Бьющееся Сердце Смертии

Глава 30

Джамис говорил правду, когда утверждал, что жители Оваэриса не последуют за мной. Теперь я это поняла. И поэтому я поверила, что он, скорее всего, говорил правду и о том, как мне следует заручиться поддержкой, в которой я нуждаюсь. Серьезные люди должны были поверить, что это их дело, а не мое. Им нужно было поверить, что им всем угрожает реальная опасность, исходящая не от Королевы-труп. Им нужен был кто-то, в кого они могли бы поверить. И, блядь, Джамис снова был прав. Им нужна была сучка-шлюшка.

Лесрей основала свою империю на Ролшше. Континент, покрытый джунглями, славился своими гигантскими монстрами. Сирилет знала о двух разломах на Ролшше, один из которых находился достаточно близко от дворца Лесрей. Но нам был нужен наш собственный разлом, чтобы перенести меня туда. К сожалению, я сомневалась, что мы можем вернуться в Йенхельм. Поэтому, несмотря на проливной пепельный дождь, мы покинули пределы моего старого королевства и направились к тому, что осталось от Юна.

Когда, много лет назад, я убежала из Ямы, на это путешествие у нас ушли недели ходьбы по пышной весенней местности. Теперь трава уже не была зеленой и не росла, а погода стояла холодная и немного унылая. Тем не менее, мы совершили путешествие за два дня, прыгая через порталы. Добравшись туда, мы обнаружили жалкие лачуги и голодающих людей, оплакивающих затопленные руины, которые когда-то были их портовым городом.

Юн исчез. Волны поднялись, затопили побережье, утащили в море то, что не успели раздавить, и не оставили после себя ничего, кроме пенистых брызг. К счастью, разлом находился на возвышенности, на утесе, нависающим над бурлящим океаном. Мы отправились туда без колебаний. Я сомневалась, что жители Юна могли предложить нам что-то, кроме обвиняющих взглядов, и их осталось не так много, чтобы обеспечить Сссеракиса чем-то большим, чем маленьким кусочком.

— Будет холодно, — предупредила нас Сирилет, когда мы остановились перед искрящимся разломом. Трис и две дюжины его оставшихся воинов принялись натягивать свои самые теплые плащи. Сирилет завернулась в то же одеяло, на котором спала. Я не стала утруждать себя. У меня не было ничего, кроме старых кожаных доспехов, теневого плаща и Источника пиромантии, который горел внутри.

Сирилет распахнула портал. Мы все ринулись навстречу ледяным ветрам и льду под ногами. Конечно же, Лесрей построила себе дворец на вершине ледника. Это соответствовало слухам, что когда-то у нее был дворец в жерле открытого вулкана. Самопровозглашенная королева Огня и Льда была не кем иным, как драматичной стервой.

— У этого ветра есть зубы, — прокричал Трис сквозь бурю. Он плотнее закутался в плащ и повернулся спиной к ветру. Последний из его воинов протиснулся внутрь, и Сирилет захлопнула портал, затем дрожащими руками сразу же полезла в свою сумку и пососала немного спайстравы. К тому времени, как она закончила, ей пришлось выковыривать Источник из своей замерзшей рвоты. Она стояла, дрожа и кутаясь в одеяло, которое трепал ветер.

Мы все собрались поближе. Я была единственной, кто не дрожал.

— Как далеко до дворца Лесрей? — крикнула я, перекрывая вой ветра.

Сирилет подняла дрожащую руку, указала на что-то и проговорила сквозь стучащие зубы:

— Полдня ходьбы или около того.

Полдня ходьбы по вершине ледника, в объятиях леденящего ветра. Я была далека от уверенности, что Сирилет выживет.

— Возвращайтесь, — крикнула я. — Я пойду одна. — Была большая вероятность, что Лесрей просто убьет меня на месте. Если бы я могла отослать своих детей, чтобы они позволили мне идти одной, это было бы лучше.

В ответ Сирилет вздрогнула и бросила на меня уничтожающий взгляд, от которого, казалось, растаял лед, покрывший ее лицо. Она и так была очень бледной.

— А остальные из вас? — спросила я.

Трис поежился.

— Мама, заткнись и начинай идти. И перестань выглядеть такой чертовски теплой.

Почему он жалуется? Здесь так чудесно. Если бы ненавистный свет вашего солнца погас, я бы почти поверил, что я дома.

Мы, еле таща ноги, двинулись навстречу пронизывающему ветру и морозу. «Означает ли это, что существа из вашего мира могут найти дорогу сюда?» — спросила я, и ветер унес мои слова, так что никто больше их не услышал.

Да. Особенно ужасы, потому что здесь можно спрятаться. Никто из нас не любит жару или свет. Остерегайся любых темных трещин, которые найдешь.

Опора под ногами была достаточно прочной. Я никогда раньше не бывала в таких ледяных местах, но давным-давно, в одну особенно суровую зиму, озеро Олтон в Пикарре замерзло. Наставники запретили нам ходить на лед, но, конечно, мы с Джозефом тайком выбрались поиграть на льду. Было скользко и непривычно ходить по нему. Я восхищалась людьми, которые так грациозно скользили по нему. Когда я попыталась им подражать, ноги выскользнули из-под меня, и я приземлилась на задницу. Мне потребовались часы и множество синяков, чтобы освоиться. Но здесь лед был твердым, а под ногами хрустел утрамбованный снег. Идти было легко, но Сссеракис внушал мне опасения по поводу темных трещин, в которых вся наша компания могла исчезнуть без предупреждения.

Мы обнаружили странные следы — прямые линии на снегу, как от колес маленькой кареты. Сирилет немедленно встала между двумя линиями и последовала за ними. Я подошла к своей дрожащей дочери, и Сссеракис накинул ей на плечи мой теневой плащ, чтобы я могла разделить с ней свое пиромантическое тепло. Она коротко и благодарно улыбнулась мне, но это не уменьшило ее дрожь.

Мы побрели дальше, и казалось, что прошли дни, а не часы. Я услышала вой вдалеке, доносимый ветром, и не могла понять, были ли это волки или кто-то из Севоари, который начал на нас охотиться.

Мы продолжали идти, и каждый шаг давался мне тяжелее предыдущего. Сирилет пошатнулась, и я подхватила ее, поддерживая. Ее глаза были закрыты, ресницы заиндевели. Я била ее по щекам, чтобы разбудить, пока она не пронзила меня взглядом, полным темного света. Я потащила ее дальше.

Город, если его можно было так назвать, появился внезапно. Только что мы пробирались по бесконечно пустынному пространству, покрытому льдом и ветром, а в следующее мгновение вокруг появились приземистые купола, словно ледник покрылся пупырышками. Мы все вытаращили глаза и остановились, недоумевая, куда мы пришли. Я увидела, как мохнатая фигурка метнулась от одного купола к другому, и оставила Сирилет позади, чтобы погнаться за ней, но порыв ледяного ветра ударил мне в лицо, и я потеряла ее из виду.

Мы двинулись дальше. Ветер дул то в одну, то в другую сторону, обдавая нас холодом, пытаясь сорвать купола. Честно говоря, удивительно, что могут сделать люди, если дать им достаточно времени и силы воли, чтобы приспособиться к природе. Люди, которые жили здесь, научились строить свои дома так, чтобы уцелеть в самых суровых условиях, которые я когда-либо видела. По крайней мере, я предполагала, что там жили люди. Я видела только одного, и, учитывая, насколько он был пушистым, это мог быть небольшой медведь.

Ответ на мой вопрос я получила мгновение спустя, когда мы оказались в окружении. Я не могу сказать, откуда они взялись. Мы шли, а затем над нами сомкнулись тяжелые сети, притягивая нас к земле и опутывая наши конечности. Я уже собирался сжечь сеть и с ревом подняться, чтобы отомстить, когда увидела копья. Я могла бы сбежать, но потребовалась бы только пара легких ударов, чтобы убить Сирилет и любого другого.

Их было около пятидесяти, все они были одеты в просторные меха, и только глаза у них были открыты. Они говорили на языке, которого я никогда раньше не слышала, и двигались проворно, освобождая каждого из нас от сетей и связывая наши запястья веревкой. Когда они связали мою, я позволила лапе исчезнуть, освободив руку, а затем Сссеракис восстановил мою лапу. Они повторили попытку с тем же успехом. Один из наших похитителей что-то крикнул мне. Я сверкнула на него глазами.

— Мама, — в голосе Триса послышался упрек, и, оглянувшись через плечо, я увидела, что он стоит рядом с Сирилет. Моя дочь обмякла, ее руки были связаны, глаза закрыты. Она больше не дрожала.

В третий раз я позволила им связать мои запястья и не стала снимать веревки. Они привели нас в один из самых больших куполов, и я увидела то, чего не замечала раньше. Там были пара стульев, небольшая раскладушка, несколько шкафчиков, но самым важным была винтовая лестница, вырубленная во льду и ведущая в сердце ледника. Наши похитители повели нас вниз. Трис шел впереди Сирилет, поэтому, когда она споткнулась в первый раз, он хмыкнул, подхватил ее на спину и нес остаток пути вниз.

Лестница привела нас в обширную пещеру, которая сияла лазурным светом. Со всех сторон нас окружал лед, но воздух внизу не был колючим или ледяным. Было, конечно, холодно, но не настолько, чтобы обитатели были вынуждены кутаться в меха. На самом деле пещера была полна людей. Это был город, для которого у меня не было названия. Дома и сооружения были деревянными, вбитыми прямо в лед на дне пещеры. Здесь не было упорядоченных улиц, но большой проход вел прямо через центр пещеры. У каждой из четырех стен была большая арка, вырубленная прямо во льду, ведущая в другую пещеру. Город, такой же огромный и населенный, как и любой другой на Ише, был построен подо льдом. Я никогда не могла себе представить ничего подобного.

Наши похитители остановились, вынудив нас остановиться вместе с ними. Я немедленно сбросила свои путы и подошла к Сирилет, заключив ее в объятия. Я призвала свой Источник пиромантии и разжигала огонь внутри себя до тех пор, пока моя кожа не загорелась, как в лихорадке. Сссеракис сжался в крошечный комочек, прячась от бушующего внутри пламени, но ужас не жаловался. Я чувствовала его беспокойство за Сирилет, как отражение своего собственного. Моя дочь слегка пошевелилась у меня на руках и снова начала дрожать. Я решила, что это хороший знак.

Одна из наших похитительниц откинула капюшон, обнажив светло-коричневую, обветренную кожу. Ее волосы были такими же черными, как у меня, и на мгновение мне показалось, что она похожа на мою собственную мать. Я всегда знала, что моя мать родом не из Иши, но теперь мне пришлось задуматься, откуда она. Действительно ли во мне течет как кровь Ролшша, так и Оррана? Женщина рявкнула что-то на своем грубом языке.

— Мы здесь, чтобы увидеть вашу королеву, — сказала я, все еще крепко прижимая Сирилет к своему пылающему телу. — Лесрей. Алдерсон. Королева. — Почему, когда мы сталкиваемся с проблемами в общении, мы говорим громче и медленнее? Судя по замедлившемуся лаю нашей похитительницы, она делала то же самое.

В конце концов грубый мужчина, чьи меха с трудом сдерживали его, рванулся вперед, расталкивая воинов Триса, чтобы добраться до меня. Трис встал у него на пути, но быстро обнаружил нож, приставленный к его горлу. Он медленно попятился, а этот негодяй схватил меня за руку и оттащил от Сирилет. Моя дочь тут же упала. Я подумала было о драке, но мы оказались в дерьмовой ситуации, и, если нас всех убьют, это сделает ее еще более дерьмовой. Здоровяк потащил меня прочь, а остальная часть моей группы пришла в движение и встала на деревянную платформу, висевшую на веревках, ведущих до самого потолка пещеры.

Здоровяк потряс меня за руку, и я обратила на него свой сверкающий взгляд. «Сделай это еще раз», — подзадорила я его.

— Королева, — сказала женщина, которая напомнила мне мою мать. — Алдерсон. Ты, Королева-труп.

Твоя репутация распространяется даже подо льдом, Эска. Должны ли мы сражаться?

Я оглядела пещеру. Большинство жителей занимались повседневными делами, которые, вероятно, делают люди, живущие в леднике. Шили меха, потрошили рыбу, ухаживали за стаей тявкающих собак.

— Нет, — сказала я. — Мы здесь для того, чтобы заключить союз. Убийство редко бывает хорошим вступительным ходом.

Женщина как-то странно посмотрела на меня, затем повернулась и зашагала прочь, помахав через плечо. Здоровяк пошел за ней, схватив меня за руку и снова заставив двигаться.

Когда меня уводили, я оглянулась через плечо и увидела, как Хранители Источников машут руками в воздухе рядом с моими детьми и воинами Триса. Вокруг них образовалась ледяная клетка, окружив их со всех сторон. Мгновение спустя платформа начала подниматься в воздух, подтягиваемая веревками и блоками. Часть потолка пещеры открылась, и платформа поднялась в нее, снова подставив моих людей безжалостному холоду и ветру.

Как долго наша дочь сможет продержаться там?

Я стиснула зубы, но ничего не ответила. В этом не было необходимости. Мы оба знали, что недолго.