Бьющееся Сердце Смертии

Глава 29

Я знаю, о чем ты думаешь. Эска полетела в Тор и совершила кровавую, глупую месть. Что ж, ты наполовину прав. К вечеру мы с Сссеракисом были в Торе. Я знала, что мы были бы побеждены солдатами, прошедшими через портал, и это было полдела. Я убедилась, что нас заметили. Я бродила по крышам и угрожала нескольким стражникам. Я никого не убила. По крайней мере, это я могу сказать точно. Но слухи о моем присутствии распространились быстро и широко, и вскоре все беды, случавшиеся в Торе, приписывались Королеве-труп.

Старый Дорриан заболел оспой; должно быть, его околдовала Королева-труп. Жеребенок Тарси, брошенный матерью, ослеп; еще одно проявление злобы Эскары Хелсене. Огонь поглотил половину склада у брода через реку; это была страшная женщина, призвавшая на помощь молнию. Честно говоря, пожар устроила я. Он очень хорошо освещал меня, и, клянусь, половина Тора хорошо видела, как я стою перед пламенем.

Я еще раз заявляю: я никого не убила в ту ночь. Но смерть все равно приписывали мне. Будь то болезнь или несчастный случай, они клали мертвых к моим ногам и называли меня чудовищем. Это было отлично. Это. Было. Отлично. Они хорошо накормили мой ужас. К тому времени, как я утром ушла, весь Тор меня боялся. Острым, настоящим страхом. Он хорошо нас наполнил, хотя Источник некромантии все еще был далек от насыщения.

Я полетела обратно в Йенхельм, держась пониже, чтобы меня не заметили бдительные глаза. Я опустилась на крышу дворца и некоторое время осматривалась и слушала новости. Затем я взмыла в облака и полетела к Лесу Десяти, чтобы найти своих детей.

Деревня, которую Трис основал в лесу, исчезла. Она провалилась в пропасть, которая разверзлась в тот день, когда Сирилет уронила луну на Оваэрис. Я металась между тлеющими деревьями и кашляла от дыма и гари. Моя тревога нарастала с каждым мгновением, когда я не могла их найти.

С нашей дочерью все будет хорошо. Я видел ее сердце, Эска. Она гораздо способнее, чем ты думаешь. Ее страхи настолько обширны, что охватывают все и вся. Мой ужас грустно замолчал, а потом В этом отношении она напоминает мне тебя. Принимает на себя боль всего мира и делает ее своей.

Я стиснула зубы и полетела дальше, петляя между деревьями, ища.

То, что мы делаем, Эска, необходимо. Твой мир должен бояться тебя. Но ты не должна тонуть в вине.

— Заткнись, Сссеракис. — Я не хотела этого слышать. Странно, не правда ли? Мне было легче принять вину и ненависть целого мира, чем признать правду о том, что, возможно, я ни в чем не виновата. Что я не такой уж монстр, каким меня все считали. Мое имя так долго было синонимом зла, что даже я сама начала в это верить. Я попала в эту ловушку, и мне было легче страдать там, чем пробиваться наружу.

Мы нашли моих детей у северной опушки леса, где деревья были тонкими и чахлыми. Они разбили что-то вроде лагеря, развели небольшой костер, на котором жарили какое-то забавное существо. Я сложила крылья, приземлилась и бросилась бежать, не обращая внимания на испуганных часовых. Сирилет встала мне навстречу, и я, наплевав на приличия и ее обычную сдержанность, бросилась к ней, обхватила ее рукой и лапой и крепко прижала к себе. Она испуганно пискнула, а затем так же яростно обняла меня в ответ. Она уткнулась головой мне в шею, и, кажется, я услышала сдавленный всхлип.

— Типично, — сказал Трис, неторопливо поднимаясь с того места, где он сидел. — Я всегда тот, кого иг…

Я схватила этого идиота лапой, притянула к себе и крепко сжала их обоих. Сссеракис укрыл нас всех в тени, и несколько блаженных мгновений никто из нас не был настолько глуп, чтобы заговорить. Мы просто стояли там, в объятиях друг друга. Моя семья. Все, что осталось от моей проклятой семьи. Я безумно любила их, крепко обнимала и ненавидела то, что, как я знала, должно было произойти дальше. Даже покрытые пеплом, кровью и потом, даже измученные и израненные, даже потрясенные потерей всего, что я построила, и всего, чему придала форму Сирилет, эти мгновения были прекрасны.

Но мгновения быстротечны, и даже объятия близких людей не могут защитить тебя от мира и всех его острых углов.

В конце концов, мы разделились и сели у костра. Трис повернул зверя на вертеле, его оставшиеся воины отошли достаточно далеко, чтобы дать нам возможность побыть наедине.

— Его больше нет, так? — наконец произнесла Сирилет. — Я имею в виду, что Йенхельм мертв.

Я кивнула. Мы все знали, что у нас не было ни единого шанса отыграться. Мы потеряли слишком много наших солдат в той внезапной атаке. Даже если бы Сирилет смогла сплотить оставшихся, силы альянса против нас были слишком большими, слишком хорошо укоренившимися.

Трис подбросил полено в огонь.

— Я не согласен, сестра-королева. Я хорошо разбираюсь в партизанской тактике. Мы можем прятаться здесь, в лесу, годами, собирать новую армию, уничтожать ублюдков, оккупировавших Йенхельм, пока у них не останется выбора…

— Все кончено, брат, — сказала Сирилет, побежденная. — Я имею в виду, что, даже если бы я могла собрать армию и ослабить их… — она покачала головой. — Я построила портал под дворцом. Они слишком легко могут получать подкрепления. Я должна была построить защиту вокруг портала. Я должна была это предвидеть. — Она взъерошила свою растрепавшуюся косу. В порванном темном костюме, с растрепанными волосами и лицом, перепачканным грязью, она выглядела скорее нищенкой, чем королевой.

— Тогда мы найдем другой разлом, проведем через него нашу армию и ударим им в тыл. — Трис свирепо улыбнулся. — Посмотрим, как этим ублюдкам понравится, когда их тактика обернется против них самих.

Сирилет обхватила голову руками и резко проговорила сквозь сжатые пальцы:

— С какой целью, брат? У нас нет времени. Верно, мама?

Я медленно кивнула. Норвет Меруун поглощала Севоари, все ближе подбираясь к великому разлому. У нас было самое большее несколько месяцев. Собрать силы для борьбы с ней казалось невыполнимой задачей, но я не буду возлагать это бремя на плечи моих детей. Это была моя задача. Моя неудача.

— А как же город Йенхельм? — внезапно спросила Сирилет. — Люди, они в безопасности? Неужели Тор…

Я подняла руку, призывая ее замолчать.

— Все в порядке. Их допрашивают, солдаты Тор проверяют, не прячут ли они нас. Но они никогда не были целью. Это были мы. Может, они и подлые ублюдки, но они признают капитуляцию и никому не причинят вреда.

— Хорошо. — Голос Сирилет дрогнул на этом слове, и я увидела, что она дрожит. Новые слезы покатились по ее щекам. — Прости меня, мама. Я пыталась держать себя в руках. Я пыталась. — Она подавилась рыданием.

Я сдвинулась, чтобы сесть рядом с ней, снова обняла ее и прижала к себе.

— Ты все делала хорошо, Сирилет. Лучше, чем когда-либо делала я. И мне все равно не следовало взваливать на твои плечи такое бремя.

Сирилет шмыгнула носом и потерлась мокрым личиком о мой темный плащ.

— Все в порядке. Ты была дерьмовой королевой, мама.

Трис рассмеялась, поворачивая зверя на вертеле:

— Ты была.

Я кивнула:

— Я была.

— Но все равно, спасибо тебе. Я имею в виду, ты помогла. — Сирилет сильнее прижалась ко мне, расслабляясь, когда усталость одолела ее. — Я попросила тебя помочь мне все исправить, и ты помогла. — Ее голос стал тише. — Теперь моя очередь. Я имею в виду, помочь тебе. Все, что тебе нужно, мама. Я сделаю все, что в моих силах.

— Спи, Сирилет. — Я уложила свою дочь, и Сссеракис накрыл ее моей тенью, как одеялом. — Отдыхай. Мы присмотрим за тобой.

Она ухватилась за край моей тени, притянула ее к себе и свернулась калачиком. Я наблюдала за ней, пока ее лицо не расслабилось и она не провалилась в сон.

Я попыталась решить, как много я расскажу ей утром. В конце концов я поняла, что это должно быть все. Все мои карты на стол. Больше никаких ставок или блефа, только план, все, что у меня было.

Я посмотрела в огонь и увидела, что Трис наблюдает за мной поверх пламени. Он кивнул, поймав мой сверкающий взгляд. Тут не нужны были слова. Каким бы своенравным и непокорным ни был Трис, он последовал бы за мной в самый ад. Он был хорошим мальчиком. Хорошим человеком. Возможно, в конце концов, я не так уж плохо его воспитала.

На следующее утро небо еще немного прояснилось. Хотя дождь лил как из ведра. Он был сильным и оставлял серые разводы на всем, к чему прикасался. Возможно, это ослабило дух некоторых солдат, но я видела, что это было на самом деле. Джинны были заняты своей работой. Мы потребовали от них нелегкую задачу, и сейчас они убирали пыль с неба. Я понятия не имела, как они смогут успокоить моря и землю, но они уже сделали это однажды, во время Первого катаклизма, так что я верила, что они знают, что делают.

Проснувшись, Сирилет с аппетитом поела. Как и положено моей дочери, все следы уязвимости, которые она продемонстрировала прошлой ночью, исчезли. Здесь сидела королева, даже без трона. Спина прямая, осанка гордая, от нее так и веяло самообладанием. Я улыбнулась, увидев это. Затем я изложила свой план.

Я рассказала Сирилет и Трис все, что знала о Норвет Меруун. Она была огромной, да, все ее части работали независимо от прямого контроля, как мышечная память. Она могла разделить свое тело на более мелкие части, Мерзости, и они тоже действовали независимо и подчинялись ее приказам. Но, самое главное, в Норвет Меруун было ядро. Часть ее, которая контролировала все остальное. Оно могло свободно перемещаться по всей ее массе, и когда оно было близко, ее пульсирующая плоть реагировала быстрее и решительнее. Это был ключ, первый шаг к победе над ней. Нам нужно было нанести ей достаточно урона, убить достаточное количество ее миньонов, чтобы Норвет Меруун переместила свое ядро поближе к месту сражения и взяла на себя непосредственное управление. Для этого нам нужна была армия. И не одна. Нам нужны были воины, Хранители Источников, оружие. Нам нужно было объединить Оваэрис.

— Но сможем ли мы победить? — спросил Трис. — Если этот прыщ-переросток такой большой, как ты говоришь, мама. Если она уже поглотила полмира? Даже с самой великой армией, которую когда-либо видел Оваэрис, сможем ли мы победить?

Я прожевала кусок холодного мяса, оставшийся со вчерашнего вечера, и покачала головой.

— Мы не можем победить. Но иногда ты сражаешься не ради победы. Ты сражаешься, чтобы показать своему врагу, что он может проиграть.

— Что хорошего это нам даст, если мы все умрем?

— Страх, — сказала Сирилет. — Я имею в виду, в этом и суть, так? Показать Норвет Меруун, что она может проиграть. Чтобы она снова испугалась Сссеракиса.

Мне не терпится поделиться с тобой ее вкусом. Тебе не постичь его необъятности, Эска. Вкус этого блюда превосходит все твои воспоминания. Мы наполним этих мертвых богов в твоем желудке такой мощью.

— Как только она проявит себя и снова начнет бояться, остальное зависит от меня и Сссеракиса.

— Ты убьешь ее? — спросил Трис.

Она не может умереть.

— Да.