у тебя задание, женщина? Мы разработали его специально для тебя.

Осторожнее, Эска. За всем этим кроется нечто большее, чем мы предполагали. В голосе моего ужаса послышалось страдание. Я почувствовала страх Сссеракиса как эхо собственного. Страх уже не за себя, а за Сирилет. За то, что с ней сделали.

— Чего вы хотите от меня? — Я откусывала каждое слово, едва сдерживаясь. Я хотела напасть на них, разорвать их на части, потратить все свои силы — и силы Сссеракиса — и посмотреть, сколько именно нужно силы, чтобы убить бога. Но я также знала, что это бессмысленно. Однажды я уже пыталась это сделать и потерпела неудачу. Даже если бы у меня получилось, это не спасло бы Оваэрис. Не вернуло бы павших товарищей Триса. Не вернуло бы моей дочери разум. У меня не было выбора, кроме как сделать то, что хотел Джинн.

Аэролис скрутился.

— Твое задание — переговоры.

— Чего мы хотим? — треснул Тертис. — Что ты можешь предложить нам для обеспечения нашего сотрудничества?

Блядь! Переговоры и дипломатия никогда не были моими самыми сильными качествами. Нет. Они принадлежали Сильве, и ей так и не удалось научить меня этому. Я была слишком поспешной, слишком прямолинейной, слишком честной, никогда не умела скрывать своих желаний и не могла угадать, чего хотят другие от своей игры. Чего хотели от меня Джинны? Что я могла им предложить? Они были богами и могли иметь все, что хотели. Я была простой смертной, которому нечего было предложить, кроме самой себя. И внезапно это показалось очевидным.

— Мою жизнь, — сказала я. — Вы ненавидите меня, хотите убить. Сделайте это. Забирайте мою жизнь и…

Аэролис загрохотал.

— Если бы мы хотели тебя убить, ты уже была бы мертва.

Им нужна не ты, Эска.

— Вы хотите Сссеракиса? — спросила я. Смогу ли я отказаться от своего ужаса, чтобы спасти мир? Игнорируя тот факт, что разлука с ним все равно убьет меня, я не была уверен, что смогу принести Сссеракиса в жертву этим существам, так же как не согласилась бы отдать им Триса, Хардта или Кенто. Сссеракис был моей семьей, частью меня. И я бы защищала его изо всех сил, что у меня есть.

Тертис подплыл ближе, искрясь, время вокруг него дробилось.

— Если бы мы хотели заполучить твою мерзость, мы бы уже вырвали ее у тебя.

— И что тогда? — спросила я. — Если моя жизнь уже принадлежит вам, что еще я могу предложить? Чего вы хотите?

Они могли взять у меня все, что хотели, без моего согласия. Они могли создать все, что хотели, одним движением руки. Они были Джиннами. Единственное, что они не могли создать, — это жизнь, но они уже доказали, что могут управлять ею. Они манипулировали воинами Трис, как марионетками, и все это время те умоляли отпустить их, пощадить.

Они могут управлять телами, но не разумами.

Я оглянулась на Сирилет, которая сидела, раскинув ноги, безвольно раскинув руки, с открытым ртом, из которого текли слюни, и пустыми глазами. Они забрали разум моей дочери, заперли его в шкатулке. Удерживали его. Но не могли контролировать. Я была уверена, что так оно и было. Чего они хотели от меня? Чего они не могли у меня отнять? Ни моего тела, ни моей жизни, ни моего разума. Чего-то, к чему они не могли прикоснуться. Знаний, воспоминаний. Чего-то.

Сссеракис понял это одновременно со мной. Ты не можешь отдать это им.

Это был секрет, который я поклялась унести с собой в могилу. И я это сделаю. Должна была сделать. Если бы на карту была поставлена только моя жизнь, я бы так и сделала. Но это была бы не просто моя могила. Это была бы могила для Сирилет, Триса, Кенто и Эсем. Это была бы могила для всех людей.

Забавно выбирать меньшее из двух зол: это все равно зло, и его достаточно, чтобы проклясть тебя.

— Вы хотите знать, как Железный легион это сделал, — сказал я. — Вы хотите знать, как он вернул Тертиса к жизни. — Осталось только трое, кто знал правду: Джозеф, Сссеракис и я. Правда, которая может снова перевернуть мир, даже если и спасет его.

Ты не можешь, Эска. Тогда ты вернешь Ранд и Джиннам их силу. С каждой смертью они становились слабее. С каждым возрождением они снова становятся сильнее. Бесконечная война будет продолжаться до тех пор, пока один из них жив. Если ты откроешь им этот секрет, они смогут возвращаться к жизни столько раз, сколько захотят.

Сссеракис был прав. И мой ужас еще не назвал цену. Более четырехсот жизней землян каждый раз, когда двое из богов воскресали. Мы были бы для них всего лишь топливом, подливающим масло в огонь Вечной войны.

— Я не могу.

— Тогда ты провалишь задание, — треснул Тертис, — и все, чем пожертвовали твои дети, пропадет.

Я посмотрела на Триса. Мой сын стоял среди тел своих друзей, забрызганный их кровью, с глазами, покрасневшими от горя. Я боялась за его рассудок. Я посмотрела на Сирилет. Моя дочь пропала. Ее разум, все, что составляло ее сущность, было принесено в жертву этой гребаной игре, в которую играли боги. Я не могла допустить, чтобы их жертвы были напрасны.

Они планировали это с самого начала.

Я рассмеялась, но в этом смехе было слишком много горьких нот.

— Вы сказали, что я была самонадеянна, думая, что все это касается меня. Но так оно и было, верно? С самого начала. Все это было сделано для того, чтобы вынудить меня рассказать вам, как воскресить мертвых Джиннов. Пошел ты нахуй, Аэролис. Пошли вы оба, но я это сделаю. Я скажу вам. Но того, что вы предлагаете, недостаточно.

— Недостаточно? — прогрохотал Аэролис. — Мы предлагаем исправить ваш мир, сделать его снова пригодным для жизни. Почему этого недостаточно?

— Верните моей дочери разум, — прошипела я.

Тертис треснул.

— Но это было частью платы. Ее задание. Ее жертва.

Камни Аэролиса рассыпались, и порыв ветра ворвался в колизей, в центре которого закружился вихрь в виде песочных часов.

— Мы же сказали, что это переговоры, брат. Пусть будет компромисс.

Компромисс — это не что иное, как приятное слово, обозначающее, когда кто-то так сильно тебя задолбал, что у тебя нет другого выбора, кроме как дать ему все, что он хочет.

— Принято, — сказал Тертис. — Разум твоей дочери. Мы вернем вашему миру условия, пригодные для жизни. А теперь скажи нам, женщина. Как мы можем вернуть наших братьев к жизни?

— Этого все еще недостаточно, — прорычала я богам. — Мне нужно позаимствовать ваш летающий город.